Преступная деятельность Извергов привела к тому, что не только Путин В.В. со своей Бандой, но и во Франции призывают прекратить исполнять решения ЕСПЧ: «… В своем сообщении Ле Пен ссылается на опубликованное журналом Valeur Actuel в среду расследование

1.8.1 При этом, «… Если предполагаемое нарушение представляет собой длящуюся ситуацию, в отношении которой внутригосударственное средство правовой защиты отсутствует, шестимесячный срок начинает течь с конца длящейся ситуации (…). Пока ситуация продолжается, правило шестимесячного сроканеприменимо (…). Понятие "длящейся ситуации" относится к положению дел, в котором имеет место продолжающаяся деятельность государства или с его стороны, делающая заявителя потерпевшим (…). …» (§ 86 Постановления от 17.07.14 г. по делу «Svinarenko and Slyadnev v. Russia»). Поэтому особо одаренным вновь напоминаю, что «… когда оспариваются законодательные положения, которые не повлекли за собой принятия индивидуальных решений относительно заявителей, но создают длящуюся ситуацию, проблема соблюдения правила шестимесячного срока, установленного в пункте 1 статьи 35 Конвенции, могла возникнуть только после того, как прекратила существование эта ситуация. При данных обстоятельствах ситуация такова, как если бы предполагаемое нарушение повторялось ежедневно, откладывая окончание шестимесячного срока (…). …» (§ 55 Постановления от 28.05.19 г. по делу «Chaldayev v. Russia»).

В данном случае длящейся ситуацией является системная Коррупция, которая не позволяет реальным Жертвам инициировать разбирательство в ЕСПЧ. В ЕСПЧ набрали целую Свору ненасытных Голодранцев, аппетиты которых невозможно удовлетворить точно также, как невозможно удовлетворить и аппетиты Путина В.В. с его Бандой, у которых от безнаказанности и вседозволенности снесло башни. Поэтому, пока в отношении Голодранцев-Извергов не начнется уголовное или гражданское судопроизводство, до тех пор они будут совершать преступления против человечества. Именно благодаря им Европа и находится в состоянии упадка и разложения, что неминуемо может привести к полномасштабной войне. При этом «… в соответствии с "общепризнанными нормами международного права" возможны особые обстоятельства, которые освобождают заявителя от обязанности исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты, находящихся в его распоряжении... Правило также неприменимо, когда установлено существование административной практики, состоящей из повторения действий, несовместимых с Конвенцией, и официальной терпимости государственных органов, и ее характер делает разбирательство бесполезным или неэффективным... » (§ 116 Постановления от 16.06.15 г. по делу «Chiragov and Others v. Armenia»).

Поэтому повторяю вновь и вновь: самая страшная Зараза, разлагающая разум – это безнаказанность. Как Путин В.В. и члены его Банды уверовали в безнаказанность и поэтому перешагнули все границы разумности, так и Голодранцы-Изверги перестали чем-либо отличаться от этих человекоподобных Животных. То есть такой же Биомусор и Шваль!))))

1.8.2 То, что у большинства в ЕСПЧ не все в порядке с головой подтверждают и некоторые представители этого Вертепа: «Подводя итог, можно сказать, что в настоящем деле Европейский Суд снова сделал разочаровывающее утверждение по поводу обязательств государств по предоставлению медицинской помощи такой категории уязвимых людей, как пациенты психиатрических учреждений. На основании ошибочной оценки фактов и права и неправильного прочтения прецедентной практики Европейского Суда большинство судей пришли в деле бедного A.J. к иным выводам, чем в делах Ренольда и Де Дондер, оставив сильное впечатление о применении двойных стандартов. Что еще хуже, односторонний подход большинства судей к международным праву и практике в области здравоохранения оригинален, поскольку они принимают во внимание тренд, который отдает предпочтение свободе пациентов психиатрических учреждений, но забывают соотнести его с противоположным мнением, согласно которому со стороны государства требуется больше усилий для предупреждения самоубийств, особенно среди лиц, находящихся под наблюдением государства, и тем более среди пациентов психиатрических учреждений. В условиях текущей политической ситуации в Европе настоящее Постановление не может кого-либо удивить. Я надеюсь, что оно однажды будет пересмотрено, когда изменится политическое настроение. Я беспокоюсь только о том, что, между тем, многие пациенты с суицидальным риском неизбежно погибнут, как и A.J.» (§ 56 частично совпадающего, частично особого мнения судьи Pinto de Albuquerque, к которому присоединился судья Harutyunyan на Постановление от 31.01.19 г. по делу «Fernandes de Oliveira v. Portugal»).

