Примечание к части 4 страница

Часть 17

Чанёль снял галстук и убрал его в карман пиджака. Крис и Чен проделали то же самое. Друзья действовали не сговариваясь, но синхронно, и, удаляясь от дверей Северного зала, они обернулись одновременно. Кёнсу уехал пару минут назад, а среди оставшихся гостей не было ни одного, рядом с кем хотелось бы задержаться. Парни переглянулись между собой и прибавили шаг. Они шли в ногу, в одном ритме, и на подходе к лифту молча перестроились, точно зная, кто нажмет на кнопку, кто посмотрит по сторонам, а кто вновь обернется, чтобы убедиться, что никто не окликнет их, пытаясь затянуть обратно в ненужное веселье.
В лифте Крис произнес заклинание. На подземной стоянке, едва двери кабины открылись, в руки феникса влетела мотоциклетная куртка. Чанёль благодарно подмигнул дракону и скинул пиджак. Они могли поговорить и в “Fire”, в кабинете одного из них или в ресторане, но все трое предпочли гнездо феникса. Дом Чанёля со школьных времен служил им негласным штабом, и не было ни причин, ни желания нарушать традицию.
Парни покинули стоянку один за другим, каждый на своем транспорте. Разная скорость и манера вождения, но на дороге они привычно держались рядом, подпевая радио и перебрасываясь шуточками по громкой связи. Чанёль несся чуть впереди, то увеличивая расстояние, то сбавляя скорость и дожидаясь друзей на светофорах.
Феникс старался не терять нить разговора, но взгляд против воли цеплялся за каждого мелькнувшего мотоциклиста, и тогда мир мгновенно сужался до мыслей о Сехуне, и не утонуть в них было сложно. Чанёль держался за болтовню Криса с Ченом, как за спасительную соломинку, и этого ему хватило, чтобы дотянуть от “Fire” до дома. Но едва они заглушили моторы, как разговор сам собой сошел на нет. Крис впал в напряженную задумчивость, словно заранее подбирал слова, которые должен будет скоро сказать, а Чен, чувствуя растерянность друга, тактично молчал.
Пока они поднимались в лифте, никто не проронил ни слова, и тишина подействовала на Чанёля как обычно – внутри заныло.
Чанёль открыл дверь лофта и первым шагнул в темноту дома. Сехун не был здесь уже несколько месяцев, но на мгновение почудилось, будто стены до сих пор хранят его запах. Горло сдавило, и прошлое, такое живое, такое настоящее, набросилось на феникса воспоминаниями. Иллюзорные объятия обвили Чанёля со спины, и шепот коснулся шеи:
– Могли остаться сегодня у меня. Зачем было ехать через весь город?
Руки невидимого Сехуна сомкнулись у феникса на груди. Чанёль стоял в темноте, оглушенный, растерянный и счастливый. В объятиях воспоминаний, как в броне. Он уже собирался ответить Сехуну, когда свет ударил по глазам, и видение, вспыхнув, растворилось. Чанёль опешил, как бывало с ним всякий раз, когда настоящее грубо врывалось в фантазии и утаскивало в мир – без Сехуна.
– Что-то не так? – Чен похлопал феникса по спине, проходя мимо.
– Нормально.
Чен и Крис, переглянувшись, молча направились вглубь комнаты. По опыту они знали, что лучше сейчас оставить феникса в покое, он заговорит сам, когда будет готов.
Чанёль же стянул куртку и бросил ее на пол. Руки опасно нагрелись, но пламя послушно осталось кипеть под кожей. Чанёль потоптался на месте, не зная, куда себя деть, вдохнул поглубже и прошел к бару. Дыхание постепенно выровнялось. Он слушал, как у него за спиной друзья устраиваются с удобством, их голоса действовали на феникса успокаивающе.
Крис щелчком пальцев разжег в камине огонь и сел в огромное кресло:
– Придется позвать Лухана.
– Зачем? – Чен опустился в соседнее кресло и раскинул руки на подлокотниках:
Чанёль обернулся через плечо. Как и громовержцу, ему не терпелось услышать ответ, но Крис молчал, занятый тем, что набирает сообщение в телефоне. Чен, на удивление, его не торопил, но и не отводил от дракона пытливого взгляда.
Чанёль подхватил напитки и направился к ним. Стекло в его руках мгновенно потеплело, и лед начал таять.
