Консерваторы 3 страница

* * *

Сквозь сон доносился какой-то шум, но Гарри даже не пошевелился — сил не было. Он лишь засопел громче, игнорируя всех и вся. И поплатился за это.

Филин, что залетел в окно спальни и пытался своим громким уханьем разбудить человека уже очень долгое, по мнению птицы, время, был настоящим наглецом. Оглушительно хлопая крыльями, он приземлился, нет — прикроватился, нет — этот недостойный и тяжеленный любитель крыс и мышей причеловечился. Крылатая бестия спикировала прямо на спящего Гарри и вдобавок вцепилась в одеяло чрезвычайно острыми когтями, порвав его и достав до беззащитного живота.

Так что жаловаться наглецу не пристало — хорошо было и то, что Гарри, схватившийся за волшебную палочку, едва выпрыгнув из кровати, не заавадил его. Разбуженный бесчеловечной выходкой выродка из славного семейства почтовых сов, Гарри всего-навсего обездвижил невоспитанную птицу. И теперь филин лежал, словно чучело, раскинув негнущиеся крылья на добрую половину развороченной постели. Хозяину этого недоумка стоило бы задуматься о том, чтобы оставить его в таком состоянии навечно: раз уж красавцу не досталось положенное количество мозгов.

Филин лишь сверкнул своими огромными немигающими глазами, когда Гарри безо всяких церемоний отвязал письмо от мощной когтистой лапы. Когти производили впечатление, и Гарри нервно потёр свой живот.

«Вот же бестолочь! Откуда же ты на мою голову взялся?!» — но знакомый почерк корреспондента разрешил все вопросы.

Мистер Поттер!
Наши планы на завтра меняются.
Вы будете представлены моему прадеду — Ангелиусу Принцу, эсквайру. В связи с этим вам следует должным образом подготовиться к предстоящему визиту и ожидать меня в Норе в половине десятого утра.
Рекомендую вам надеть ту мантию, что мы приобрели сегодня. И позаботьтесь о своей прическе. Мистер Принц крайне негативно относится к неряшливости, необязательности, неаккуратности, бесцеремонности.
Мадам Малкин вы посетите позже и в другой компании.
Леди Малфой предложила вам помощь в выборе фасонов одежды, и я принял её более чем любезное предложение за вас. Не забудьте должным образом поблагодарить её при личной встрече. Время визита к мадам Малкин леди Малфой сообщит вам письмом. Оставляю вас в этом вопросе целиком и полностью её попечению.
Думаю, мне нет нужды напоминать о необходимости соблюдения этикета, а также безукоризненной вежливости и предупредительности по отношению к Первой Леди, должном уважении к её советам и изысканному вкусу.
Северус Снейп.
P.S. Отвечать не нужно. Просто отошлите сову назад. Мне сообщат о её возвращении в совятню Малфой-мэнор.

Гарри перечитал письмо трижды. Потом посмотрел на часы — ещё не было девяти. В Норе так рано не ложились. Да и он обычно не заваливался спать в такое детское время. А то — заснул крепко, не чувствуя ни рук, ни ног, как упавшее яблоко или груша: сегодняшний день был безжалостен не меньше ветра, срывающего с ветки созревший плод.

Взмахом волшебной палочки Гарри освободил от заклятия наглую птицу, и та недовольно заухала, потопталась по его кровати и, мстительно разодрав пододеяльник, с видом обиженным и оскорблённым вылетела в окно. Филин явно считал себя правым — не век же ему ухать над ухом безухого мальчишки. Скоро уже луна взойдёт, а кому охота пропускать лучшее время для ловли вкуснейших и сочнейших мышей? А сколько ещё до дома добираться?

* * *

— Вот такое письмо, — закончил читать Гарри и спрятал пергамент в карман мантии.

Рон и Гермиона, обнявшись, сидели на заправленной кровати, а Гарри примостился в единственном кресле, втиснутом между столом и шкафом в маленькой комнате на пятом этаже.

— Вы знаете что-нибудь об этом Ангелиусе Принце? Может, слышали? — с надеждой поинтересовался Гарри. Сонливость как рукой сняло: и письмо, и почтальон постарались. — Не знаю, чего ждать от этой встречи. Такое чувство... Беспокойство какое-то дурацкое... Смотрины! — выплюнул он мерзкое слово. — И кажется мне почему-то, что дедуля этот...

«...крайне негативно относится к неряшливости, необязательности, неаккуратности, бесцеремонности...» — вспомнилось Гарри, и он поёжился. Предчувствия были малоприятные, если не сказать хуже. Тошно стало, стоило только представить себе величественного старика, с ехидцей и пренебрежением вразумляющего своего правнука: «Разве невоспитанный мальчишка Поттер достоин стоять рядом с отпрыском древнего рода Принцев?»