1.8.3 «Оставляя в стороне вопрос (который заслуживает отдельного аналитического рассмотрения) о том, является ли часто цитируемое самонадеянное предположение Европейского Суда о своей роли как "хозяине характеристики, которая должна быть дана с правовой точки зрения фактам дела", не считающим себя "связанным характеристикой, данной заявителем (или) государством" применением принципа jura novit curia, которые не могут противоречить установкам non ultra petita и non extra petita (см. §§ 114 и 125 настоящего Постановления), поразительно, что большинство судей, столь непомерно щепетильное, когда оно имеет дело с аргументами заявителей в приложении всех своих усилий, чтобы не выходить за пределы, которые они интерпретировали как предписанные установками ultra или extra petita, не проявили никаких колебаний, выходя за аналогичные пределы, при рассмотрении аргументов властей государства-ответчика. Правда, некоторые обоснования для этого можно почерпнуть из прецедентной практики Европейского Суда. В постановлении, а именно в его подразделе "Пределы рассмотрения дела" приводятся многие полезные цитаты. С другой стороны, удобные цитаты всегда можно найти и использовать, чтобы поддержать превалирование одной методологии над другой, таким образом, даже если непреднамеренно, поливая воду на мельницу экстремальной реалистической доктрины, в соответствии с которой судьи сначала решают дела, а только потом ищут надлежащее обоснование. Однако выбор поддерживающих цитат не должен зависеть от того, склонен ли Европейский Суд строго придерживаться доводов сторон (включая прямое упоминание или неупоминание определенных фактов) или выходить за их пределы (что может означать рассмотрение исключительно возражений властей государства-ответчика или нахождение proprio motu других оснований для отклонения требований заявителей). Мы не сомневаемся, что Европейский Суд и впрямь выступает "хозяином характеристики, которая должна быть дана с правовой точки зрения фактам дела", не считающим себя "связанным характеристикой, данной заявителем (или) государством". Что вызывает озабоченность (в частности, но не только в данном случае), так это то, что это может рассматриваться как карт-бланш. Так не должно быть. Для достижения легитимности "положения хозяина" Европейский Суд должен быть последовательным в выборе более узкого или более широкого, более строгого или более мягкого подхода. Чтобы прийти к правильному и справедливому результату, судьи должны смотреть на факты дела (а также на применимое право) через увеличительное стекло, но это не должно происходить таким образом, чтобы каждый их глаз использовал свое собственное увеличительное стекло, только при этом одно розовое, а другое грязное. Это возвращает нас к вопросу о несбалансированности в оценке доводов сторон» (§ 3 совместное частично особое и частично совпадающее мнение судей Анны Юдковской, Фариса Вехабовича и Эгидиюса Куриса на Постановление от 20.03.18 г. по делу «Radomilja and Others v. Croatia»).

1.8.4 «… Это ложные изложения решающих элементов в мотивировке большинства судей. Данные высказывания, за которые Суд несет единоличную ответственность и которые не могут быть вменены сторонам просто потому, что они никогда не выдвигали такие доводы. Ни заявитель, ни власти никогда не утверждали, что обвиняемые могут осуществлять собственную техническую защиту и представлять объяснения по правовым аспектам. Фактически все утверждали прямо противоположное кристально ясным последовательным образом <3>. В любом суде, достойном этого названия, ошибки такого калибра являлись бы достаточной причиной для признания решения недействительным как основанного на ложных заверениях, оказавших решающее влияние на выводы… » (§ 45 особого мнения судьи Paulo Pinto de Albuquerque, к которому присоединился судья András Sajó на Постановление от 04.04.18 г. по делу «Correia de Matos v. Portugal»).

1.8.5 Что касается «отклонения» Извергами воплей Жертв, то есть лишения их права на обращение к международным средствам правовой защиты, то «… отклонение жалобы всегда должно быть крайней мерой (…) с учетом крайне серьезных последствий для заявителей (…). В качестве процедурного "наказания" оно должно применяться в сдержанной манере, как Европейский Суд указал высоким внутригосударственным судам (…). Действительно, я считаю, что принципы справедливого судебного разбирательства должны быть обязательными для Европейского Суда. Авторитет и престиж последнего также зависят от применения по отношению к себе правил, которые он устанавливает для национальных судов. Это необходимо для сохранения принципов равенства, правовой определенности и доверия со стороны общественности» (§ 7 частично несовпадающего особого мнения судьи Pere Pastor Vilanova на Постановление от 25.07.17 г. по делу «Eskerkhanov and Others v. Russia»).

