АННА ПРАЙС. 6 страница

Мы посылали за пиналами, чтобы они помогли нам в этом сражении, но они так и не пришли к назначенному месту встречи. А теперь эти пиналы узнали, что наши мужчины взяли все эти одежды, ткани и виски, и поэтому встретили их. Пиналы опьянели от виски, и сказали, что теперь могут нам помочь и поедут на место сражения, но мой отец сказал им, что они «совсем пьяные, и мы не верим, что в таком виде вы нам поможете, потому что мы посылали за вами, когда собирали этот военный отряд, но вы так и не пришли, как вы обещали прийти». На танце войны, который мы проводили, эти пиналы говорили, что совершат великие вещи, но они ничего не сделали.

Однажды восемь вождей выступили из Сибекью, взяв сколько-то лошадей и мулов, в страну навахо, чтобы торговать с ними. Они сказали всем нам остальным, находиться дома, и сказали также, что они будут отсутствовать столько-то дней, и после этого уехали. В назначенный день они не вернулись. А через два дня один из них пришел и сказал, что другие семеро убиты навахо. Эти семеро были все большими вождями: один из них был «десидн» (клан: широкие красные люди); один из «тискадн» (клан: люди, стоящих в тополях); еще один был «тсеидн» (клан: люди в скалах); один из «тсесисин» (клан: люди торчащих скал); один из «дзилтадн» (клан: люди подножья горы); и последний из «дьюсдок» (клан: люди мух в супе). Прошло сколько-то времени, и одна женщина поговорила со своим братом - вождем «дьюсдок». Она так ему сказала: «Ты помнишь нашего вождя, которого убили в стране навахо. Ты - человек, а человек не должен терпеть подобное. Если твои родственники убиты, то ты обязан что-то предпринять в ответ». Тогда этот вождь задумался над всем этим, и наконец решил сообщить группам пинал, аравайпа, сан карлос и апачи пикс о том, что у него на уме. Поэтому он отправился к каждой из этих групп и поговорил с их людьми. Все они договорились встретиться в верховье Севен-Майл-Уош, возле Апачи-Пикс. Затем этот вождь возвратился в Сибекью и сообщил всем, что они должны пойти вниз и переправиться через Солт-Ривер, и дальше идти к Севен-Майл-Уош, и что другие люди, которые тоже живут южнее Солт-Ривер, согласились там встретиться.

И вот, мы выступили, взяв с собой много еды, и сделали свой первый привал в Глисон-Флэт, у Солт-Ривер. Здесь находилось великое множество людей, и линия, которую они образовали, протянулась с этого места почти до Райса (три четверти мили). Некоторые из них были пешими, другие сидели верхом на лошадях. На следующий день мы добрались до Севен-Майл-Уош, и вскоре после нас, туда прибыла группа пинал. Через день пришла группа сан карлос, и после них группа аравайпа, которую возглавлял великий знахарь мбабиджеий (Слушает Как Койот). Тогда пришел каждый - все храбрые люди, - и они были готовы идти против навахо.

После, рано утром, женщина начала разговаривать перед всеми людьми, и она так сказала: «Я рада, что вы собрались здесь, чтобы сражаться с теми навахо за то, что они сделали с нашими вождями». С этого момента и до полудня, она заладила одно и тоже - восхваляла их за приход. Такой разговор они называют «нагоикат» (сражение словами). Та же большая группа мужчин стояла там всё время, пока она говорила, а затем они сказали: «Ладно, мы пойдем». Потом встал Слушает Как Койот, чтобы говорить. Он так сказал: «Мы собираемся в страну навахо, чтобы помочь (тем, кто потерял вождей) , потому что эти вожди были убиты. Это то, что они желают для нас». Затем он шагнул в сторону, чтобы применить колдовство и узнать, что должно произойти. Он взял свою шапку и заглянул во внутрь. Никто не знал, как он это делает, но там он увидел детей, женщин и мужчин. Затем он сказал, обращаясь к людям: «Первыми мы убьем пятнадцать женщин и пятнадцать мужчин, но до захода солнца не убьем того, кто убил наших вождей, а после сделаем это». Затем, Слушает Как Койот шагнул вправо, где была та женщина, которая говорила до него, и сказал ей: «Ну ладно. Мы сделаем то, что ты хочешь, и убьем всех навахо, которые убили этих семерых вождей. Мы убьем больше семи, и последний убитый будет виновником». Женщина в ответ поблагодарила его, сказав «спасибо». Затем они им сказали, что прямо здесь должен состояться танец, и все согласились с ними.

