года спустя 1 страница

ГЛАВА 13

— Что ты сделал? — прогремел мужчина у входа.

Кассиан стоял в дверях в футболке и спортивных штанах. Он засунул за пояс маленький пистолет, и, хотя его глаза скользнули по мне, ни малейшего проблеска доброты не появилось. Холодный ветерок, казалось, дул вместе с ним.

Я вздрогнула.

Объятия Квентина ослабли. Он отстранился, оставив руку на моих плечах, и посмотрел на Кассиана, приподняв бровь. Я не могла винить Квентина за то, что он защищал меня, ведь язык тела Кассиана кричал о смертоносности.

— Квентин, я задал тебе гребаный вопрос. Почему она лежит на полу? — громко взревел Кассиан. — Что случилось?

— Расслабься, парень, — Квентин рывком поставил меня на ноги. — Ты её пугаешь.

Я хотела сказать ему, что это неправда, но вздрогнула, когда его холодная ярость обрушилась на меня. Свекольно-красный цвет распространился от воротника до шеи. Он говорил так, словно мог оторвать голову Квентину, но выглядел странно. Внутри него зияла пустота, высасывая из комнаты все тепло.

— Ты в порядке? — потребовал он ответа.

Нет, а ты?

— Со мной все в порядке. Просто грустно.

Квентин раздраженно посмотрел на него. .

— Видишь?

Кассиан оттащил меня от Квентина. Его лихорадочное прикосновение обжигало и впивалось в мою кожу.

— Что случилось? — спросил он.

— Семейная драма, — легкомысленно произнесла я.

— Расскажи.

Я уставилась на свое запястье, которое он схватил, пока Квентин смотрел на наш обмен репликами. Кассиан погладил меня по щеке, и я почувствовала, как что-то дернуло в животе, когда я встретилась с ним взглядом.

Со мной все будет в порядке. Пока он будет тут, я буду жить. Он был словно гравитацией.

Квентин прочистил горло.

— Извините, что прерываю вас, но я должен кое-что сказать, — он пожал плечами с извиняющейся улыбкой. — Любой, у кого есть глаза, видит, что вы неравнодушны друг к другу.

— Мне плевать, — рявкнул Кассиан.

— Тогда ты идиот. Твой роман с дочерью сенатора внесет нас в черный список всех охранных фирм. Я никогда больше не буду работать, если Монтгомери узнает.

Стыд опалил мои щеки, как из-за оценки Квентином наших отношений, так и от мысли, что я разрушаю его карьеру.

— Мне очень жаль.

— Не извиняйся перед ним, — отрезал Кассиан. — Ты не слышала, что он говорил о тебе.

— Кассиан, оставь его в покое!

Он проигнорировал мою просьбу и подошел к Квентину.

— Держи рот на замке.

Улыбка Квентина с ямочками на щеках стала шире.

— Ты наорал на меня за то, что случилось на другой работе. А теперь посмотри на себя. Ты все изгадил. Свою репутацию. Ее невинность. Черт, даже её безопасность. Как низко ты пал.

Ой.

Губы Кассиана скривились.

— Говорит человек, который оставил дверь широко открытой!

— Да? По крайней мере, я не заманил ее в комнату в самолете, чтобы добиться своего.

Кассиан толкнул Квентина к комоду и ударил его кулаком в живот. Я ахнула, схватившись за живот, как будто почувствовала удар. Квентин согнулся пополам с громким ворчанием, но Кассиан швырнул его в стену. Квентин пришел в себя и нырнул под следующий удар Кассиана. Его правый хук врезался в челюсть Кассиана со страшным хрустом.

Я вздрогнула от этого звука.

— Ребята, стойте!

Они обменялись ударами, два злобных титана врезались друг в друга. С ночного столика свалилась лампа. Телевизор качнулся с тумбы. Кассиан удержал Квентина, обхватив его за шею, и отбросил назад.

— Прекратите драться! Вы что, с ума сошли?

