Что делает Рейн? 5 страница

— Прошло уже тридцать минут, - Квентин повернулся, золотые волосы каскадом упали ему на лицо. — Готова?

Ужас сжал мой желудок, когда он указал на мокрый бетон, где ждал самолет. Он блестел в лучах заходящего солнца.

— Я никогда, никогда не буду готова. Просто сейчас не так страшно, — я сжала кулаки так, что ногти впились в кожу. — Ничто не отделяет тебя от ужасной смерти, кроме пары пилотов и куска железа.

— Физику изучала? — Кассиан насмешливо фыркнул. — Они десять раз всё проверяют перед полетом.

— Я не могу. Мне страшно.

— У тебя больше шансов умереть от укуса пчелы, — проворчал Кассиан. — Или сломать себе шею.

Я уже слышала это раньше. Ничего не помогало.

— Ни один другой вид транспорта не контролируется так, как коммерческая авиация, — Квентин хлопнул меня по колену, его игривая улыбка стала шире. — С тобой все будет в порядке. Я обещаю.

— Я знаю, — я проговорила сквозь комок в горле: — Но я боюсь, что в борт попадет молния.

— Дождь моросит, грозы не будет. Это безопасно, — Кассиан поднял два пальца. — Слово скаута.

Я надеялась, что он скажет иначе.

— Я не стану рисковать понапрасну.

— Говорит девушка, которая закатила истерику, когда я отменил концерт из соображений безопасности, — Кассиан заерзал на сиденье, его терпение было на исходе. — Так мы идем или нет? Каждый час мы тратим впустую, а это еще четыреста долларов налогоплательщиков.

Квентин поморщился.

— Не будь мудаком.

— Я начинаю засыпать, сидя просто так, — Кассиан взглянул в зеркало заднего вида. — Нам пора идти.

Живот опять свело.

— Я пытаюсь набраться храбрости.

Квентин открыл дверь, выставив ноги наружу.

— Мне нужно размяться, — он выскочил из «Лексуса», его куртка распахнулась, когда он ступил на продуваемый ветром асфальт.

Мое внимание переключилось на Кассиана, чьи глаза цвета океана пригвоздили меня к сиденью. От него исходило неодобрение.

— Что?

Его бровь изогнулась дугой.

— Неужели ты так боишься?

— Да. Страх перед полетом — обычное дело, особенно если ты никогда не летала раньше.

По иронии судьбы, однажды у меня была возможность слетать в Вашингтон на классную экскурсию, но я струсила. Поэтому я следил за людьми в Инстаграме, которые путешествия сделали своей работой.

Кассиан в замешательстве наморщил лоб, как будто я говорила на иностранном языке.

— Ты выживешь.

— Когда мы приземлимся, я найду то, чего ты боишься больше всего на свете, и запихну тебя в комнату, наполненную этим. Тогда посмотрим, насколько ты храбрый.

— Удачи, — ухмыльнулся он, потянувшись к ручке. — Пошли уже.

— Дай мне минутку.

— Мы уже ждали минутку, — Кассиан встал со своего места и дернул мою дверь. — На улицу. Сейчас же.

Порыв холодного воздуха опалил мои щеки. Я сжала ноги вместе, замерев. Он схватил меня за плечо. Когда я отказалась двигаться, он зарычал.

— Чем дольше ты заставляешь нас ждать, тем хуже становится погода в Калифорнии.

Я бросила на него свирепый взгляд.

— Это было подло.

— Просто пытаюсь заставить твою задницу двигаться, — его губы растянулись в злой улыбке. — Я уже пробовал внут. Полагаю, пришло время для пряника.

Я уже хотела спросить, что, черт возьми, это значит, но онемела, когда Кассиан наклонился к машине.

— В самолете есть кровать, солнышко.

Иисусе.

— Что это значит?

— Есть много вещей, которые мы могли бы сделать.

Я ничего не сказала, надеясь обескуражить его, но Кассиан приободрился. Костяшки его пальцев задели мой подбородок.