На следующий день мы все покинули то место и пошли к Солт-Ривер, и танцевали еще один танец, но уже в другом месте. После всего, мы повернули к Сибекью и остановились уже там. Здесь было еще больше людей, которые хотели присоединиться к военному отряду. Слушает Как Койот сказал: «Во мне нет лжи. Я хочу, чтобы все женщины и дети собрались здесь». Когда они пришли, он шагнул в сторону и еще раз посмотрел в свою шапку. Затем он встал на место и сказал, как и до этого, что они убьют тридцать человек, и добавил: «Нам будет трудно это сделать, но никто из нас не умрет, если мы усердно поработаем и хорошо сразимся». Всё же этот человек был замечательным знахарем. Он еще два раза посмотрел в свою шапку, и теперь так обратился к собравшемуся вокруг народу: «Достаточно для вас. Теперь идите и поешьте, и если вы хотите танцевать сегодня вечером, то всё нормально, но я не приду на танцы. Я хочу, чтобы вы все собрались здесь завтра в полдень. Я хочу отправиться в путь в ближайшее время». Всю эту ночь у нас был танец, а наутро один из больших вождей из Сибекью сказал людям, чтобы они готовили еду и перемололи побольше кукурузы. Также он сказал людям, чтобы они еще танцевали. Слушает Как Койот поговорил с этим вождем. В полдень того же дня, Слушает Как Койот в последний раз собрал людей, и сказал четырем мужчинам выйти и встать в линию. Когда они так сделали, он сказал: «Все четверо, повернитесь на север к стране навахо»,- и когда они так сделали, он начал молиться. Затем, когда они еще стояли в линию, он шагнул в сторону и в третий раз посмотрел в свою шапку. И вновь он увидел пятнадцать убитых женщин и пятнадцать убитых мужчин, но виновного не было среди них, однако он должен был умереть на закате. Затем он сел на лошадь и обратился к военному отряду: «Когда начнется сражение, то не бегите, иначе все будете убиты. Вы хорошо должны сражаться, и где увидите опасность, то идите туда, а не оттуда. Никогда не отворачивайте. Теперь мы выступаем, и вы остановитесь у воды, у одного источника севернее Сибекью. Но сейчас я пока не пойду с вами. Не оглядывайтесь на меня, на своей дороге. Четыре дня мы будем находиться на краю страны навахо». Он хотел остаться и заняться колдовством. И вот, всё было приготовлено: лошади, упаковки с едой,- и они пошли. Слушает Как Койот среди них был единственным, кто говорил и отдавал приказы. Ни один из вождей не участвовал в этом, потому что знахарь обладал великой силой и многое знал о войне.

В то время я был еще мальчиком, и поэтому остался на месте, когда военный отряд ушел, но я узнал всё о том, что произошло потом. Четыре дня они оставались на краю страны навахо, и там Слушает Как Койот выбрал четырех мужчин: один из них был вождем людей, стоящих в тополях и братом одного из убитых вождей, второй был вождем людей торчащих скал; третий был братом Слушает Как Койот, и четвертым был сам знахарь. Дальше эта четверка повела военный отряд.

