- что, следовательно, он не мог обосновать происхождение оспариваемой суммы; 12 страница

Однако, по вопросу оценки доказательств я кратко все-таки напоминаю, что «Статья 17 УПК РФ закрепляет принцип свободной оценки доказательств в уголовном судопроизводстве, в силу которого судья, присяжные заседатели, прокурор, следователь, дознаватель оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью (часть первая); никакие доказательства не имеют заранее установленной силы (часть вторая) (абзац 2 п. 2 мот. части Определения КС РФ № 3196-О от 28.11.19 г.). Обеспечивая действие данного принципа, Уголовно-процессуальный кодекс РФ установил, что доказательства, полученные с нарушением требований уголовно-процессуального закона, являются недопустимыми, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения и использоваться при доказывании (часть первая статьи 75); проверка доказательств производится дознавателем, следователем, прокурором, судом путем сопоставления их с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, а также установления их источников, получения иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство (статья 87); каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела (часть первая статьи 88) (абзац 3 там же). При этом уголовно-процессуальный закон не содержит положений, освобождающих суд, прокурора, следователя и дознавателя от обязанностиисследовать доводы подозреваемого, обвиняемого о признании тех или иных доказательств не имеющими юридической силы и при возникновении сомнений в допустимости или достоверности этих доказательств - отвергнуть их в соответствии с требованием статьи 50 (часть 2) Конституции РФ (...). Кроме того, неустранимые сомнения в виновности лица, возникающие при оценке доказательств с точки зрения допустимости и достоверности, в силу статьи 49 (часть 3) Конституции РФ должны толковаться в пользу обвиняемого (часть третья статьи 14 УПК РФ)» (абзац 4 там же).

