Annotation 2 страница

Я попытался присоединиться к нему, двигаясь со всей доступной мне грацией, что больше напоминало движения слона в противовес газели.

— Вот, садитесь за руль, — сказал он.

— Черт.

Я сделал, как он просил. Само колесо было огромным и гладким, обтянуто тонкой кожей, чтобы не скользить.

— Расслабьтесь. Это как вождение автомобиля. Вроде того. — Затем он бросил на меня взгляд. — Вы ведь умеете водить машину, верно?

На что я рассмеялся:

— Да, конечно.

И Фостер оказался прав. Как только я немного расслабился, то действительно начал наслаждаться. Ветер, крейсерская скорость. Фостер помогал мне управлять немного, – потому что это совсем не похоже на вождение автомобиля, – и довольно скоро мы обогнули мыс и нашли небольшой уединенный пляж, о котором Фостер упоминал ранее.

— Ох, ничего себе, — пробормотал я.

Это было потрясающе. Абсолютно потрясающе. Белоснежный песок, сине-зеленое море, пальмы и тропический лес.

Фостер прошел мимо меня, поднялся на палубу что-то проверить, затем вернулся в капитанскую рубку и свернул главный парус внутрь в мгновение ока. Все выглядело так просто. Затем он вернулся и похлопал меня по колену.

— Подвиньтесь.

Я скользнул в угол, и он сел рядом со мной, управляя лодкой, пока мы плавно входили в залив. Когда он нашел место, которое считал идеальным, то позволил мне бросить якорь. Что означало просто нажать кнопку, но все же. Я сделал это сам.

Я улыбался, как ребенок в магазине конфет, и Фостер усмехнулся, когда посмотрел на меня.

— Это довольно круто, правда?

— Это потрясающе. — Я указал на пейзаж вокруг. Триста шестьдесят градусов тропического совершенства. — Мне нужны слова получше, чем «ух ты» и «потрясающе».

Он посмеялся.

— Вы взяли с собой плавательные принадлежности?

— О, конечно.

Я спустился в свою каюту, чтобы переодеться в плавки и вспомнил, что упаковал только белые. Я же думал, что буду загорать с Джейсоном, а он всегда предпочитал видеть мою задницу максимально открытой. И сейчас я жалел, что не положил пляжные шорты. Я вытащил все, что упаковал, но у меня не оказалось ничего, кроме шорт-карго и шорт для гольфа. Я не смог бы хорошо плавать в них.

Блядь.

Обреченно вздохнув, я переоделся в плавки, поправил член, схватил полотенце, обернул его вокруг талии и вернулся в капитанскую рубку. Фостер регулировал что-то в задней части лодки.

— Вы нормально? — спросил он, и я понял, что это его способ спросить, все ли в порядке.

— Да. Все хорошо.

Он одарил меня улыбкой и вернулся к делу.

— Хорошо, есть кое-что, что мне нужно показать вам. Это важно.

Его тон был серьезным, поэтому я догадался, что дело касается безопасности. И я был прав.

— Вы должны убедиться, что лестница опущена, прежде чем нырнуть. Я особо это подчеркиваю.

— Я видел тот фильм, — признался я, — где все спрыгнули в воду, а лестницу опустить забыли. Они не могли вернуться на корабль и утонули.

Он кивнул.

— Правдивая история. Обычно нас в круизе больше двух человек, и я остаюсь на борту, пока они плавают, затем ныряю очень быстро после того, как все благополучно вернулись на борт целыми и невредимыми.

Он снова упомянул, что мы только вдвоем.

— Да, простите. Он не предупредил меня.

— Нет, все в порядке. Меня это не волнует. Нам просто нужно приспособиться, вот и все. — Фостер посмотрел на небо и океан вокруг. — Условия идеальные. Нам не о чем волноваться. По правилам, я просто должен ввести вас в курс дела.

— Да, справедливо. Я очень признателен за это.

Наконец-то он улыбнулся.

