Annotation 4 страница

Боже, разве это не правда?

Проблема в том, что когда я смотрел на Стюарта, я видел себя. Десять лет назад я был таким же. И, может быть, это была самонадеянность, обусловленная тем, что ты – лучший. То, что я был лучшим в слияниях и поглощениях, не самонадеянность, а правда.

Слова Стюарта пронзили меня, как знакомый аккорд, в памяти всплыли воспоминания о том, кем я был раньше. Я не скучал по своей прежней жизни, ни по единой ее части. Я гордился своим выдающимся мастерством тогда, горжусь и тем, что есть сейчас. Только теперь мой офис не находился на верхнем этаже здания в Сиднее или Сингапуре. Мой офис – четырнадцатиметровая яхта, мой рынок – Уитсанди.

Нет, я совершенно не скучал по прежней жизни.

Но я упустил первое место в этом соревновании. Не увижу, кто продержится дольше всех, у кого яйца крепче, дождаться, пока другие сдадутся под давлением.

И мне стало интересно, кто из нас, я или Стюарт, сдастся первым.

Он играл со мной жестко. Устраивал шоу, играя словами и намеками, подтягивал полотенце так, чтобы показать шелковистую кожу своих бедер. Бросал самую горячую порцию «возьми меня в постель и трахни» взглядов, которые я когда-либо видел. И его язык, ласкающий нижнюю губу, которую я хотел попробовать на вкус, втянуть в рот и…

Черт возьми.

Такими темпами мне придется нырять в воду каждые двадцать минут. Постоянно бросаться в океан, просто чтобы не нагнуть Стюарта над панелью управления и не преподать урок за то, что он дразнит меня, было крайне плохой идеей.

Господи, теперь я думал еще и об этом.

Но мне понравилось, как он отступил, когда подумал, что у меня уже кто-то есть. Мне нравилось, что у него были принципы не спать со всеми подряд. Господи, когда я был на его месте десять лет назад, я не особо заботился о правилах. Желание и презервативы – единственные два правила, которым я тогда следовал.

Я не ошибся, когда сказал, что люди тянутся к влиятельным людям, и, если они дважды посмотрели на меня, значит, вскоре после этого происходил обмен жидкостями организма. Не то чтобы мне было все равно, носят они обручальные кольца или нет, просто это было то, на что я никогда не обращал внимания.

Тогда не обращал, но теперь – да.

Стюарт был финансистом нового поколения. И хотя я не скучал по своей прошлой жизни, я немного завидовал ему. Власть была пьедесталом, и парни либо хотели также сами стоять на нем, либо быть рядом с теми, кто уже стоит, и это было опьяняюще. Но даже после всего одного дня, проведенного со Стюартом, я мог сказать, что он порядочен, и это нельзя купить.

А еще у него потрясающая задница, и эти чертовы плавки обрамляли ее, словно произведение искусства.

Я был почти уверен, что сдамся первым.

Стюарт играл на мне, как на скрипке, и я даже не мог разозлиться из-за этого. Правила, которые я был вынужден соблюдать, только начиная этот частный чартерный бизнес, с годами немного размылись, и я просто ждал, чтобы сдаться Стюарту.

После того, как Стюарт навел порядок после завтрака, – что, кстати, было моей работой, а не его – он хлопнул в ладоши.

— А теперь, капитан. Покажите, как вы управляете лодкой.

— Вам нужен спасательный жилет, прежде чем мы куда-либо отправимся.

— В самом деле?

— Если собираетесь быть на палубе со мной – да.

Он пожал плечами.

— Ладно.

Я достал спасательное устройство поясного типа и поднял его.

— Вот, наденьте.

Он поднял бровь, глядя на меня.

— Это сумка для пояса или ремень?

— А вы ожидали спасательный круг? — Я фыркнул. — Они претерпели значительные изменения со времен старых спасательных жилетов.

Он засмеялся и застегнул пояс, но тот слегка болтался на его стройной талии. Стюарт прикусил нижнюю губу.