1.9.6 «… если на досудебных стадиях производства по уголовному делу имели место нарушения норм уголовно-процессуального закона, то обвинительное заключение, как итоговый документ следствия, не может считаться составленным в соответствии с требованиями УПК РФ, а возвращение дела прокурору в случае нарушения требований УПК РФ при составлении обвинительного заключения может иметь место, если это необходимо для защиты прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства (Постановление N 18-П от 08.12.2003 г.),… суд не должен предполагать, что имел в виду следователь при составлении процессуальных документов в рамках расследования уголовного дела: допустил "техническую ошибку" или сделал это по другим соображениям - это не задача суда первой инстанции. Судом апелляционной инстанции также принимается во внимание тот факт, что процессуальные документы составленные в ходе расследования уголовного дела должно быть безупречными с точки зрения соблюдения уголовно-процессуального закона при их составлении. Кроме того, процессуальные документы, в том числе изготовленные с помощью технических средств, составляются и подписываются следователем, который своей подписью удостоверяет правильность его содержания. Утверждения прокурора о том, что допущена техническая ошибка которая может быть устранена в ходе судебного заседания, несостоятельны, поскольку в данном случае речь идет о значимых для дела доказательствах, допустимость которых оспорена защитой в суде первой инстанции. …» (Апелляционное постановление Санкт-Петербургского горсуда от 23.04.19 г. по делу № 22-3140/19). «… В соответствии с ч. 1 ст. 237 УПК РФ суд возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий рассмотрения его судом, в частности, в случае, если обвинительное заключение составлено с нарушением требований Уголовно-процессуального кодекса РФ, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основании данного обвинительного заключения. Возвращение дела прокурору может иметь место, когда это необходимо для защиты прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства, если на досудебных стадиях допущены нарушения, которые невозможно устранить в ходе судебного разбирательства. … нарушено право М. предусмотренное п. 1 ч. 4 ст. 47 УПК РФ, а также требования ст. ст. 73, 171, 220 УПК РФ, а именно, что обвиняемый имеет право знать, в чем он обвиняется, органами предварительного следствия в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и в обвинительном заключении должно быть указано и конкретизированы его действия, а также место и время совершения М. преступления. …» (Апелляционное постановление Московского горсуда от 25.11.19 г. по делу № 10-21543/19, тоже в Апелляционных постановлениях Московского горсуда от 17.07.17 г. по делу № 10-2781/2017, от 26.04.17 г. по делу № 10-7078/2017), «… мотив совершения О. преступления. … » (Апелляционное постановление Московского горсуда от 18.12.17 г. по делу № 10-21460/2017), «… должностные полномочия… » (Апелляционное постановление Московского горсуда от 19.10.16 г. по делу № 10-14649/2016), «… изложены имеющиеся в деле доказательства. В соответствии с ч. 3 ст. 15 УПК РФ, суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты, и поэтому, доводы в суде апелляционной инстанции прокурора не состоятельны. Поскольку нарушения указанные в постановлении судьи не могут быть устранены в судебном производстве и препятствуют рассмотрению уголовного дела, судом обоснованно на основании п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ уголовное дело возвращено прокурору для их устранения. …» (Апелляционное постановление Московского горсуда от 17.12.18 г. по делу № 10-22544/2018). «… в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и в обвинительном заключении должно быть указано … иные данные, которые могут повлиять на вывод суда при рассмотрении уголовного дела по существу при решении вопроса о виновности или невиновности обвиняемого. …» (Апелляционное постановление Московского горсуда от 24.01.18 г. по делу № 10-670/2018). Однако «… текст фабулы обвинения имеет существенные отличия. …» (Апелляционное постановление Московского горсуда от 23.08.17 г. по делу № 10-12535/2017). «… наличие в обвинительном заключении противоречий относительно обстоятельств совершенного преступления, препятствует суду осуществить судебное разбирательство на основании данного обвинительного заключения, так как устранить нарушения уголовно-процессуального закона, допущенные при составлении обвинительного заключения, вправе только органы предварительного следствия. …» (Апелляционное постановление Московского горсуда от 01.08.19 г. по делу № 10-14323/19). «… Под фактическими обстоятельствами в данном случае понимаются обстоятельства, входящие в предмет доказывания по уголовному делу, которые не были известны органу предварительного расследования либо игнорированы им, что повлекло необоснованную квалификацию действий обвиняемого… » (Постановление Президиума Белгородского облсуда от 18.12.14 г. по делу № 4-У-989/2014, тоже в Постановлении Президиума Саратовского облсуда от 06.04.15 г. по делу № 44-у-23/2015, Апелляционном постановлении Саратовского облсуда от 28.11.17 г. по делу № 22-3946). «… В силу ч. 3 ст. 14 УПК РФ все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном УПК РФ, толкуются в пользу обвиняемого. Данные положения закона распространяются не только на процесс доказывания, но и на вопросы соблюдения процессуального закона в ходе предварительного следствия, в том числе и на обеспечение прав обвиняемого на защиту, предусмотренных п. п. 1 - 3 ч. 4 ст. 47 УПК РФ. …» (Апелляционное определение Верховного Суда РФ от 25.03.15 г. по делу № 4-АПУ15-4). «… доводы в суде апелляционной инстанции прокурора о том, что суд вправе самостоятельно назначить экспертизу, не состоятельны. Представленное суду право, закрепленное в ст. 283 УПК РФ назначить судебную экспертизу, само по себе не является основанием к несоблюдению органом расследования требований уголовно-процессуального закона, в частности ст. 220 УПК РФ, возлагающих на него обязанность при производстве по уголовному делу в полной мере установить обстоятельства совершенного преступления, в связи с чем, обвинительное заключение, не отвечает требованиям УПК РФ. …» (Апелляционное постановление Московского горсуда от 10.05.17 г. по делу № 10-7822/2017). «… возвращение дела прокурору может иметь место, если это необходимо для защиты прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства, нарушенных на досудебных стадиях, которые невозможно устранить в ходе судебного разбирательства. К числу таких обстоятельств относится, в том числе, необеспечение обвиняемому права на защиту, участие на предварительном расследовании уголовного дела лица, подлежащего отводу, неназначение обязательной судебной экспертизы и т.д. Проведение судебно-медицинской экспертизы лицом, подлежащим отводу, указывает на невыполнение органом предварительного следствия обязательных требований п. 2 ст. 196, п. 3 ч. 1 ст. 220 УПК РФ. …» (Апелляционное определение Верховного Суда Хакасия от 29.04.15 г. по делу № 22-353/2015). При этом «… обвинительное заключение утверждено неправомочным прокурором, что лишает данный процессуальный акт юридической силы. Это служит препятствием для последующего рассмотрения дела, а постановленные на его основе решения являются незаконными. …» (Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 05.07.06 г. по делу № 342-П06). «… обвинительное заключение утверждено неправомочным прокурором, что лишает данный процессуальный акт юридической силы и служит препятствием для последующего рассмотрения дела» (п. 8 Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за первый квартал 2011 г., Определение № 82-О10-53). «… Приговор, постановленный незаконным составом суда, на основании п. 2 ч. 2 ст. 381 УПК РФ подлежит безусловной отмене в связи с грубым нарушением требований уголовно-процессуального закона. По данному делу нарушены требования ст. 31 УПК РФ о подсудности настоящего уголовного дела. Следовательно, обвинительное заключение утверждено в нарушение ст. 221 УПК РФ, поскольку указанной нормой закона предусмотрен иной порядок утверждения обвинительного заключения. В соответствии с требованиями п. 3 ч. 1 ст. 221 УПК РФ прокурор, рассматривая поступившее от следователя уголовное дело, направляет его вышестоящему прокурору для утверждения обвинительного заключения, если оно подсудно вышестоящему суду. … Таким образом, обвинительное заключение утверждено неправомочным прокурором, что лишает данный процессуальный акт юридической силы и служит препятствием для последующего рассмотрения дела, исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения. …» (Определение Свердловского облсуда от 20.07.12 г. по делу № 22-6721/2012).

