Обязательная 1 страница

Мифология как система, уходящая своими корнями к време­нам первых цивилизаций и являющаяся их духовной основой, состоит из двух уровней: образного, доставшегося ей от искусства, и более глубокого — смыслового, который по мере эво­люции логического мышления и развития тенденции рациона­лизации становился все более важным. В определенное время в определенном месте этот развившийся в мифологии глубинный уровень прорвал оболочку образов и вышел на поверхность, за­явив о своей самоценности. Философия начинается с осознанной замены образов понятиями. Это точка перехода от мифологии к философии.

В процессе философской рационализации мифа образы мифи­ческих сказаний из личных существ превращаются в безличные категории. Постепенное выхолащивание мифологических представ­лений хорошо видно на примере перехода от образа бабочки-Пси­хеи к понятию души-Психеи (а затем к науке психологии).

Предпосылкой становления философии служит введение от­влеченных сущностей, а окончательно утверждается она тогда, когда эти сущности начинают рассматриваться как понятия, формирующиеся в мозгу человека и выступающие в качестве предмета мышления. От вечных и неизменных понятий берет начало фило­софия, и они — гарант бессмертия человеческого духа.

Когда говорят, что философия — высшее достижение челове­ческого разума, то под этим можно иметь в виду, что отличающее человека от животных понятийное, абстрактное, отвлеченное мышление достигает в философии своего расцвета. В этом смысле философия в наибольшей степени соответствует понятию Homo sapiens — человек разумный. Этот вид, по современным антропо­логическим данным, возник примерно 100 000 лет назад, но фи­лософию он создал только 2500 лет назад. Известный афоризм французского философа Декарта «Я мыслю, следовательно, я су­ществую» можно интерпретировать таким образом: разумно мыс­ля, я существую как представитель человеческого рода.

С возникновением философии развитие духовной культуры происходит в явном виде, что облегчает ее изучение. Можно на­блюдать, как в процессе критического обсуждения происходит смена одних представлений другими. «Философия — это попытка заменить утраченную магическую веру рациональной верой». Фи­лософия имеет дело с теми же вечными проблемами, что и мифология, но рассматривает их по-своему.

Философское творчество предполагает личные усилия, а кри­тическая направленность мышления заставляет подвергать сомне­нию как общепринятые, так и собственные выводы. В обсуждение фундаментальных проблем, стоящих перед человеком, филосо­фия тем самым вносит личностную ноту и беспокойство. Это слу­жит стимулом развития культуры в целом.

Примерно 2500 лет тому назад мифологическому периоду с его спокойствием и самоочевидностью пришел конец. Сразу в несколь­ких точках «началась борьба рациональности и рационально проверенного опыта против мифа... и вызванная этическим возмущени­ем борьба против ложных образов бога». В результате целостность мифа была разрушена, и он стал элементом рефлексирующего сознания. Новое вопрошание, обращенное к миру, привело к иным ответам. Человек открыл внутри себя духовный источник, подняв­ший его над самим собой и миром. Общим было растущее осозна­ние человеком себя как индивидуальности в пределах целого.

Философия могла возникнуть в Индии, Китае, Греции. Поли­тическая ситуация в трех регионах была сходной: небольшие сво­бодные государства, взаимодействующие друг с другом. Индий­ская и китайская культуры подготовили появление философии, но возникла она в культуре греческой. Становлению философии в Индии и Китае помешал мистицизм, греческая же мифология оказалась благотворной почвой, создав набор образов, перешед­ших в понятия. На то были особые причины. Греция — страна наиболее четкой, последовательной и логичной мифологической системы. По мере нарастания драматизма ситуаций в мифах боги очеловечивались; недаром именно в Греции возникла концепция Эвгемера о том, что боги — это мифологизированные культурные герои. Человекоподобное изображение богов подрывало веру в мифы (на что справедливо указывали впоследствии христиане) и способствовало переходу к философии, который совершился, когда мифология достигла апогея.

Необходимость систематизации мифов вела к формированию логики и правил понятийного мышления и тем самым была внут­ренней культурной причиной, приведшей к возникновению философии. Выход философии из мифа хорошо виден в «Диалогах» Платона, например в «Пире», где миф, во-первых, выступает в качестве отправной точки философствования, а во-вторых, в ка­честве иллюстрации.