– Лухан что-то знает? – спросил Чанёль, присаживаясь на диван.
– Не уверен, но очень на это надеюсь, – Крис убрал телефон. – Ему потребуется полчаса или чуть больше, чтобы добраться сюда.
– Нет, если он с Каем, – возразил Чен.
– Он не с Каем.
Под взглядами друзей Крис поник:
– Ладно, признаю, я должен перед вами объясниться.
– Уж будь любезен, – Чен даже не пытался скрывать, что тайны дракона задевают его за живое. Крис не огрызнулся, и Чанёлю от этого стало не по себе.
– Когда ты успел сдружиться с Лу? – спросил феникс. – Ты всегда воспринимал его, как придаток Лэя. А учитывая ваши сложные отношения с единорогом, мелкому от тебя неслабо попадало. Что изменилось?
– Много чего, – Крис сделал глоток и облизал ставшие горькими губы. – Я без понятия, как это объяснить. Даже не могу отследить, когда всё началось.
– Уж точно не сегодня, – хмыкнул Чен.
– Думаю, будет лучше, если я начну издалека.
– Насколько издалека?
– С прошлой зимы. Ты можешь заткнуться?!
Громовержец кивнул и изящным жестом позволил Крису продолжать.
– О, ну спасибо за разрешение.
Дракон молчал с минуту; между бровей залегла глубокая складка. Чанёль тоже нахмурился. Он привык видеть Криса недовольным, рассерженным или скучающим, но не смущенным и уж тем более не беспомощным, но именно так дракон и выглядел.
Наконец, Крис заговорил:
– Так вот, про прошлую зиму… Не скажу точно, когда, но мы с Луханом столкнулись недалеко от “Fire”. Я запомнил ту встречу, потому что это было впервые, когда мы пересеклись тет-а-тет. Не то чтобы было неловко, просто прежде такого не случалось, и я растерялся. Он подбежал ко мне (я еще удивился: “Зачем?”) и стал рассказывать, что провожал Лэя в редакцию. Скорей всего, врал.
– Телепаты не врут, – напомнил Чанёль.
– В общепринятом понимании нет, но при желании умеют изворачиваться. Не знаю насчет остальных, но Лу в этом деле хорош. Он отлично умеет врать, говоря правду. Например, если сейчас его спрашивают, почему мы с ним так часто видимся, чем занимаемся, то Лухан предлагает обратиться за ответом ко мне. Мол, если вы спросите Криса, он вам скажет, что помогает мне подготовиться к экзамену по истории. Это ложь, конечно. Но с другой стороны, если кто-то меня спросит, мы условились, что именно так я и отвечу. Таким образом обман Лухана становится правдой. А той зимой, когда мы встретились у “Fire”… Думаю, Лу поджидал меня специально. Он подошел, стал тараторить, между делом вставил: “А я провожал Лэя в редакцию”, – потом сразу заговорил про погоду и собачий холод. Короче, если подумать, он ведь не сказал, что провожал Лэя именно в тот день, понимаете? Он мог провожать его когда угодно и просто озвучил данный факт. Для магии это не ложь, а для Лухана – способ соврать, говоря правду.
– Допустим, – Чанёль отставил пустой стакан. – Но зачем Лу врать тебе об этом?
– Чтобы я подумал, будто мы встретились случайно. Чтобы не понял, что ему от меня что-то нужно. Повторяю, это было впервые, когда мы встретились вдвоем. И, кажется, именно тогда он начал подбираться ко мне. В ту зиму мне всё казалось чередой случайностей, я не придавал им значения. Лухан просто появлялся и исчезал. Мы столкнулись раз, мы столкнулись два… И только недавно я задумался, а что если каждая случайность – это часть его плана?
– Какого плана? – нахмурился Чен.
