Примечание к части 3 страница

Часть 16

Крис шагнул в Междумирье первым. По ту сторону кабинета не было ничего: ни земли, ни неба, ни моста, ни дороги – только одна пугающая пустота. Дракон уверенно шел прямо по воздуху, и тот под его стопой становился тверже камня. От небывалого зрелища у Лэя закружилась голова.
Единорог смотрел в Междумирье и не мог понять, как такое возможно. Всюду клубилась тьма, не космическая, а напоминающая плотный чернильный дым. Света не было, но Лэй видел Криса так, будто его освещал прожектор: необъятные плечи, покрытое мерцающей чешуей тело, короткие шипы вдоль позвонков. Единорог должен был последовать за ним, но медлил. Он протянул руку в прореху порванного пространства, и Междумирье лизнуло его пальцы прохладой – Лэй брезгливо отпрянул. Он невольно покосился на дверь кабинета. Сбежать хотелось куда сильнее, чем нырнуть в неизвестность, и даже любопытство (удивительное дело) молчало. Знать, что там, в пятнах холодного дыма, не было ни малейшего желания, идти дальше - тем более. Дракон был иного мнения. Он обернулся и нетерпеливо глянул исподлобья: ты идешь? Лэй попятился, пряча руки в карманах худи. Браслет Сехуна красноречиво обвил подушечки пальцев.
– Да что ж такое-то...
Лэй не хотел в эту черноту, как и не хотел совать голову в пасть дракона, но чувство вины разъедало изнутри. Он не должен был обнадеживать Чанёля и заверять, что все будет хорошо, не должен был так беспечно полагаться на амулет для эмпата. Он наивно поверил, что умений Лухана и пряди собственных волос будет достаточно, чтобы защитить Сехуна, и ошибся. Смириться с тем, что из-за его ошибки пострадали, Лэй не мог.
– Разгребай теперь, – шикнул единорог и с трудом заставил себя зайти в Междумирье.
Все мысли вмиг испарились, горло ошпарил немой крик – опоры под ногами не оказалось. Лэй ухнул в невесомость. Его потянуло во все стороны сразу, и страх забился стаей птиц под кожей. Единорог перестал ощущать собственное тело, оно потеряло вес и растворилось в пустоте. В следующую секунду Лэй понял, что оглох. Он не слышал своего крика, не слышал, что происходит вокруг. От неестественной тишины сделалось жутко. Как будто мир, а вместе с ним и Лэй, исчез. Должно быть так приходит смерть.
Пусто. Тихо. Равнодушно.
Лэй закрыл глаза, не в силах видеть одинокую бесконечность перед собой. В Междумирье не было звуков и запахов, лишь тишина и влажный холод. И всюду дым, осторожный и внимательный, как хищник.
Теперь Лэй понял желание любого дракона спрятаться за своей змеиной сущностью. Никаких ориентиров, только ощущение бескрайней вечной безнадежности. Лэй обнял свои колени. Он не мог сказать, как долго кружил в невесомости, секунду или многие годы. Мир возродился мгновенно, когда Крис поймал его на руки и прижал к себе, как спящего ребенка.
Лэй открыл глаза, но тут же зажмурился. Дракон накрыл его голову лапой, спасая от сводящего с ума пейзажа. Лэй пугливо прижался к его груди, и было все равно, припомнят ли ему это после, поднимут ли на смех. Сердце перепугано билось, и Крис, кажется, это чувствовал. Во всяком случае, он сжал единорога так крепко, что Лэй понял – Крис злится. Еще бы… Дракон прежде никого сюда не водил, и не знал, что другие не умеют шагать по воздуху, как по земле. Должно быть, это чисто драконья магия. Знай Крис об этом, ни за что б не потащил с собой единорога. Лэй внутренне сжался. Почему он все время выставляет себя перед Крисом в самом невыгодном свете? Впрочем, что бы он ни сделал, дракон все равно будет им недоволен.
Лэй думал об этом, все думал и думал, стараясь не замечать, как холодный дым то и дело касается его своим мерзким языком. Когда же это кончится? Куда Крис его ведет? Откуда дракону вообще знать, куда идти, здесь же ничего не видно! Что если они заблудятся? Что если они останутся здесь навсегда? Липкий пот заструился по позвонкам. Лэй зажмурился сильнее и задержал дыхание. Любопытство некстати вернулось: стало интересно, как они могут дышать, насколько бесконечно Междумирье, есть ли здесь где-нибудь звуки и возможно ли почувствовать запах? Крис впервые был так близко, и его запах…
– Просыпайся.
Мягкое шипение прокралось в мысли.
– Просыпа-айс-ся.
Лэй распахнул глаза.
Крис сидел на краю белой плоскости и покачивал в воздухе огромными ступнями. Единорога он по-прежнему держал на руках. Осознав это, Лэй залился краской.
– Я уснул?
– Немудрено, – по голосу слышалось, Крис улыбается.
