ЧАСТЬ II ПЕРСОНАЛИИ

Адлер (Adler) Альфред (1870-1937) — австрийский врач, психолог и психиатр. Доктор медицины, профессор психологии Колумбийского университета (1929). Основатель индивидуальной психологии. Основные сочинения: «Нервный темперамент» (1912), «Познание людей» (1917), «Практика и теория индивидуальной психологии» (1920), «Наука жить» (1929), «Смысл жизни» (1933). Примкнул к кружку Фрейда в 1902 г. В работе «О неполноценности органов» (1907) сформулировал концепцию болезни как нарушения баланса в отношениях органа и среды, которое организм стремится компенсировать. Полагал, что в основании психопатологии человеческого поведения лежит идея компенсации чувства неполноценности — результат реализации неосознаваемого стремления к превосходству. Идея и принцип компенсации и сверхкомпенсации стали одним из оснований учения А. Он отвергал фрейдистские мотивы особой роли и значения сексуальности и бессознательного психического в жизни людей, не усматривая жесткого водораздела и конфликтов бессознательного и сознания в психике человека. А. считал особенно важным уделять внимание социальным составляющим, а также (пусть даже и не осознаваемым) целям поведенческих мотиваций. Основные движущие силы развития "человеческого характера, по А., обусловлены совокупностью целенаправленных стремлений, отражающих потребность в самоутверждении, успехе, превосходстве, совершенстве, чувстве общности и формирующихся в детстве. Осо-*оую популярность снискала идея и термин А. «комплекс неполноценности». Преодоление этого чувства А. связывал с тенденцией «стремления к власти» (сродни «воле к власти» у Ницше) и с установкой «стремления к общности». Недостаточная либо извращенная компенсация чувства неполноценности, согласно А., приводит к неврозам.

Адорно (Adorno) Визенгрунд-Адорно (Wiesengrund-Adorno) Теодор (1903-1969) — немецкий философ, социолог, музыковед, композитор. Один из ведущих представителей Франкфуртской школы, внес крупный вклад в эстетику модернизма. Творческую деятельность А. начал уже в 17-летнем возрасте с опубликования первой критической статьи «Экспрессионизм и художественная правдивость». Предметом рассмотрения А. становятся музыкальные направления 1920-х годов. При этом метод анализа А. феноменов передачи музыкального содержания акцентирует не художественную выразительность, а когнитивный потенциал музыки. С начала 1920-х гг. А. вовлечен в интеллектуальную орбиту Франкфуртского института социальных исследований, вокруг которого стала складываться так называемая Франкфуртская школа. Ранние философские работы А. были посвящены критическому разбору философских систем Гуссерля (1924) и Кьеркего-ра (1930), которые критиковались им за пренебрежение факторами социальной реальности. В этот же период ярче всего сказались симпатии А. по отношению к марксизму. В 1934 г. А. эмигрировал из фашистской Германии в Великобританию, с 1938 г. жил в США. В эмиграции связи А. с институтом особенно укрепились. Результатом стала одна из важнейших работ А. «Диалектика просвещения» (1947), написанная им совместно с Хоркхаймером. В ней авторы бросили вызов вере в исторический прогресс, которая составляла незыблемый потенциал марксистской традиции. История общества интерпретирована в книге как универсальная история просвещения. Показано, что в ходе борьбы за выживание человек вынужден постоянно совершенствоваться в управлении. Эта постоянная ориентадня на господство изменяет сущность человеческого мышления, низводя разум до значения инструмента. Логическая и техническая «аппаратура подавления» внешней природы, созданная человеком с помощью науки и техники, через господство и разделение труда подавляет и природу самого человека. Он все меньше распоряжается созданной аппаратурой, которая все более обособляется от него. Опасность медленного дрейфа человеческого миропонимания сторону укрепления пустого автоматизма сложившихся стереотипов, действовавий по правилам, узаконенным лишь сялой привычки, еще острее будет обозначена в следующей совместной работе А. и Хоркхаймера «Авторитарная Личность» (1950). На основе проведенных в 1940-е годы социологических исследований А. выявил весьма симптоматичное для антидемократической структуры сочетание таких личностных черт, как покорность власти, деструк-тнвность и цинизм. Вместе с тем, франкфуртские теоретики не утверждали, что просвещение было полностью репрессивным или что инструментальный разум будет пол-яостью отвергнут. Своей критикой прогрессистского историзма они надеялись подготовить в интеллектуальной сфере почву для поиска концепции справедливого общества. В 1950-1960-е гг. А. продолжал входить в число ведущих мыслителей Франкфуртской школы, написав «К метакритике эпистемологии» (1956), «Негативная диа-Листика» (1966), «Эстетическая теория» (1970). В этих же работах А. разрабатывает свою негативную диалектику жак диалектический способ противоречиво мыслить о противоречиях. Неудовлетворенность А. формально-логическим мышлением была вызвана его глубокой убежденностью в том, что между вещами и их понятиями имеет