Миф широко использовался в период становления филосо­фии как удобная, привычная всем согражданам форма, в кото­рую вкладывалось новое, рациональное содержание. Например, пишется, что для обеспечения возможности совместной жизни людей боги решили, «ввести среди людей "стыд и правду"», но что это такое, определяется по-философски. Исследователи от­мечают, что довольно длительное время античная философия была своеобразной рационалистически стилизованной мифоло­гией.

Корни философии — в обычных представлениях, прошедших стадию мифологизирования. В одной из основных философских категорий — материи, обозначающей объективную реальность, данную в ощущениях, слышится слово «мать», которое в мифо­логии поднялось до символа Матери-Земли, Матери-Природы как бесконечного пространства, понимаемого в виде бесформенной протяженности, доходящей до бескачественности в философском понятии материи. А в понятии идеи как образца для всех вещей — отголоски представления об отце или, в мифологизированном варианте, об Отце-Небе как основателе и творце мира. Отыскивая корни философии, можно уйти и глубже — в мистику.

Философия вышла из мифологии, но ее становление не было безоблачным. За возможность развивать философию люди плати­ли своей жизнью. У истоков философии стояла жертва Сократа.

Смерть Сократа

До своего осуждения Сократ (469 — 399 до н.э.) — выдающийся древнегреческий философ — дважды был в ситуации, когда его мужественные поступки по велению совести грозили ему смертью. «Я доказал не словами, а делом, что мне смерть, попросту гово­ря, нипочем, а вот воздерживаться от всего несправедливого и нечестивого — это для меня все», — говорил Сократ на суде.

Официальное обвинение Сократа состояло из трех пунктов. Первый — «повинен в отрицании богов, признанных городом» (надо сказать, что в присяге, которую восемнадцатилетние юно­ши давали при приеме в афинские граждане, были слова: «Я буду чтить отеческие святыни»). Второй пункт — во «введении новых божественных существ». Обвинители Сократа имели в виду его внутренний голос. Из двух пунктов вытекал третий — «совраще­ние молодежи».

Эти обвинения нельзя назвать справедливыми, несмотря на их оправданность с позиций господствующей отрасли культуры — мифологии. Сократ ни в чем не провинился перед родным горо­дом. Он был патриотом афинского полиса и хотел лишь заменить одну отрасль культуры другой. Он был мучеником за философию, и философия после его казни победила, как позже распятие Хри­ста привело к победе религии над философией.

Сократ умер не только за конкретную идею, но за идею как таковую, и с его идей-понятий начинается философия. Сократ поплатился жизнью за превращение богов в понятия, мифологи­ческой истины в философскую.

Это первое философское жертвоприношение не выходило за рамки общекультурной схемы жертвоприношений: сами рамки раз­двинулись и вышли за пределы мифологии. Но есть и важное от­личие. На стадии философии культура поднялась до понимания жертвы как самопожертвования. Случилось это в «осевое время» (термин немецкого философа К.Ясперса), основными характе­ристиками которого были становление личности, резкое, скачко­образное развитие самосознания под влиянием тенденции рацио­нализации.

Сократ не только был готов умереть, но и в какой-то степени стремился к этому. Ницше недалек от истины, полагая, что при­говора «к смерти, а не к изгнанию... по-видимому, добился сам Сократ». Апофеоз философии — в словах Сократа, что только для истинного философа смерть означает конец мукам и начало веч­ной блаженной жизни. Это и есть, по Сократу, достижение доступного смертному человеку бессмертия. За такие обещания фи­лософия стала на пять веков в Греции и Риме главной отраслью культуры.

Особо следует сказать о сократовской иронии, которая могла привлекать к нему людей, но в какой-то степени послужила при­чиной его осуждения, когда в последнем слове он предложил вместо наказания устроить ему бесплатный обед в Пританее, после чего за казнь было подано больше голосов, чем до этого. Можно сказать, что Сократ подтолкнул сограждан к такому ре­шению.

Единственная просьба, с которой Сократ обратился к судьям, касалась детей: «Если, афиняне, вам будет казаться, что мои сы­новья, повзрослев, станут заботиться о деньгах или еще о чем-нибудь больше, чем о добродетели, воздайте им за это, донимая их тем же, чем я вас донимал».

