психология 35 страница

Разумеется> воображаемое и реальное самоубийство — вещи разные. ♦ Приходя к мысли о самоубийстве, ставят крест на себе, отворачиваются от прошлого, объявляют себя банкротомп а свои воспоминания недействительными. Эти воспоминания уже не могут дотянуться до человека, спастк и поддержать его. Непрерывность внутреннего существования нарушена, личность кон* пилась * Может быть, в заключение убивают себя не из верности принятому решению, а из нестерпимой тоскя, неведомо кому принадлежащей этого страдания в отсутствие страдающего, этого пустого! не заполненного продолжающейся жизнью ожиданий*. Б. Пастернак имеет здесь в виду зрелых людей, чья жизнь сложилась настолько трагически, что они не нашли из нее другого выхода,— В, Маяковского, С, Есенина, .М* Цветаеву, П. Яшвили, А. Фадеева.

Существует также психологический тип лично стаи для которого характерна устойчивая установка, склонность к уходу из конфликтных стрессовых ситуаций, вплоть до самой последней. Этот тип человека-самоубийцы описал Герман Гессе в романе «Степной волк+<

♦ Самоубийца* не обязательно накладывает на себя руки или живет в особенно тесном общении со смертью. Он просто «смотрит на свое «я* — не важно, по праву или не по праву,— как на какое-то опасное, ненадежное и незащищенное порожденье природы..* кажется себе чрезвычайно незащищенным, словно стоит на узкой вершине скалы, где достаточно маленького внешнего толчка или крошечной внутренней слабости, чтобы упасть в пустоту*

1 См.: Азаров Ю* Трудный случай // Новый мир, 1984.

а 199.

Судьба людей этого типа отмечена тем, что самоубийство для них — наиболее вероятный тип смерти, по крайней мере, в их представлении* Причиной этого настроения, заметного уже в ранней юности и сопровождающего этих людей всю жизнь, не является какая-то особенная нехватка жизненной силы, напротив, среди «самоубийц* встречаются необыкновенно упорные, жадные! да и отважные натуры** Но каждое потрясение вызывает у них мысль об избавлении путем ухода. Для Гарри — Степного Волка «мысль» что он волен умереть в любую мштуту* была для него не просто юношески грустной игрой фантазии, нет» в этой мысли он находил опору и утешение* Да, как во всех людях его типа, каждое потрясение, каждая боль, каждая скверная житейская ситуация сразу же пробуждала в нем желание избавиться от них с помощью смерти*.

Повод, из-за которого человек, независимо от возраста, кончает с собой, может быть совершенно незначительным. Человек пьяыеет вовсе не от последней капли. Надо смотреть глубже * помня» что *когда нет самого важного, все становится неважным, и все неважное становится важным, и любое может стать смертельным* •

Профилактика юношеских самоубийств заключается не в избегании конфликтных ситуаций — это невозможно, а в создании такого психологического климата, чтобы подросток не чувствовал себя одиноким, непризнанным и неполноценным. В девяти случаях из десяти юношеские покушения на самоубийство — не желание покончить счеты с жизнью> а крик о помощи (Г. Отто, 1972). О подобных желаниях подростки и юноши часто говорят и предупреждают заранее; 80 процентов суицидных попыток совершается дома, в дневное или вечернее время, когда кто-то может вмешаться. Многие из них откровенно демонстративны, адресованы кому-то конкретному, иногда

1 Гинзбург Л. Из записей 1950—1070 годов // Литература в поисках реальбости; Статьи- Эссе. Заметки. Л.: Советский писатель, 1987. С. 281,

можно даже говорить о суицидальном шаптшкв. Том не менее все это смортлыго серьяяно и требует чуткости и шшмшвдя учителей и искхологов-консультактов, когда они» наконец, появятся в нашей шкиле.

Психические расстройства1. Как ужо говорилось, даже статистические нормы психического адоронья подростков и юно-шей по большинству психологических тостов несколько иные, чем для взрослых. Как сказывается это на их шшодшки, что в нем считать нормальным» а и каких случаях «лод\фт обращаться к психиатру? Вслед за К. Леоигардом и А. В, Липко, целесообразно различить, с одной стороны, воарастно-специфкческие психические расстройства (заболевания) и, с другой — характерные для »того иозраста акцентуации характера, т,е, крайние нприанты нормы, при которых отдельные черты характера чрезмерно усилены, и результате чего появляется избирательная уязвимость к определенным психогенным воздействиям при хорошей и даже ионышекной устойчивости к другим.