Отвлекшись, Кассиан ослабил хватку. Квентин вырвался и выбросил вперед кулак. Удар рассек воздух над ним. Он схватил Квентина за талию и толкнул его, тот споткнулся, его рубашка свисала с брюк. Кровь потекла с губы на подбородок. Он вытер длинную ярко-красную струйку.

— Да что с тобой такое, мать твою!

— С тобой покончено, — на лице Кассиана проступил синяк, но он расправил плечи. — Ты уволен!

Я схватила Кассиана за бицепс.

— Нет!

— Квентин больше не телохранитель, — прорычал Кассиан, поворачиваясь к нему. — Слышишь меня, придурок? Я позабочусь о том, чтобы ты никогда больше не получил работу.

— За то, что сказал правду? Или за то, что прикасался к ней? — рявкнул Квентин со смехом, его веселье искрило на всю комнату, несмотря на алые брызги на ковре. — Ты вышел из-под контроля, парень.

Боже, так оно и было. И все это из-за проклятого объятия?

— Я согласна с Квентином…

— Ты оставил дверь открытой, — сказал он, прерывая мои слова. — Ты сделал ее уязвимой. Это более, чем достаточная причина, чтобы уволить тебя на месте. Из-за тебя ее могли убить.

Квентин уставился на него широко раскрытыми глазами.

— Прошло пять секунд!

— Кассиан, будь благоразумен, — я схватила его за локоть, но он не обратил на меня внимания. — Он вошел, потому что услышал, как я плачу.

— У Квентина была одна обязанность, и он потерпел неудачу. Мне не нужно объясняться ни с тобой, ни с кем-либо еще. С ним покончено. Конец истории.

— Не смей, может это тебя надо уволить?

Губы Кассиана дрогнули.

— Я позвоню отцу, как только ты выйдешь из этой комнаты!

— Хорошо, что я никуда не собираюсь идти, — развеселился Кассиан, преграждая мне путь к выходу. — Даже если и так, он ценит мое мнение больше, чем твое.

Это было больно.

Я направилась к выходу, но Кассиан остановил меня своей рукой.

— Отойди, — выдавила я.

— Я не подчиняюсь твоим приказам, — Кассиан рванулся к выходу. — Квентин, уходи!

Мои щеки горели, когда Квентин повиновался.

— Мне так жаль! Я все тебе компенсирую. Клянусь.

— Это не твоя вина, Рейн, — улыбка Квентина превратилась в насмешку. — Кассиан понятия не имеет, что делает.

— Убирайся к чертовой матери. Сейчас же!

Квентин исчез. Дверь захлопнулась, стены задрожали у него за спиной. Я уставилась на телохранителя, который всегда сохранял спокойствие, который никогда не заставлял меня бояться. Кассиан закрыл дверь на замок и провел по ней ладонью. Через некоторое время он обернулся.

Напряжение сковало его черты. Его хмурый взгляд потемнел, когда он посмотрел на меня.

Я не могла поверить в то, что он сделал.

— Да что с тобой такое, черт возьми?

— Много чего, солнышко.

— Не называй меня этим дурацким прозвищем! — я толкнула его, ну… я попыталась.

Его тело отказывалось двигаться, мои кулаки подрагивали, и он смотрел на них с ухмылкой, как будто забавляясь мыслью, что я ударю его.

— Давай.

— Прекрати! — разочарованный крик застрял у меня в горле. — Ты перешел черту. Ты не уволишь Кью!

— Уволю, — Кассиан понизил голос до убийственного шепота. — У твоей двери никого не было. Ты не понимаешь, что творилось у меня в голове.

— П-прекрасно. Ты волновался, но потом заметил меня и Кью.

— Именно, — Он нахмурился. — Ты была в объятиях другого парня.

Я проигнорировала трепет от его ревности.

— Это не дает тебе права терять самообладание из-за того, что парень обнял меня.

— Я вышел из себя. Тут есть разница.