— Не думаю, что он сидит на мне достаточно туго, — сказал он, держась за ремешок и ухмыляясь.

Само собой, застежка находилась прямо над промежностью. Я посмотрел Стюарту прямо в глаза и сильно потянул. Все его тело дернулось вперед от движения, поэтому мы почти соприкасались. И, конечно, он уставился на меня и улыбнулся.

— А так? — спросил я.

— Намного лучше, — прошептал он. Его улыбка стала развратной и игривой.

Стюарт был одновременно таким милым и таким засранцем, что я не возражал ни капли. И, честно говоря, поднятие якоря и отправление в путь стало очень необходимым отвлечением. Я отдавал приказы, и Стюарт четко им следовал. Он был проницателен, осторожен и никогда не оспаривал мой авторитет или знания.

Он был идеальным учеником.

За исключением того, что на нем не было ничего, кроме плавок и пояса. Стюарт улыбался встречному ветру. Он даже поднял руку и прокричал «йуху-у», когда мы достигли максимальной скорости; лицо выражало радость и полную свободу.

Я точно знал, что он чувствовал.

Я увел нас от береговой линии. И, хотя под нами уже было глубоко, вода оставалась кристально чистой и лазурно-синей.

— Вы же знаете, куда плыть, верно? — прокричал Стюарт сквозь шум ветра.

Я засмеялся и, отпустив штурвал, махнул рукой на GPS, который показывал наше положение на карте. В кокпите возле рубки было гораздо тише, поэтому мне не пришлось кричать.

— Видите, вот тут? — Я указал на наш пункт назначения. — На этой скорости мы будем там через сорок пять минут.

Ветер растрепал его волосы, и впервые с тех пор, как я встретил Стюарта, в его глазах была жизнь.

— Это невероятно!

— Я знаю. — Я позвал его внутрь к штурвалу. — Стойте здесь, — проинструктировал я. — Держите яхту устойчивой.

Блеск в его глазах усилился, а улыбка стала шире. Он не переставал улыбаться. Я указал направление, он кивнул, и я не мог вспомнить, когда в последний раз у меня был клиент, которому так нравилось плавать на яхте. Я никогда не встречал никого, кто бы хотел учиться, и у меня точно никогда не было уроков один на один. Я всегда любил парусный спорт. Всегда. Но было что-то особенное в том, чтобы разделить радость его первого раза за штурвалом.

Я позволил ему провести нас, огибая край рифа, убрал главный парус, и как только закончил, повернулся и обнаружил, что Стюарт приклеен к своему посту, улыбаясь от уха до уха. Моё сердце замерло, но я убедил себя, что просто захвачен воодушевлением Стюарта. И это была правда. Но то, как замерли все мои внутренности, было чем-то совершенно другим.

Я присоединился к нему за рулем, радуясь поводу стоять так близко. Мы значительно замедлились только за счет кливера, и было что-то умиротворяющее в тихом ходу.

— Мы направим яхту вокруг и продолжим следовать дальше по линии рифа. Следите за глубиной.

Я знал эти воды, и у нас было достаточно расстояния под килем, но Стюарт этого не знал. Его взгляд сфокусировался, внимание сосредоточилось, и он все сделал правильно. Я опустил кливер, закрепил линь и вздохнул.

— Это моя любимая часть, — сказал я. – Когда паруса опущены, и мы просто… — Я вытянул руки и покачал ими в такт с океаном. — Безмятежность, которую вы не найдете больше нигде.

Стюарт кивнул, как будто все понимал.

— Я никогда не видел такого прекрасного места, — сказал он, рассматривая достопримечательности. — И тишина? Я мог бы привыкнуть к этому. — Затем он накрыл мою руку своей. — Спасибо.

Он сказал с такой искренностью, что я не сомневался – слова исходили от самого сердца.

— Пожалуйста.

— Могу я поплавать здесь?

Я посмотрел за борт.

— Да, конечно.

Когда он спустился в каюту, чтобы захватить вещи, я бросил якорь и натянул тент от солнца. Стюарт вернулся без спасательного жилета, с перекинутым через руку полотенцем и бутылочкой солнцезащитного крема. Он протянул ее мне.