– Где мы? – Лэй глянул дракону через плечо.
Белая плоскость, напоминающая огромный лист бумаги, плыла в пустоте. Дым кружил вокруг нее, но не подбирался ближе, словно его не подпускал невидимый барьер. Вдалеке высились белые стены, рядом с ними бродили магические существа в белых робах. У края площадки стоял огромный портал, через который приходили и уходили укутанные в черное стражи.
– Это тюрьма?
– Да.
Крис помог Лэю встать на белый пол и увел подальше от края. Единорог блуждал взглядом вокруг:
– Я не так себе все представлял.
Они медленно шли в сторону белых, без единого окна стен. Тюрьма напоминала огромное оригами. Ее будто сделали из картона. Заключенные болтались как неприкаянные, кто-то переговаривался между собой, кто-то лежал, прикрыв глаза, но всем было не по себе. На Криса они поглядывали без удивления, но появление единорога вызвало ажиотаж. Лэй поправил капюшон. Жадные взгляды оседали на коже липким слоем, от которого скорее хотелось отмыться. Лапа дракона легла на плечо Лэя:
– Спокойнее. Они тебя не съедят.
– Зачем ты привел нас сюда?
– Во-первых, только здесь мы можем слышать друг друга. Вокруг тюрьмы магическое поле, но, думаю, ты уже заметил. Во-вторых, нам нужен портал стражей.
– Заче…
Лэй не успел задать вопрос – из портала появился Тао и направился прямиком к ним.
– Это последний раз, когда я соглашаюсь мотаться туда-обратно, – оповестил Тао. Его голос не выражал ни раздражения, ни злости, и тем не менее было ясно, что Хронос недоволен. И причина его недовольства – стоявшая перед ним парочка.
Лэй с Крисом переглянулись.
– Давайте сразу проясним, что к чему, – Тао протянул Лэю медную чашу и клинок. – Вы меня УЖЕ звали, я УЖЕ согласился вам помочь, вы УЖЕ выяснили, что поранить дракона можно эльфийским клинком, которого у вас, конечно, не было, и мне пришлось за ним идти, а потом еще и за чашей для крови. Если вы забыли о чем-то еще, повторяю, я умываю руки, разбирайтесь сами.
– Этого хватит, – заверил Крис. Он будто бы понимал, что происходит, в то время как Лэй все еще пытался осмыслить сказанное.
– Идем, – Крис подтолкнул единорога в сторону стен. Лэй послушался, но чем ближе подходил к тюрьме, тем больше нервничал. Тао и Крис прошли сквозь стену, не сбавляя скорости. Единорог не удивился, но все же вдохнул поглубже, прежде чем последовать их примеру.
Пересекать стену, как проходить сквозь поток воды, – ощутимо, но не более. Лэй оказался в белой комнате, залитой ослепительным белым светом. Комната была пуста абсолютно, и что-то подсказывало, что любой, кто проходит сквозь стену, оказывается в точно такой же. Очевидно, в ней появлялась скудная еда для заключенного, когда он был голоден, жесткая кровать, когда он хотел спать, душевая и туалетная комната, когда того требовал организм. Ничего более камера (а это была она) не предлагала.
Крис подошел к единорогу и склонился, но даже так Лэй едва доставал макушкой до его плеча.
– Тао заморозит тебя, да? – спросил Лэй. Дракон выдал подобие улыбки:
– Поясни.
– Он не может заморозить тебя прямо сейчас – невозможно будет взять кровь. Но он может остановить твое время, если… Если ты захочешь убить меня.
– Умный мальчик. Люблю в тебе это, – Крис выпрямился, словно не замечая, как вспыхнули щеки единорога от мимолетного “люблю”, и обернулся к Тао. – Если что…
Хронос поднял руку, медленно и расслабленно, но дракон замолчал.
– Нет, Крис. Я согласился тебя остановить. Если успею, конечно. В противном случае, ничего менять не буду. Если ты ранишь или убьешь единорога, так тому и быть. Думайте и решайте сейчас – это ваши жизни.
По яростно стиснутым кулакам Лэй прочитал злость дракона, но на удивление Крис молчал. Горящие золотом глаза метнулись по комнате. Дракон повел плечами, и под чешуйчатой кожей перекатились мышцы. Лэй восхищенно приоткрыл рот: он только сейчас заметил, что каждая чешуйка дракона покрыта узором. Не просто линии, а орнамент, буквы, целые послания на драконьем языке. Не татуировки, не искусственные рисунки, но прекрасные отметины, оставленные магией и природой, как россыпь родинок, отпечатки пальцев или ямочка на щеке. Лэй придвинулся ближе, хотелось рассмотреть каждый сантиметр волшебной кожи, но Крис резко развернулся к нему.
– Откажись.
Единорогу потребовалось время, чтобы отвлечься от своих мыслей и вспомнить, зачем они здесь.
