Приложение III

Приложение III

Geen и Neen в Элсмировской рукописи

Эта странная орфография встречается в следующем виде: geen ‘gone’ [причастие прош.вр. от глагола «идти»] (158); neen ‘no, none’ [никто, никакой] (265, 267). Сюда же можно добавить ne nay (263). Такие написания – geen, neen, ne – содержатся в Элсмировской рукописи, откуда Скит заимствуетдля своего текста первые два, но не ne nay. О написаниях в других рукописях gan, nan, na наряду с gon, non, no см. текстологические примечания выше (вH содержится a).

Для решения этой текстологической проблемы требуются дополни-тельные данные – написания в этих местах во всех прочих рукописях. Лингвистическая проблема от этих данных более или менее независима. Насколько я могу судить по доступным мне свидетельствам, эти формы никак нельзя приписать Чосеру. Дополнительные варианты написаний того же типа (будучи независимыми) могут поколебать это мнение, но линг-вистическую ситуацию не изменят – такие формы не использовались ни

в одном из разговорных диалектов во времена Чосера. Пока не доказано, что они действительно принадлежат Чосеру, нам незачем приписывать ему эти надуманные формы; а для такой атрибуции доказательство его автор-ства должно быть воистину убедительным – учитывая, сколь блистательно Чосер выдержал филологический экзамен во всех прочих отношениях.

Мнение о том, что эти формы не являются подлинными, основано на следующих соображениях. (1) geen и neen нигде более, насколько мне из-вестно, не встречаются. За информацией на эту тему следует обращаться к диалектным текстам, а не к рукописям, содержащим чосеровские имитации диалекта (самоочевидно в этих местах искаженным)¹. (2) geen и neen не су-ществуют нигде более в подлинных среднеанглийских диалектах, потому что нет основы для их образования. Предшественники всех английских диалектных форм «gone, none» – это др.-англ. (ge)gān, nān. Др.-англ. gæ¯ n, gēn или nēn не существует, равно как и не существует веской причины дляразвития таких форм в среднеанглийском². Скандинавское влияние, ко-

¹ Существует позднее северное geen = given [причастие прошедшего времени от гл. «давать»] (ср. Коттонская рукопись, 2-й писец «Cursor Mundi», E.E.T.S., стр. 958, строка 77 и 962, строка 14); но это слово вряд ли можно было по ошибке принять за «gone» [причастие прошедшего времени от глагола «идти»].

² Возникшие в результате палатального умлаута гласные в gæ¯ st, gæ¯ þ или в n æ¯ˇ nne, næ¯ nig предположительно могли распространиться и на другие формы, хотя это противо-

418

торым объясняется много диалектных форм, особенно на севере, здесь не срабатывает. Восточно-скандинавский ē (в западно-скандинавском – ei, æi, ср.-англ. ei, ai) в ср.-англ. заимствованиях редок. Здесь его быть не может; в скандинавских языках нет корня «go» в какой бы то ни было форме, а в восточно-скандинавском слово *nēn не использовалось (зап.-сканд. neinn).

(3) Предположение о том, что geen, neen воспроизводят подлинное северное произношение письменных gan, nan, – несостоятельно. Почему бы этому южному фонетическому фанатизму проявляться лишь в нескольких ме-стах? В вышеприведенном докладе приводилось немало примеров сохра-нения символа a для рефлексов др.-англ. и др.-исл. ā; все они, по-видимому, восходят к Чосеру; как бы то ни было, во многих случаях все семь рукописей Скита здесь совпадают (напр. 106, 107, 117, 182, 255, 256). И с какой бы стати фонетисту-любителю (Чосеру или кому бы то ни было) принимать написа-ние ее? Это в ходе более позднего развития северный ā сделался «передним» и сместился в направлении æ¯ > ē. Однако принято считать, что первые сле-ды этого изменения просматриваются не раньше конца XV века, а серьезно могут восприниматься только начиная с XVI века. Предположение о том, что этот процесс завершился в XIV веке, основан либо на данных, ничего не доказывающих, либо на этом самом гипотетическом чосеровском geen¹.

речило бы наблюдаемым тенденциям развития в среднеанглийском. На самом деле не обнаружено никаких следов такого развития, и для севера, напротив, характерен ранний отказ от форм с умлаутом. Чосер использует goost, gooth (ср. рифмы в «К[ентерберийских] р[ассказах]» В.3123, и в «Т[роиле и] К[рессиде]», iii. 1108) наряду с архаичным geeth (напр. на рифме в «Л[егенде о] д[обрых] ж[енщинах]», 2125). В совр. сев. диалекте gēn, giәn, nēn, niәn и т. д. восходят к ср.-англ. gān.

¹Так, у профессора Уайлда в его «Краткой истории [английского языка]» (2-е изд., стр.

