Annotation 1 страница

Annotation

Работа Стюарта Дженнера – это огромный стресс, высокие ставки и всё то, к чему он стремится. Так почему же, когда пик карьеры так близок, мужчина спотыкается? По настоянию врача Стюарт на две недели бронирует частную чартерную яхту для путешествия под парусами вокруг Уитсанди. Две недели, полные солнца, купания в океане и секса. Когда в последнюю минуту его друг с привилегиями динамит Стюарта с поездкой, он решает отправиться в одиночку.

Фостер Найт оставил крысиные бега позади шесть лет назад, купил яхту и теперь называет Большой Барьерный риф своим домом. Плавание с туристами под парусом по тропическим водам стало ежедневной работой, и Фостер никогда не чувствовал себя счастливее. Когда следующий клиент прибывает без пары, двухнедельный рейс становится самой личной работой, которую Фостер когда-либо имел.

Он видит, насколько утомлен и измотан Стюарт, и обещает ему полноценный отдых и расслабление. Стюарт постепенно осознает, что первоначальный план на отпуск, – солнце, океан и секс – возможно, еще может сбыться. Стюарт и Фостер, ограниченные яхтой, изолированные аквамариновым океаном и палящим солнцем, намереваются проверить, насколько жаркими могут быть тропики.

· Частный рейс

Частный рейс
Н.Р.Уолкер
Книга вне серий

Над книгой трудились:

Переводчик: Lailahayati;

Редактор: Евгения Белозерова;

Обложка и оформление: Настена

Перевод выполнен специально для гр. https://vk.com/beautiful_translation

Внимание!

Текст предназначен только для ознакомительного чтения. Любая публикация данного материала без ссылки на группу и указания переводчиков и редакторов строго запрещена. Любое коммерческое и иное использование материала, кроме предварительного чтения, запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Если вам понравился ознакомительный перевод, купите оригинал книги.

Глава 1

Для тех, кто нуждается в напоминании.

Жизнь коротка, живи своей мечтой.

Стюарт Дженнер

Мне была нужна передышка. Я загнал себя. Я измучен, истощен. В голове полная каша. Я напряг задницу, чтобы заключить последнюю сделку, и в шесть двадцать пять вечера пятницы вышел из офиса, готовый к так необходимому отпуску.

Двенадцать дней солнца, серфинга, парусного спорта, плавания и секса. Много секса.

Я достал телефон с единственной целью – позвонить Джейсону, но аппарат зазвонил у меня в руке. На экране высветилось имя моего босса. Джерард Сото. Я даже еще не вышел из этого чертового здания. Стиснув зубы, я нажал кнопку «ответить».

— Вы позвонили на автоответчик Стюарта Дженнера. Пожалуйста, оставьте сообщение.

— Хорошая попытка, Дженнер.

Я закатил глаза, но остановил сам себя. Если бы ему что-то от меня понадобилось, я бы развернулся и пошел назад. И как бы я ни ненавидел это, мы оба знали, что так и будет.

— Босс. Чем могу быть полезен?

— Ты подписал счета Гудриджа?

— Конечно, да.

— А предварительное заключение (Прим. пер: предварительное заключение является первоначальным отчетом на фондовой бирже о финансовых результатах компании за год) по Вашингтону?

— Договор одобрен юристами. Я лично доставил его Браунингу.

— М-м-м, — было единственным ответом. Затем: — И я полагаю, твой полный ежемесячный отчёт находится на моём столе.

Полный отчет за месяц, половину которого я буду отсутствовать.

— Конечно, он там.

Существовала причина, по которой я считался одним из лучших старших аналитиков по корпоративным финансам в Брисбене. Я был настолько хорош, что когда «охотники за головами» из Сиднея и Сингапура пытались переманить меня, мой босс предложил невероятно выгодные условия, чтобы я остался. И я согласился, и теперь принадлежал ему. Когда он звонил – я отвечал. Когда он просил – я выполнял.

