Аннелиз Ф. Корнер 33 страница

Рассматривая далее данные кодирования «Вербального метода», последний можно считать «ТАТовским» подходом к физиогномическому восприятию, хотя, парадоксально, и без экспрессивных стимулов. Можно отметить, что Дери (Deri) отстаивает очень похожее упражнение, которое он назвал «факторной ассоциацией» как приложение к Тесту Сонди. Возможно также, что это окажется самым плодотворным аспектом подхода Лиггелта, хотя, как уже говорилось, такое самооценивание, перестанет быть основной целью.

ПРОЕКТИВНОЕ САМООПИСАНИЕ

PROTECTIVE SELF-DESCRIPTION

Самоописание, речь о котором пойдет в этом разделе, буквально представляет собой свободное описание самого себя, без каких-либо принуждающих и направляющих вопросов, какие используются в некоторых так называемых самоотчетных опросниках без какого-либо предположения отождествления с теми или иными фигурами. Среди элементов, при наличии которых методикам приписывается статус по крайней мере квазипроективных, следующие: во-первых, вывод делается в основном на основе элементов скорее выведенных из протокола, чем отраженных в нем; во-вторых, испытуемый, как правило, не знает о том, что будет производится не только простая оценка того, что он написал.

Для проведения методики не требуется никакого особого материала, кроме обычных письменных принадлежностей и часов, чтобы засекать время.

Инструкция ( решено было придать инструкции такую форму, какая использовалась в процедуре отбора супругов, то есть не раскрывать, что потребуются два описания. Соответственно, это было выражено примерно такими словами):

Я хочу, чтобы каждый из вас описал самого себя так, как это мог сделать ваш лучший друг. Говоря «описать», я не имею в виду описание внешности, но если вы думаете, что ваш друг упомянул бы об этом, то, пожалуйста, пишите и об этом тоже. Однако самое главное, это как ваш друг опишет вас как личность. Как и при сочинении рассказов (например в ТАТ, которому предшествует самоописание), у вас будет три с половиной минуты. Когда останется половина минуты, вам дадут дополнительное предупреждение.

Инструкция к описанию «критика» более короткая:

Теперь я хочу, чтобы вы сделали еще одно описание, на этот раз от имени вашего злейшего врага или сурового критика; условия те же, что и ранее.

Были предложены для рассмотрения различные количественные аспекты протоколов самоописания. Далее мы будем использовать просто буквы Е и F для обозначения описаний «друга» (friend) и «врага» (enemy) соответственно.

(1) Количественные параметры. Так как описание F производится раньше по времени, к тому же более естественно по своей форме, его можно считать критерием, по которому оценивается объем описания Е. Следовательно, терминами «удлиненное Е» и «укороченное Е» обозначаются «слишком длинное» и «слишком короткое» описание «критика». Так как у большинства протестированных (чуть больше двух третей) количество слов в описании F больше, чем в описании Е, то и «удлиненное Е» определяется более или менее автоматически как «критическое» описание, равное «дружескому» или больше его по объему. Для исследовательских целей было определено и «укороченное Е», довольно произвольно по критерию E(l/2 F. Такой объем «критического» описания наблюдается меньше чем у 1/6 всех испытуемых. Само по себе количество слов значит очень мало; разница продуктивности между F и Е, конечно, имеет определенное значение, но отнюдь не предлагается все важное соотносить с «длинным» или «коротким» Е. Скоростной фактор в самоописании, сравнимый с продуктивностью в ТАТ, может дать довольно интересную информацию.

(2) Параметры «инверсии». Эти параметры, наряду с «количественными», были названы «базовыми». Они происходят из описанного Хар-рисом эффекта «просачивания». Различаются F—, или «критический друг», и Е+, или «критик наоборот». Речь идет, конечно же, о наличии критики в описании «друга» и похвалы в описании «критика».

Вычисление F— и Е+ представляет собой довольно утонченную проблему. Похвала и порицание могут быть выражены в форме своих противоположностей, поэтому возможны даже «вторичные инверсии». Рассмотрим такой пример (из описания «критика»):

Непоколебимая перед лицом повседневных стрессов. Удивляется, почему не все такие. Требует верности от друзей и членов семьи. Имеет легкий характер и недостаточно строга с теми, кто делает что-либо неверно. Имеет слишком много интересов, так же как и муж, и ребенок,

(3) Количественные параметры. Ввиду неструктурированности природы задания и опыта, на котором основывается испытуемый, все подобное «контент-анализу», по аналогии с тестом Роршаха, в данном случае едва ли осуществимо.