— Ты вел себя как ребенок, — я мерила шагами комнату, ненавидя то, как он следил за мной взглядом. — Скажи мне, что случилось с тобой.

— Я же сказал, много чего.

Я схватила свой телефон и написала отцу, но Кассиан схватил его и бросил на комод. Бабочки закувыркались в животе, когда он обхватил мои руки своими. Он поднес их ко рту, поцеловал костяшки моих пальцев, и мой гнев отступил.

— Кассиан, с меня хватит.

— Нет, милая.

— Ты ударил Квентина.

Кассиан пожал плечами, его прикосновение скользнуло вверх по моей руке.

— Квентин доставал меня. Он охотился за тобой с самого начала, и он был чертовски груб.

Он провел пальцем по моей ключице. Удовольствие просочилось сквозь мою кожу, быстро охлаждая мой гнев.

— Если я захочу кого-нибудь обнять, я буду обниматься.

— Ладно. Я слишком остро отреагировал. Это ты хочешь услышать? — Кассиан держал мое лицо руками, его большие пальцы касались моей челюсти. — У меня был дерьмовый день. Увидев тебя с ним, я взорвался.

— Ты не можешь взрываться на меня. Никогда.

— Я не злился на тебя, — Кассиан тяжело сглотнул, когда я не ответила. — Ты не веришь мне?

Я верила. Его слова ласкали меня, как и руки. Я хотела прижаться к нему и успокоить свою боль. Искушение медленно пробивалось сквозь гнев, когда он сел на кровать, увлекая меня за собой.

Я сопротивлялась.

— Мы не можем.

— А почему бы и нет?

Я открыла рот, но ничего не произнесла. Он отмахивался от моих жалких отговорок. Моя ярость таяла по мере того, как мы касались друг друга, словно невидимый поток проходил между нами, увлекая меня за собой.

Наконец, он улыбнулся. Улыбка не достигла глаз, но, по крайней мере, хмурый взгляд исчез.

— Иди сюда.

Кассиан взял меня за талию и притянул к себе на колени. Его голова наклонилась ко мне, а пальцы погрузились в волосы. Я заключила его в объятия, соблазненная пьянящим кедровым ароматом. Я схватила его за шею и притянула к себе, но мы не поцеловались. Моя кровь все еще кипела, а ухмылка Кассиана только ухудшила мое настроение.

Он сжал мои руки, прежде чем прижать их к своей груди. Я опустила их вниз, чувствуя сквозь ткань выпуклости его пресса.

Нужно заставить его извиниться.

Когда его дыхание щекотало мою кожу, все мысли о том, чтобы заставить Кассиана сделать что-то, кроме поцелуя, исчезли. Он завладел моим ртом, его язык дразнил быстрыми движениями. Я скользнула вверх по его телу, прослеживая каждый мускул, он приподнял меня одной рукой, другой срывая кобуру. Он швырнул ее на комод, прежде чем опустить меня на матрас, где углубил поцелуй.

Он опустился на колени у кровати, его взгляд был таким властным, что мои бедра сжались. Кассиан выглядел моложе на десять лет, когда стянул с меня блузку, следом и лифчик. Холодный воздух обжег мои возбужденные соски, я прикрылась, лицо горело.

Кассиан поцеловал раковину моего уха.

— Ты прекрасна. Не прячься.

Я растаяла, как лед калифорнийским летом. Экстаз осветил его лицо, он поцеловал меня с ненасытным голодом, который затуманил мои воспоминания обо всем дерьме, которое он сделал. Когда его губы проложили дорожку между моих грудей, я перестала дышать. Его влажные поцелуи прошлись по чувствительной коже, прежде чем завладеть моим соском.

— Я все еще злюсь на тебя.

— Мне все равно, — проворчал он.

Боже, неужели он говорит серьезно?

Кассиан коснулся языком другой моей груди, прежде чем продолжить пытку, двинувшись вниз. Он пососал кожу моего живота, расстегивая джинсы, которые медленно снял. Мои трусики присоединились к джинсам на полу, когда обжигающие поцелуи Кассиана опалили мои бедра.

