С ПОХОРОННЫМ 6 страница

Вслед за ними из чёрного зияющего провала в дереве выглянула ухмыляющаяся физиономия господина Улькана и пробубнила.

- Пожрать чего-нибудь принесите, я же не лось в конце концов!

Встав на ноги и почесав ушибленные зады, Алтуг и Коркут отправились туда, где по их предположению находилось село, которое они впопыхах проскочили ночью. Идти пришлось недолго. Миновав дубовую рощу и сосновый бор, они вышли на окраину села. При первом взгляде на него они подумали, что село пережило большой пожар. Над его домами висела пелена дыма. При более пристальном осмотре оказалось, что это дымились догорающие вдоль небольшой речушки костры. Люди копошились возле них, наваливая рядом с затухающими углями новые связки дров и поленьев.

- Интересно, что они делают? - задал в воздух риторический вопрос Алтуг.

- Если мыслить логически, - глубокомысленно вздохнул Коркут, приглядываясь к работающим людям, - кострища возводятся на берегу возле реки...

- Я это вижу и без мозгов...

- Следовательно, - не обращая внимания на Алтуга, продолжал Коркут,- они возводятся для того, чтобы ночью отпугивать ту бестию, водяную нимфу, или ещё какую-нибудь нечисть вроде той, что за нами гналась от того булыжника, возле которого мы сошли с поезда на эту злосчастную землю...

- Ёкырын бабай! - посетовал Алтуг.

- Да, и кирдык тоже!..

- Зато днём, наверное, можно не опасаться этих бабаев и нимф, - предположил Алтуг. - Видишь, костры не горят...

И у обоих из груди вырвался вздох облегчения, и повеселевшими они смело двинулись в посёлок. В посёлке, к их большому удивлению, их встретили радушно; ещё к большему удивлению нечисть в селении днём не перевелась, она была повсюду, и с каждым часом её становилось больше. Каких только причудливых созданий не сновало вокруг: и рогатые минотавры со свирепыми красными глазами, и волчьи оборотни с ощеренными пастями; и страшные кабаньи головы с огромными клыками и длинной вздыбленной шерстью на загривке; и медведи, как маскарадные, так и настоящие; встречались так же и смешные по виду создания, напоминающие собою сноп сена, колоду или пень с корягами торчащими в разные стороны. И вся эта разношёрстная братия вместе с нормальными людьми возводила по берегу реки и на пустырях какие-то сооружения.

- Добро пожаловать на праздник русалочьей недели, - услышали разведчики обращение сказанное по-турецки и замерли в движении, как будто их зафиксировал стоп-кадр. - Добро пожаловать!.. - настойчиво повторил голос, явно обращаясь к ним.

Медленно повернув головы, Алтуг и Коркут увидели идущего к ним старца в лисьей шапке с хвостом, его лицо наполовину закрывали седые усы и борода. Опираясь на клюку, он шёл в окружении всё тех же диковинных существ, сновавших повсюду. Его глаза выражали добро, а на губах играла великодушная улыбка.

- Добро пожаловать на праздник сказочных и мифических персонажей! - в третий раз объявил он, вплотную подойдя к Алтугу и Коркуту.

- На праздник?! - взвились голоса разведчиков, как будто их что-то осенило.

- Да, на праздник русалочьей недели, который ежегодно проводится у нас, и на который съезжаются гости со всего Мира для участия в нём, и которых мы, как и подобает, встречаем в образе нечистой силы!.. Увы, мы не знали, что вы так легко ранимы, иначе встретили бы вас чуточку помягче... Извините нашу кикимору, - показал старец клюкой на жуткое снопоподобное создание с сучком вместо носа, - за то, что она по настоящему почувствовала себя в своей шкуре, ведь не каждый же день приходится испытывать такое удовольствие...

- И ухайдакала смерть! - тоже по-турецки буркнуло страшилище.

- Да, она проделала это лихо! - согласились гости.

- Так что теперь вам гарантировано бессмертие...

