Валентайн фон Гауд. Интермедия 4 страница

Энн переступила порог со странным чувством. Ей было неудобно, немного стыдно за парию, за свою непредусмотрительность и откровенную глупость, совершенную несколько лет назад. И она не могла придумать ничего другого, как сказать:

— Я вижу, вам уже обеспечили первую помощь... С Кастором пока без изменений, я слышала, что Селена отправила Астоса в верхний улей за какими-то необходимыми ей вещами.

Райт не знала, куда себя деть. Хассель смотрел на неё раздражённо, но открыто выставить вон не пытался. Всё происходящее напоминало ей времена, когда она была дознавателем. Откровенно глупым, горячим и местами сумасшедшим. Тогда она бросалась во все битвы, попадала под удары, несколько раз была серьёзно ранена и едва осталась в живых. Хассель был рядом. Теперь он смотрел на неё с любопытной отрешённостью, как на приятное, но ничего не значащее насекомое, обнаруженное им в своей постели.

Натаниэль разглядывал Эннифер, которая, нервничая, прохаживалась от входа до противоположной стены, как человека, похожего на того, кого инквизитор когда-то знал, но ставшего совсем иным. Эти изменения в меньше степени коснулись внешности, и гораздо сильнее затронули душу и сознание бывшей дознавателя. «Бывшей… — горько защемило сердце, но Хассель знал эту коварную боль, и справился с ней в два счета. — Да. Ты не отпустил тогда её, хотя мог бы. И она выбрала свой путь. Теперь ты смотришь на равного себе, и, кажется, тебе придётся заново знакомиться с Эннифер Райт. Она очень сильно поменялась…»

Натаниэль старался не выдать тех эмоций, которые посетили его вместе с воспоминаниями, и был крайне осторожен в суждениях. Женщины, подобной Райт, он так и не встретил, хотя и пытался. Многократно.

— Миледи… — он улыбнулся, хотя внутри него царила буря. — Да, первая помощь оказана с высочайшим уровнем качества, я, признаться, подумал, что попал к Госпитальерам, настолько магос Селена искушена в создании сервиторов. Кастор выживет, я не сомневаюсь в нем. Возможно, на него так подействовала потеря псайкерского дара, но он восстановится. Если удалить из тела все кристаллы.

Инквизитор отпил немного воды, и, погоняв её во рту, проглотил. Ему хотелось смыть неприятный привкус и освежить гортань. После стимуляторов и обезболивающих всегда хотелось пить…

— Но ты же пришла сюда не только затем, чтобы рассказать мне о Кёрне и полете Астоса, -— Хассель задумался. — Ты хотела ещё что-то? В деле появились новые обстоятельства?

«Или, скорее, рассказать. А, может, все вместе, — сузил он глаза, глядя на замершую Энн. — Император, я готов убить за чашку рекафа!»

— Я хотела узнать, как ты себя чувствуешь, — сказала Энн, не глядя на инквизитора. Ей очень хотелось дотронуться до него, до его шрама, и это чувство было таким сильным, что ей пришлось спрятать руки за спину, сцепив пальцы. — С рекафом я могу тебе помочь, пожалуй, — улыбнулась она.

«Бессмысленно, — думала Энн, — это совершенно другой человек. И вряд ли до сих пор так уж одинок. Я ведь даже не спрашивала его про это, не хотела знать, наверное».

Райт упустила момент, когда нужно было спрятать мысли, и теперь с тревогой сжимала и разжимала пальцы. Чтобы сделать хоть что-то, она вызвала сервитора и попросила принести рекаф в комнату инквизитора.

— Натаниэль, я хотела спросить... то есть, сказать... объяснить, — сделала попытку Энн рассказать о прошлом. В этот момент она чувствовала себя совершенно потерянной.

— Об одной пластине, — смирившись с тем, что не может начать этот разговор, сказала она.