Сократ мог бежать из тюрьмы, но не захотел этого сделать. Он отвечал, что всю жизнь подчинялся законам Афин и до конца останется этому верен. В назначенный час он выпил чашу с ядом.

В добровольной, по сути, смерти Сократа проявилось его по­нимание законов как не подлежащих нарушению, поскольку они приняты всеми. Сократ рассуждал, что если он следовал законам, когда они защищали его, то должен исполнять их и когда они наказывают его. Если закон плох, его надо менять, но, пока он существует в таком виде, ему надо подчиняться. Здесь проявилось понимание Сократом государства как «республики», т.е. общего достояния.

Всегда босой, в старом плаще, Сократ шагнул с улиц и пло­щадей Афин в историю культуры.

Как случилось, что в небольшом городе, в котором насчиты­валось около 20 тыс. граждан, родились Сократ, Платон, и к ним стекались сотни учеников со всей Греции, а философия росла наподобие снежного кома? Отправной точкой стала казнь Сокра­та. Платон стал Платоном, каким мы его знаем, наблюдая за осуж­дением и смертью Сократа (его первый знаменитый диалог — «Апология Сократа»), а дальше начался процесс, который, то за­тухая, то снова воспламеняясь, продолжается по сию пору.

Сократ — «одна из поворотных точек и осей так называемой всемирной истории»². Если бы вся пробужденная Сократом сумма сил была обращена не на познание, а на эгоистические цели ин­дивида, то тогда, по Ницше, произошла бы всеобщая губитель­ная борьба народов.

Сократ создал определенное мировоззрение и собственными жизнью и смертью подтвердил верность своим взглядам. И если поверим современному философу Г. Марселю, что истина есть то, за что человек может умереть, то Сократ истину нашел. Сам Со­крат самокритично сказал в своей речи, что дельфийский ора­кул, признавший его мудрейшим из всех людей, воспользовался его именем ради примера, все равно как если бы он сказал: «Из вас, люди, всего мудрее тот, кто, подобно Сократу, знает, что ничего поистине не стоит его мудрость». Но мудрость Сократа стоила торжества философии. «Страстный философский порыв Со­крата к полям блаженным на том свете обернулся духовным бес­смертием на этом свете».

Рациональность философии

Становление философии из мифологии позволяет определить ее как первую рациональную отрасль в истории духовной культу­ры. В буквальном переводе с латинского «рацио» означает «разум». Но эти два слова не тождественны. Все люди относятся к виду Homo sapiens и в этом смысле все разумны. Но не каждого можно назвать рационально мыслящим человеком. По степени рациональ­ности люди делятся так же, как по расовым, национальным, по­ловым и возрастным признакам.

Что включает в себя рациональность? Ее можно выразить фор­мулой Р = П + Л + Д, где Р — рациональность, П — понятийность, Л — логичность, Д — дискурсивность. Определим состав­ные части рациональности. Понятийность означает умение мыс­лить с помощью понятий, т. е. слов и терминов, определенных по соответствующим правилам. Эти правила таковы: 1) существен­ность определения, т.е. представимость в нем наиболее важных обобщенных свойств предметов; 2) всеобщность определения, т. е. принадлежность описанных в нем признаков любому конкрет­ному объекту, принадлежащему к определяемому классу; 3) од­нозначность определения, т.е. признание его правильным всеми людьми; 4) положительность определения, т. е. включение в оп­ределение имеющихся, а не отсутствующих свойств.

Что собой представляет все это на практике, можно проверить с помощью любого понятия, например понятия стола. Определе­ние стола как вида мебели неудачно, так как к мебели относятся не только столы (здесь не выполняется свойство однозначности). Определение стола как предмета на четырех ножках также неудач­но, так как существуют столы, не имеющие четырех ножек, да и ножек вообще (здесь не выполняется свойство всеобщности). Оп­ределение стола как предмета, за которым можно есть, гладить и т.п., неудачно по причине несоответствия требованию существенности определения (по этой причине неудачны определения, со­стоящие из перечисления). Определение стола как не стула не от­вечает принципу положительности определения. Из этого просто­го примера видно, что определение понятий далеко не тривиаль­ная задача, необходимость которой была вполне осознана на заре философии Сократом. «Хорошо определить понятие, — писал С. Н. Поварнин, — дело обычно трудное, иногда же, особенно в споре, очень трудное, требующее больших знаний, навыка, труда, затраты времени».