Рпзличаются два вида ответов, близких к неприятию задания. Одно из них — описание от первого лица. Его можно объяснить формой эго-центричности и «дистанцированием». Вариантом ответа от первого лица можно считать такие формы предложений, как, например, «мой друг сказал бы, что я...», или «критик рассматривал бы меня, как человека, который...». Такая форма ответа явно является показателем более высокой степени отчуждения, но для удобства обработки она была объединена с ответом от первого лица.

Вторая форма отклоняющихся ответов — это включение в самоописание замечаний по поводу внешности, несмотря на инструкцию. Это обозначается буквой А. Во многих случаях бывает невозможно отличить озабоченность собственным видом и «истинное» отнесение замечаний подобного типа на счет определенного человека — друга или критика. В последнем случае А, возможно, не должно интерпретироваться как смещение внимания с фундаментальных личностных качеств на поверхностные. Аналогию мы может увидеть в MMPI, где даже подтвержденная ссылка на «истинное» незоровье (например, «у меня большие проблемы с пищеварением») все же относится к ипохондрии.

«Поверхностность» ответов типа А дает возможность считать их особым случаем третьего «количественного» параметра, на который автор обратил внимание, а именно включение в самоописание «тривиальностей» (Т). Но здесь также не следует забывать, что то, что для одного человека тривиально, для другого — совсем нет. Однако автор сам часто относил к этой категории упоминания о досуговых занятиях, привычках в одежде, манерность, «недостатки», такие как непунктуальность и тому подобное. Далее мы приводим пример описания «друга», в котором вы увидите повышенную концентрацию «тривиальностей»:

«...Сейчас я живу в Шотландии вместе с несколькими моими друзьями. Нам это очень нравится. Я также люблю летом сыграть в крикет, это всегда очень увлекательно, и мы даже играем на деньги!.. Я и моя семья любит загорать, устраивать пикники, мы также любим некоторые виды спорта, включая бадминтон.

В таблице 7 вы найдете сравнительную частотность «инверсии» и «качественных» параметров. Некоторые ее пункты требуют комментариев:

Таблица 7 Абсолютная и процентная (в скобках) частотность критериев самоописания

Главные Полное исследования принятие п=129 п=55			Полный отказ п=22	Всего п=206
«Критический друг» (F— )	73(57)	31(56)	11(50)
«Критик наоборот» (Е)	52(40)	32(58)	12(55)
«От первого лица» (I)	37(29).	8(15)	8(36)
«Внешность» (А)	25(19)	8(15)	1(5)
«Тривиальности» (Т)	53(41)	24(44)	8(36)

(1) Были проанализированы ответы лишь 23% прошедших процедуру отбора супругов, но эта выборка не является ни случайной, ни специально отобранной по принятию. В этом контексте нельзя дать никакой определенной интерпретации приемлемости и, следовательно, она не может считаться значимым критерием. Но ничего, что три «девиант-ных» ответа (возможно исключение — ответ от первого лица) кажутся не связанными с неблагоприятным результатом.

(2) Суммируя данные колонки «Всего», мы увидим, средняя частотность этих переменных на протокол достигает двух. Таким образом, понятно, что описанные открытия относятсяж описаниям, содержащим эти переменные, независимо от того, представлены ли другие переменные или нет.

(3) Мы видим, что ответы типа F— можно наблюдать в более чем пятидесяти процентах случаев. Как «модальная» форма ответа, она, по-видимому, не заслуживает особого внимания, по крайней мере, при таких условиях, то есть когда испытуемые не подозревают, что им придется делать второе описание. Однако не так давно были проведены модификации в этой части процедуры отбора супругов, пишется единственное самоописание, за которым следует описание «особых моментов» в жизни испытуемого. Проверка 50 таких описаний выявила встречаемость в 40 случаях (80%), включая критику и порицания. В видоизмененной инструкции требуется «описать себя, как это мог бы сделать кто-то, кто хорошо вас знает». Однако и в этом случае подразумевается «друг», но различия в встречаемости неблагоприятных замечаний находится за уровнем 0,01, так что подразумевание автором «лучшего друга» уменьшает возможность включения таких замечаний.