место конфронтация, в условиях которой угнетается «нетождественное», т. е. «то, что не уступает себя понятию, дезавуирует в-себе-бытие этого понятия». Высказываясь против систематизации, детерминированности, категориального аппарата как инструментов формально-логического мышления, А. основным принципом своей «негативной диалектики» делает принцип отрицания «тождества». Bee рамках А. отклоняет категорию диалектического снятия, которая вменялась Гегелем в качестве непременного условия осуществления философской системы. Важнейшую часть теоретического наследия А. составляет философская критика культуры, в сферу которой входят все его многочисленные музыкально-критические работы: «Философия новой музыки» (1949), «Опыт о Вагнере» (1952), «Призмы. Критика культуры и общество» (1955), «Диссонансы. Музыка в управляемом мире» (1956), «Введение в социологию музыки» (1962). В этих работах им осуществляется критика «массового» коммерческого искусства, искажающего, по А., сознание людей до уровня, на котором критическое мышление оказалось под угрозой искоренения. Критическому сознанию и счастью отдельной личности, по А., могло бы способствовать только «аутентичное» искусство, под которым у него подразумевалось искусство стиля «модерн». А. разработал философско-эстетическую концепцию «новой музыки», отстаивая позиции эстетического модернизма и протестуя против призывов вернуться к классической или реалистической альтернативам искусства. Труды А. оказали влияние на современную западную философию, социологию, эстетику, музыковедение, а также на идеологию леворадикального студенческого движения 1960-х годов.

Барт (Barthes) Ролан (1915-1980) — французский литературовед, философ-структуралист, в своих поздних работах дал образцы «постструктуралистской» мысли. Основатель Центра по изучению массовых коммуникаций (1960), профессор Практической школы высших знаний (1962), руководитель кафедры литературной семиологии в Коллеж де Франс (с 1977). Погиб в автокатастрофе. Основные работы: «Нулевая степень письма» (1953), «Мифологии» (1957), «О Расине» (1963), «Критические очерки» (1964), «Элементы семиологии» (1964), «Критика и Истина» (1966), «Система моды» (1967), «S/Z. Опыт исследования» (1970), «Империя знаков» (1970), «Сад, Фурье, Лойола» (1972). Основная тематика не только всего творчества Б., но и структуралистской традиции в целом —принципы и методы обоснования знания. Проблема языка при этом фактически вытесняет основную проблему. Но этим представлениям языковая деятельность предшествует любым актам познания. Таким образом, язык становится условием познания феноменов «сознания», «бытия». Фундаментальная для структурализма тема обоснования знания разрабатывается Б. на материале культурно-исторического содержания. Подвергая анализу конкретные Исторические «срезы» этого материала, а таковыми высту-пнют и сугубо литературное творчество, и системы моды, этикета, различные социальные структуры, Б. пытается выявить общие механизмы порождения и функционирования этих систем, причем в таком виде, чтобы все эти Явления культуры выглядели связанными друг с другом через их, как считает Б., исконно знаковую природу. В своей первой работе «Нулевая степень письма» Б. развивает такое понимание термина «письмо», которое, с одной стороны, опирается на национальный язык, а с другой — на область индивидуального, личностного писательского «сти-понимаемого как биологическая детерминация по сути любого субъективного литературного действия. Свою задачу в этом случае Б. видит в поиске тех типов письма, которые и определяют специфику построения конкретно художественного произведения. Впоследствии Б. пытается прояснить свою теорию письма в терминах разного рода отношений между знаками. Б. в середине 1960-х гг. оставляет литературоведческие исследования, чтобы обратиться к социальной проблематике — анализу массовых коммуникаций. Под влиянием работ К. Леви-Стросса Б. приходит к заключению о том, что коль скоро структурный подход позволяет обнаружить не ассоциативные, т. е. не случайные механизмы, зачастую примитивно сводимые к тем или иным социальным институтам, а саму кинематику отдельной культуры— «социологику», конкретно-историческую систему духовного производства, то вполне правомерно распространение этого метода с анализа примитивных культур на исследования современных. «Со-цио-логика» должна способствовать изучению тех моделей культурного творчества, которые лежали бы в основе не только литературы или дизайна, но и детерминировали бы общественные отношения. Интерес к нелитературным источникам анализа привел Б. к исследованию структурных особенностей женской одежды в журналах мод 1958-1959 гг. Поставив проблему «семиологического парадокса», Б. утверждает, что в массовом сознании происходит фетишизация языка, а само сознание становится пристанищем разнообразных мифов, коренящихся в наделении языковых конструкций силой описываемых ими вещей и явлений. С другой стороны, вещи и явления становятся «фетишами», сами начинают претендовать на «рациональность» и наделенность смыслом.