– Без понятия, – Крис потер шею и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. – Чаще всего мы сталкивались на разных мероприятиях. Вы на такие не ходите, вам там скучно, а его туда таскает семья. Дядя у него старейшина, вы ведь в курсе? Мне кажется, он присматривает Лухана к себе в преемники, но пройдет полвека, не меньше, прежде чем станет ясно. Он восхищается Луханом и боится его. Водит на званые вечера, знакомит с верхушкой, учит общаться с ними. На всех этих встречах Лу будто бы случайно оказывался рядом со мной. Он вечно мне что-то рассказывал. Жаловался на Кая, на семью, мы обсуждали… – Крис бросил взгляд на Чанёля и поджал губы. – В общем, разное. Не знаю, как так вышло, но у нас оказалось много общих тем. Невероятно, но факт. И вот однажды… – Крис вздохнул, – я подошел к нему сам. Не нужно было, а я подошел. И его взгляд… Никогда не забуду. Наверное, он подумал: “Ну вот и всё, попался!” И был прав, конечно. Я дал ему зеленый свет и сам этого не понял. После того вечера мы стали сталкиваться друг с другом чаще: в городе, в “Fire”, в магазинах. Я продолжал верить, что это случайности, ведь он ничего у меня не просил, ни во что не втягивал. Это были мимолетные встречи и разговоры ни о чем, но я… – Крис поднял глаза и посмотрел на каждого из друзей поочередно. – Я привык к нему.
Прозвучало так, будто дракон сознался в самом большом преступлении своей жизни. Выглядел он виноватым, что-то еще сказать пока не мог, и тишина затянулась.
Чен прочистил горло:
– Не понимаю, почему ты не рассказывал нам об этом.
– А о чем я должен был рассказывать? О чем тут вообще говорить? Мол, я видел Лу? И что? Иногда я говорил об этом, иногда нет. Повторяю, это все были мелочи, не стоящие внимания. А когда он вдруг пришел ко мне домой…
– Что?! – Чанёль выпрямился. – Я об этом даже сплетен не слышал.
Чен усмехнулся, не сводя глаз с дракона:
– Телепат – не единорог, кто станет об этом болтать? – он подался вперед. – Ты впустил его?
– Конечно, впустил. Почему нет? К тому моменту это был уже не хвостик Лэя, а просто Лухан. Славный малый, с которым мы то и дело болтаем.
– Вот об этой встрече мог бы и рассказать.
– Не мог. Он… – Крис грустно усмехнулся. – Поглоти меня хаос, я повелся, как мальчишка. Он пришел ко мне поплакаться и просил никому не говорить об этом. Кая с кем-то видели, до меня доходили слухи. Я даже ждал, что в следующий раз Лу будет жаловаться на него. Но Лу не стал выгадывать время, просто пришел. И в тот вечер ему правда было плохо. Думаю, об этом он не врал. И-и… Ну… Быть может, он действительно мне доверяет. Похоже на то, но в случае с Лу я ни в чем не могу быть уверен. Возможно, из всех знакомых ему только со мной комфортно говорить о Кае и своих чувствах. Я не утешаю его, как Лэй, не обещаю, что все будет хорошо. Его привлекает мой легкий цинизм, и что я могу покрыть Кая матом. После наших разговоров он уходит веселым. А когда он хвастается мне своими достижениями (даже не особо законными) я... горжусь им. Без понятия, почему. Будто… Будто у меня появился ребенок, и это сбивает с толку! Мы с Луханом… – Крис перевел дыхание. – Наверное, мы сдружились, но это не меняет того, что он манипулятор. В тот вечер он знал, что попросит меня не рассказывать никому о его визите, и что я не откажу, не стану трепаться о его проблемах. Если бы он пришел просто поболтать, я бы сообщил вам об этом уже на следующий день. Но, видимо, разглашение наших встреч в его планы не входило.
– А что входило? – не вытерпел Чен.
– Подружиться.
– И все?
– По-твоему, мало?! Мы дошли до той стадии, когда… – Крис смутился и опустил глаза. Чен напрягся:
– Разрази тебя гром, Крис! До какой такой стадии вы дошли?! Ты же…
– С ума сошел?! Конечно, нет!
– Тогда что?!
Дракон заерзал в кресле. Ему было неуютно говорить об этом даже сейчас, и Чанёль с Ченом ясно почувствовали, что рассказать что-либо в то время Крис не смог бы ни за что на свете.
