Обязательная 8 страница

Д.Локк

Следующий представитель английского эмпиризма — Джон Локк (1632—1704) первым в философии Нового времени выделил теорию познания как специальную дисциплину. Локку принадлежит учение о первичных и вторичных качествах, заставляющее вспомнить античную атомистику. К первичным качествам он относил те, которые «реально существуют в телах», неотделимы от них (объем, плотность, форма, число, расположение, движение). Вторичные качества (цвет, запах, вкус, звук) не присутствуют в самих телах, а представляют собой следствие воздействия на нас первичных качеств. Итак, первичные качества существуют в телах независимо от человека, а вторичные — результат взаимодействия тел с органами его чувств.

Локку принадлежит определение рождающегося человека как tabula raza («чистая доска»). Все свои понятия, по Локку, человек приобретает из жизненного опыта и не имеет, вопреки Декарту, врожденных идей. С позиций эмпиризма Локк подверг критика представление о мыслительной субстанции.

Д.Юм

Завершением английского эмпиризма стала философия Дэвида Юма (1711 — 1776). Критикуя учение Локка о первичных и вторичных качествах, Юм писал, что качества протяжения и непроницаемости не имеют права на название первичных. Идею протяжения мы получаем исключительно посредством чувств зрения и осязания, а если все качества, воспринимаемые чувствами, существуют в уме, но не в объекте, то заключение это должно быть перенесено и на идею протяжения, которая находится в полной зависимости от чувственных идей, или идей вторичных качеств.

Так, например, представление о плотности как первичном качестве связано с относительными размерами человека и окружающих тел. Если бы размеры человека были близки к размерам атома, то окружающий мир не казался бы нам плотным. Например, если бы ядро атома было величиной с горошину, то расстояние от него до электронов составило бы 5 км. А Вселенная, наоборот, приблизясь к размерам человеческого тела, не казалась бы столь разреженной, и Большая Медведица превратилась бы из скопления редких звезд в нечто более единое и плотное.

Общий вывод Юма таков: все качества тел являются вторичными, и мы ничего не способны знать о внешнем мире как существующем сам по себе.

Большое внимание Юм уделил проблеме причинности, и здесь он также выступил последователем агностицизма. Он не утверждал и не отрицал объективного существования причинности, но полагал, что она недоказуема, так как то, что считают за следствие, не содержится в том, что принимается за причину и не похоже на нее. Структура представлений о существовании причинных связей формируется, по его мнению, так. Сначала эмпирически констатируется пространственная смежность и следование во времени события Б после А, а также регулярность появления Б после А. Затем эти факты принимают за свидетельство необходимого порождения следствия причиной. Таким образом, понятие причинности возникает на основе логической ошибки (после этого — значит, по причине этого). Ошибка перерастает в устойчивую ассоциацию ожидания, виверу, что всякое появление А повлечет за собой Б. «Опыт только учит нас тому, что одно явление постоянно следует за другим, но не открывает нам тайной связи, соединяющей их и делающей их неотделимыми друг от друга», — заключал Юм. Так, из того, что Солнце всходит и заходит каждый день, не следует, что утверждение «завтра Солнце взойдет» является истинным.

И. Кант

Агностицизм Юма, поставивший под вопрос обоснование возможности объективного научного познания, стимулировал создание трансцендентальной философии Иммануила Канта (1727—1804). Декарт и Спиноза имели отправной точкой систему Аристотеля, в соответствии с которой идеи находятся в самих вещах, и нечто устойчивое назвали субстанцией. Критика этого понятия Локком, Беркли и Юмом оказалась близка западному желанию перенести все определяющее в познании внутрь человека как субъекта. Почвa для системы Канта, в которой человек не просто исходный пункт познания, как у Декарта, но формирует его результаты своими внутренними характеристиками, была подготовлена.