Белл(Bell) Дэниел (р. 1919) — американский философ и социолог, профессор Гарвардского университета. Основные сочинения: «Новое американское право» (1955), «Конец идеологии. Истощение политических идей в 50-х годах» (1960), «Марксистский социализм в Соединенных Штатах» (второе издание, 1967), «Грядущее пост-индустриальное общество. Опыт социального прогнозирования» (1973), «Культурные противоречия капитализма» (1976), «Социальные науки после Второй мировой войны» (1982) и другие. В конце 30-х и в 40-е гг. принимал участие в леворадикальном движении, а затем, в начале 50-х гг., эволюционировал к либеральному реформизму, и, наконец, в 60-е гг. перешел на позиции неоконсерватизма. В 1955 гг. Б. вместе с И. Кристолом и Д. Мойнихеном основал журнал *The Public Interest*. Б. — один из выдающихся представителей сциентистско-технократического направления социальной философии. В 1960 г. Б. выступил автором (одновременно с Р. Ароном) концепции деидеологи-зации, ставшей истоком теории индустриального общества. Согласно Б., центральными переменными, обуславливающими тенденции, динамику и направленность развития индустриального общества, являются труд и капитал, а противоречия между ними составляют основной источник его развития. Основным инструментом оптимизации такого общества, а также управления существующими в нем организациями и предприятиями выступает машинная технология. Технологии как способы рационального действия являются главным условием общественного развития. Само же развитие технологии происходит рывками. Можно выделить целые эпохи в ее автономном саморазвитии, в-рамках которых происходят разнообразные социальные Трансформации. Хотя технологические революции идеальны в своих теоретических основаниях, их символами и носителями выступают реальные вещные формы, например, для постиндустриального общества эта «вещь» — компьютер. Б. вводит в свою философско-социологическую конвенцию в качестве теоретико-методологического основания так называемый «осевой принцип». Суть его заключается в том, что различные тины общества развиваются в контексте определенной стержневой линии, обуславливающей социальный, экономический, культурный и политический облик их осмысления. В зависимости от выбора основной оси, согласно В., исторический процесс можно, например, рассматривать как смену форм собственности и соответствующих им общественных формаций. И тогда правомерна его интерпретация в терминах «феодализм», «капитализм», «социализм». Если же вместо данного измерения использовать иной «осевой принцип», где «главная стержневая линия» — статус и историческая роль человеческих знаний, то социальная эволюция выглядит совершенно иначе: доиндустриальное — индустриальное — постиндустриальное общества. В отличие от индустриального общества, в постиндустриальную эпоху именно знание выступает, по В., основным источником богатства и власти, поэтому решающим средством управления выступают уже не машинные, а интеллектуальные технологии. В XXI в. определяющее значение будет иметь становление системы телекоммуникаций. Для понимания сущности и характера «телекоммуникационной революции», играющей решающую роль в организации и обработке информации и знаний, особенно важны три аспекта: 1) переход от индустриального к «сервисному обществу»; 2) первостепенное значение кодифицированного теоретического знания для осуществления технологических нововведений; 3) превращение новой интеллектуальной технологии в ключевой инструмент системного анализа и теории принятия решений. Признавая, что знания и информация становятся стратегическими ресурсами постиндустриального общества, Б. вместе с тем стремится избежать упреков в приверженности технологическому детерминизму. Поэтому он формулирует концепцию многоаспектности социального организма. В этой концепции каждая из сфер — экономика, социальная жизнь, культура, политика — развивается по особым, только ей присущим законам. Поэтому эти сферы способны не только взаимодействовать, но и противостоять друг другу. В частности, «информационное общество» в силу нарастающих культурных противоречий может оказаться перед опасностью еще более глубокого разрыва между культурной и социальной жизнью. Возрастает противоречие между весьма нежелательной и опасной для развития общества «революцией растущих притязаний» и вытесняемой ею, но