Значение понятий в философии столь велико, что Гегель опре­делил философию как «познание посредством понятий». Поня­тие, по Гегелю, обладает свойством саморазвития, и именно с саморазвития понятий начинается философия.

Второй составной частью рациональности является логичность, т.е. мышление в соответствии с законами формальной логики, возникшей, кстати сказать, в недрах философии и являвшейся на протяжении двух с половиной тысячелетий истории философии одним из важнейших ее разделов. Отметим, что речь идет о фор­мальной логике, а не о какой-то другой. Требование логичности можно проиллюстрировать на таком примере. Рассмотрим умо­заключение, состоящее из двух исходных утверждений — посы­лок и одного вывода. 1. Все люди должны отвечать за свои поступ­ки. 2. Годовалый ребенок — человек. 3. Годовалый ребенок должен отвечать за свои поступки. Ложный вывод из двух верных посылок следует из-за логической ошибки, а именно потому, что понятие «человек» используется в разных значениях: в первом случае под человеком понимается сознательное правовое существо, а во вто­ром — представитель вида Homo sapiens. Такое использование по­нятий в разных значениях противоречит первому закону логики — закону тождества, о котором речь пойдет ниже.

Третья составная часть рациональности — дискурсивность. Слово «дискурсия» не надо путать со словом «дискуссия», означающим «обсуждение чего-либо». Дискурсия характеризует способность обосновывать выдвигаемые суждения. Предположим, вы говори­те, что вам нравится какой-то человек. Если вы можете объяс­нить, за что именно он вам нравится (умный, добрый, веселый и т.д.), вы мыслите дискурсивно, и чем более обоснованным ока­жется ваше суждение, тем выше дискурсивность.

Одна из важных задач рационализации — прояснение мыслей. По этому поводу Поварнин справедливо пишет: «Иллюзия ясно­сти мысли — самая большая опасность для человеческого ума. Типичные примеры ее находим в беседах Сократа, насколько они переданы в диалогах Ксенофонта и Платона. Подходит к нему ка­кой-нибудь юноша или муж, которому «все ясно» в той или иной мысли. Сократ начинает ставить вопросы. В конце концов оказыва­ется, что у собеседника иллюзия ясности мысли прикрывает тьму и непроходимые туманы, в которых гнездятся и кроются самые грубые ошибки».

Три составные части рациональности развиты в каждом чело­веке неодинаково, но все они необходимы для философствова­ния, и их наличие определяет рациональность философии как отрасли культуры. Имея в виду общую тенденцию рационализации, проявляющуюся в эволюции природы (включая сюда и возникно­вение человека как разумного существа), мышления и общества, можно сказать, что становление философии как рациональной отрасли культуры является закономерным результатом эволюции, подтверждающим наличие этой тенденции.

В философии имеет место и иррационализм, но он возможен именно на фоне общей рациональной основы философии. Разни­цу между рациональным и иррациональным хорошо выражает сравнение между геометрической теоремой и сном. В доказатель­стве теоремы каждое последующее положение вытекает из преды­дущего, и в результате получаем цепочку логичных ходов мысли. Совсем не то сон, где каждый образ бывает порой нагромождени­ем вещей, никогда не могущих оказаться вместе в реальности, и потом вдруг сменяется совершенно другим, никак не следующим из предыдущего. Сон и теорема — две крайности по отношению к рациональности, которые располагаются на разных полюсах со­знания.

Рациональность — основное свойство философии. Но имеют зна­чение и те, на основе которых возникла философия как отрасль культуры. Это интуиция, пришедшая из мистики; стиль изложения, чувство и воображение — главные для искусства; синтез и смысл — присущие мифологии. У разных философов эти состав­ные части философствования развиты в большей или меньшей степени. А вот что для философа не столь важно — это присущие позже возникшим отраслям культуры религиозная вера, научная проверка и идеологический интерес.