- Слава Аллаху!

- Правда здорово, что мы пошли в разведку, - шепнул Коркут Алтугу. - Если мы об этом расскажем шефу, то он умрёт от зависти!

- Да, бессмертия ему уже не видать...

- О чём вы там шепчетесь? - перебил их старец.

- Возносим благодарственную суру Всевышнему от избавления той костлявой с косой!.. - ответил Коркут.

- Всевышний на вашей стороне, - кивнул старец. - Меня зовут Ишим-ага!

- Меня Алтуг!

- А я Коркут!

- Я здешний бабай, домовой или бичура...

- Тот самый?- удивились гости. - А мы-то думали...

- Что значит «тот самый»?

- Ёкырын бабай, которого призывала смерть, когда её убивала вот эта кикимора?

Ишим-ага обернулся на мадам Акджан ещё не успевшую отойти от похмелья и покачал головой.

- Представить жутко, как надо убивать смерть, чтобы она так орала!

- Так вы сказали, что это традиция...

- Я сказал, что традиция это... А! - отмахнулся от неё Ишим-ага. - Дети, отведите маму в гостиный номер, пусть отдохнёт после бурной ночи!.. Я вижу, что она ещё не в состоянии понимать, что ей говорят...

- А что тут понимать-то?! - тряхнула соломенной копной мадам Акджан и добавила по русски. - Наливай да пей!

- Господи, она все традиции перепутала, - так же по-русски, но упавшим тоном пробормотал Ишим-ага. - Страшно вообразить, что будет дальше...

Заботливые дети взяли осоловело-счастливую маму под руки и торопливо повели в гостиницу. В отличии от неё они узнали телохранителей господина Улькана и желали поскорее вернуться обратно, чтобы не выпускать их из виду и знать обо всём, что они делают. Проводив их взглядом, Ишим-ага удручённо дёрнул головой.

- Ей и без маскарада можно людей пугать, а вот в кого только у неё дети такие добрые? - и хитро прищурившись, улыбнулся; затем вновь обратив внимание на гостей, спросил. - А что, где третья жертва сегодняшней ночной кровавой оргии, ведь кажется, вы были не одни?.. С вами, насколько я знаю, был ещё и третий?..

- Он в лесу на дереве, в дупле...

- Да-а, от того, что вам пришлось пережить и не туда залезешь, - сердечно посочувствовал им Ишим-ага. - Ну, моя послушная свита, идите с гостями и извлеките из дупла этого несчастного...

- Может не надо? - поняв его русскую речь так же по-русски спросили Алтуг и Коркут, глядя на всю эту разношерстно-страшную свиту бабая.

- Так вы и по-русски говорите? - удивился Ишим-ага. - Как это замечательно!.. Вы понимаете всё о чём я говорю... Вот и объясните своему третьему другу, что бояться здесь нечего! Никто не договаривается за вашей спиной, чтобы сделать вам плохо! Кстати, ваши вещи, которые вы побросали у алатырь-камня, в целостности и сохранности и дожидаются вас в прекрасном номере Гостиного двора! Ну же... - подбодрил он свою свиту, обступившую гостей со всех сторон и не принимавшую от них никаких возражений. - Идите к дуплу и обрадуйте этого несчастного, застрявшего в нём... Окружите его, так сказать, своей заботой!

Таким вот столпотворением они пошли спасать из дупла их третьего несчастного друга. Дети мадам Акджан, уже успевшие вернуться к тому времени, присоединились к общей свите спасателей...

* * *

На пути обратно в лес Коркут и Алтуг, догадываясь, как может повести себя их шеф, увидев эту разношерстную братию весьма дружелюбных, но изрядно жутковатых страшилищ, решили позвонить ему и предупредить, что они возвращаются не одни, и чтобы он не пугался завидев издали толпу размалёванных чудищ. Как назло связь в этой глуши не работала. Оператор телефонной связи объявлял, что телефон господина Улькана недоступен. Сделав несколько попыток, оба его телохранителя пришли в отчаяние.