Развитие новоевропейской философии строилось на трех основаниях: общей логики развития философии; логики ее развития в пределах данного круга; национальных особенностей народов Европы. В соответствии с этим Кант (как и Платон, синтезировавший главные из предшествовавших ему взглядов) соединил континентальный рационализм с английским эмпиризмом, взяв от первого представление о самостоятельности и автономности разумного в человеке, а от второго — опыт как критерий истинности суждений об окружающем мире.

Попытку синтеза рационализма и эмпиризма предпринял Лейбниц, добавив к локкову «нет ничего в интеллекте, чего не было бы в опыте» свое «кроме интеллекта». Оставалось выяснить, что же есть разум, и это взял на себя Кант.

Декарт говорил о врожденных идеях, Лейбниц — о врожденных принципах. Кант обобщил эти взгляды в представлении об априорных (доопытных) формах восприятия и мышления. Таким образом, разум как бы предрасположен к выводу о необходимой связи. «Лишите материю всех ее представимых качеств, как первичных, так и вторичных, и вы до некоторой степени уничтожите ее, оставив только какое-то неизвестное, необходимое нечто, в качестве причины наших восприятий». Это нечто Кант назвал «вещью в себе».

Соотношение рационального и чувственного познания

Кант переосмыслил проблему истинности чувственных восприятий, которая пришла из античности. Демокрит полагал, что восприятия ложны, а истинны внечувственные атомы. Эпикур считал чувственные данные истинными, как и Аристипп. Аристотель и стоики занимали промежуточную позицию, признавая одни чувственные восприятия истинными, а другие ложными. Рационалисты ближе к Демокриту, эмпирики — к Аристиппу. Позиция Локка близка к позиции Аристотеля. Кант, приняв в качестве критерия истинности согласованность разумного с чувственным, ушел от решения вопроса об истине в абсолютном смысле. Примирить рационализм с эмпиризмом Кант попытался с помощью практического разума, продолжая линию скептиков, которые, как писал Секст Эмпирик, не собирались бороться против житейской практики. В сфере чувственных восприятий все истинно, что подтверждается практическим разумом, но это истины субъекта, а не мира самого по себе. Гипотезой об априорных основах познания Кант спасал науку от юмовского скептицизма, хотя сама эта гипотеза эмпирически непроверяема.

Кант отрицал знание как воспоминание и способность мышления как такового проникать в суть вещей. Он начинает с проверки доводов разума чувственными данными. При этом сразу лишается смысла вопрос об истинности Платонова мира идей и самостоятельной сферы духа. У Канта выводы определяются исходными посылками. Ведь если истины мышления нуждаются в проверке органами чувств, значит, сфера духа не имеет самодовлеющего значения и бессмысленно говорить об истинности объективного существования идей. Кант считал, что «чистый» разум, т. е. разум, в котором отсутствует информация, получаемая органами чувств, не способен что-либо доказать, но, стало быть, недоказуемы и его исходные посылки.

Своеобразие Канта в том, что он анализирует возможности разума, исходя из убеждения в истинности только чувственных данных. До Канта этим занимались, как правило, те, кто считал источником истины разум. Например, Декарт из того, что протяжение можно мыслить само по себе, выводил его истинность. Кант из этой же посылки выводит его априорность и субъективность.

Кант отвергает метафизику как внечувственное исследование бытия. Мышление по самой своей природе, по его мнению, впадает в противоречия (антиномии), когда оно хочет познать бесконечное и не опирается на данные органов чувств. Четыре антиномии, рассмотренные Кантом, касаются вопросов: является ли мир ограниченным или неограниченным в пространстве и времени; делима ли материя до бесконечности или состоит из атомов; обусловлено ли все совершающееся в мире причинной связью, или в мире существует свобода; принадлежит ли к миру (как часть его или как его причина) безусловно необходимое существо или такового нет?

Основной вопрос теории познания звучит так: где критерий того, что наши мыслительные конструкции соответствуют объективной реальности? Можно начать ходить, как Антисфен, доказывая реальность движения и тем самым признавая практику критерием истины. Но теория познания на то и теория, чтобы предлагать рациональные решения.