Не существует достаточных доказательств того, может ли самоописание дать систематическую информацию, достаточно содержательную, чтобы присвоить статус методики, а не просто неформального инструмента исследования. В одной из работ, однако, автор указывает, что «качественные» параметры были соотнесены со сравнимыми показателями других методик. Так самоописания типа Т (тривиальности) и I (от первого лица) соответствовали тривиальному содержанию ТАТ. Самоописание от первого лица соответствовало плохому владению межличностны-

ми отношениями в ТАТ. Значительные связи были также найдены с тестом Роршаха и переменным Классификации предметов. Испытуемый, дающий «девиантныи» или «качественный» тип ответа, также имеет склонность плохо выполнять задание второй части методики на построение концепции. Обе эти формы могут значить ничего, кроме непринятия задания, интерпретация взята из ТАТ, но в любом случае, их «неблагоприятность» вне зависимости от контекста выбора была установлена.

Другие-типы ответов, встречающиеся редко, включают полное противоречие между двумя частями описания и отказ. Полный отказ, когда не написано вообще ничего, встречается крайне редко, но очень короткие, свидетельствующие о «шоке» — обычное явление, а иногда попадаются даже словесные отказы, например: «Я не буду ничего писать. Откуда мне что знать? В конце концов, если кому-то кто-то не нравится, он им просто не нравится».

Г. М. Прошанский

ЭКСПРЕССИВНЫЕ И МАНИПУЛЯТИВНЫЕ

ТЕХНИКИ MAPS, ТЕСТ МИРА, ТЕСТ «ДЕРЕВНЯ», PWT, ТЕСТ

МОЗАИКИ ЛОВЕНФЕЛЬД И ДР.

В иерархии проективных техник «манипуляция» (или «экспрессия») была обозначена в качестве одного из способов реагирования, а терапия как одна из целей проективной практики. Оба эти аспекта проективного опыта сходны друг с другом. Так, Анастази (A. Anastasi) пишет: «Большая и неструктурированная категория проективных техник включает много форм относительно свободного самовыражения. Такая характеристика позволяет использовать их как в качестве терапевтических, так и диагностических методов».

В данной статье рассматриваются техники, входящие в эту категорию, размер и, возможно, аморфность которых были ограничены некоторыми исключениями. Как отмечает в этой связи Анастази, наиболее распространенными примерами являются рисунок и «драматическое» использование игрушек. К этому можно добавить манипуляцию и расстановку кубиков, мозаичных элементов и т.д., что и будет рассмотрено в данной статье. Рисуночные техники не были детально исследованы ранее, но в рамках данной книги им уделено должное внимание, во всяком случае с описательной точки зрения, поскольку их диагностическая ценность подвергается серьезным сомнениям. Техники свободного рисунка (включая также моторное представление рисунка) особенно трудно оценивать.

Интерес, однако, сосредоточен на проективных аспектах изображения человеческой фигуры. В связи с этим были разработаны многочисленные техники, среди которых наиболее известны проективная техника Бака «Дом-Дерево-Человек» (ДДЧ) (House-Tree-Person Projective Technique, 1948) и тест Маховер «Рисунок Человека» (РЧ) (Machover's Draw-A-Person Test, MDAP, 1949). Леви говорит о Маховер, как о выдающемся авторитете в своей области. Тем не менее работа Маховер подвергалась серьезной критике по причине несистематичного изложения и слишком вольных интерпретаций. Урбан предпринял попытку выделить наиболее подходящую объяснительную гипотезу из всех имеющихся вариантов в своем тесте «Рисунок Человека». Однако эта работа получила в основном неблагожелательные отзывы.

Исходя из названия «Дом-Дерево-Человек», очевидно, что к рисунку человека добавляется рисунок дома и дерева; при этом порядок

инициалов (ДДЧ) отражает очередность выполнения предлагаемых заданий. Надо отметить, что основной интерес сфокусирован на человеческой фигуре, другие рисунки используются в качестве опоры для оценки рисунка человека.