107) [Wyld H. C. A short history of English: with a bibliography of recent books on the subject, and lists of texts and editions. New York: E.P. Dutton, 1921], несомненно, скомпилировал данные, но можно предположить, что он снял самые сливки. Он приводит рифмы, которые демонстри-руют продвинутую артикуляцию др.-англ. ā: Ролл mare – ware ‘were’ [форма прош. вр. мн. ч. гл. «быть»], сослаг. накл.; Барбор [76] gais ‘goes’ [форма 3 л. ед. ч. гл. «идти»] – wes ‘was’ [форма прош. вр. ед. ч. гл. «быть»]; mair, др.-англ. mār {sic} – thair, др.-англ. þēr. Единственное другое свидетельство – это geen из чосеровского «Рассказа Мажордома» (и оно приписывается Шотландии). Но первая и третья из этих рифм явно стоят на одинаковых гласных, так что они ничего не доказывают. Ср.-англ. wāre, wō˛ re (прош. вр. мн. ч. и сослаг. накл.) представ-лено множеством примеров; восходит оно, по меньшей мере отчасти, к др.-исл. váro. То же справедливо и в отношении ср.-англ. þāre, þō˛ re ‘there’ [там], от др.-англ. þāra. Вторая рифма не слишком доказательна, поскольку, по всей вероятности, зависит от was – это обычная форма для таких рифм в «Брюсе». Сохранившиеся рукописи «Брюса», относящиеся к вре-мени значительно более позднему, чем период жизни Барбора, самоочевидно не годятся в качестве свидетельства авторской дистрибуции различных форм «was».

Но спорить на эту тему здесь смысла нет. Сдвиг в произношении ā был общим для всей страны и развивался по меньшей мере так же быстро на юге, как и на севере¹. В таком случае, поскольку собственное а южанина (в таких словах, как name, blame, make, fare, общих для него и для северянина) смещалось в том же направлении, буква а, скорее всего, оставалась бы для него несомненно самым вероятным символом для обозначения северного звука, еще много лет после Чосера, будь то в словах с общим английским

ā или в словах со специфическим северным ā (как gan). Использование ee, основным значением которого был долгий напряженный ē, – странный выбор для кого бы то ни было, под влиянием внезапного и непоследователь-ного приступа фонетического рвения. Маловероятность подобного выбора на самом деле усугубляется самой попыткой сдвинуть дальше в прошлое хронологию английского изменения гласных; потому что по этой теории ee вообще соотносится с качеством гласного ī. В любом случае шутка о за-мене о на северный а зависит от частотности в словах вроде gon гласного, что слышится в name (а, например, не в been), и фонетический эффект куда сильнее, когда слова со звуком ā наделяются звуком а (в лучшем случае первый намек на последующее продвижение вперед), нежели в случае со «среднепередним» е.

Если geen и neen не являются подлинно диалектными, тогда как они вообще попали в Элсмировский текст? Крайне маловероятно, что в дан-ном случае за них несет ответственность сам Чосер. Но мы все-таки нач-нем с рассмотрения этой неправдоподобной альтернативы. Если Чосер их написал, значит, эти формы он где-то слышал, и его написание отражало какой-то вариант ē. Не стоит подозревать Чосера в том, что он подсовы-вает нам произвольные, бессмысленные искажения. Остается только один возможный источник: «нижнеголландские» диалекты. В нижненемецком, голландском и фламандском ē регулярно соответствует в родственных сло-вах др.-англ. ā и его среднеанглийским «потомкам»; и язык такого типа Чосер, несомненно, мог слышать в Лондоне, Норидже, Йорке и в других местах. Торговля шерстью являлась одной из основных причин языкового контакта, оставившего следы во многих заимствованиях². Но уж Чосер-то

¹ На этом, по-видимому, все сходятся; поскольку те, кто предпочел бы отодвинуть назад во времени северный сдвиг, также усматривают первые его признаки на юге уже в XIII веке. Уайлд, op. cit., стр. 168.

² Проиллюстрировать данное соотношение звуков можно на примере из ср.-англ. no freese ‘никакого риска’ = ‘несомненно’ («Мистерия о Ное» из Таунлейского цикла, 391), что

420

умел распознать, с каким наречием имеет дело; впору спросить, зачем бы ему небрежно мешать его с подлинным северным английским языком. Но такой вопрос и не стоит: ведь именно в том, что касается слов «go» [идти] и «none» [никто], этот источник нам не помощник. В «нижненемецком» точные когна-ты др.-англ. gān, nān отсутствуют. Для «gone» [прич. прош. вр. глагола «идти»] использовалось слово ghe-ghaan (где a – иного происхождения, нежели из др.-англ.); для «none» – дериваты, такие как gheen от др.-саксонского nigēn; neen употреблялось, но только в качестве наречия «no» [нет]. Если geen и neen возводить к такому источнику, то нам следует либо предположить, что эти слова – родом из фризского диалекта (gēn, nēn), либо являются результатом нагромождения ошибок – напр., gheen ‘none’, neen ‘no’ восприняты как ‘gone’

и ‘none’ в силу крайне неудачного применения дилетантского «звукового за-кона» (основанного на таких соотношениях, как heem = hoom ‘home’ [дом]) в двух случаях, где этот закон неприменим¹. На самом деле «нижненемецкий» не годится в источники geen или neen – будь то для самого Чосера или для какого-либо позднего любителя подретушировать его пустячок.