– Я хочу спать, – устало улыбнулся Лэй. – Крис, прошу тебя, давай закончим амулет и забудем об этом.
Дракон что-то рыкнул. Он забрал клинок из рук единорога и тут же вернул обратно, вложив в ладонь так, что острие лезвия касалось кончиков пальцев. Крис одернул рукав худи единорога, пряча оружие.
– Не показывай ему клинок.
– Кому?
– Ты дурак? Дракону.
– Ты хотел сказать, чтоб я не показывал клинок ТЕБЕ?
– Псих совсем.
– Ты – это ты, Крис, каком бы обличье ни был.
– Ты не понимаешь. Я не знаю, о чем он думает. И что он с тобой сделает. И сейчас… – голос дракона стал едва слышен. – Мне очень сложно его сдерживать. Он рвется наружу. Я…
Крис замолчал. Лэй ошарашенно смотрел на него.
– Обмани его, – прозвучало почти моляще. – Если что, ослепи. Ты знаешь заклинание. Это остановит его на секунду, но Тао и секунды будет достаточно. Ты понял?
– Ты боишься? – Лэй невольно сжал ладони и почувствовал, как лезвие прижимается к коже. – За меня боишься? – столь очевидная вещь казалась невероятной.
Дракон закатил глаза и развернулся, чтобы уйти.
– Почему ты согласился, Крис? Зачем мне помогаешь?
– Да потому что ты дурак неуравновешенный, – дракон толкнул Лэя пальцем, совсем легонько, но единорог качнулся, отшатываясь на шаг. Крис скинул с его головы капюшон: – Если тебе не помочь, ты же еще какую-нибудь глупость придумаешь!
– Это будет уже не твоя проблема!
– Не беси меня, единорог! Что ты вообще знаешь о проблемах?!
– Простите, ребят, – Тао стоял, привалившись спиной к сияющей стене. – Может, вы закончите обмен любезностями позже и без свидетелей?
Лэй стушевался. Крис раздул ноздри, как взбешенный бык, и попятился от единорога. Он долго не отводил глаз, но наконец остановился и посмотрел на Тао:
– Я на тебя расчитываю.
Хронос никак не отреагировал, ни словом, ни жестом.
Крис развернулся. Он уходил все дальше и дальше, и с каждым шагом стена камеры отодвигалась от него, растягивая комнату в длину. Крис ушел на сотню метров, прежде чем остановился и обернулся.
“Началось”, – подумал Лэй.
Сначала не происходило ничего. Крис стоял неподвижно, опустив голову и прикрыв глаза. Он глубоко дышал, и Лэй кожей чувствовал, как ему тяжело заставить себя передать контроль над собой дракону. В какой-то момент Крис вдруг передернул плечами и хрустнул позвонками. Звук оглушительным эхом разлетелся по комнате. Длинные пальцы сжались и разжались, демонстрируя сильно отросшие когти. Воздух стал горячим и загудел. Дракон распахнул глаза и вскинул на единорога взгляд, не поднимая головы. Лэй отступил, как от удара, – в узких зрачках и золотом огне больше не было ничего человеческого.
Дракон закричал. Короткий, хищный крик. Обращение произошло за секунду. Лэй успел заметить, как стены махом разъехались в стороны. Комната расширялась, подстраиваясь под габариты дракона, который продолжал и продолжал расти. Оглушительный грохот давил на уши. Лэй не понимал, откуда доносится звук, и вдруг сообразил – это его собственное сердце бьется так, что можно оглохнуть.
В следующую секунду все прекратилось. И грохот, и метания дракона. Крис больше не перекатывал мышцы, пытаясь устроиться в новой шкуре, и не кричал. Гигантский змей замер и медленно обвел комнату тяжелым взглядом. Огромные внимательные глаза казались горячими. Чешуя играла металлическими переливами, острые шипы, точно грива, тянулись вдоль длинной шеи, спускались на спину и заканчивались на конце хвоста. Перепончатые крылья прижимались к телу. Дракон выдохнул дым. Его глаза отыскали единорога.
Лэй улыбнулся.
“Бойся, дурак, бойся!” – кричал внутренний голос.
“Но это же Крис”, – ответил ему Лэй
Это все еще Крис. Опасный, сильный и ужасно красивый. У Лэя внутри полыхало. Он шепотом выдохнул:
– Крис... – с пугающей нежностью. И крылья дракона, как по сигналу, взметнулись вверх – стены и потолок отлетели в стороны.
Змей смотрел на единорога, не мигая. Он выбрал цель, и ничего вокруг больше не замечал. Дракон с криком высоко вскинул голову и резко опустил ее, прижимаясь к полу, как кошка, готовящаяся к прыжку. Повисла напряженная тишина, а после дракон сделал шаг. От удара когтей по полу пошли трещины. Еще один шаг, еще и еще. Каждый новый – быстрее предыдущего. Дракон приближался стремительно, но Лэй видел его словно в замедленной съемке. Сильное тело, первобытная сила, опасная красота. Дракон несся на него, как песчаная буря. Секунда – и лапа замерла в сантиметре от Лэя.