Обе техники имеют много общего, но Бак более осторожен в интерпретации определенных деталей. Дэйл Харрис (Dale Harris) также говорит о том, что работа с ДДЧ «подтверждает, что в поведении человека в процессе рисования психологическая честность раскрывается... несколько более успешно, чем это происходит в состоянии внутреннего аффекта».

Развивающий характер детских рисунков, в особенности рисунка человека, заставляет сомневаться в близости этой методики к проективным. Первое психометрическое использование таких рисунков было осуществлено Бертом, который включил в свои «Умственные и Схоластические тесты» (Mental and Scholastic Tests, 1921) шкалу оценки качества рисунка; но наиболее известно в этой связи имя Флоренс Гудинаф (Florence Goodinough). В течение долгого периода времени ее тест «Рисунок Человека», опубликованный в 1926 г., был безоговорочно признан как «тест индивидуальных способностей», и потому мы будем свободно называть его «Гудинаф IQ». В своей версии теста Гудинаф, опубликованной в 1963 г., Харрис отказался от использования IQ и заменил стандартную стобалльную систему и отклонение от 15, вслед за Векслером. Близость этих баллов к реальной оценке IQ обманчива, и надо иметь в виду, что критерии оценки в обычных тестах «Умственных способностей», в системе исчислений Гудинаф—Харриса, снижены — для 13 лет и немного раньше для девочек, чем для мальчиков. Харрис объясняет это, используя термины Пиаже перехода от стадии конкретных операций к стадии формальных операций, так как в рисуночном тесте «используются более конкретные понятия».

Среди нововведений Харриса, на подробном обсуждении которых мы не будем здесь останавливаться, было усложнение задания: простой рисунок человека был заменен изображением мужчины, женщины и «себя». Были разработаны различные системы оценки для мужских и женских фигур, а также разные нормативные шкалы для мальчиков и девочек. Это позволило увидеть тенденцию к более тщательной прорисовке фигур собственного пола. Вдобавок к этому они показывают снижение темпов умственного развития к 15 годам у девочек. Все вышеуказанные факты поддерживают мнение Харриса, выраженное достаточно определенно, что для детей рисунок человека представляет собой в основном интеллектуальное задание, и оно определяет рамки проекции. В частности он настаивает на том, что «свободное» рисование человека ни в коем случае не может быть рассмотрено как изображение себя: индивидуальные черты в рисунках старших детей могут содержать актуальные детали, но в отношении характеристик внешности.

Более полно проективные аспекты детских рисунков человеческих фигур рассмотрены в третьей главе книги Харриса. В целом данный отчет беспристрастен и даже скептичен, и может послужить ценной поправ-

Рис. 27

кой к высказанному раннее автором предположению о том, «что изображение фигуры... должно иметь проективный смысл». Харрис делает вывод, что «рисунки могут многое сказать об аффекте, темпераменте, отношении и личности человека, который их нарисовал», но его дополнение о том, что «чем строже условия эксперимента... тем ниже валид-ность», может немного испугать, по крайней мере проективиста, который стремится стать психометристом.

С одной стороны, техники завершения рисунков более произвольны, чем техники рисунков человека, а с другой — менее. Среди них наиболее известен, по крайней мере на континенте, тест Вартега (Wartegg Test), ссылки на который в большом количестве содержатся в материале к технике Роршаха и в прилагаемой к нему литературе. В Тесте дополнения рисунков Кингета (Kinget's Drawing Completion Test; DCT) используется разработанный Вартегом материал, копию которого можно обнаружить у Оллпорта (Allport). Задание заключается в следующем: необходимо использовать простые образцы линий и т. д. в качестве основ для серии рисунков. Тест Вартега произошел от малоизвестного теста Шан-дера «Фантазия» (Sander-Phantasie-Test). Шандер, ранний представитель гештальт-психологии, считает, что стимульные конфигурации можно толковать трояко: с точки зрения целого, частей и того, что может быть названо «организованное целое». Такие способы понимания или опыта он относит к типам личности, среди которых выделяет соответственно G-тип, Е-тип и GE-тип (German G = «Ganzheit»; E = «Einzelheit»). Его материал (рис. 27) состоит из трех образцов, смоделированных специально, чтобы привлечь внимание соответствующих типов. Шредер (Schruder) сообщил результаты обширного исследования различных аспектов теста Шандера. Эта техника обнаруживает очевидное сходство с тестом Роршаха и может способствовать унификации проективной теории, которая была бы интересна многим.