— Теперь о солнцезащитном креме?

— Ой. — Было совершенно очевидно, что я не думал об этом. — Я взял какой-то. Просто еще не нанес его.

— У меня есть. — Он прочистил горло и поморщился. — Нужна… эм-м... нужна помощь в нанесении? — Он поднял сиденье в кабине и достал бутылочку солнцезащитного средства с защитой SPF-50. — Раз вы из Брисбена, то должны быть привычны к солнцу, но у меня были люди из других частей света, и они после первого же дня напоминали лобстеров.

— Могу себе представить. — Я, затаив дыхание, посмотрел на крем, который он держал, а затем выдохнул, произнося: — Если бы вы помогли мне намазать спину, было бы здорово. — Я повернулся и услышал щелчок крышки, а затем сильные, теплые руки легли мне на плечи. Крем был прохладным, но Фостер втирал его, слегка надавливая.

— Ваши мышцы надо разрабатывать, они чертовски тугие.

Я фыркнул.

— Вы не первый мужчина, от которого я это слышу.

Его руки замерли, а голос стал ниже:

— Ой. Я имел в виду напряжение в плечах.

Я усмехнулся ему через плечо:

— Знаю. Я просто не мог оставить такую забавную двусмысленность повисшей в воздухе без ответа.

Он закончил втирать крем уверенными движениями рук и сильными надавливаниями. Стоило признать, мне понравились его прикосновения.

— Вы тренируетесь, — сказал он. Это было утверждение, а не вопрос. Действительно ли его голос стал хриплым? Или это мое воображение?

— Да. Помогает при стрессе.

Он снова сжал мои плечи.

— Не похоже, что хорошо помогает.

Я откинул голову назад, когда он сильнее вдавил большие пальцы.

— Это помогает в процессе. И вообще, для этого я здесь. Чтобы расслабиться и снять стресс.

— Тогда вы попали в нужное место, — сказал он, убирая руки.

Я повернулся к нему лицом, радуясь, что полотенце было завязано спереди, оставляя мне немного пространства, чтобы скрыть некоторую благодарность, которую не смогли бы скрыть мои плавки.

— Нужно ли мне оказать ответную услугу?

Он быстро повернулся и стянул с себя рубашку.

— Конечно.

Его плечи были широкими, руки – мускулистыми, а талия – тонкой. Я намазал всю его спину кремом и начал втирать.

— А у вас мышцы совсем не тугие.

Теперь фыркнул он.

— Не могу похвастаться, что мне когда-либо говорили об этом.

Я рассмеялся.

— Надеюсь, что нет.

Он покрутил плечами.

— У меня не было ни одного стрессового дня за шесть лет.

Затем я пробежался пальцами по его ключицам и бицепсам, втирая и туда немного крема. В действительности не было никакой необходимости дотрагиваться там, но у меня было хорошее оправдание. Под моими руками были упругие мышцы, загорелая и красивая кожа, и мне хотелось увидеть его тело и спереди.

— Вы везунчик. Звучит так, будто это лучшее, что вы когда-либо сделали.

— Это действительно так. — Он повернулся ко мне лицом, и я не разочаровался, взглянув на его грудь. О, нет… совсем не разочаровался. Загорелая, с идеальным количеством волос, более темными, чем на голове. Его пресс не имел отчетливых кубиков, но проступал везде.

Эта мысль пустила по мне волну дрожи.

К счастью, Фостер не обратил на это внимания. Он был слишком занят; выдавил на руку крем, затем передал флакон мне, прежде чем распределить его по груди и животу, по рукам, а затем, наконец, по лицу. А я застыл, все еще пялясь на него. Он был великолепен.

Чёрт.

Ну почему на мне должны были оказаться крошечные белые плавки?

Нуждаясь в отвлечении, я занялся нанесением на себя солнцезащитного крема и, когда закончил, невозможно было откладывать неизбежное. Я подошел к корме, сбросил полотенце и нырнул в кристально чистую аквамариновую воду.