— Рассказывай, — подобрался Хассель, который уже давно ожидал подобного разговора, выразительно поглядывая на шею Райт, где должен был находиться небольшой шрам, но отложил зудящий вопрос до лучших времён. Он не думал, что эти времена наступят так скоро.

«Может быть, мне придётся рассказать в качестве ответной любезности и о настоящих мотивах своей вылазки в Гало, — подумал он, — но это будет зависеть от того, что я услышу».

— Не волнуйся, Энн, — он постарался вложить в свой тон уверенность и спокойствие, сдерживаясь от того, чтобы не подойти к ней. — Может быть, разделишь со мной рекаф? За чашкой горячего и бодрящего напитка мысли излагаются лучше, чем стоя и на сухую.

Хассель прошёл к столу, где сервитор уже разместил поднос с напитком. Понять Райт Натаниэль иногда не мог, особенно — её мотивы. Пока не мог.

Энн вздохнула и начала рассказ.

***

Город был почти уничтожен, стёрт огнём с лица планеты. Последние здания догорали, разваливаясь снопами искр, обломками рокрита и кусками арматуры. Гвардейцы, должные защищать этот сектор, покинули его за два часа до момента, когда здесь оказалась Райт в сопровождении нескольких наёмников. Солдаты удачи хотели поживиться, и Райт пообещала закрыть глаза на все, кроме насилия. Инквизитор получила задание проверить слухи о том, что город был атакован Тау. Прямых доказательств не было, но замеченные косвенные следы, вроде характерных ранений на неопознанных трупах, говорили о наличие круутов, которые были известны, как помощники тау.

Энн двигалась осторожно, проверяя каждый закуток, каждую тень. Она сканировала пространство своим даром, а наёмники несли с собой переносную станцию связи. Ауспекс показывал наличие живых объектов далеко впереди, куда и ушла гвардия, продолжающая зачистку местности.

В какой-то момент, когда группа немного рассредоточилась, доверившись приборам и слабому дару Эннифер, инквизитор осталась одна. Причины, по которой крууты начали массовые набеги на планете были ей не известны, но, если тау вмешались, они явно рассчитывали получить что-то посерьёзнее, чем обычная драка на дистанции.

Райт присела на корточки, смела рукой в перчатке нагар с железной пластины и увидела изображение, от которого у неё зарябило в глазах. Руны плавали, сплетаясь и сворачиваясь спиралями, текст казался знакомым и незнакомым одновременно, а грубо выгравированные картинки словно оживали под пальцами. Тонкое серебряное кольцо с мельчайшими символами Улиториса, которое Энн носила на пальце под перчаткой, нагрелось и обожгло ей кожу. Райт отдёрнула руку, поискав взглядом что-то, во что можно было бы завернуть пластину и забрать с собой для изучения в спокойной обстановке. Ничего не найдя, она развернулась, чтобы позвать кого-то из наёмников, но прямо перед ней, восставая из пепла, будто чёрная статуя, начал подниматься некто, в прошлом явно бывший круутом. Энн подумала тогда, что здесь прошёл ритуал призыва демона, и теперь он явился даже в эту обезображенную плоть. Но круут открыл глаза, издал странный задавленный звук и поднял голову, целясь клювом в инквизитора. Энн потянула из кобуры болтер. Обгоревший ксенос издал торжествующий воинственный клёкот и, растопырив руки-крылья, бросился вперёд. Энн выпустила в него заряд, поскользнулась на пластине с изображением странного существа, и упала. Круут упал в другую сторону, став только горсткой обгоревших перьев и разнесённой по сторонам плоти. На его месте тут же появились другие, совершенно свежие и не обгоревшие особи. Райт вскочила на ноги, но поняла, что единственный выход перекрывают ксеносы, лезущие из подземного хода, который был завален телом их собрата, пока тот не поднялся на ноги.