1.8.6 Не менее показательно в этом смысле и то, что «Согласно моему пониманию Конвенции, жалоба может быть отклонена только по двум основным причинам. Она либо признается неприемлемой в соответствии со статьей 35 Конвенции, либо объявляется приемлемой, а затем отклоняется по существу. На мой взгляд, Конвенция не допускает любой другой формы (статьи 37 и 39 подразумевают, что «спор» прекратил существовать) судебного разрешения споров. Использование решения по делу Кампеану просто оставляет одну или несколько жалоб без судебного рассмотрения под тем предлогом, что один из вопросов, классифицированных Судом по своему усмотрению в качестве «основного», уже был рассмотрен. При всем моем уважении я придерживаюсь мнения, что это равносильно отказу от правосудия, тем более что эта мотивировка несовместима с нашей прецедентной практикой, когда речь заходит о национальных судах. Напротив, наш Суд обязывает их рассматривать «с особой тщательностью и вниманием» заявления, касающиеся конвенционных прав и свобод (…) (§ 3 частично несовпадающего мнение судьи Pere Pastor Vilanova на Постановление от 27.11.18 г. по делу «Popov and Others v. Russia»). Разумеется, статья 32 Конвенции позволяет Суду толковать текст, другими словами, разъяснять смысл его положений. Но ни в коем случае это не позволяет Суду создавать посредством своих решений и без каких-либо гарантий новую процедуру для отфильтровывания жалоб, подаваемых сторонами в споре (§ 4 там же). Более того, выбор «основного» вопроса может восприниматься заявителем как произвольный. Предпочтение одной жалобы другим жалобам может создать впечатление, что Суд использовал форму контроля над жалобой, пытаясь избежать каких-либо деликатных вопросов под видом их рассмотрения как вторичных. Следует добавить, что может возникнуть серьезная проблема равенства жалоб, поскольку в некоторых делах Суд рассматривает все жалобы, но не делает этого в других. Как уместно подметил Монтескье: «Любовь к демократии – это любовь к равенству» (§ 5 там же). Поэтому факт сосредоточения внимания на главном вопросе имеет последствия, которые нельзя упускать из виду при присуждении справедливой компенсации в соответствии со статьей 41. Множество нарушений часто приводит к значительному увеличению присуждаемой суммы. Таким образом, заявители могут быть наказаны дважды (§ 6 там же). В заключение я считаю, что решение большинства, даже если оно формально основано на прочно сложившейся прецедентной практике, не имеет достаточной правовой основы в тексте Конвенции. Даже во имя эффективности, существует предел жертв, которые могут быть приняты» (§ 7 там же).

Также, «… принципы справедливого судебного разбирательства должны быть обязательными для Европейского Суда. Авторитет и престиж последнего также зависят от применения по отношению к себе правил, которые он устанавливает для национальных судов. Это необходимо для сохранения принципов равенства, правовой определенности и доверия со стороны общественности» (§ 7 частично несовпадающего особого мнения судьи Pere Pastor Vilanova на Постановление от 25.07.17 г. по делу «Eskerkhanov and Others v. Russia»).

