|
|||
Скажи тем, которые не веровали: “Если они удержатся, им будет прощено то, что было прежде, а если вернутся, то уже прошел пример первых.“Дозволено тем, с которыми сражаются за то, что они обижены ... Поистине, Аллах может помочь им, - тем, которые изгнаны из жилищ своих несправедливо, за то только, что они говорили: “Господь наш - Аллах”. Если бы Аллах не удерживал одних людей другими, то были бы разрушены скиты и церкви, и места молитвы, и места поклонения, в которых много поминается имя Аллаха. Аллах поможет тому, кому Он поможет, - ведь Аллах Всесилен, Всеславен...”. Таким образом, Джихад суть явление постоянное, а не преходящее, как постоянно и то, что правда и ложь не уживаются на земле. Когда исламская религия сделала заявление о том, что пришла для того, чтобы устроить господство Аллаха над обитателями этого мира и освободить человека от порабощения другим человеком, узурпаторы власти Аллаха на земле встретили ее в штыки и никогда не хотели мириться с Исламом. Ислам, в свою очередь, обрушил на них свои удары, с тем чтобы избавить людей от их господства, защитить человека на земле от насилия со стороны незаконно захвативших власть. Так было, есть и будет всегда. Освободительный порыв Джихада всегда будет противостоять узурпатору, пока вся власть не перейдет в руки Аллаха Всевышнего. Отказ от ведения военных действий в Мекке представлял собою лишь какой-то этап долгосрочного плана. То же самое можно сказать и о начальном периоде жизни мусульманской Уммы после переселения в Медину. А в последующий после этого начального периода отрезок времени мусульманская Умма прибегла к активным действиям не только с целью обезопасить Медину. Это была начальная цель, без достижения которой нельзя было обойтись, но и отнюдь не последняя цель. Осуществление этой цели обеспечивало средства для ведения активных действий, а также базу для мусульман, на которую они опирались бы, приступая к освобождению человека, к ликвидации препятствий, которые вставали на пути самого человека к освобождению и прогрессу. Отказ мусульман от использования силы оружия в Мекке понятен, потому что благодаря такой позиции мусульмане получали свободу реализации мусульманского призыва в Мекке. Выступивший с призывом Мухаммад (да благословит его Аллах и приветствует) был под защитой племени Хашимов и мог под защитой их мечей выполнять свою проповедническую миссию, обращаясь с исламским призывом к совести, умам и сердцам окружавших его людей. В то время в Мекке не было организованной политической силы, которая могла бы встать на пути исламского призыва или помешать людям прислушиваться к нему. Не было на этом этапе никакой необходимости прибегать к использованию оружия. Это можно также объяснить и другими причинами, которые, возможно, имели место на данном этапе становления Ислама. Я вкратце перечислил эти причины в своей книге “Зиляль аль-Куръан”, когда комментировал следующие слова Всевышнего: “Разве ты не видел тех, которым сказали: воздержитесь от войны, выстаивайте молитву и давайте очистительную милостыню...” (Женщины, аят 77). Не будет лишним обратить здесь внимание на некоторые из этих причин, содержащихся в моей книге. Возможно, что это было так, потому что мекканский период становления Ислама был периодом воспитания и подготовки конкретных людей в конкретной среде, причем в конкретных условиях. Цели воспитания и подготовки людей именно в той существовавшей тогда среде сводились к закаливанию души арабского человека, с тем чтобы он был способен выносить чинимые против него произвол и несправедливость, невыносимые в обычных условиях для него и для тех, кто прибегает к его покровительству и ищет у него спасения; с тем чтобы он мог освободиться от собственной личности и абстрагироваться от своей сущности для того, чтобы эта его сущность и сущность того, кто ищет у него спасения, не становилась главным, на его взгляд, в жизни и не становилась побудительным движением в его жизни. Было необходимым научить арабского индивидуума сдерживать свои порывы, не “взрываться” и не “заводиться”, что собственно типично для него при первом же раздражителе. Необходимо было также добиться уравновешенности и умеренности в его характере и действиях. Арабский индивидуум нуждался также в умении жить по законам организованного общества, имеющего свое руководство, обращаться к этому руководству по различным делам своей жизни и вести себя только так, как ему было приказано, как бы это ни противоречило его привычкам и обычаям. Это обстоятельство было краеугольным камнем подготовки личности араба, создания “исламского общества”, подчиняющегося управляющему руководству, руководству