— Вы не возражаете?

Я взял крем и закатил глаза.

— Мне вовсе не трудно.

Он усмехнулся и повернулся, подставляя спину. Я нанес крем, равномерно покрывая спину и шею, растирая плечи и даже слегка массируя.

— Вы сегодня не такой напряженный, — сказал я.

— Представьте, каким расслабленным вы могли бы сделать меня, — ответил он тихим голосом. Я сильнее погрузился пальцами в зажатые мышцы плеч, намереваясь таким образом создать противовес его словам, но вместо этого Стюарт застонал. — Боже, ваши руки…

Я убрал их и сделал небольшой шаг назад.

— Готово.

Он повернулся, глядя полным озорства взглядом.

— Вы не против помочь намазать тело и спереди тоже? Не хотелось бы перепачкать всю яхту кремом.

Я уставился на него. Господи, он был абсолютно серьезен.

— Не думаю, что это хорошая идея.

Он огляделся вокруг кокпита.

— Я знаю. Вот почему я спросил. Мне бы не хотелось, чтобы крем оказался на вашем сиденье или на лестнице, когда я прикасаюсь к ним.

Я боролся с улыбкой.

— Это не то, что я имел в виду.

— Ох, понимаю. — Он театрально вздохнул. — Ну что ж, если вы не можете сделать, может, тогда проконтролируете, как я это делаю, и укажете, какие места пропускаю? Мне не хочется обгореть.

Он уронил полотенце на сиденье и практически устроил шоу, выдавливая крем на ладони. Как у него получилось сделать это сексуальным? Боже, с таким же успехом это мог быть и мед, и смазка, или черт знает что еще, что я с удовольствием бы слизал с него.

И, как будто и так уже было недостаточно, он растер крем по всей груди, животу, чуть ниже пупка… и его глаза ни разу не оторвались от моих. Кончик языка выглянул изо рта, и Стюарт, вытянув шею, провел рукой по горлу, в то время как другая рука скользнула прямо под плавки. Это заставило меня взглянуть на выпуклость, едва скрытую тонкой тканью.

— Я везде нанес крем, Фостер?

Я с трудом сглотнул и заставил себя посмотреть ему в глаза.

— Да. Вы были предельно дотошны.

Один уголок его рта поднялся в адски сексуальной ухмылке.

— Мне уже говорили об этом.

Мои ноздри затрепетали.

— Вы играете нечестно.

Он медленно покачал головой.

— Я не играю.

Блядь.

Конечно, лето и жаркие тропики не имели никакого отношения к поту, который покрыл все мое тело. Я рвано выдохнул, потянулся к полоске крема, которую Стюарт пропустил под глазом, и размазал ее подушечкой большого пальца. Я хотел провести и по его губам. Я хотел скользнуть пальцем в его рот, позволить ему втянуть его внутрь...

— Присоединяйся ко мне, — прошептал он. — Ты знаешь, что тоже хочешь этого.

Я точно знал, чем это закончится, если мы вместе попадем в воду.

— Я собирался искупаться только перед обедом, — ответил я.

В моем голосе не было убежденности, и Стюарт это знал.

Он наклонился и прошептал мне на ухо:

— Я жажду не еды. — Затем повернулся, поднял полотенце, которое бросил, и нырнул в воду.

Я рухнул на сиденье, тяжело дыша. Вытер лоб и лицо и почувствовал, как сердце колотится в груди. Господи помилуй, этот парень хотел моей смерти.

Я не должен был поощрять его. Я должен был сказать сразу, когда весь этот игривый флирт только начался, что это запрещено. Мои правила возникли не на пустом месте. Это бизнес, репутация.

А еще у меня был стояк, который не собирался опадать.

У меня были нужды и желания, которые я не хотел реализовывать с кем бы то ни было. Затем Стюарт, мать твою, Дженнер поднялся на борт моей яхты, и все полетело к чертям.