– Что собираешься делать? – голос Тао звучал отстраненно. До происходящего ему не было дела.
Лэй выдохнул то ли с облегчением, то ли разочарованно.
– С чем?
Обездвиженный дракон – ужасное зрелище. Лэй потянулся, чтобы коснуться Криса, но спохватился, что обе руки заняты. В одной клинок, в другой чаша. И почему он впервые видит дракона именно по такому поводу! Вот бы просто смотреть на него и касаться... Лэй подался вперед и прижался щекой к чешуе. Одновременно прохладная и теплая, гладкая. Лэй блаженно прикрыл глаза. Улыбка тронула губы.
– Ты его не боишься, – сказал Тао. Это не было ни удивлением, ни вопросом, но Хронос не скрывал, что впечатлен.
Лэй обернулся к нему:
– Отпусти его.
– Ладно. Но отойди подальше.
– Нет. Просто отпусти.
– Он убьет тебя.
Лэй свел брови на переносице. Возможно, ему лишь показалось, что Тао улыбается. Не губами, нет, но было что-то насмешливое в его спокойном взгляде.
– Ты видел будущее?
– Нет. Я же говорил, что не стану отматывать время и что-то менять.
– Видимо, ты не любопытен.
– Как раз наоборот, но любопытство здесь ни при чем. Я установил для себя правила использования своей силы, и на то есть причины. Думаю, ты понимаешь.
Лэй кивнул, хотя понимал плохо. Едва ли кто-то мог понять Тао. Время – непосильная ноша, и как Тао справляется с ней, для Лэя оставалось загадкой. До Бэкхёна Хронос стоял в стороне от всего магического мира. Вне общества и вне иерархии. Если подчиняться правилам, Тао был бы среди магов, где-то посередине иерархической лестницы. В конце концов, главный критерий для распределения от низшей ступени к высшей – как много магических существ может на тебя воздействовать. На драконов и единорогов без их согласия магически влиять не способен никто (только они сами да Тао), потому они на вершине. Фениксы не умеют колдовать, но по иммунитету к чужой магии сильнее прочих. Телепаты умеют многое, они умны и облюбованы магией, но даже молодой маг при должном старании мог бы использовать против них заклинание, так что доступ к вершине им закрыт. Что же касается Тао… Таких, как он, прежде не было. Он родился в семье светлых магов, но долгое время не обнаруживал свой дар. Когда же старейшины прознали о нем, то сделали все возможное, чтобы взять под свою опеку. Они надеялись, он будет им верен, и он был, но использовать себя не позволил. Хотя… Лэй мог бы поспорить, что Хронос проживал свою жизнь не единожды. Как знать, сколько раз его обманывали, зомбировали, подчиняли, сколько раз он сам ошибался, попадал во власть гордыни, упивался величием и обжигался. Быть может, когда старейшины пришли за ним, Тао уже давно не был ребенком, а столь послушным их воле оказался лишь потому, что устал от своего дара, и нашел себя во служении. Рассказывал ли он об этом хоть кому-нибудь?
– Сколько тебе лет, Тао?
– Зачем мы говорим обо мне? Лэй, осознаешь ли ты, что на волосок от смерти?
– Он не тронет меня.
– Еще как тронет, судя по положению его лапы.
– Ошибаешься. Я справлюсь, ты можешь идти.
– Уверен?
– Да. Спасибо за помощь.
Тао пожал плечами и выпрямился, отрываясь от стены:
– Всегда пожалуйста, – он развернулся, готовый покинуть комнату.
– Тао! – Лэй не мог сдержать любопытства. – Взамен на что ты согласился помочь?
Хронос улыбнулся самыми уголками губ:
– Просто так, - и исчез, пройдя там же, где еще недавно опирался о стену.
В то же мгновение лапа дракона сжала Лэя в тиски. Единорог только ахнул. Ребра заныли, и сделалось больно дышать. Дракон резко оторвал его от земли и поднес к глазам. С интересом сощурился, рассматривая единорога, как небывалую диковинку. От мягкого заинтересованного взгляда сделалось душно. Дракон негромко зашипел, абсолютно точно словами, которых, увы, невозможно было понять. Он поднес единорога еще ближе к себе и вдохнул воздух вокруг него. Пальцы обняли Лэя крепче.
– Мне больно, Крис!
Дракон дернул головой, издавая странный, похожий на виноватый стон, звук. Хватка ослабла. Хвост за спиной метнулся от стены к стене, те разъехались в стороны. Еще один протяжный звук, и змей аккуратно ткнул Лэя носом в плечо.
– Это все еще больно! – отчитал его единорог.