Заряды в болтере быстро кончились, и Энн перешла на свои ножи. Один из круутов подпрыгнул, едва не ударившись головой о низкий потолок здания, и оказался позади Эннифер. Та упала на пол, перекатилась, схватила что-то в руки и выставила вперёд. Острый клюв круута пробил преграду насквозь, едва не угодив в шею инквизитора. С улицы тоже слышалась стрельба. Очевидно, тайных отрядов ксеносов тут оставалось куда больше.

«Надо будет сказать потом спасибо отряду, проводившему здесь зачистку», — зло подумала Райт. Тем временем в проходе за спиной инквизитора появились двое наёмников, открывшие огонь по клекочущим ксеносам. Энн продолжала сжимать в руках то, что подняла с земли. Кольцо на пальце прожигало кожу до кости, и Райт поняла, что схватила именно ту пластину, которую обнаружила здесь только что.

Круут визжал и вырывался, с трудом высвобождая клюв из пластины. Та, казалось, обтекает ксеноса, устремляясь по клюву к голове. Когда до глаз оставалось совсем немного, круут вырвался, крутанулся на месте, мощным пинком отправил Энн в полёт до стены, и упал на землю, извергая из ноздрей зеленоватый дымок. Энн упала на спину, сгруппировалась, перекатилась и прижалась спиной к стене. В схватке она выронила ножи, и теперь пыталась отыскать их взглядом и не попасть под удары своих и чужих.

Заметив блеснувший знакомым пси-сиянием клинок совсем рядом, она хотела было встать и поднять его, но тут же на периферии зрения мелькнули перья круута. Райт инстинктивно закрылась пластиной с рунами. В этот раз клюв попал точно в оставленную другим ксеносом дыру и разорвал Энн горло.

***

— Тебе могло показаться, что я рассказываю недостаточно подробно, но я и сама до конца не выяснила всего. Скажу сразу, что в последствие на планете работал Ордо Маллеус, который не любит делиться своими достижениями. Но я не сказала тебе, Натаниэль, что руны на пластине оказались письменами эльдар. Именно с этим мне и помог Кёрн, которого я встретила чуть позже и при других обстоятельствах. У меня сохранились копии и пикты исследований этой пластины, но изображение словно меняется в зависимости от того, кто и когда на него смотрит.

Райт помолчала. Если сейчас у неё не выйдет хотя бы немного проникнуть за его ледяной панцирь, это будет последней попыткой что-то предпринять с её стороны.

— Я говорила с Клотильдой, и кое-что узнала.

Она замолчала, подбирая слова. Хассель сидел совсем близко, и Энн даже видела, как при каждом движении под кожей инквизитора перекатываются мышцы. Также она видела несколько шрамов, прячущихся за наспех застёгнутой рубашкой.

«Интересно было бы посмотреть на Натана без неё».

Чувствуя, как наливается жаром его кожа на лице, Хассель поправил воротник рубашки. Пальцы его слегка дрожали, и инквизитор надеялся, что Энн этого не заметит. От разговора с Клотильдой можно ожидать чего угодно, это он испытал сам, и неоднократно — всё зависело от того, в какую сторону занесёт парию, и какую информацию она решит высказать… Но, скорее всего, Райт спрашивала её о шраме и истории его получения.

«Лучше бы спросила об предыстории, — мрачно подумал инквизитор. — Это было бы вернее».

По блеску глаз и сбивчивому дыханию Эннифер Натаниэль заключил, что та узнала что-то, взволновавшее дотоле уравновешенную леди-инквизитора.

«Хорус! Что эта стукнутая варпом пария успела ей разболтать?» — он напрягся, ожидая следующих вопросов, но не собирался лгать или утаивать правду.

— Я сталкивался с этими рунами, когда помогал Кёрну в нескольких его вылазках на миры-корабли, — тихо ответил инквизитор. По сути, это уже было признанием его измены, и, если Энн решит дать этому делу ход… «Нет! Она так не сделает, — Натаниэль твёрдо погасил паранойю, — иначе Райт не заработала бы славу справедливой и упорной стервы, как мне передавали. Хотя, кто передавал…»

— Что ты узнала?.. — его голос предательски охрип, и он гулко глотнул горячего рекафа, обжигающего горло, и закашлялся.