действовавшей прежние десятилетия «революцией растущих ожиданий». Самые существенные причины этих нежелательных революций, считает В., заключаются как » непомерном уровне требований, предъявляемых их поборниками, так и в том, что они носят всеобщий характер. Это нарушает установленный в обществе порядок, расшатывает социальную устойчивость, порождает многочисленные межгрупповые конфликты. Следствием такой ситуации становится политическая нестабильность, дополняемая нестабильностью экономической. Лучшими средствами для искоренения этих нестабильностей выступают рыночная система организации экономики и основанные на философии неоконсерватизма принципы порядка и устойчивости, активно внедряемые в жизнь современного общества Бергсон (Bergson) Анри (1859-1941)— французский философ, возродивший традиции классической метафизики, один из основоположников гуманитарно-антропологического направления в западной философии. Представитель интуитивизма, эволюционистского спиритуализма и философии жизни». Испытал влияние идей неоплато низ-ва, христианского мистицизма, Спинозы и Гегеля, психоанализа и психоаналитически ориентированных учений. Образование получил в Лицее Кондорсе в Париже, затем в 1878-1881 гг. в Высшем педагогическом институте. Преподавал в различных лицеях в Арье и Клермон-Ферране. Доктор философии (1889). С 1897 г. — профессор философии Высшей педагогической школы. Профессор Коллеж де Франс (1900-1914). Член Академии моральных и политических наук (1901), ее президент (с 1914). Член Французской Академии наук (1914), лауреат Нобелевской премии по литературе (1927). В 1911-1915 гг. читал курсы лекций в США, Англии и Испании. Первый президент (с 1922) Комиссии Лиги наций по интеллектуальному сотрудничеству (будущая ЮНЕСКО). Во время Второй мировой войны правительство Виши предложило Б. не проходить обязательную для евреев процедуру регистрации, он ответил отказом. Умер в оккупированном нацистами Париже. Основные работы: «Опыт о непосредственных данных сознания» (1889), «Материя и память» (1896), «Смех. Очерки о значении комического» (1900), «Введение в метафизику» (1903), «Творческая эволюция» (1907), «Восприятие изменчивости» (1911), «Сновидения» (1914), «Духовная энергия» (сборник выступлений, 1919), «Длительность и одновременность. По поводу теории относительности Эйнштейна» (1922), «Два источника морали и религии» (1932), «Мысль и движущееся» (сборник выступлений, 1934) и другие. Все труды Б. вносились католической церковью в Индекс запрещенных книг. Характеризуя правила философского метода, в роли которого у него выступала интуиция, Б. подчеркивает: проверка на истинность либо ложность должна относиться к самим проблемам. Ложные проблемы подлежат устранению из сферы размышлений — соответствие истины и творчества должно достигаться на уровне постановки проблем. По мысли Бергсона, бытие, порядок или существующее истинны сами по себе; но в ложной проблеме присутствует фундаментальная иллюзия, некое «движение истины ;вспять», согласно которому предполагается, что бытие, грядок и существующее предшествуют сами себе или же 'предшествуют полагающему их творческому акту, про-вцяруя образ самих себя назад в возможность, в беспорядок и в небытие, считающиеся изначальными. По мысли Б, «плохо поставленные проблемы» характеризуются тем, «до в их рамках произвольно группируются различные по природе своей вещи. Эта «иллюзия» нашего разума — вслед ша Кантом— принимается Б. за неустранимую: по его мысли, интеллект— это способность ставить проблемы вообще (инстинкт же — это, скорее, способность отыскивать решения). Но только интуиция у Б. осуществляет выбор между истинным и ложным в возникающих про-вяемах, даже если в итоге интеллект вынуждается обернуться против самого себя. По мысли Б., интуиция и при-ввана разделять элементы, различающиеся по природе. Вергсоновская интуиция направлена на постижение условий реального опыта: необходимо «взять опыт в его исто-лшх или, скорее, выше того решающего поворота, где, отклоняясь в направлении нашей пользы, он становится иисто человеческим опытом». Также крайне важным по-иагал Б. то, что «вопросы, касающиеся субъекта и объекта, их различия и их соединения, должны быть поставлены скорее в зависимости от времени, чем от пространства». Именно посредством осмысления того, как вещи качественно варьируются