— ...может и своего правнука переплюнуть по части темперамента, — продолжил Гарри хмурясь. — Иначе бы Снейп меня не предупреждал. Так ведь?

Ответа Гарри ждал от Гермионы и смотрел прямо на неё, но получил его от Рона. Даже удивительно, в последнее время между ними как-то не заладилось, и Гарри сомневался, стоит ли говорить обо всём открыто. Но вызвать Гермиону вниз одну, чтобы обсудить всё в их штабе — гостиной на первом этаже — было как-то неловко. И, поднявшись наверх, он принял предложение Гермионы, устроился в скрипучем кресле и, немного смущаясь, прочитал вслух полученное от Снейпа письмо обоим своим старым друзьям.

Это оказалось верным решением.

— Я кое-что слышал о нем, и если ты хочешь... — заговорил Рон неуверенно, словно сомневаясь, станет ли Гарри его слушать.

Зря сомневался — Гарри аж подался вперёд от нетерпения, сверкая глазами и торопя:

— Конечно, хочу!

Ободренный Рон продолжил уже веселее:

— Чарли Биллу рассказывал, а я случайно слышал... — рыжеволосый запнулся, покраснел, посмотрел на Гарри каким-то провинившимся щенячьим взглядом. — Мама говорила, что Чарли тебе всё о них со Снейпом объяснил. Да?

— Объяснил, — буркнул Гарри. Выкрикнуть приятелю в лицо, что такие вещи они не имели права от него скрывать, хотелось до невозможности. Но тогда шансы узнать что-то будут потеряны, и Гарри, поморщившись, но разумно рассудив, что криком всё равно ничего не добьёшься, милостиво разрешил: — Ты говори, Рон. Я в курсе.

Рон смущённо кивнул и, собравшись с мыслями, зачастил:

— Так вот. Чарли рассказывал, что этот старик — единственный живой родственник Снейпа. Он — его пра— неизвестно какой пра— дедушка — страшно древний старик. Якобы, Снейп познакомился с ним только после того, как стал главой Визенгамота. Старый Принц с ним сам связался и пригласил на разговор. В общем, они как-то между собой договорились. Принц проглотил то, что папаша Снейпа — маггл, и признал его своим наследником, а Снейп теперь обязан относиться к старику, как к главе рода. Ну, советоваться там... То есть они теперь семья.

— Быть наследником целого рода — это очень... — Гермиона не смогла подобрать слов, но Гарри её и так понял. Чего уж! Понятно, что это — быть наследным принцем Принцев.

— Какой Снейп сам, такой у него и старикан, — продолжал рассказывать Рон. — Жуткий тип. Древний — старше Дамблдора, высокомерный — Малфою и не снилось, злобный — как мантикора в брачный период... Жутчайший старикан... А ещё Чарли сказал, что тот был бы в первых рядах Пожирателей, если бы смог вынести, что Волдеморт — полукровка. Он фанатичный борец за чистоту крови... У Чарли выпытывал обо всех родственниках по прямой линии до седьмого колена, пока Снейп его не утихомирил... Ну, то есть не то что бы утихомирил — на себя внимание отвлёк. Чарли сказал, что старый Принц только что огнём не плевался, поминая свою дуру-внучку, связавшуюся с магглом... Так что Снейп ушёл, хлопнув дверью, и Чарли с собой утащил, — Рон развел руками. — Жаль, конечно, но Снейп вроде как потом со стариком помирился, уже без Чарли. Тот больше старого Принца не видел... Только не думай, что он по нему очень скучал! — попытался пошутить Рон, но Гарри лишь тяжело вздохнул.

— И что же мне делать? — спросил Гарри в расстроенных чувствах.

— А что тебе делать? — попыталась утешить его Гермиона. — Это Снейпу стоит волноваться, как он тебя своему прародителю представит.

Волноваться Гарри, может, и не стоило. Другой вопрос, что не волноваться почему-то не получалось.

Глава 17. Значит, вот для чего я вам понадобился?

Оглушительный хлопок — и вот уже сдвинувшийся, смазанный мир обрёл чёткие очертания. Гарри распахнул глаза, недоумённо оглядываясь вокруг. Его удивление было так велико, что он даже не заметил, как Снейп отпустил его, освободив из крепких объятий.

Описанные ему раздражённым «увидите сами» фамильные земли Принцев производили сильное впечатление. Да, Гарри уж точно не ожидал, что конечным пунктом их путешествия окажется лес. Нет, не так — не просто какой-то там лес, а Лес с большой буквы. Высокий, давящий, таинственный... Огромные сосны, чьи толстые стволы покрывали лишайники и мох, росли столь густо, что солнце было не в силах порваться сквозь густую хвою их сомкнутых крон. Гарри знал, что там, наверху, — голубое небо, белые облака и всё залито ярким солнечным светом. Но здесь, внизу, утро так и не наступило. И, похоже, не собиралось наступать вовсе, не желая даже на мгновение посетить это неприветливое царство вечных сумерек и ночи.