1.9.7 Также следует иметь ввиду, что «Правило, закрепленное в части девятой статьи 246 УПК РФ, не согласуется и со статьей 129 (часть 1) Конституции РФ, согласно которой прокуратура Российской Федерации составляет единую централизованную систему с подчинением нижестоящих прокуроров вышестоящим и Генеральному прокурору РФ. Из данной конституционной нормы следует, что Генеральный прокурор Российской Федерации и подчиненные ему прокуроры вправе как принимать решения, обязательные для нижестоящих прокуроров, так и отменять принятые нижестоящими прокурорами решения и прекращать осуществляемые ими действия (абзац 7 п. 8 мот. части Постановления КС РФ № 18-П от 08.12.03 г.). В уголовном судопроизводстве наличие указанных полномочий обусловлено тем, что уголовное преследование и поддержание обвинения в суде по делам публичного и частно-публичного обвинения осуществляются прокурором от имени государства в публичных интересах, и вышестоящий прокурор, если он установит, что нижестоящим прокурором соответствующие интересы не были обеспечены, вправе и обязан исправить обнаруженные отступления от требований закона. Иначе решение нижестоящего прокурора (или даже участвующих по его поручению в судебном заседании следователя или дознавателя) об отказе от обвинения превращалось бы в окончательное решение, которое, вопреки принципам правового государства, не может быть исправлено ни в рамках централизованной системы органов прокуратуры, ни судом» (абзац 8 там же). При этом «Из содержания уголовно-правового отношения между государством и гражданином вытекает не только обязанность последнего соблюдать уголовно-правовые запреты, но и право требовать от государства соблюдения установленных пределов уголовно-правового воздействия. Признавая необходимость повышенного уровня защиты прав и свобод граждан в правоотношениях, связанных с публичной ответственностью, в частности уголовной, … законодательные механизмы, действующие в этой сфере, должны соответствовать вытекающим из статей 17, 19, 45, 46 и 55 Конституции РФ и общих принципов права критериям справедливости, соразмерности и правовой безопасности, с тем чтобы гарантировать эффективную защиту прав и свобод человека в качестве высшей ценности, в том числе посредством справедливого правосудия (…)» (абзац 4 п. 4 мот. части Постановления КС РФ № 22-П от 17.10.11 г.). Также «… если же закон требует указания мотивов решения, то тем самым предполагается и возможность их последующей проверки (…)» (абзац 4 п. 2 мот. части Определения КС РФ № 2737-О от 23.11.17 г.). Проверка мотивов (ч. 4 ст. 7 УПК РФ) нижестоящего органа возможна исключительно вышестоящим органом (ч. 5 ст. 10 Закона «О прокуратуре РФ»).

1.9.8 При этом, утверждение выживших из ума, а, вернее, Врагов России, уничтоживших законность: «… Вместе с тем не подлежат обжалованию в порядке статьи 125 УПК РФ решения и действия (бездействие) должностных лиц, полномочия которых не связаны с осуществлением уголовного преследования в досудебном производстве по уголовному делу (например, прокурора, осуществляющего надзор за процессуальной деятельностьюорганов дознания и органов предварительного следствия или поддерживающего государственное обвинение в суде, начальника следственного изолятора). Не подлежат рассмотрению судом жалобы на решения и действия (бездействие) должностных лиц органов прокуратуры, связанные с рассмотрением обращений по поводу законности вступивших в законную силу судебных решений. Если лицо не согласно с постановлением прокурора или руководителя следственного органа, вынесенным в соответствии со статьей 124 УПК РФ, то предметом судебного обжалования выступает не сам по себе отказ прокурора или руководителя следственного органа в удовлетворении обращения лица, а непосредственно те действия (бездействие) и решения органов дознания, их должностных лиц или следователя, которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию» (п. 3 ППВС РФ № 1 от 10.02.09 г. в редакции 24.05.16 г. № 23) – лишено логики и здравого смысла.