Как связаны психические нарушения и закономерности нормального протекания переходного возраста? Здесь возможен ряд вариантов (А, Е. Личко, 19Я5),

1. Болезнь начинается в подросткешом периоде только потому, что ее латентный, скрытый период простирается на много лет» и она просто но успенлет раститься в детстве,

2. Нарушения вызываются тем» что и нодришеовгш иоарасте среда и общество начинают пред!1яилять индивиду непосильные для «его тдобопаиия, Например» усложнение ебнык программ п

1 См. подробим: Личко А, Б. Подростковая психиатрия, изд. Л.: Медицина, 1985; Ов жо. Психопатия и акцентуации хириктора у подростков, 2-е иэд. Л.: Медицина, 1983,; Ковалев В. В. Психиатрия детского яоариста. М*: Медицина 1979, Специально учителю адресованы книги: Буянов М. И* Бесады о детской пснхкптрии.М.: Просвещенно, 1986; Жутикоаа II, В» Учитшгю о практике психологической помощи- М,: Прооцсщеиие, 19R8.

46D

старших классах выявляет у некоторых подростков так называемую пограничную умственную отсталость, неспособность справиться с заданиями.

3. Воараст определяет своеобразие болезненных переживаний, накладывает отпечаток на протекание болезни. Например, у подростков разные психические заболевания внешне протекают в форме дисморфомании.

4. Переходный возраст ускоряет, подталкивает развитие нарушений, наметившихся уже в детстве.

5. Процессы переходного возраста предрасполагают подростка, делают его особенно восприимчивым к определенным неблаго п ри ятньгм в о з д е йств и ям,

6. Период полового созревания (пубертат) провоцирует выявление ранее; скрытой патологии развития* *

7. Пубертат и сам может быть причиной, ведущим звеном в серии патогенных изменений,

Если посмотреть на юношескую психопатологию не с точки зрения психиатрии, а с точки зрения психологии нормального развития, бросается в глаза ее особенно тесная связь с проблемами самосознания и эмоций,

Выше уже говорилось, как сложен и противоречив процесс

формирования эго-идентичностн и Я-концегшик* Не удивительно, что в переходном возрасте часто встречаются так называемые личностные расстройства: синдром отчуждения, дереализация, деперсонализация» раздвоение личности*

Нормальная жизнедеятельность личности означает не просто обмен информацией со средой, но и установление с ней каких-то эмоционально значимых отношений, В условиях стресса по ложение меняется: конфликтная ситуация* которую индий и: д не в силах разрешить, вызывает у него отрицательные эмоции огромной силы, угрожающие его псюсике и самому существованию, Чтобы выйти из стресса, он должен разорвать связь своего «Я$ и травмирующей среды или хотя бы сделать ее

менее значимой.

В повседневной жизни этоьсу служит механизм остранения.

Термин этот> введеный В. Б. Шкловским и широко применявшийся Вертольдом Брехтом, означает разрыв привычных связей, в результате которого знакомое явление кажется странным, непривычным, требующим: объяснения. «Чтобы мужчина увадел в своей матери жену некоего мужчины, необходимо «остранение*, оно,

например, наступает тогда, когда появляется отчим. Когда ученик видит, что его учителя притесняет судебный исполнитель( возникает «остранегше*, учитель вырван из привычной связи, где он кажется «большим*, и теперь ученик видит его в других обстоятельствах, где ой кажется ♦маленьким*1.

Будучи необходимой предпосылкой познания, остранение создает меяеду субъектом и объектом психологическую дистанцию , которая легко перерастает в отчуждение, когда объект воспринимается уже не только как странный и удивительный» но и как имманентно чуждый, посторонний, эмоционально незначимый. Психиатрический синдром отчуждения как раз к описывает чувство утраты эмоциональной снп;ш со знакомыми местами, лицами, ситуациями и иерегжншшиями, которые как бы отодвигаются» становятся чужими и бессмысленными для индивида, хотя он и сознает их физическую реальность.