Для полноты картины «самому мрачному месту на свете» не хватало мертвенной тишины. И Гарри искренне порадовался птичьему щебетанию и скрипу мерно покачивающихся на ветру деревьев. Беззаботные трели многочисленных птах, живущих в высоких кронах, успокаивали. Так же как и далёкий едва слышный невнятный гул.

Гарри с силой втянул носом воздух. Точно, к стойкому запаху прелой земли, влажной древесины и грибов явственно примешивался солёный дух невидимого моря.

Гарри оглянулся. Его спутник тёмной молчаливой тенью стоял футах в пяти, глядя на Гарри ничего не выражающим взглядом. Без единой эмоции на бледном лице Снейп сделал знак приблизиться.

— Смотрите и запоминайте, мистер Поттер, — тихо заговорил профессор, указывая на серый, чуть светящийся валун. — Этот пограничный столб — единственное место в лесу, куда безопасно аппарировать...

— Вы ведь запретили мне аппарировать самостоятельно, — буркнул Гарри. И поёжился под ожёгшим его взглядом Снейпа.

— Во-первых, у вас нет лицензии на аппарацию. А я не желаю выбрасывать деньги на ветер, оплачивая за вас штрафы, мистер Поттер. Это, надеюсь, вам ясно?

Гарри кивнул. Куда уж яснее: ему вовсе не улыбалось попасться министерским чиновникам и заплатить штраф, а уж быть обязанным деньгами Снейпу... Вес возникшего в таком случае обязательства оказался бы куда тяжелее выброшенных на ветер золотых монет.

— Во-вторых, — продолжал Снейп зло, — разве вы знаете точку назначения? Куда бы вы аппарировали, Поттер?

Гарри скривился: опытный волшебник мог аппарировать и по координатам. Но, как видно, к опытным волшебникам профессор его не относил. Снейп высказался предельно ясно: «Победа над Тёмным Лордом не делает вас, мистер Поттер, великим специалистом зельеварения, трансфигурации, чар... Потенциал не делает вас мастером!» А любимое: «Слава — это ещё не всё!» — завершило их спор по поводу необходимости «должного обучения». Великий Победитель Того-Кого-Нельзя-Называть в глазах Снейпа оставался мальчишкой-недоучкой, и он не преминул об этом заявить.

— В-третьих, — голос Снейпа понизился до сердитого шипения, — вы собираетесь спорить со мной? Перебивать меня без толку? Выводить меня из себя своими возражениями ради возражений?

Тут уж Гарри поспешил извиниться. Не то чтобы Снейп заслуживал эти извинения, но сегодня тот казался взвинченным больше обычного, и спорить с ним было просто опасно. Мрачный, молчаливый, собранный... и очень нервный. Гарри уже знал, куда следует смотреть: резкие движения рук выдавали Снейпа с головой. Тот был явно зол и раздражён, и Гарри вовсе не хотелось попасть под горячую руку — он уже успел пожалеть о необдуманно вырвавшихся словах. Кроме того, Снейп прав: если уж не удалось переспорить его в Норе, хотя Гарри приложил все усилия и привел массу аргументов, то почему же он решил, что сможет сделать это в лесу?

С горящим гневным румянцем лицом Гарри отвернулся от Снейпа и принялся старательно вглядываться в камень, который тот назвал пограничным столбом. В центре гладкого валуна, которого не коснулся ни мох, ни лишайник, располагалось с десяток строчек, выбитых старинной вязью. С трудом — и шрифт, и обороты речи оказались весьма заковыристыми — Гарри прочитал короткое приглашение другу зайти на огонёк и многословное проклятие врагу, обещавшее непременную гибель, если он будет настолько глуп, чтобы пытаться сразиться с ловушками Проклятого Леса.

Гарри опять закрутил головой, оглядываясь. Никакого огонька, на который можно было бы заглянуть, не наблюдалось. Футов тридцать и всё — остальное скрывала таинственная серая мгла. В то, что лес проклят и полон ловушек, верилось безоговорочно.

— Запомнили это место? Тогда пойдёмте, мистер Поттер, — требовательно произнёс Снейп и протянул Гарри руку.

Гарри и сам не понял, как так получилось, что руку Снейпа он отверг: «Я не ребенок, я пойду сам!» — вырвалось само собой. Снейп лишь ожёг Гарри яростным взглядом и развернулся так резко, что его мантия взвилась, будто от порыва ветра, и стремительно зашагал прочь. Гарри поспешил следом, удивляясь, с чего это Снейп оставил за ним последнее слово.

