Часть 25. Примечание к части

Часть 25

Тучи над городом набухли и почернели, как мешки с песком, упавшие за борт. Они медленно плыли по серому небу, задевали брюхом крыши высоток и роняли на мостовые огромные хлопья мокрого снега. Было еще утро, но казалось, что на дворе почти сумерки. На кухне зажгли электрический свет, и госпожа О поставила перед Чанёлем и Ченом по чашке чая. Сехун сидел на подоконнике и смотрел сквозь разводы воды на улицу. Если бы он не чувствовал эмоций Чена, то решил бы, что громовержец тревожится из-за предстоящего вечера, но то была не тревога, а грусть, и умещалась она в двух словах: Крис и Лэй.
Сехун знал, главное, что сегодня произойдет, не превращение его в мага, а то, что портал в Мир Магии откроется, и дракону придется уйти навсегда. Лэй, конечно, уйдет следом, хотя, возможно, еще не признавался в этом даже самому себе.
Чен заранее скучал по друзьям. Чанёль тоже, но его эмоции были куда сложнее. В них Сехун угадывал и вину, и страх, и волнение за эмпата. Феникс за последние полчаса несколько раз повторил: “Ты можешь отказаться. Тебе не обязательно быть магом, ты должен все хорошенько обдумать”. Уверения Сехуна, что он понимает, на что согласился, Чанёля не убеждали. Феникс не верил, что за какие-то несколько часов Сехун все осознал и успел принять взвешенное решение. Но в действительности всё было именно так. Возможно, благодаря магии Лухана, или потому что Сехун будто всю жизнь только этого и ждал… Он хотел стать магом, хотел быть с Чанёлем и готов был рискнуть.
– Ваше печенье, госпожа О, – заговорил громовержец, – это просто фантастика.
Он очаровательно улыбнулся, и аура ответила ему ласковым взглядом.
– Спасибо, милый.
Чанёль изогнул бровь (сам он к еде не притронулся):
– Кажется, вы выбрали себе любимчика, госпожа О.
– Почему нет? Чен – маг, и любит человека.
– Я тоже люблю человека.
– Ты любишь моего сына, – отрезала госпожа О. Она раскладывала закуски по пластиковым контейнерам. Несколько из них поставила в бумажный пакет и посмотрела на Сехуна: – Заберешь с собой.
Эмпат добродушно хмыкнул. Как глупо, подумал он, через несколько часов весь мир безвозвратно изменится, госпожа О станет человеком, а Сехун, напротив, – магом, но, вопреки логике, ауру беспокоили такие будничные вещи, как еда в холодильнике сына.
– День добрый.
Сехун обернулся на голос: в дверях кухни стоял Бэкхён, а за спиной у него – Кай. В голове прозвучали слова из видений Чанёля: “Запомни простое правило, человек: никогда не смотри вампиру в глаза”. Но удержаться было невозможно, и Сехун скользнул взглядом по Бэкхёну: невысокий, красивый, расслабленно-мягкий и юркий, как ртуть; вампир выглядел одновременно хрупким и опасным.
Бэкхён осклабился:
– Смотришь на меня так, будто знаешь.
Это был плохо завуалированный вопрос, но Сехун усмехнулся и не ответил.
Да, своих воспоминаний об их встрече в пабе у него не осталось. Просто потому, что Тао повернул время вспять, и получалось, что Сехун в логове вампира никогда не был. Но он видел и паб, и себя, и Бэкхёна в воспоминаниях Чанёля, и видел вампира в других эпизодах жизни феникса. Вот только никак не мог решить, нравится ему Бэкхён или нет. От прямого, дерзкого взгляда было не по себе, и в то же время темные глаза манили, и в них хотелось смотреть.
Госпожа О подошла и прикосновением руки заставила Сехуна отвернуться.
– Я думала, ты умнее.
– Бэкхён не съест меня, мама. Он больше маг, чем вампир.
– Но живет среди кровопийц.
– И это твоя вина, – щурясь, сказал Бэкхён. – Твоя и тебе подобных. Маги шарахаются от меня, хоть и знают, что я не пью крови.
Аура даже бровью не повела. Она стянула Сехуна с подоконника и вручила ему пакет с закусками, потом обернулась к Чанёлю:
– Уведи его. Желательно, прямо в Сеул.
– Мам!
– Не хочу, чтобы ты это видел. Не спорь, – аура положила руки на плечи сына и подтолкнула его к двери. – Держи меня в курсе происходящего. Телефон всегда при мне.
Спорить с ней было бесполезно. Сехун обнял ауру и выскочил из кухни, в коридоре остановился, дожидаясь Чанёля, Чена и Кая. Если бы он остался, то увидел бы, как Бэкхён медленно обходит ауру по кругу, разглядывая ее пристально и с интересом, как улыбается уголком губ:
– Ты боишься.
– Нет.
– Это был не вопрос, – Бэкхён легонько коснулся ее плеча, проходя мимо, и аура села, хотя вампир об этом еще не просил. Он остановился у нее за спиной, обманчиво ласковым, неторопливым движением собрал ее волосы и перекинул на плечо, открывая шею. – Я могу ввести тебя в транс, если хочешь. Но слышал, другим вампирам ты это запрещала. Догадываюсь, почему.