В своих попытках обоснования научного знания Кант сделал по отношению к Декарту примерно то же, что Платон по отношению к Сократу, но только мир идей Платона находится вне человека, а Кант поместил его внутрь человеческого разума. В свое время Августин отнес мир идей к Богу, что естественно для христианина. Кант действовал в соответствии с идеалами эпохи Просвещения. Он предположил, что идея, например идея равенства, находится не в самой действительности и не вне ее, а в голове человека. Это и есть субъективный идеализм, к которому шла новоевропейская философия.

Важное для Канта понятие — трансцендентальное единство апперцепции, благодаря которому на основе различных ощущений возникает целостный образ предмета. Данные всех пяти органов чувств (это и носит название апперцепции) соединяются, по Канту, вместе в голове человека (это и называется трансцендентальным). Сформирует предмет (понятие «форма» идет от Аристотеля, но данная форма существует не в самих вещах, а в человеческом сознании). Поэтому предмет познания, по Канту, не дан, а задан разумом.

Кантово преодоление дилеммы рационального и эмпирического близко аристотелеву решению проблемы соотношения идеи и материи. Одно соединяется с другим, но только не в действительности, как у Аристотеля, а в сознании человека. У Аристотеля форма накладывается на материю, создавая реальную вещь; у Канта априорные формы созерцания и рассудка накладываются на «вещь в себе», создавая явление.

Представление о субстанции зашло в тупик, что послужило стимулом для Канта. С одинаковой вероятностью могут быть и две субстанции, как думал Декарт, и одна, как считал Спиноза, и бесконечное множество (по Лейбницу) и не быть ни мыслительной (Локк), ни материальной (Беркли), ни какой-либо еще (Юм). Кант отбросил эту проблему, отнеся ее к непознаваемой «вещи в себе». Взамен ее он предложил свою позитивную программу, основанную на том, что пространство и время являются априорными формами чувственности, а категории качества, количества и др. — априорными формами рассудка.

По Канту, то, что всеобще и необходимо, — априорно, категории врожденны, законы мышления, как и грамматика, формальны и не зависят от содержания. Твердые формальные принципы (например, недопустимость логических противоречий) создают общеобязательность результатов мышления. Чувственный материал формируется сознанием, и в пределах опыта наука возможна, тогда как метафизические вопросы силами человеческого разума не разрешимы.

Эмпирики полагают, что сознание приноравливается к природе, в то время как, по Канту, сознание человека приспосабливает чувственные впечатления к своему аппарату. Общий вывод Канта: «Рассудок не черпает свои законы (a priori) из природы, а предписывает их ей». Это было названо коперниканской революцией. До создания Коперником гелиоцентрической системы мира люди думали, что Земля находится в центре Вселенной, а Солнце и планеты вращаются вокруг нее. Коперник доказал, что Земля вращается вокруг Солнца, совершив переворот в астрономии. Такой же по значению переворот в философии совершил Кант.

То, что мы считаем с позиций здравого смысла реальные вещи существующими независимо от нас и признаем объективную причинность, как раз подтверждает мысль Канта, что без трансцендентального единства апперцепции, форм созерцания и априорных категорий мы не можем мыслить. Тем не менее мы обречены на сомнение: а что же существует само по себе?

Кантовское противопоставление явления и «вещи в себе» возвращает нас к Единому. Все чувственное — иллюзия, плод человеческого ума, реально лишь Единое. Первое — феномен, второе — «вещь в себе». Кант останавливается на феноменах, отказываясь рассуждать о существующем за миром явлений, тогда как индийская мысль устремлена за границу чувственного мира. Кант — итог попыток западной философии отделить явление от сущности. Он закрыл эту проблему, приблизив новоевропейскую философию к индийской.

Помимо разума и чувств Кант соединил ранее разделенные скептицизм и научное знание. Получилось, что правы и агностики, и ученые, верящие в истинность своих результатов. Но результаты науки могут претендовать не на абсолютную, а на интерсубъективную (общечеловеческую) истину, что оказывается достаточным для практической деятельности людей.