Я не сомневался, что он знал об отчёте на своём столе ещё до того, как спросил. Сото нравилось играть в маленькие эгоистические игры.

— Во сколько ты уезжаешь завтра?

В действительности же он спрашивал, насколько поздно мог позвонить мне. Я разжал челюсти и улыбнулся, хотя босс этого и не видел.

— Мой рейс отправляется завтра в шесть тридцать. — Я посмотрел на часы. Через двенадцать часов.

— И с тобой нельзя будет связаться? — спросил он. Снова.

— Нет. Ни телефонной связи, ни интернета. — Формально это не было правдой. У меня будет ограниченный доступ, но босс этого не знал. — Там будет аварийный спутниковый телефон. Я могу дать вам номер, если нужно.

— М-м-м, нет, в этом нет необходимости, — решительно добавил он. Я предложил только потому, что чертовски хорошо знал: начальник не захочет звонить на спутниковый телефон из-за какой-нибудь мелочи. — Ну, тогда…

— Хорошо, увидимся двадцать седьмого.

— Верно. Да. Полагаю, мне стоит пожелать тебе хорошего отпуска.

Я почти засмеялся над его великодушием.

— Спасибо.

— Возвращайся отдохнувшим

Это звучало почти как угроза.

— Так и собираюсь сделать.

Сото пробормотал что-то похожее на прощание, и связь оборвалась. Я сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь удержать свое давление под контролем, хотя стук в висках сообщал, что это бессмысленно. Держа телефон в руке, я перекинул сумку через плечо и спустился с помощью лифта на парковку в подвал. Жара и влажность Брисбена в феврале ощущались не особенно приятно в деловом костюме, но мне было все равно.

У меня двухнедельный отпуск. Целых две недели.

Две недели по настоянию моего врача, но, тем не менее, отпуск.

Перегруженный работой, переутомлённый и втянутый в крысиные бега – вот каким я был. Мне тридцать четыре года, а врач предупредила, что у меня вот-вот случится обширный инфаркт.

— Вам нужен перерыв. Прямо сейчас.

Я взял отпуск, но скрыл, что за этим кроется медицинская рекомендация. Джерарду Сото не нужно знать, что его золотой мальчик начинает рассыпаться. Или, может быть, стрессовый перелом (Прим. пер.: в отличие от перелома, вызванного сильным ударом, стрессовые переломы – результат накопившихся микротравм от циклических нагрузок ниже максимальной, например, при беге или прыжках) был бы более подходящим описанием.

Скользнув за руль своей машины, я вставил телефон в держатель и завел двигатель. Как только выехал со стоянки, подальше от груды бетона и стали, я нажал кнопку Bluetooth.

— Звонок Джейсону.

Его номер появился на экране, и включился дозвон; гудок, еще один и еще. Я нажал «завершить вызов», прежде чем включилась голосовая почта. Может быть, Джейсон застрял на работе, или в спортзале, или в душе... Надеюсь, он уже собрался в дорогу и едет ко мне.

Я набрал его снова по пути из лифта к моей квартире, и снова он не ответил.

Отлично.

Я улыбнулся, глядя на упакованную сумку, пока стаскивал с себя костюм, и решил принять прохладный душ, позволив воде смыть весь этот дерьмовый день. И, переодевшись в повседневные шорты и футболку, я переключился в режим отпуска.

Первоначальный план состоял в том, чтобы забрать Джейсона по дороге в аэропорт утром, но я подумал, может быть, он захочет остаться у меня на ночь. Мы могли бы заказать его любимую китайскую еду, посмотреть фильм, лечь спать пораньше…

Если бы он взял свой чертов телефон.