— Два дня назад я еле оторвал тебя от себя.

Он был прав.

Я сказала, что хочу пораньше увидеться с отцом. Честно говоря, я не могла больше ни секунды оставаться наедине с Кассианом. Теперь, когда я дважды целовалась со своим телохранителем, мне нужно было убежать. Оставаться в Сан-Франциско было равносильно катастрофе, но куда бы я ни бежала, ничего не имело значения. Руки и мягкие губы Кассиана преследовали меня.

— Почему ты так думаешь? — спросила я.

— С тех пор как ты посмотрела на меня своими большими красивыми глазами, я все понял. Мы с тобой неизбежны. Нам суждено потрахаться, дорогая.

— Осторожнее. Я упаду в обморок и разобью голову. Тогда тебе придется отчитываться отцу.

— Зато честно, солнышко.

— Только не тогда, когда ты орудуешь своей честностью, как ребенок пистолетом. У тебя нулевой самоконтроль.

— Я бы сорвал с тебя одежду и отправился в путешествие на твоем маленьком подтянутом теле.

— Кассиан.

Он усмехнулся, отстраняясь.

— Никогда не считал тебя ханжой.

— Это не значит, что нужно быть таким вульгарным ослом.

— Мы оба хотим этого, — прошипел он. — Зачем сопротивляться?

Действительно, зачем?

Несколько недель назад я жалела это поврежденное тело, завернутое в строгий костюм. Когда он не нарушал мои границы, его чрезмерно заботливые выходки сводили меня с ума. И все же я не могла перестать фантазировать о том, как он затащит меня в свою постель. Я могла бы позволить ему, но я была девственницей.

Я была слишком смущалась, чтобы признаться ему в этом.

— Потому что у тебя будут большие неприятности.

— Я могу с этим справиться.

— Я не хочу разрушить твою карьеру.

— Этого не случится.

Я таяла, как кубик льда в его ладони.

— Мой отец убьет тебя.

— Только если узнает, — возразил Кассиан, и на его лице появилась улыбка. — Даже если и так, я в два раза больше енго.

— Ну и кто теперь прикидывается дурачком?

— Монтгомери меня не пугает, — прохрипел он. — Ничего не пугает.

Я посмотрела на его шрамы, не в силах произнести это вслух. Даже огонь?

Он заметил мой пристальный взгляд и пожал плечами.

— Я не боюсь огня.

Как такое возможно?

Любопытство пробудило мой интерес, когда я встала рядом с ним, выискивая ложь. Смерть сестры ранила его в самое сердце. Он залатал рану пластырем. Это был вопрос времени, когда что-то поорвет его, и тогда ничто не остановит кровотечение. За его искусственно созданным фасадом пылала безрассудная ярость.

— Ты используешь меня, чтобы наказать себя?

Кассиан застонал.

— Боже мой, солнышко. Из тебя бы вышел дерьмовый психотерапевт. Нет, я не самоубийца, не сумасшедший и не беспечный. Мне просто наплевать.

Вау.

— Это чистый нигилизм*.

— Именно так я и выживал все эти годы.

— Это крайне вредно для здоровья.

— Я говорю свою правду. Это не распространяется на тебя, — он закрыл дверцу машины и взял меня за руку, говоря тихим шепотом, пока мы шли к самолету. — Я знаю, что облажался. Научиться жить с этим — настоящая работа. Мне нравится, какой я.

Тревожные колокольчики предупреждали меня держаться подальше, но я жаждала его так же сильно, как кислорода.

— Мы уже пересекли десятки границ дозволенного. Давай закончим то, что начали.

— То, что ты начал.

— Мы еще поговорим наедине. Когда Квентин заснет.

— Ты говоришь это, чтобы посадить меня в самолет?

— Я серьезно, — его ухмылка сменилась недовольным хмурым взглядом, но его голос был бархатным. — Позволь мне позаботиться обо всем.