В целом можно заключить, что философия Нового времени представляла собой определенный синтез античной мысли, к которой пробудился интерес, начиная с эпохи Возрождения, с христианской философией. На этот синтез наложились познавательная активность и практическая направленность западной души, создав оригинальную совокупность черт. В XIX в. этот синтез получил свое дальнейшее развитие.

Контрольные вопросы

1. Как понимаются субъект и объект в философии Нового времени?

2. В чем специфика новоевропейской философии?

3. Что нового внес в философию Декарт?

4. В чем суть коперниканского переворота в философии?

5. Каковы основные проблемы теории познания Нового времени?

6. В чем разница между эмпиризмом и рационализмом?

7. Что такое феномен и «вещь в себе» по Канту?

8. Как соотносятся у Канта рациональное и чувственное познание?

Рекомендуемая литература

Беркли Д. Сочинения. — М., 1978.

Бэкон Ф. Сочинения: В 2 т. — М., 1977. — Т. 1. .

Декарт Р. Сочинения: В 2 т. — М., 1989. — Т. 1.

Кант И. Сочинения: В 6 т. - М., 1965. - Т. 4. — Ч. 1.

Лейбниц Г. Сочинения: В 4 т. - М., 1983. - Т. 2.

Локк Д. Сочинения: В 3 т. — М., 1985—1988.

Спиноза Б. Избранные произведения: В 2 т. — М., 1957. — Т. 1.

Юм Д. Сочинения: В 2 т. — М., 1965. - Т. 2.

Глава 10. ФИЛОСОФИЯ XIX ВЕКА

Фихте

С Канта началась немецкая классическая философия. Отныне последующие философы не могли избежать отношения к нему. Кант обосновал возможность научного знания. Но, введя понятие непознаваемой вещи в себе, он выступил как агностик в отношении достижения абсолютной истины и тем самым поставил под сомнение ценность философского знания. Развитие немецкой классической философии как раз и было реакцией на эту ситуацию. Ближе всех по времени стоял к Канту Иоганн Фихте (1762—1814). Он нашел противоречие в том, что, отрицая метафизику как вне-опытное знание, Кант допустил существование никакими органами чувств не фиксируемой «вещи в себе». У Фихте высшим понятием трансцендентальной философии стало не понятие вещи в себе, а понятие Я, которое соединило в себе данные органов чувств со всем тем, что существует в человеческом разуме.

Фихте критиковал Канта с точки зрения деятельного Я, подметив чисто познавательный характер философии Канта. «Понятие действования... есть единственное понятие, соединяющее оба мира, существующие для нас в наличности, — чувственный и умопостигаемый. То, что противостоит моему действованию — противопоставить ему что-нибудь я должен, ибо я конечен, — есть чувственный мир; то, что должно возникнуть через мое действо-вание, есть умопостигаемый мир». Цель человека, по Фихте, — он сам в единстве со своей свободой, с высшим Я. Достигнуть такого единства можно только при бесконечном стремлении разума подчинить все не-Я.

Ф.Шеллинг

Другой немецкий философ — Фридрих Шеллинг (1775 — 1854) критиковал кантовское представление о явлениях. Пусть они определяются формами человеческого восприятия, но, может быть, они в таком же точно виде существуют и в природе? Самосознание, которое так высоко поставил Шеллинг, исходит из фихтевского Я, превратившегося в единство субъекта и объекта, которое, в свою очередь, Шеллинг объясняет тождеством природного и разумного, бытия и мышления.

И тот и другой критикуют последнее прибежище метафизики, которое стоит особняком от кантовой теории познания — «вещь в себе». Отказавшемуся от «чистого» разума нечем ее защитить.

Кант показал, как возможно общезначимое знание. Но Шеллинг заботится не об общезначимости, а об абсолютности его. Считая себя последователем трансцендентальной философии, Шеллинг говорит не о принципе бытия (такого последователь Канта не мог допустить), а о принципе знания, которое было бы гарантом достижения абсолютной истины.