Существует много других вариантов техники завершения рисунка. Эта деятельность, несомненно, «экспрессивна», но «игровые» элементы хотя и редко, являются ее главной характерной особенностью: более полно этот вопрос рассмотрен за пределами данной статьи. Техника завершения рисунка иного рода а именно, VAT'60, рассматривается в связи с тем, что интерпретация в ней основана на использовании цвета.

Это характерно и для Многомерного рисуночного теста Блоха (Bloch's Multi-Dimensional Drawing Test), в котором рисунок полностью произволен.

ТЕСТ «СОСТАВЬ КАРТИНУ-ИСТОРИЮ» MAKE-A-PICTURE-STORY TEST (MAPS)

Классическим материалом для проективной игровой терапии, несомненно, является ящик с песком и набор игрушек к нему. Прежде чем приступить к его подробному описанию, необходимо рассмотреть технику, занимающую промежуточное положение между игровыми методами и техниками составления рассказа по картинке, подобных ТАТ. Тест Шнейдмана «Составь картину-историю» был создан в конце 40-х годов, в период активной разработки проективных техник.

Эта техника очень похожа на тест «Структурированная игра с куклой» (SDPT), в котором вырезанные фигурки должны быть расположены на отпечатанной плоскости или фоне. Вопрос о различиях данных техник будет рассмотрен далее.

Материал. В набор входят шестьдесят семь «фигур» и двадцать два «фона», несколько деревянных стержней с надрезами, или «основ», использование которых дает возможность придавать фигуркам вертикальное положение; и «театр», также служащий «подставкой» для фонов.

В наличии имеются следующие, опознаваемые по букве и номеру «фигурки»:

М — Мужчины (19).

F- Женщины (11).

С — Дети (12: 7 мальчиков, 5 девочек).

N — Фигурки национальных меньшинств»: негры (6), евреи (2), латиноамериканцы и восточные женщины (по 1 фигурке).

L — «Легендарные и вымышленные» герои, например, Санта-Кла-ус, Бэтмэн, условно-изображенное «приведение» (6).

/ — Фигурки неопределенного пола (2).

5 — Силуэт (1) и фигурки без лиц (4 — мужчина, женщина, мальчик, девочка).

А — Животные (2 — собака, змея).

Необходимо отметить, что преобладает мужское «население», а национальные меньшинства представлены в небольшом количестве: в действительности не всегда понятно, какая именно этническая группа изображена. В инструкциях не содержатся специальные комментарии относительно фигурок национальных меньшинств — эти фигурки просто представлены на ряду с другими. Сегодня, когда национальное самосознание высоко развито, маловероятно, что тест «Составь картину-историю» будет приемлем, например для чернокожего испытуемого. Четыре обнаженные фигуры (двое взрослых, двое детей): женщины обращены лицом к испытуемому, а мужчины спиной. Все люди, кроме четырех, находятся в положении стоя; двое (один М, один Я) присели, двое лежат (другой Я и один М — очевидно, жертвы убийства).

«Фоны» в основном реалистичны. Они включают комнаты различных видов, сцены вне дома и т.д. Помимо этого представлен ландшафт сюрреалистического типа (почти точно повторяющий картину Дали); «дверной проем», состоящий из пустого прямоугольника, расположенного напротив затемненного фона, «греза» (изображенная в форме «облака», частично закрывающего лицо) и чистый лист.

Применение. Шнейдман (Schneidman) считает необязательным использование «театра» для обычной психодиагностики. Один из фонов, чаще всего — «гостиная», лежит на столе перед испытуемым, а фигурки разбросаны в его верхней части. Испытуемому предлагают расположить одну или более фигурку на фоне так, как «это было бы в реальной жизни». После этого его просят придумать историю (инструкция соответствует обычной инструкции ТАТ).

Другие фоны экспериментатор может выбрать для использования по своему усмотрению. Шнейдман рекомендует последовательность из десяти фонов, заканчивающуюся чистым листом; испытуемому позволяется выбрать два фона, предшествующих чистому листу. Для чистого листа дается дополнительная инструкция «...а теперь сами придумайте фон...».