О процессе изучения философии А. Бергсон пишет: «На пер­вых порах философская система встает перед нами как закончен­ное здание, с очень искусной архитектурой, и устроенное так, Чтобы в нем удобно могли разместиться все проблемы. Созерцая ее в таком виде, мы испытываем эстетическое удовольствие, уси­ливаемое профессиональным удовлетворением... и под конец начинаем ясно различать в системе то, что мы в ней искали: более или менее оригинальный синтез тех идей, в обстановке которых жил философ». Но потом мы понимаем, продолжает Бергсон, что в основе сложной философской системы лежит простота из­начальной интуиции автора. Понятие интуиции как важного эле­мента философского познания Бергсон обосновал в работе «Философская интуиция». Он говорил о двух способах познания, но затем русский философ Н.О.Лосский объединил их, утверж­дая, что в основе рационального познания лежит познание интуи­тивное. «В философии следует отмечать ядро ее, философскую ин­туицию, питающуюся у источника нашего интимного Я, и ее обо­лочку, философскую надстройку познавательного типа, призван­ную выявить и оправдать эту интуицию». Рационализация интуи­ции — вещь не тривиальная, и недаром Н.А.Бердяев пишет даже так: «Убийственным для мистического опыта... оказывается поня­тие». Философия идет от интуиции, которые подтверждаются ра­циональностью разума.

Предмет философии

Предметом называют то, что изучает данная дисциплина. От­носительно философии можно сказать, что ее предметом являют­ся наиболее общие и фундаментальные вопросы происхождения и функционирования природы, общества и мышления. Это совокупность тех проблем, которые частично упоминались выше: каково проис­хождение и устройство мира; что такое человек; как он познает мир; что есть истина, добро и красота; в чем смысл жизни и т.п.

Аристотель, один из первых философов, четко определивших ее предмет, писал, что «философия исследует самостоятельно существующее и неподвижное». Здесь Аристотель имеет в виду, что философия должна исследовать сущность вещей (в его пони­мании сущности), а не сами вещи, представляющие собой под­вижное единство формы и материи и изучаемые физикой и математикой. «Что исследование начал умозаключения также есть дело философа, то есть того, кто изучает всякую сущность вообще, какова она от природы, — это ясно. А тот, кто в какой-либо обла­сти располагает наибольшим знанием... должен быть в состоянии указать эти наиболее достоверные начала для всего. А это и есть философ».

Внимательный читатель заметит, что предметом философии в этом разделе называется то, что, как выше было сказано, отно­сится к мудрости. Это действительно так, поскольку философия — любовь к мудрости.

Определение философии

Итак, теперь можно более четко определить понятие филосо­фии, отличающее ее от всех других отраслей культуры. Философия — это вдохновляемая любовью к мудрости рациональная отрасль духовной культуры, имеющая своим предметом фундаментальные воп­росы человеческого существования, перечисленные выше.

Строгое понимание философии как отрасли культуры следует отличать от образного употребления этого слова, когда, скажем, говорят о «философии успеха» и т. п. Это делается и по отноше­нию к другим отраслям культуры («искусство делать деньги», «на­ука побеждать» и т.п.). Такое произвольное словоупотребление имеет место, но оно очень далеко от того содержания филосо­фии, которое присуще ей как общеобразовательной дисциплине.

Философия имеет культурную специфику. Рациональный харак­тер философии отличает ее от всех отраслей культуры, кроме науки, с которой ее именно по причине данного сходства часто смешива­ют, говоря о философии как науке (к вопросу о соотношении фило­софии и науки мы еще вернемся). По предмету своих исследований философия отличается от науки, во многом совпадая с мифологией и религией, дающими свой ответ на те же фундаментальные вопро­сы, ответ преимущественно не рациональный. Соотношение между философией и другими отраслями культуры станет более ясным после ознакомления с основными философскими системами.

Контрольные вопросы

1. Что такое философия?

2. От каких слов происходит название этой дисциплины?

3. Как они определяются?

4. В чем причины и каковы обстоятельства смерти Сократа?

5. Каков предмет философии?

6. Что такое рациональность, из чего она складывается?

7. Каковы требования к определению понятий?

8. Из какой отрасли культуры и каким образом произошла философия?

Рекомендуемая литература

Аристотель. Метафизика // Соч.: В 4 т. — М., 1976. — Т. 1.

Гегель Г. Энциклопедия философских наук: В 3 т. — М., 1975 — 1977.

Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых фи­лософов. — М., 1986.

Ксенофонт Афинский. Воспоминания о Сократе. — М., 1935.