Принцип знания, по Шеллингу, не может быть усвоен посредством доказательства; он должен быть абсолютно свободным и поэтому может быть получен только через интеллектуальное созерцание, порождающее объект и тождественное с ним. Кант отрицал возможность абсолютного познания, а Шеллинг сразу же берет его как предпосылку, выдвигая гипотезу тождества бытия и мышления. Шеллинг находит тождество субъекта и объекта в самосознании. В акте самосознания, по Шеллингу, от «я мыслю» переходим к «я существую», т.е. от понятия Я к самому Я.

Шеллинг по отношению к Канту сделал то же, что Спиноза по отношению к Декарту. Спиноза из двух субстанций создал одну, Шеллинг соединил явление и «вещь в себе». Кантовское Я обще-человечно, а не индивидуально. Но теперь стало возможным общечеловеческое Я превратить в сверхчеловеческое.

Когда Шеллинг, вслед за Фихте, отказывается от «вещи в себе», то возникает вопрос: как же происходит развитие из Я? Шеллинг вводит диалектику противоречий: «Не существуй в Я противоположения, ему вообще чужды были бы движение, созидание и, значит, оно и не порождало бы ничего». По Шеллингу, абсолютное Я раздваивается на идеальную и реальную действительность и отсюда проистекает ложное деление на ограниченное сознанием Я и «вещь в себе». Используя диалектику, Шеллинг подводит сознание и «вещь в себе» под третье — Абсолют. Различение противоположностей идеального и реального, субъекта и объекта и т. д., а затем их слияние в единое Я — основной прием Шеллинга.

Отходя от пропасти, которую возвел между явлением и «вещью в себе» Кант, Шеллинг настаивает на моменте гармонии. Кант, обосновав знание научное, ограничил знание метафизическое. Шеллинг проложил этому знанию дорогу. Он приводит соображения против двойственности явлений и «вещей в себе», аналогичные возражениям против двух субстанций Декарта. Единство явления и «вещи в себе» возможно, по Шеллингу, только в том случае, если имеется нечто высшее, что соединяет их вместе.

В конце трактата Шеллинг ставит вопрос о целесообразности истории: «Заслуживает ли вообще наименования истории простой ряд событий, протекающих без плана и цели, и не заключается ли уже давно в одном понятии истории представления о такой необходимости, на пользу которой вынужден работать даже самый произвол?». Тем самым Шеллинг выявляет основную особенность западной философии XIX в. — ее историчность и формулирует ее высшую ценность — прогресс. Философия стала рассматриваться как «развивающийся процесс самопознания» человеческого духа и в согласии с принципом историчности оказалась историей философии.

После того как Фихте отбросил «вещь в себе», только распространение Я на всю природу могло спасти целостность философского подхода. Немецкая классическая философия представляет собой единую цепь, начатую Кантом и законченную Гегелем. Г. Гегелю осталось в духе западной цивилизации придать представлениям Шеллинга законченно рациональную форму.

Г. В. Ф.Гегель

Как и Шеллинг, Георг Вильгельм Фридрих Гегель (1770—1831) близок Пармениду, утверждавшему, что «одно и то же есть мысль и бытие». Но Парменид на основании этого отрицал движение, а Гегель, напротив, создал диалектическую систему. Еще ближе он к гераклитову тождеству огня и логоса и к утверждению стоиков, что в идеале мудрец тождествен космическому разуму.

Оттолкнувшись от принципа тождества бытия и мышления, Гегель понятийную диалектику Канта, близкую Платону, опрокинул в бытие. Он подошел к Канту, как Аристотель к Платону, вернув мир идей в объективную действительность, но представил их функционирование в соответствии с духом XIX в. как процесс. Идеи, по Гегелю, не только присутствуют в природе, как у Аристотеля; природа — инобытие идеи, и как таковая она тождественна человеческим представлениям в их абсолютной истинности. Аристотель мыслил познание как постепенное проникновение в идею, так что «ум и предмет его — одно и то же». Аналогично тому, что сделал Аристотель по отношению к Платону, Гегель вывел «идеи» Канта из человеческого сознания в природу. Он тоже связал идеи с действительностью, но иным способом — не эмпирически, как Аристотель, а с формальной стороны. Познающий субъект Гегеля не только ищет идеи в природе посредством ее изучения, как предлагал Аристотель, а заранее исходит из того, что бытие тождественно мышлению человека.