Я пробовал снова и снова, но Джейсон так и не ответил. Мои планы на расслабляющую, легкую ночь для двоих превратились в грустную и тоскливую ночь для одного. Я искал на кухне из чего бы приготовить ужин и, поскольку из-за отъезда не было смысла заказывать новые продукты, тем более из расчета на один приём пищи, пришлось остановиться на унылой миске хлопьев. Ничего по телевизору не заинтересовало меня, и после того, как я провел час, щелкая тупые каналы, отправил Джейсону сообщение: «Заеду за тобой в 5 утра. Будь снаружи. Хочешь, позвоню тебе, чтобы разбудить?»

Я улыбнулся, когда нажал «отправить». Джейсон никогда не был полностью готов в такую рань.

Появился текстовый пузырь, означающий, что Джейсон пишет ответ. Затем пузырь исчез, затем снова появился, затем исчез, и я нахмурился, когда телефон зазвонил. Это был Джейсон, и я знал, что мне его звонок не понравится.

— Привет, — начал он. — Эм…

— Просто скажи это, Джейсон, — ответил я, не позаботившись убрать колкость из своего тона. Было безумием, с какой легкостью я переходил в режим профессиональной акулы. Всё только по делу и абсолютная нетерпимость ко всякому бреду.

На заднем плане играла музыка и разговаривали люди. Значит, парень тусовался где-то и совершенно точно не собирался ехать со мной завтра. Теперь мне стало интересно, а собирался ли он вообще ехать изначально?

— Ну, понимаешь, — начал Джейсон, — Не могу поехать. Кое-что случилось на работе, а я узнал об этом только вчера. Я пытался разобраться сегодня, чтобы уехать, но ты же знаешь, как всё это происходит.

Самое смешное, что я знал. Мы работали в одной и той же отрасли. Я точно знал, как все происходит. И также я точно знал, как работает Джейсон.

— Ну, надеюсь, он того заслуживает.

Послышался глухой звук, сопровождаемый молчанием, хотя музыка все еще играла.

— Все не совсем так.

— Понятно, — холодно сказал я. — В следующий раз, когда кто-то предложит тебе полностью оплаченный двухнедельный отпуск, попробуй уведомить заранее, чтобы можно было заменить тебя. Потому что это не проблема.

Я мог бы спросить любого из моих непостоянных любовников, не хотят ли они поехать со мной. Обычно с Джейсоном было весело проводить время, и мы хорошо ладили. Хотя редко проводили больше одной ночи вместе в то или иное время и, может быть, две недели наедине на яхте было немного слишком, но, черт возьми, он мог бы отказаться, когда я предлагал.

— Да, извини, но работа…

— Всё в порядке. Увидимся.

Я не стал ждать ответа. Закончил разговор и бросил телефон на журнальный столик. Черт, черт, черт, черт.

Я не стал обзванивать весь список любовников, чтобы спросить, может ли кто-то из них взять двухнедельный отпуск, и, эм-м, кстати, завтра в шесть часов утра уже отъезд…

Блядь.

Что ж, это просто минус пункт «целая куча секса» из списка, который я запланировал на свой отпуск.

Ну и ладно. Я подумывал выложить две коробки презервативов, потому что какой теперь в них смысл, но всё же решил оставить. Если повезёт, то в тех курортных городах, куда мы будем заходить, могут быть ночные клубы. Я подумывал погуглить гей-бары в Крайнем Севере Квинсленда (Прим. пер.: самая северная часть штата Квинсленд, Австралия), но влом было тянуться за телефоном.

К черту Джейсона за то, что морочил мне голову и испортил мой отпуск еще до его начала.

Решено. Я отправляюсь в двухнедельный тур на арендованной яхте вокруг Большого Барьерного рифа в тропическом Северном Квинсленде. Только я и капитан. Если он окажется каким-нибудь ни на минуту не замолкающим хреновым старикашкой, я просто выброшусь за борт. И если это будет женщина средних лет, которая трещит без умолку, я тоже выброшусь за борт. Ну или, возможно, притворюсь, что страдаю хронической морской болезнью, и необходимость лететь домой будет выглядеть менее драматично. По крайней мере, капитан был доброжелателен к ЛГБТ-людям – круиз рекламировался именно как таковой – так что для беспокойства стало на одну причину меньше.