Дракон вскинул голову. В глазах мелькнуло смущенное недовольство. Он потоптался на месте и сел, устраиваясь так, словно старался занимать как можно меньше места. Крылья сделали взмах, а после куполом сомкнулись вокруг дракона и единорога. На мгновение их накрыло темнотой, но Крис открыл глаза, и золотой свет разукрасил их маленькое убежище множеством огоньков. Лэй моргнул, не веря тому, что видит: узоры на коже дракона светились теплым неоновым светом. Синий, желтый, розовый, зеленый – все богатство оттенков.
– Кри-ис…
Лэй задохнулся от восхищения и понял, что обязательно спрячет эти воспоминания ото всех не только потому, что таким был уговор, а потому что он ревнив и жаден, и тем отличается от своих сородичей. Но это его и только его сокровище. Ничье больше. Он никому не расскажет, никто другой этой красоты не увидит. Странное чувство внутри разрасталось наслаждением и болью. Лэй почти не дышал. Он завороженно рассматривал дракона, пока дракон так же пристально и собственнически рассматривал его.
– Знаешь… – Лэй переложил чашу из одной руки в другую и прикоснулся ладонью к светящейся надписи, – в таком обличье ты нравишься мне больше, чем человеком. Ты спокойнее. Ты рядом. И очень красивый.
Дракон заворочался, в щелочку между крыльями прошмыгнул свет, но тут же исчез. Крылья вновь плотно сомкнулись. Лэя обдало горячим дыханием. Узоры вспыхнули ярче. Дракон перестал крутиться, успокоился и... заурчал. Почти по-кошачьи и очень довольно. Лэй рассмеялся:
– Любишь комплименты?
– Шш-шшш… – проворчал дракон. Он аккуратно поставил Лэя на ноги и медленно поднял крылья. Уютная темнота сменилась режущим глаза светом. Дракон лег, стараясь случайно не задеть единорога, и ткнулся носом в его ладонь. В ту, в которой Лэй держал чашу и…
– Ты знаешь про клинок?
Вместо ответа дракон вытянул лапу и шумно выдохнул. Лэй поджал губы. В коконе со светящимися узорами ему было уютно, волнительно и приятно. Но сказки заканчиваются непозволительно быстро. Лэй со вздохом опустился рядом с драконом на пол:
– Я надеюсь, тебе будет не больно. Я сразу же тебя излечу, хорошо?
Дракон закатил глаза. В этом Крис оставался Крисом, что в облике дракона, что человека. Лэй не смог сдержать улыбку. Он пододвинулся ближе и положил чешуйчатую лапу себе на колени.
– Не дергайся, ладно?
Дракон зашипел, поторапливая. Лэй сдался. Он прикоснулся лезвием к чешуе и надавил.
Ничего не произошло.
Чешуя была словно из металла, даже при сильном ударе лезвие не наносило дракону вреда. Лэй предпринял несколько попыток, но не добился ни капли крови.
– Бесполезно, – устало выдохнул единорог. – Поздравляю, ты непробиваемый.
Дракон вновь закатил глаза: хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо, сделай это сам.
Он попытался взять клинок, но тот был слишком мал для его лап. Дракон раздраженно стукнул хвостом. Затем прикрыл веки, сосредотачиваясь, и стал уменьшаться в размере. Когда снова открыл глаза и осмотрел себя, то выглядел крайне недовольным. Очевидно, быть маленьким дракону не нравилось. Зато теперь клинок легко лег в его лапу. Он прижал лезвие к чешуе и вонзил в плоть. Кровь заструилась из раны на пол. Лэй подставил чашу:
– Прости! – он крепко обвил шею дракона руками и прижался к нему. – Прости, Крис.
Лэй обомлел – вместо ответа его приобняли крылом, и скоро раздалось уже знакомое довольное урчание. В груди дракона размеренно вибрировало, голос змея обволакивал покоем. Лэй потерялся в этом звуке и в ощущении уюта. Мир мягко кружился. В кои-то веки все было легко и правильно, и оба были на своих местах.
Когда Лэй, наконец, оторвался от Криса, то понял, что лежит на полу, в кольце чешуйчатых объятий – он снова умудрился уснуть. Дракон обнимал его всем своим телом. Перед ними стояла чаша, кровь в ней была теплой, даже горячей. Не поднимаясь, Лэй достал из кармана браслет. Стараясь не потревожить сон Криса, он дотянулся до чаши и опустил в нее оберег. Сердце дрогнуло от радости – у них получилось. Единорог улыбнулся, закрыл глаза и снова погрузился в долгий счастливый сон.
– Просыпайся.
Лэя трясли за плечо.
– Подъем, соня.
Лэй через силу разлепил глаза. Его нежно обнимали со спины, чужое дыхание грело шею. Рядом все так же стояла чаша, на дне ее плавал браслет. Сбоку от чаши лежала белая роба, без слов напоминая, что они в камере, и что одному из них нужна одежда. Лэя этот факт не смутил. Он развернулся в объятиях и заглянул Крису в глаза. Карие, в облаке ресниц.