– Лухан много говорил о сердечных делах, – Крис встал за напитком, покрутился у бара и вернулся в кресло. Молчаливая пауза, увы, не придала ему уверенности. Дракон сделал глубокий вдох:
– В общем, мы привыкли говорить о чувствах. О его чувствах к Каю, конечно. Но когда один все время рассказывает о себе, то нет ничего странного в том, что однажды он спросит о том же своего собеседника. Во всяком случае, я так подумал. В тот вечер разговор шел слишком уж доверительно и легко. И Лухан вдруг сказал, что узнал интересную вещь: что драконы однолюбы. Он допытывался, встретил ли я свою пару, – Крис поставил стакан на пол и потер глаза. – Но не встретил. Пока еще нет. Невозможно! Когда дракон встречает пару… Такое нельзя пропустить или не заметить. Я слышал истории об этом сотни раз, и все парные как один говорят, что они узнали друг друга сразу. ОБА! Одновременно. Не бывает так, что один влюбился, второй нет. Я так и сказал Лухану. Это была моя вторая ошибка. У него на лице снова появилась та мерзкая улыбочка: “Попался”, – Крис фыркнул и, откинувшись на спинку кресла, пару раз стукнулся затылком о мягкую ткань.
– Лухан сказал: “Он тебе нравится”. Я ответил, что это бред: “Не нравится. Нисколько”. И тогда он улыбнулся опять: “А я ведь не назвал его имени. О ком ты подумал, когда я заговорил о твоей паре?”, – Крис зажмурился.
– Меня как будто ударили. Как он узнал?! Сам-то я о своих чувствах даже не догадывался, пока Лу не ткнул меня в них носом. Тогда-то и стало ясно, что теперь всё, наши встречи останутся в секрете. Я не мог позволить ему проболтаться. В то время мне казалось, я не переживу, если кто-то узнает о моих странных чувствах.
Крис собирался сказать еще что-то, но замолчал, услышав звук открывающейся двери. Лухан зашел в лофт, и все обернулись к нему. Телепат напрягся, и улыбка, еще секунду назад сияющая на его красивом лице, угасла. Он по очереди осмотрел парней и задержал взгляд на громовержце.
– О, Чен… Ты думаешь слишком громко.
Маг выругался. Он достал из кармана брюк амулет и бросил его в огонь:
– На кого-то эта штука больше не действует.
Лухан прошел к камину и сел между кресел на пол. Он сощурился на тлеющий в огне амулет и улыбнулся:
– Плохой оберег, слабый.
– А на других телепатов действует. И на тебя еще недавно действовал.
Лухан пожал плечами:
– Ну, купи новый. Мне твои мысли слышать тоже радости не доставляет, – он поднял глаза на дракона. – Так значит, ты им все рассказал? О легенде и дневни…
Лухан резко замолчал. Его щеки вспыхнули алым, взгляд метнулся к Чену и вернулся к Крису:
– Я – кто?! Манипулятор?!
– Прекрати читать его мысли, – велел дракон. Он подошел к Чену, приподнял его голову за подбородок и под шипение заклинания процарапал за ухом крохотный символ. Рисунок на мгновение вспыхнул золотом. Чен поморщился и потрогал кровоточащую рану кончиком указательного пальца:
– Драконья защита?
Лухан вяло похлопал в ладоши:
– Поздравляю, Чен, ты только что поднялся на пару ступеней по иерархии. Во всяком случае, пока символ не заживет.
– Просто не лезь ко мне в голову.
– Будто мне этого хочется. Все не так! Мысли, как радиосигналы. Иногда я настраиваюсь на них специально, но чаще всего они просто звучат, как музыка в кафе. Я слышу их, вне зависимости от того, хочу я этого или нет. Кто-то думает словами, кто-то картинками. Чей-то сигнал сильнее, чей-то слабее. А амулеты, заклинания, руны – они лишь создают помехи для считывания чужих мыслей. Но твои мысли, Чен, всегда очень четкие, и я в этом не виноват!
– Лу, – голос феникса подкрался со спины. – Тебя никто ни в чем не обвиняет.
– Правда? – телепат скривил губы в иронической ухмылке. – Какое счастье, а то я уж было решил, будто Крис считает меня манипулятором, а Чен верит, что я с ума от радости схожу знать все его грязные мыслишки.
Феникс рассмеялся:
– Может, и так, но… Я знаю тебя, Лухан, и, прости, но на злодея века ты не тянешь. А эти два старика, они хоть и ворчат, но, как и я, любят тебя.
– Неправда. Чен думает, я мелкий негодяй.
– Потому что ты мелкий негодяй, – хмыкнул Чен. – И для этого не надо читать мои мысли. Я тебе и так скажу, что ты меня пугаешь до дрожи в коленях. Ты ведешь двойную игру, а я терпеть не могу, когда не понимаю, что происходит, – громовержец легонько пнул телепата по ноге. – Ты пакость маленькая, но в мире есть вещи пострашнее, чем ты. Войны, засуха, рыжеволосые люди со странным британским акцентом.