Три следующих дня они продвигались довольно медленно, и только к полудню третьего приблизились туда, где находились навахо. Вечером они подобрались еще ближе к предпологаемым лагерям навахо. Здесь Слушает Как Койот выбрал двоих мужчин и послал их на разведку. Там была большая стремнина, и они знали, что навахо всегда располагаются возле таких мест. В полночь оба человека вернулись и сказали, что обнаружили местоположение целой кучи лагерей навахо. И вот, все тронулись в путь по направлению к навахо. Подойдя совсем близко, они остановились и послали двух человек верхом разведать точное расположение лагеря навахо. Уже на рассвете, Слушает Как Койот разделил наши силы на четыре части - каждая под одним из выбранных четырех лидеров, - и все они должны были атаковать с разных сторон.

Слушает Как Койот свою часть направил прямо во фронт лагеря. Они были уже так близко, что когда остановились, смогли расслышать, как знахарь навахо в лагере поет над ребенком. И в этот момент они пошли на навахо и убили их всех копьями. Несколько навахо залезли на дерево пинон, считая, что так спасутся, но их убили копьями прямо на дереве. Когда сражение закончилось, Слушает Как Койот захотел узнать сколько навахо убито. Тогда они осмотрели всё вокруг и обнаружили тридцать мертвых, и много женщин и детей были захвачены. Там еще были четыре корраля с овцами в них, и Слушает Как Койот сказал выгнать их всех на находившиеся поблизости открытое плоское пространство и присоединить к пленникам. Они так сделали, и там остановились. Затем, Слушает Как Койот сказал: «Здесь мы будем сражаться три дня, но в любом случае, нам необходимо взять этих овец с собой».

Совсем рассвело, и нескольким навахо, которые всё же удрали из лагеря, достигли другого их лагеря и рассказали обо всем, что с ними случилось. И теперь большой отряд навахо пришел на открытое плоское пространство, где находились наши люди. В этот день они безостановочно сражались до заката. Слушает Как Койот сказал своим людям: «Не бойтесь, и вас не убьют». Спустились сумерки, но сражение еще продолжалось, и Слушает Как Койот ездил среди своих людей, сидящих на лошадях, и подбадривал их. Всё больше и больше навахо приходили к этому месту. Всю ночь они шли, пока битком не заполнили все кустарники, растущие там. Однако никто не был еще убит после тех, первых тридцати навахо. Невозможно было что-либо разглядеть из-за множества лошадей и такой густой пыли. В полдень следующего дня, они всё еще сражались. Теперь навахо окружили наших людей, но мы по-прежнему имели овец, и мужчины образовали три круга вокруг них. Тогда один навахо начал говорить. Он сказал: «Не стреляйте в меня. Я к вам иду». Все соблюдали тишину, пока этот навахо ехал на встречу с нашими людьми. Когда он подъехал совсем близко, то остановился, и Слушает Как Койот сказал: «Когда-то семь наших вождей были убиты где-то здесь». Навахо ответил ему: «Мы этого не делали. В этом месте мы ваши лучшие друзья. Но вы нас убиваете теперь. Мы послали за тем, кто убил ваших вождей, и он должен быть здесь очень скоро. Ни один из наших людей не делал этого совсем». После этого, Слушает Как Койот снял свою шляпу, посмотрел в неё и спросил что-то. Таким образом, он узнал, что навахо сказал правду, и что виновный на подходе. Тогда он сказал своим людям: «Стреляйте метко, так как мы должны убить этого человека, который всё это сделал и сейчас на подходе сюда». Навахо захотели узнать из какого народа наши мужчины и где они живут, и кто наш старейшина. Они им всё рассказали. Один из них ответил: «Да, я слышал об этих людях, они - хорошие бойцы. Мы все устали, потому что сражались день и ночь. Я думаю, что все наши люди станут уходить, как только этот человек, за которым мы послали, доберется сюда. Мы все голодны. Если мы решим остаться здесь, я вернусь и скажу вам об этом». Затем он отъехал.