1.8.7 В продолжение темы нарушения «первичных» и «вторичных» прав напоминаю, что «... статья 6 Конвенции и статья 1 Протокола N 1 к Конвенции отражают две отдельные и различные конвенционные ценности, имеющие фундаментальное значение - верховенство права и справедливое отправление правосудия, с одной стороны, и беспрепятственное пользование имуществом, с другой стороны. Хотя в основе жалоб на нарушение двух статей лежат одни и те же факты, поднятые вопросы и регулирующие их принципы не совпадают, и, в отличие от большинства судей, мы не считаем, что вывод о нарушении статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции освобождает Европейский суд от обязанности рассмотреть жалобу заявителей на нарушение статьи 6 Конвенции (§ 1 совместного частично особого мнения судей of Mr Rozakis, Sir Nicolas Bratza, Mr Bonello, Mr Loucaides и Mrs {Jociene} на Постановление от 06.10.05 г. по делу «Maurice v. France»). … законодателю, в принципе, не запрещается вмешиваться в гражданско-правовые отношения с целью изменения существующего правового положения с помощью Закона, применимого к этим отношениям. Но принцип верховенства права и понятие справедливого судебного разбирательства, закрепленные в статье 6, не допускают какого-либо вмешательства со стороны законодателя в осуществление правосудия с целью повлиять на разрешение судебного спора, за исключением случаев, когда этого требуют общие интересы (…) (§ 2 там же). … Большое значение имеет тот факт, что оспариваемые правовые нормы преследовали явную цель (достигнутую) радикально изменить применяемые правила компенсации и, как было прямо сказано в этих нормах, должны были применяться к рассматривающимся делам, за исключением дел, в которых было принято окончательное решение о предоставлении компенсации (§ 4 там же). … принцип, запрещающий вмешательство законодателя в рассматриваемые судом дела, основан не только на требовании о равенстве сторон, но и на более общих требованиях статьи 6 Конвенции, касающихся принципов верховенства права и разделения властей. В любом случае, хотя государство, как таковое, не являлось стороной процесса, рассматриваемого в настоящем деле, … участие в процессе организации "Ассистанс Публик - Опито де Пари", публичного административного учреждения, контролируемого четырьмя министрами, в любом случае имело существенные последствия для государственных финансов, а также что государство, поэтому, было прямо заинтересовано в исходе судебного разбирательства, которого прямо касалось обжалуемое законодательство (§ 5 там же). Хотя, как и в случае с жалобой на нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, мы не ставим под сомнение обоснованность ссылки на общественные интересы, ставшие причиной принятия Закона от 4 марта 2002 г., остается вопрос о том, были ли эти причины, вместе или по отдельности, достаточно убедительными, чтобы оправдать распространение законодателем введенных мер на уже рассматриваемые судебные дела. На наш взгляд, ни парламентские процедуры, предшествовавшие принятию обжалуемого Закона (в которых в качестве основной причины была указана необходимость прекращения практики использования Постановления по делу Перрюш в качестве судебного прецедента), ни соображения, приведенные Государственным советом в Заключении от 6 декабря 2002 г., на которые ссылались власти Франции (…), не обеспечивают достаточно убедительных оснований, связанных с общественными интересами, чтобы оправдать применение положений первого пункта статьи 1 к делам, находящимся на рассмотрении судов (§ 6 там же). Следовательно, по нашему мнению, применение статьи 1 Закона от 4 марта 2002 г. к производству по делу заявителей, продолжавшемуся во время вступления этого Закона в силу, нарушало права заявителей, гарантированные пунктом 1 статьи 6 Конвенции» (§ 7 там же).

1.8.8 На сегодняшний день «суды» - это инструменты для расправы с неугодными Мафиозным режимам и хищений бюджетных средств. Никакими иными инструментами в Мафиозных режимах они не являются и являться не могут. «Суды» - это инструмент для Разбоев и террора в отношении населения. И именно это поддерживают Изверги из ЕСПЧ!

ЕСПЧ используется для узкого круга, у которых снесло башни и они стали «судить» незаконными составами!!! В ролике «Нелегитимный ЕСПЧ» (https://youtu.be/ZwhrZnxoO7k) я психически здоровым людям объяснил, что «судья» от Украины Ganna Yudkivska (https://www.echr.coe.int/Pages/home.aspx?p=court/judges&c=fre) имела право на отправление правосудия до 14.06.19 г. (https://strana.ua/news/194147-novym-hlavoj-evropejskoho-suda-po-pravam-cheloveka-stal-sudja-iz-hretsii.html). Однако она и другие «судьи» ЕСПЧ при пособничестве действующего под видом председателя ЕСПЧ Linos-Alexandre Sicilianos продолжает совершать преступления и на 05.03.20 г. (https://hudoc.echr.coe.int/eng#{"itemid":["001-201530"]}). У Ganna Yudkivska нет права ни для участия в рассмотрении дел, ни для получения заработной платы. Опасность творимого Произвола заключается в том, что «… Европейский Суд, со своей стороны, обязан обеспечить, что утверждение об уголовной ответственности соответствует гарантиям, предусмотренным статьей 7 Конвенции, и сделано по результатам разбирательства, соответствующего требованиям статьи 6 Конвенции. В связи с этим Европейский Суд подчеркивает, что все его постановления имеют одинаковую юридическую силу. Следовательно, их обязательный характер и авторитетность толкования не могут зависеть от того, каким составом они были вынесены» (§ 252 Постановления от 28.06.18 г. по делу «G.I.E.M. S.r.l. and Others v. Italy»).