Госпожа О не ответила, не шелохнулась, лишь ресницы дрогнули. Бэкхён склонился к ее уху и зашептал:
– Транс заставляет поверить, что ты в безопасности, что ты сама этого желаешь, а яд вампиров пьянит. Зависимость пугает тебя больше, чем боль.
– Ты всегда такой болтливый?
– Всегда, – Бэкхён провел пальцем вдоль сонной артерии, ощущая, как бешено бьется пульс. – Расслабься, аура, я не причиню тебе боли и не трону кровь. Я беру только магию.
– И как ты это делаешь?
– А как ты дышишь? – вампир закрыл ей глаза ладонью. – Это надолго. Постарайся не шевелиться.
Когда клыки вампира вонзились в шею ауры, Сехуна в квартире уже не было. Но минутою ранее он стоял в коридоре и напряженно прислушивался. Тщетно, с кухни не доносилось ни звука.
– Она будет в порядке?
– Бэкхён не сделает ничего плохого, – заверил Чанёль. – Он хороший малый… В глубине души.
– Где-то ОЧЕНЬ глубоко, – поддакнул Кай. В его голосе прозвучали непривычные резкие интонации, что означало, яд дракона все еще действовал. – Лухан сейчас в гнезде с Крисом и Лэем, вводит их в курс дела.
– Надеюсь, он сможет рассказать все так, чтобы не выдать лишнего, – сказал феникс.
– Лухан в этом профи.
– Перенесешь нас?
– Это же риторический вопрос, правда? Ты ведь не думаешь, что я торчу тут с вами от скуки?
Чен прыснул смехом:
– Я скучаю по прежнему, неубедительно-вежливому Каю.
– Я тоже, – огрызнулся телепорт. – Одна радость – когда дракон уйдет в Мир Магии, его приказы перестанут на меня действовать. Скорей бы! Ладно, не будем терять время.
Он взял Чена за руку, громовержец сжал ладонь Чанёля. Кай протянул руку к Сехуну:
– В первый раз телепортироваться может быть неприятно, – предупредил он, – но это быстро пройдет.
Сехун не успел ответить, перед глазами потемнело, грудь сдавило тисками, а в затылок будто вонзили раскаленный прут. Боль была короткой, но обжигающей. Сехуну показалось, его протолкнули через узкий, душный тоннель, который вдруг закончился, и боль отступила, а Сехун оказался посреди лофта Чанёля. Одной рукой он держал Кая за руку, второй сжимал пакет с закусками, и чувствовал себя, как олень на дороге, выхваченный из темноты светом автомобильных фар.
– Ты в порядке? – спросил Чанёль. Сехун хотел кивнуть, но вместо этого рванул в ванную. Его тошнило. Он уронил пакет и склонился над раковиной; контейнеры высыпались на кафельный пол. Дурацкие, дурацкие закуски… Они совершенно не вписывались в происходящее, и от одной мысли об этом стало нестерпимо грустно. Простая человеческая жизнь безвозвратно ускользала и растворялась в прошлом. У Сехуна защипало глаза. Как прежде уже никогда не будет. Даже если Сехун откажется (чего он, конечно, не сделает), даже если Лухан вновь подчистит его память – он все равно будет знать, что с миром что-то не так. От этого уже никуда не деться.
“Лишь бы без телепортаций”, – подумал Сехун и криво усмехнулся своему отражению. – “Никогда больше. Ни за что”. Он включил воду, но даже сквозь ее шум слышал, как Чанёль за дверью ругается с Лэем. Единорог победил:
– Тебе сейчас надо успокаивать Криса, а о Сехуне я позабочусь. Иди.
Лэй вошел в ванную лишь спустя пару минут. Сехун оценил его тактичность.
– Как ты?
– Потрясающе. Хочу скорее повторить. Надеюсь, Кай не успел испариться.
– Успел. Вместе с Луханом, – Лэй опустился на колено и собрал контейнеры в пакет. – Что это?
– Привет от мамы, – “из прошлой жизни”.
– Чен сказал, госпожа О прекрасно готовит.
– Что еще сказал Чен?
– Больше ничего не успел. Они там с Крисом дерутся, – Лэй почему-то улыбнулся, будто в драке друзей могло быть что-то хорошее. Сехун поймал себя на том, что пытается считать эмоции Лэя, но сделать это оказалось сложнее, чем понять чувства людей или магов. Единорог встал и протянул ему пакет:
– Перед вашим приходом Лухан нам многое поведал. Что Чанёль поехал развеяться, а оказался в твоем городе. Занятно… Ты его звал?
– Нет, но я его ждал, – не стал лукавить Сехун. Ему вдруг показалось, Лэй такой же эмпат, как и он, и ложь за версту почует. Внимательный, мягкий взгляд одновременно успокаивал и заставлял нервничать, словно Лэй знал все на свете и видел Сехуна насквозь.
– В каком смысле “ждал”?
– Чанёль иногда… ходил за мной. Я надеялся, в этот раз будет так же. Считаешь нас странными?
– Ты же видел воспоминания Чанёля, не мне считать чьи-то отношения странными.
– Ну да, должен признать, ваша любовь с Крисом куда страннее.
