Гомилия 24.

Гомилия 24.

От написанного: «После сего пошел Иисус на ту сторону моря Галилейского, в окрестности Тивериады…» Вплоть до: «это истинно Тот Пророк, Который пришел в мир» (Ин. 6.1-14)

1.Чудеса, которые совершил Господь наш Иисус Христос, хотя и являются деяниями Божественными, все же побуждают человеческий ум к постижению Бога в вещах видимых. Ведь поскольку Он не обладает той сущностью, которую можно узреть глазами, и чудеса Его, посредством которых Он управляет всем миром и упорядочивает жизнь всего сотворенного, кажутся малоценными из-за их постоянного воспроизведения, так что почти никто не удостаивает вниманием удивительные и восхитительные деяния Божии, проявляющиеся в каждом зерне, то сообразно Своему милосердию Он оставил за Собой власть совершать в подходящее время некоторые деяния, выходящие за пределы обыденности и природного порядка, чтобы, видя пусть и не великие, но необычные деяния, поражались те, кому кажутся малоценными вещи обыденные.

Ибо управление всем миром является чудом большим, чем насыщение пяти тысяч людей хлебами (Ин. 6.5-13). И все же никто не удивляется этому: люди удивляются не тому, что является великим, но тому, что является редким. Ведь кто до сих пор насыщает весь мир, если не Тот, Кто из малого числа зерен производит богатый урожай? Так вот, Он это сделал как Бог. Ибо Он преумножил малое число зерен на полях благодаря тому же самому, благодаря чему преумножил пять хлебов в руках Своих. Ибо в руках Христовых была власть, те же пять хлебов были словно зерна, хотя и не вверенные земле, но преумноженные Тем, Кто сотворил землю.

Так вот, это чудо было вверено нашим чувствам, чтобы благодаря этому обострился наш ум; оно было представлено глазам нашим, чтобы напряглось разумение наше, чтобы мы могли восхититься невидимым Богом через видимые деяния и, поднявшись к вере и очистившись через веру, стали жаждать умозрительно обнаружить Того, о Ком, невидимом, мы узнали благодаря вещам видимым.

2.Тем не менее это не все, что можно узреть в чудесах Христовых. Давайте спросим у самих чудес, что они рассказывают нам о Христе, поскольку они имеют свой язык для тех, кто сможет понять их. Ведь поскольку Сам Христос – Слово Божие, то деяние Слова – также слово для нас. Поэтому давайте у этого чуда, о котором мы слышали, сколь оно велико, спросим, сколь оно глубоко. Давайте не только восхищаться видимой его частью, но и постигать его глубины. Ведь чудо имеет внутри нечто, внешним проявлением чего мы восхищаемся. Мы увидели, обнаружили нечто великое, нечто замечательное и совершенно Божественное, что могло быть совершено только Богом. Мы восславили Деятеля за деяние.

Но представьте, если бы мы увидели где-нибудь красивые буквы, то нам было бы недостаточно похвалить пальцы писца за то, что он сделал их одинаковыми, ровными и красивыми, и не прочесть при этом то, что нам с их помощью передано. Точно так же и здесь: кто лишь рассматривает это деяние, тот восхищается красотой содеянного, чтобы поразиться Творцом, а кто постигает содеянное, тот как бы прочитывает его. Ибо одно – видеть картину, другое – видеть текст. Когда ты смотришь на картину, достаточно, чтобы ты ее рассмотрел и восхитился ею. Когда ты смотришь на буквы, этого недостаточно. Ибо они призывают тебя прочесть их. Ведь когда ты смотришь на буквы, то, если вдруг не знаешь, как их прочесть, ты говоришь: «Что, интересно, здесь написано?» Ты спрашиваешь, что это, когда уже видишь нечто.

Тот, у кого ты стараешься узнать, что ты увидел, покажет тебе другое. У него одни глаза, у тебя другие. Разве вы не одинаково смотрите? Но вы по-разному понимаете знаки. Итак, ты видишь и хвалишь , тот же видит, хвалит, читает и понимает. Поэтому, коль скоро мы увидели, похвалили, давайте прочтем и уразумеем.