— Откройся шире, — прорычал он, его глаза были полны грязных обещаний. — Если ты попытаешься сомкнуть ноги, я перестану тебя трогать. Не хочу пошлить, но держи свою киску открытой для меня.

Он опустился между моих бедер.

Ох, боже мой.

Мое смущение испарилось в тот момент, когда Кассиан прижался ко мне своими горячими губами и начал ласкать промежность, проводя своим пламенным прикосновением по моему клитору. Я вжалась в его рот и застонала.

Кассиан доставлял мне удовольствие, о котором я и не подозревала. Он опустился чуть ниже и начал кружить языком, распределяя мою влагу, поедая мое киску словно оголодавший. Я так же бесстыдно подавалась бедрами навстречу его языку.

Он просунул под меня ладони и сжал попку, когда я застонала. Его большие пальцы распахнули меня, моя киска сжалась так сильно, что мне показалось, будто я кончила. Я выгнулась дугой, сжала кулаки, и тут внезапно он шлепнул меня по ягодице. Кассиан погладил мою горящую кожу, отстраняясь.

— Что я сказал? Не сдвигай.

Все, что вырвалось у меня, был мучительный стон.

Он вернулся к своему занятию, трахая меня своим языком, пока я комкала ладонями простыни и пыталась не кричать. Мои икры дернулись, когда он зарылся так глубоко, как только мог. Мне нравилось каждое движение его влажного рта, прижимающегося к моему клитору. Давление нарастало с каждым яростным поцелуем, пока не отпустило. Я кончила с дрожащим стоном. Кассиан вошел в меня, его палец двигался, пока удовольствие погружало меня под ошеломляющие волны.

Боже, неужели это все?

Кассиан перевернул меня на живот.

Опустившись на колени, я погрузилась в жар своего оргазма. Кассиан притянул меня к себе. Его член впился в мою ягодицу, черт возьми… Он был похож на огромный камень. Я хотела его так сильно, что у меня заболели зубы от того, как сильно я их сжимала.

— Злишься на меня, детка?

Что же он натворил? Не помню. Наплевать.

Он потерся своей эрекцией о мой бок, и я потеряла всякий интерес к его вопросу.

Он сжал мою задницу, прежде чем шлепнуть. Я думала, что мне это не понравится, но было приятно. Мне нравилось, когда он грубо обращался со мной.

— Ответь мне.

— Все еще злюсь, да, — я усмехнулась, склонив голову. — Может быть, тебе нужно снова ударить меня.

— Ты жадная маленькая девственница, да? Потрясающе, потому что я еще не насытился твоей сладостью.

Раздвинув меня большими пальцами, он лизнул меня сзади. Я упала на локти, когда он начал посасывать, кружась над моим клитором. Он трахал меня своим языком. Я погналась за экстазом, и он притянул меня к себе, подбадривая.

Он дразнил меня, лаская мою киску кругами, которые снова подталкивали меня к краю.

— Я знаю, что ты хорошая девочка, но будь для меня грязной. Кончай на мой язык.

Он скользнул внутрь и схватил меня за бедра, удерживая так, чтобы я не могла избежать растущего давления. Толчок его пальца вырвал у меня еще один стон, и я крепко сжалась.

Я рухнула на простыни, мои бедра были скользкими от возбуждения. Кассиан расстегнул молнию и обхватил свой стояк большим и указательным пальцами, медленно подводя себя к оргазму. Затем он перевернул меня, я схватила его член и помогла, ободренная глубокими вздохами Кассиана и тем, как он втянул губы. Я почувствовала волну, прошедшую через его член, а затем его семя пролилось на мою грудь. Кассиан закрыл глаза, его громкий стон рикошетом отразился от потолка.

— Тебе нравится?

— Это не так весело, как быть по самые яйца в твоей вагине, но пока сойдет, — Кассиан прижался губами к моему уху, улыбаясь. — В следующий раз ты возьмешь его в рот.