Потом, вдалеке, наши люди заметили поднявшуюся пыль. Это было сделано человеком, ехавшим на лошади человеком. Вскоре навахо начали уходить, и тот навахо, который говорил с нашими людьми, снова подъехал и сказал: «Ладно, человек, который сделал это с вашими семерыми вождями - теперь здесь, так что мы должны оставить его здесь, на этом месте. Очень трудно убивать ваших людей, и мы все сейчас обессилили. Вы можете забрать всех овец и людей, что вы захватили. Мы сражались уже три дня и три ночи, и те, кто из нас еще остался здесь, уходят и собираются обойти того, кто это сделал с вами. Когда вы повернете домой, я не думаю, что мы станем устраивать вам засаду по пути. Идите и идите дальше, и никто не будет вас беспокоить». После этого, Слушает Как Койот сказал собрать овец и пленников и начать отступление. Там еще была какая-то борьба, и вскоре один человек отделился от навахо и поднял свое копье, прокричав: «Это то самое копье, которым я убил семь человек, и снова собираюсь это сделать. Он сел на лошадь позади другого человека, и они поскакали вниз к реке, где этот человек спрыгнул. Все наши люди стреляли по нему, но никто не мог попасть. Наши люди одновременно гнали три кучи овец и сражались с навахо. Тот навахо, убивший наших семерых вождей, вспрыгнул на свою лошадь и поскакал за нашими людьми. Подъехав достаточно близко, он снова спрыгнул с неё и начал стрелять по ним. Все наши люди стали стрелять по нему, и снова не смогли попасть. Так это и продолжалось - одновременное перемещение овец и борьба с теми навахо, которые там еще оставались. И этот человек также подскакивал к нашим людям, спешивался и открывал по ним стрельбу. Сразу шло четыре боя -один позади, один спереди, и по одному с каждой из боковых сторон. Наши люди пытались гнать овец к дому, но не могли сколь-нибудь значительно продвинуться. Около полудня, тот навахо снова поехал на наших людей. Человек по имени Хаскекитнихи (Он Называет Себя Злым) заметил это и спрятался в кустарнике. Навахо его не видел, и недалеко от него соскочил на землю и снова открыл стрельбу. Прямо там, Он Называет Себя Злым и убил его. Другой навахо поехал, чтобы попытаться втащить на лошадь мертвого человека, схватившись за его волосы, но промахнулся. Это был человек, который вначале скакал с убитым на той же лошади. После этого, военный отряд послал вперед человека, чтобы он сообщил нашему народу, что мы ведем много овец и пленников навахо. Теперь овцы были близко к нам, и мы могли разглядеть пыль, поднимавшуюся от них. Они были разделены на четыре большие кучи. Многие из мужчин и женщин, что там находились, начали танцевать. Их было так много, что они растянулись на расстояние от этого места к реке (около 400 футов). Люди радовались, потому что знали, что совсем скоро у них будет много мяса.

Потом привели пленников и ввели их в середину скопления танцующих людей, и им было приказано петь и танцевать. Там была крупная, жирная женщина-навахо, у которой был младенец на руках, и она тоже танцевала и пела. Все так делали. Все люди получали удовольствие. Овцы подошли ближе, и тогда одна женщина начала петь перед некоторыми из них, особо уделив свое внимание двум овцам, потому что пела о человеке, который ими владел.

Обычно мы всегда танцевали, когда наши военные отряды приносили вещи от врагов. Тогда мы все становились довольными. Все наши люди еще долго оставались в Сибекью. Слушает Как Койот хорошо отдохнул там. Люди танцевали все ночи напролет, и в этих танцах участвовали много девушек и женщин, которые получили овец от мужчин-владельцев этих овец, в честь которых они пели. Это произошло задолго до прихода сюда белых людей, и мужчины, принимавшие участие в той битве с навахо, уже мертвы.

ПАЛМЕР ВАЛОР.

Когда Палмер Валор в 1932 году рассказывал следующие истории, ему было больше девяносто пяти лет. Гудвин особо подчеркнул, что его «отчетности тем более уникальны, потому что он оставался единственным западным апачи, кто принимал активное участие в жизни этого народа до его подавления армией США. В его группе апачей Белой Горы, он широко известен как человек авторитетный и исходивший много военных дорог в ранний период его жизни и в старое время». Валор описал много рейдовых экспедиций, в которых он лично поучаствовал, большинство из них были направлены на мексиканские поселения. Особый интерес представляет его отчет - в своем роде единственный, полученный Гудвином - об отряде, который достиг Калифорнийского Залива.