Интересно, наблюдал ли Фостер, как я скинул полотенце? Часть меня надеялась, что да.

Наверное, это было смешно. И совершенно бесполезно. Даже если бы он интересовался парнями, наверняка существовала политика компании о соблюдении дистанции с клиентами, оплатившими тур. Так же, как и у меня – никогда не завязывать личных отношений с клиентами. Это правильная профессиональная этика, и если я сам ее придерживался, то конечно не мог винить Фостера за то, что он поступает так же.

Но, черт возьми, он так горяч. И мы только вдвоем…

Господи, Стюарт. Возьми себя в руки.

Я вынырнул на поверхность и позволил соленому воздуху наполнить легкие. Вода была великолепным и долгожданным облегчением от жары и влажности тропического лета. Я видел белый песок под собой на дне. Мы остановились достаточно близко к берегу, чтобы я мог доплыть до пляжа. Примерно пятьдесят метров. Я сплавал десять раз, чтобы получилась полноценная тренировка… А потом подумал, что это отличная идея. Поэтому отправился в неторопливом темпе, хорошими длинными гребками, и контролируя дыхание, до тех пор, пока не нащупал дно.

Я встал на глубине по пояс и повернулся к яхте. И вот это да, разве на этом фоне она не выглядела потрясающе? Красивая лодка. Фостер стоял на краю борта и махал мне, и я мог видеть его улыбку с места, где стоял. Я помахал в ответ, затем поплавал на спине еще пару-тройку минут. Волн не было совсем. Вход в бухту был защищен, и я мог легко плавать.

Это потрясающие ощущения.

Я, погруженный в прохладную воду, ласкаемый теплыми лучами и тишиной. Ощущение уединения. Здесь нет никакого стресса. Никаких сумасшедших сроков, никаких криков начальника, никаких жалоб клиентов или, что еще хуже, слез. Никаких коллег, успокаивающих самих себя перед зеркалом в туалете, никаких помощников, нервно оглядывающих офисы.

Ничего, кроме звуков моего собственного сердцебиения в ушах и воды, плещущейся о кожу.

Как раз то, что доктор прописал.

Я снова встал на ноги и пошел к пляжу. Он был абсолютно уединенным, ни одной живой души на многие мили вокруг, за исключением Фостера, но даже он давал мне личное пространство. Я бродил по самому белому песку, который когда-либо видел, шелковистому и горячему от солнца, и положил руку на одну из многочисленных пальм. Жесткая и теплая древесина под руками ощущалась удивительно.

Мне всегда нравилась текстура разных предметов, незнакомых вещей, и это прекрасно. Все просто потрясающе. Здесь я ощущал себя по-другому. Как и должно быть в отпуске.

Конечно, я разочарован тем, что Джейсон отказался ехать, но сейчас не мог этого изменить, и, во всяком случае, мне нравился Фостер. И я уверен, что он не поделился бы со мной историями и не стал бы учить основам парусного спорта, если бы Джейсон был здесь. И он бы точно не предложил намазать мне спину солнцезащитным кремом.

И, конечно же, небольшой флирт на отдыхе вполне допустим. Это необязательно должно привести к чему-либо, но сексуальная улыбка, смех и простой разговор иногда обладали таким же терапевтическим эффектом, как и секс. Особенно секс, который ничего не значил.

Я вовсе не устал от отношений на одну ночь. Не так ли?

Не то чтобы это действительно имело значение. У меня не было выбора. Я так отдавался работе, что времени не оставалось ни на кого. Это стало бы несправедливым по отношению к тому, кто рядом. Нет, моя карьера стояла на первом месте, и все, что мне нужно, – это случайные связи.

Я немного прогулялся по пляжу, задаваясь вопросом: было ли нанесение крема всем, что интересовало Фостера? Его руки ощущались на мне так здорово, что я, конечно, не стал бы возражать против его прикосновений и к другим частям тела. Станут ли отношения между нами неловкими, если я спрошу?