Когда Жертва обжалует преступные действия как бы следователя, то она обжалует и преступные действия «прокурора», и руководителя следственного отдела, поскольку без их согласия никакой следователь не может осуществлять произвол. Мало того, все постановления о возбуждении уголовных дел или отказе в их возбуждении направляются прокурору и без его согласия эти постановления не могут приобрести законную силу. При обжаловании же действий (бездействия) следователей в суд в порядке ст. 125 УПК РФ эти действия (бездействие) поддерживается прокурором в явной форме. Поэтому утверждение: «Если лицо не согласно с постановлением прокурора или руководителя следственного органа, вынесенным в соответствии со статьей 124 УПК РФ, то предметом судебного обжалования выступает не сам по себе отказ прокурора или руководителя следственного органа в удовлетворении обращения лица, а непосредственно те действия (бездействие) и решения органов дознания, их должностных лиц или следователя… » - это явное коррупционное требование, направленное на незаконное освобождение прокурора от исполнения своей обязанности по осуществлению надзора за органом следствия (глава 3 Закона «О прокуратуре РФ»), что привело не просто к абсурдному результату, а явно преступному. Те, кто написал приведенное требование преследовал не просто противоправную цель освобождения «прокуроров» от явки в суд и ответов на вопросы относительно своего «бездействия», а преступную цель полного уничтожения следственных органов и прокуратуры. В данном случае речь не может идти о неразумных результатах. В данном случае речь может идти исключительно о преступных результатах, достигаемых нарушением причинно-следственных связей, то есть параноидной Шизофренией.

В рассматриваемом случае утверждение: «Если лицо не согласно с постановлением прокурора или руководителя следственного органа, вынесенным в соответствии со статьей 124 УПК РФ, то предметом судебного обжалования выступает не сам по себе отказ прокурора или руководителя следственного органа в удовлетворении обращения лица, а непосредственно те действия (бездействие) и решения органов дознания, их должностных лиц или следователя… » - фактически отменяет действие главы 3 Закона «О прокуратуре РФ» и ст. 37 УПК РФ, поскольку на практике произвол следствия стал бесконтрольным, что следует из смысла абзаца 4 п. 3.2 мот. части Определения КС РФ № 578-О от 12.03.19 г.: «… Кроме того, законом не регламентировано максимальное число отмен решения об отказе в возбуждении уголовного дела и не предусмотрен предельный срок дополнительных проверок, проводимых в связи с такой отменой. Следовательно, не исключено - как это имело место в деле О.Б. Суслова - неоднократное вынесение решения об отказе в возбуждении уголовного дела по одному и тому же сообщению о преступлении даже в том случае, когда неправомерность аналогичных решений уже констатирована прокурором или судом либо судом установлено незаконное бездействие при рассмотрении этого сообщения. …». Хотя психически здоровым и объясняется, что «Сказанное предполагает и полномочия суда при рассмотрении жалобы потерпевшего на решение следователя о прекращении уголовного дела, обусловленное позицией прокурора, процессуально выраженной при осуществлении им надзора за деятельностью органов предварительного расследования, всесторонне оценивать законность и фактическую обоснованность такого решения, принимая во внимание также письменные указания прокурора, данные им при возвращении материалов уголовного дела в следственный орган для производства дополнительного следствия, подтверждающие или опровергающие наличие достаточных сведений, свидетельствующих о правовых и фактических основаниях для прекращения дела» (абзац 3 п. 3.3 мот. части Определения КС РФ № 5-О от 14.01.20 г.). В любом случае в суде должны исследоваться «… материалы прокурорского реагирования… » (абзац 1 п. 4 там же).