Лэй вскинул брови испуганно и удивленно:
– Ты...
– Да, могу говорить о вас с Крисом прямым текстом. Думаю, заклинания старейшин на людей не распространяются. Я могу болтать все, что захочу.
– Воздержись, пожалуйста, – к щекам Лэя прилила кровь. Единорог вышел из ванной, но остановился в нескольких метрах от комнаты с камином. Судя по голосам, дракон там ругался со всеми разом. Лэй улыбнулся, низко опустив голову, и привалился плечом к стене.
– Переждем, – пояснил он.
Сехун не стал спорить и оперся спиной о противоположную стену:
– Кажется, тебе это нравится.
Лэй поднял на него глаза.
– То, какой он, – закончил свою мысль эмпат.
– Крис? О, нет, он совершенно невыносим, – единорог провел ладонью по губам, стараясь стереть с них улыбку. Ничего не вышло, и он сменил тему: – Так значит, эмпаты – полукровки и тоже в каком-то смысле маги?
– Выходит, что так.
– Ты слишком спокоен для того, кто только что узнал о Мире Магии и сам решил стать магом.
– Скажем спасибо Лухану.
– Лухану? Ах, да, наверное…. – Лэй рассматривал Сехуна так, словно пытался пробраться в его мысли. Эмпат невольно поежился, хоть и не чувствовал опасности. Во взгляде единорога читалось желание “знать”, а не причинить вред, и все же от его неприкрытого любопытства мурашки бежали по коже.
– Тебя не пугает ритуал превращения? – спросил Лэй.
– Меня пугает, что мама сейчас наедине с Бэкхёном, все остальное одуванчики.
– Другого выхода нет. Если верить книге сказок, я действительно могу передавать силу от одного магического существа другому, но только частично, а не полностью. Зато Бэкхён заберет магию госпожи О всю до капли и отдаст ее тебе. Лухан сказал, Тао заглянул в будущее: ты без проблем примешь силу и преобразишься в мага.
– В тролля лысого он преобразится! – прошипел Крис, появившись в коридоре. Он в два шага оказался рядом с Лэем, схватил его за руку и потащил за собой, на выход из лофта. Единорог едва поспевал за ним.
– Крис! Крис! Проклятие, стой! – Лэй уперся пятками в пол, но ничего не добился, его продолжали тянуть, как по льду. Единорог возмущенно выдохнул и беззвучно выпалил заклинание – Крис влетел в невидимую стену и, ударившись об нее лбом, отшатнулся.
– Я сказал “стой”.
Крис резко развернулся, но руки Лэя не выпустил:
– Только не говори, что ты всерьез собираешься в этом участвовать! Ты ведь не настолько тупой, чтобы не понимать, что если старейшины следят за госпожой О, то и за ее сыном тоже следят. Рано или поздно они заметят, что они обменялись силой, и начнут искать тех, кто им в этом помог. Знаешь, что будет дальше? Сехун станет их мальчиком на побегушках и, очевидно, кормушкой для вампиров, а мы все дружно поселимся в Междумирье.
– Я же сказал, – вмешался Чен, – ритуал пройдет ровно в полночь. Тао остановит время сразу, как только дракон и единорог признаются друг другу. Лэй сделает свое дело, и после этого Тао вновь запустит время. Если старейшины и узнают, что мы превратили Сехуна в мага, им уже будет не до того, их затянет в Мир Магии.
– Это при условии, что ваша новоявленная парочка влюбленных действительно сможет признаться!
– Тао проверил – они смогут!
– Сомневаюсь!
– Слушай, если не можешь признаться ты, не значит, что не смогут другие.
Дракон дернулся, как от пощечины, и вперился в Чена обиженным взглядом. К подколам он привык, но такого не ожидал. Тем более, что громовержец лучше прочих знал: Крис может признаться, просто не хочет. Потому что тогда ему придется уйти, а они… Все они, кто ему хоть как-нибудь дорог, останутся здесь, в Мире людей. Разве это честно? Почему их это совсем не заботит?
– Я думал, мы друзья… – прохрипел Крис. Других слов у него не нашлось.
– Мы друзья, – отозвался Чанёль. Крис обернулся к нему. – До тебя еще не дошло? Мы ради вас это делаем!
– Ради нас? Ради кого нас?! Не вешай мне лапшу на уши!
– Несколько дней назад я пришел к Тао и попросил его заглянуть в будущее, – феникс стоял за спиной Чена и смотрел на Криса поверх головы громовержца. – В то будущее, каким оно будет, если в него не вмешиваться, не искать другую пару дракона и единорога, не превращать Сехуна в мага. Знаешь, что он там увидел? – Чанёль перевел взгляд с Крис на Лэя и обратно. – Что вы так и не признались друг другу. Никогда. Не только потому, что вы оба – два упрямых барана. Но и из-за меня. Из-за Чена. Из-за Лухана. Вы не захотели уйти от нас. Мы польщены, ребят, но, во имя Локи, так нельзя! Вы же… Вы…
– ...любите друг друга, – закончил за него Сехун.
– Да здравствует свобода слова! – Чен хохотнул и расплылся в широкой улыбке, наблюдая, как Крис безудержно краснеет. Громовержец глянул на феникса через плечо и шепнул голосом преданного фаната: – Isn't he lovely?