Что, если он откажет?

Что, если он согласится?

Господи. Несмотря на то, что я уже знал, Фостер мог быть, к примеру, счастлив в браке.

Я оглянулся на яхту. Фостера не видно ни на палубе, ни в кабине, ни в воде, поэтому я предположил, что он в каюте. Я не возражал. Я чувствовал себя в миллионе миль от всего, но каким-то образом был уверен, что Фостер знал о моем местонахождении каждую секунду. Поэтому я продолжал медленно прогуливаться, и к тому времени, когда я вернулся на пляж, Фостер уже сидел на корме яхты, опустив ноги в воду. Теперь он был одет в пляжные шорты. Он махнул мне, и я увидела его улыбку.

Я подумал, что достаточно дал ему отдохнуть от себя, или, наоборот, доставил беспокойство тем, чем, черт возьми, я тут занимался, поэтому зашел в воду и медленно, томно поплыл обратно на яхту. Я остановился в нескольких метрах, держась на воде, осматривая его практически обнаженное сексуальное тело.

— Присоединитесь? — спросил я.

— Возможно.

— Это божественно.

Он одарил меня обиженной улыбкой и поболтал ногами в воде, а потом откинулся на руки и уставился на меня, словно что-то решая. Это был пытливый взгляд, а потом Фостер прикусил нижнюю губу, как будто взвешивал, пересекать линию или нет.

О, да. Я отчетливо распознавал конфликт интересов, когда видел его.

Может быть, он читал мои скрытые сигналы. Вероятно, он и сам подавал их. Возможно, он спал с каждым клиентом, который садился на его яхту; и, наверное, ему было интересно, каким образом предложить мне свои особые услуги.

Может быть, мне стоило упростить ему задачу. Наверное, я должен был выложить свои карты на стол, заставить его сделать то же самое, и посмотреть, кто из нас держит туз.

Я подплыл к яхте, взялся за лестницу обеими руками и поднялся из воды медленно, шаг за шагом. Фостер наблюдал за каждым движением и выдохнул, когда я сел рядом с ним. Так что, может быть, белые плавки были не такой уж плохой идеей, потому что он упивался каждой частью меня.

Я мог бы устроить небольшое шоу, вытираясь полотенцем. Фостер старался не смотреть на моё тело, но потерпел в этом неудачу, и я улыбнулся, когда он облизал нижнюю губу.

— Вы должны полностью погрузиться прямо внутрь, — сказал я, акцентируя внимание на каждой капле двойного смысла, который вложил в эти шесть слов. — Это того стоит.

Фостер прочистил горло и оглянулся на пляж, прежде чем провел рукой по волосам.

— Вероятно, вы правы, — ответил он, поднялся на ноги и нырнул, прежде чем я успел ответить.

Я довольно хорошо умел считывать людей. Это качество делало меня блестящим специалистом. И я был уверен, что понял Фостера правильно. Да, взять белые плавки, определенно, оказалось правильным решением.

Глава 4

Фостер

Белые плавки. Такие крошечные белые плавки. Ну почему из всех вещей он должен был надеть именно их? Мне все равно, сколько в них слоев ткани, этот белый лоскуток почти ничего не скрывал. Словно они и так недостаточно откровенны сухими, но мокрые? Я мог видеть все. Каждую линию, каждую венку, каждую деталь.

Стюарт не обрезан, почти полностью лишен волос. Его яйца туго натянуты, а член уютно уложен на левую сторону.

Как я должен выдержать эту картину на протяжении двух недель? Я едва пережил сегодняшний день.

Белые плавки были моими любимыми. Крошечный кусочек ткани заставил мой рот наполниться слюной, а член – взять это на заметку. Как будто это уже не замечено.