Также необходимо иметь ввиду, что без согласия прокурора следователь не может принимать откровенно преступные решения и поэтому предметом проверки и оценки должна быть не только преступная деятельность исполнителя (ч. 2 ст. 33 УК РФ), но и организатора (ч. 3 ст. 33 УК РФ – «прокурора»), а также пособника (ч. 5 ст. 33 УК РФ – руководителя). Фактически следует говорить об организованной преступной группе, где четко распределены преступные роли и прокурорское «реагирование», как и руководителя «следствия» - не более чем игра в законность и обоснованность, где нет ни законности, ни обоснованности. Фактически авторов приведенного требования необходимо признать лицами, страдающими тяжелым психическим расстройством в форме параноидными Шизофрениками, поскольку Больные не отдают отчет своим действиям и решениям и не могут предвидеть правовые последствия совершаемых им действий. Однако фактом является то, что основой существующих Беззакония и реального Безумия является невозможность Мафиози и Бандитов вызвать в суд и задать им элементарные вопросы относительно именно законности, обоснованности и мотивированности их действий и решений.

1.9.9 Вывод. Если правоприменитель давал оценку обстоятельствам, доказательствам и подлежащим применению нормам права и имеются возражения относительно оценки, то эти возражения вправе проверять и оспаривать только вышестоящее должностное лицо или орган.

Если в суде участвует какой-либо сотрудник прокуратуры и выражает позицию прокуратуры, но имеются возражения относительно этой позиции и эти возражения судом были проигнорированы, то этот суд в целом и прокуратура в частности не имеют права рассматривать возражения Жертвы относительно выраженной позиции. Возвращение дела прокурору должно быть, когда имели место «… необеспечение обвиняемому права на защиту, участие на предварительном расследовании уголовного дела лица, подлежащего отводу, неназначение обязательной судебной экспертизы и т.д. Проведение судебно-медицинской экспертизы лицом, подлежащим отводу, указывает на невыполнение органом предварительного следствия обязательных требований п. 2 ст. 196, п. 3 ч. 1 ст. 220 УПК РФ. …» (Апелляционное определение Верховного Суда Хакасия от 29.04.15 г. по делу № 22-353/2015). Но какому прокурору дело должно быть возвращено, если по всем перечисленным обстоятельствам прокурор уже высказал свою позицию и он не имеет права высказывать её вновь: о действия Жертвы, месте и времени (Апелляционное постановление Московского горсуда от 25.11.19 г. по делу № 10-21543/19, тоже в Апелляционных постановлениях Московского горсуда от 17.07.17 г. по делу № 10-2781/2017, от 26.04.17 г. по делу № 10-7078/2017), мотивах (Апелляционное постановление Московского горсуда от 18.12.17 г. по делу № 10-21460/2017), должностных полномочиях (Апелляционное постановление Московского горсуда от 19.10.16 г. по делу № 10-14649/2016), доказательствах (Апелляционное постановление Московского горсуда от 17.12.18 г. по делу № 10-22544/2018), процессе доказывания и соблюдения процессуального закона в ходе предварительного следствия, в том числе и на обеспечение прав обвиняемого на защиту, предусмотренных п. п. 1 - 3 ч. 4 ст. 47 УПК РФ (Апелляционное определение Верховного Суда РФ от 25.03.15 г. по делу № 4-АПУ15-4). Когда не только обвинительное заключение, но и постановление о привлечении в качестве обвиняемого с нарушением закона утверждается прокурором, то в случае наличия не опровергнутых возражений не могут рассматриваться как процессуальный акт, имеющий юридическую силу. «… Это служит препятствием для последующего рассмотрения дела, а постановленные на его основе решения являются незаконными. …» (Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 05.07.06 г. по делу № 342-П06).

Также напоминаю, что если суд и имеет право назначить экспертизу, то это «… само по себе не является основанием к несоблюдению органом расследования требований уголовно-процессуального закона, в частности ст. 220 УПК РФ, возлагающих на него обязанность при производстве по уголовному делу в полной мере установить обстоятельства совершенного преступления…» (Апелляционное постановление Московского горсуда от 10.05.17 г. по делу № 10-7822/2017).

Юридическая помощь и Бред российских Сумасшедших.