В детских сказках герои, путешествуя по лесам, часто бродят по невидимым тропинкам со следами невиданных зверей. Реальность переплюнула фантазию своей изощрённой жестокостью, превратив ожидаемую приятную прогулку на свежем воздухе в утомительную пытку, практически — борьбу за выживание.

Тропинка оказалась действительно невидимой: опавшие иглы — жёлтые и коричневые, давно забывшие свою зелёную юность — толстой шубой покрывали землю, а вместе с ней ямы, кочки, валуны, корни деревьев, коряги и поваленные стволы. И если бы перечень на этом исчерпывался — ведь там ещё были норы! Из которых, шипя, пища и воя, выползала всякая нечисть, так и норовящая вцепиться зубами разных размеров, форм и количеств в нечаянно оступившуюся ногу.

Обе ноги Гарри болели: правую он повредил, выбираясь из хитроумной тщательно замаскированной ловушки из гнилой скользкой коряги, неустойчивой кочки и глубокой ямки; левую укусил зверёк, разъярённый точным попаданием ботинка в своё логово. О напавшем на него поганце Гарри мог сказать только, что тот — пушистый, то ли белый с чёрными полосками, то ли чёрный с белыми полосками, и с очень острыми зубами, которых во рту этой пакости было неимоверное количество. Большой палец правой руки ныл и пульсировал — отдирать верещащего зверька от укушенной ноги оказалось нелёгким делом.

Гарри уже многократно пожалел о своём решении отвергнуть помощь Снейпа. Догонять его становилось всё труднее и труднее. А ещё отчаянно раздражало то, что Снейп, как видно, никаких проблем с передвижением по лесу не испытывал. Обидно было вдвойне: ведь, скрываясь от Волдеморта и его прихвостней, Гарри добрые полгода прожил в лесу. И Снейп не имел никакого права лучше него ориентироваться в этих условиях.

«Да что ж такое!» — взвыл Гарри про себя, вытягивая правый ботинок из очередной замаскированной ямы. Ещё один рывок и так уже сильно болевшей ноги, и Гарри, неловко взмахнув руками, упал на пышную подушку из старой опавшей хвои, чувствительно приложившись спиной обо что-то твёрдое и довольно острое. Когда ему наконец удалось встать, в пределах видимости не было ни души — лишь стволы сосен таяли в клубящемся серебристом тумане. Гарри остался совершенно один в проклятом лесу.

Он огляделся. Гарри всё ещё помнил, в каком направлении они шли, и сделал несколько осторожных шагов вперёд. Нога адски болела: как видно, он её всё же потянул. Ещё несколько шагов — до ближайшего дерева. Дрожащей рукой он упёрся в неприятно влажный, покрытый зеленоватым мхом, корявый ствол. Пахло сыростью и горькой древесной смолой. По руке пополз шевелящий длинными усиками муравей, потом ещё один. Не самое приятное ощущение. Гарри брезгливо отдёрнул руку и тут же охнул от боли — чтобы не упасть, ему пришлось опереться на обе пострадавшие в неравном бою с лесом ноги.

Пора принимать решение.

Идти вперёд... Но ему не хватит сил. Он не понимал, как так произошло, но в схватке с лесом он проиграл — ему требовался отдых, да и парочка лечащих заклинаний или зелий сейчас совсем не помешали бы.

Вернуться назад: то же самое — для этого нужны силы. Только если аппарировать... Но Снейп вроде бы говорил, что над всеми землями Принцев раскинут антиаппарационный щит. Впрочем, проверять это сейчас точно не стоило.

Ведь оставался третий вариант. Самый унизительный. И самый разумный. То, что ему давно следовало сделать — позвать Снейпа на помощь.

Гарри прикрыл глаза, всё так же сидя под деревом прямо на земле и вслушиваясь в шум леса и птичье пение. Это успокаивало. Но не более чем на мгновение. Сидеть здесь было так же глупо, как с самого начала отвергнуть протянутую руку, как потом, когда он начал отставать, не попросить идти помедленнее, и как затем, когда он встал после падения, не позвать Снейпа сразу.

Гарри достал волшебную палочку. Она тотчас затрепетала в его руке. Несколько секунд он раздумывал, вспоминая самые счастливые моменты своей жизни, настраивая себя на хорошую волну, предчувствуя победу, и только потом взмахнул ею.

— Expecto Patronum!

Шипящие белые искорки сорвались с кончика волшебной палочки... и больше ничего не произошло.

Гарри попробовал ещё раз. Потом ещё раз. Ничего. Никакого эффекта. Только белёсые искры и дрожащая от напряжения волшебная палочка.

«Может, это было не самое счастливое воспоминание?» — подумал Гарри, задыхаясь от плохого предчувствия. Он перебрал ещё несколько. Опять ничего! Ничего не получалось!