Я родился давно, в Каньон-Дэй. Земля там была будто нехоженая, и там было много чего из животных и растений. Было четыре вида трав, за счет которых мы привыкли существовать, и которые в то время сплошь покрывали эту страну. Имелась красная трава, желтая трава, синяя трава и белая трава. Когда ветер дул через эти травы так, как он дует теперь, воздух был освежающим. Теперь по-другому. В те дни в стране совсем не было никаких белых людей, и только мексиканцы жили южнее в своей стране. Мы всегда пересекали эту долину Хилы по пути в Мексику. Я вспоминаю, что однажды шел в Мексику двадцать пять дней, и за это время увидел только одного белого человека. Были тогда люди, жившие в Тусоне, - не сказать, чтобы близко. Вся эта страна принадлежала тогда только нам. Все горы вокруг имели имена, и теперь у них нет ни одного. В те дни было много нас, и тропы повсюду в этих горах были хорошо утоптаны, как дороги. Теперь они - все заросшие, и их трудно разглядеть. Когда белые люди впервые пришли, мы постоянно сражались с ними, но позже они раздали нам подарки и мы стали дружить с ними. Теперь мы устраиваем наше житьё так, как нужно им.

Давным-давно, когда мы разбивали лагерь, мы возводили простые круглые жилища из окружающего кустарника для защиты и сохранения тепла. Теперь у нас есть хорошие, плотные викиапы, но даже если мы держим дверь закрытой, нам холодно. В старые времена у нас не было ни одной болезни, и казалось, что люди не умирают. Теперь у нас есть много болезней и мы умираем от них. Наши люди ходили в набеги в Мексику, чтобы вернуться с лошадьми, мулами, осликами и крупнорогатым скотом. Этим способом мы обычно забирали собственность у мексиканцев, существуя за их счет. В те дни еще не было никаких белых людей, чтобы забирать у них вещи. Мы никогда не уклонялись от мексиканцев, всегда сражались с ними. Следовательно, когда мы с ними сражались, некоторые из нас умирали, и некоторые из них умирали. Тяжело было жить в те дни, и иногда военный отряд не получал в Мексике ничего и возвращался ни с чем.

Я много раз был в налетах в Мексике, и дважды доходил до моря. Там, на берегу моря, мы могли смотреть поверх воды, и это было, как будто небо опустилось прямо в море, и водная поверхность постоянно двигалась вверх и вниз. Там были морские ушки и другие раковины, которых мы могли бы коснуться, но мы не делали так, потому что это, должно быть, плохая вещь для готовки. Мы только сели там и проговорили молитву в воду: «Я здесь, далеко от своего дома, и я хочу прийти благополучно в свой дом, чтобы никто не заметил меня», - так мы помолились. Кроме походов в Мексику, иногда мы ходили к горе Могольон, где сражались с навахо и забирали их овец и лошадей. Теперь не осталось ни одного человека тех времен, кроме меня, и старого человека, живущего в форте Апачи, который жил так же, как я. Его первый рейдовый отряд был тот же, что и у меня. Кроме нас есть две женщины, сохранившиеся с того времени, и они - Её Глаза Серые (Анна Прайс), и её сестра по имени Её Глаза Коричневые.

Эти люди, которых ты видишь вокруг, старые и имеют седые волосы, - их матери были моими возлюбленными, когда я был молод. Я много прожил, и имел много неприятностей на всем протяжении моей жизни, но я никогда не опускал свою голову. Предполагаю, что именно поэтому я еще жив.