1.8.9 Это речь идет о формальной стороне дела! Если же мы посмотрим на содержательную сторону дела, то увидим, как «судьи» ЕСПЧ участвуют не только в грабежах (Eduard Nikolayevich Shtolts v. Russia), но и в пытках, и в убийствах (S.A. and Others v. Russia): «… власти не провели эффективного уголовного расследования обстоятельств исчезновения Арсена Ижаева, Рамаза Дибирова, Исы Исаева, Сулеймана Ильясова и Тимура Бисултанова в нарушение статьи 2 Конвенции в ее процессуальном аспекте» (§ 265 Постановления от 14.01.20 г. по делу «Izhayeva and Othersv. Russia»). Изверги создали устойчивую практику, когда, по их шизофреническому мнению, «… жалобы заявителей в соответствии со статьей 13 в связи со статьей 2 Конвенции касаются того же вопроса, что и жалобы, рассмотренные выше в соответствии со статьей 2. Принимая во внимание свое заключение в предыдущем абзаце, Суд считает ненужным рассматривать этот вопрос отдельно в соответствии со статьей 13 (см. Гайсанова против России, № 62235/09, § 142, 12 мая 2016 года; Фанзиева против России, № 41675/08, § 85, 18 июня 2015 года; Переведенцевы против России, нет 39583/05, § 126, 24 апреля 2014 года, и Шумкова против России, № 9296/06, § 123, 14 февраля 2012 года)» (§ 67 Постановления от 14.01.20 г. по делу «Gadayev and Others v. Russia»). По шизофреническому мнению Извергов, полное игнорирование воплей Жертв на всех уровнях не является основанием для признания нарушений ст. 13 Конвенции, хотя судьи ЕСПЧ давно уже пришли к выводу о том, что такое рассмотрение обращений является бесчеловечным и унижающим достоинство обращением: «Манера рассмотрения ее жалоб властями Российской Федерации представляет собой бесчеловечное обращение, противоречащее статье 3 Конвенции» (§ 141 Постановления от 27.07.06 г. по делу «Bazorkina v. Russia»). Потом ЕСПЧ это же повторил неоднократно, например, в Постановлениях от 05.04.07 г. по делу «Baysayeva v. Russia», § 142, от 28.10.10 г. по делу «Israilova and Others v. Russia», § 123, от 21.06.11 г. по делу «Makharbiyeva and Others v. Russia», § 103, 21.06.11 г. по делу «Giriyeva and Others v. Russia», § 104 и др.

Для меня же это было очевидным уже в 1999 г., когда, например, в абзаце 14 искового заявления от 15.11.1999 г. по делу Нечаева С.В. (Иск№1Нечаев (https://clc.to/uuDrJA)) я объяснил: «Своими отписками должностные лица показывали Нечаеву С.В., что законами они не руководствуются и не намерены это делать впредь. Своими отписками должностные лица показали Нечаеву С.В., что они стоят выше закона, а созданная ими система подавления, позволяет не только привлекать к уголовной ответственности заведомо невиновных граждан своей страны, но и унижать их, вселяя чувство безысходности, бесполезности и ущербности перед организованными преступными группами из сотрудников прокуратуры, судей и администрации СИЗО-1. Таким образом, отписки должностных лиц необходимо рассматривать как унижающее человеческое достоинство обращение (психологическая пытка)». Более полно эти вопросы рассмотрены в Заяв.№3040БесчелОбращ2 (http://clc.am/8TiWow).

1.8.10 Однако то, что мне было очевидно в 1999 г. Извергам, торгующим Конвенцией и правами Жертв, «не понятно» и сегодня, хотя это «не понятие» мной также объяснено в п.п. 6.5.1, 6.5.2, 6.8.1 жалобы № 3176, п.п. 6.8 – 6.8.4 заявления № 3162. И именно потому, что Извергам всё это «не понятно», поэтому уже написано более 70 томов и переписка всё продолжается. Только вот Мафиози и Бандиты за совершаемые преступления получают «заработную плату», на которую опять-таки не имеют права и которую отбирают у Жертв, а Жертвы и должны работать, чтоб платить налоги, на которые содержатся Мафиози и Бандиты, и писать обоснованные обращения, на которые Мафиози и Бандиты будут писать Бред Сумасшедших, что Извергам опять-таки будет «не понятно». Затем будет: «У меня целый пакет, понимаете, этих писем» («ЧИНУША ВЫТЕР НОГИ О ВЕТЕРАНА!...»: https://ok.ru/video/1442525286848), после чего: «Что касается второго аспекта обязанности действовать тщательно, … с учетом повторяющегося характера отказов районной прокуратуры в возбуждении расследования двух случаев предполагаемого жестокого обращения, вынесенных в течение 2002 - 2004 годов (…), должно было стать очевидным, что не произошло какого-либо определенного развития и что других мер по расследованию жалоб не будет предпринято (…). Учитывая, что ввиду значительного времени пробелы, вызванные отсутствием самых элементарных следственных действий, подлежавшие скорейшему выполнению после обжалуемых событий в целях получения доказательств, вряд ли могли быть заполнены (…), эти неоднократные отказы в возбуждении расследования каждого случая предполагаемого жестокого обращения не содержали ни достаточно ощутимых указаний, ни реальной возможности прогресса в следственных мероприятиях (…). Соответственно, Европейский Суд убежден в том, что при обстоятельствах данного дела заявитель должен был осознать неэффективность расследования более чем за шесть месяцев до того, как он подал жалобу в Европейский Суд 4 апреля 2006 г.» (§ 60 Решения от 22.03.16 г. о приемлемости жалобы по «Petr Aleksandrovich Raush v. Russia»). И так как здесь также «нет нарушения» ст. 13 Конвенции, поэтому «АКТРИСА НАПИСАЛА ПИСЬМО ПУТИНУ! ОТРЕЗВИЛА ВСЮ СТРАНУ» (https://youtu.be/GKhYt8gjnX8).