– С возвращением.
Крис улыбнулся, скулы тронул румянец. Большая ладонь несмело легла на щеку единорога:
– Лэй, я… – дракон замолчал и нахмурился, отводя взгляд. Уютная легкость, только что парившая между ними, обросла напряжением. Лэй коснулся его подбородка, стараясь вновь встретиться глазами:
– Что?
Крис беззвучно открыл и закрыл рот. Складка между бровей стала глубже. Он вдруг пихнул Лэя в плечо и, кажется, сам удивился тому, что сделал, но быстро взял себя в руки.
– Поднимайся, блин! Из-за тебя я опоздаю!
– Что?
– Чего заладил, как попугай? “Что” да “что”!
– Я не понимаю! Что с тобой опять такое?
– Со мной? Со мной все отлично. Это не я засыпаю где ни попадя, – Крис через Лэя дотянулся до робы и поднялся. Единорог скользнул взглядом по его обнаженному телу.
- Крис? Я уснул, и ты поэтому на меня злишься?
– Я на тебя не злюсь. Мне на тебя плевать, – огрызнулся дракон, облачаясь в одежду арестанта. – У меня открытие выставки, если ты не забыл, а я на тебя время трачу. Ты получил, что хотел – уходим. Или хочешь остаться здесь?
– Мне… – “было хорошо здесь”. – Я… – “бы где угодно остался, если с тобой”. – С ума сойти! – Лэй вскочил на ноги. – Какая муха тебя укусила?! Чего ты опять на меня взъелся?!
Крис сверкнул глазами:
– Идешь со мной или остаешься?
Не дожидаясь ответа, он направился к стене и исчез. Лэй схватил клинок и чашу и, стараясь не расплескать кровь, поспешил следом.
– Крис!
Дракон ушел достаточно далеко, но заслышав свое имя, развернулся и быстро направился обратно. Не прекращая движения, он обхватил лицо Лэя руками. Под его напором единорог попятился, и они вновь оказались в комнате, которая теперь была совсем крошечной.
– Ты слышишь их? Голоса в голове? – странно-растерянным голосом спросил Крис. – Я должен кое-что проверить.
Его губы потянулись к губам Лэя, и сердце единорога затрепетало от предвкушения. Он выронил клинок и чашу, обхватил плечи Криса и... с силой оттолкнул от себя дракона.
Крис отшатнулся, грудь тяжело вздымалась. Оба смотрели друг на друга пораженно и молчали. На полу веером расплескалась кровь, Крис перепачкал в ней ступни. Дракон отвернулся первым.
– Я… – “не хотел”. Лэй в панике искал себе оправдание. – Прости, я… - “не знаю, почему так поступил”. Слова застревали в горле, словно кто-то зажимал единорогу рот рукой.
– Уходим, – Крис поднял клинок и чашу, покрутил в руке браслет, кинул его Лэю. – Ты хорошо потрудился, единорог. Должно быть, это самый сильный оберег за всю историю магии в Мире людей. Можешь собой гордиться.
– Крис, прекрати! Не надо так. Крис, послушай…
– Слушаю, – он уже никуда не спешил, но было заметно, что от разговоров ничего не ждет. Дракон наблюдал за тщетными попытками единорога сказать хоть что-то. Наконец, не вытерпел:
– Не утруждайся. Нам не дано. Идем.
Крис снова ушел первым. Кровь на полу казалась черной. Лэй присел на колени и дотронулся до нее кончиками пальцев: почему он оттолкнул дракона? Испугался? Или что это было? От потока вопросов без ответов тошнило.
Лэй вышел из камеры далеко не сразу, но Крис все еще ждал его у портала.
– Не парься, единорог, – прошептал дракон, когда Лэй встал рядом с ним; и в этот раз “единорог” прозвучало без презрения или злости, почти ласково. – Правила игры придумали задолго до нас.
– Что за игра? – Лэй поднял глаза. Крис посмотрел на него:
– Ты умный мальчик. Ты все уже понял.
– Я ничего не понимаю… – все ответы, которые приходили на ум, смахивали на бред сумасшедшего.
Крис перевел взгляд с Лэя на одного из стражей и кивком подозвал. Страж провел их через портал, они вышли на крышу здания “Fire” и направились к лифту. В кабине играла приятная музыка, и она раздражала. Они почти достигли первого этажа, когда Крис нажал кнопку “stop”.
– Два момента, – сказал он. – Первое, ты обещал, что вылечишь меня. Отвечай за свои слова.
Дракон протянул Лэю раненую ладонь. Единорог залился краской. Вот как он мог об этом забыть?
– Прости, – в очередной раз за день прошептал он и обхватил руку дракона своей.
– Ерунда.
Свободной рукой Крис потянулся к капюшону худи и накинул его на голову единорога.