Лухан покосился на Чена, давая понять, что шутка не удалась.
– Да брось, Лу! – громовержец вскинул руки. – Ты меня напрягаешь, но это не значит, что я плохо к тебе отношусь.
– Вот, о чем я говорил, – подал голос Крис. – Пяти минут не прошло, а вы уже готовы его утешать и извиняться непонятно за что. Как он это делает – загадка.
Лухан, глянув на дракона, обиженно насупился. Чанёль вышел из комнаты и вернулся с маленькой рюмочкой, наполненной семейным ликером. Он протянул ее телепату:
– Выпей и расслабься.
– Взятка?
– Если она развяжет тебе язык, то да. Колись, зачем тебе дракон? И зачем такие сложные ухищрения, чтобы подобраться к Крису? Ты же мог просто к нему прийти.
– Просто прийти? Шутишь? Да он бы со мной даже разговаривать не стал, – Лухан посмотрел на Криса. – Ведь не стал бы?
Дракон приподнял одну бровь:
– Уж точно не сразу.
– Вот и я об этом. Так что да, все те случайные встречи были не случайны. У тебя нет друзей, Крис, кроме тех, кто в этой комнате, и ты не желаешь заводить новых. Я знал, что мне потребуется много-много времени, чтобы сблизиться с тобой и получить твое доверие.
– Ну и зачем тебе мое доверие, которое ты только что растерял?
– Ты и сам давно понял зачем. Я хотел убедиться, что у тебя действительно есть к Нему чувства, поэтому мы так много трепались о моих сердечных делах, чтобы ты привык к подобным разговором. Но главная моя цель не в этом: я хотел подтолкнуть тебя, чтобы ты, наконец, признался Ему.
– Давно пора, – согласился Чен.
– Говоришь так, будто знаешь, о ком идет речь, – ощетинился дракон.
– Мы все знаем, – встрял Чанёль. – Всегда знали.
– Да что вы знаете? Вы и понятия не имеете!
– Серьезно, Крис! – феникс вскипел. – Мы молчим об этом, но вас двоих только слепой не заметит. Я всегда считал, что между вами что-то есть, ну или может быть, но даже не предполагал, что он твоя па...
– Он не моя пара!!! Это же очевидно, не будь дураком! Если дракон встречает свою пару, он от нее не уходит. А мы... Мы оба встречались с другими.
– Это сложно назвать “встречались”, – Чанёль брезгливо поморщился. – Твои отношения напоминали гуляния мартовского кота, а Его – благотворительность.
– Меня одного смущает, что мы не называем ЕГО по имени? – вмешался Чен. – Я хочу сказать, он же не Волан-де-морт. Почему мы не говорим, что это… – громовержец поперхнулся именем и закашлялся, на глазах выступили слезы. – Во имя грома и молнии, что происходит?
– Вот об этом я и хотел поговорить! – Крис встал. – Он не моя пара, но глупо отрицать, что у меня к Нему довольно сильные чувства. И сегодня я хотел признаться, но вместо этого накричал на Него.
– Накричал?! – в глазах Лухана секундная радость от того, что дракон собирался признаться, сменилась лютым негодованием. – Почему?!
– Не знаю. Во мне словно что-то щелкнуло, и вместо слов, которые я собирался сказать, ляпнул оскорбления. Словно за меня говорил кто-то другой, а я не мог ему помешать. Тогда я попытался обойтись без слов, но уже Он меня оттолкнул. И я не могу объяснить, почему Он это сделал. Мне кажется, я ему нравлюсь. В смысле, я не могу не нравиться, это факт.
– Скромнее, Крис! – хохотнул Чен.
– Куда скромнее? Я не об этом. Передо мной сложно устоять, когда я в облике человека. Здесь все логично. Но сегодня он видел меня в облике дракона…
– Что?
– Что?!!
– ЧТО?!!
– Так получилось, – промямлил Крис.
– Так получилось? – Чанёль подскочил. – ТАК ПОЛУЧИЛОСЬ?! Ты говорил, это опасно! Что ни за что и никогда! Я за все годы видел тебя максимум в полуформе, а… кхм… – феникс попытался, но не смог произнести имя. – ОН видел тебя драконом? Как это понимать?!!