Но, черт возьми. Я собирался ехать в этот отпуск, лежать на грёбаном солнце и расслабляться. Очень надеюсь, что капитан яхты окажется приятным человеком, потому что в течение следующих двенадцати дней, двадцать четыре часа в сутки не будет никого кроме меня, него и целого океана.

Глава 2

Фостер Найт

У меня достаточно провизии, чтобы обеспечить троих в течение нескольких дней, прежде чем возникнет потребность пополнить запасы еды и воды где-нибудь на побережье. Это двухнедельная поездка для одной пары. Когда заказы поступали, – и имена клиентов указывали на то, что это двое мужчин или две женщины, – главный офис обычно бронировал их у меня.

Будучи сам геем, я не возражал против парней, ведущих себя откровенно у меня на глазах, да и лесбиянки обычно предпочитали мою ориентацию. Я думаю, что представлял меньшую угрозу, чем натурал, который может захотеть присоединиться к двум дамам.

Потому что когда мы находимся в нескольких милях от берега, в окружении одной лишь воды в течение нескольких дней, клиенты должны чувствовать себя комфортно рядом со мной, и быть уверенными не только в моей способности управлять судном, но и в том, что я не буду мешать их уединению.

Моя яхта всего четырнадцать метров, или сорок пять футов, в длину. Три каюты и общая гостиная, камбуз и ванная комната. Не так много места, чтобы спрятаться друг от друга, и обычно я достаточно хорошо узнавал своих клиентов. Я всегда рад встретить новых людей, и, как правило, в течение первых пяти минут после встречи с ними я уже знал, чего они ожидают от меня. Они либо хотели болтающего прибрежного гида, рассказчика забавных историй и шуток, чтобы посмеяться, либо не хотели ни видеть меня, ни слышать.

Стоя у входа в гавань и ожидая появления двух парней, я удивился, что прибывший парень, который, казалось, чувствовал себя некомфортно, был один.

— Вы ищете Tropic Heat Tours? — спросил я.

Парень остановился, взглянул на меня, отвернулся и снова посмотрел.

— Да, да. Кажется, да.

— Стюарт Дженнер и Джейсон Хардгрейв? Два человека? — уточнил я.

Он улыбнулся и протянул руку.

— Стюарт Дженнер. Один. Вы не против?

Ой. Один?

— Нет, конечно, это замечательно. — Я взял его спортивную сумку и пожал парню руку. — Фостер Найт. — Я указал на причал, и мы направились к нему. — С вашим другом все в порядке?

— Если вкратце: он не приедет, — отрезал Стюарт.

Ладно. Господи. Это будут интересные и более чем неловкие две недели, если парень собирается вести себя как придурок.

Он вздохнул, и его плечи поникли.

— Извините. Это... Простите. Он решил сообщить мне прошлой ночью, что не едет.

Я рассматривал своего пассажира, пока мы шли к краю причала. Шорты цвета хаки и голубая рубашка на пуговицах с короткими рукавами. Коротко остриженные сзади и по бокам каштановые волосы, темно-карие глаза и острая линия челюсти. Но темные круги под глазами, и вид такой, будто парень не спал нормально несколько лет. Он щурился на солнце, и я напомнил себе, что он расстался со своим бойфрендом прошлой ночью, и с раннего утра уже Бог знает сколько времени находился на ногах. А может быть и вообще не спал.

— Все в порядке. Не нужно извиняться, — сказал я, одарив его лучшей улыбкой. — Как прошел ваш полет? Вы из…

— Брисбен, — ответил он. — Полет был нормальным. Без происшествий, что всегда хорошо. Могу ли я поделиться с вами, с каким нетерпением я ждал предстоящего отпуска? Вы даже не представляете.