Кассиан погладил меня по спине, а я задрожала с головы до ног. Пока мы поднимались по ступенькам к самолету, я думала только о его прикосновении. Пять непрерывных часов с Кассианом заставили меня нервничать не меньше, чем сам полёт.

Ты не дождь. Ты — солнечный свет.

Я цеплялась за эти слова, задаваясь вопросом, что они означают и почему я чувствовала себя так, будто меня окунуло в жидкий огонь.

Стюардесса в темно-синей юбке и с платочком поприветствовала нас, когда мы вошли в салон, обставленный кремовыми креслами и современным диваном, придвинутым к стене. Квентин занял место у прохода, в его ушах были наушники. Я выбрала место возле окна, пока Кассиан укладывал мой багаж. Он был одет в небрежно застегнутую белую рубашку, заправленную в джинсы, которые обтягивали его скульптурные бедра. Ткань сбилась, когда он сел, обнажив кусочек его мускулистой груди. Просидеть пять часов рядом с ним будет непросто, потому что я не могла смотреть на него, не вспоминая, какой он на вкус.

— У тебя такие красные щеки, что можно поджарить на них яичницу, — усмехнулся он. — Что случилось?

— Мой телохранитель до меня домогается.

— Это всего лишь безобидный флирт.

Я затянула ремень на талии.

— Ничего безобидного в этом нет.

— Не подавай сигналов, если не можешь справиться со мной. Ты целовала меня, и тебе это нравилось.

Итак, мы добрались до момента с поцелуем.

— Я была захвачена моментом.

— Да, конечно, — он усмехнулся.

— Это больше не повторится.

— О, еще как. Наши гостиничные номера рядом друг с другом, — Кассиан едва поднял глаза, когда официантка предложила ему горячее полотенце.

Я сжала свое в кулаке, тепло обжигало сквозь несколько слоев шока. В моей голове промелькнул образ — обнаженный Кассиан, стучащий в мою дверь. В мою комнату никому не разрешается входить без предупреждения. Мы были бы заперты, и я не смогла бы отказать ему…

Сидеть рядом с ним было настоящей пыткой.

— Я сяду на другое место.

— Увидимся.

Кассиан смотрел, как я протискиваюсь мимо его ног и иду по проходу. Спальня была впереди, но к черту всё. Я села рядом с Квентином.

— Приветик, — молодой телохранитель снял наушники и просиял.

— Ничего, если я посижу здесь? Кассиан меня достает.

— И меня, — Квентин нажал на кнопку айфона, выключая музыку. — И что же он теперь сделал?

— Как обычно.

Квентин откинулся на спинку, его рубашка на пуговицах мятой, а песочные волосы взъерошены. Он был воплощением непринужденной привлекательности. Выглядел сексуально даже в толстовке и рваных джинсах. Красивый и приятный. Убийственная комбинация, но не для меня.

— У Кассиана палка в заднице, — протянул Квентин, не потрудившись понизить голос. — Тебе повезло, что ты не живешь с ним. Он постоянно обвиняет меня в том, что я оставил окно кухни открытым.

Парни такие странные.

— Окно?

— Он чертов параноик. Мол, я все понимаю. Я воевал. Я прошел через ад. Бывали приступы паники в продуктовом магазине из-за этого. Мне gjтребовалось много времени, чтобы привыкнуть к нормальной жизни, но Кассиан не бывший военный. Какое у него оправдание?

Я взглянула на Кассиана, который стоял к нам спиной.

— Его шрамы.

— Ты знаешь, что случилось?

Я покачала головой, решив не рассказывать ему о сестре Кассиана. Это был не мой секрет, чтобы им делиться.

— Он почти не разговаривает.

— Знаю, — проворчал он. — Самый скучный в мире сосед. Ему нечего сказать, он только орет за то, что я ем его еду. Я никогда не видел, чтобы он проявлял интерес к тому, кого охраняет, — электрический взгляд Квентина заплясал по мне. — Не то чтобы я его виню. Ты, наверное, всем нравишься.