— Думаю, что правду, — очень тихо отозвалась Энн. — И мне жаль, что всё так вышло. Я не знала, что письмо будет утеряно. Но я не хотела тебя унизить или обидеть, Натаниэль. Но я... Мой путь должен был завершиться получением инсигнии. Ты сам это говорил.

Энн даже не заметила, как перешла на истинную тему разговора, с которой пришла к Хасселю, от волнения, и начала прохаживаться рядом с инквизитором, то и дело задевая его плечо. Его смущение и то, как он застегнул рубашку, дошло до неё только сейчас, и она поняла, что он имел в виду вовсе не разговор о прощании.

— Подожди, — остановилась она рядом с ним, — а ты о чём?

— Нет, миледи, сначала ты расскажешь мне о… письме, — медленно проговорил Хассель, чувствуя, как словно его душа покрывается льдом, который всё разрастается и разрастается, сковывая его изнутри. Он изо всех сил старался остановить распространение этого холода, который не имел ничего общего ни с варпом, ни с псайкерством, но всецело отвечал только за эмоции и способность их испытывать. Инквизитору показалось, что сейчас он, наконец, узнает что-то важное. Настолько, насколько это возможно.

«Император! Неужели я всё это время зря испытывал ярость? Злился. Обижался. Пытался, да, Хорус побери, едва ли не совершить самоубийство… героическое, но всё же. Ходил по грани. Но что там было?»

— А потом я отвечу на твои вопросы, если они будут, — сжал челюсти Натаниэль.

Почувствовав эмоции инквизитора, которые оказались такими яркими и сильными, Энн попятилась на шаг назад, потом ещё и еще, пока не упёрлась спиной в стену. Она никогда не боялась Натаниэля, до этого момента — никогда. В синих глазах инквизитора холодным пламенем горел ледяной огонь, прожигающий Энн до самой души и даже дальше. Она побледнела, не в силах противиться ментальному давлению Хасселя, закашлялась и хрипло выдавила:

— Я оставляла письмо для тебя... Все были заняты, ты отсутствовал, вы все ушли... в тот день... отдала Клотильде... Она не нашла письма, когда вы вернулись. И просто смолчала, посчитав, что я хочу унизить тебя подобным посланием. По её мнению, я должна была поговорить лично, она жаждала, что я вернусь скоро... Я получала инсигнию достаточно долго... Натаниэль, ты меня убьёшь...

Райт видела, как перед глазами поплыли цветные пятна, тело начало заваливаться на пол, но от шока она даже не попыталась защититься от бывшего наставника.

Хассель, отшвырнув в сторону стул, и едва не развалив стол, на котором подпрыгнули чашки с рекафом, подхватил Эннифер на руки. Она медленно моргала, но взгляд был расфокусирован, и инквизитор привычно проверил пульс на шее. С одной стороны тела он почти не прощупывался, и Натаниэль догадался, что это последствия аугментации. Уложив Райт на кровать, и убедившись, что сердце бьётся ровно, он намочил полотенце, и вытер лоб, удивившись, какой он горячий.

«Надеюсь, это всего лишь обморок, а не приступ, — обеспокоился Хассель, растирая ладони Энн, и посылая ей мысленный зов. — Эннифер!»

В её сознании творился форменный кавардак, образы сливались и перемешивались, и Натаниэль покачал головой.

— Энн, я не хотел… черт побери! — Натаниэль понял, что очень давно так не боялся. — Послушай…. Я не знаю, как это вышло у меня…

«Ну, конечно, — сладким голосом отозвался демон в его мыслях, — ты не знаешь, почему едва не убил её своим даром. Зато какое облегчение ты испытал, я же вижу, малявка. Не стесняйся, я могу помочь. Давай сделаем это вместе?»