-Мы находимся в таком глухом космосе, что даже совершенная спутниковая навигация бессильна нам помочь, - трагично заключил Коркут, разглядывая горные окрестности и таёжные леса, густо растущие у подножия хребтов и на скалах.

- Зато у нас есть веское оправдание, если у него случится разрыв сердца при виде этого дикого племени, - поспешил оговориться Алтуг, - и нас обвинят в том, что мы его не уберегли...

- Не случится! - уверенно возразил Коркут.

- Почему?

- Потому что, если он сумел пережить эту ночь, то уж вид этого дикого племени он как-нибудь переживёт!

Однако господин Улькан не пережил вида дикого племени. Услышав приближающийся шум и увидев гульбище идущих по лесу страшилищ, он выскочил из дупла со скоростью стартовавшей в открытый космос ракеты и, как бабуин, понёсся по веткам, оставляя за собой след пыли, мха и листьев, - филин, сидевший на суку соседнего дерева и с тоской глазевший на своё бывшее жилище, увидев, как из дупла вылетело нечто более дикое, чем он сам, и пронеслось мимо него сорвав с его пёстрого одеяния десяток перьев, снова открыл клюв от удивления, выронив из него дохлого суслика, и, хлопая глазищами, гукнул совсем уже изумлённо «Ух ты!» и вернулся в родное жилище поглазеть, не осталось ли там ещё что-нибудь, что может его так удивить. Застав дупло пустым, он с удовольствием расположился на его краю, и, устав от переполнивших его эмоций удивления, стал молча смотреть на то, как два двуногих зверя отделились от своего более страшного стада и понеслись вдогонку за убежавшим по деревьям стремительным существом...

Глава 7.

Алтуг и Коркут сорвались с места так неожиданно и стремительно, что даже сопровождавшая их радостная толпа ряженых спасателей не сразу поняла, что произошло. Посмотрев им вслед, они увидели, что впереди них, сорвавшись с дерева и разорвав штаны, стремглав убегает какой-то человек, сверкая между кустов красным ушибленным задом.

- Вот это да! - прогудел в свой кабаний пятак дух леса Пицен, увидев в дупле дерева филина. - Это ты его так разуделал?! - погрозил он ему кулаком.

Филин упал в дупло, затем из-за кромки, на которой он сидел, показалось его голова с испуганно хлопающими глазами.

- Нет, он не виноват, - заступилась за него Мокошь, властительница дикой природы. - Это мы со своим маскарадом так напугали неподготовленного к нашему праздничному представлению иностранного гостя...

- А что же теперь делать? Как догнать его? - взволновалась старуха Эбэдэ, древний дух леса. - И где искать его, когда он выбьется из сил? В какой чаще, овраге или буераке?

- Ну это совсем просто, - хрюкнул Пицен. - Его красный зад теперь ни в каких дремучих зарослях не укроешь, ни говоря уже о чаще, овраге и буераке, он и в темноте светиться будет...

- А уж догонять его нам и вовсе не следует, - опять сказала Мокошь, поправляя тонкие ветви ив, спадавшие с её головы до самой земли. - Иначе его тогда, вообще, не догонишь... Чего доброго ещё и умрёт на бегу от нашего вида, как испуганный заяц. Давайте вернёмся домой, а они его догонят и объяснят ему, кто мы и зачем сюда шли...

И ряженые спасатели, согласившись с мнением властительницы природы, повернули в обратный путь.