3.Господь на горе (Ин. 6.3). Скорее следует понимать, что Господь на горе – это Слово в горнем. Поэтому то, что было содеяно на горе, не является чем-то низким, но требует того, чтобы мы не проходили мимо, но стремились разгадать тайну. Он увидел множество народа, узрел голодных, милосердно накормил их, не только по благости Своей, но и по могуществу Своему. Ибо какая польза от благости, если нет хлеба, чтобы накормить множество голодного народа? Если бы благости не оказало содействие могущество, то это множество людей осталось бы голодным и ненакормленным.

Наконец и ученики, которые были с Господом среди голодных, хотели накормить это множество, чтобы не оставаться безучастными, но не имели, откуда накормить. Господь спросил, где бы купить хлебов, чтобы накормить множество голодных. И говорит Писание: «Говорил же это, испытывая его (разумеется, ученика Филиппа, которого спросил); ибо Сам знал, что хотел делать» (Ин.6.6). Зачем Он испытывал его? Неужели, чтобы показать неведение ученика? Или, может быть, показывая незнание ученика, Он указывал на что-то еще? Это будет ясно, когда тайна пяти хлебов начнет сама говорить нам и открывать то, на что Он указывал. Ибо тогда мы увидим, почему Господь в том деянии хотел показать неведение ученика, спросив то, что знал Сам.

Ведь мы иногда спрашиваем о том, что не знаем, желая услышать, чтобы узнать; иногда мы спрашиваем о том, что знаем, желая узнать, знает ли это тот, кого мы спрашиваем. Господь знал и то и другое. Он знал и то, о чем спрашивал, «ибо знал, что хотел делать» (Ин. 6.6); равным образом Он знал то, что Филипп этого не знает. Так зачем же Он спросил его, если не для того, чтобы показать его неведение? Почему же Он это сделал, как я сказал, мы поймем позже.

4. «Андрей говорит: здесь есть у одного мальчика пять хлебов и две рыбки; но что это для такого множества?» (Ин. 6.8-9). Когда Филипп, будучи спрошенным, сказал, что недостаточно двухсот динариев купить хлеба, чтобы подкрепить тем самым такое множество, там оказался некий мальчик, несший пять ячменных хлебов и две рыбки. И «Иисус сказал: велите им возлечь. Было жена том месте много травы. Итак возлегло людей числом около пяти тысяч. Иисус, взяв хлебы и воздав благодарение» (Ин. 6.10-11), повелел разломить те хлебы и положить перед возлежащими. И было там уже не пять хлебов, но то, что добавил Создатель в виде избытка.

«Также и рыбы, сколько кто хотел» (Ин. 6.11). Мало того, что множество то оказалось накормленным, также остались куски. Их собрали по велению Его, чтобы они не пропали, «и наполнили двенадцать коробов кусками» (Ин. 6.12-13).

5. Если сказать кратко, то под пятью хлебами разумеется Пятикнижие Моисея. Справедливо, что хлебы не пшеничные, а ячменные, ибо они принадлежат Ветхому Завету. А вы знаете, что ячмень таков, что едва можно добраться до сердцевины, ибо сердцевина покрыта шелухой, а сама шелуха неподатливая и твердая, так что с трудом снимается. Таков текст Ветхого Завета, облаченный покровами плотских тайн. Но если добраться до сердцевины его, она укрепит и насытит нас.

Так вот, некий мальчик нес пять хлебов и две рыбки. Если мы зададимся вопросом о том, кем был тот мальчик, то, наверное, то был народ Израиля: он нес Пятикнижие с детским чувством и не вкушал его. Ибо то, что он нес, было закрыто, а насытило, когда оказалось открытым. Две же рыбки, как нам кажется, символизируют две высшие личности в Ветхом Завете, царя и священника, которые помазывались для освящения и управления народом.

Некогда и Сам Он пришел, неся тайну, будучи прообразован в этих двух личностях. Он пришел в свое время, будучи прообразован в сердцевине ячменя, но сокрыт под его шелухой. Он пришел, неся в Себе и ту и другую личность, священника и царя: священника, предлагая Себя в качестве жертвы за нас Богу, царя, потому что Он правит нами. И открылось то, что было закрыто. Благодарение Ему, ибо Он исполнил в Себе то, что было обещано в Ветхом Завете. Он повелел разломать хлебы, а через преломление они умножились.

Нет ничего более верного. Ибо те пять книг Моисея, когда они были истолкованы, сколько книг породили, словно бы преломившись, то есть разделившись? Но поскольку в том ячмене было сокрыто неведение первого народа, о котором было сказано: «Доныне, когда они читают Моисея, покрывало лежит на сердце их» (2 Кор. 3.15), - ибо пока еще не был снят покров, ведь еще не пришел Христос, еще не были разорваны завесы храма через распятого на кресте Христа, - так вот, поскольку сохранялось неведение народа, пребывающего в Законе, потому-то испытание Господне и показало неведение ученика.