Отчуждений как средство сделать травмирующее отношение эмоционально незначимым может быть направлено как на среду, так и на «Я** В первом случае (дереализация) чуждым, ненастоящим представляется внешний мир; *Я все вижу и пони маю, но чувствую не так, как раньше чувствовал и переживал, точко утерял какое-то тонкое чувство*; «Внешний вид предмета как-то отделяется от реального его смысла, назначения этой вещи в жизни»; «Такое впечатление! что все вещи и явления потеряли свойстиеипый им какой-то внутренний смысл, а я бесчувственно созерцаю только'присущую им мертвую оболочку, форму**

Во втором случае (деперсонализация) имеет место самоотчуж* дение: cofieniemioe *Я* выглядит странным и чуждым, утрачивается ощущение реальности собственного тела, которое воспринимается просто как внешний объект, теряет смысл любая деятельность» появляется апатий„ притупляются эмоции: «Если я иду в клуб, то надо быть веселым, и я делаю вид, что я весалый, ио п душа у меня нот собственной индивидуальности*; «Жизнь потеряла для меня

Брюс? В. Краткое описание новой техники актерской игры...Приложение // Театр* Пьесы, Высказывания.: В 5 т. ML: Художественная литература, 1965» Т, 6 С. 114»

всякую красочность. Моя личность как будто одна форма без всякого содержания» (см.; Нуллер Ю. Л, Депрессия и деперсонализация, Лм 1981).

Юноши часто жалуются на подобные переживания. Если они являются острыми или хроническими, необходима консультация психиатра. ,

Если деперсонализация поражает прежде всего самосознание, то депрессия — эмоциональную жизнь личности, В обыденной речи депрессией называют сильную тоску, сопровождающуюся чувствами отчаяния и тревоги, а иногда — просто пониженное настрое* ние, В ранней юности такие состояния довольно часты, причем тоска сплошь и рядом неотделима от скуки: нечем заняться, все неинтересно, хоть вешайся! Психиатрическое понятие депрессии гораздо унсе, но тоже достаточно неопределенно. В разных сочетаниях и ней представлены три главных момента (И* Вайнер, 1980): 1) депрессия как познавательная установка, включая отрицательный взгляд на себя, на мир и ка будущее; 2) депрессия как состояние «обученной беспомощности* , чувство неспособности контролировать события собственной жизни; 3) депрессия как неспособность поступать так, чтобы получать необходимое личности положительное подкрепление* :

Симптомы и характер протекания депрессии у подростков, как и у взрослых, весьма разнообразны. Однако у нее есть некоторые возрастные черты, .

Начало депрессии у многих подростков связано с какими-то драматическими жизненными событиями в семье л ли школе (У, Хадженс, 1974)- Еще важнее индивидуально-типологические факторы, особенно локус контроля. Напомним, что под ним понимается склонность индивида приписывать ответствеыность за важнейшие события или самому себе (внутренний, интернальный локус)* или внешним факторам — другим людям, объективным условиям, судьбе (внешний, экстернальный локус); Подростки с экстерналь-ним локусом, считающие, мто их лсизнь зависит не столько от

Подробнее об этом понятии см.: Хекхаузен X. Мотивизация и деятельность: В 2 т. М.: Педагогика, 1986- Т. 2, С, 112—135; Ротевберг В. С, Бондарен ко С, ML Мозг. Обучение. Здоровье. М.: Просвещение, 1989.

них самих, сколько от каких-то внешних сил, больше склонны к депрессии и тяжелее переживают ее (Л. Зигель и Н, Гриф-фин, 1984).

Развитию депрессии способствует также склонность винить во всех неприятностях и неудачах якобы неизменные свойства собственной личности. Согласно лонгитюдным данным (М, Се-лигман и ГР Эдлер, 1986)* эта склонность формируется в детстве под влиянием семейной среды (дети часто перенимают ее у матерей), ранних переживаний, связанных с потерей близких, а также критики со стороны учителей, приписывающих учебные неудачи ребенка его «неспособности* (девочек упрекают в личных недостатках чаще, и они воспринимают эти утверждения глубже, чем мальчики).