— Извини, — сквозь зубы процедил он, занятый тем, чтобы избавиться от голоса демона. Хассель с удивлением понял, что Геррениус смеётся над его попытками справиться с ним, скорее позволяя избавляться от себя, чем действительно опасаясь сил инквизитора. Ему стало на мгновение страшно куда сильнее, чем обычно бывало за себя и свою душу. Но и ярость никуда не делась. «Император! Неужели я не заметил, как он овладел мною? И кто напал на Энн, я или он?»

— Я действительно задерживал тебя тогда, и удерживал в стороне от опасностей, насколько мог. Только тогда я ещё слабо представлял, как это выглядит с твоей стороны…

Райт попыталась что-то сказать, но не смогла. Едва её взгляд стал осмысленным, как она в страхе уставилась на Хасселя. Его сдержанные слова ударили больнее пси-воздействия. Энн перекатилась на бок, сдерживая приступ тошноты, соскользнула с кровати и встала на ноги, придерживаясь рукой за стену.

— Спасибо за понимание, — тихо произнесла она, — всё в порядке, лорд инквизитор, теперь мы всё выяснили. И оставим прошлое прошлому.

Она осторожно отодвигалась к двери, опасаясь вызвать новую волну ярости со стороны инквизитора. Спрашивать его о чём-либо ей совершенно не хотелось. Как больше не хотелось даже находиться рядом с ним. Эннифер торопливо открыла дверь и бросилась прочь.

Она никак не ожидала такого. Её щиты оставались на минимуме, и удар, который нанёс Хассель, буквально вывернул Райт наизнанку. Сила инквизитора поднялась настолько, что Энн не рискнула бы сталкиваться с ним в поединке без своих ножей или новой брони от Селены.

«Хорошо, Энн, всё хорошо. Ты жива, — успокаивала она себя, — теперь надо просто закончить расследование и никогда больше не встречаться с этим... человеком. С этим незнакомым, злым и сильным человеком».

Райт заперлась бы у себя, но там спала Клотильда. И ей пришлось искать другое убежище, чтобы сосредоточиться и прийти в себя, отдохнуть, возможно, поспать и восстановить силы.

Эннифер остановилась в коридоре рядом с операционной и попыталась подумать иначе.

«Что, если всё это было задумано? Я рассказала ему о пластине, а он смолчал про эльдар, пока я не спросила прямо. Он получил информацию, и не для того ли вообще связался со мной опять? Не было ли это планом для достижения каких-то его целей? И не потому ли я настолько противна ему, что на самом деле он никогда и не видел во мне никого, кроме дознавателя, с которым можно приятно провести пару ночей, а потом оставить при себе, если понравится? И вся эта история с добровольным контрактом... Не ширма ли это для таких, как Клотильда? А я-то, я-то! Обрадовалась встрече, попыталась что-то объяснить. Да он забыл давно про меня. Мало ли, сколько там таких дурочек рядом с инквизитором крутится. Нет, всё дело в пластине, в эльдарах, в чём-то, о чём я не знаю».

Райт вытерла выступившие слезы, упрямо сжав челюсти. Внутри выросла и окрепла прочная стена. Она больше никому не позволит ударить себя так подло, как это сделал Хассель.

Хассель смотрел на смятые простыни, лежащие на койке. Он чувствовал ауру Райт, медленно растворявшуюся над этими кусками полотна, ощущал слабый запах её духов и тела. Когда она выбежала прочь из комнаты, он потянулся к её сознанию, чтобы сжато передать то, что думает, со всеми эмоциями, она вышвырнула его прочь, словно была равна по силам, или даже сильнее.

Умом он понимал, что это побочный эффект стресса, возможно — возбуждения и всплеска эмоций. «Она всегда умела защищаться, — подумал он, продолжая бороться с холодом, затопившим его. — Но почему она сбежала сейчас? Из-за того, что я рассказал правду? Но то, что услышала Энн, составляет едва ли десятую часть. Хотя, она не восприняла бы остальное. Такая забота хуже предательства».