Я остановился, и он тоже.

— Ну, я надеюсь, что все будет именно так, как вы себе и представляли.

— Солнце, сон, плавание, парусный спорт, морепродукты, — ответил Стюарт.

Господи, он действительно выглядел изможденным.

— Тогда вы попали в нужное место. — Я повернулся к своей гордости и радости. Моему дому. — А вот и она.

Моя яхта модели Beneteau Oceanis 45. Гладкая и обтекаемая, белая, с темными тонированными окнами, а задняя палуба выбелена деревянными рейками. Название, «Белый Рыцарь», было написано сзади, и абстрактный контур профиля рыцаря завершал дизайн.

Все предполагали, что упоминание рыцаря связано с моей фамилией (Прим. пер.: Knight (англ.) – «рыцарь»), и это верно, по большей части. Я никогда не утруждался объяснить игру слов, не то чтобы кто-то когда-либо спрашивал.

— Ваш дом в течение следующих двенадцати дней, — сказал я, ступая на борт. — Давайте, я покажу вашу каюту.

Стюарт последовал за мной на яхту. Его расширившиеся глаза и улыбка говорили мне, что ему нравится то, что он видит.

— Вот это да. Фотографии не соответствуют действительности, — сказал он, когда мы спускались по лестнице в каюту.

Я указал в сторону гостиной, затем на камбуз.

— Полностью укомплектованный холодильник и кладовая. Угощайтесь чем угодно в любое время. Я буду вашим персональным шеф-поваром. Вы предварительно выбрали меню, но мы можем немного изменить его, если захотите. Здесь только вы и я, так что, если что-то понадобится – просто спросите.

Он медленно кивнул.

— Полагаю, вы заказали продуктов для двух клиентов. Извините за это.

Я отмахнулся от него.

— Нет проблем. Значит, вам достанется больше пива. — Он явно чувствовал себя очень подавленным, поэтому я улыбнулся ему. — У нас просто будет всего побольше. Но мы запланировали причалить к нескольким пристаням вверх и вниз по побережью, поэтому, если захотите чего-нибудь другого, просто дайте мне знать, и я захвачу это для вас. Ничего страшного.

— Хорошо, спасибо, — рассеянно пробормотал Стюарт, осматривая интерьер. — Тут красиво.

Мне нравилось первое впечатление людей. Это никогда не надоедает.

— Конечно, так и есть. — Я показал ему ванную, затем открыл дверь в главную каюту в носовой части лодки. — Это ваша комната. Здесь есть своя собственная ванная.

Он просунул голову в каюту.

— Это самая большая комната?

— Да. Невелика, конечно, но вы же на яхте, а не в отеле. — Я старался сохранять веселый тон, но его что, действительно расстроил размер комнаты?

— О, нет, — быстро ответил он. — Я просто предполагал, что самая большая комната должна принадлежать вам.

Ой.

— Все лучшее для клиента, правильно? Моя каюта на корме по левому борту, — объяснил я, указывая на одну из двух дверей рядом с лестницей. — Мне много не нужно. Я бы предпочел, чтобы вам было удобно.

Стюарт вошел в свою каюту и положил сумку на кровать. Обвел взглядом комнату, и, казалось, слегка поник.

— Ну что ж, это здорово, спасибо.

— Почему бы вам не устроиться? Может быть, даже вздремнуть? Сначала мне нужно вывести судно из гавани на юг, и это всегда довольно долгий процесс, пока не выйдем в открытые воды.

— Долгий процесс?

— О, да. Здесь базируется крупный терминал по экспорту сахара, действующая военно-морская база, склады таможни и водной полиции, коммерческий рыболовный флот, эллинги и плавучие доки, судоходные компании, рыболовные и дайвинг турфирмы…

— Ох, — Стюарт засмеялся. — Я не знал, что тут так загружено.

Я улыбнулся ему.