Несколько мгновений Гарри смотрел на свою палочку, а потом сосредоточился и прошептал:

— Lumos! — взмахивая артефактом и вычерчивая идеальную кривую, которую изучил ещё на первом курсе учебы в Хогвартсе.

Белёсые искры. И всё. Всё.

Магия не действовала. Гарри убедился в этом, пытаясь выполнить десяток сложных и простых заклинаний.

«Не антиаппарационный щит, — вдруг вспомнилось ему, — не антиаппарационный... Антимагический!»

Он спрятал бесполезную палочку в карман. Ещё несколько секунд тишины, слёз унижения, что высохли вместе с выплеснувшимся на щёки алым румянцем испытываемой злости — на себя, Снейпа и эту дурацкую ситуацию, — и Гарри закричал:

— Профессор Снейп!

Потом крикнул ещё раз. И ещё несколько раз.

Он не знал, сколько просидел под деревом. Наверное, прошло не так уж и много времени, но минуты для Гарри превращались в часы. Каждая секунда оглушающего одиночества казалась мучительной пыткой.

Человек в чёрных ботинках из драконьей кожи подошёл к Гарри совершенно бесшумно.

Гарри вздохнул, упорно разглядывая чужую обувь. Всё это время он представлял, какое гадкое выражение будет на лице Снейпа. Каким презрением тот обольёт его. Какие колкие и язвительные слова ему достанутся.

«За всё надо платить», — вооружившись этой безрадостной мыслью, Гарри заставил себя поднять голову вверх... И получил совершенно не то, что ожидал.

— Очень больно? — спросил Снейп, присаживаясь перед Гарри на корточки и легонько, даже нежно прикасаясь к его щиколоткам прохладными пальцами. Правая нога Гарри заметно распухла, и ботинок неимоверно жал. Левую «украшали» следы укусов, царапины и пятна засохшей крови.

Гарри замер, неосознанно сдерживая дыхание: прикосновения рук Снейпа ощущались ярче и пронзительнее, чем пульсирующая в измученных ногах боль. Тонкие длинные пальцы принялись колдовать над его правым ботинком, ослабляя узлы, даря опухшей ноге больше свободы.

— Я... — Гарри замолчал и, широко распахнув глаза, уставился на столь же пристально разглядывающего его Снейпа.

Необъяснимый взгляд. Непонятный человек. Вовсе не злой.

Все слова комом застыли в горле, когда одна рука Снейпа скользнула по его икрам, охватывая колени снизу, а вторая прошлась по спине, под рукой и охватила грудь. Секунда — и Снейп встал, поднимая Гарри на руки и притягивая к своему худому, но такому сильному телу, устраивая поудобнее.

Гарри забыл, как дышать.

— Обними меня за шею, — произнес Снейп тихо. — Ну же! — повторил он команду вполголоса, требовательно глядя на Гарри.

Подчиняясь больше настойчивому взгляду, чем словам, слетевшим с тонких губ, Гарри скользнул дрогнувшей ладонью по шее Снейпа, охватывая его одной рукой.

«Какой же я идиот!» — билось в висках.

— Простите меня, сэр. Извините меня, сэр, — зашептал Гарри, пряча пылающее лицо на плече невозмутимо шагающего Снейпа.

«О господи!» — закрутились мысли такие глупые, такие простые, что и словами не выразишь.

Запах знакомый, очень приятный: лимонная корочка, перец, дикий мёд — тот, что и горчит, и сладок, тот, что достаётся от злых и кусачих свободолюбивых пчёл. Крепкие горячие объятия, ожигающие прикосновения пальцев, ощущение чужого твёрдого тела. Биение двух сердец: другое — глубокое, быстрое; своё — поверхностное, ещё быстрее, ещё безумнее...

Господи, как же стыдно. Всё, что угодно, отдать за то, чтобы идти самому...

Шёлковая чёрная мантия под ладонью и щекой. Шелковистые чёрные волосы. Шея, высокие скулы, прихотливый рисунок завернутой раковины уха с аккуратной мочкой. Глаза, глядящие не на Гарри, а куда-то вперёд, и это хорошо, потому что встретить этот взгляд — обречь себя на ужасные муки...

Боже, принимать эту заботу — как же это... стыдно...

Качающиеся стволы деревьев, уплывающие назад, в серебряную дымку. Настойчивый шум приближающегося моря, скрип сосен, шум шагов, шелест мантии, оглушительный стук сердца и свежий воздух, который приходится глотать рывками, потому что просто дышать не получается. Просто дышать — сил нет...

Снейп шёл не слишком быстро. Иногда он поддёргивал сползающего Гарри выше, прижимая его крепче и скользя горячими ладонями по его ногам и груди. Но в целом вовсе не казалось, что Снейпу тяжело. Он дышал размеренно и ровно, смотрел вперёд и под ноги и не сказал Гарри ни единого слова.