Одна из первых вещей, что я могу вспомнить,- это то, как я начал пользоваться своим маленьким луком и стрелами. Затем, моя мать сказала мне: «Мой мальчик, иди на охоту и убей много птиц и крыс, - это способ, благодаря которому ты будешь жить». Я рос, и вскоре моя мать сказала мне: «Иди, и ищи теперь оленя. Убей оленя своими стрелами». И я это делал. Обычно в те дни мы убивали медведя. Мой сердце не боялось даже тогда, когда медведь бежал на меня. Я убивал его стрелой. Также моя мать заставляла меня плавать рано утром, и обычно она говорила: «Если мексиканцы, или другие враги придут сюда, ты испугаешься, и не будет ничего хорошего, - если не сделаешь себя храбрым, плавая в холодной воде». Моя мать рассказывала мне о прежних временах, и вещах, которые она видела тогда. Она рассказала мне о времени, когда наши люди впервые привели животных из Мексики. Они загнали их в Оук-Спрингс, и много людей пришли туда, чтобы посмотреть на них. Многие из них никогда не видели таких животных до этого, и поэтому они сели там и смотрели как те ели траву и пережёвывали свои жвачки. Они не знали, что животные делали, когда они так жевали, и поэтому удивлялись: «Что случилось с ними?». Как-то моя мать сказала мне, что она видела звездопад по прямой линии в западном направлении. Это было очень давно, и вскоре после этого, много наших людей отправились к близлежащему плодородному месту, и моя мать пошла с ними. Они разбили в каньоне лагерь и собирали там дикие маргаритки.

Однажды днем солнце стало темнеть. Вскоре осталась только половина солнца, похожее на луну. Люди начали окликать друг друга, и стало так темно, что они развели в лагере костер, чтобы люди смогли увидеть, куда возвращаться. Теперь они могли видеть созвездия в небе и идти в западном направлении. Все люди начали петь, чтобы солнце возвратилось. Они все шли вместе. Наконец, когда солнце опустилось на западе совсем низко, оно выплыло снова и всё стало в порядке как раньше.

Позже, старый человек, с которым я разговаривал, когда мы жили в Кальва, сказал мне, что, когда солнце затмилось, одна девушка вышла проверить ловушку на койотов. Она увидела в ней крысу, и когда попыталась взять её, то ловушка упала на неё и сломала ей позвоночник. Когда все люди пришли в лагерь, они обнаружили что девушки нет на месте, тогда они пошли к ловушке и нашли её там мертвой. Старик сказал, что это случилось, когда он был мальчиком.

Я только слышал, как они устраивали ловушку на койотов, но не видел ни одну. Они строили наверху что-то типа домика для койота, чтобы он туда зашел, и перед ним устанавливали большой плоский валун, а под ним был установлен набор из палок с приманкой, что могло искусить крысу, и койот прыгал и камень падал на него.

Я могу вспомнить, когда я впервые отправился в налет в Мексику. Я был тогда совсем мальчиком, то есть совсем маленьким. Но я думал, что мне понравится пойти на войну, поэтому я присоединился к военному отряду. Все мужчины дружно сказали: «Что за дело, маленький мальчик? Мы собираемся в длинную дорогу, и будем отсутствовать пятьдесят девять дней. Ты слишком маленький, чтобы идти с нами». Но я всё равно пошел с ними.

Мы несли вьюки с нашей едой на своих спинах, и когда мы шли, то были всегда осторожны, чтобы нас не заметили. Уже в Мексике мы столкнулись с компанией мексиканцев и убили одного из них. Остальные убежали, а мы забрали всех их животных. Всё это случилось очень давно.