Наряду с общкми для подростков и взрослых заболеваниями, переходный возраст имеет свои специфические расстройства. Прежде всего, это уже упоминавшаяся дисморфомания — бред физического недостатка к дисморфо/робия — страх изменения своего тела, От переживания варьируются от простой озабоченности подростка своей меняющейся внешностью до форменной одержимости ее действительными или мнимыми дефектами. В первом случае озабоченность внешностью проявляется лишь в определенных ситуациях. Например, юноша, лицо которого покрыто угрями, избегает общества девочек, но свободно чувствует себя в мальчишеской компании. Очень худой подросток набегает пляжей, бассейнов и других мест, где кужно раздеваться, но в остальное время забывает о споен худобе. Такие дисморфомакни поддаются психотерапии, а с возрастом вообще сглаживаются. . .

Но иногда недовольство собственным телом достигает уровня настоящего паранойяльного бреда, заслоняющего все. остальное; подросток становится угрюмым, несчастным и оз л об ленным. Поскольку причины этих переживаний обычно скрываются, о влх можно только догадашаться. Например, если юноша в отсутствие посторонних часто и подолгу подозрительно рассматривает себя в зеркале («симптом зеркала*)* или упорно не желает фотографироваться, или стремится с помощью косметических операций «исправить нос» или «вырезать жир из ягодиц*, то, конечно, нужна консультация психотерапевта*

Другая специфически подростковая болезнь — сицдром философской, или метафизической, интоксикации. Мы видели, что интерес к глобальным проблемам бытия — нормальное и вполне положительное свойство юношеского интеллекта. Но у некоторых подростков эта черта гипертрофируется и принимает уродливые, непродуктивные формы. Изобретал всеобщие законы мироздания и планы переустройства мира, такие юноши совершенно не воспринимают критики в адрес своих идей и не могут связно и последовательно их изложить. Часто их влечет к «таинственным» проблемам — парапсихологии, оккультизмур контактам с внеземными цивилизациями и т.д. Непродуктивность воображения в сочетании со сверхценными идеями — возможный признак вялотекущей шизофрении,

В отличие от созерцательной, философской интоксикации» синдром патологических увлечений проявляется в деятельности. Патологические хобби отличаются от нормальных: подростковых увлечений, по мнению А. Е, Личко, тремя признаками: 1) крайней интенсивностью — во имя одаого какого-то увлечения забрасывается все остальное, порой даже совершаются правонарушения; 2) необычностью и вычура ностыо; предмет таких увлечений выглядят странным, малопонят* иым; 3) непродуктивностью, работой вхолостую; подросток уверяет, к примеру, что занимается планированием городов, вычерчивает сотни примитивных схем, а о реальном планировании городов ничего не читал и читать не хочет. Однако и здесь спешить с психиатрическими ярлыками не следует.

Поскольку все подростковые проблемы так или иначе связаны со шкалой, психиатры говорят о так называемых школьных нееро-зах или фобиях: упорном нежелании посещать школу, связанном, в частности, с неуспеваемостью t и т.п. Но, как справедливо замечает М. И* Буянов (1986), у школьников практически не бывает

выраженных неврозов, которые не проявлялись бы в школе или не были связаны с ее посещением. Тем не менее они не имеют единой этиологии, и нужно тщательно разбираться, что именно травмирует подростка: плохая успеваемость или конфликт с учителями или напряженные отношения с одноклассниками, и зависит ли это главным образом от социальной ситуации или же от индивидуальных особенностей старшеклассника.

Трудность распознания юношеской психопатологии состоит в том» что девиаитное поведение большей мастью лишь гипертрофирует черты, свойственные нормальным рйбятам этого возраста. Это II особенности касается акцентуаций характера.

Описания разных типов нкщлггушуин и психиатрической литера-туре иыглядит обманчиво простым: гипертимкмй подросток отличается повышенной активностью, оптимизмом, общительностью, частой смоиой увлечений; шизоидный — замкнутостью и некоммуникабельностью; ястошьькмчютический «- повышенной утомляемостью» раздражительностью и склонностью к ипохондрии; сенэитинный — чрезмерной нпечатлотелыюетью и чувством собственной ненолноцен* ностк; эгшлептоидный — эмоциональной взрывчатостью» склонностью к периодам тоскливо-злобного настроения, когда нужен объект, на котором можно сорвать зла; астероидный — крайним эгоцентризмом, ненасытной жаждой постоянного внимания к своей особе; конформный — несамостоятельностью, постоянной оглядкой на других, зависимостью от микросреды и т,д.