Дети мадам Акджан, вернувшись в село, откланялись своим ухажёрам и поклонницам и заторопились в Гостиный двор. Им не терпелось рассказать маме о господине Улькане и его телохранителях видимо, приехавших сюда за тем, зачем приехали они, но в силу ряда обстоятельств убежавших в лес. Мадам Акджан спала в шикарном трёхкомнатном номере отеля Гостиного двора, который любезно ей и её детям предоставили хозяева праздника. Ей виделся удивительно странный сон: свадебные похороны, на которых она выходит замуж за сморщенного домового бабая, а её дети — дочери за плюгавых анчуток, а сын женится на ветхой старухе леса Эбэдэ — и вокруг общего свадебного стола кружатся гробы... К ней подлетает гроб с открытой крышкой, словно с ощеренной пастью, но она успевает отпрыгнуть от него, когда тот с грохотом захлопывает крышкой свою белую пасть... Вскочив, она напугала детей, подошедших к кровати, оказалось, что громко хлопнувшая дверь комнаты отразилась в её сне хлопнувшей крышкой гроба.

- Фу! - пытаясь уложить вставшие дыбом волосы, вырвалось облегчённо у неё при виде детей.

- Мама, тебе совершенно противопоказан алкоголь, - взволнованно сказала старшая дочь Акгюль.

- Да, мама, - поддержал её Барыш, - раньше ты пугала только нас, а теперь добралась и до участников этого, в прямом смысле слова, сказочного праздника.

- Если б ты видела покалеченную тобой смерть...- сказала средняя дочь Айтач.

- И других ночных привидений, - добавила младшая дочь Чичек.

- Они все от тебя без ума! - хором сказали дочери.

- То есть от твоего дрына, которым ты чуть не вышибла им мозги, поправил их Барыш. - Тебе опять снилось что-нибудь в стиле триллера? - показал он на её вздыбленные волосы, которые в эту минуту могли заменить ей парик кикиморы.

- Да, Барыш, кажется, мне снилось, что мы породнились с какими-то лесными вурдалаками... Фу! - тряхнула она головой, выгоняя из неё последние клочки сновидений. - Вы правы, дети мои, алкоголь мне совершенно противопоказан... Я выполню вашу просьбу...

- Мы тебе верим, - улыбнулся ей Барыш.

- Да!.. А что с вами? - наконец, она заострила внимание на взволнованных лицах детей. - Вы чем-то озабочены? Я, кроме смерти, никого не убила?

- Слава Аллаху, нет!

- Тогда почему вы так взволнованы?!

- Господин Улькан пожаловал на праздник, - ответила за всех Акгюль.

- Что-о?! - возопила мадам Акджан, вскочив с кровати, и её начавшие было укладываться волосы вновь вздыбились.

- Тише, мама! - поспешил успокоить её Барыш. - Уже поздно так реагировать...

- Ты помнишь, Барыш, что ты должен с ним сделать?

- По-моему, времени слишком мало прошло для этого, я ещё не дорос...

- Мы вместе с тобой сделаем из него это чудище... Как его?

- Пузохоборога.

- Да, которое, как нельзя, кстати, придётся этому празднику... Нам ещё спасибо скажут за такого невиданного зверя! Пращ-щалыга! - громко рявкнула мадам Акджан, накидывая на себя халат.

- Да, пращалыг явно не хватает на этом празднике...

- Он приехал сюда не иначе, как для того, чтобы завладеть достоянием наших сокровищ!.. Ну я ему покажу! - погрозила она кулаком.

- Кажется, ты ему уже показала, - иронично дёрнул уголком губ Барыш.

Мадам Акджан напряглась, пригладила на голове волосы и вопросительно посмотрела на сына.

- Когда я успела?

- Сегодня ночью, когда убивала смерть!

- Ай-яй-яй, бедная... И сильно я её?

- Её останки сказали, что не выйдут на промысел до тех пор, пока в зарослях окрестностей будет бегать это лохматое чудовище с дубиной, то есть ты, мама!

- А этому недоделанному пузохоборогу, когда я успела показать?..- опять потрясла она кулаком.

- Похоже, что в одно время со смертью, - пожал плечами Барыш. - Вообще смерть чистосердечно покаялась в том, что ночью бегала за приезжими на праздник гостями в надежде пригласить их к общему столу... В Гостиный двор, разумеется...