– Я не обязан перед тобой отчитываться. Если Он хочет, чтобы я был человеком, я буду человеком. Если Он пожелает видеть меня драконом, я переброшусь в змея! И тебя не касается!
– Не касается?! Ты говорил, дракон убьет любого, кто окажется рядом!!! – Чанёль толкнул Криса в грудь. – Ты говорил…
– Я помню, что говорил! Я ошибся! Ошибся, ок?! А ОН в безопасности!
Феникс застыл со сжатыми кулаками, сквозь пальцы прорывались огненные всполохи. Крис поднял руки вверх:
– Остынь, Чанёль, с Ним все нормально. Дракон опасен для других, но не для Него. С Ним все иначе. Дракон его слушается, как дрессированный. Он даже мне не подчиняется так, как Ему! Но это не самое странное… Драконы создают пару только с себе подобными.
– Потому что вас разрывает от себялюбия.
– Потому что мало кто может заслужить расположение дракона! И еще меньше тех, кто способен принять обе наши сущности! Но ОН… Ему понравился дракон, а это о многом говорит. Поэтому я и решился Ему признаться. Словами не смог, а когда попытался Его поцеловать, Он меня…
– Без подробностей! – Чанёль скривился. – Мы с Ним в одной колыбели росли, в прямом смысле слова. Он мне, как брат.
– Тогда знай, что твой названый брат оттолкнул меня, когда я попытался Его поцеловать. Что-то или кто-то не позволяет нам с Ним сблизиться. Что-то заставляет Его избегать меня. Что-то заставляет меня говорить Ему гадости.
– Твой мерзкий характер? – предположил Чен.
– Что-то помимо этого, умник. И это что-то не позволяет нам сейчас назвать Его имя. Нас что-то сдерживает, чувствуете?
Ненадолго все замолчали. Чанёль рассматривал Криса, будто в глазах дракона могли найтись ответы на все вопросы.
– Это невозможно, – феникс качнул головой, – не существует настолько сильной магии. Могли заколдовать других, но дракона и единорога? Кто мог провернуть такое? И зачем?
– Не представляю. Это игра, правил которой я не могу разобрать, – Крис опустил взгляд на растерянного телепата: – Поэтому я и позвал тебя, Лу. Я подумал, что раз уж ты выступал все это время в роли сводника, то должен знать, кто нам с Ним вставляет палки в колеса.
Лухан выглядел потерянным:
– Честно говоря, я был уверен, что главная проблема – твоя твердолобость. Я думал, ты осознаешь свои чувства и смиришься с ними, а дальше все пойдет, как по маслу.
– Подумай хорошенько. Ты должен знать! Это ведь ты рассказал мне о легенде!
– Что за легенда? – спросил Чанёль.
– Легенда о Красном и Белом драконах, – ответил Лухан. – Вы все ее знаете. Истинная пара, они любили друг друга сильнее, чем кто-либо когда-либо. Идеал любви.
– Ты издеваешься? – фыркнул Чанёль. – Они больше известны не своей любовью, а тем, что были самыми могущественными правителями в Мире Магии. Белый дракон погиб в Великой войне, а Красный открыл портал в Мир людей, привел сюда магических существ и создал все изначальные заклинания, оберегающие этот мир. При чем здесь Крис и… Ну ты понял.
– Мой дядя – старейшина, – сказал Лухан, – я часто бываю в его доме. Однажды я подслушал его разговор с советом. Он сказал – цитирую – “Никто не должен знать, что Белый дракон на самом деле был единорогом”.
Чанёль и Чен смотрели на Лухана во все глаза.
– Ты ослышался, – выдохнул феникс. – Во всех учебниках истории сказано, что Белый дракон – это ДРАКОН. Там же генеалогическое древо даже есть! Что за бред ты несешь.
– Я тоже сначала не поверил, – подал голос Крис, и друзья обернулись к нему. – Но мы с Луханом раздобыли дневники Красного дракона (потом расскажу, как). И в них подробно описано, как они с Белым познакомились, как поженились, как правили, много всего. Его действительно называли “Белым драконом”, это имя он получил после свадьбы. А “белый”, потому что волосы его были не золотыми, как у большинства единорогов, а очень-очень светлыми. Хотите, я вам его покажу?
Не дожидаясь ответа, Крис подошел к окну, распахнул его и произнес заклинание:
– Нужно пару минут, чтобы дневник добрался сюда.