– Второе… – он стиснул зубы. Длинные пальцы забрались под капюшон и погладили ежик волос. – Ты прямо сейчас отправляешься в салон. Пусть они колдуют, что ходят, но к вечеру должно быть, как раньше.
– Эти фокусы не работают с волосами единорогов, – Лэй с трудом удержался от очередного “прости”. Крис отчетливо рыкнул, от его голоса вдоль позвонков побежали мурашки.
– Крис…
– Молчи, – дракон отнял исцеленную руку. – Поезжай домой, ты меня утомил, – он ударил по кнопке лифта и двери открылись. Лэй ушел, не прощаясь. Очень хотелось, но он ни разу не обернулся.
Крис размял руку, на которой еще минуту назад был глубокий порез.
– Проклятие, – проворчал дракон. Широкими шагами он направился в галерею. Девушка на ресепшене вскрикнула и зажала рот рукой, увидев его в одежде заключенного. Дракон не взглянул на нее и не успокоил хоть каким-нибудь объяснением. Он прошел в кабинет и, распахнув окно, зашептал заклинание. Одежда и аксессуары из его дома перенеслись в кабинет, пока Крис принимал душ. Из-под струй воды дракон вышел успокоившимся, собранным, но все еще думающим о единороге.
Белая роба полетела в корзину для мусора. Дорожка из отпечатков влажных ступней протянулась от душевой кабины до плечиков с костюмом, изготовленным для Криса на заказ. Что-что, а хорошо выглядеть дракон любил и умел. Он провел у зеркала более получаса, наконец, повязал галстук и поправил прическу. Запястья и шея пахли парфюмом. Дракон застегнул часы и проверил время. Первые гости, скорей всего, уже прибыли, и как хозяин мероприятия он должен был их поприветствовать. Перед выходом Крис вновь глянул на свое отражение и усмехнулся – хорош, как всегда.
В Северном зале играла живая музыка. Белые цветы и стены заставили сердце болезненно сжаться. Прежде белый цвет не ассоциировался ни с тюрьмой, ни с Лэем, теперь же в воспоминаниях зажглись картинки: единорог улыбается, изучая рисунки на теле дракона, единорог обнимает дракона за шею, единорог спит в его объятиях, а дракон урчит, как сытый кот. Дракон… Крис раздул ноздри и, схватив со стола бокал с шампанским, сделал большой глоток. Прежде он не подозревал, о чем думает его чешуйчатая сущность. Он был уверен, что ненависть к единорогам присуща как раз его драконьей душе. Выходит, все с точностью до наоборот. Ненавидит человек, а дракон… Да он был готов Лэю руки целовать, вился вокруг него, как преданный пес, демонстрировал свои рисунки, прямо павлин, распустивший хвост. Крис фыркнул, досадуя сам на себя.
– Идиот!
– Кто идиот? – Чанёль появился из-за спины и приобнял Криса, закинув ему руку на плечо. – Кто успел тебе насолить?
– Я сам.
Брови феникса удивленно поползли вверх.
– Что-то новенькое, – озвучил его мысли Чен, подкрадываясь к Крису с противоположной от Чанёля стороны. – Мой сладкий крендель, расскажи-ка нам, с каких пор в проблемах дракона виноват сам дракон, а не кто угодно другой?
– Заткнись, – Крис осмотрелся. – Я должен пообщаться с сотней неприятных экземпляров, а после этого мне надо с вами поговорить.
– Он меня пугает, – в очередной раз озвучил мысли Чанёля Чен.
– Такое подозрение, будто он хочет знать наше мнение о чем-то, – феникс изогнул губы. – Болеет что ли?
– Да пошли вы, – Крис допил бокал и без энтузиазма направился исполнять свои обязанности.
– Странно, – протянул Чен, цепляя со стола тарталетку, – обычно ему нравится устраивать приемы, а тут… Что с ним?
– Хотел бы я знать. Полагаю, без Лэя не обошлось. Он днем заходил.
– Слышал. Слухи разлетаются быстро. Честно говоря, надеялся увидеть его здесь.
– Но в зале по-прежнему ни одного единорога. Может, в другой раз?
– Может, – Чен посмотрел на часы.
– Торопишься?
– Кенсу должен приехать.
Чанёль цокнул языком. Чен сконфуженно улыбнулся:
– Прости, приятель.
– Главное проследи, чтобы он не притащил с собой Сехуна. Здесь от фойе до зала все пропитано заклинаньем невиденья.
– Да знаю я. Лухан пообщался с Кёнсу, – Чен поморщился. Тот факт, что телепат что-то внушал его возлюбленному, выводил громовержца из себя. – Он никогда не поведет Се к нам, не беспокойся.
Феникс едва заметно кивнул.
– Чанёль...