- Представляю, что они себе вообразили бы, если бы ей удалось сделать им такое предложение...

- Ими оказались господин Улькан с телохранителями.

- Ну и?..

- И ей пришлось догонять их, чтобы сделать такое предложение... И вот, когда она их почти догнала, вдруг из каких-то зарослей выскочила ты с дубиной, и по словам смерти, увидев тебя, она почувствовала себя невинной дюймовочкой в сравнении с тобой!.. Что уж говорить о господине Улькане и его телохранителях, когда смертельно изувеченная тобой смерть, выпрыгнув из собственной шкуры и забыв про потерянный череп, удирала от тебя точно так же, как всегда от неё удирали живые...

- Пусть сволочь на себе испытает, что значит быть на месте тех, к кому она приходит!

- Согласен! Но дело в том, что не только она удрала от тебя, но и господин Улькан с телохранителями...

- Далеко?

Барыш пожал плечами.

- Полагаю, что это редкое невиданное животное, пузохоборога, участникам праздника не посчастливится повидать, если не случится чего- нибудь экстраординарного...

- Что ты имеешь в виду?

- Стадо медведей, например, которое напугает его больше, чем ты и он повернёт обратно в село...

- Так значит он в лесу?

Барыш и его сёстры молча, кивком, подтвердили догадку матери. Она втиснула ноги в домашние тапочки, встала с кровати и, на ходу укладывая взъерошенные волосы, подошла к окну. На улице стояла солнечная погода. Гостиный двор приводился в порядок. Снова к обеду накрывались столы; подъезжали новые гости. Людская жизнь, освещённая ярким солнечным светом, была наполнена приветливыми улыбками и походила на переполненный метрополитен в час-пик. Возводились какие-то сооружения. Приглядевшись, мадам Акджан поняла, что это театральные и танцевальные подмостки; за ними, чуть поодаль, нечто вроде арены цирка и небольшой площадки ипподрома, в центре которого ставились диагонально-поперечные и вертикальные столбы отполированные до блеска.

- А это ещё что? - пальцем она указала на возведение столбов в центре площадки.

- Ишим-ага объяснил нам, что из Башкирии и Татарии сюда на праздник съедутся отборные команды участников сабантуя, - ответила Акгюль.

- Значит, мы ещё станем и свидетелями сабантуя, - как-то трагично вздохнула мадам Акджан. - А это кто в мозаичном платье? Что-то морда у него запущенно-небритая... Да здоровенная какая-то...

- Это, мама, цыганский медведь! - учтиво ответил ей Барыш. - Отбился от своего стада... Табора, конечно, я имел ввиду... А вот и они сами! - указал он на поющую толпу маскарадных и разноцветно одетых людей. - Со всеми своими шайтанами и ведьмами!

- Какая прелесть!

- Да, потрясающее зрелище!

- В особенности вон тот в шляпе, увешанный колокольчиками... Как поёт!.. Удивительный баритон!

- Это, мама конь ржёт!

- Ни за что бы ни подумала... Весь в погремушках и выглядит, как шайтан!

- Разве ты не видишь, у них все такие...

- Восторг!

- Ещё бы!..

Мадам Акджан протёрла глаза, ещё раз окинула взглядом всю творившуюся на улице кутерьму и, повернувшись к детям, радостно провозгласила:

- Как здорово, дети, что мы приехали сюда именно в это время!

- Разумеется...

- Ты не понял, меня Барыш!

- А, по-моему, ты сказала вполне внятно... на этот раз...

- Я имела ввиду другое...

- Тогда невнятно!

- Я имела ввиду, что как здорово, что мы приехали сюда во время этого праздника, потому что все будут заняты им, и на нас никто не обратит внимания, когда мы будем заниматься своими делами!.. Господин Улькан, слава Аллаху, сбежал в лес, и мы должны воспользоваться отсутствием этого прохиндея, чтобы исполнить то, зачем мы сюда приехали, пока он не вернулся и не опередил нас!