1.8.11 То, что ЕСПЧ стал неотъемлемой частью Банды Путина В.В. мной объяснено в п.п. 4 – 4.4 искового заявления № 3110 (иск№3110ВерхЗоя (http://clc.to/8qU6-g)), п.п. 3 – 3.7 искового заявления № 3116 (Иск№3116Ирина3 (https://clc.to/EVWtAg)), п.п. 2 – 2.8.4 искового заявления № 3117 (Иск№3117Ирина3Верх (https://clc.to/Husu8Q)).

Однако вновь обращаю внимание на то, что даже те «судьи», которые как бы рассуждают правильно (п. 1.8.6 выше), когда доходит до дела, то они утрачивают всякую способность на вынесение законных, обоснованных и мотивированных решений без чрезмерного формализма. И такие откровенно преступные решения выносятся исключительно за Взятки и эти Взятки отшибают мозги напрочь! Достаточно посмотреть, например, постановления 24.11.16 г. по делу «Klepikov and Others v. Russia», 13.12.16 г. по делу «Nazarov v. Russia», от 12.10.17 г. по делу «Okolelov and Others v. Russia», от 07.11.17 г. по делу «Kabardokov and Others v. Russia», от 11.01.18 г. по делу «Bebutov and Others v. Russia», от 08.02.18 г. по делу «Klemenkov and Others v. Russia», от 29.05.18 г. по делу «Kovyazin v. Russia», от 06.11.18 г. по делу «Tomina and Others v. Russia», от 22.01.19 г. по делу «Anankin and Others v. Russia», от 21.02.19 г. по делу «Ananchev and Others v. Russia», от 26.03.19 г. по делу «Valyuzhenich v. Russia» и сотни других, чтоб этих «судей» отправить на скамью подсудимых за создание системных проблем и вынесение откровенно преступных решений.

1.8.12 Интересной является логика Извергов, когда они говорят о злоупотреблении Жертвами своим положением, если они совершают действия «… направленные на фальсификацию или уничтожение доказательств или на манипулирование свидетелями (…)» (§ 220 Постановления от 27.08.19 г. по делу «Magnitskiy and Others v. Russia»). Но в тоже время они ничего не говорят о злоупотреблении правом (ст. 17 Конвенции), когда этим занимаются Мафиози и Бандиты (§§ 188, 190, 191 там же). То есть, в действиях и доводах Жертв Изверги способны увидеть злоупотребление своим положением и правом и дать этим действиям и доводам юридическую квалификацию с тем, чтоб лишить её права на доступ к правосудию (§§ 79 – 85 Постановления от 16.07.19 г. по делу «Zhdanov and Others v. Russia»). Но когда речь заходит о Мафиози и Убийцах, то коррупционная составляющая полностью меняет тональность и вместо того, чтоб ставить вопрос о возбуждении уголовного дела за уничтожение основных доказательств, то есть фальсификацию (ч. 3 ст. 210, ч. 3 ст. 303 УК РФ), Изверги скромно отмечают, что «… 25 ноября 2009 г., на следующий день после возбуждения уголовного дела, адвокат заявителя просил следственные органы обеспечить сохранность видеозаписей событий 16 ноября 2009 г. (…). Однако только в феврале 2011 года следователь запросил администрацию следственного изолятора представить записи с камер CCTV (…). По-видимому, в результате была утрачена возможность получения еще одного важного доказательства (…)» (§ 269 Постановления от 27.08.19 г. по делу «Magnitskiy and Others v. Russia»).