Увлекающийся сло»шшми оценками учитель легко разнесет ао этим полочкам нсех curntx учеником, Можду тем хороший психиатр ставит дицгноа пи основе тщательипго исследования и натренированной годами опыта профессиональной иггуиции. Учитель ими не обладает» Увлечение психиатрическими «пределе ешями может доже поиредить ему: наклеил на трудного» не совсем попятного ему ученика удобный психиатрический ярлык, учитель тем самым как бы отгораживается от его индивидуальности и опраидьшает свой откшъ от поисков константа с учеником.

Психиатрический *ляк6«з* нужен учитодю для того» чтобы раньше и тоньше заметить птетщляьт опасные черты и ситуацией и отреагировать па них спокми, педагогическими методами- Л если оггк пе помогают — тактично, ке травмируя ребокпеа и его родителей пугающими ярлыками, црмбогауть к помощи подросткового психиатра или лсихонекролога.

Противоправное попвдоние. В годы застоя правоохранительные органы, прежде всего милиций, убаюкивали общественность заверениями о неуклонном снижении преступности несовершеннолетних* Ныне МВД СССР признает, что за два последних десятилетия молодежная преступность в стране выросла в полтора, а подростковая — почти в два раза. В 1987 г. только несовершеннолетними сопершвно 165 тысяч преступле-

нкй, треть из них — учащимися ПТУ, 28 процентов — школьниками , каждое пятое — работающими подростками. Только на учете в инспекциях по делам несовершеннолетних состоят почти полмиллиона ребят1*

Что стоит за этими цифрами?

Грузинские социологи, опросив 1310 мальчиков с 10 до 18 лет из разных типов школ и сравнив ребят, состоящих на учете в инспекциях по делам несовершеннолетних, с обычными подростками, получи* ли следующую картину (А, Дулькисн, М, Шония, 1986)*

Наибольшую склонность к преступному поведению обнаружили 16—18-летние юноши. Большинство делинквентных подростков (80 процентов против 16 процентов в контрольной группе) живет в неблагополучное семьях, что» в свою очередь, связано с плохими жилшцными и материальными условиями, напряженными отношениями между членами семьи и низкой заботой о воспитании детей; характерные черты этих подростков — хрО1шчсская неуспеваемость» обособление от школьного коллектива и плохие взаимоотношения с

учителями, . .

По наблюдениям психиатров и криминологов, среди несовершеннолетних правонарушителей довольно много людей „ которые, хотя и являются вменяемыми, имеют определенные отклонений от нормы. Например, по данным В. П. Емельянова, изучавшего в течение 5 лет несовершеннолетних преступников Саратовской области» 60 процентов из них имеют какие-то отклонения в психике. Среди психически здоровых юношей преступность в 1,7—2 раза ниже, чем у олигофренов, и в 15—16 раз ниже» чем у психопатов .

Однако взаимосвязь между юношеской преступностью, с одной стороны, и умственным развитием и психопатологией — с другой, неоднозначна и зависит от многих других факторов.

1 См,: Власов А, На страже правопорядка // Коммунист, 1988, jsfi 5 . С. 57.

2 См.: Емельянов В. А. Преступность несовершеннолетних с психическими аномалиями. Саратов: Иад-во Саратовского ун-та, 1980,

То же нужно сказать и о семейных условиях.

Г. М. Миньковский справедливо указывал на неправомерность усреднения данных о семьях с качественно различными свойствами ,

В популярной литературе иногда утверждается, что девять десятых подростков-ггравонарушнтелей вырастают в криминогенных и слабых семьях. На самом деле такие семьи дают 30—40 процентов преступности (В* Д. Ермаков, 1978), Преуве личивается связь правонарушений подростков со структурой семьи: в последние два десятилетия две трети подростков-преступников росли в полных семьях, В тех случаях, когда развод происходит вследствие пьянства или аморального поведения одного из родителей, это способствует не ухудшению, а оздоровле* пию условий воспитания детей.