***

Папа отхлебнул свой кофе и взял телефон. Этот человек был женат на нем. Если телефон не был у него в руках, он ерзал, как ребенок. Он бормотал односложные ответы на мои вопросы, стуча по экрану.

Мы сидели в столовой Капитолия, где конгрессмены и их жены наедались углеводов перед собранием или чем-то еще.

Я поиграла своим бейджиком посетителя.

— А что ты будешь делать потом?

— Позвоню профессору Калифорнийского университета в Беркли по поводу разлива нефти. После этого — дисциплинарное собрание.

— Я где-то читала, что сенаторы проводят пятьдесят процентов своего года, выпрашивая деньги. Это правда?

— Сбор средств. Это называется сбор средств, — легкая улыбка появилась на его щеках.

— Что заставило тебя пойти в политику?

Папа сделал паузу между печатанием текста, его бледно-голубые глаза метнулись ко мне.

— Скажи мне настоящую причину, по которой мы здесь.

Я отказалась от своего чизкейка и отодвинула тарелку в сторону. Мне хотелось побыть с отцом, я не могла притворяться, что у меня нет никаких планов.

— Хотела поговорить о Кью.

— Кто это? — он нахмурился.

— Квентин, мой телохранитель. Молодой, — уточнила я, когда он выглядел потерянным. — Пожалуйста, не увольняй его.

— Тогда уволить Кассиана?

Я отрицательно покачала головой.

— Я не хочу, чтобы они потеряли работу.

— Тебе не нужны два телохранителя. Вот почему я сказал здоровяку, что могу позволить только одного.

Неудивительно, что Кассиан был так одержим идеей уволить Квентина. Я обмякла на сиденье.

— Они оба очень милые. Я очень сдружилась с ними.

— Они тебе не друзья, Рейн. Не принимай их вежливость за нечто большее. Этим людям платят за то, чтобы они тебя защищали, — папа забарабанил пальцами по столу. — Ну, если ты закончила… Мне нужно ответить на целую гору писем.

Я схватила его за руку.

— Папа, я хочу отца, которого не было всю мою жизнь.

Он застыл.

— Конечно.

— Я не жду, что ты мне поверишь, тем более что я… Я хочу попросить тебя об огромной услуге. Я пыталась справиться с этим сама, но не могу. Мне больше не к кому обратиться за помощью.

Папа побледнел.

— Ты беременна?

— Нет, — простонала я.

— Что бы это ни было, мы это исправим. Я позвоню своему агенту по связям с общественностью и менеджеру кампании. Я ничего не видел в прессе, так что если мы остановимся, у нас будет время…

— Это не из-за меня. Мою мать выселяют.

— Оу, — папа ускользнул от меня, напряжение исчезло с его лица. — А я тут причем?

— Она - мать твоего ребенка, которая останется без дома, если ты ничего не сделаешь, — когда он остался невозмутимым, я наклонилась вперед. — Ты не можешь повернуться спиной к моей маме. Она вырастила твою дочь самостоятельно, без всякой поддержки.

— Я никогда не знал, что ты существуешь.

Лжец.

— Мама связывалась с тобой много раз.

— И я должен был воспринимать ее всерьез? Женщина, которую я не помнил, была, якобы, беременна от меня, — он ущипнул себя за переносицу и сделал глубокий вдох. — Это в прошлом. Мы заключили сделку. Ты живешь со мной уже три года, и…

— Да. Я понимаю, но я почти не видела тебя, и сейчас думаю, ты делаешь это все из-за того, чтобы поддержать хорошую репутацию. Я тебя не волную

— Рейн, это неправда.

— Назови хоть один твой поступок, который не был бы эгоистичным.

Папа перестал смотреть на телефон и нахмурил светлые брови.

— Я нанял лучших телохранителей и приставил их к тебе.