Дочери захлопали в ладоши, а Барыш подошёл к матери и галантно поцеловал руку.

- Где эти потёртые бабаи? - с умилением мадам Акджан погладила голову сына, целующего ей руку.

- Опять невнятно, мама, - разогнувшись, пожал плечами Барыш. - Просто ребус какой-то...

- Где эти три дервиша, что вчера приехали сюда чуть позже нас? Я хочу, чтобы они сделали всю работу за вас, а вы не были впутаны в эту авантюрную историю на случай её провала!

- Это настолько внятно, что даже удивляет, ибо с такого похмелья... - опять поцеловал руку матери Барыш. - Гениально! Ты самая разумная мама, какую только знает земля! Дервиши у себя в номере на третьем этаже, отсыпаются после пьяно проведённой ночи!

- Отлично! Сейчас я навещу их...

- Только приведи себя в порядок, не хватало, чтобы спросонок, увидев тебя, и они сбежали в след за господином Ульканом, и мы лишились таких помощников!

- Да, конечно, - безобидно согласилась мать, подойдя к трюмо. - Пришло время действовать... Сегодня ночью мы приведём в исполнение задуманный план!

- Только, мама, без винных возлияний!

- Мы тебя умоляем! - уже все вместе воскликнули сын и дочери.

В ответ она одарила их лучезарной улыбкой.

Приведя себя в порядок и переодевшись, мадам Акджан поднялась на третий этаж отеля и постучала в номер дервишей. Дверь открыл молодой и вполне симпатичный человек. Увидев, кто пришёл, он мгновенно захлопнул дверь перед её носом, чуть его не разбив; только волосы поднялись у неё от резкого порыва воздуха. Скривив в недоумении губы, мадам Акджан глянула в застеклённый цифровой ромбик на двери в своё отражение и, не увидев в нём ничего страшного, дёрнула плечами.

- Я даже сама удивляюсь, как я хорошо выгляжу!

В следующее мгновение дверь снова открылась, и на пороге её встретил перекошенный до неузнаваемости дервиш. Усы и борода у него сливались с длинными волосами, закрывавшими лицо, а хламида была надета наизнанку.

- Шухер! - довольно-таки громко воскликнул он.

- А вот и нет, - игриво возразила мадам Акджан, вспомнив, как в заводи горной речки так орала, выпрыгивая из собственного обличья, смерть. - Это я!

- Парадоксально!

- А вы думали!..

Услышав в номере какую-то возню, мадам Акджан, не спрашивая разрешения войти, уверенно шагнула на порог. Дервиш посторонился. В комнате царил жуткий беспорядок: кровати были разобраны, стулья перевёрнуты, сумки и вещи разбросаны по всей комнате. За журнальным столиком восседали два дервиша по виду ничуть не отличавшиеся от того, кто открыл дверь мадам Акджан, и пили вино из красивых фужеров. Их усы, борода и волосы торчали так, словно они всю ночь таскали за них друг друга.

- Что-то я вас сегодня никого не узнаю, откровенно призналась мадам Акджан, пристально вглядываясь в лица дервишей.

На секунду они замерли.

- Ночь была так удивительна, что мы и себя-то с трудом узнаём, - пришёл в себя один из них. - Вот по совету местных знахарей поправляем здоровье русской традицией... Как её?

- Наливай да пей! - подсказал другой дервиш.

- Чудо, как хороша традиция!

- Да, я вчера была от неё в ударе, - откровенно призналась мадам Акджан. - И, судя по вашим физиономиям, я также была страшно неузнаваема!

- Может быть вы и сейчас составите нам компанию?

- Чтобы снова стать неузнаваемой, как и вы?! Да вы что?! - и, поймав себя на мысли, что в предстоящем деле да ещё во время такого праздника лучше быть законспирированной, кивнула. - С удовольствием!