— Вы в порядке?

Он устало улыбнулся в ответ, и изгиб губ смягчил напряженные черты лица.

— Да, я в порядке. Просто немного устал, — пробормотал он, рассеянно играя ремешком своей сумки и глядя на кровать.

— Тогда я оставлю вас отдыхать, — ответил я и сделал именно так. Я поднялся на палубу и запустил двигатель. Яхта зарокотала, оживая, я отшвартовал ее и оттолкнулся от причала, затем медленно вывел из пристани Мэрлина.

Порт был загружен, но я протиснулся, пытаясь выбраться из гавани. Мне нравилась эта часть моей работы: только я в кабине капитана, и ничего, кроме голубого неба и океана цвета аквамарина. Я объехал весь мир, но ни одно место не могло сравниться с тропиками Северного Квинсленда, Уитсанди (Прим. пер.: тихоокеанский архипелаг в Коралловом море к северо-востоку от Квинсленда в Австралии) и Барьерного рифа.

Но что я действительно любил по-настоящему – это возможность поднять паруса, отключить двигатель и плыть по ветру.

Вот где было мое сердце. Быть подхваченным ветром по милости матушки-природы и стихий, которыми она управляла.

Я любил эту силу и бросал ей вызов. Это никогда не надоест. Никогда.

Я раньше держал в руках корпоративную власть. Я знал эту спешку, эту зависимость. Этот душераздирающий, разрушающий жизнь вакуум. Но здесь была сила и свобода, и это самый большой кайф для меня. И я никогда не чувствовал себя более живым.

Я повел нас на юг, как и обещал, только на сниженной скорости, вокруг глубин острова Фицрой, и не спеша поплыл вдоль побережья. Мой график больше не требовал спешки, и единственные временные показатели, за которыми я следил, – солнце, луна и графики приливов. Единственные сроки, которые мне приходилось соблюдать, – мои собственные. Доберемся мы до нашей первой остановки сегодня или завтра не имело никакого принципиального значения. У меня почти две недели, чтобы показать Стюарту Уитсанди.

И пока он спал внизу, мне стало интересно, что же с ним произошло. Он приехал один, и было совершенно ясно, что это не его выбор. Он симпатичный парень, я не мог этого отрицать. Я просто надеялся, что эти две недели не будут неловкими. Я никогда раньше не плавал один на один с клиентом. Я понятия не имел, каковы его ожидания или намерения.

Но он истощен, я отчетливо видел это. Так что, как только мы удалились от других судов и, не зная, как долго Стюарт может проспать, я решил лечь в дрейф, что на морском языке значило отдохнуть. Я сел за штурвал, положил ноги по бокам от него и откинулся назад, глубоко вдыхая, набирая полные легкие соленого морского воздуха и позволяя звукам океана омывать меня. Над головой кричали чайки, и вода плескалась о корпус яхты. Симфония безмолвия, и я мог слушать ее вечно.

Но вскоре утро сменилось днем, а Стюарт так и не вышел. Я не был уверен, избегал ли он меня, или, может быть, обнаружил ситуацию неловкой из-за того, что мы одни. И существовал один верный способ вытащить его из каюты, не вламываясь в дверь.

Я зажег гриль.

Пока готовились королевские креветки, я нарезал кубиками манго и авокадо и добавил немного заправки с достаточным количеством перца чили, чтобы губы слегка покалывало. И, конечно же, как раз, когда я накрывал на стол, дверь каюты открылась, и появился заспанный Стюарт.

— О, как раз вовремя, — сказал я с улыбкой, протягивая тарелку.

Он взял свой обед, сморщив по-прежнему полусонное лицо, пытаясь стряхнуть остатки сна.

— Простите. Собирался всего лишь немного вздремнуть. Не думал, что так вырублюсь.

— Все нормально. — Я протянул ему вилку. — Вы не так уж и много пропустили. Я замедлил ход. Не хотел проплывать мимо того, что вы захотели бы увидеть.