— Со строгими инструкциями следить за моей деятельностью и держать меня подальше от неприятностей. А что еще?

Он молчал, его губы побелели.

— Чего ты хочешь?

— Чтобы у моей мамы был дом.

Папа отхлебнул воды, как будто это было вино.

— Мари должна научиться экономить деньги.

— Ее использует парень. Она больше со мной не разговаривает.

Папин рот скривился от отвращения.

— Прекрасно.

— Пожалуйста. Это не для меня. Это чтобы помочь моей маме. Она порядочный человек.

— Ну над этим можно поспорить, — он фыркнул.

— Но я ни о чем тебя не просила. Никогда.

— Ты подала на меня в суд, — огрызнулся папа. — Ты подвергла опасности мой брак. Испортила отношения с моими детьми. Ты почти разрушила мою карьеру. Твое присутствие в моем доме дорого мне обошлось, Рейн.

Я была права.

Он не считал меня своей дочерью. Я была пятном на его личном деле. Даже сейчас он смотрел на меня так, словно хотел, чтобы я исчезла.

— Мне жаль, что я испортила твой идеальный брак и семью, но я не буду извиняться за то, что родилась.

— Говори тише, — он оглядел комнату в поисках тех, кто может подслушивать, и повернулся ко мне. — Я могу воспользоваться своим счетом в швейцарском банке. Никто не должен знать.

— Ты будешь платить за квартиру одной женщины. Это вряд ли можно назвать скандалом.

— Нет, но это уничтожит нас с Карен. То, что от нас осталось… — пустое выражение лица отца не выдавало никаких эмоций.

Он словно сидел за столом переговоров.

— Я хочу кое-что взамен. Ты будешь ходить со мной на мероприятия и играть роль послушной дочери. Будешь появляться на фотографиях, в моем Инстаграме и давать интервью в поддержку моей кампании.

Небольшая жертва, чтобы заплатить за жилье матери.

— Я попрошу в колледже отпуск.

Папа возвышался надо мной, когда его телефон зазвонил, отмечая конец нашей получасовой встречи.

— И ты покрасишь волосы. В белый, в черный, мне все равно, лишь бы это было прилично.

Я стиснула зубы.

— Ладно.

— Я буду на связи. Патрик поможет тебе во всем. Не надо мне звонить.

— Окей.

Он постучал по столу, застегнул пиджак и вышел, даже не попрощавшись.

Да что с ним такое? Почему он не мог проявить ко мне хоть каплю теплоты?

Иногда я смотрела его видео во время митингов, он стучал кулаками по трибуне, орал, вопил адским пламенем. Когда он собрался уходить, изо рта у него полетела слюна. Со мной он был чертовым роботом.

Двадцатилетний официант вывел меня из здания Капитолия через вход для посетителей, где я сдала свой бейджик. Я вышла на ослепительный солнечный свет и спустилась по обжигающе-белым ступеням, не обращая внимания на человека, который отбрасывал на меня огромную тень. Он взял меня за руку, но я вырвала ее из его хватки.

— Встреча с папой прошла не очень? — фыркнул Кассиан. — Не удивлен.

Он продолжал это делать.

Иногда я ловила его ехидные комментарии относительно моего отца. Я предполагала, что он ненавидит его за его политику, но Кассиан был не из тех, кто бредит новостями.

Я пересекла улицу и оказалась на газонах Национального Молла. Кассиан последовал за мной.

— Что случилось?

— В смысле?

— Ты выглядишь расстроенной.

Я остановилась. Кассиан наткнулся на мою спину. Он поймал меня, прежде чем я споткнулась.

— Ты меня просто бесишь, — я отмахнулась от него.

— Какого хрена?

— Кью уволили из-за тебя.

— Твоему папе надоело платить за двух парней, поэтому он предложил мне выбор. Мне следовало назвать ему свое имя?

— Ты ужасно с ним обошелся. Кью этого не заслужил. Он был милым, добрым и…

— Остановись.