– Не надо. Со мной все нормально, развлекайся, – феникс похлопал друга по плечу и поспешил сбежать. Он двинулся в глубь зала, перегородки с картинами выходили к нему навстречу и отступали, освобождая путь. Побыть в одиночестве предсказуемо не удалось. Гости прибывали, и к Чанёлю ежеминутно подходили то поздороваться, то поболтать. Феникс изображал вежливую улыбку и прятал в ладонях раздраженное пламя. Шум голосов нарастал. Крис безукоризненно отыгрывал роль радушного хозяина, и на вопросительные взгляды Чанёля хмурил брови и мотал головой: терпи, никуда не уходи, поговорим позже.
Шведский стол ломился от закусок и напитков. Тао в очередной раз превзошел сам себя. Феникс провел ладонью по белоснежной скатерти, наслаждаясь гладкостью дорогой ткани. Аппетита не было. Последний раз удовольствие от еды Чанёль получал, ужиная с Сехуном. Это было давно, еще в начале лета, а на дворе уже была жаркая, но все-таки осень. Феникс отщипнул виноград, подкинул и поймал губами. Джаз-бэнд замолчал, и солистка бархатно поблагодарила публику. Новая песня утонула в аплодисментах. Чанёль поморщился – чужое веселье раздражало. Он развернулся и направился на выход. Миновал холл и коридор. У входа в галерею охранники проверяли имена гостей по списку. Чанёль застыл на месте.
– Ладно, – сказал любимый хриплый голос, – если я не могу войти, пригласите его сюда, хорошо? Его зовут До Кёнсу, он должен быть сейчас в Северном зале с Ким Чондэ. Скажите, его ждет О Сехун. Я его подвозил, и он забыл у меня телефон.
Один из охранников вежливо поклонился Сехуну и удалился. Имя “Ким Чондэ” действовало на работников безотказно.
Сехун остался по ту сторону стеклянных дверей и стен. Он раздраженно пнул воздух и отошел от входа, плюхнулся на один из диванов. Чанёль наблюдал за ним сквозь стекло и мельтешение прибывающих гостей. Так близко он не видел Сехуна с той ночи на пляже, невероятно давно, словно вечность прошла, и даже не верилось, что за это время в его человеке ничего не изменилось. Все те же глаза и привычка поджимать губы, прическа с пробором 50/50 и длинные пальцы, убирающие пряди от лица. Новой была разве что одежда, за исключением мотоциклетной куртки, которую Чанёль любил особой ностальгирующей нежностью. Сехун откинулся на спинку дивана. Чанёль не мог не смотреть на него, и даже когда их взгляды встретились, и Сехун вскинул брови: “Ты!” – даже тогда феникс не сдвинулся с места.
– Подойдешь к нему? – голос Чена прозвучал с одной стороны.
– Это будет глупо, – голос Криса с другой.
– Очень глупо, – подтвердил Чен.
– Но мы за глупости обеими руками.
– И ногами.
– А я так даже хвостом, – подытожил дракон.
Чанёль приподнял уголки губ. Все трое прекрасно знали, что подойти он не посмеет, как бы ни желал.
– Лэй сделал амулет, – сказал Крис. – Ручаюсь, твоему эмпату он подойдет. Вы сможе…
– Нет, – перебил Чанёль. – Не сможем.
Он продолжал смотреть на Сехуна, и человек смотрел в ответ, пока к нему не подбежал Кенсу.
– Не представляю, как можно было его забыть!
Сехун вздрогнул, переводя взгляд на друга:
– Кого?
– Как можно забыть телефон? Со мной такого еще не случалось.
– Ты так спешил, – поддел Сехун. Он передал Кёнсу телефон и снова глянул в галерею через стеклянную стену. – Слушай, а кто это с Ченом? Криса я знаю, а второй… Это Ча...
Звонок телефона прервал вопрос. Кёнсу ответил на вызов и обернулся к Чену:
– Уже бегу.
Сехун понимающе кивнул. Откозыряв, он зашагал на выход. Перед этим успел заметить, что троица “Fire” куда-то испарилась. Кенсу не успел ответить, но Сехуну и не нужен был ответ, он и без того знал – это Чанёль.
Это был Пак Чанёль.
Сехун гуглил его имя еще тогда, в Камбоджа, после встречи с Лэем. С того дня имя грело губы и неотступно следовало по пятам. Сехун сидел на занятиях и писал вместо лекции чужое имя. Сехун учил за кулисами новую роль и задерживал дыхание всякий раз, когда взгляд выхватывал фамилию одного из персонажей – Пак. Сехун тренировался в школе фаер-шоу, и когда вспыхивал огонь, в сердце звучало – Пак Чанёль. Та же реакция на все зажигалки zippo. Сехун под утро проваливался в сон, и тогда имя превращалось в человека. Сехун просыпался без воспоминаний.
На улице успело стемнеть, и воздух пах непролившимся дождем. Сехун вышел на крыльцо и широко счастливо улыбнулся.
Пак Чанёль.
С ума сойти, он видел Пак Чанёля!

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 121314 15 16 17 Следующая ⇒