— Ты тоже, Кью, — страх пронзил мой позвоночник, когда сиденья затряслись от движения самолета. — Черт.

— Постарайся расслабиться. Не волнуйся.

Я стиснула зубы и закрыла глаза, сосредоточившись на протяжном голосе Квентина.

— Кстати, в Колумбию приезжает группа «Флит Фокс».

К ужасу присоединилась искорка возбуждения.

— Я люблю их. Они на гастролях?

— Да. Я взял билеты. Мы могли бы пойти вместе.

— А как же Кассиан?

— Мы ему ничего не скажем. Иначе этот ублюдок помешает нам.

Сомнение шевельнулось в моей груди, когда я встретила взгляд старшего телохранителя. Он нахмурился. Словно прочитал мои проклятые мысли.

— Даже не знаю, — новая волна истерики заглушила все мысли о «Флит Фокс», когда мы набрали скорость. — Это безумие.

Тихий смешок Квентина усилил мою тревогу, затем он сжал мою ладонь. Мозолистые пальцы коснулись моих, кожа была мягче, чем у Кассиана. И все же это был спасательный круг, за который я ухватилась.

Моя спина вдавилась в подушку, когда самолет рванулся вперед. Колеса оторвались от взлетно-посадочной полосы, самолет взмыл в воздух под острым углом. Я съежилась от внезапного падения давления с земли, вес прижал меня к сиденью. Затем мы исчезли в тумане, гнетущая белизна поглотила крылья.

Все было не так уж плохо.

— Извини, — дрожа от адреналина, я встала и попыталась не хныкать, как слабачка. — Мне нужно под одеяло.

— Увидимся.

Мои ноги были как желе, когда я прошла мимо диванов и открыла дверь в круглую комнату, украшенную кремовым и золотым. Плюшевый ковер вел к матрасу на платформе, покрытому белоснежным одеялом и подушкой. Вдоль стен скользили выдвижные ящики, заканчиваясь двумя тумбочками из красного дерева с прикрученными лампами. Это было лучше, чем мой старый дом в Конкорде. Примыкающая ванная комната с душем была выложена плиткой из песчаника. Даже после нескольких лет жизни в особняке богатство все еще казалось странным.

Я закусила губу, просматривая новости на телефоне. В одной статье мой отец осуждал конгрессмена, обвиненного в мошенничестве. Обвинения против него включали в себя выкачивание средств из его предвыборной кампании для оплаты роскошных автомобилей, щедрых отпусков и жизни на полную катушку, оплачиваемых избирателями Охиоана. Я заблокировала телефон и убрала его.

Я бросила свою потрепанную сумочку на кровать и села, пытаясь справиться с нервами. Мои чувства к Кассиану были глубоко уязвлены. Я не могла перестать хотеть его, но должна была. Мы с ним обречены на катастрофу. Я знала, что с этим лучше не связываться.

Он был слишком темным. И напряженный.

Я постучала по подушке, когда еще больше прилагательных полезло в голову. Горячий. Очаровательный. Великолепный.

Кто-то прочистил горло.

Я резко обернулась. Я так растерялась, что не заметила, как открылась и закрылась дверь.

Кассиан стоял внутри, его рубашка была не заправлена в штаны, а глаза горели. Он прижал палец к пухлым губам и ухмыльнулся. Его колено погрузилось в матрас, а рука оказалась в опасной близости от моей ноги.

Я натянула простыни на свое тело.

— Что ты делаешь?

— У нас с тобой химия. Мы — два фейерверка, врезающихся друг в друга, — Кассиан впился в меня взглядом, который вызвал желание между моих ног. — Я хочу тебя каждый день и ночь, пока не закончится мой контракт. Не делай вид, будто ты не захлопала ресницами в ту же секунду, как я пришел. Булочки. Проклятый пирог. Тебе нужно было задобрить меня, чтобы я стал твоим фальшивым парнем.

Слышать его грубое мнение было больно. Кассиан все неправильно понял. Я делала все это, потому что он мне нравился.