– Отлично! – промычал Чен. – Мне как раз нужна пара минут, чтобы выпить и прийти в себя, – он направился к бару, бурча: – И все это время ты, игуана, молчал? Тоже мне друг, называется.
Громовержец успел сделать лишь два глотка, а дневник уже влетел в гнездо феникса. Крис открыл его и показал друзьям тот же рисунок, что когда-то показывал Лэю. Чен застонал:
– Вся моя жизнь – обман.
Чанёль ошарашенно хлопал глазами:
– Такого не может быть.
– Как видишь, может, – пожал плечами Крис. – Кто-то изрядно переписал историю Мира Магии. Во всяком случае ту ее часть, где говорится о союзах драконов и единорогов. Зачем? Я не знаю. Видимо, кто-то не хочет, чтобы подобные союзы вообще существовали. Нам внушили, что драконы и единороги – враги. Нам с детства это вдалбливали в голову. Но и этого мало. Кто-то заколдовал всех магических существ: драконы и единороги не могут признаться друг друга, а остальные не могут о нас говорить в романтическом ключе.
– Тайм-аут! – Чанёль соединил ладони буквой “Т”. – У меня сейчас голова взорвется.
– Понимаю, – сказал Крис, – со мной было так же. Собственно, мы с Луханом все свободное время тратим на то, чтобы выяснить, кто и зачем спрятал истинную сущность Белого дракона, но результатов ноль.
– Историей занимаетесь, да? – хмыкнул Чен.
– Историей, – закивал Лухан. – Но мы не знали, что все магические существа заколдованы. Думали, кто-то просто подтасовал исторические факты.
– Но кому это нужно? – спросил Чанёль. – И кто обладает настолько огромной силой?!
– Старейшины должны знать, – Лухан вскинул голову и посмотрел на феникса. – Мой дядя должен знать. Он знает много чего, но не спешит доверять мне свои тайны. Я работаю над его разговорчивостью.
Крис расплылся в улыбке:
– Вон оно что. А я-то гадал, почему ты такой шелковый перед дядей. Хочешь его секреты?
– Кто владеет информацией, тот владеет миром, – телепат передернул плечами. – Знаете, о чем я думаю?
– Нет. Мы-то мыслей не читаем, – Чен потер рану за ухом.
– Ха-ха, – телепат скорчил подобие улыбки и вновь стал серьезным. – По легенде от любви Красного и Белого драконов вспыхнуло пламя. Из пламени родилась птица…
Все взоры метнулись к Чанёлю. Феникс напрягся:
– Да ладно вам. Это просто сказка!
– Точно, – согласился Лухан, – фениксы появились намного раньше. Но зная то, что мы знаем теперь, произнеси сказку буквально, и что мы получим: в союзе единорогов и драконов рождаются фениксы. В Мире Магии фениксов было много, а значит и пары единорогов с драконами были нормой. Подумайте сами, фениксы устойчивы к огню, как драконы. Способны исцеляться, как единороги. Они не подчиняются чужой магии, как те, кто на верхней ступени иерархии. Сейчас фениксов почти не осталось, потому что в Мире людей они рождаются либо от союза двух фениксов, либо (очень и очень редко) в семье драконов. Чанёль, ты единственный феникс в Азии, родившийся за последние три сотни лет. Твои родители – фениксы, но родители отца – драконы. И все же ненависть к единорогам тебе не свойственна, как и твоим родителям. Они нянчили бабушку Лэя, а тот стал твоим лучшим другом.
– Не вмешивай сюда мою семью!
– Я думаю, – не унимался Лухан, – кто-то намеренно препятствует союзу драконов и единорогов. Не знаю, зачем и почему, но именно это мы и должны выяснить.
– Если мы что-то и должны, так это позвать сюда Лэя и рассказать ему все, – Чанёль решительно потянулся к телефону. Крис обернулся, и под его взглядом феникс замер. – Или нет…
Крис отвел взгляд:
– Он может что-нибудь знать. Он или его чуднЫе предки.
Чанёль медлил. Мысль о том, что дракон хотел сегодня признаться Лэю сам, не позволяла набрать нужный номер. Чанёль украдкой глянул на Чена. Громовержец качнул головой, он явно думал о том же самом.