– Я все слышу, – рыкнул дракон.
– Да, детка, я знаю.
– Мне надоел этот цирк, – сухо проговорил Лэй. Высвободив руку из тисков дракона, он зашагал к двери лофта. Уходя, обернулся:
– Вечеринка начинается в восемь. Сехун, прости, но тебе на ней лучше не появляться. Пусть Кай перенесет тебя ближе к полуночи прямо на крышу “Fire”. – Он посмотрел на Криса и нетерпеливо приподнял бровь: – Так и будешь стоять столбом или проводишь меня?
Не дожидаясь ответа, Лэй вышел из лофта и вызвал лифт. Крис оказался у него за спиной через несколько секунд. Единорог раздраженно передернул плечами:
– Не могу поверить, что ты так и не признался мне.
– Что?
– Сотни лет, Крис, – Лэй громыхнул решеткой и зашел в лифт. – Неужели за будущие сотни лет ты так и не нашел в себе смелости признаться мне? Ни разу? Это шутка такая?!
– Знаешь, что! – дракон шагнул в кабину и рывком захлопнул решетку. – Тао не провидец, а Хронос. Он не видит будущее, оно изменчиво. Он видит лишь возможные сценарии. И, поглоти тебя хаос, почему Я должен признаваться? Ты мог бы и сам!
– Ты столько лет на мне свой фирменный уничижительный взгляд оттачивал, а я тебе признаваться буду?! Ни за что! Не дождешься.
– Значит, и говорить не о чем! Распинаешь меня, как школьника, за то, чего даже не было.
– И, судя по всему, никогда не будет. У тебя кишка тонка.
– Да пошел ты! Сам-то хоть шаг мне навстречу сделал?! Нет же! Ты ворчишь, ерничаешь, используешь меня, когда тебе выгодно, и дразнишь! А стоит подойти ближе, так ты сбегаешь!
– Что за чушь?!
– Да ты только и делаешь, что норов мне свой показываешь! Я даже не могу надеяться, что ты ответишь мне взаимностью хотя бы из проклятой единорожьей жалости! Нет в тебе жалости! Ты, блин, вообще единорог?! Ни фига ты не единорог, с таким-то змеиным характером!!! Ты же из вредности меня куда подальше пошлешь! Обломись, понял! Не буду я тебе признаваться!
– Не очень-то и хотелось!
Крис в сердцах стукнул кулаком по стене, кабина задрожала, и они только теперь заметили, что лифт давно остановился, они стоят вплотную и пожирают друг друга глазами. Дракон оттеснил Лэя к стене и зашипел на ухо:
– Ты – змея, Лэй. Даже больше, чем я.
Крис отступил и сдвинул решетку. Руки не слушались, и открыть получилось не с первого раза. Он зашагал к машине.
– Крис.
– Отвали, паршивец.
– Подвезешь меня?
– Кая попроси!
– Я тебя прошу.
Крис не ответил. Лэй шел за ним следом.
– Крис! Кри-ис!
Дракон развернулся на пятках, Лэй врезался в него, и Крис прижал его к себе.
– Балдеешь, когда издеваешься надо мной? Тебе мало, что сегодня последний день, когда я тебя вижу? Хочешь, чтобы я запомнил только то, как мы ругаемся? Ты хоть понимаешь, что я там без тебя с ума сойду?
– А ты понимаешь, что парни открывают дверь в Мира Магии ради нас, чтобы мы ушли вместе?
– Вот только они не знают, что ты туда не хочешь.
– Ты тоже туда не хочешь.
– Но у меня-то выбора нет!
Крис склонился, чтобы их глаза были друг напротив друга:
– Ты говорил, что не пойдешь туда со мной. Выходит, это наш последний вечер, Лэй. Сделай вид, что ты меня не ненавидишь. Только сегодня. Мне это нужно. Прошу.
Лэй нервно сглотнул, на мгновение отвел глаза и снова посмотрел на дракона. С минуту молчал, а после взгляд его прояснился, и Лэй заговорил:
– Я тут подумал… Через порталы в Мир Магии затянет магических существ, но не их имущество, верно? Но магия обязательно вернет драконам их сокровища – это закон.
Крис разочарованно вздохнул и выпрямился:
– Я с тобой о серьезном говорю, а ты все о каких-то пустяках. Тебе плевать, что мы больше не встретимся.
– И вовсе не о пустяках. Подумай сам, если я захочу уйти в Мир Магии, то останусь без всего, что скопил, а я жить не могу без своей библиотеки. И без своей подушки.
– Поду… Что?!
– Наверное, ты прав, во мне слишком много змеиного. Я тоже до смерти привязан к своим сокровищам. И меня злит, что ты и другие драконы окажетесь в Мире Магии со всеми вещами, а остальные – нет, – Лэй набрал побольше воздуха в легкие и шумно, будто в одно слово выдохнул: – Я дарю тебе всё свое имущество, дракон.
Крис несколько раз озадаченно моргнул.
– Я приношу тебе в дар ВСЁ-Ё-Ё, чем владею.
Дракон смотрел на него испуганно и недоверчиво. Он попятился, но Лэй поймал его за руку:
– Ты обязан ответить, чтобы завершить сделку. Давай, скажи на своем языке: я принимаю твой дар.