Но если Чосер этих форм не писал, они утрачивают какой-либо инте-рес для данного доклада – равно как и свою ценность для какой бы то ни было цели. Вышеприведенные аргументы почти столь же убедительны и против neen, geen (как подлинных разговорных форм), даже если мы рас-сматриваем их как порождение некоего позднего «редактора». То, что эти формы являются «искажениями» – следствием небрежности или невеже-ственной прихоти – представляется весьма сомнительным в свете того, что они встречаются трижды, однако спорить об этом бессмысленно без полного сличения рукописей. Но в данном контексте такое их происхож-дение не вовсе невозможно. Мысль о том, что причуды диалекта не подчи-няются никаким законам, далеко не нова, и это представление неизменно содействует производству и сохранению аномальных форм – благодаря ему палеографические сходства оказываются более весомы, чем при наличии сдерживающего давления со стороны более привычной или престижной языковой нормы.

представляется заимствованием из вышеупомянутого источника; ср. др.-сакс. frêsa ‘опас-ность’, ср.-голландское vreese (фризское frāse, frēse); родственны др.-англ. frāsian.

¹Такого рода «ложные» применения действительно встречаются в смешанных наре-чиях, возникших благодаря контактам родственных языков. Примеры обнаруживаются в истории взаимоотношений скандинавских языков и английского или немецких диалектов. Ср. комментарий о йоркширском диалекте выше. Но подобный фламандско-английский жаргон здесь не засвидетельствован. Даже в противном случае мы все равно были бы да-леки от чосеровского города Стродера.

Нужно отметить, что Скит не включил в свой текст Элсмировское ne nay – и был прав. Путаница, будь то языковая или порожденная переписчи-ками, между ne ‘not, nor’ [нет]; na, no (др.-англ. nā ‘no’ [нет], наречие); и no(n), na(n) ‘none’ [никто] хорошо известна в среднеанглийском языке. Но она неслишком далеко ушла от подмены noon (naan) на neen, что отчасти снижает авторитетность neen. В палеографических тонкостях я не силен, но путани-ца (особенно при отсутствии нормальных сличений) со всей очевидностью возможна в почерках XIV и XV вв. между a и ee, и o и e; o и e (обе буквы об-разованы двумя закругленными штрихами, из которых правый штрих в e должен заканчиваться примерно на полпути вниз по второму штриху, но зачастую уходит дальше) нередко, даже в тщательно переписанных книгах,

с виду очень похожи. Издатели то и дело сталкиваются с подменой e на o и наоборот. Я сошлюсь, хотя это и рукопись XIII века, на to gene ‘to go’ [идти] из «Песни о страстях Господних» (рукопись Egerton G 13) в «Древнеанглийском сборнике»¹, стр. 199. О том, что это ошибка, свидетельствуют если не рифмы

с гласными сходного происхождения, alone, one, то по меньшей мере риф-ма на trone ‘трон’ ². Но так далеко заходить и не нужно. Рукописи самого Чосера содержат немало примеров таких ошибок, в частности небрежной путаницы е и о (во многих случаях это скорее неразборчиво написанные буквы). Включать Элсмировское слово geen (158) в чосеровский текст или в грамматики оснований ничуть не больше, нежели в случае Хенгиртского heem (112), что Скит не стал записывать даже в своих вариантах; и оба,вероятно, столь же подлинны, как ge вместо go в Кембриджской рукописи, строка 32 (что рифмуется с to ‘two’ [два])³. Воистину Чосеров «шотландизм» geen изрядно смахивает на привидение.

¹ [An Old English miscellany containing a bestiary, Kentish sermons, Proverbs of Alfred, religious poems of the thirteenth century, from manuscripts in the British Museum, Bodleian Library, Jesus College Library, etc. / Edited, with introduction and index of words by the Rev. Richard Morris. London: E.E.T.S., by N. Trübner & Co, 1872.]

² Однако же этот пример взят из того же произведения, откуда заимствована ошибка meden вместо maden (или, возможно, makeden), в «Краткой истории» (стр. 168) приведен-ная как доказательство фонетического изменения a > e в XIII веке.

³ Или как частая замена weye [путь] на woye или другие несуразности, вроде wayko [слабый], dofende (рукопись L, B. 932, 933), heor вместо heer [волосы] (Р в строке 56), и так далее. Там, где на помощь приходят слова из ближайшего контекста, такого рода ошибки приобретают еще более странные формы; но opinioun в (А 337) столь же далеко от Epicurus в (А 336), что в союзе со сходством o/e превращается в opiournes в рукописях О и L, как heþen – от ham в «Р[ассказе] М[ажордома]» (112, 113); а heþen несомненно повлияло на heem, так же, как соседнее слово he сказалось на geen.

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 13 14 15 161718 Следующая ⇒