Я должен спуститься на камбуз и приготовить обед. Я должен включить телевизор, чтобы отвлечься, или почитать книгу, или пойти в ванную и позаботиться о своем ноющем члене, думая о чем угодно, только не о Стюарте.

О нем в воде, всего нескольких метрах от меня. О нем, с его взглядом «подойди и оттрахай меня», просящим, чтобы я присоединился, и присоединился не только в воде. О нем, со знойным горячим телом, предлагающим себя мне. О нем, да, о нем.

Я не должен хотеть Стюарта. Я не должен этого хотеть. И самое главное, мне не стоит лезть с ним в воду. Я знал, чем это закончится. Я нырну с ним, он подплывет со своей убийственной улыбкой и потянется ко мне, а я притяну его к себе. Он обовьет меня ногами, и я буду удерживать нас на плаву, и он прижмется к моим губам. Я, наконец-то, смогу почувствоваться его вкус, и этот великолепный розовый язык у себя во рту, а потом мы переместимся на борт. На палубу, на сиденье кокпита, вниз в каюту, на пол, на стол, в его кровать, в мою.

— Блядь.

Я встал, стянул футболку через голову, сделал два длинных шага и нырнул рыбкой в воду.

Глава 7

Стюарт

Не думал, что Фостер так легко уступит. Мне казалось, он будет сопротивляться сильнее, но нет. Он нырнул сразу за мной. Сильное загорелое тело вошло в воду, словно нож в масло. Фостер вынырнул на поверхность и повернулся ко мне, смахивая воду с волос; знойный и горячий, и немного злой сам на себя.

— Теперь доволен?

Я улыбнулся.

— О, да. Тебе не кажется, что вода просто отличная?

Он пялился на меня какое-то время, затем откинулся на спину, подставив грудь солнцу.

— Вода просто идеальна.

Его глаза были закрыты, он улыбался, выглядя расслабленным и совершенно спокойным. Я завидовал ему. Во многом. Качаясь на воде, как и он, я закрыл глаза, пригревшись на солнце и задумавшись. Я мог бы даже заснуть, если бы Фостер не засмеялся рядом и не обрызгал меня водой.

Приняв вертикальное положение, я начал брызгаться в ответ.

— Зачем ты это сделал?

Он улыбался, щурясь от солнечного света.

— Ты выглядел слишком расслабленным.

Я схватил его за плечи и попытался толкнуть под воду, но едва сдвинул с места. Он обнял меня, и мои ноги инстинктивно обвились вокруг его талии. Сначала Фостер замер, но затем расслабился; в глазах сверкнуло что-то, чего я раньше не видел. Я покрутил бедрами у его груди, чертовски хорошо зная, что Фостер чувствует мой член, и наклонился, собираясь соединить наши губы, когда рядом с яхтой послышался звук мотора.

Мы обернулись и увидели небольшую лодку, которая появилась с другой стороны от нас, и Фостер быстро оттолкнул меня от себя. Он бросил на меня прощальный извиняющийся взгляд и поплыл обратно на яхту. Он поднялся по лестнице и помахал проплывающей мимо лодке. Я не спеша поднялся на борт, не особо заботясь о том, что мой член наполовину возбужден. Фостер с полотенцем на шее что-то проверял на одном из экранов, поэтому я остался на задней палубе, вытирая волосы.

Он оглянулся на меня, замечая мою бесстыдную выпуклость, а затем встретился со мной взглядом. Пытаясь скрыть улыбку, Фостер снова отвернулся к экрану.

— Знаешь, большинство людей озаботились бы прикрытием вовсе не головы.

Я взглянул на свой практически выставленный на обозрение член под натянутыми плавками, посмотрел на Фостера и пожал плечами.

— Я не большинство людей. И, в любом случае, — я вытянул руки и покрутился из стороны в сторону, — я усердно работаю над этим телом. И не скрываю его. Я не привык прятаться.

Фостер выпрямился и оценивающе оглядел меня. Его ухмылка стала хитрой, одна бровь слегка приподнялась.