— Конечно, — усмехнулась я. — Будешь ревновать, да? Кто знает, что ты сделаешь.

Он схватил меня за локоть и притянул к себе.

— Что с тобой? Или тебе нужно еще одно напоминание о том, как я заставил тебя кончить. Дважды.

Конечно, он заговорил об этом, но все, что потребовалось — это улыбка, чтобы воспоминания заполонили мой разум. Этот язык. Эти губы. Я хотела, чтобы он вылизал меня прямо сейчас.

— С Квентином все в порядке, — пообещал Кассиан. — Я написал ему хорошую рекомендацию.

— Это не отменяет того, что ты сделал, — я оторвалась от него.

Бродя по бесконечной зеленой лужайке, я представляла себе предстоящие недели. Искренние улыбки вместе с сенатором. Рукопожатия с мужчинами, которых я больше никогда не увижу. Интервью, где я хвалю своего отца за любую ерунду, которая волновала избирателей. Я осветлю волосы. И буду чувствовать себя тенью.

— Мне нужно покрасить волосы, — выпалила я.

— Не надо, — пальцы Кассиана скользнули по моей спине, перебрасывая локоны через плечо. — Они красивые, тебе идет.

— Спасибо, — я засияла от комплимента. — Но мне нужно измениться.

— Этот человек не стоит твоего времени.

Я сердито посмотрела на Кассиана.

— Почему ты так сильно ненавидишь его?

— Потому что ты плачешь каждый раз, когда видишься с ним.

Я прикусила губу, ненавидя то, что он указывал на каждую-проклятую-вещь.

— Ради Бога, если ты мне соврешь когда-нибудь, это убьет тебя?

— Что? — он рассмеялся.

— Мне не нужна грубая честность. Я хочу утешения.

— Ох, — Кассиан засунул руки глубоко в карманы. — А что, если я приглашу тебя на свидание?

— Это не смешно, — огрызнулась я. — Подначивать меня насчет папы — это подло, но болтать обещаниями, которые не можешь, не захочешь, сдержать — это просто жестоко.

— Господи, Рейн. Я серьезно говорю.

Он заставил меня остановиться. Он по-прежнему был одет в черный костюм и накрахмаленную белую рубашку, пиджак всегда расстегнут, и улыбался.

За эти дни он посветлел, а я потемнела.

— Куда ты меня поведешь?

Кассиан подошел ближе с ухмылкой чеширского кота.

— Там, где тебе чертовски понравится.

ГЛАВА 14

Я ненавидел концерты.

Обычно я дежурил у выходов или не пускал на сцену чрезмерно восторженных фанатов. Всегда носил затычки для ушей. Без них у меня болела голова. Ни один телохранитель не любит толпу, но ради Рейн я пошел на компромисс.

Черт, я сделал больше, чем просто пошел на компромисс.

Я встретился с директором службы безопасности заведения, осмотрел помещение, уговорил его позволить мне пронести скрытое огнестрельное оружие, и договорился о VIP-зале. Мой контракт истекал только через пару месяцев, и я хотел провести время с Рейн. Это стоило двух часов скукоты на концерте Gorillaz.

Когда все закончилось, я проводил ее через черный ход, и мы сели в машину. Все прошло настолько гладко, что я почувствовал себя виноватым за то, что не разрешил прийти сюда несколько недель назад.

Когда мы вышли из внедорожника и были в вестибюле отеля, Рейн схватила меня за руку и не отпускала всю дорогу до номера. Когда дверь за нами захлопнулась, я вздохнул.

Ее пальцы зарылись в мою рубашку.

— Откуда ты знал, что мне понравится эта группа?

Каждый мыслительный процесс остановился. Я дотронулся до упавшей лямочки и закинул ее на плечо. Мой член пульсировал, когда я касался ее мягкой кожи. Всю ночь она цеплялась за меня, подпрыгивая под мелодичную гитарную музыку. Она отвлекла мое внимание от толпы, чтобы поцеловать, засунув язык мне в рот, но я каким-то образом держался. До сих пор.