– Зачем? Ты собрался вместе со мной в Мир Магии?
– Я правда должен отвечать?
– Если это шутка, я тебя убью.
– Просто повторяй за мной, дракон: я принимаю тво...
Лэй резко замолчал и перестал дышать – Крис обнял его до боли в ребрах. Низкий голос зазвучал сразу повсюду, проник под кожу и отозвался вибрацией в теле. Эхо множило слова тысячекратно. Земля задрожала и ушла из-под ног. Крис шептал на ухо, у Лэя кружилась голова. Он обнял дракона за шею, чтобы не упасть, и подумал: “Красивый… драконий язык самый красивый”. Мир вокруг вертелся каруселью.
– Ты сказал что-то еще, – прошептал Лэй. – Что-то помимо нужного.
– Я сказал…
– …”спасибо”?
Крис нахмурился. Когда-то он слышал легенды, что истинные пары, даже если говорили на разных языках, со временем понимали речи друг друга.
Он думал об этом, пока вез притихшего Лэя домой, думал об этом, пока поднимался к нему и уходил, не прощаясь, через портал. Думал о том, что это – проклятье! – было очевидно с самого начала, с их первой встречи на школьной площадке, когда он увидел единорога в свете яркого, ослепительно-золотого солнца. И думал о том, как сказать теперь об этом Лэю, чтобы не прозвучало жалко. “Привет, дорогой, ты – гадюка, каких поискать, и я эти годы только и делал, что тебя доводил, но ты – моя пара, и я тебя очень лю...” Крис выдохнул. Нужное слово не получалось произнести ни вслух, ни мысленно.
Крис вышел из особняка. Машина, которую он оставил у дома Лэя, дожидалась его у ворот. Дракон усмехнулся. Если с перемещением сокровищ в Мир Магии все будет так же просто, то это отлично. Но плевал бы он на все сокровища, пусть бы они испарились, если взамен он сможет остаться здесь… со своими придурковатыми друзьями и Лэем.
К тому моменту, как Крис приехал в “Fire”, в галерее уже было не протолкнуться. Гости продолжали прибывать, музыка гремела, и от новогодних нарядов пестрило в глазах. Крис отыскал Чанёля и Чена и подошел к ним.
– Ты без Кёнсу? – спросил он вместо приветствия. Громовержец в ответ улыбнулся:
– Я сказал ему, что вы с Лэем уезжаете далеко-далеко и не вернетесь, и что сегодняшний вечер я хочу провести с вами. Он понял.
– Правда понял?
– Нет. Он запустил в меня подарком и обещал переломать мне все кости, а их, на минуточку, больше двухсот. Кёнсу точно не знает, но обещал заморочиться и проверить, чтобы ни одной не пропустить. Не удивлюсь, если прямо сейчас он штудирует атлас анатомии.
Кёнсу от идеи изучать книжки анатомии был далек. Он сидел в кафе Минсока и сверлил взглядом Сехуна.
– Где ты был?
Новогодняя вечеринка набирала оборот, на сцене билась в экстазе музыкальная группа, и ее радостные праздничные песни приходилось перекрикивать. Сехун придвинул свой стул ближе к Кёнсу.
– Задержался у родителей.
– А на звонки отвечать не судьба?
– Прости, я был занят, – Сехун изобразил улыбку. – Серьезно, все так закрутилось. Мне есть, что вам с парнями рассказать. Но лучше завтра.
– Я хочу подробностей сегодня, – раздалось над ухом, и за столик подсел Минсок. Он отодвинул соседний стул, и на него опустился Сухо. Сехун внимательно осмотрел их. Из воспоминаний Чанёля он знал – эти двое встречаются, но, видимо, эмпат он так себе, потому что ни прежде, ни сейчас не чувствовал, что их связывает что-то, помимо дружбы. “Бэкхён”, – вспомнил Сехун. Вампир окружил их каким-то защитным заклинанием, чтобы больше никто к ним не лез.
Сехун присмотрелся к Сухо, но как ни старался, не мог представить его магом, который добровольно пришел к вампиру и попросил забрать его силу. Сухо столкнулся с макнэ взглядом и вопросительно приподнял брови: ты чего? – улыбнулся своей тихой, располагающей к себе улыбкой. Сехун сдался. Прошлое давно не имело значения.
– Ко мне приезжал Чанёль, – выпалил он и, пока никто ничего не успел спросить, добавил: – Мы встречаемся.
– Я, кажется, опять что-то пропустил, – сказал Сухо и склонился к уху Минсока. – Чанёль – это который друг Чена?
Сехун выдал им короткую, сильно отредактированную версию прошедших дней.
– На звонки все равно мог бы и ответить, – хохотнул Минсок. Кёнсу согласно закивал и пододвинул Сехуну тарелку с пирожными:
– Мы волновались.
“Знал бы ты, как я волновался”, – Сехун украдкой посмотрел на часы. Время до полуночи тянулось медленно-медленно. Интересно, какой станет его жизнь уже завтра? Сехун напряг фантазию, но представить не смог.
– О чем задумался? – спросил Минсок и тут же поднялся. – Идемте на танцпол, засиделись.