во времени, оказывается возможным уяснение их подлинной сущности. В зрелый период философского творчества («Мышление и движущееся») В* пришел к выводу, что Абсолют имеет две стороны: дух, пронизанный метафизикой, и материю, познаваемую наукой. Наука, по Б., оказывается одной из двух компонентов онтологии. В работе «Опыт о непосредственных данных сознания» Б. объясняет различие между сознанием и протяженностью. Физическая наука (например, у Декарта) есть познание бытия как пространственного протяжения, в котором мы можем определить отношения частей мира друг к другу — в геометрическом смысле и в соответствии с фиксированными причинными законами. Материя, которая, по мысли В., вполне реальна, лучше всего описывается физикой. Однако жизнь отлична от материи, и человек сознает это непосредственно, в самом себе. Согласно В., «сознание есть неделимый процесс», его «части взаимно пронизывают друг друга». Сам человек — существо, обладающее памятью, и поэтому он не находится во власти действующего в данный момент сиюминутного импульса. Прошлое не предопределяет настоящее, ибо человек самопроизвольно меняется в настоящем и потому свободен. Сознание, по мнению В., не может трактоваться как вещь в ряду вещей. Б. исследовал проблемы динамической природы времени, «длительности» восприятия, «подпочвы сознания», сознания, «сверхсознания», бессознательного, памяти, интуиции, сновидений, сопереживания, развития, познания, творчества, свободы и другого. Решая одну из базовых для XX в. интеллектуальных проблем об истинном соотношении философии и науки, Б. опирался на ряд конструкций: концепцию «творческой эволюции», идею «жизненного порыва», а также на трактовку интуиции как инструмента прямого контакта с вещами и сущностью жизни как длительности. Существенным вкладом Б. в философию была его концепция познания. Интеллектуальные способности человека представляют собой, по Б., успешную адаптацию к миру в той степени, в какой мир является упорядоченной, законосообразной системой причин и следствий. Интеллект — это инструмент, помогающий нам справиться с реальностью; он сформировался, потому что был полезен для успешной деятельности. Многочисленные достижения науки, благодаря которым природа была поставлена на службу человечеству, свидетельствуют об этой практической функции разума. Но в ходе эволюционного процесса развилась и другая способность, содействующая успешной адаптации. Важнейшую роль в царстве животных выполняет инстинкт. Инстинкт позволяет постичь важные для жизни вещи безо всякого научения или интеллектуальных операций. Инстинктивный разум, как полагал В., является необходимым дополнением к научному познанию. Он позволяет человеку жить, понимая других людей и жизнь в целом. Способность инстинктивного постижения присуща всем людям, поскольку она есть всего лишь проявление на новом уровне того, что было достигнуто ранее в эволюционной истории живых существ. Б. называет эту способность и знание, которое удается получить с ее помощью, «интуицией». Отвергая существование в сфере духовной жизни законов (в отличие от непосредственных фактов), Б. подчеркивал, что поскольку исключено предвидение будущего, означающее, в свою очередь, принципиальную невозможность знаний либо предположений о возможном, постольку возможное не существует в принципе — оно выступает как ретроспективная оценка, сформулированная «после того, как» («возможное— мираж настоящего в прошлом...»). Первичным, неопределимым фактом сознания Б. полагал свободу («свобода есть факт, и среди всех констатируемых фактов она наиболее ясный... всякое определение свободы оправдывает детерминизм...»). Трактуя мораль как продукт либо «общественного прессинга», либо «любовного порыва», В. подчеркивал, что в первом случае («статическая мораль») человек являет собой элемент некоего механизма и, действуя соответственно, порождает для себя «закрытую» (авторитарную и националистическую) модель общества — продукт эволюционного круговорота, к которому неприложимы категории прогресса и возможности продвижения «жизненного порыва». «Открытое» же общество, пророками которого были, по Б., пророки Израиля, Сократ и Иисус Христос, основано на абсолютной морали творческой личности, на признании главной ценностью идеалов целостного человечества, на предельном динамизме общества и его институтов.