Вместо абстрактного противопоставления «благополучных* и «неблагополучных* семей социолога и криминологи различают семьи с разным воспитательным потенциалом. Г* М. Мгазьковский выделяет по этхэму признаку 10 чипов семьи: 1) воспитательно-сильные; 2) восгагга-тельно-устойчивые; 3) воспитательно-неустойчивые; 4) воспитательно-слабые с утратой контакта с детьми и контроля над ними; 5) воспнпсатпелх.но-слабьвд с постоянно конфликтной атмосферой; 6) воспитательно-слабые с агрессивно-негативной атмосферой; 7) маргинальные: с алкогольной* сексуальной деморализацией и т.д.; 8) правоиарушитель-скиге; 9) преступные; 10) псиэаггески отягощенные.

В семьях первого типа, доля которых во всем контингенте обследованных Г* М. Миньковским семей составляет 15—20 процентов, воспитательная обстановка близка к оптимальной* Главный ее признак — высокая нравственная атмосфера семьи в целом. Это важнее, чем формальная полнота семьи* хотя вероятность противоправного поведения подростков из неполных семей в 2—3 раза выше, чем из семей с обычной структурой.

Второй тип семьи (35—40 процентов выборки) создает в целом благоприятные возможности для воспитания, а возникающие в семье трудности и недостатки преодолеваются с помощью других социальных институтовt прежде всего школы.

1 См-: МипьковскиЙ Г. М. Неблагополучная семья и противоправное поведение подростков / Социологические исследования - 1982. № 2+ С. 105—113,

Для третьего типа семьи {10 процентов выборки) характерна неправильная педагогическая позиция родителей (например, гипер-ошзка и т.п.), которая тем не менее выравнивается благодаря сравнительно высокому общему воспитательному потенциалу семьи.

Четвертый тип (15—20 процентов выборки) объединяет семьи, где родители по разным причинам (плохое здоровье, перегруженность работой, недостаток образования или педагопической куль* туры) не в состоянии правильно воспитывать детей, утратили контроль за их поведением и интересами> уступив свое влияние обществу сверстников.

Остальные типы (10—15 процентов выборки) являются с социально-педагогической точки зрения отрицательными, а то и криминальными. Риск правонарушений несовершеннолетних, воспитывающихся в обстановке постоянных и острых конфликтов и в психически отягощенных семьях, в 4—5 раз, а в семьях, где царят агрессивность и жестокость, в 9—10 раз выше, чем у тех, кто растет в педагогически сильных и устойчивых семьях* Доло tie только 'В безнадзорности, с которой связано 80 процен-тои преступлений (в 20—50 процентах случаев безнадзорным оказывался и потерпевший подросток), но и в ток, что дети воспринимают поведение старших членов семьи как нормальное, обычное, эмоционально отождествляются с родителями и воспроизводят стереотипы их поведения* не задумываясь над тем, насколько они правильны с точки зрения общества.

Но однозначной связи между преступным поведением в ранней юности и определенным стилем семейного воспитания — дефицитом родительского тепла и внимания или, напротив, гиперопекой — не обнаруживается.

Судя по лонгитюдным данным (Л. Роббинс, 1966), влияние самой юношеской делинквентности на судьбу взрослого человека также неоднозначно- Чем тяжелее делинквентное поведение подростка (гоноши), тем вероятнее, что он будет продолжать его и взрослым* Однако статистически средняя делинквентность у большинства подростков с возрастом прекращается.

Итак, важно не только то, сколько и какие проступки совершил данный подросток, но и субъективный личностный смысл такого поведения. В целом исследования подтверждают гипотезу Э, Эриксояа о значении для подростка отрицательной идентичности, в которой подросток ищет и находит убежище от трудностей и противоречий взросления. Формирование отрицательной идентичности тесно связано с включением подростка в девиантную

субкультуру; * скачок* здесь происходит в среднем около 15 лет, У 15—18-летних юношей делнкквентное поведение связано с неосознаваемым пониженным уровнем самоуважения, чего еще не наблюдается у 11—14-летних (Д, Манн, 1976),

ДЕВИАНТНОЕ ПОВЕДЕНИЕ И ЛИЧНОСТЬ

Нет ничего более страшного для человека,

чем другой человек* которому нет до него никакого дела* '