Они смешались с толпой, и в танце Сехун, наконец, немного расслабился. Несколько песен удавалось ни о чем не думать, и вечер почти превратился в нормальный. Поэтому когда Сехун увидел среди танцующих неподвижно стоящего Кая, то вздрогнул. Телепорт кивнул ему в сторону запасного выхода и исчез. Никто, кроме эмпата, его не заметил. Времени было без четверти полночь.
Сехун глянул на друзей. Перекрикивать музыку было бесполезно, и он сделал жест в сторону туалетных комнат. Минут через десять они пойдут его искать и не найдут, конечно. Чувство вины кольнуло, но отступило. Больше не имело смысла о чем-то сожалеть. Сехун вышел на улицу и отыскал в переулке Кая.
– Пора, – телепорт протянул ему руку.
– Может, такси поймаем?
– Смешно.
Во второй раз телепортироваться было намного легче, чем в первый. Сехуна не вывернуло наизнанку, и он решил, что это хороший знак.
– Присядь, – прошептал ему заботливый голос. Сехун послушно опустился на деревянную скамейку.
– Спасибо, Лэй.
– Не за что. У нас все готово.
Сехун поднял голову и медленно осмотрелся. Крыша “Fire” была огромной и напоминала цветущий сад, что само по себе было бы совершенно нормальным, если б не дата на календаре. Кругом росли невысокие зеленые деревья и неувядающие цветы, снег сыпал, но таял, не долетая до крыши пары метров. Недалеко от скамьи, на которой сидел Сехун, стоял огромный дверной проем.
– Это портал?
– Да, – Чанёль присел рядом. Он был без пиджака, в черной рубашке с подвернутыми рукавами и расстегнутыми верхними пуговицами. Совсем, как в день рождения в кабинете редакции “Fire”. Тепло его тела чувствовалось на расстоянии, и Сехун потянулся к нему, как котенок. Феникс сжал пальцы рук в замок и пододвинулся ближе, провел носом вдоль щеки эмпата и, прикрыв глаза, довольно улыбнулся.
– Привет.
– Привет.
Сехун обещал себе быть внимательнее, обещал не касаться Чанёля и не волновать его. Но ладони сами легли на плечи феникса, и поцелуй случился раньше, чем Сехун успел вспомнить о своих обещаниях. На удивительно-долгий миг стало безразлично всё, что было прежде и что случится после, и когда этот миг закончился, Сехун накрыл губы Чанёля рукой, не дав ему заговорить. Слова феникса он предчувствовал и не желал их слышать.
– Я не передумал, – сказал Сехун, опуская ладонь. – И не передумаю. Не смей говорить, что я все еще могу отказаться. В конце концов, если мне не понравится быть магом, я всегда смогу обратиться за помощью к Бэкхёну, и он заберет мою силу.
– В любое время, человеческий детеныш! – крикнул вампир откуда-то с другого конца крыши.
Сехун осмотрелся:
– Он здесь?
– Все здесь. А у Бэкхёна отличный слух, – Чанёль поднялся и подал Сехуну руку, но тут же спрятал ее. На ладони полыхали огненные линии. – Прости.
– О, боже, – Сехун рассмеялся. – Ты действуешь мне на нервы, Пак Чанёль.
– И нам тоже, – сказал Кай, появившись за спиной феникса. За телепортом к порталу подтянулся Лухан, следом Чен в компании дракона и единорога, которых Сехун прежде не видел ни лично, ни в воспоминаниях Чанёля. За ними пришли Лэй, Бэкхён и Тао. Крис замыкал шествие, и весь его вид говорил о том, что происходящее ему не нравится.
– Вы все обезумели, – заявил он со всей искренностью, на которую только был способен. – Это плохо кончится, я нутром чую.
Дракона ожидаемо проигнорировали.
Лэй потянул Сехуна за собой. Они обошли зеленую изгородь и оказались на небольшой площадке, в центре которой был нарисован большой круг, заполненный непонятными символами.
– Это магический круг, – сказал единорог. – Он увеличивает мою силу. Просто перестраховка.
Сехун неловко кивнул, делая вид, что понимает, о чем речь. Он шагнул в центр круга вместе с Лэем и Бэкхёном, но продолжал смотреть в сторону портала. Рядом с ним стоял Чен и те, кого он отыскал: миловидный дракон с огромными карими глазами и единорог, напоминающий викинга, его золотые волосы были распущены, но несколько прядей заплетены в косы. Если бы Сехун встретился с ним на улице, то принял бы за великана. Единорог зашел в портал и занял собой почти весь проем. Когда он встал боком, дракончик сумел втиснуться рядом с ним. Они встретились взглядами, оба смутились и покраснели. Крис надменно фыркнул.
– Знаешь их? – спросил Сехун.
– Только дракона. Этот змееныш позор нашего рода. Он не сможет признаться, ему духу не хватит.
– Захлопнись, – гаркнул Бэкхён. – Все будет, как надо. Давай, единорог, начинай колдовать.
– Рано, – Лэй упрямо скрестил руки на груди. – Пока они не признаются, я ничего не сделаю. Я не буду рисковать. Старейшины…
– Старейшины, старейшины, старейшины! Как меня достали ваши старейшины! Они всего лишь кучка идиотов. Скорей бы от них избавиться, – Бэкхён отыскал взглядом Тао. Хронос смотрел на него, держась поодаль. Тени деревьев скрывали его почти полностью, и если не знать, что он здесь, его можно было не заметить.