«А может потому, что ты её ударил? — снова сладенько запел демон внутри. — Она же доверяла тебе, малявка. А ты ударил её, нанёс полновесный удар своим даром. Нашим даром, мой милый инквизитор».

«Пошёл прочь!» — мысленно заорал Хассель, чувствуя, как впадает в настоящую панику. Он только теперь осознал, что сотворил, но до сих пор не мог сказать точно, кто это сделал: он сам, или его демон.

Он проанализировал рассказ Райт, и понял, что она невольно дала ему ключ к текущему делу, упомянув о пластинах. Так записывали информацию Пророки эльдар, и только в некоторых мирах, ещё до катастрофы, связанной с Рождением Слаанеш. Часть из них погибла, часть — ушла в Паутину. Кто-то мог примкнуть к тем, что стали Темными. Но всё равно, след вёл к этой ксенорасе…

«Пытаешься увильнуть от осознания своей вины? — спросил он себя, и сразу же ответил: — Нет. Я чётко знаю, в чём и насколько виновен. Если стремление охранить и сберечь — это неправильно, я не поступил бы тогда иначе. Если правда ранит — то лгать я не стану. Не стану лгать Райт. Хотя бы и в качестве ответной любезности…»

Но будет ли возможность объяснить ей? Этого инквизитор не знал. Вполне вероятно, инквизитор Эннифер Райт завершит совместное расследование, и разорвёт общение с инквизитором Натаниэлем Хасселем. На сей раз — навсегда.

«У меня ещё есть время. И лучше использовать его с пользой, — решил он. — Не удержать, но хотя бы сохранить возможность общения».

Его ярость перемалывала лёд, выжигая в нем ровные каналы, смыкающиеся и переплетающиеся. Наконец, броня из холода треснула, и он снова ощутил боль, которую перекрывало то самое бешенство, что привело его на арену. И всё это смешивалось со странной тоской. Внутри слабо смеялся демон, влияния которого Хассель уже не осознавал. «Дурачок, — подал он голос, — строишь из себя благородного спасителя? А то, что ты только что ударил её, пусть и ментально, ты забыл?» Натаниэль встал, как вкопанный. Это происшествие вообще проскользнуло мимо его сознания, и теперь он смотрел в прошлое, будто бы со стороны, но разум ещё был способен понять, что он натворил. Понять и ничего не почувствовать.

— Пойду к лазаретному комплексу. Может быть, Кёрн очнулся, — сказал он, застёгивая рубашку и натягивая сапоги.

Селена вышла к инквизитору сама. Магос выглядела уставшей, хотя для механикус подобное состояние вообще трудно было испытать. Селена присела рядом с Энн, вздохнула и сказала:

— Всё.

Райт ощутила, как по телу прошла волна холода.

— Всё я сделала, — продолжила Селена. — Но в этого человека набили столько камней, что я думала, его заживо решили сделать чучелом. Не знаю, выживет ли он, — магос качнула механодендритом, — но во всяком случае, сейчас он уже не дёргается так, как в начале.

— Спасибо, Селена, — сказала Энн, поднимаясь на ноги.

— Не только мне, там целый штат медикусов, которых приволок этот бестолковый пилот с Главии. Похватал всех подряд, даже ветеринара привёл!

Селена постукивала механодендритом по полу, снова походя на кошку. Энн подумала, что Астос приволок бы ей и самого Хоруса, лишь бы Селена отстала от него.

— Его можно увидеть?

Магос склонила голову на бок, потом махнула рукой в сторону общих помещений.

— А зачем? Там и смотреть-то почти не на что. Жди, когда очнётся. Он всё равно не придёт в себя ещё несколько часов. А если повезёт, то и дней.

Райт тоже понимала, что лучше бы Кёрну не приходить в сознание раньше необходимого. След от раны, если его действительно оставили эльдары, будет терзать Кастора неделями. И эта боль не оставит его ещё долгое время. Так зачем возвращаться раньше положенного? Лучше бы он переждал период после операции без сознания. Для него же лучше.