Осип Мандельштам. О собеседнике

Как ни различны формы девиантного поведения, они взаимосвязаны* Пьянство/ употребление наркотиков» агрессивность и противоправное поведение образует единый блок, так что вовлечение юноши в один вид девиантных действий повышает вероятностьт его вовлечения также и в другой- Противоправное поведение, в свою очередь, хотя и не столь жестко* связано с. нарушением норм психического здоровья. До некоторой степени, как уже указывалось, совпадают и способствующие девиан-тному поведению социальные факторы (школьные трудности, травматические жизненные события, влияние девяантной субкультуры или группы). Что же касается индивидуально-личностных факторов, то самыми важными и постоянно присутствующими бесспорно являются локус контроля и уровень самоуважения*

Наиболее серьезной попыткой установить между этими факторами не просто статические корреляции, а причинную связь является теорил девиантного поведения американского психолога Говарда Кэплана, проверенная на изучении употребления наркотиков, делннквектного поведения и ряда психических расстройств, в том числе лонгитюдным методом,

К&шгак {1975, 1980, 1982) начинал с изучения взаимосвязи между девиантвын поведением и пониженным самоуважением. Поскольку каждый человек стремится к положительному образу «Я», низкое самоуважение переживается как неприятное состояние, а принятие себя ассоциируется с освобождением от травмирующих переживаний. Это побуждает людей поступать так, чтобы уменьшать субъективную вероятность самоуничижения и повышать субъективную вероятность принятия себя. Люди, сильнее других страдающие от самоуничижения, испытывают большую потребность в том, чтобы своим поведением изменить это состояние. Поэтому людей, в целом принимающих себя, всегда значительно больше* чем отвергающих себя, склонных к самоуничижению.

Пониженное самоуважение статистически связано у юношей практически со всеми видами девиантного поведения — нечестностью, принадлежностью к преступным группам* совершением правонарушений, употреблением наркотиков, пьянством, агрессивным поведением» суицидальным поведением и различными психически-ми нарушениями (Кэплан, 1975), Чем объясняется эта связь?

В научной литературе на сей счет существуют четыре главные гипотезы.

1, Девиантное поведение способствует снижению самоуважения, потому что вовлеченный в него индивид невольно усваивает и разделяет отрицательное отношение общества к своим поступкам» а тем самым и к себе.

2, Низкое самоуважение способствует росту антинормативного поведения: участвуя в антисоциальных группах и их действиях, подросток пытается тем самым повысить свой психологический статус у сверстников, найти такие способы самоутверждения, которых у него не было в семье и школе,

3, При некоторых условиях» особенно при низком начальном самоуважении, девиантное поведение способствует повышению самоуважения,

4* Кроме делинквентности важное влияние на самоуважение оказывают другие формы поведения, значимость которых с возрастом меняется, ' '.'*'

Сравнивая долгосрочную динамику самоуважения подростков, начинал с 12-летнего возраста, с юс участием или неучастием в девиантаом поведении. Каштан нашел убедительные свидетельства в пользу второй и третьей гипотез. Оказалось, что у подавляющего большинства подростков положительные самооценки превалируют над отрицательными, причем с возрастом эта тенденция усиливается — самокритика, недовольства собой помогают преодолевать замеченные недостатки и тем самым повышать самоуважение. Однако у некоторых подростков этого не происходит, и они постоянно чувствуют себя неудачниками* Их негативное самовосприятие складывается из трех различных, но взаимосвязанных видов опыта.

Во-первых, они считают, что не имеют личносткоценных качеств или не могут совершить личностно-денкые действия: и, напротив» обладают отрицательными чертами или совершают отрицательные действия,

Во-вторых, они считают, что значимые для них другие не относятся к ним положительно или относятся отрицательно*

В-третьих, они не обладают или не умеют эффективно использовать механизмы психологической защиты, позволяющие снять или смягчить последствия первыэс двух элемевггов субъективного опыта,

Потребность в самоуважении у таких подростков особенно сильна, но поскольку она не удовлетворяется социально приемлемыми способами, то они обращаются к девиантаъш формам поведения, Кэплан (1980) сравнил уровень самоуважения 12-летних подростков с их последующем (в течение ближайшего года или трех лет) участием в 28 различных формах девиантного поведения* В 26 случаях корреляции оказались статистически значимыми, т.е. низ-кое самоуважение положительно связано с формами девиантного поведения (мелкие кражи, исключение из школы, угрозы самоубийств, лоиска вещей, эмоциональные взрывы и др.)

⇐ Предыдущая 30 31 32 33 343536 37 38 39 Следующая ⇒