Тёмно рубиновое вино, пенясь опалово-искрящейся пеной, с бульканьем пролилось из бутылки в фужер. Забыв о предостережении детей и данном им обещании, мадам Акджан снова выпила, а, выпив, разрумянилась и разомлела. Её внимание опять привлекли цыгане за окном. Пока она ими любовалась, дервиши успели сбегать в ванную и привести себя в порядок. На их временное отсутствие она даже не обратила внимания — так она была поглощена песнями и плясками цыган.

- Подумать только... - покачала головой мадам Акджан, на полуслове остановив ход своих мыслей.

- Вы о чём? - подошёл к ней Ферапонт.

- О том, как контрастирует их внешний вид с пением!

- Вы находите?

Мадам Акджан скользнула недовольным взглядом по дервишам и, увидев, как они преобразились, пристально вгляделась в фужер с вином; потом несколько раз зажмурившись, довольно улыбнулась.

- Феерическое наваждение!.. Я нахожу это весьма недурным!

- Вы о чём?

- О том, что и вы контрастируете в моих глазах весьма резко Флюидонт, Хряп и Хлип!

- Мы Ферапонт, Храп и Охрип.

- Ну... вот опять... и я о том же...

- Вы о чём?

- Об сём наваждении: если бы они не пели, а я бы не выпила вина, то подумала бы, что и вы с ними заодно...

- Вы о чём?

- Ещё раз каркнешь этот вопрос, и я из вас троих сделаю один тяп-ляп!

Глаза дервишей покрылись инеем страха. Потупив взгляд в пол, они покладисто закивали, выражая полное согласие с мадам Акджан.

- Да, как порой бывает обманчиво первое впечатление, - тем временем лирически продолжила она, опять начав созерцать цыганскую капеллу во дворе Гостиного двора. - А ведь сначала я подумала, что это труппа — делегаты профсоюза кладовщиков ткацкой промышленности...

- Поэтому вы сказали, что и мы сними заодно, - тряхнул хламидой Ферапонт.

- Вот, умеешь ведь понимать и обходиться без идиотского однообразного вопроса... А сейчас подумай и без наводящего намёка ответь мне: зачем я к вам пришла?

- Неужто поделиться радостью, что станете цыганской баронессой?! - разинул рот от удивления Ферапонт; у Храпа и Охрипа челюсти так же безвольно повисли в воздухе.

- Вы о чём? - по-павлиньи взвился голос мадам Акджан. - Тьфу, зараза!

- Да, мы заразные, - испуганно подтвердили дервиши.

- То есть... это... Что вы имеете ввиду?!

- Мы имеем ввиду, что ночью за праздничным столом Ишим-ага рассказал, что сегодня приезжает цыганская труппа, которой требуется баронесса... Цыганский барон у них есть, а вот баронесса отсутствует...

- Что вы говорите?! А где же я была?..

- Вы смерть гоняли по Вселенной!

- Ах да!.. - мадам Акджан мечтательно посмотрела в окно. - А что?.. Я женщина незамужняя... Баронесса — это даже романтично! Особая светская аура, аристократический шарм, свой замок на крутом берегу...

- Замок у них не предусмотрен, они могут выделить вам только отдельную арбу в поле, - боязливо возразил Ферапонт.

- Да? - мадам Акджан поскребла затылок. - Тогда я подумаю... Ну, мои протёртые до дыр соколы, не догадываетесь, зачем я к вам пришла? - снова обратила она свой взор на дервишей.

Боясь исполнения обещания, они не осмелились повторить ей уже наболевший и ставший заразным вопрос «вы о чём?» и решили обойтись вопросительным молчанием. Видя их немоту, мадам Акджан решила их взбодрить. Сама подлила им в фужеры вина и , налив себе, подняла его для тоста.

- Итак, за исполнение желаний! - провозгласила она, со звоном ударив фужером о фужеры дервишей.

- Чьих? - прорезался голос у Ферапонта.

- А чьих бы вы думали?

- О, святая Хламина, убереги наши хламиды от дальнейших дыр! - безнадёжно вздохнул Ферапонт.