Мне нравилось, как Стюарт слушал о яхте, как задавал вопросы, как напряженная морщинка появлялась между его бровей, как он покусывал нижнюю губу. Мне понравилось, как он использовал свои руки; он любил прикасаться ко всему. Гладкий стеклопластик каюты, деревянные рейки на капитанской рубке, шнуры скрученного троса и веревки в линях. Стюарту нравились прикосновения к предметам, это было абсолютно ясно. Чувствовать, соотносить текстуру со словом, объектом.

Он был кинестетиком.

Мне это очень нравилось.

Он заботился о своем теле. А сюда прибыл, чтобы позаботиться о своем уме. И мне пришлось напомнить себе, что он – клиент. Последнее, что мне было нужно – судебный иск за сексуальные домогательства, если бы я попробовал подкатить, а Стюарт отверг бы меня.

Несмотря на его взгляд.

Несмотря на его игру слов.

Несмотря на откровенную демонстрацию своего тела.

Несмотря на его гребаные белые плавки.

Его крошечные белые плавки.

Господи.

Мне пришлось нырнуть, чтобы очистить голову, и надеясь, что вода охладит и мое либидо. Это ничем хорошим не кончится. Как, черт возьми, я должен пережить следующие две недели со Стюартом наедине? Сбежать было некуда, кроме погружения в океан, чтобы между нами было хоть какое-то расстояние. Я не ожидал, что из-за уединения между нами возникнет близость. Больше некому было компенсировать общение, чтобы отвлечь наше внимание. Я должен включить телевизор и притвориться, что нужно присматривать за разными вещами на нижней палубе. Черт, если бы мой член не успокоился, мне пришлось бы запереться в своей комнате.

Я притворялся, что проверяю корпус яхты по периметру, пока у меня была такая возможность, и к тому времени, когда поднял свою задницу обратно на борт, Стюарт уже лежал на спине на палубе, наслаждаясь солнцем. По крайней мере, полотенце было обернуто вокруг его талии.

Слава Богу.

Я высох, делая вид, что не замечаю парня. Он поднял одну ногу, согнув в колене, и полотенце соскользнуло, открывая белые плавки на его бедрах.

Попытка раздразнить.

— Освежает, правда? — спросил Стюарт, не открывая глаз.

О, да.

— Очень.

— Возможно, мне никогда не захочется возвращаться назад, — пробормотал он. Затем настежь распахнул полотенце, демонстрируя свою выпуклость. Он открыл глаза, просто чтобы увидеть, как я смотрю на него. Потом он очень медленно перевернулся, приподнял бедра и поправил член, затем снова опустился и раздвинул ноги.

Блядь.

Стюарт вздохнул, и мой взгляд метнулся к его лицу. Он улыбнулся и закрыл глаза.

— Вы не возражаете, если я снова попрошу намазать меня солнцезащитным кремом? — спросил он.

Блядь.

Как будто почувствовав мою нерешительность, даже с закрытыми глазами, он добавил:

— Мне очень не хотелось бы обгореть.

На долю секунды я застыл, что было очень на меня не похоже. Это была ужасная идея, но я не мог признаться почему, не выдав себя. Я нанес крем ему на плечи и начал втирать. Стюарт крутил плечами и вытягивал шею, пока я выполнял свою работу. Играл ли он, или действительно реагировал на прикосновения, я мог только догадываться. Но эта мысль уводила мой разум туда, куда не следовало. Несмотря на то, что я хотел задержаться, втирая крем жестче, – черт, да я хотел оседлать его бедра и сделать ему массаж, который он никогда не забудет, – я вспомнил о своей работе и, не обращая внимания на твердеющий член, быстро закончил.

— Готово. — Я вытер руки о полотенце. — Я приготовлю что-нибудь перекусить, — сказал я, быстро шагая в кабину.

Я прислонился к кухонным шкафам и глубоко вздохнул.

Забудь об этом, Фостер. Просто делай свою чертову работу.