— Я тебя нисколько не виню, — улыбка прорезала ямочки на его красивом лице. — Но я делаю еще один шаг вперед. Я хочу большего. Твои сиськи в моих руках. Твой рот на моем члене. Тебя.

Я девственница.

Скажи ему!

— А если я откажусь?

— Тогда найди другого человека, который будет разбираться с Трэвисом. Мы заключили сделку?

— Нет! — я изо всех сил пыталась вымолвить хоть что-то. — Я не готова прыгнуть в постель с каким-то случайным чуваком.

Он приподнял бровь.

— Мы уже несколько недель тусуемся вместе.

— Это не значит, что мы не чужие.

— Это будет интрижка. Секс без обязательств, — уточнил он. — В обмен ты получишь меня. Когда захочешь. Плюс, я помогу с твоей семейной драмой.

— Это звучит грязно.

— Это разумно.

— Нет. Если это соглашение об одолжении, я ухожу. Я не шлюха.

— Конечно, нет. «Солнце» звучит как имя стриптизерши? — Кассиан потрогал меня за подбородок. — Я сказал, что мне нужно. Теперь твоя очередь.

— Я хочу этого, но… — сказала я, протягивая к нему руку. — Никаких обменов. Никакого бартера.

Его глаза заблестели.

— Вполне справедливо.

— И если мы согласимся, ты никогда больше не сможешь быть рядом с моей матерью и Трэвисом.

— Что… почему?

— Потому что это неправильно.

Он смущенно наморщил лоб.

— Я предлагаю свою помощь.

— Нет… — я с трудом сглотнула, набираясь храбрости. — И я не позволю тебе испортить мой первый раз.

Кассиан слегка отстранился, впитывая мое признание.

— Ты девственница.

— Да.

Мой голос был тихим, почти шепотом, но он услышал меня.

Кассиан подошел ближе. Его бедро коснулось моего, рукой он коснулся моей щеки.

— Зачем мне портить твой первый раз? Я не чудовище.

— Я знаю, но я не хочу, чтобы всё это было связано с моей семьей.

— Я помогал тебе раньше.

— Да, но это было против твоей воли. Я не буду обязана парню, который спит со мной.

— Ты серьезно? — его голос потемнел. — Зачем тебе усложнять что-то? Нас влечет друг к другу. Защищать тебя — моя работа.

Это был не тот ответ, который я хотела услышать, и мы оба это знали.

— Таковы мои условия. Либо да, либо нет.

— Ты что, шутишь?

— Делай выбор.

— Это несправедливо, — прорычал он. — Я должен поставить под угрозу твою безопасность, а ты ничего?

Я улыбнулась.

— В любом случае, я выиграю.

— Нет, если кто-то ранит тебя.

— Кью пойдет со мной.

— Квентин, — Кассиана ноздри раздувались. — Слабое утешение.

— Он всегда был профессионалом. Ему я полностью доверяю.

— Он спасал твою гребаную жизнь?

— Я делаю это не для того, чтобы наказать тебя, Кассиан. Я сама о себе позабочусь. Я не буду привязываться к мужчине, который не хочет отношений.

Он склонил голову и нахмурился, глядя на мое одеяло. Наконец, он встретился со мной взглядом.

— Я согласен.

—Ты… ты согласен?

— Да, — он тяжело сглотнул, его кадык дернулся. — Хорошо, что ты понимаешь, что я никогда не полюблю тебя.

Это поразило меня сильнее, чем я ожидала.

— Меня это устраивает. Я не хочу любви.

Его брови изогнулись дугой.

— Неужели?

— Любовь погубила мою маму. Испортила ее отношения со мной и может сделать ее бездомной.

Кассиан несколько мгновений молчал, а потом пригладил волосы.

— Вау…

— Что?

— Любовь случается. Ты не можешь контролировать, когда и как, — он засмеялся, качая головой. — Ты думаешь, будто это инфекция, которая нуждается в антибиотиках, и это только доказывает, насколько ты глупа. Это так не работает.