Бердяев Николай Александрович (1874-1948) — русский философ и публицист. В 1898 г. за участие в социал-демократических студенческих беспорядках исключен из Киевского университета. В 1900 г. выслан на три года в Вологодскую губернию. Состоял в партии кадетов. Выступал в сборниках «Проблемы идеализма» (1902), «Вехи» (1909), «Из глубины» (1918). Организатор Вольной академии духовной культуры в Москве (1918-1922). В 1922 г. выслан советским правительством за границу. После краткого пребывания в Берлине, где преподавал в Русском научном институте, с 1924 г. жил во Франции (Кламар, пригород Парижа), профессор Русской религиозно-философской академии в Париже. Основатель и редактор русского религиозно-философского журнала «Путь» (Париж, 1925-1940), а также редактор издательства ИМКА-ПРЕСС. В работах «Субъективизм и индивидуализм в общественной философии» (1901), «Философия свободы» (1911), «Смысл творчества. Опыт оправдания человека» (1916), «Судьба России. Опыт по психологии войны и национальности» (1918), «Смысл истории. Опыт философии человеческой судьбы» (1923), «Философия неравенства. Письма к недругам по социальной философии» (1923), «О назначении человека. Опыт парадоксальной этики» (1931), «Основная антиномия личности и общества» (1931), «Генеральная линия советской философии и воинствующий атеизм» (1932), «Новое средневековье. Размышление о судьбе России и Европы» (1934), «Я и мир объектов. Опыт философии одиночества и общения» (1934), «Дух и реальность. Основы богочеловеческой духовности» (1937), «Человеческая личность и сверхличные ценности» (1937), «Истоки и смысл русского коммунизма» (1937), «О рабстве и свободе человека. Опыт персоналистической философии» (1939), «Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX-XX века» (1946), «Самопознание. Опыт философской автобиографии» (1949), «Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого» (1952) и другие. Б. исследовал проблемы свободы и кризиса культуры, размышлял над путями русской и всемирной истории, осуществлял изыскания историософского характера. Противополагая объекты, феномены, мир, необходимость и дух (Бога), свободу, ноуменальную реальность, Б. именно последнюю трактовал как подлинную «вещь в себе» — именно в структурах субъекта, личности и коренится потенциал человеческой духовной свободы. Посюсторонний мир у Б. — продукт «нисхождения», «ниспадения» безосновной, безначальной свободы. Объективация духовного начала, согласно Б., искажает его, лишь творческие усилия людей преодолевают отчужденную внеположность объектов человеку. Человек, его тело и дух находятся в плену у «мира», призрачного бытия — это есть следствие грехопадения человека, описанного в Библии. Задача же человека состоит в том, чтобы Освободить свой дух из этого плена, «выйти из рабства в свободу», из вражды «мира» в «космическую любовь». Это возможно лишь благодаря творчеству, способностью к которому одарен человек, поскольку природа человека есть образ и подобие Бога-творца. По мнению Б., нет общественного прогресса — смысл истории в обретении людьми в собственной эволюции ипостаси обитателей «мира свободного духа», находящегося вне реального исторического времени, в ином («эсхатологического характера») измерении. Соприкосновение мира посюсторонней истории и «царства Вожия» вкупе с его подлинной духовностью потенциально осуществимо в любой момент времени. Наиболее полно основополагающее значение моральной, истинно человеческой сферы в творчестве Б. прозвучало в книге «Смысл творчества». Вся эта работа есть апофеоз человека, его моральное возвеличение, при котором основной задачей человека становится творчество. «Цель человека не спасение, а творчество», — пишет Б. Апофеоз творчества связывается с персоналистической метафизикой, которую развивал Б. в книгах «О рабстве и свободе человека» и «Я и мир объектов», с учением об «объективации духа». По Б., есть два пути самореализации личности: «объективация», или принятие «общеобязательных» форм