Я поправил полотенце вокруг талии, сжал член, в попытке призыва к повиновению, затем тщательно вымыл руки, перед тем как выложить на тарелку сыр, фрукты и крекеры. Я подумал, что после плавания и прогулки по пляжу, а теперь и солнечных ванн, у Стюарта разыгрался аппетит, так что я также захватил ему бутылку пива.

Я понес все наверх и обнаружил, что Стюарт до сих пор лежит на животе; голова повернута, глаза закрыты. Я позволил себе секунду полюбоваться его формой. Загорелый, подтянутый и в белых плавках.

Эти чертовы белые плавки.

Стюарт открыл глаза, и понимающая ухмылка растянулась на его губах.

Блядь.

— Послеобеденный чай подан, — сказала я так, словно не меня только что поймали на подглядывании.

Он перевернулся на бок и сел, застонав.

— Ох, плавание и солнечный свет действуют как снотворное.

Стюарт спустился вниз, чтобы сесть на длинную скамью. Взял полотенце и положил его на бедро, не пытаясь прикрыться. Его член слегка набух и восхитительно заполнял его плавки.

Боже, я попал. И это даже не прошло и дня, как Стюарт на борту.

Кажется, ему нравилось демонстрировать себя для меня. А также дразнить и соблазнять. Легкий изгиб губ, дерзость в глазах. Он съел немного сыра, затем клубнику и сладкую дыню, постанывая.

— Это так вкусно.

Я передал ему пиво.

— Для вас.

Он взял его.

— Разве вы не хотите тоже?

— Я не пью, когда у меня клиенты на борту.

— Ох, верно. Я постоянно забываю, что это на самом деле ваша работа, а не просто отпуск мечты.

Я усмехнулся.

— Иногда я тоже забываю. — В этом было больше правды, чем я хотел бы признать. Примерно десять минут назад, когда я воображал, как оседлал бы его. Клиента. Да, иногда я забывал, что это моя настоящая работа. Лучше было вернуться обратно в более безопасные воды, поэтому туда я и перенаправил разговор. — Легко забыть, когда твой офис выглядит так, — сказал я, указывая на горизонт.

— Кто-нибудь когда-нибудь хотел присоединиться к вашему лагерю? — спросил он, посасывая клубнику. — Убежать от своей жизни и жить так, как вы?

Проигнорировав клубничный сок, который собрался на его губах, я положил немного сыра на крекер и пожал плечами.

— Они все только говорят об этом, но никто никогда не рискнул. Для них это просто мечта.

Стюарт вздохнул.

— Ну, это кажется нереальным. Вы должны это признать.

— Что именно? Прекратить крысиные бега, потратить свои сбережения на яхту и уплыть на ней в закат? — Я засмеялся. — Сюрреалистично, да. Однако вполне выполнимо.

Он глотнул пива и посмотрел на воду.

— Бывали дни, когда я тоже мог так легко уйти.

— Тогда почему не сделали это?

Его взгляд метнулся ко мне.

— Я не знаю. Страх неизвестности. Страх, что забудут, заменят. Отсутствие финансового обеспечения. — Грустная улыбка растянула его губы. — Это не так-то просто.

Я удержал его напряженный взгляд.

— Это очень просто.

— Вы просто взяли и ушли?

Я кивнул.

— Ага. Разрывался, буквально гробил себя ради босса, который, если бы я действительно упал замертво, заменил бы меня к восьми часам следующего утра. И это поразило меня как молния. — Я посмеялся, вспоминая. — Это случилось в середине деловой встречи. Огромный контракт, многомиллионный бизнес, международные клиенты, крупнейшая сделка в моей карьере, и я вдруг понял, что всего лишь винтик в машине. Я был легко заменяемым расходным материалом во всех отношениях. Я пожертвовал всем ради людей, которым было просто насрать, и это поразило меня прямо в середине встречи.

Стюарт смотрел на меня, заинтригованный.

— Что вы сделали?

— Я встал и ушел.

— Вот так просто?

Я улыбнулся ему.

— Вот так просто.

Он выдохнул, затем глотнул еще пива.