Марсель Г. К трагической мудрости и за ее пределы // Самосознание европейской культуры XX века / Сост. Р.А.Гальцева. — М., 1991.

Ницше Ф. Рождение трагедии, или Эллинство и пессимизм // Соч.: В 2т. -М., 1996. -Т. 1.

Платон. Апология Сократа // Соч.: В 3 т. — М-., 1968. — Т. 1.

Глава 2. ПРЕДПОСЫЛКИ ФИЛОСОФИИ В ДРЕВНЕЙ ИНДИИ

Некоторые из основных проблем нашей жизни: откуда чело­век приходит в мир, в чем смысл его существования, что с ним будет после смерти и т. п. — вечны. Они издавна ставились различными народами. Очевидно, что невозможно по-настоящему глубоко оценить новое, не уяснив его истоков, и это определяет интерес к древним культурам, порой так непохожим на нашу собственную.

Среди всех древних культур наиболее загадочна и порази­тельна индийская. В одежде, поведении, танцах, как и в мышле­нии индийца, мы замечаем много необычного для нас. В индий­ской культуре смещена привычная нам граница между жизнью и смертью.

Чтобы понять культуру народа, надо знать его жизнь и исто­рию. «Волею судеб, — пишет С. Радхакришнан, — географическое положение Индии оказалось исключительно благоприятным: щедрые дары природы обеспечивали необходимые условия для ус­пешного развития». Океан и Гималаи защищали от иноземных вторжений. «Природа в изобилии предоставляла пищу, и человек был избавлен от тяжкого труда и борьбы за существование... Ког­да нет необходимости растрачивать энергию на решение насущ­ных жизненных проблем, на освоение природы и подчинение ее сил, люди начинают думать о более возвышенных материях, о том, как сделать жизнь более духовной. Возможно, что расслабля­ющий климат склонял индийцев к покою и уединению». В таких природных условиях выработался своеобразный характер, опре­деливший специфику индийской культуры.

Реинкарнация

Каждая культура имеет свою глубинную черту, которая сооб­щает ей уникальность и является самым ценным из того, что вно­сится ею в мировую цивилизацию. Чтобы понять какую-либо культуру, надо принять за основу изучения то, чем она наиболее от­личается от нашей. Для индийской культуры это концепция пере­воплощения (реинкарнации) и воздаяния (кармы) как результат напряженного внимания к проблеме жизни и смерти и взаимоперехода из жизни в смерть и из смерти в жизнь. В свою очередь, раз­витие концепции перевоплощения предопределило духовно-мис­тическую направленность индийского национального характера, а также то, что проблема жизни и смерти стала главной пробле­мой древнеиндийской философии.

М. Ганди в письме к Л. Н. Толстому с предложением опублико­вать его статьи в Индии просил его разрешения исключить места, где Толстой критиковал перевоплощение: «Вера в перевоплоще­ние или переселение душ очень дорога миллионам людей в Ин­дии, а также и в Китае. Можно сказать, что для многих это уже вопрос личного переживания, а не только теоретической допус­тимости. Она разумно объясняет многие тайны жизни. Она служит утешением...». Толстой отвечал с христианских позиций: «...По моему мнению, вера в реинкарнацию никогда не может быть так тверда, как вера в неумираемость души и в справедливость и лю­бовь Бога».

Карма

Понятие кармы ключевое для индийской мысли и в основе своей имеет этический характер. Учение о карме, которое распростра­няется сейчас все шире, — это учение о естественной нравствен­ной причинности. Английский философ Г. Спенсер считал, что этика станет подлинной наукой, когда можно будет вывести об­щие правила жизни из ясно определенной причины и открыть неизбежные естественные соотношения между поступками чело­века и их последствиями. Хотя индийцы не создали этики в совре­менном научном смысле, но они были убеждены в существовании естественной этической причинности. Существует опыт (йо­гов, и не только их), подтверждающий естественную причинность (воспоминания о предыдущих рождениях и т.п.), но нет общеобязательности полученных эмпирических результатов (их не мо­жет проверить каждый). Тут открывается поле для научных иссле­дований. Быть может, естественную этическую причинность можно будет когда-нибудь научно обосновать, но для этого понадо­бится иная по своему соотношению с нравственностью, хотя столь же строгая, как физика и математика, наука.