Она кивнула и направилась в соседнее крыло, ожидать пока сервиторы переместят Кастора. В коридоре появился Хассель, делавший вид, что ничего особенного не произошло. Энн решила следовать той же тактике. В конце концов, мало ли, что она думает и чувствует. На планете достаточно мужчин, чтобы не предаваться тоске по одному, вынырнувшему из прошлого. Райт остро корила себя за излишнюю болтливость. Ничего, будет уроком на будущее. Никому нельзя доверять, даже бывшим наставникам. От последней мысли ей стало горько.

Хассель проводил взглядом Эннифер, которая прошла мимо него с таким видом, словно ей попался не бывший наставник, а предмет мебели, побывавший в подулье и потом заботливо очищенный, но сохранивший тот неуловимый тон вони, которая заставляет морщить нос и быстро покидать окрестности…

Райт, сделавшая выводы, отличалась от Райт, не сделавшей выводы, только упорством. Сейчас она, видимо, решив, что Натаниэль недостоин того, чтобы с ним не только общаться, но и находиться в одной резиденции, старательно игнорировала его присутствие, а попытка ментального контакта проваливалась — прикосновение к разуму Энн соскальзывало, словно её не существовало. Хотя биение ауры и эмоций инквизитор ощущал… И это его злило ещё сильнее.

Невозможность объяснить так, чтобы она поняла бесила не меньше.

Стиснув зубы, он подошёл к Селене, смотревшей на него с явным недружелюбием и неприязнью. Это составляло ещё одну проблему, которую надо было решить в сжатые сроки — если тебя ненавидит механикус, владеющий кораблём, можно однажды проснуться от разгерметизации, или не проснуться вовсе.

«Она хотя бы говорит, что думает, — Натаниэль был благодарен Императору хотя бы за это. — Надо быть с ней помягче».

— Селена, я пришёл узнать, каково состояние Кастора, — Хассель улыбнулся, наблюдая за тем, как магос подёргивает механодендритом от раздражения.

— Я всё сказала Райт, — сухо ответила магос, прищурившись. — И провела несколько часов в операционной, потому можете обратиться к Эннифер, а я направлюсь на отдых и рекалибровку систем. Возражения не принимаются, — остановила она инквизитора, открывшего было рот. — Всего… наилучшего, инквизитор.

Энн дождалась, когда Хассель подойдёт к ней и только потом сдержано произнесла:

— Он жив. В себя пока не приходил.

В этот же момент мимо них прошли сервиторы, транспортирующие Кёрна до его комнаты из лазаретного комплекса на судне Селены. Райт и Хассель вынуждены были посторониться, пропуская процессию, и оказались рядом. Энн смотрела на Кастора с такой тревогой во взгляде, что это не могло ускользнуть от внимания Натаниэля.

Кастор был бледен, походил на замотанную в бинты куклу, и производил впечатление человека, вот-вот отправляющегося к Императору. Райт сжала кулаки в бессильной злобе.

Хассель смотрел на тело бывшего ученика, и понимал, что теперь это расследование приобрело для него очень личный оттенок. Его друг, бывшая дознаватель, тёмные эльдар… И в фоне, возможно, Слаанеш и её культ. Диспозиция скверная, но он очень хотел найти Самую Прекрасную, и, желательно приватно, допросить её. Или убить. Второй вариант с каждой минутой казался ему всё предпочтительнее.

«После того, что они сделали с Кёрном и планировали сделать со мной, клянусь Императором, я не сойду со следа, даже если он приведёт меня в Око Ужаса, — уверенно произнёс про себя Натаниэль. Прозвучало с долей пафоса, но он счёл это оправданным. В данном случае. — Я не могу не мстить. Но делать это нужно с ясной головой».

То, как на Кастора смотрела Райт, заставило инквизитора побледнеть и сжать кулаки в бессильной злобе. Но если желание мстить объяснялось просто, это иррациональное чувство казалось сложнее.