жизни, и путь «транс-цендирования», или «жизнь в свободе». Объективация всегда «антиперсоналистична», ибо обезличивает человека, создает «рабью» психологию. Личность в своем подлинном и творческом движении стеснена, как считает Б., неотвратимой и роковой объективацией, поэтому «быть в мире есть уже падение». Понимая, что персонализм, отчуждая личность от мира, провозглашает не просто трагичность творчества, но и обессмысливает его, Б. ввел новое понятие «экспрессивности», которая призвана стать на место «объективации». «Экспрессивность» вводит нас в творчество и во внешний мир, но «сохраняет» и то, что было в личности. Последовательно выступая против «разжигания инстинктов» масс и разгула стихии насилия, Б. стремился понять причины и механизмы несвободы человека и отчужденный характер создаваемой им культуры. По мысли Б., несмотря на героическую борьбу людей за свою свободу на протяжении почти всей своей истории, они все же остаются несвободными и в лучшем случае в результате всех своих усилий меняют одну несвободу на другую. Марксизм, по Б., выступая как объяснительная модель социологического уровня при анализе общественно-экономических процессов, не способен наполнить историю имманентным смыслом, сформулировав для человечества действительный идеал исторического развития. В дальнейшем Б. обратился к задаче выработки нового религиозно го сознания, которое должно было содействовать прояснению существа человека, духа, свободы и современной содиальной ситуации. По мысли Б., социалистическая идея как результат теоретической и практической деятельноти людей обретает некую самостоятельную и самодовлеющуюсущность, приобретающую при всей своей антире-днгиозной направленности отчетливо выраженную телеологическую, мессианскую и религиозную окраску. В социализме, как религии, утверждал Б., проявляется что-то сверхчеловеческое, религиозно-тревожное и в coциалистически-религиозном пафосе чувствуется уже сверхисторическое начало. Социализму как особой лжерелигии, согласно Б., присущи свои святыни («народ», «пролетариат»), свое учение о грехопадении (появление частной собственности), культ жертвенности (счастье будущих поколении как смысл существования людей), экстремально-эсхатологическое переживание истории, которая долж-на завершиться установлением «рая на земле». Но это, по В., демоническая религия. Анализируя «истоки и смысл у русского коммунизма», Б. квалифицировал его как «неслыханную тиранию». Подвергая критическому анализу разнообразные концепции социального прожектерства и ^Социального утопизма, Б. констатировал, что утопии оказались гораздо более осуществимыми, чем до сих пор предполагалось. Негативно оценивая разнообразные социологические версии учения об общественном прогрессе, В. настаивал на признании абсолютной и непреходящей Ценности всякого поколения людей и всякой культуры. Одновременно Б. отвергал и цели тех реформаторов истории которые видят смысл жизни поколений настоящего, главным образом, как процесс обеспечения достойной жизни грядущим поколениям. Идеи Б. оказали значительное влияние на развитие французского экзистенциализма и персонализма, различные направления христианской мысли (как католической, так и протестантской, в особенности ориентированной на «экуменическое движение» за сближение, а в перспективе — соединение христианских церквей), а также на социально-философские концепции «новых левых» во Франции 1960-1970-х годов. В русской эмиграции Б. имел как почитателей, так и строгих критиков (одним из самых бескомпромиссных противников Б. был И. А. Ильин). На рубеже 1990-х годов все основные произведения Б. были большими тиражами опубликованы в СССР и России, возникла своего рода «мода» на В., впрочем, оказавшаяся весьма недолговечной. В настоящее время произведения Б. изучаются в русле исследований по истории русской философии и русской религиозно-философской мысли; впрочем, Б. остается одним из самых цитируемых русских философов и в России, и за рубежом.