В одном месте мы находились в своем лагере, когда мексиканцы рано утром пришли туда сражаться с нами. Они убили двоих наших - оба хорошие люди, - поэтому мы пошли домой. По пути мы проходили мимо большого города. Возле него было обширное пастбище и много лошадей на нём. Ночью мы пошли туда и забрали всех лошадей. Всю эту ночь мы не останавливались, ехали не останавливаясь, и только утром остановились на отдых. Теперь мы имели лошадей, и на них возвращались домой. Мы двадцать три дня находились в этом налете. Все узнали, что мы потеряли двух мужчин, и чтобы обсудить это, был назначен совет. Произошло это через какое-то время после того, как мы вернулись. Были убиты несколько лошадей, что накормить людей, и они танцевали почти две ночи. Сразу после окончания танца, около двухсот мужчин ступили на тропу войны в Мексику. Они сказали, что будут убивать каждого мексиканца, которого встретят. Когда мы добрались до Мексики, то убили там около двадцати мексиканцев и захватили одного в плен. После этого мы повернули домой, забрав пленника с собой. Когда мы пришли домой к нашим людям в Эш-Флэт, мы всю ночь танцевали победный танец, и мексиканец танцевал с нами. Наутро старая женщина взяла копье, подошла к мексиканцу и проткнула его насквозь насмерть. Эта старая женщина была сестрой одного из двух мужчин, убитых мексиканцами, и он, её брат, был предводителем. Теперь танец был закончен.

Как-то мы пошли в Мексику к очень большому городу. Там мы собирались только украсть животных, и поэтому остановились невдалеке от него, чтобы дождаться темноты. Когда стемнело, мы вступили в окрестности города и начали собирать в кучу всех послушных лошадей, которые нам поддавались, и когда мы закончили, то имели около пятидесяти трех голов. Всю эту ночь и весь следующий день мы гнали этих лошадей без остановки. Затем мы оставили лошадей в одном месте, и возвратились к городу, когда снова стемнело. Там мы забрали двадцать одну лошадь с пастбища и прибавили их к тому табуну, что уже взяли. Теперь мы встали на тропу домой, на которую мы обычно вставали, когда собирались идти в эту часть страны. В наше отсутствие какие-то враги атаковали наш лагерь, в котором наши люди нас дожидались, и он весь рассеялся. Когда мы добрались туда, я отдал четырех лошадей - свою долю в этом набеге. Я отдал этих лошадей моей матери, моей сестре и моему дяде по матери. Они зарезали их и приготовили мясо для еды. В общем, мы съели тех лошадей всех до единой.

Отправляясь в набег, мы спускались к Гудвин-Спрингс, и оттуда шли на юг. Нас было много, но мы шли раздельно. Так продолжалось два, три, пять, а порой до одиннадцати дней, когда мы опять собирались все вместе и шли в Мексику. Однажды нас было одиннадцать человек, но двое быстро повернули назад домой как только собрали немного скота. Мы часто так делали: когда какие-нибудь участники отряда захватывали нужное им количество скота, они поворачивал домой, так как их это вполне устраивало. Но другие, которые ничего не захватили, оставались, чтобы захватить сколько-нибудь лошадей или скота. Когда отряд расположился в Мексике, я пошел охотиться на птиц. Я увидел как они собрались взлетать, побежал, схватил их уже вверху и пошел с ними обратно. Мы шли семь дней и ночей, после чего достигли опасного места, где нам пришлось ступать на пальцы ног, чтобы не оставить никаких следов и быть уверенными, что мы пройдем незамеченными. Это место представляет из себя обширную равнину, полностью открытую, и если бы мексиканцы обнаружили наши следы, они могли бы нас догнать, так как мы все были пешие. На этой равнине есть только одна гора, и она так далеко отстоит от любой другой горы, где мы могли бы спрятаться, что нас легко было поймать.