1.10 «Согласно статье 123 (часть 3) Конституции РФ судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон. Это предполагает предоставление участвующим в судебном разбирательстве сторонам обвинения и защиты равных процессуальных возможностей по отстаиванию своих прав и законных интересов, включая возможность заявления ходатайств, обжалования действий и решений суда, осуществляющего производство по делу (абзац 1 п. 6 мот. части Постановления КС РФ № 18-П от 08.12.03 г.). … необходимой гарантией судебной защиты и справедливого разбирательства дела является равно предоставляемая сторонам реальная возможность довести свою позицию относительно всех аспектов дела до сведения суда, поскольку только при этом условии в судебном заседании реализуется право на судебную защиту, которая, по смыслу статьи 46 (части 1 и 2) Конституции РФ и статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, должна быть справедливой, полной и эффективной (абзац 2 там же). Это в полной мере относится и к обеспечению права на судебную защиту потерпевшим от преступлений, которым согласно статье 52 Конституции РФ государство обеспечивает доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба. Потерпевший, являясь лицом, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред или вред деловой репутации (часть первая статьи 42 УПК РФ), имеет в уголовном судопроизводстве свои собственные интересы, для защиты которых он в качестве участника уголовного судопроизводства со стороны обвинения (пункт 47 статьи 5 УПК РФ) наделен правами стороны в судебном процессе: в частности, он вправе заявлять о совершенном в отношении него преступлении, представлять доказательства, поддерживать обвинение, приносить жалобы на действия (бездействие) и решения дознавателя, следователя, прокурора и суда, в том числе на постановления об отказе в возбуждении уголовного дела и о прекращении уголовного дела или уголовного преследования, обжаловать приговор, определение и постановление суда (абзац 3 там же). Такой подход к регламентации прав потерпевшего корреспондирует положениям Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью (утверждена резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 40/34 от 29 ноября 1985 года), предусматривающей, что лица, которым в результате преступного деяния причинен вред, включая телесные повреждения или моральный ущерб, эмоциональные страдания, материальный ущерб или существенное ущемление их основных прав, имеют право на доступ к механизмам правосудия и скорейшую компенсацию за нанесенный им ущерб в соответствии с национальным законодательством (пункт 4); государства - члены ООН должны содействовать тому, чтобы судебные и административные процедуры в большей степени отвечали интересам защиты жертв преступлений, в том числе путем обеспечения им возможности "изложения и рассмотрения мнений и пожеланий на соответствующих этапах судебного разбирательства в тех случаях, когда затрагиваются их личные интересы, без ущерба для обвиняемых и согласно соответствующей национальной системе уголовного правосудия", а также путем предоставления им "надлежащей помощи на протяжении всего судебного разбирательства" (подпункты "b", "c" пункта 6). Эти требования совпадают и с Рекомендацией Комитета Министров Совета Европы N R (85) 11 "О положении потерпевшего в рамках уголовного права и процесса", в которой подчеркивается, что важной функцией уголовного правосудия должно быть удовлетворение запросов и охрана интересов потерпевшего, повышение доверия потерпевшего к уголовному правосудию, в связи с чем необходимо в большей степени учитывать запросы потерпевшего на всех стадиях уголовного процесса, в частности пересмотреть внутреннее законодательство и практику в соответствии с принципом предоставления потерпевшему права просить о пересмотре компетентным органом решения о непреследовании или право возбуждать частное разбирательство (Преамбула, пункт 7 раздела I.A.) (абзац 4 там же). Следовательно, интересы потерпевшего в уголовном судопроизводстве не могут быть сведены исключительно к возмещению причиненного ему вреда - они в значительной степени связаны также с разрешением вопросов о доказанности обвинения, его объеме, применении уголовного закона и назначении наказания, тем более что во многих случаях от решения по этим вопросам зависят реальность и конкретные размеры возмещения вреда (абзац 5 там же). … обязанность государства гарантировать защиту прав потерпевших от преступлений, в том числе путем обеспечения им адекватных возможностей отстаивать свои интересы в суде, вытекает также из положений статьи 21 (часть 1) Конституции РФ, согласно которым достоинство личности охраняется государством и ничто не может быть основанием для его умаления. Применительно к личности потерпевшего это конституционное предписание предполагает обязанность государства не только предотвращать и пресекать в установленном законом порядке какие бы то ни было посягательства, способные причинить вред и нравственные страдания личности, но и обеспечивать пострадавшему от преступления возможность отстаивать, прежде всего в суде, свои права и законные интересы любыми не запрещенными законом способами, поскольку иное означало бы умаление чести и достоинства личности не только лицом, совершившим противоправные действия, но и самим государством» (абзац 6 там же).

⇐ Предыдущая 17 18 19 20 212223 24 25 26 Следующая ⇒