— Если это правда, откуда ты знаешь, что ты не влюбишься?

Кассиан выглядел ошеломленным.

— Я не способен на это, но ты да.

— Вот это аргумент, — иронично ответила я.

— Все это дерьмо, творящееся с твоей мамой, не случится с тобой.

— Кассиан, я видела, что может произойти. Нет, спасибо.

— Это так цинично, — прошептал он. — Солнышко, это на тебя не похоже.

— Прекрати называть меня этим дурацким ласкательным прозвищем. И хватит говорить за меня.

— Все, что ты сказала противоречит твоей природе, — но это, казалось, совсем не беспокоило его, потому что он стянул простыни с моего тела и наклонился ко мне. — Кто знал, что у этой пурпурноволосой цыпочки есть темная сторона?

— У всех есть, — поддразнила я. — Точно так же, как у тебя должно быть сердце.

Его рука обвила мою талию, и мой пульс замедлился. Я не могла смотреть ему в глаза. Его руки скользнули вверх по моей спине и схватили за волосы. Я ахнула, когда его вздох пронесся надо мной.

— Когда мой босс показал мне твою фотографию, я подумал, что ты можешь доставить мне неприятности. Я ожидал увидеть соплячку, но нет, — он наклонил голову для поцелуя. — Ты не та девушка, за которую я тебя принимал. Даже близко нет.

Его губы набросились на мои.

Господи Иисусе, да.

Он казался таким почти неживым, но сейчас был страстным. Он прижался ко мне, я скользнула по его коленям, углубляя поцелуй. Тепло медленно скручивалось во мне, когда я прижалась к его стальной груди, наслаждаясь прикосновением его обнаженной кожи.

Я лизнула уголок его рта. Он зажал мою губу между зубами и посасывал до тех пор, пока она не начала жечь. Затем он оттолкнул меня назад. Я устроилась поудобнее, широкие плечи Кассиана поймали меня в ловушку, но я никогда не чувствовала себя в большей безопасности. Он всегда будет защищать меня.

Всегда.

Я никогда не была в постели с мужчиной. Я испытала острый трепет, когда дернула пуговицы рубашки, скрывающие его идеальное тело. Она распахнулась, обнажив мощные мускулы, резные плечи и грудь, покрытую темными волосками. Я трогала его, поражаясь тому, насколько мужественным он был. Наверное, было трудно сдерживать всю бурлящую внутри него силу, но Кассиан делал это без усилий.

Он сорвал с себя рубашку и отбросил ее в сторону.

— В чем дело?

— Ты прекрасен.

Большинство мужчин улыбнулись бы. Выражение лица Кассиана вспыхнуло мрачным весельем, когда он опустился на локти и провел пальцем по моей челюсти. Он выглядел так, словно жаждал прикоснуться ко мне еще раз, но не мог заставить себя сделать это. Я хотела показать ему, что не боюсь.

Я схватила его палец и засунула себе в рот.

Это, наконец, заставило его широко улыбнуться.

— Ты правда девственница?

— Да, — я сосала его палец. — Куча часов порно, Кассиан.

— Мне придется разбить все твои нереалистичные ожидания, — он нежно поцеловал меня. — Я буду двигаться медленно.

—Мы… мы будем заниматься сексом?

— Солнышко, ты еще не готова к тому, чтобы тебя трахали. И я не собираюсь лишать тебя девственности в этом чертовом самолете.

— Касс…

— Тише. Ты не понимаешь, о чем просишь.

— Никто ведь не услышит, правда?

— Мне все равно, — в его глазах бушевала яростная борьба желания с самоконтролем.

Он схватил меня за шею, молча оценивая. Потом обхватил мою грудь, вырисовывая поверх кофты круги.

— Касс… Кассиан.

Его мягкие движения превратили мои соски в бугорки, а затем он ущипнул. Я застонала, Кассиан усмехнулся моей реакции. Он медленно расстегнул мою блузку. Его ладонь легла мне на живот, меня распирало от ощущений, затем он вновь сжал мою грудь.