Все расположения фигур фиксируются на специальном листке, где в миниатюре воспроизведены фоны, почти так же как в практике Рорша-ха. Вопросы рекомендуется задавать только для дополнения каждой истории. Так, испытуемого просят придумать название; а если рассказ недостаточно содержателен, то разрешается задавать наводящие вопросы.

Поскольку внимание акцентируется в основном на рассказывании историй, может показаться, что тест «Составь картину-историю» имеет больше общего с ТАТ, нежели с манипулятивно-экспрессивными техниками, которым посвящена эта статья. Между тем автор техники считает, что она может быть успешно использована в едином тестировании вместе с ТАТ. Далее он показывает, что интерпретировать данные можно в зависимости оттого, какие модели экспериментатор использует для ТАТ. Если, как предполагает Дженсен (Jensen), тест «Составь картину-историю» — это не более чем «непрофессионально сделанный ТАТ», то можно потерять структуру, обеспеченную знанием стимульных свойств, выбранного материала ТАТ, за исключением возможности объединения знания стимульных свойств фигурок и фонов MAPS и способов их обычной комбинации. Вместо того чтобы опереться на уже опубликованные данные, автор последовательно выступал за создание «личных норм». Разочаровывает отсутствие таких нормативных данных для теста «Составь картину-историю».

В качестве дополнительного аспекта данной техники выступает предположение Шнейдмана о том, что экспериментатору следует ознакомиться с листком, на котором расположены фигуры, прежде чем пытаться интерпретировать протокол. Вывод состоит в том, что это позволяет клиницисту разделить то, что реально сделал испытуемый, от его интерпретации сделанного. Систематизация данных, полученных в результате такого подхода, может способствовать присвоению MAPS статуса техники, способной сделать выдающийся вклад в проективное исследование личности.

Между тем мы вынуждены завершить обсуждение двумя пессимистическими комментариями:

(1) Такие показатели, как коэффициент валидности и оценка достоверности, достаточно низкие.

(2) В определенном отношении материал — и его предполагаемые особенности — представляются устаревшими, в отличие от часто критикуемых картинок ТАТ. Возможно, изменение техники было бы полезно, хотя пока не было сделано никаких попыток для обсуждения времени и усилий, на основании которых часто критикуют тест «Составь картину-историю».

ТЕСТЫ МИРА

Также как и в случае рисуночных техник, манипуляция или «драматическое» использование игрушек одновременно в целях терапии и диагностики может стать предметом отдельной книги. Существует такая книга, написанная Рут Боуэр (Ruth Bowyer), «Тест мира Ловенфелъд» (The Lowenfeld World Technique), объем которой больше заявленного в названии. Хотя Боуэр в своей книге уделяет больше внимания рассмотрению диагностических функций Теста мира, по сравнению с их использованием в терапии, последняя часть этой книги по всей видимости представляет особую ценность, так как в ней описывается труднодоступная информация о работе в различных европейских странах. В этой связи можно также отметить, что Ловенфельд неоднократно настаивала на том, что ее техника — это не просто «тест», а «приближение к разуму ребенка». Далее в той же работе она рассматривает свой материал (и метод) как «аппарат... дающий ребенку силу выражать его идеи и ощущения...» Определенный таким образом он может получить статус «техники», или даже теста в психометрическом смысле. Так он и рассматривается в настоящей статье. В этом контексте акцент должен быть сделан на материалах и выдержках из различных «мировых» техник, а если данные доступны, то и на их диагностическом использовании. Более детально этот вопрос Боуэр рассмотрел в третьей части своей книги.

Помимо Теста мира Ловенфельд необходимо упомянуть и другие три примера структурированного игрового материала. Игровой Тест мира Бюлер (Buhler's «Toy World Test») ранее был известен как «Тест мира», а добавление «игровой» используется в целях различения его с Картиноч-ным тестом мира Бюлер и Мансона (Btihler and Manson's Picture World Test). Другие два теста — тест «Деревня», разработанный первоначально Артуром и усовершенствованный Мукиелли (Mucchielli) и Зюстом (Zttst), и Тест разыгрывания сцен ван Стаба (Sceno Test van Staabs).