— Я не смогу так поступить. Я абсолютно уверен, что мой босс выследит меня. Кажется, он думает, что владеет моей душой.

Я фыркнул.

— Они все так думают. Черт, я был таким же. Раньше я жевал людей и выплевывал их. И для чего? Чтобы сделать их несчастными? Сломать их? — Я вздохнул и печально покачал головой. — Я часто задаюсь вопросом, что с ними сталось потом.

Стюарт изучал меня секунду, а затем вручил свое пиво. Я собирался отказаться, но потом подумал, к черту все. Я взял бутылку, сделал пару больших глотков и вернул ему.

— Спасибо.

Он улыбнулся.

— Вы говорите, как я. Это то, чем я зарабатываю на жизнь. Жую людей и выплевываю их. Я тоже хорош в этом. Вот почему мой босс владеет мной. Ну еще и потому, что когда я угрожал уйти, он предложил мне кучу денег, чтобы я остался. Так что, возможно, он действительно купил мою душу. Иногда я думаю, что это действительно так.

— Какая у вас сфера деятельности? — спросил я.

— Инвестиционно-банковские услуги, — признался он. — Международные и фондовые рынки.

Ну, будь я проклят.

— Слияния и поглощения, корпоративное банковское обслуживание, казначейские облигации, долговые обязательства и инвестиции…

Он метнул в меня взгляд.

— Вы знаете об этом?

Я слегка улыбнулся ему.

— Я знаю все, что можно знать об инвестиционно-банковских услугах.

Он уставился на меня.

— Это... это то, от чего вы ушли?

Я кивнул.

— Ага. Главный аналитик «ЭйконАзия».

— «Эйкон»… — пробормотал он, его глаза расширились от неверия. — Крупнейший в мире корпоративный банк. Финансовый мост между Китаем и… — Он замолчал и уставился на меня.

— Остальным миром? — закончил я за него. — Точно. Та самая «ЭйконАзия».

Некоторое время Стюарт продолжал смотреть на меня в полном шоке.

— Вы… главный аналитик…

Я засмеялся над его реакцией.

— Главный аналитик «ЭйконАзия», да. Я покупал и продавал страховые компании, банки и финансовые учреждения по всему миру. Черт, я даже влиял на рыночную ситуацию и экономику развивающихся стран, решая, какие компании покупать, а какие раздавить, какие семьи сохранят свои дома, а какие нет. Вы хотите поговорить со мной о том, как продавать свою душу?

Что-то мелькнуло в его глазах. Признание, может быть. Печаль. Понимание.

Он прошептал:

— И вы ушли.

Я выдержал его взгляд и кивнул:

— Лучшее, что я когда-либо сделал.

Стюарт тяжело сглотнул и откинулся назад, натягивая полотенце на промежность. Он перевел взгляд на океан, позабыв напрочь о пиве в своей руке. Я, очевидно, здорово его огорошил. Или, по крайней мере, дал ему пищу для размышлений.

— Пойду начну готовить ужин, — сказал я и оставил Стюарта наедине с его мыслями.

Мы не так давно перекусили, но мне нужно было немного побыть одному, и я решил, что Стюару тоже. Я приготовил салат, сварил немного молодого картофеля и приправил стейк, когда Стюарт спустился вниз. Он выбросил пустую бутылку от пива в мусорное ведро и прислонился к раковине рядом со мной.

— Могу я чем-нибудь помочь?

Я передал ему свежее пиво, и он взял его с благодарной улыбкой.

— Вы можете сидеть и отдыхать. Поужинаем в любое время, когда пожелаете. Я думал, что мы могли бы остаться в этой бухте на ночь. Это безопасное место, и мы уже стоим на якоре. Если только вы не хотите плыть дальше?

Он сел на встроенный диван и вытянул ноги. Слегка загорелый и более расслабленный, чем несколько часов назад.

— Я полагаюсь в этом вопросе на ваши очень умелые руки.