Боас (Boas) Франц (1858-1942) — американский антрополог. Родился в еврейской семье в Германии. Изучал физику и математику в Гейдельбергском и Боннском университетах. Докторская диссертация по физической географии была посвящена проблеме цвета морской воды (1881). После экспедиции на Баффинову землю (1883-1884) заинтересовался антропологией. В 1886 г. переехал в США. Профессор Колумбийского университета (1896-1936). Основные сочинения: «Пределы сравнительного метода в антропологии» (1896); «Ум первобытного человека» (русск. изд., 1926); «Антропология в современной жизни» (1929); «Раса, язык и культура» (1940); «Общая антропология» (1944). Б. стал основателем направления в антропологии, получившего наименование исторический партикуляризм.

Среди его учеников— М. Мид, Р. Бенедикт, Э. Сэпир, Д. Кребер и другие. Б. выступил с критикой идей Тайлора, Моргана и всей концепции эволюционизма за ее стремление к предельно широким теоретическим обобщениям и поиску универсальных законов развития культуры. По Б., социокультурные различия чрезвычайно значительны, а информация о них слишком фрагментарна для того, чтобы заниматься построением универсальной теории. Основываясь на идиографической методологии неокантианства, Б. считал, что каждая отдельная культура имеет свою длительную и уникальную историю. Для понимания отдельной культуры требуется реконструкция ее индивидуального пути развития. Другой значительной чертой исторического партикуляризма Б. был принцип культурного релятивизма, согласно с которым в культуре не существует высших и низших форм и, следовательно, понятия прогресса. Такие термины, как дикость, варварство, цивилизация, по Б., отражают лишь этноцентризм тех народов, которые считают собственный образ жизни более нормальным, чем у других. Вместо бесплодного теоретизирования, свойственного эволюционизму, Б. призывал антропологов к скрупулезному собиранию эмпирических материалов. В данном случае это означало отказ исследователя от установок собственной культуры и ориентация на познание другой культуры, исходя из ее собственных ценностных ориентации. Одним из важнейших достижений Б. стала аргументированная критика положения социального дарвинизма о единстве процессов билогичес-кой и культурной эволюции. Основываясь на примерах языковых и культурных различий в пределах одной и той же расы, Б. удалось доказать что раса, язык и культура являются самостоятельными аспектами человеческого существования.

Бэкон (Bacon) Френсис (1561-1626) — британский философ, основатель методологии опытной науки, учение которого стало одним из отправных пунктов мышления всей эпохи Нового времени. Как государственный и политический деятель, Б. занимал видные посты в тогдашней Англии: генеральный прокурор и лорд-хранитель Большой печати, лорд-канцлер и т. д. Как философ, Б. начинал с резкой критики средневековой схоластики, считая, что последняя ничего не дала миру, кроме «чертополоха споров и препирательств». Главную причину ее бесплодия Б. видел в пренебрежении естествознанием, в низведении философии до роли служанки религии; при этом Б. игнорировал достижения схоластики, в том числе, на несколько веков предвосхитившие его собственные идеи (школа У. Оккама и некоторые другие направления средневековой науки, выступавшие за развитие опытного знания, математизацию науки, соединение науки с техникой и т. д.). Стремясь освободиться от богословия, Б. прибегает к теории двух истин, разграничивая тем самым компетенцию религии, с одной стороны, и философии и науки, с другой, посвящая всю свою деятельность пропаганде научного знания. В качестве его цели Б. провозгласил не знание ради знания, а господство человека над природой. В главном философском сочинении — «Новый Органон или истинные указания для истолкования природы» (1620) — он ставит задачу сформулировать правильный метод исследования природы. Б. был убежден, что природу можно покорить, лишь подчиняясь ее собственным законам. На этом пути человек сталкивается с препятствиями («идолами» или «призраками»), мешающими его продвижению к истине. Причем эти «призраки» являются атрибутами самой человеческой природы, т. е. сам наш разум ставит себе эти преграды и ловушки. Б. выделяет четыре группы таких «идолов»: 1) «призраки рода», обусловленные несовершенством устройства наших органов чувств; 2) «призраки пещеры», связанные с узостью взглядов отдельных людей; 3) «призраки рынка», или подверженность людей общераспространенным заблуждениям, которые возникают в силу дезориентирующего воздействия семантики (слов) языка на их мышление, т. е. связанные со штампом обыденного словоупотребления; 4) «призраки театра», обусловленные догматической приверженностью людей к односторонним концепциям. Против

⇐ Предыдущая 17 18 19 20 21 22 23 24 2526