А Гарри... Для него этот путь, на руках мужчины, был мучительнее всего, что ему пришлось бы пройти, если бы он знал, куда надо идти. Он предпочёл бы любую боль тем ощущениям, что навалились на него гудящим облаком, сбивающим с толку, отключающим разум. Прежде чем Гарри успел хотя бы попытаться бороться за себя, магия поработила его. Ведь его наречённый был так близко. И прикасаться к нему было таким наслаждением. Острым, пряным, нежным, сладостным.

Не в силах отвести глаз от прекрасного мужественного лица несущего его на руках человека, Гарри едва дышал. Он прижимался всё ближе. И вторая рука лаской скользнула по плоской и твёрдой груди его наречённого, его второго. Руки сцепились в замок, обнимая, притягивая к себе ближе. И Гарри зарылся лицом в уютное местечко между шеей и плечом, вдыхая знакомый запах — лимон, перец, мёд. А ещё пряный тяжёлый запах преющих настилов хвои и пронзительно свежий и острый аромат соли и водорослей.

Казалось, кожа его наречённого пропиталась запахами моря и леса. Аромат, что Гарри вдыхал, елозя носом по бледной, чуть вздрагивающей от его прикосновений шее, был восхитительный. А вкус был ещё лучше. Такой отчаянно нежный под его ласкающими губами.

И жилка, бьющаяся на шее, трепещущая, как загнанная в клетку птица... Такая вкусная. Такая безумная...

Глубокий вздох. Дрожащий стон.

Внешний мир перестал раскачиваться — замер. А внутри, наоборот, закрутился каруселью, обезумел полностью, сдвинулся, приоткрывая наглухо закрытые семью замками, заколоченные крест-накрест двери, из-под которых лился ослепительный свет...

И вдруг всё остановилось. Крепкие объятия разжались. Сильные руки его оставили, лишили своего такого нужного тепла.

Гарри знал только одно — этого мало, надо больше, больше, больше... И потянулся вперёд, не открывая глаз, не размыкая объятий, не отпуская.

— Нет, нет, не уходи... Ты мне нужен... Не уходи... — шептал Гарри отчаянно, из последних сил цепляясь за скользящий под неловкими пальцами шёлк.

Но его второй... оставил его одного.

Волшебство кончилось.

Свет много ярче. Кроны сосен лениво покружились ещё немного и остановились. Небо такое голубое. Ветер прохладный. Твёрдая земля под ним. Никого рядом. Крики чаек. Только пульсирующее белое кольцо. И вернувшийся разум, бьющий наотмашь, стыдящий, безжалостный...

Гарри с трудом сел, застонав от охватившего его отчаяния, сжимая ладонями свою дурную голову. Стыдно! Ужасно! И так больно! Как же он мог?!

На плечо легла горячая ладонь, заставив вздрогнуть всем телом, вмиг подстегнув пустившееся вскачь сердце.

— Успокойся, — прозвучал низкий чарующий голос. Даже сейчас, когда Гарри уже взял себя в руки, этот голос казался ему необыкновенно притягательным и соблазнительным. Желанным. Это было невыносимо.

Гарри повернул голову — ладонь тотчас исчезла с его плеча. А Снейп уже отходил подальше. Но это не помешало Гарри заметить, как отчаянно ярко сверкает белое кольцо на тонкой изящной руке профессора.

«Почти так же яростно и жгуче, как моё», — констатировал внутренний правдолюбец.

Злиться на Снейпа... Теперь у Гарри на это не было никакого права. Не было никаких оправданий своему бесстыдству.

— Извините, сэр, — собственный голос показался Гарри чужим.

— Мистер Поттер, — волшебный, обволакивающий, скользящий по оголённым нервам голос Снейпа заставил Гарри трепетать, — за что конкретно вы извиняетесь?

Гарри промолчал, лишь судорожно вздохнул.

— Надеюсь, теперь вы понимаете, что должны слушаться меня беспрекословно. Вы, мистер Поттер, должны осознать, что только ваша самонадеянность привела к этому прискорбному случаю. И не только самонадеянность, которая, к моему сожалению, является основополагающей чертой вашего характера, но и несостоятельность в том, чтобы принять чью-либо помощь. Не так ли?

— Да, сэр, — прошептал Гарри, не смея отнять ладоней от пылающего лица. Честно говоря, он извинялся вовсе не за то, о чём говорил Снейп, но спорить с ним... Нет, не сейчас, да и... Нет, бессмысленно... Разве такое объясняют? Тем более что Снейп прав — Гарри не следовало отталкивать протянутую ему руку.