6. Так вот, нет ничего бессмысленного, все что-то означает, но требует человека разумеющего. Ведь даже то число голодного народа означает народ, находящийся под Законом. Ведь почему было пять тысяч, если не потому, что они были под Законом, а Закон раскрывается в пяти книгах Моисея? Отсюда же и те больные, которые лежали у пяти портиков и не могли исцелиться (Ин. 5.2). Исцелил же там больного Тот, Кто и здесь насытил множество народа пятью хлебами. Кроме того, они возлегли на траву, ибо они разумели по плоти и возлегли на плотское. Ибо «всякая плоть – трава» (Ис. 40.6). А чем были те куски, если не тем, что народ не мог усвоить? Так вот, мы понимаем их как некие более сокровенные для понимания вопросы, которые многие не могут воспринять. Что же остается, кроме того, чтобы более сокровенные для понимания вещи, которые многие не в состоянии воспринять, были вверены тем, кто способен научить также других, каковыми были апостолы?

Отсюда и двенадцать наполненных коробов. Это было содеяно чудесным образом, ибо это было великое деяние. И это было совершено с пользой, ибо было духовным деянием. Те, кто увидел тогда это, были поражены; мы же не удивляемся, когда слышим об этом чуде. Стало быть, содеяно было, чтобы те видели, записано же, чтобы мы услышали. То, что для тех людей делали глаза их, для нас совершает вера. Мы воспринимаем, естественно, умом то, что не можем увидеть глазами, и мы лучше их, ибо о нас сказано: «блаженны не видевшие и уверовавшие» (Ин. 20.29).

Я же добавлю, что мы, вероятно, поняли то, что множество то не поняло. И мы воистину насыщены, ибо смогли достичь сердцевины ячменя.

7.В конце концов, что думали те люди,которые видели это чудо? «Люди, видевшие чудо, сотворенное Иисусом, сказали: это истинно Пророк» (Ин. 6.14). Возможно, они потому еще считали Христа пророком, что возлежали на траве.Был же Он Господином пророков, Императором пророков, Освящающим пророков и вместе с тем Пророком. Ибо сказано было Моисею: «Я воздвигну им Пророка такого, как ты» (Втор. 18.18). Такого по плоти, но не такого по величию. А то, что это обещание следует понимать применительно к Самому Христу, со всей ясностью открывается и прочитывается в Деяниях апостолов (Деян. 7.37).

И Сам Господь говорит о Себе: «Не бывает пророка без чести, разве только в своем отечестве» (Лк.4.24; Ин. 4.44). Господь – Пророк, и Слово Божие – Господь, и ни один пророк не пророчествует без Слова Божия: вместе с пророками Слово Божие, и Слово Божие – Пророк. Удостоились прежние времена вдохновенных и исполненных Слова Божия пророков, мы же удостоились получить в качестве пророка Само Слово Божие. Христос является Пророком, Господином пророков так же, как Христос является Ангелом, Господином Ангелов. Ведь Он и Сам назвал Себя «Ангелом Великого Совета» (Ис. 9.6). Но что говорит пророк в другом месте? Что не посланник и не Ангел, но Он Сам придет и спасет их (Ис. 35.4). То есть для того, чтобы дать им спасение, Он не пошлет посланника, не пошлет Ангела, но придет Сам. Кто придет? Сам Ангел. Ясно, что не через Ангела Он спасет их: если только Сам Он Ангел в том смысле, что является Господином Ангелов. Ведь Ангелы – это по-латински посланники (nuntii).

Если бы Христос не принес никакой вести, то не назвал бы Себя Ангелом. Если бы Христос ничего не пророчествовал, то не назвал бы Себя Пророком. Он побуждал нас к вере и к стяжанию вечной жизни: одно Он сообщил относительно настоящего, другое пророчествовал относительно будущего. Отсюда, когда Он возвещал для настоящего, был Ангелом; когда пророчествовал относительно будущего, был Пророком. Поскольку же плотью стало Слово Божие (Ин. 1.14), Он был Господином Ангелов и пророков.

⇐ Предыдущая 20 21 22 23 24 25 26 27 2829