До полуночи оставалась жалкая пара минут, но она длилась целую вечность. Все собравшиеся то и дело поглядывали на часы. Где-то там, многими этажами ниже, магические существа радовались празднику и смеялись, а на крыше царило молчание. Сехун почувствовал на себе теплый взгляд, поднял глаза и улыбнулся Чанёлю. “Все хорошо”, – прошептал он одними губами, и феникс кивнул ему, пряча за спиной ладони, охваченные огнем. Небо стало совершенно черным, начался дождь.
– Поглоти тебя хаос, Чен, – проворчал Крис. – Успокойся, а!
– Отвали, – Чен стоял, уперевшись рукой в портал. – Я тут страдаю из-за предстоящего расставания с тобой. Не мешай.
– Я тоже из-за этого страдаю, – прошептал Лухан, переступая с ноги на ногу. – Ты на меня до сих пор злишься?
Крис смерил его холодным взглядом:
– Ты использовал меня, мелкий.
– Значит, все-таки злишься.
Дракон фыркнул и отвернулся.
– Время! – объявил Тао.
Все разом вздрогнули от его тихого, равнодушного голоса. Дождь усилился, потоки воды тяжелым плащом упали на плечи, капли застилали глаза. Чен сделал глубокий вдох и выпрямился.
– Ладно, парни, - обратился он к дракону и единорогу в портале, – теперь вся надежда на вас.
– А… – дракончик вспыхнул. – Я забыл, что должен делать.
Крис закатил глаза:
– Позорище, а не дракон.
Молодой дракончик покраснел пуще прежнего и обнял себя руками. Чен ободряюще похлопал его по плечу, но обратился к стоящему рядом единорогу:
– Давай лучше ты. Просто скажи “Я тебя…” Ну, ты понял.
Единорог снисходительно улыбнулся:
– Ладно, Чен, – его голос оказался тяжелым и низким, как гудение речных вод, доносившееся из-под земли. Единорог склонился и взял дракончика за запястье, тот дернулся. – Тише, – успокоил его единорог, на губах застыла улыбка. – Тебя же пальцем переломить можно. Как ты такой только получился?..
Сехун почувствовал смущение юного дракона, как свое собственное. Кровь зашумела в ушах, и дыхание сбилось. Он отвернулся, но от голоса здоровяка-единорога его пробрала дрожь.
– Я тебя…
Тишина упала и оглушила. Страх накатил волной, Сехун рванул было с места, желая сбежать, но Бэкхён поймал его за руку.
– Спокойно, Маугли. Ничего не случилось, просто Тао заморозил время.
– Мне не нравится, – Сехун в панике завертелся и немного успокоился, лишь когда увидел Чанёля. Феникс подошел совсем близко к кругу, но не переступил его границу.
– Все хорошо, – сказал Чанёль вполголоса. – Я с тобой. Не бойся.
Сехун кивнул и постарался убедить себя, что ему не страшно. Что неестественная тишина – это нормально. Он уже видел, как Тао останавливает время, но то было в воспоминаниях феникса, и тогда рядом был Лухан, и голос телепата успокаивал и заставлял верить, что все правильно и безопасно. Теперь же от тишины спрятаться было негде. Шум ветра стих, город замолчал, дождь не барабанил по листве. Капли застыли в воздухе, словно украшения, созданные искусным дизайнером. Дракон и единорог в проеме портала не шевелились и не дышали, но остальные, кто был на крыше, продолжали жить на существующей временной линии. Сехун совсем успокоился, заметив, что кроме Чанёля и Бэкхёна, все глазеют по сторонам со смесью страха и любопытства, им магия Тао тоже была в новинку.
– Может, начнем уже? – раздраженно пробубнил вампир. – Вы как в зоопарке, честное слово.
– Ты прав, пора, – согласился Лэй. – Сехун, тебе лучше лечь. Я уверен, что ты потеряешь сознание, магии будет слишком много.
Сехун снял амулет и лег на холодную, мокрую от дождя крышу. Он усмехнулся, подумав, что так и простудиться недолго. Но какая разница? Очнется он уже магом, а маги не болеют простудой и воспалением легких. В крайнем случае, ликер феникса вылечит его за минуту.
Лэй опустил ему руку на грудь, Сехун закрыл глаза.
“Что я творю?” – мелькнуло в голове, но следом в мыслях появилось лицо Чанёля, и едва появившиеся сомнения отступили. Внезапно стало тепло и очень-очень тихо, сознание заволокло белым туманом, который становился все гуще и плотнее, и через какое-то время Сехуну показалось, он растворяется в нем без остатка. Каждую клеточку наполнила неописуемая, кристальная ясность. Сехун с закрытыми глазами, не видя ничего, кроме белого света, ощутил весь мир целиком и разом, ощутил его каким-то новым, незнакомым прежде органом чувств. Страха не было, только покой и тихая, смутная радость, что он все делает правильно. Сехуну чудилось, он сгорает в белом огне, избавляясь от прежней, неподходящую ему оболочки, и рождается заново, по крупицам собираясь из пепла. Он был легким, невесомым, счастливым и свободным. Он стал туманом, стал светом, и как только осознал это, в тот же миг всё исчезло – мысли, чувства, ощущение собственного тела. Сехуна больше не было, и ничего не было. Только белый свет и мягкая пустота.