– Если бы Лэй что-то знал, то, скорей всего, как-нибудь намекнул нам об этом, – Чен почесал рану за ухом. – У него сейчас и без того много забот. Предлагаю какое-то время его не вмешивать. Кто за?
Возражений не последовало, и Чен хлопнул в ладоши:
– Значит, решено. А пока план действий таков: каждый ищет по своим источникам любую информацию. Держим друг друга в курсе. Но ставлю на то, что ответы найти будет ой как не просто.
Они провели еще час за обсуждением стратегии. Крис с Луханом поделились всем, что успели узнать. Они много с кем говорили и много чего прочитали, но в итоге единственной весомой зацепкой оставались слова дяди и портреты из дневников Красного дракона.
– Не густо, – резюмировал Чен. Он посмотрел на часы, и это послужило сигналом к тому, что пора расходиться.
Крис и Чен, попрощавшись, покинули лофт, но Лухан задержался. Он встал рядом с Чанёлем:
– Я должен тебе кое-что сказать, прежде чем уйду.
Чанёль хохотнул:
– Во имя Локи, что еще? Телепаты на самом деле оборотни?
– Это о Сехуне.
Улыбка стекла с губ феникса и соскользнула на пол.
– Что с ним?
– Все хорошо, не переживай. Лэй сделал для него оберег – потрясающий оберег! Мы встречались вечером, я уже подкинул браслет Сехуну. Он надел его и больше с ним не расстанется. Несколько часов, а, может, и дней, в окружении магии вынесет без проблем.
– В чем подвох?
– Амулет слишком силен, я не могу через него пробиться. Если снова потребуется стирать воспоминания, браслет нужно будет снять. А снять оберег может только его хозяин. Без согласия Сехуна мы не сможем подчищать его память.
– Не переживай, этого больше не потребуется. Я не потащу его снова в Мир Магии. С него довольно потерянных воспоминаний.
Лухан закусил губу, не скрывая, что ему жаль. Чанёль проводил телепата взглядом, и едва дверь за гостем закрылась, поспешил к стенному шкафу. Он сдвинул дверцу и задержал дыхание: пара сосудов с воспоминаниями Сехуна стояла на полке. Чанёль так и не решился их уничтожить, внутри еще теплилась надежда, что они каким-то чудом смогут быть вместе. Надежда была хрупкой и глупой, но отмахнуться от нее не получалось. Чанёль порой думал, что согласился бы даже на роль друга, а не возлюбленного, он согласился бы стать кем угодно, если это означало, что он сможет приблизиться к Сехуну, а не наблюдать за ним издалека. Но проблема была в том, что Сехун – эмпат, а Чанёль – феникс, едва сдерживающий огонь рядом с любимым. Эмпату не дано стать магом, увы, но вот феникс…
Не так давно Чанёль случайно услышал чужой разговор. В редакции болтали о маге:
– Никто не видел его уже несколько лет. Однажды он просто исчез, и всё. А тут я встретил среди людей его точную копию. Они похожи как близнецы, но то был человек, без сомнения. Ни капли магии в крови.
Незначительный эпизод, о котором быстро забыли все, кроме Чанёля. И глядя на сосуды воспоминаний он думал: а что если и правда есть способ избавиться от магии в крови?
Что если феникс может стать человеком?..
От бури мыслей кружилась голова. Чанёль погладил сосуды воспоминаний и закрыл шкаф. Он отступил к камину, снял с полки пустой бутылек из-под драконьего зелья и заглянул внутрь. На дне не осталось ни капли, но феникс наивно проверял его снова и снова. Тоска с каждым днем становилась сильнее, и Чанёль отчаянно искал что-нибудь, что могло бы притупить боль. Феникс растер грудь, словно поглаживая рану, и покосился на шкаф. Если бы он мог вернуться в их счастливое прошлое хоть на мгновение, ему бы стало лучше. Чанёль мечтательно прикрыл глаза.
– Алло, – голос Кая звучал удивленно.
Чанёль не стал ходить вокруг да около:
– Возможно войти в чужие воспоминания без помощи телепата?
Телепорт какое-то время молчал.
– Тебе не полегчало?
– Кай.
– Я пришлю счет. Предоплата 100%. Ничего не гарантирую. Если не выгорит, верну только половину стоимости.
– Идет.
– Ты мой любимый клиент. Я позвоню.
Голос телепорта сменили гудки.

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 131415 16 17 18 Следующая ⇒