Какое-то время мы шли по равнине и пришли в место, откуда могли видеть ту гору, которая, находится совсем близко к морю. Долина в этом месте выглядит как местность у реки Хила, - с повсюду разросшимися кустарниками, с очень многочисленными гигантскими кактусами и с многими креозотовыми кактусами. Везде в кустах было полно перепелов. Оттуда мы повернули к небольшой горе, а затем пошли на юго-восток. Море теперь было близко, где-то в десяти милях. Это выглядело похожим как на небо сегодня, и на другой его стороне не было ни гор, а только вода, - будто это бежало, удаляясь, и переходило прямо в небо. Мы оставались там два дня и осматривались вокруг. В конце второго дня мы разглядели много пыли ниже того места, где мы находились, и это пыль похоже была поднята лошадьми. Пыль приближалась к нам и прямо к долине ниже нас, где мы могли увидеть что это. Другие люди в отряде знали, что на другой стороне горы есть корраль, который ограничен каменной стеной. Они бывали там и раньше, и поэтому сказали, что мы пойдем туда. Некоторые из нас подумали, что пыль тянется прямо к каменным стенам загона. Тогда и все остальные пошли туда. Этот корраль имел два больших вертикально установленных с каждой стороны бревна, и между ними брусья, которые служили для того, чтобы закрывать вход. Это место было единственным, через которое мы смогли бы попасть в корраль, и никак нельзя было попасть туда, так как слезать с каменной стены вниз было бы слишком тяжело. Жива еще одна старая женщина, чей муж тогда был у нас за старшего. Этот человек сказал двоим из нас идти к воротам корраля и понаблюдать там. Вскоре один из них возвратился и сообщил нам, что лошади вступили в корраль сами и никто их туда не гнал. Среди нас были люди, которые разбирались в лошадином колдовстве, и похоже как раз из-за этого лошади вошли в корраль сами. Затем старший послал пришедшего от корраля человека снова туда, сказав ему, чтобы он закрыл ворота. В одну сторону от корраля, - приблизительно в шести милях от него,- жили какие-то мексиканцы, а в другую - приблизительно в пятнадцати милях от него - еще немного их. Все мы с нетерпением ждали захода солнца, чтобы пойти в корраль. Когда до сумерек оставалось совсем немного времени, мы посчитали, что никого там уже нет и пошли туда. Когда мы вошли в корраль, то увидели в нем много лошадей, они были крупными, похожими на солдатских. Затем старший над нами сказал нам: «Не думаю, что лошади станут выбегать из корраля, поэтому идите все вперед и арканьте их своими веревками».

Старший в отряде подобен офицеру, и если он говорил что-то, значит надо было это выполнять. Итак, мы все стали арканить лошадей, и поймали всех, которых приметили. Я сразу поймал хорошую серую лошадь, а затем еще двух. Некоторые из нас поймали по три лошади, другие - по четыре. Мы все еще их вовсю арканили, когда наш предводитель сказал нам остановиться. Нас было одиннадцать человек, и ни у кого не было две лошади, у всех от трех до пяти лошадей. Около одиннадцати голов мы оставили в коррале. Они предназначались для предводителя. Затем он сказал нам: «Если вы будете выводить лошадей из загона пешими, то тогда они побегут и будут тащить вас за собой, пока вы их не отпустите. Поэтому сразу садитесь на них». Наш вождь расставил своих людей так, как на облаве на крупный рогатый скот - по разным местам. Мы сели на наших лошадей в коррали, и он сказал открыть ворота. Двоих из нас он поставил впереди, и двоих по бокам табуна, еще пятеро расположились сзади, и мы двинулись.Когда мы выехали за ворота, предводитель сказать нам ехать сначала не так быстро. Мы медленно управляли лошадьми, пока не добрались до реки, и оттуда поехали уже быстрей. Наш предводитель сказал нам: «Две ночи мы будем ехать без остановок». И это означало, что следующие две ночи мы будем ехать ночи напролет до утра. Там была большая открытая плоская равнина, и мы её должны были пересечь, но там росло так много густого кустарника, что мы и днем могли пересечь её незамеченными. Мы поехали, пересекли равнину за день и остановились только по другую сторону небольшой горы. Там наш предводитель сказал нам, что если и дальше двигаться всю ночь, то рано утром мы доберемся до первой стоянки. После этого мы ехали еще три ночи и три дня, так как корраль находился возле океана, и еще день взбирались на гору. Следующей ночью мы спустились в подножье горы с другой её стороны и весь день пасли лошадей. За все время пути мы совсем ничего не ели. Затем было сказано ехать на вершину другой горы, и что мы должны попасть туда в начале утра следующего дня. Итак, мы начали движение, и рано утром оказались у подножия этой горы, а затем взобрались почти на самый верх, на плоское место.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