- И сохрани нам здоровье! - так же безысходно добавил Храп.

- И жизнь! - всхлипнул Охрип.

- Жизнь вам гарантирована! - отрезала мадам Акджан. - Смерть я уже изгнала, а что касается здоровья, то после сегодняшнего исполнения моего желания, которое вы должны будете исполнить с заходом солнца, я всех лечу за свой счёт; причём, если во время предстоящего исполнения намеченного плана все останутся здоровы, то лечить вас будут впрок!..

- Вот этого-то мы и не предусмотрели, - обратился Ферапонт к помощникам. - Если не убьёт, то залечит...

- Никакой разницы, - обречённо добавил Храп.

- Ё-моё! - по-русски выдал Охрип.

- Ну, будем! - ткаже по-русски выдохнула она и, выпив, с удовольствием крякнула; дервиши поперхнулись. - А теперь отдыхать! Вечером нас ждут тяжёлые испытания! - и, разбив фужер о пол, покинула номер.

Дервиши, оставшись наедине с собой, созерцая осколки разбитого стекла, закручинились о своей нелёгкой судьбе и выпавшем на их долю тяжёлом случае...

* * *

Время подходило к полудню. Лейтенант Арикан и его помощники сержант Айчоба и капрал Атмаджан, поразмыслив о том тяжёлом испытании, которое им напророчила мадам Акджан, пришли к выводу, что надо действовать в рамках служебного долга. Прослыть ворами да ещё в чужой стране — такая перспектива их не радовала, а потому, разыскав Ишим-агу, они рассказали ему о готовящемся мадам Акджан вечернем мероприятии и даже потребовали от него, чтобы он доложил о нём местному участковому инспектору милиции.

- Лучше, чтобы он эту дикую леди поймал с поличным! - со знанием дела подсказал лейтенант Арикан, восхищаясь своей изобретательностью, как он всё это ловко придумал.

Подозрительно смерив дервишей взглядом, Ишим-ага усмехнулся.

- Ловить-то он будет вас!.. Вам предстоит красть музейную реликвию, а не мадам Акджан... Она в задуманном ей мероприятии является не дикой, а невинной леди!

- Да, законспирировалась лучше нас, - задумчиво согласился с ним лейтенант Арикан, не заметив, что невольно выдал себя.

Ишим-ага вновь скользнул по лицам дервишей подозрительным взглядом, но тут же его глаза просветили добродушием.

- Для странников, прославляющих Аллаха, вы слишком хорошо изъясняетесь юридической лексикой, но для юристов вы слишком безграмотны в оперативной методологии, - если бы не это обстоятельство, то я бы подумал, что вы иностранные шпионы...

- Да ты тоже не хилый полиглот!.. - прошла по телу лейтенанта Арикана судорога.

- Ежегодная практика, - жестом показал Ишим-ага на гостей, прибывающих на праздник. - И со всеми надо суметь найти общий язык... Где сейчас мадам Акджан?

- Дрыхнет! - по-русски ответили дервиши.

- Вы, как я смотрю, тоже недурно овладеваете полиглотством, - заметил им Ишим-ага. - Что ж, это похвально! Не удивлюсь, узнав о том, что, когда вы вернётесь домой после этого успешно выполненного задания, то будете крыть по нашей родимой «матушке» и балдеть от неё больше, чем от выкуренного кальяна... Итак, пока мадам Акджан изволит отдыхать, у нас есть время подготовиться к вечерней операции... Прошу вас, господа дервиши, в точности исполнять все её требования...

- А как же быть с поличным?

- С поличным? - сдвинув брови, переспросил Ишим-ага, и, воровато посмотрев по сторонам, приблизился губами к уху лейтенанта Арикана. - А за это я плачу наличными!

- Не понял...

- Этим-то как раз вы мне и дороги! - так же таинственно объявил им Ишим-ага и ушёл восвояси, оставив дервишей, обескураженно выпятив вперёд нижнюю губу, смотреть ему вслед...

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