— Кассиан?

Она девственница. Медленнее.

Медлительность обычно не входила в мой лексикон, но я старался для нее. Я бросил куртку на стул и улыбнулся ей, расстегивая рубашку.

— Прости, что ты спросила?

Рейн не могла подобрать слов. Я взял ее за руку, и она скользнула по моей груди. Ее щеки вспыхнули, когда она погладила меня.

—Я… я спросила, откуда ты знал, что они мне понравятся.

Рейн прошлась по моим рукам, сжимая бицепсы. Затем она погладила мой пресс, и чем дальше она шла, тем быстрее билось мое сердце.

— Посмотрел на Ютубе и решил, что тебе понравятся хипстерские песни о деревьях.

— Что ж, ты был прав. В следующий раз мы пойдем на тех, кто тебе нравится.

— Это был мой первый концерт.

— Вау. Правда?

— Не люблю толпы.

— Забавно было, да?

— Было приятно смотреть, как ты танцуешь. Ты — пир для голодающего человека.

Ее зеленые, как мох, глаза встретились с моими.

— То есть я тебе нравлюсь?

— Ты же знаешь, чего я хочу. К черту музыку и людей, солнышко. Я хочу только тебя.

Она нырнула в меня, обняв за талию, уткнулась лицом мне в шею и выдохнула. Ее ногти впились в мою кожу, я поцеловал ее в плечо.

Боже, она великолепна.

— Подожди, — вздохнул я, ненавидя себя. — Давай поговорим.

Рейн прикрыла свою боль натянутой улыбкой.

— Это не твое дело, помнишь?

Не моё, но она нарушила мои правила. Все до единого.

Я обхватил ладонями ее щеки. Говорят, что глаза — это зеркало в душу. Я жил этим, оценивая любого человека, анализируя каждую деталь.

Она была так беззащитна. Напугана.

— Расскажи мне, что случилось с твоей мамой.

— Нет.

— Ты почувствуешь себя лучше. Это пожирает тебя изнутри.

— Я ничего не скажу, пока ты не расскажешь мне что-нибудь, — Рейн попятилась от меня и опустилась на кровать. — Услуга за услугу.

С какой стати ей понадобилось меня узнавать?

Ноги Рейн свесились с матраса, когда я прикусил внутреннюю часть щеки. Я присел, мое бедро коснулось ее.

— На днях приезжал мой отец, но я не хочу иметь с ним ничего общего. Часть меня ненавидит его, потому что мы похожи. Теперь ты.

— Нельзя задавать дополнительных вопросов?

— Услуга за услугу, — повторил я.

— Ладно, — она уставилась в стену. — Мама перестала со мной разговаривать после того, как я предъявила ей ультиматум. Трэвис или я. Она выбрала его.

Лучше бы я этого не спрашивал.

— Мне очень жаль.

Рейн бесстрастно покачала головой.

— Я не хочу думать об этом. Хорошая новость заключается в том, что мой отец заплатит за ее квартиру, если я стану его комнатной собачкой.

— Тебе не обязательно меняться для него.

— А что мне еще делать?

— Бороться, — прорычал я. — Нанять адвоката.

— На какие деньги?

Я потрогал ее подбородок, кровь застучала у меня в жилах, когда ее глаза впились в мои.

— У меня есть друг-клиент, который должен мне услугу. Он поможет.

Она наклонилась вперед, как будто попала в то же самое магнитное притяжение, но остановилась.

— Нет, я не могу тебе этого позволить.

— Я сам предлагаю, — мне было невыносимо видеть ее такой подавленной. — Господи Иисусе, Рейн. Я хочу сделать это.

— Ты обещал не вмешиваться.

— Это было глупое обещание.

— Только не для меня, Кассиан, — она отмахнулась от моего прикосновения, размахивая рукой между нами. — Я не хочу все испортить.

— Я старше тебя. Поверь мне на слово. Прими мою помощь.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