— Лорд инквизитор, я бы хотела отдохнуть, — произнесла Райт, — мне требуется восстановить силы. Предлагаю вам обсудить завтра наши планы по этому делу. Совершенно очевидно, что нам придётся провести кропотливое расследование, не упуская мелких деталей и развернув сеть выявления самых незначительных зацепок.

«Селена может при желании не выдавать себя и притворится человеком без лишних хвостов позади. Он смотрит на меня так, словно это я его оскорбила. Фантастическое самолюбие! — против воли восхитилась Энн. — Обвиняет, что я убежала? Не дала ему времени всё объяснить? Но я же пришла для объяснений, даже через годы. Нет уж, Натаниэль Хассель, теперь я не дознаватель и бегать за вами не стану. А если вы хотите мне что-то сказать, то вы и найдёте способ, как это сделать».

Энн подумала, что при наличие спящей парии у себя она отправится в её каюту. И пусть только кто-то помешает. Или она попросит Гламора отнести парию к ней в комнату. Энн потёрла глаза, перед которыми то и дело вспыхивали цветные пятна.

— Ты нуждаешься в отдыхе, — пожал он плечами, видя, что Эннифер едва стоит на ногах от усталости, и испытал странную раздвоенность. С одной стороны, он до сих пор не мог простить ей сложившейся в прошлом ситуации, но это должно было пройти. С другой стороны — она нуждалась в помощи, и отказать было невозможно. По ряду причин. Но Райт не просила помощи, и Хассель не решился сам предлагать, понимая, что теперь Эннифер будет сторониться его.

***

Эннифер была настолько взвинчена и так сильно доведена до точки кипения поведением Хасселя, что даже забыла, с чем это может быть связано. Вспомни она о своих же размышлениях по поводу его демона, возможно, она и не была бы столь пылкой, настойчиво прося Гламора уделить ей время на тренировке прямо сейчас. Но размышлять о невинности инквизитора Хасселя было здорово только до тех пор, пока жареный грокс не боднул саму Райт в мягкое место. Иначе говоря, пока Натан не применил своё неадекватное поведение по отношению к Энн.

— Леди, при всем уважении, согласен, но я очень опасаюсь протереть вами пол тренировочного зала.

Энн позволила себе улыбнуться Гламору.

— Это было бы очень кстати, пол там действительно давно никто не протирал. Одолжишь себя в помощь для уборки? — сверкнула она глазами. Фейринг прищурился, вглядываясь в лицо инквизитора. Энн ответила ему прямым взглядом.

— Я всего лишь пользуюсь твоим предложением, и ты сам спрашивал меня о тренировках, но сейчас опасаешься меня уронить.

Энн намерено поддевала Фейринга. За последнее время она тоже научилась нечестным приёмам, и ей хотелось, чтобы Гламор теперь объяснил ей больше, лучше и серьёзнее.

Эннифер подготовилась к тренировке. На этот раз она не собиралась полностью отказываться от использования своего дара, раздумывая только над степенью возможного применения. Но и Гламор вряд ли станет жалеть её так же, как в первые разы. Энн мотнула головой, отбрасывая за плечо заплетённые в косу волосы и уставилась на отражение в зеркале.

Всё было готово.

— Он же знает, что я псайкер, значит, подготовится, — сказала она себе и вышла за дверь. Она почему-то знала, что в зале будет темно. Это уже входило в традицию, гасить свет. Но Энн теперь не хотела упускать возможность следить за противником с помощью своего таланта. Не постоянно, но для первого раза будет достаточно.

Райт скользнула в зал, пригнувшись и сразу же прячась за сервитора-помощника у входа.

Фейринг погасил свет, вспоминая одну из первых тренировок, и осмотрелся.

— Не знаю, Энн, будешь ты использовать псайкерские штучки, или нет, но в этот раз я точно не буду давать тебе фору, — он хохотнул, вспоминая свою самонадеянность, и надвинул на глаза пластину инфракрасного визора. — Вот так лучше.

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 111213 14 15 16 Следующая ⇒