передовому и цивилизованному, руководству, далекому от варварства и национализма. Возможно, это было так, потому что мирный призыв в среде, подобной курейшской, был более действенным и эффективным. Возможно, что использование оружия в курейшской среде, преисполненной гонора и высокомерия, привело бы к усилению противодействия, к новой вспышке кровной мести, подобно тем событиям, которые разыгрались между арабами вследствие войны из-за скакуна Дахиса и кобылицы Габры, а также из-за войны, инспирированной джахилистской поэтессой Басусой. Эта кровная месть длилась в течение долгих лет и унесла из жизни целые племена. Эти новые кровавые события были бы связаны в умах арабов и в их памяти с Исламом. Эти кровавые события никогда бы не затихли, а Ислам из мусульманского призыва и религии превратился бы в источник ненависти и жажды мести, при этом лежащая в его истоках главная направленность была бы навсегда забыта. Возможно, это было так также и для того, чтобы избежать возникновения столкновений и кровавых событий внутри каждого дома, в каждой семье. В том обществе не существовало всеобщей властной системы, которая могла бы наказывать и прельщать верующих. Это тогда входило в круг обязанностей ближайших родственников. Таким образом, использование силы оружия в указанной среде вызвало бы столкновение и кровавые распри внутри каждого дома, а потому люди говорили бы: “Ну вот вам и Ислам”. Фактически же в жизни произошло то, что люди стали говорить: “Ислам наказывает не брать в руки оружие”. Курейши вели антиисламскую пропаганду во время паломничества, когда в Мекку съезжались арабы для совершенствования обряда паломничества и по своим торговым делам. Они утверждали, что-де Мухаммад (да благословит его Аллах и приветствует) сеет рознь между отцом и сыном, не говоря уже о масштабах рода и племени. А как обстояло бы дело, если бы он приказывал сыну убивать своего отца, рабу - своего хозяина, и так в каждом доме и в каждом квартале! Возможно, это было так еще и потому, что Аллах знал, что многие из противников Ислама, которые стремились отвратить от него первых мусульман, издевались над ними и наказывали их, сами станут потом честными воинами Ислама и даже военными предводителями. Не был ли среди этих противников Ислама и сам Омар бен аль-Хаттаб, ставший затем одним из первых сподвижников Пророка (да благословит его Аллах и приветствует), а в будущем ставший халифом, покорителем Египта и Сирии? Возможно, это было так еще и потому, что арабы, обладавшие высоким сознанием собственного достоинства в условиях жизни внутри племени, очень возбуждались и становились на сторону угнетенного, который переносит большие страдания, но не отступается от своих принципов. Это особенно было наглядно, когда дело касалось какого-нибудь знатного человека из их среды. Правильность такого взгляда подтверждается многими событиями из истории арабов. Так, Ибн ад-Дагна не захотел покинуть Абу Бакра, когда тот намеревался переселиться из Мекки в Медину. Он предложил Абу Бакру, человеку знатному и уважаемому в Мекке, свое покровительство и защиту. У арабов считалось позором не оказать помощь страдающему. Последним из таких явлений было уничтожение листовки, призывавшей к блокаде племени Хашимов, к которому принадлежал Пророк (да благословит его Аллах и приветствует), в ущелье Абу Талиба, после того как голод для них стал невыносимым и усилились их страдания. В одном из обществ древнего мира, которое выступало против унижения, замалчивание страданий могло быть поводом для издевательств, насмешек и презрения, а также для порицания несправедливого мучителя. Возможно, так было еще и из-за незначительного числа лиц, принявших исламскую веру в то время, из-за их замкнутости в Мекке, откуда исламский призыв не доходил до других мест Аравийского полуострова, но если и доходил, то сведения о нем были рассеянными и противоречивыми. Арабские племена даже стали занимать нейтральную позицию в отношении внутренней борьбы между курейшами и некоторыми членами их же племени, чтобы выждать и посмотреть, чем все это закончится. В этом случае местные распри могли бы закончиться физическим уничтожением немногочисленной мусульманской общины, даже если бы ее члены и убили в несколько раз больше своих противников. Во всяком случае осталось бы многобожие, исчезла бы мусульманская Умма, не было бы Ислама, как системы, и он не имел бы своего реального воплощения, и это, между тем, как он, будучи религией, появился как закон жизни, с тем чтобы стать реальной и практической системой жизни. Что же касается Медины в первый период жизни мусульман после переселения, то посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует) заключил договор с иудеями, жившими в городе, с жителями, сохранившими верность своим языческим верованиям, и с жителями окрестных селений, что явилось также одним из обстоятельств, обусловленных характером упомянутого этапа становления Ислама. Во-первых, этот договор создавал возможность свободной проповеди исламской веры без какого-либо противодействия со стороны политической власти, мешающей общению мусульман с жителями Медины. Все единодушно признали новое мусульманское государство во главе с посланником Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует), который вершил все политические дела этого государства. В соответствии с текстом договора ни одна из вступивших с мусульманами в договорные отношения сторон не имела права заключать перемирие, объявлять войну или налаживать связи с внешним миром без согласия на то посланника Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует). Было совершенно ясно, что реальная власть в Медине находилась в руках мусульман. Перед мусульманским призывом открылись новые горизонты. В городе царила атмосфера свободы общения между людьми и свобода вероисповедания. Во-вторых, на данном этапе посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует) хотел освободить себя от лишних забот, с тем чтобы заняться курейшами, оппозиция которых была камнем преткновения на пути распространения Ислама среди арабских племен, занимавших выжидательную позицию относительно исхода борьбы между курейшами и некоторыми их соплеменниками. По этой причине посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует) стал организовывать военные походы против многобожников. Первая такая военная экспедиция состоялась по наказу Пророка (да благословит его Аллах и приветствует) под командованием Хамзы бен Абдель Мутталиба в месяце рамадан в начале седьмого месяца после переселения. Такие походы последовали один за другим: в начале девятого месяца переселения, в начале тринадцатого, а затем и в начале шестнадцатого месяца переселения. В месяце раджаб в начале семнадцатого месяца переселения состоялся поход под руководством Абдуллы бен Джахша. Это была первая военная экспедиция, в ходе которой произошло сражение и были убитые. Сражение произошло во время запретного для военных действий месяца. Как раз в это время был ниспослан следующий аят Корана: “Спрашивают они тебя о запретном месяце - сражении в нем. Скажи: “Сражение в нем - великий грех, а отвращение от пути Аллаха, неверие в него и запретную мечеть и изгнание оттуда ее обитателей - еще больший грех пред Аллахом: ведь многобожие - грех больший, чем убиение!” А они не перестанут сражаться с вами, пока не отвратят вас от вашей религии, если смогут...” (Корова, аят 214). Затем в месяце рамадан того же года состоялась великая битва при Бадре, во время которой была ниспослана сура “Добыча”. Внимательное исследование обстановки через призму обстоятельств реальности не позволяют утверждать, что “оборона” в ее узком понимании была основой исламского движения, как это утверждают пораженцы, сталкиваясь с реалиями современной действительности и пасуя перед коварными нападками со стороны востоковедов. Те, кто ищет чисто оборонительные мотивы мусульманского подъема, принимают во внимание востоковедческие маневры наступления в то время, когда у мусульман не было ни сил, ни могущества, когда у них не было даже никакого Ислама, за исключением тех, кого благословит Аллах среди настаивающих на воплощении в жизнь идей декларации всеобщего Ислама путем освобождения человека на всей земле от всякой власти, за исключением власти Аллаха, с тем чтобы вся религия принадлежала только Аллаху. Только такие “мусульмане” ищут нравственного и благовидного оправдания Джихада в Исламе. Могучий подъем Ислама не нуждается в каких-либо нравственных и благовидных аргументах сверх тех аргументов, которые содержатся в следующих коранических текстах: “Пусть же сражаются на пути Аллаха те, которые покупают за ближайшую жизнь будущую! И если кто сражается на пути Аллаха и будет убит или победит, Мы дадим ему великую награду. И почему вы не сражаетесь на пути Аллаха за слабых из мужчин и женщин, и детей, которые говорят: “Господи наш! Выведи нас из этого селения, жители которого тираны, и дай нам от Тебя покровителя и дай нам от Тебя помощника”. Те, которые уверовали, - сражаются на пути Аллаха, а те, которые не веруют, - сражаются на пути тагута. Сражайтесь же с друзьями сатаны; ведь козни сатаны слабы!”(Женщины, аяты 76-78). “Скажи тем, которые не веровали: “Если они удержатся, им будет прощено то, что было прежде, а если вернутся, то уже прошел пример первых.
|
|||
|