— Значит, вы в состоянии обещать мне... — голос Снейпа приблизился.

Гарри поспешил ответить:

— Такого больше не повторится, сэр.

— Да, надеюсь, вы будете меня слушаться, — вкрадчиво прошептал Снейп. А затем принялся насильно отводить руки от лица сгорающего от стыда Гарри. — Посмотрите на меня... Ну же! Гриффиндорец!

Гарри встретил пронзительный взгляд блестящих чёрных глаз.

— Вот и хорошо, — и Снейп, сидящий перед Гарри на корточках, скомандовал: — Теперь снимайте ботинки.

Гарри принялся за дело — всё, что угодно, любой приказ, лишь бы не смотреть Снейпу в лицо. Едва Гарри справился с заданием, тот принялся втирать в опухшие щиколотки какое-то пощипывающее зелье.

Гарри поднял голову, собираясь спросить, почему профессор нёс его на руках, если у него было с собой исцеляющее зелье... И ни одного звука не сорвалось с губ Гарри. Он замер, сражённый наповал — горло Снейпа украшала темнеющая метка. И Гарри знал, кто её там поставил. В животе внезапно стало пусто и холодно.

Гарри встретился взглядом со Снейпом и дёрнулся.

— Не двигайтесь, — приказал тот невозмутимо. А затем наложил кучу каких-то заклинаний.

Ноги у Гарри болеть перестали. Зато стали трястись — не ради красного словца сказано.

С трудом он обулся и поднялся, беспрекословно подчиняясь короткому приказу. Тут же на него наложили ещё одну серию заклинаний — чистящих лицо и одежду, разглаживающих, даже причесывающих.

Только сейчас Гарри обратил внимание, что они стояли на поросшей лесом скале, а внизу и куда хватало взгляда, расстилалось сверкающее бескрайнее море, где-то невообразимо далеко, в призрачной дымке превращающееся в голубое небо. Спокойное и ленивое, накатывающее шипящими волнами на располагающийся внизу небольшой галечный пляж.

— Спускаемся, — приказал Снейп и первым двинулся вниз по неприметной, петляющей, опасной тропинке.

Скала оказалась не такой уж высокой — всего-то ярдов десять, не больше, — но спуск с неё был столь же «приятным», как и «прогулка» по лесу: камни так и норовили выскользнуть из-под ног и полететь вниз, увлекая за собой неосторожного человека.

— Почему мы не можем аппарировать? — пробурчал Гарри, в очередной раз провожая взглядом булыжник, с грохотом покатившийся вниз.

— Антиаппарационный щит, Поттер, — сообщил Снейп.

— Я думал, он только над лесом.

— Там вообще невозможно колдовать — эти деревья поглощают любую магию. Потому лес и называется проклятым. Вы ведь читали об этом.

Снейп прыгнул с последнего утеса вниз, на кучу гальки, и, развернувшись, протянул к Гарри руки.

— Прыгайте, Поттер. Я поймаю вас. Давайте!

И Гарри прыгнул. И его поймали. И бережно опустили на землю. И сразу же освободили, ни секундой дольше не задержав в объятиях. Только тогда Гарри вспомнил, что «Снейпу нельзя доверять». Но это утверждение внезапно потеряло свою категоричную твёрдость и безусловную истинность, не выдержав испытания их совместной прогулкой.

Гарри с интересом наблюдал за тем, как Снейп подходит к валуну, очень похожему на оставшийся далеко в лесу «пограничный столб». И поспешил подойти поближе — посмотреть. Но был разочарован — никаких старинных текстов на камне не обнаружилось. Только в центре — углубление странной формы, как раскрытая ладонь. Туда и положил руку Снейп, подержал мгновение и отступил, не говоря ни слова.

Снейп молчал, сосредоточенно наблюдая за морем. Гарри бродил по крошечному пляжу, швыряя в пенящиеся волны мелкую гальку. Беспокойство нарастало.

— Там, куда мы направляемся... — тихо произнёс Снейп, и Гарри, выронив очередной камень из рук, замер, обратившись в слух. — Так вот, там, куда мы направляемся, вы должны молчать, — Снейп обернулся к Гарри. Уставился на него своими тёмными глазами. — Что бы вам ни говорил мой прадед, какие бы возмутительные или шокирующие вещи вы ни услышали — молчите. Не произносите ни слова. Это понятно?

— Да, сэр.

— Вы можете заговорить только в одном случае — если я лично разрешу вам ответить мистеру Принцу. Только в этом случае, — повторил Снейп.

Больше инструкций не последовало.

— Он настолько ужасен? — рискнул спросить Гарри, не отводя взгляда от бледного лица Снейпа.

Тот лишь поморщился.

— Он очень упрямый человек... и не самый приятный в общении. Не более того, мистер Поттер. Вам не о чем беспокоиться.