– Он спит? – спросил Бэкхён. Он сидел в позе лотоса рядом с эмпатом и рассматривал его, как дети рассматривают новую игрушку. Лэй держал одну руку на груди Сехуна, другую – на груди вампира.
– Он не видит снов. Хотя я не уверен, – единорог поднял взгляд на Лухана. – Что скажешь?
– Се ни о чем не думает. В его мыслях пустота.
– Это хорошо? – спросил Чанёль. – Или плохо?
– Хорошо. Тело приспосабливается к магии.
– Эй, единорог, – Бэкхён ухмыльнулся, – тебе обязательно отдавать ему всю силу ауры? Может, оставишь что-нибудь для меня?
– Мечтай, – оскалился Чанёль. – Мы договаривались, Бэк.
– Попытка не пытка, – беспечно отмахнулся вампир.
Крис обогнул магический круг и подошел к порталу.
– Это надолго? – спросил он у Чена.
– Сложно сказать, что долго, а что нет, когда время стоит на месте, – Чен запрокинул голову, рассматривая застывшие в воздухе капли дождя, и грустно улыбнулся. – Слушай, пирожок… Ты же будешь по мне скучать?
– Я буду на тебя злиться, и это поможет мне не скучать.
– Везет тебе, – ласково прошептал Чен. – А я места себе не нахожу. Может, обнимемся на прощание?
– С ума-то не сходи.
– Именно это я и делаю.
– Где вы откопали эту никчемную парочку?
– Смущаешься и меняешь тему?
– Ты мне надоел.
– Они завсегдатаи у нас в ресторане. Приходят с разницей в пять минут, занимают разные столики, но так, чтобы видеть друг друга.
– И только поэтому ты решил, что они… Кхм… Ты понял.
– Не знаю. Дракончик очень мило краснеет, когда смотрит на единорога.
– Пф-ф, это еще ни о чем не говорит.
– Тогда считай, что мне повезло с интуицией. Может, я тоже эмпат? В общем, я позвал их к себе в кабинет и рассказал, что новогодняя полночь – волшебное время. Если хочешь знать, долго уговаривать мне их не пришлось.
– Как мило, – скривился Крис. Не хотелось признавать, но он завидовал. Прежде он и мысли не допускал, что дверь в Мир Магии может открыть кто-то, кроме него. Эта была его роль, его судьба, его привилегия. Но в итоге он оказался лишь зрителем…
– Я пройдусь.
Крис медленно двинулся вдоль крыши, рассматривая застывший город. Интересно, как выглядит Мир Магии? Там, наверное, сплошь леса, полуразвалившиеся дома и ни одной дороги. Возможно, там очень красиво. Крис видел несколько пейзажей в дневниках Красного дракона – такие только в мультиках бывают. Он бы взглянул на Мир Магии просто из любопытства, или даже пожил там, как на курорте, но уходить туда навсегда… Крис сжал кулаки. Все складывалось неправильно. Он провел пальцами по каплям дождя, застывшим в воздухе. Они оказались твердыми и от прикосновения не шелохнулись. Дракон бросил взгляд на Сеул, стараясь запомнить его, и свернул к порталу.
– Скоро они? – спросил Крис, подходя к Чену.
– Скоро. Сехун просыпается.
Крис глянул на круг. Бэкхёна в нем уже не было, его место занял Лухан, и вместе с Лэем они колдовали над эмпатом. Сехун только-только открыл глаза и осматривался по сторонам затуманенным взглядом. Не сразу, но он заметил Чанёля и протянул к нему руку. Феникс подошел, присел рядом:
– Привет.
– Привет.
– Как себя чувствуешь?
Сехун напряженно задумался, словно мысленно сканировал собственное тело.
– Я голоден, и голова раскалывается. И еще жуть, как холодно. В остальном нормально. А что, я уже супер-пупер волшебный?
Чанёль негромко рассмеялся:
– Ты таким и был.
– Наверное, был. Потому что я совсем не чувствую разницы. Что-то пошло не так? Мне не передали магию?
– Передали, – Лэй задумчиво почесал затылок: – Но… ты не рожденный маг. Возможно для тебя обрести силу означает только то, что тебе больше никогда не станет плохо рядом с магическими существами.
– И жить будешь долго, – добавил Чанёль.
– И все? А колдовать я смогу?
– Сехун, имей совесть, – усмехнулся Чен, – даже я колдовать не могу.
– И я, – присоединился Чанёль.
– И я, – поднял руку Кай.
– Фигня ваша магия, – подвел итог Сехун.
– Есть и приятные новости, – заговорщицки подмигнул Лухан. – Лэй-хён вплел в твою ауру защиту единорога, а я изменил ее. Она слабая, защищает только от огня, зато вечная. Пока живо твое магическое поле, огонь тебе не страшен.
– Это, конечно, клево, но, может, я все-таки смогу летат

⇐ Предыдущая 11 12 13 14 15 16 17 18 1920