В ответ на нечто подобное Изверги получают «… заявления о Суде и его судьях, опубликованные на рассматриваемых аккаунтах, являются яростно и лично оскорбительными и угрожающими. В частности, г-н Алексеев опубликовал фотографии судей с такими надписями, как «алкоголик», «наркоман», «коррумпированный» и «эта старая карга должна мне 100 000 евро ... Бог ее накажет». Он также назвал судей, среди прочих терминов, «европейскими ублюдками и дегенератами», «уродцами», «венальными подонками» и «идиотами». Он пожелал, чтобы они «подохли как можно скорее, как собаки», пригрозил «замучить [их] ... литрами водки» и объявил, что «пришло время поджигать Европейский суд по правам человека». ». Он также заявил: «Мы не должны были давать бабам право голоса ... Они должны готовить суп». Эти заявления явно выходят за рамки обычной, гражданской и законной критики (§ 83 Постановления от 16.07.19 г. по делу «Zhdanov and Others v. Russia»). Суд принимает к сведению тот факт, что вышеуказанные комментарии были сделаны в ответ на решение Суда по делу Алексеева и других (упомянутое выше), что выходит за рамки настоящего дела. Тем не менее, он также принимает во внимание, что, публикуя оспариваемые заявления в социальных сетях, доступных для всех, г-н Алексеев стремился обеспечить как можно более широкое распространение своих обвинений и оскорблений и тем самым предоставил доказательства своей решимости нанести вред и запятнать имидж и репутация учреждения Европейского суда по правам человека и его членов (…). Поэтому Суд направил Алексееву письмо, ссылаясь на все находящиеся на рассмотрении заявления и предупреждая его, что такие заявления могут быть равносильны злоупотреблению правом подачи петиции. Однако Алексеев не отозвал свои заявления, которые все еще видны в его социальных сетях. Что наиболее важно, он с тех пор опубликовал новые оскорбительные заявления о Суде, в частности, назвав его «кучей мусора» и назвав его судей «европейскими коррумпированными подонками» и «гомофобами». Эти заявления, опубликованные после предупреждения, в котором явно упоминаются настоящие жалобы, могут рассматриваться как связанные с ними (§ 84 там же). … продолжая публиковать оскорбления в отношении Суда и его судей после предупреждения, заявитель проявил неуважение к самому учреждению, к которому он обращался за защитой своих прав. Действительно, недопустимо обращаться за защитой в суд, к которому заявитель утратил доверие. Его поведение представляет собой «досадное проявление безответственности и легкомысленного отношения к Суду», равносильное презрению (…), и поэтому противоречит цели права на индивидуальное обращение, как это предусмотрено в Статьи 34 и 35 Конвенции. …» (§ 85 там же).

1.8.13 Теперь у нас накопилась масса заведомо неправосудных решений о неприемлемости жалоб, которые вообще не отвечают требованиям, которые предъявляются к качеству решений в связи с чем я и заявляю отводы Извергам, и требую привлечь их к соответствующей уголовной ответственности (Заяв.№3169ОтводЕСПЧ (https://clc.to/UjRUCw), Заяв.№3174ОтводЕСПЧ (https://clc.to/2csm0g)). Важно, что их решения – это ярко выраженная Коррупция и эти решения не стоят выеденного яйца, что я объясняю психически здоровым, к которым Изверги не относятся: «… автор подал в Европейский суд по правам человека жалобу, основанную на тех же фактах, которые были представлены на рассмотрение Комитета. В своем решении от 4 июня 2015 года, Европейский суд пришел к выводу, что его жалоба «не отвечает критериям приемлемости, предусмотренным статьями 34 и 35 Конвенции». … в тех случаях, когда Европейский суд принимает такие решения, он исходит не только из критериев приемлемости, но рассматривает также в определенной степени существо дела, в связи с чем следует считать, что «этот же вопрос» был рассмотрен по смыслу пункта с) статьи 2 Факультативного протокола (…). Вместе с тем … так как решение Европейского суда было сформулировано кратко и, в частности не содержало никаких доводов или разъяснений отклонения жалобы автора по существу (…), Комитет считает, что он не может с уверенностью утверждать, что дело автора уже было, хотя бы частично, рассмотрено по существу (…). В этой связи Комитет приходит к выводу, что пункт c) статьи 2 Факультативного протокола не является препятствием для признания сообщения приемлемым» (п. 7.2 Соображений КПИ от 02.04.19 г. по делу «V.F.C. v. Spain»).