— Но вы ведь беспокоитесь... — сорвалось с длинного языка.

Господи, он вовсе не хотел Снейпа злить! Тот же, казалось, побледнел ещё больше.

И Гарри забормотал:

— То есть... ну... выглядит так, будто вы беспокоитесь... — натолкнувшись на яростный взгляд, Гарри исправился: — Волнуетесь... — оказалось тоже не лучшим вариантом (Снейп скрестил руки на груди), и Гарри закончил фразу: — Ну... это... переживаете...

Молчание стало оглушительным.

Проклятье!

Гарри прошептал:

— Мне, наверное, лучше вообще помалкивать...

— Вот именно, мистер Поттер.

На секунду Гарри привиделось, что на губах Снейпа мелькнула улыбка. Но это было абсолютно невозможно. Наверняка Гарри показалось. Снейп не мог ему улыбаться. То есть мог... Но здесь не было зрителей, для которых стоило бы играть. Так что Гарри решил, что ошибся.

А потом ему стало не до того, чтобы раздумывать о странном поведении Снейпа: к ним приблизилась лодка. Небольшая пустая лодка с двумя парами вёсел, громко скрипящих в уключинах. Взмахи вёсел, сопровождаемые фонтанами брызг, прекратились сразу же, как только суденышко уткнулось носом в берег.

Снейп ловко забрался на борт и обернулся к Гарри.

— Нуждаетесь в отдельном приглашении, мистер Поттер? — поинтересовался Снейп с ехидцей.

И только Гарри подумал про себя: «Как же с вами тяжело!» — как профессор протянул ему руку, помогая забраться в лодку, не набрав в ботинки морской воды. Отвергнуть его руку и сказать: «Я сам!» — Гарри и в голову не пришло.

Путешествие было приятным: уключины перестали скрипеть, как только Снейп смазал их каким-то заклинанием, волны бились о борт, чайки отчаянно кричали, солнце светило ярко, слепя отблесками на глади волн, свежий ветер, солёный воздух, прохладная вода и молчаливый Снейп, глядящий куда-то за горизонт, стоя на носу. Мантия профессора развевалась на ветру, также как и его волосы. И всё вместе — это было даже красиво... И на мгновение захотелось, чтобы путешествие длилось как можно дольше.

Удивительное дело, но, похоже, морской ветер обладал какими-то своими магическими силами — он буквально развеял все плохие воспоминания и ожидания, заставил забыть обо всём и положиться на судьбу, которая, подчиняясь неведомым ветрам и течениям, была обязана вывести Гарри туда, куда надо.

— Это замок Принцев? — спросил он, поднимаясь с удобной скамьи.

Из туманной дымки, которой на солнце было не место, но она всё же там была, выплыл замок. Совершенно непохожий на Хогвартс: не очень высокий, четыре круглых башни, глухие стены с бойницами.

— Крепость, — ветер донес до Гарри негромкий ответ Снейпа.

— Я думал поместье Принцев на острове, — сказал Гарри, перебираясь через сидения к Снейпу поближе.

— Неправильно думали. Поместье Принцев — это бесплодная скала в море, на которой построили хорошо укреплённую крепость. Ненаходимые земли, антимаггловская защита, антиаппарационный щит, Проклятый Лес на берегу... Британия — царица морей, мистер Поттер. Помните этот исторический факт? Это, — Снейп протянул руку, указывая на массивный замок, — единственная действующая морская крепость. И человек, к которому мы направляемся, держит ключи от всех морей в своих руках.

Лодка нырнула в грот под замком, недолго проплыла в темноте, заполненной плеском волн о камни, и остановилась. Вспыхнувшие, как по мановению волшебной палочки, факелы осветили небольшую естественную пещеру и ступеньки, выбитые в скале, уходящие куда-то вверх, во тьму.

Снейп выбрался из лодки первым и протянул руку Гарри. Тёмные глаза Снейпа таинственно мерцали в свете факелов.

— Здесь нельзя аппарировать, — предупреждая возможные комментарии, сказал Снейп, когда они поднимались по кажущейся бесконечной винтовой каменной лестнице.

Их ждали подъёмы и спуски по лестницам, переходы, гулкие коридоры, открытый дворик, заполненный растительностью, украшенный журчащим фонтаном в центре, ещё и ещё коридоры и множество лестниц. И никого не встретилось им на пути, кроме роскошных статуй, драпировок, гобеленов и зеркал. А ещё здесь было невероятно чисто — ни соринки, ни пылинки кругом.

Их путешествие по безлюдной крепости закончилось у резных дверей последнего этажа одной из центральных башен.

Снейп протянул руку, и Гарри беспрекословно вложил в неё собственную ладонь.

Быстрое пожатие пальцев. Дверь отворяется. Их ждут.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