МАТЕРИАЛ

ЛОВЕНФЕЛЪД

Материал Ловенфельд не вполне стандартизирован. Единственный предмет, к которому она предъявляет особые требования, — «ящик с песком». Это металлический ящик, глубиной 3 дюйма (7 сантиметров), окра-

шенный внутри голубым цветом; вдобавок к нему прилагается достаточно большое количество песка (предпочтительно двух цветов) и воды. Вода предназначена не только для участия в различных сценах, но выступает и как «разрушающая сила». Автор не настаивает на точных размерах ящика, но предлагает следующие: 27 дюймов х 10 дюймов или 75 см х 52 см.

Рядом с подносом расположен шкаф с выдвижными полками или ящиками, каждый из которых предназначен для различных категорий миниатюрных игрушечных предметов, представляющих, как цитирует Ловенфельд, «обычных людей и предметы окружающего мира. Они не всегда одинаковы, так как многое зависит от доступности тестового материала в той стране, где используется техника». Наверное, кет смысла пытаться воспроизводить или уменьшать предложенный Ловенфельд список предметов обязательных для любого набора, достаточно сказать, что, по ее мнению, чем больше предметов, тем лучше. Помимо явных категорий: люди, домашние и дикие животные, деревья, транспортные средства и т.д. — она рекомендует использовать такой материал как пластилин, камни, палки и т.д. (даже сломанные предметы могут пригодиться). Комплектацию набора «мирового» материала следует начать с миниатюрных фигурок людей и животных, напоминающих «солдатиков», которых раньше изготавливали из металла, а теперь в основном из пластика. Имеющиеся в распоряжении дома, машины, аэропланы и тому подобное оцениваются иначе, чем люди и животные, хотя это не так уж и важно.

Ловенфельд подчеркивает, что, несмотря на то что материал должен быть настолько разнообразен, насколько это возможно, ребенок «не должен быть ошеломлен богатством выбора». Одно из назначений шкафа — предоставлять для восприятия только часть материала в определенное время.

БЮЛЕР

Игровой тест мира Бюлер отличается от Теста мира Ловенфельд главным образом по материалу и методу. Во-первых, Бюлер обходится без песка и воды; во-вторых, она использует стандартизированный набор деревянных предметов — 160 в диагностических целях и 300 в целях психотерапии. Набор предметов Бюлер не отличается большим разнообразием. Так, например, она предлагает использовать только двенадцать различных животных. Основная цель видоизменения техники — осуществление повторных исследований, а самое главное, подведение под данную технику психометрической основы. К этому аспекту работы Бюлер мы обратимся позже.

ТЕСТ РАЗЫГРЫВАНИЯ СЦЕН (ТнЕ SCENO TEST)

Настоящий автор не был ознакомлен с тестом разыгрывания сцен, отчасти в силу того что литература по нему труднодоступна. Немногочисленные источники позволяют говорить, что материал теста относится в основном к домашним ситуациям, в связи с этим часто отмечают, что тест занимает промежуточное положение между Тестом мира и простой игрой. Посмотрев на иллюстрацию в книге Боуэра, можно заключить,

что человеческие фигурки больше и схематичнее, чем те, которые использует Ловенфельд. Масштаб также более ограничен.

ТЕСТ «ДЕРЕВНЯ» (ТнЕ VILLAGETEST)

Материал к тесту «Деревня» более формален и ограничен в масштабе, чем в других техниках, описанных в этой статье. Согласно Моноду (Monod) существуют различные варианты этого теста (Артура, Мэбили, Мукиелли). Однако по-видимому, все они произошли из игрушечного материала, который был доступен в Европе перед второй мировой войной (автор вспоминает покупку импортного набора в Эдинбурге). Предметы, сделанные из легкого дерева, невелики по размеру: «дом», например, немного больше спичечной коробки. В набор входят дома без крыш, деревья (с густыми кронами и ели), продолговатые предметы, из которых могут быть сделаны стены, и несколько бесформенных фигурок. Путем добавления шпилей или других дополнительных предметов из простого здания можно сделать, например, церковь и т.д. Груда предметов лежит в центре ящика, площадь которого 80 см2.

⇐ Предыдущая 28 29 30 31 323334 35 36 37 Следующая ⇒