— Я думал, что ты в основном носишь костюмы.

— В офисе – да. В клубах и на выходных, черт возьми, нет. — Я перекинул полотенце через плечо, даже не пытаясь прикрыть промежность. — Во всяком случае, преимущественно без рубашки. Но я бы хотел поработать над своим загаром.

— Я, эм-м… — начал Фостер, бросив взгляд на чужую лодку, которая теперь стояла на якоре на расстоянии вытянутой руки. — Я не уверен, что они оценят вид.

Я вошел в капитанскую рубку и сел на длинную скамью, расставив ноги.

— Или он может им понравиться.

Фостер слегка покачал головой и отвернулся. Итак, мы вернулись к тому, чтобы избегать друг друга… Два шага вперед, один назад. Я не возражал. У меня в запасе было еще одиннадцать дней.

— Как насчет, эм-м, обеда? Я мог бы приготовить курицу с сальсой из манго. Как тебе?

— Отлично. Сейчас мой главный выбор заключается в том, понырять ли с маской или позагорать до обеда или после. Или вообще наоборот. — Я вздохнул и вытянул руку, возможно, немного демонстрируя пресс. — Что бы ты предложил?

Фостер провел языком по губам, его голос стал хриплым и сексуальным.

— После обеда будет слишком жарко, чтобы лежать на солнце, поэтому я бы предложил позагорать до, а после – понырять с маской.

Я ухмыльнулся и осмотрел его с ног до головы. Это ведь эрекция в его пляжных шортах?

— Ты же поплаваешь с маской вместе со мной? Я мог бы использовать тебя в качестве гида. Или, если хочешь, можешь присоединиться ко мне, бездельничая на палубе и работая над избавлением полос от загара, я бы не возражал.

Он рассмеялся.

— О, я уверен, что не возражал бы.

Я посмотрел на его член, а потом улыбнулся.

— Что-то подсказывает мне, что ты тоже не против.

В этот момент прибыла еще одна лодка и привлекла наше внимание. На Фостера словно вылили ведро холодной воды, я это отчетливо видел. Взгляд потяжелел и сосредоточился, словно Фостер вспомнил, что находится на работе, а не в секс-круизе. Я вздохнул, когда катер-нарушитель остановился с другой стороны от нас, снова на расстоянии вытянутой руки. Легкое бормотание и голоса доносило ветром.

— Здесь всегда так многолюдно?

Фостер кивнул. Теперь он держал свое полотенце перед пахом как бы случайно, но это служило сигналом, что наша маленькая игра с флиртом закончилась.

— Да, в течение дня. Эти ребята исчезнут после обеда.

— Хорошо. — Я нахмурился. — Мне вроде как понравилось быть здесь одному.

Тогда он предложил:

— О, если хочешь, можем найти другой риф. Их здесь много, просто этот маленький атолл один из самых красивых.

Я уже подумывал сказать «да, отвези нас куда-нибудь в более уединенное место», но спешка была ни к чему. И лодки стояли достаточно далеко, а атолл был великолепен. Неудивительно, что другие тоже захотели побывать здесь.

— Нет, здесь хорошо. Они меня не беспокоят.

— Ладно, это хорошо. — Фостер, казалось, почувствовал облегчение. — Просто дай мне знать, если захочешь двигаться дальше, и мы отправимся. Я начну пока готовить обед.

— А я начну с загара.

Он усмехнулся и быстро спустился по лестнице в каюту, так что я взял полотенце и поднялся на палубу, обошел яхту по кругу до носа. Я никогда раньше не видел, чтобы вода была такого цвета и настолько прозрачной. Дно океана, должно быть, примерно на четырехметровой глубине, но, клянусь, я мог видеть каждую крупинку белого песка. Ослепительные блики от воды и белоснежной яхты сильно резали глаза, и я пожалел, что не подумал захватить солнечные очки. Я расстелил полотенце и лег. Тепло от палубы ощущалось приятно; а жар солнца – великолепно. Я прикрыл глаза от яркого света и спустил плавки с задницы, фыркнув от мысли, что мои белые ягодицы, вероятно, могут ослепить кого-нибудь на проходящей мимо лодке.