Ощущение было чистым экстазом.

— Вау…

— Это только начало, дорогая.

Кассиан усмехнулся, когда я выгнулась в его руках. Я вздохнула, когда его грудь коснулась моей. Целуя меня, он так глубоко засунул язык, что я не могла вдохнуть. Я ахнула, когда он дал мне передышку, целуя мою челюсть и шею. Если бы я задохнулась, это было бы прекрасно. Смерть на руках Кассиана казалась удивительной.

Мои ноги сжались, когда он просунул свое колено между ними.

— Кассиан. Кассиан…

Он отстранился от меня, тяжело дыша.

— Что?

— Ты очень напряженный.

— Это хорошо или плохо?

— Хорошо, — пробормотала я. — Слишком хорошо.

— Ты стесняешься мне что-то сказать?

Да.

— Нет. То есть да. Я не хочу оргазма.

Комната наполнилась его смехом.

— Почему?

— Потому что это закончится.

— О, солнышко. Ты кончишь много раз, прежде чем все закончится.

Он обхватил мою голову, целуя, затем поймал мои бедра, массируя задницу, прежде чем расстегнуть джинсы. Он медленно раздел меня.

Он раздвинул мои колени, его голос был полон блаженства.

— Такая милая. Такая мокрая для меня.

У меня не было времени смутиться, потому что Кассиан погладил мои обнаженные бедра. Он ласкал, сжимал и прижимал к себе. Я парализовано ждала. Он помассировал внутренний изгиб бедер и потрогал мой клитор.

Яростный стон вырвался из меня. Кассиан улыбнулся мне в губы, требуя тишины между поцелуями. Как я могу быть спокойной, катаясь на эмоциональных американских горках? Удовольствие стремительно росло, и мне оставалось только цепляться за спину и плечи Кассиана.

Он двигал пальцами маленькими кругами, экстаз пронзил мою кожу, пробегая электрическим током по позвоночнику. Я сопротивлялась, желая, нуждаясь, и он не сдавался.

— Пожалуйста! Я не могу этого вынести.

— Какая бедная девочка, — Кассиан нырнул в меня пальцами. — Это может быть немного больно.

Палец скользнул внутрь. Дискомфорт заставил меня сжаться, но, когда он начал двигаться, я расслабилась. Мои стенки сомкнулись вокруг его пальца, пока он двигал им внутрь и наружу. Возбуждение заполонило мой живот.

Я была близка. Так чертовски близка.

У меня перехватило дыхание. Кассиан пристально смотрел на меня из-под тяжелых век, и сонная улыбка скользнула по его лицу.

Он был счастливее, чем я когда-либо его видела.

— Давай.

Мои бедра дернулись, когда волна предвкушения достигла пика, затопляя меня эйфорией, которая переросла в отчаяние.

Я прижалась бедрами к его руке, забыв о своем достоинстве.

— Да. Покажи мне, как сильно ты этого хочешь, — Кассиан потер мой клитор и сдернул с меня кофту и лифчик.

Затем он наклонился вперед, его язык облизывал мой сосок.

Я закричала, прикрывая рот рукой.

— Прости.

— Кричи для меня, детка. Не сдерживайся.

Кассиан лизал мои соски, его пальцы безжалостно впивались в меня. Пронзительный вой вырвался из моего горла. Давление нарастало под моими веками. Я кончила, подавляя крик кулаком. Мои стенки опять сжались вокруг него, но он не остановился.

— Я не могу больше, — выдохнула я.

— Не ты решаешь.

— Но это так непристойно …

— Твое тело прекрасно, — он засунул палец мне между губ.

На этот раз я открыла рот. Глаза Кассиана затрепетали, когда я сосала.

— Возьми мой член.

Дрожа, я убрала руки с его шеи, удивляясь, как я стала той, кто не просто терпит требования, но и следует им.