— Вы сможете поплавать перед завтраком, если захотите. А потом отправимся на восток к рифу Садбери.

— Звучит неплохо.

— Я даже не знаю, что здесь более впечатляюще: рассветы или закаты. Вам придется посмотреть и то, и другое и сказать мне, что больше понравилось.

— Можем ли мы поужинать в капитанской рубке? — Он с надеждой посмотрел на меня.

Обычно я предпочитал есть полноценные блюда за столом в каюте. Закуски больше подходили для верхней палубы, но мы здесь были только вдвоем.

— Конечно.

Он наблюдал за мной какое-то время.

— Вам точно не нужна помощь?

Я улыбнулся ему.

— Не-а. Секрет легкого совмещения обязанностей капитана и шеф-повара одновременно – это приготовление простой еды. Простой салат из свёклы и рукколы, отварной картофель и стейк. Занимает всего десять минут.

— Вы отточили свое искусство до блеска.

Я проткнул картошку, чтобы убедиться, что она готова.

— Настоящий секрет – знать, что готовить в соответствии с погодными условиями. Если бы была буря и шторм, я не стал бы варить картошку.

— С какими самыми худшими погодными условиями вы сталкивались?

— Когда три года назад на меня обрушился циклон, у меня было достаточно времени, чтобы уйти южнее. Я не попадал в передряги хуже, чем шторм второй категории.

Он вздрогнул.

— Это было ужасно?

— На самом деле, нет. Хотя на борту никого не было, что было благословением, — пояснил я. — Если мы получим предупреждение о надвигающемся изменении погоды, головной офис отменит тур. Хотя такое случается не часто. Во всяком случае, при мне такого ни разу не было. И, в любом случае, это Квинсленд. Как звучит наш лозунг? Квинсленд – прекрасен сегодня...

— Великолепен завтра, — закончил он с улыбкой. — Если только не налетят циклоны или шторма пятой категории.

Я отмахнулся от него.

— Пф-ф. Ну, вы можете надеяться на идеальную погоду во время вашего путешествия. На следующей неделе может быть дождь, но когда прогноз погоды был верным? — Я выключил картофель и слил с него воду в раковину. — В любом случае, если мы правильно рассчитаем время и прогноз останется верным, к тому времени будем уже на Поднятом Атолле (Прим. пер.: относительно редкий тип кораллового острова, бывший атолл, в 25 км от Порт-Дугласа, Северный Квинсленд), поэтому, если вы беспокоитесь о морской болезни, то будет возможность остаться на суше.

— У меня нет морской болезни, — сказал он с улыбкой. — В противном случае я бы не выбрал аренду яхты для проведения своего единственного отпуска за пять лет.

Я откинул голову и застонал.

— Я не скучаю по тем дням. Вы можете оставить их себе.

Он улыбнулся, но не ответил. Он смотрел, как я кладу стейки на гриль.

— Какую прожарку предпочитаете?

— Среднюю, спасибо.

Ладно, опять же близость из-за того, что мы находились здесь только вдвоем. Это более интимно, чем я привык. Мне нужно было отвлечься. Я кивнул в сторону небольшого телевизора с плоским экраном, прикрепленного к стене.

— Вы можете включить телевизор, если хотите. Узнать новости? Результаты игры в крикет?

Он посмотрел на черный экран, как будто что-то обдумывая.

— А знаете, что? Я, пожалуй, не буду этого делать. Даже если весь мир провалился в ад за последние двенадцать часов, я не хочу об этом знать. — Он вздохнул и почти улыбнулся. — Можете сделать мне одолжение?

Я пожал плечами.

— Конечно. Если это в рамках закона.

Он фыркнул.

— Если мой босс свяжется с вами, скажите ему, что нет ни подключения к интернету, ни телефонной связи, ни телевизора. Я сообщил ему, что буду недоступен.

Я усмехнулся.

— Договорились. Он звонил бы вам даже во время отпуска?

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