Я взял две бутылки воды из холодильника, сунул их под руку, взял тарелку и поднялся по лестнице в рубку. Стюарт последовал за мной и, когда поднялся наверх, оглянулся на бескрайний сине-зеленый океан по правому борту и великолепную прибрежную лесную зону. Он улыбался.

— Вот это да.

Я засмеялся и сел за штурвал, а Стюарт присоединился ко мне, сев на длинную скамью, которая занимала всю рубку по ширине. Солнце было ярким и теплым, а ветер приносил прохладу и облегчение.

— Неплохой вид, да?

— Вы когда-нибудь устаете от этого?

— Никогда.

Он улыбнулся на это и откусил креветку.

— Боже мой. Это вы только что приготовили?

— Две минуты назад.

Я закинул в рот очередной кусок и улыбался, пока жевал. У большинства людей была точно такая же реакция.

— Это потрясающе.

— Свежие креветки, пойманные сегодня утром, с заправкой тропической сальсы по рецепту моей тети. Занимает всего три минуты.

Он помахал вилкой в воздухе, пока жевал и глотал.

— Тогда передайте спасибо своей тете от меня. Это божественно.

Я усмехнулся.

— Передам. Она будет рада.

Стюарт съел еще кусочек и вздохнул, прикрыв глаза от солнца и наслаждаясь теплом и ветром. И повторял так до тех пор, пока тарелка не опустела. Я видел, как парень расслаблялся с каждой секундой, просто дыша.

— Хорошо поспали?

— Очень хорошо, — ответил он, не открывая глаз. Его голова была откинута назад, лицо подставлено лучам солнца, что дало мне возможность изучать его, не будучи пойманным. Да, Стюарт действительно красив. Линия подбородка была острой, и я мог бы охарактеризовать ее, как равнобедренный треугольник. — Серьезно. Кровать, покачивание на волнах, и я моментально вырубился.

Я усмехнулся.

— Да, неплохо.

Он открыл один глаз.

— Значит, вы плаваете в тропиках, чтобы зарабатывать на жизнь, и готовите, как шеф-повар, и люди платят вам за это небольшое состояние. Разве это не самая лучшая работа в мире?

Я улыбнулся ему.

— Думаю, да. Но другие могут не согласиться.

Стюарт закрыл глаза и улыбнулся:

— И будут неправы.

Глава 3

Стюарт

Не могу сказать, когда разговор между нами превратился во флирт. Фостер чертовски сексуален – солнце оттенило его кожу, отбелило кончики волос. Он был загорелым, с песочного цвета волосами и голубыми, как небо над нами, глазами. С глубоким голосом, теплым смехом и сильными руками. Он ходил босиком, в коричневых шортах-карго и синей рубашке с логотипом «Tropic Heat». Фостер выглядел таким же холёным и безупречным, как его роскошная яхта, и таким же свободным и диким, как побережье, на котором он работал.

Это была интересная комбинация. Как я уже заметил, чертовски сексуальная комбинация.

Мне стало интересно, как пройдут двенадцать дней наедине с капитаном, и я беспокоился, что это может быть неловко. Хотя, насколько я мог судить, учитывая, что прошло всего несколько часов, мы могли бы прекрасно поладить.

Я даже не осознавал, что когда-нибудь захочу узнать что-либо о парусном спорте, пока Фостер не упомянул об этом. И это было похоже на вызов, а если и существовало что-то, что точно могло заинтересовать меня – так это познание новых и сложных вещей. Фостер показал мне гик (Прим. пер.: горизонтальное рангоутное дерево, одним концом (пяткой) подвижно скреплённое с нижней частью мачты парусного судна), грот (Прим. пер.: нижний прямой парус на грот-мачте парусного судна), фаловый угол грота, или кливер (Прим. пер.: косой треугольный парус, прикреплённый к снасти, идущей от мачты к бушприту), чехол для паруса, лини (Прим. пер.: тонкий (до 0,5 дюйма) корабельный трос из растительного материала) и такелаж.