Я мог бы привыкнуть к этому. Я мельком призадумался, не являлось ли дезертирством просто взять и никогда не возвращаться к реальной жизни? Стало интересно, будет ли кто-нибудь на самом деле скучать по мне? Призадумался, сильно ли занят мой офис в эту секунду, и вдруг понял, что мне все равно. То, что я не скучал по работе, удивило меня.

Я задремал с улыбкой на лице.

Тропическое солнце согревало, и я чувствовал, как оно восстанавливает, пополняет мой почти истощенный запас энергии способами, о существовании и возможностях которых я даже не подозревал. И не знал, что нуждаюсь в них. Я чувствовал, как стресс покидает тело, мышцы расслабляются, а разум очищается. И как горит моя задница, поэтому я перевернулся на спину и спустил плавки, насколько позволяли приличия. Я думал о том, чтобы снять их совсем, но не хотел, чтобы у Фостера возникли проблемы, если кто-нибудь пожалуется в его главный офис. Так что я стянул их как можно ниже, практически спрятав член между ног, чтобы открыть как можно больше кожи.

Конечно, моему члену нравилось, когда его трогали, толкали и запихивали в узкие места, и он начал медленно набухать.

Я лежал, наслаждаясь томными, сексуальными ощущениями во всех нужных местах. Наслаждаясь солнцем, жаром на коже, покачиванием яхты. Я чувствовал, что за мной наблюдают, и мне стало интересно, любуются ли люди на одной из соседних лодок видом… Пока Фостер не прочистил горло.

— Извини, что прерываю.

Я открыл глаза, щурясь на него.

— Не извиняйся.

Его губы скривились в обиженной улыбке.

— Обед готов.

Я приподнялся на локтях, чтобы я осмотреть себя. Да, член выглядел счастливым, будучи зажатым и лишённым свободы. Я слегка раздвинул бедра.

— Я хотел сначала нырнуть и охладиться, если можно. Я весь взмок.

Ноздри Фостера затрепетали.

— Я вижу. На самом деле, все вокруг видят это. — Он рассеянно махнул в сторону других лодок.

Я встал и поднял полотенце, не поправляя плавки, не исправляя то, как мой член натягивал вниз белую ткань, обнажая аккуратно подстриженные волосы и ствол.

— Как я уже сказал, я не привык прятаться. А если они не хотят этого видеть, тогда им не стоит смотреть, — сказал я, направляясь по боковой палубе к корме. Я бросил полотенце и нырнул. Вода ощущалась так потрясающе на разгоряченной коже, что у меня перехватило дыхание.

И она решила проблему увеличения кое-чего в моих плавках.

Что, вероятно, тоже неплохо. Я был настолько возбужден, что такими темпами провел бы весь день в своей каюте, удовлетворяя себя, так что прохладная вода, погасившая мое либидо, была как нельзя кстати.

Я поднялся по лестнице и поправил плавки только тогда, когда взял полотенце. Я жестко вытер волосы, без сомнения заставив их торчать во все стороны, затем повязал полотенце вокруг талии.

Фостер наблюдал это шоу. Его особенно заворожила капля воды, стекающая с моего затылка через ключицу по груди.

— Ты в курсе, — спросил он, облизывая губы, — что полотенца созданы для вытирания не только волос, но и тела тоже?

— Мне нравится позволять соли высыхать на коже, — ответил я, спустившись в капитанскую рубку. Фостер поставил поднос с едой на середину скамейки. Две тарелки, полные листьев салата, нарезанная курица гриль, заправленная сальсой из манго. Я сел и взял тарелку. — Выглядит потрясающе.

Фостер все еще стоял там, где я прошел мимо него, словно находился в трансе, но мои слова разрушили чары. Он покачал головой и сел.

— Ой, ну спасибо. Налетай.

Я отправил в рот полную ложку еды и… Боже мой.