Аристотель сформулировал законы формальной логики, Гегель — законы диалектики, которых у него тоже три. Аристотель ввел принцип развития, но результаты познания у него неизменны, как и идеи. Гегель обосновал самодвижение в мире, чего не сделал Аристотель, предположивший первоначальный толчок извне. Подобно Спинозе, Гегель объяснил движение развитием субстанции (в этой роли у него выступает Абсолютная Идея).

Диалектика Гегеля противостоит метафизике Аристотеля. Аристотель сформулировал законы мышления, познающего мир; Гегель — законы развития самого мира. Таких законов три — закон единства и борьбы противоположностей, закон перехода количественных изменений в качественные и закон отрицания отрицания. Сам универсум рассматривается в виде триады — идея, природа, дух.

Аристотель свел к минимуму находящееся вне реального мира, и таковым оказался у него только Бог — как перводвигатель. Гегель поместил перводвигатель внутрь действительности, представив ее самодвижущейся. Таким образом, Гегель совершил синтез идей Аристотеля (а через него Платона) и Канта. В то же время Гегель писал, что нет ни одного положения Гераклита, которое он не включил бы в свою систему. По сути, его философия и есть переложенный на западный манер Гераклит, Логос которого может рассматриваться как предтеча идей Платона и Канта.

Величие философа заключается в глубине и широте его синтеза. Чем более разнородные вещи он соединяет и чем удачнее это делает, тем более ценна его работа. Кант пытался соединить агностицизм и науку, разум и чувство. Гегель предпринял попытку соединить мышление и бытие, диалектику и логику, конструируя диалектическую логику.

Из кантовских антиномий чистого разума Гегель делает вывод не о том, что разум не способен в принципе достичь абсолютной истины, а о том, что самой действительности свойственны противоречия, открываемые разумом. Так появилось представление об объективной диалектике бытия. По мнению Гегеля, антиномий не четыре, как у Канта, а они содержатся «во всех предметах всякого рода, во всех представлениях, понятиях и идеях. Знание этого и познание предметов в этом их свойстве составляют... диалектический момент логического». Гегель назвал вывод Канта об антиномичности мышления, когда оно имеет дело с бесконечным, — отрицательным. «Истинное же и положительное значение антиномий заключается вообще в том, что все действительное содержит в себе противоположные определения и что, следовательно, познание и, точнее, постижение предмета в понятиях как раз и означает познание его как конкретного единства противоположных определений».

По Канту, чистое мышление не может подняться выше антиномий бытия, и это его недостаток. По Гегелю, мышление способно подняться до диалектики бытия, и это его достоинство. Различие в подходе объясняется тем, что для Канта основная цель мышления — добиться общечеловеческих результатов, и она оказывается недостижимой для чистого разума. По Гегелю, мышление должно отражать текучесть бытия, и он считает, что это возможно, хотя критерию общезначимости знания не удовлетворяет и гераклитовское «все течет, все изменяется».

Всякий, кто захочет утверждать что-то как абсолютно истинное, должен прежде принять гипотезу тождества бытия и мышления. Но гегелевская диалектика не дает возможности высказать ни одно общезначимо истинное положение. Формальная логика, по Гегелю, не соответствует диалектике бытия, но без нее оказывается невозможным устойчивое познание.

Если, по Шеллингу, о тождестве субъекта и объекта мало что можно сказать с помощью разума, то Гегель постарался расширить возможность разумного проникновения в суть данного тождества. Для этого он отошел от формально логического мышления, ограниченность которого показал Кант, и обратился к мышлению диалектическому. Гегель не мог не войти в конфликт с современной ему наукой, пользующейся формально-логическим аппаратом. Нынешние попытки создания трехзначной логики и эволюция науки в сторону статистического описания мира ведут к его более полному постижению в том же направлении, по которому шел Гегель.