Его чрен был напряжен под брюками, когда я обхватила его. Я взяла его в руку и погладила по всей длине. Кассиан растворился во мне, когда я расстегнула молнию. Он помог мне стянуть джинсы, обнажив его, вены выступали на его массивном пенисе. Я дотронулась до него, удивляясь его гладкости, и провела вверх-вниз.

Он обхватил мою руку своей и задал темп. В синем пламени его глаз плясало удовольствие.

— Черт возьми, да. Продолжай.

Он запустил кулак мне в волосы. Мы целовались, мое лицо пылало. Он встречал мои движения похотливыми движениями бедер. Он прикусил нижнюю губу, пытаясь взять себя в руки. Все быстрее и быстрее я двигала рукой, член становился все крупнее, а потом Кассиан схватил меня за запястье. Он застонал, напряжение исчезло с его лица. Тугие струи спермы вырвались наружу, окутывая мое тело жидким жаром.

Он погладил себя, положив руку поверх моей, закрыв глаза. Восторженное спокойствие стерло с его лица пустоту.

Когда его глаза блеснули из-под полуопущенных век, он улыбнулся. Ни намека на раздражение или равнодушие, как обычно.

Он выглядел счастливым. Его пальцы зарылись в мои волосы, когда он поцеловал меня, больше не подпитываемый похотью. Я с готовностью ответила, отчаянно пытаясь унять боль в груди.

Постепенно он освободился от меня. Я схватила его за руку, не собираясь отпускать.

Кассиан осторожно высвободился, одеваясь. Он застегнул молнию на брюках и заправил рубашку.

— Не уходи.

— Уже скучаешь по мне? — поддразнил он. — Если останусь дольше, будет слишком очевидно.

— Но я хочу большего.

Кассиан усмехнулся.

— Веди себя хорошо, и, может быть, я награжу тебя через несколько дней.

— Несколько дней?

Он приоткрыл дверь и выглянул наружу, отмахнувшись от моего негодования. Ямочки появились на его щеках, прежде чем он подмигнул. Когда он ушел, я застонала.

Если я чувствую такое сейчас, то на что будет похож сам секс с Кассианом?

ГЛАВА 10

Я слишком долго оставался в комнате.

Моя измятая одежда слишком бросалась в глаза, как и моя долбанная ухмылка. Поэтому я нырнул в ванную, чтобы замести следы. Я плеснул водой в лицо, стирая с губ все следы Рейн. Я застегнул рубашку до самого воротника, прикрывая покрасневшую кожу. Мой пульс бешено колотился.

Безумно.

Я поборол искушение и вернулся в кресло. Квентин развалился на белом диване, болтая со стюардессой, которая вскочила со своего места при моем появлении. Он одарил брюнетку похотливой улыбкой, прежде чем она отошла назад. Затем он сложил руки вместе в медленном хлопке.

— Что?

Квентин опустил руки, хлопая по сиденью.

— Ты долго.

— Она хотела поговорить.

— Ага? — ухмылка Квентина была хищной. — Я живу с тобой уже несколько недель. Ты самый плохой собеседник в мире. Ты трахнул дочь нашего клиента прямо у меня под носом.

— Нет.

— А еще ты ужасный лжец, — Квентин выпрямился, и в его голосе послышались нотки раздражения. — И лицемер, и огромный придурок.

Чертов Квентин. Несколько раз, когда мы общались, его поведение менялось от холодного безразличия к едва сдерживаемой враждебности.

— К чему ты клонишь?

Он оскалил зубы.

— Злишься, что я тебя опередил? Я и понятия не имел, что она тебе нравится.

— Нет, ты знал, — Квентин встал, отбросив в сторону красные наушники. — Концерт бы нас сблизил, а ты ворвался, как чересчур заботливый парень, и вышвырнул меня. Ты не ее парень. Ты — слуга.

— И ты тоже, тупица.

— Назови мне хоть одну вескую причину, по которой я не должен рассказать Монтгомери, как только мы приземлимся в Вашингтоне

— Ты проиграл.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