— Кого из членов твоей семьи я должен поблагодарить на этот раз?

Фостер бросил на меня озадаченный удивленный взгляд:

— Что?

— Кого поблагодарить? Блюдо с креветками – рецепт твоей тети, заправка для салата прошлым вечером – секрет отца. У кого ты позаимствовал этот рецепт?

— Ни у кого. — Он улыбнулся. — Ладно, в общем, я видел его в каком-то кулинарном шоу, но адаптировал.

— Ну, ты превзошел себя. Черт возьми, это просто супер.

— Спасибо. — Он слегка расслабился и улыбался, пока ел. — Как вода?

— Отличная. Здесь все просто идеальное.

Он медленно кивнул.

— Я рад.

— Итак, поплаваешь со мной с маской после еды?

Он быстро взглянул на меня, прежде чем снова вернуться к изучению содержимого своей тарелки.

— Возможно.

Я улыбнулся. Я всегда был четко убежден, что нет – это нет, а да – это да. И думал, что нерешительность всегда ближе к «нет», черт побери. Его «возможно» при пылающем взгляде и том, как он заскользил им по моему телу, и то, как Фостер облизал губы и простонал по-настоящему тихо, было почти согласием. Но согласием нерешительным, так что я подожду, пока он сделает свой ход.

Он должен сделать его.

Я выложил свои карты. Выложил на всеобщее обозрение. Черт, да я практически предложил себя на долбаном блюдечке. Я четко уточнил, холост ли Фостер, заинтересован ли он, был ли готов...

Ему просто нужно было заявить себя как второго игрока в этой партии.

— Итак, — сказал он. – У тебя есть семья?

Я кивнул и проглотил еду.

— Ага. Мама и папа развелись, когда мне было девять лет. Одна сестра, Дана, на два года моложе меня.

— Вы близки? — Он слегка поморщился, словно знал, что это личные вопросы, но не мог удержаться и не спросить.

— Да, я полагаю. Все мы живем в Брисбене. Видимся, когда можем. А что насчет тебя? Я предполагаю, что раз обмениваетесь рецептами, то вы довольно близки.

Он усмехнулся и наколол на вилку немного салата.

— Да. В детстве двоюродные братья были моими лучшими друзьями. У мамы три сестры, с которыми она очень близка, так что я вырос с четырьмя матерями. Мама и папа прожили в браке всю жизнь, и у меня есть сестра и брат. — Он сунул салат в рот и задумчиво прожевал. — Сейчас мы все разъехались по разным местам, но пытаемся созваниваться каждые две недели. Мы всегда вместе празднуем Рождество, в какой бы части света ни находились.

— Воспользовались ли они тем, что у тебя лучшая работа в мире, и потребовали ли бесплатных недельных круизов по тропикам?

Фостер засмеялся, в уголках глаз появились маленькие морщинки, что странным образом заставляли сжиматься все мои внутренности.

— Я предлагал.

— Ты плавал с маской с ними? Или только я получу особую привилегию?

Он сунул в рот еще одну порцию, прежде чем улыбка сменилась ухмылкой.

— Я еще пока не согласился.

Я позволил своей вилке медленно скользить между губами.

— Ты согласишься.

Он посмеялся надо мной, покачивая головой и доедая свой обед.

— Знаешь, на северо-востоке места для ныряния гораздо лучше. Я имею в виду, что здесь хорошее место, но зависит от того, что ты предпочитаешь. Кораллы или рыбок.

Я пожал плечами.

— Мне все равно, честно говоря. Я просто хочу попробовать.

— Попробовать? Ты никогда раньше не нырял с маской?

— Нырял, когда мне было лет десять. Не думаю, что принцип слишком сильно изменился.

— Ну нет…

Я хитро улыбнулся.

— Но тебе лучше пойти понырять со мной, просто чтобы быть уверенным.

— Ты ведь действительно не принимаешь «нет» в качестве ответа, не так ли?

— Не часто.

Он поставил пустую миску на поднос и вздохнул.

— Тогда мне лучше пойти подготовить снаряжение.