— Лини? Разве это не просто веревки?

Фостер засмеялся.

— Нет. У моряков другие термины. Хотите техническое обоснование, почему их не называют веревками, или вам все равно?

— Хочу техническое обоснование.

Он слегка покачал головой. Я думаю, ему понравился мой честный ответ.

— Лини – из натуральных волокон, а трос – из синтетических или стальных, и он не предназначен для специфической работы. Это и есть просто веревка в общем понимании. Но у линей как раз определенное применение. Якорный или швартовый линь. А линь, предназначенный для подъема грот-мачты, или грота, как мы его зовем, называется фал.

— Морские термины сбивают с толку. Как левый борт и корма. Я имею в виду, кто придумал всю эту хрень?

Фостер засмеялся.

— Я полагаю, что это произошло в средние века, когда морякам по всему миру понадобился общий язык.

— Наверное. Похоже, я просто не задумывался об этом в таком ключе, — пробурчал я.

Фостер прошел по периметру яхты так, словно находился на суше, хорошо знакомый с каждым ее дюймом. И там, где я чувствовал себя неуверенно и неустойчиво, он двигался тягуче и осторожно, словно являлся продолжением яхты и океана.

Он показал мне GPS, как работает двойной штурвал, как завести двигатель, как бросить якорь.

— На этой яхте все оснащение – сплошная электроника, — объяснил он. — За такую цену так и должно быть, — он улыбнулся, сказав это.

— Не хочу даже думать, сколько стоит эта яхта, — вслух размышлял я.

— Ну, это мой дом и офис, — добавил Фостер, проводя рукой по белому краю корпуса кабины. То есть каюты. Тьфу, Боже. Я никогда не запомню эту терминологию.

— Ваш дом?

— Конечно. Я живу на борту.

Я уставился на него.

— Это все, что у вас есть? Ни дома, ни другого имущества?

Мои тупые вопросы не задевали его. Он только улыбнулся шире.

— Это все, что мне нужно. Поверьте, у меня были квартиры, машины, дорогие костюмы, все доступные современные устройства. Я счастлив, что это все осталось в прошлом.

Я прокрутил его слова в голове. Я счастлив, что это все осталось в прошлом. Господи, если бы только.

— Ничего себе!

Мужчина долго смотрел на меня, а потом сочувственно улыбнулся.

— Как насчет того, чтобы поплавать?

Я медленно выдохнул.

— Звучит неплохо.

— Полагаю, вы сможете поднять главный парус?

— В одиночку? Вы с ума сошли?

Он посмеялся над моим выражением лица.

— Ладно, я сделаю это сам. Запоминайте на будущее.

Он легко справился с парусом, прилагая не больше усилий, чем нужно, чтобы дышать, и разговаривая в процессе.

— Когда я был ребенком, мне приходилось справляться с линями и парусами вручную. Теперь я просто нажимаю кнопки для большинства действий. Я могу управлять парусами из кабины. Что весьма удобно, учитывая, что я делаю все в одиночку.

Я наблюдал за всеми манипуляциями.

— Вы всегда плавали под парусами? Даже в детстве?

— Мой папа отплывал из Рашкаттерс (Прим. пер.: портовый восточный пригород Сиднея, в штате Новый Южный Уэльс, Австралия).

— Сидней?

Он кивнул.

— Я там родился и вырос.

— Как долго вы этим занимаетесь?

— Шесть лет. — Фостер сверкнул мне победной улыбкой, когда затянул веревку... линь... фал. Без разницы. И вскоре парус развевался на ветру, и яхта начала двигаться. — Вы готовы к этому? — спросил он, перемещаясь быстро и умело обратно на сиденье, которое занимало всю ширину лодки, и взял одно из рулевых колес.

12 3 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