«Комитет отмечает, что государство-участник оспаривает приемлемость сообщения по смыслу пункта 2 a) статьи 5 Факультативного протокола, поскольку согласно оговорке, выдвинутой государством-участником к данному положению, этот же вопрос уже был рассмотрен ЕСПЧ. Комитет принимает к сведению аргумент автора о том, что ЕСПЧ отклонил его ходатайство постановлением единоличного судьи и высказался только по процедурному вопросу, т.е. по вопросу об исчерпании внутренних средств правовой защиты по смыслу пункта 1 статьи 35 Европейской конвенции о правах человека, и что, следовательно, можно вести речь только о рассмотрении по смыслу пункта 2 a) статьи 5 Факультативного протокола (п. 6.2 Соображений КПЧ от 04.07.16 г. по делу «J.I. v. France»). Таким образом, Комитет должен определить, является ли упомянутое решение ЕСПЧ «рассмотрением» «того же вопроса», который представлен Комитету. Он отмечает, что в данном случае речь действительно идет о том же авторе, тех же фактах и тех же материальных правах. В связи с вопросом о том, проводил ли ЕСПЧ рассмотрение сообщения по смыслу пункта 2 a) статьи 5 Протокола, Комитет ссылается на свою предыдущую практику, согласно которой решение о неприемлемости, приведшее хотя бы к косвенному рассмотрению жалобы по существу, равнозначно ее «рассмотрению» по смыслу пункта 2 a) статьи 5 Факультативного протокола. Вместе с тем Комитет указал, что решение о неприемлемости, основанное на чисто процедурных мотивах, которое не привело к рассмотрению дела по существу, не является «рассмотрением» для целей приемлемости (…). В данном случае решение ЕСПЧ носило процедурный характер, поскольку в нем был сделан вывод о том, что автор не исчерпал внутренние средства правовой защиты. Следовательно, Комитет считает, что применительно к данному сообщению этот же вопрос не был «рассмотрен» в соответствии с другой процедурой международного разбирательства или урегулирования и что сообщение не является неприемлемым по смыслу пункта 2 a) статьи 5 Факультативного протокола» (п. 6.3 там же).

То есть доказано, что решения Извергов, в которых не отражаются и не рассматриваются доводы Жертв (§ 201 Постановления от 27.03.14 г. по делу «Matytsina v. Russia», Постановление Президиума Верховного суда Удмуртской Республики от 12.04.13 г. по делу № 44-у-56 – п. 1.2.22 выше) не являются судебными решениями, а являются решениями, которые доказывают продажность этих «судей» и являются основанием как для инициирования проверки их коррумпированности (ст. 19 Конвенции ООН против коррупции), так и искового производства в отношении них, поскольку результатом их преступной деятельности является … более 70 томов и продолжающийся их рост, так и необходимости конфискации их имущества, которое добывается преступным путем.

1.8.14 Но я Взяточникам хотел бы кое-что напомнить и освежить их заплесневелые мозги. 18.04.2002 г. организованная преступная группа в составе Взяточников Х. Розакиса, Ф. Тюлькенс, П. Лоренсена, Н. Ваич, Э. Левитса, А. Ковлера и В. Загребельского вынесла заведомо неправосудное решение о неприемлемости жалобы по делу «Aleksandr Kozlov v. Russia», которая в ЕСПЧ поступила 01.09.1999 г. То есть тогда, когда я улетел из Москвы в Магадан. И Взяточники не захотели рассматривать вопросы того, что «судьи», «прокуроры» и «милиционеры» занимались Разбоями и Грабежами. Жалоба Козлова А.М. мало чем отличалась от моих жалоб, поскольку они были написаны в одной квартире.

1.8.14.1 А о чем писали Взяточники в своем решении? Читаем: «Заявитель, работающий менеджером частной компании "Международная Коммерческая Банковская Корпорация", кредитная организация с ограниченной ответственностью МКБК (International Commercial Bank Corporation, ICBC Trust Ltd.) (далее - компания), подозревался в нарушении законодательства о валютном обороте и в незаконной банковской деятельности. Судебное разбирательство по делу заявителя в настоящий момент не завершено. Наложение ареста на имущество заявителя и компании и замораживание их банковских счетов. С октября по декабрь 1997 г. милиция провела ряд обысков в офисе компании в г. Москве, наложив арест на имущество заявителя и компании, включая наличные денежные средства, ценные бумаги и различное движимое имущество. В октябре 1997 г. прокуратура также заморозила счета компании в различных банках. Решение о замораживании счетов было отменено один год спустя. Заявитель пытался взыскать убытки, причиненные наложением ареста на имущество и замораживанием банковских счетов, с помощью уголовного судопроизводства в рамках уголовного дела, возбужденного против него. Исследование этих жалоб было отложено, но в настоящий момент они снова рассматриваются».

Таким образом, Грабежи и Разбои в отношении Козлова А.М. были осуществлены с октября по декабрь 1997 г. В декабре я переехал в Москву и уже 22.06.98 г., как и в Магадане была создана практика обжалования в

⇐ Предыдущая 22 23 24 25 26 27 28 29 3031