Я взял поднос и направился на камбуз, Фостер быстро нагнал меня.

— Тебе не нужно ничего мыть, — в ужасе сказал он.

Я поставил тарелки в раковину и улыбнулся ему.

— Ты собираешься спорить с клиентом?

— Стюарт, — попытался он снова. – Я готовлю и убираю, ты расслабляешься. Таков уговор.

— Ну, ты готовишь, я убираю. Это новый уговор, — ответил я. — Если позволишь мне готовить ужин, тогда можешь убирать.

— Это не… это так не… Стюарт.

Я скопировал его тон:

— Фостер.

Он вздохнул, и я четко увидел, как необходимость заботиться обо мне сражается с правилами не спорить с клиентом, который платит. Я продолжал мыть посуду, игнорируя наблюдающего за мной капитана.

— О, — добавил я, как будто только что вспомнил об этом. — Я хочу, чтобы ты помог мне с нанесением солнцезащитного крема, прежде чем я вернусь в воду.

Он наполовину выдохнул, наполовину прорычал:

— Ты выбешиваешь, ты в курсе?

Я радостно кивнул.

— Ага. Я много что умею. Выбешивать – только один из моих многочисленных талантов.

Он закатил глаза и поднялся по лестнице, по-видимому, боясь сказать что-то, что не должен говорить клиенту. Я посмеивался, заканчивая мыть посуду, и к тому времени, когда Фостер вернулся в каюту, уже все вытер и убрал.

Он посмотрел на чистую кухню, будто ему было больно ее видеть.

— Спасибо, — тихо сказал он.

— Всегда пожалуйста.

Он закусил нижнюю губу и махнул рукой на лестницу.

— Снаряжение уже на палубе, поэтому, когда будешь готов…

Я улыбнулся:

— О, я всегда готов. Позволь только захватить солнцезащитный крем.

Глава 8

Фостер

Стюарт постоянно провоцировал меня. И совершенно бесстыдно дразнил и заигрывал. Он ухмылялся. Облизывал губы, вызывающе скользя по ним языком. Его глаза были полны жара и смелости. Рядом с ним я постоянно находился в полувозбуждённом состоянии, как будто мой член лучше знал, где ему надо быть.

По крайней мере, мои спортивные шорты скрывали это, а его проклятые плавки – нет.

Сначала Стюарт поднялся по лестнице, и, конечно, я в деталях рассмотрел его задницу, что усугубило проблему в моих штанах. Он обвел взглядом пейзаж вокруг, заметив вдали другую лодку, затем протянул солнцезащитный крем и повернулся ко мне спиной.

— Если ты не против.

— Не думаю, что тебя волновало бы, даже если бы я возражал.

Он рассмеялся.

— Я также не против массажа плеч.

Я выдавил линию крема по всей длине его плеча и начал втирать.

— Значит, выбешивающий и несносный – это два таланта, которыми ты гордишься?

— Ага. Выбешивающий, несносный... ненасытный.

Я сильнее вдавил пальцы в его кожу. Но это не причинило боль, наоборот, Стюарт застонал так, словно ему нравилось.

— Неисправимый.

Он опустил голову и усмехнулся, и когда я растирал крем, опускаясь ниже по его спине, он застонал.

— Боже, ты действительно хорош в этом.

— Мне об этом говорили.

На этот раз я нанес больше крема и провел ладонями по его плечам, шее, верху рук, и Стюарт двигался в такт с моими прикосновениями. То отклоняясь от меня, то подаваясь назад. Восприимчивый, податливый.

Когда он обернулся, то тоже был возбуждён. Его глаза были закрыты, поэтому я растер крем по его груди, и когда мои руки опустились на пресс, на губах Стюарта появилась улыбка. Но глаза его оставались закрытыми, поэтому я позволил себе смотреть. Находясь так близко, я мог видеть, как затвердели его соски, как кожа двигалась под моими руками. Как он откинул голову, когда я провел рукой по его шее; губы слегка приоткрылись.

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 8 9 10 Следующая ⇒