Гегель упрекал Канта за то, что тот ставил границы мышлению до самого акта мышления, которое гипотеза тождества бытия и мышления делала безграничным. Гегель критикует критическую по отношению к философии позицию Канта, говоря о невозможности опровергнуть философскую систему извне. Оправдание способности познавать абсолютное «есть само по себе философское познание и поэтому может иметь место лишь внутри философии».

Как для Декарта и Канта, метод для Гегеля — самое главное. Если для Канта важно, чтобы метод был общезначим, то для Гегеля — чтобы он был имманентен (внутренне присущ) предмету исследования.

В противоположность древнегреческим философам, больше занимавшимся этикой, немецкая классическая философия искала прежде всего формальные основания познания бытия. Кант не рассматривал вопрос о происхождении априорного. Он не историчен в подходе к разуму, который берет как нечто готовое. Дарвиновское учение позволяет выдвинуть гипотезу о зависимости разума от окружающей природы, к которой человек приспосабливался в процессе эволюции, и в этом смысле служит естественнонаучным основанием идей о тождестве бытия и мышления Гегеля и Шеллинга, идущих, однако, гораздо дальше, чем может позволить себе любая наука.

Законы диалектики

Центральное место в системе Гегеля занимает логика, и ее предметом является Абсолютная Идея, развертывающая свои моменты как категории, составляющие основу действительности.

Логику Гегеля составляют учения о бытии, сущности и понятии. Каждый отдел разделяется по принципу триады. Первая часть начинается с характеристики самой абстрактной категории — бытия как чистой абстракции, которое поэтому есть ничто. Это заставляет опять вспомнить Единое древних индийцев. Единство бытия и ничто есть становление. Здесь вспоминается дао, подтверждая, что история философии есть история развития идей. Но Гегель ведет начало философии от Древней Греции и поэтому выстраивает следующий ряд: понятие бытия соответствует в истории философии этапу элеатов, понятие становления — этапу Гераклита.

Результат становления — наличное бытие. Оно, по Гегелю, содержит в себе три ступени: качество, количество и меру. «Качество есть в первую очередь тождественная с бытием определенность, так что нечто перестает быть тем, что оно есть, когда оно теряет свое качество. Количество есть, напротив, внешняя бытию, безразличная для него определенность». Мера есть единство качества и количества. Качество связано с количеством таким образом, что постоянные количественные изменения, превышая определенную меру, приводят посредством скачка к возникновению нового качества (второй закон диалектики). Как пример действия этого закона можно рассмотреть процесс нагревания воды. Последовательные количественные изменения температуры приводят в определенный момент времени к скачкообразному изменению качества — вода превращается в пар.

Главной проблемой учения о сущности является проблема противоречия, которое — «корень всякого движения и жизненности; лишь поскольку нечто имеет в самом себе противоречие, оно, в конечном счете, движется, обладает импульсом и деятельностью». Единое раздваивается в самом себе на свои противоположности, которые находятся в единстве и борьбе между собой (первый закон диалектики). Примером могут служить китайская диалектика «ян» и «инь», о которой говорилось в главе 3, или неразрывно связанные друг с другом полюса магнита.

Развитие понимается как развертывание и преодоление («снятие») противоречий, в процессе которых все самое ценное, что возникло на предыдущем этапе, сохраняется. Логически развитие предстает в виде триады — тезис, антитезис, синтез (третий закон диалектики).Как пример данного закона можно привести развитие философии в Новое время: континентальный рационализм явился здесь тезисом, во многом противоположный ему английский эмпиризм — антитезисом, а философская система Канта, вобравшая в себя все самое ценное из предыдущих этапов, — синтезом.

В единстве находятся все основные философские категории, представляющиеся противоположностями. Сущность является, а явление существенно.

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