Валентайн фон Гауд. Интермедия 2 страница

Она тяжело вздохнула, раздумывая о предстоящем деле. С одной стороны Райт хотелось прямо сейчас начать действовать, заняться распределением обязанностей и подключить к делу Леви и Селену. С другой — Энн шестым чувством ощущала, что с Натаном происходит нечто странное. Доказательств у неё не было. Пока не было. И потому она не могла решить, в какой степени и что именно может доверить бывшему наставнику.

Хассель не стал спорить, сухо обронив, что уже начал поиски резиденции. Энн снова удивилась такой резкой смене настроения инквизитора, ещё больше укрепившись в своих подозрениях.

— Ещё кое-что, лорд Хассель, — официальным тоном обратилась она к нему, привлекая его внимание. — Ты говорил мне о предсказателях эльдар. А почему ты решил, что это какие-то определённые эльдар? Для начала стоит определиться с цветом их брони, — она хмыкнула, отмечая, как поменялся в лице Натаниэль. — Я не спорю с тем, что ты убил тёмного эльдар. Только технология камней есть у светлых. Это они пытаются убежать и спасти свою душу. Я тут подумала немного… — она сделала вид, что пытается структурировать свои размышления, — если голубые камни дают силу обычным людям, не её ли жаждут получить тёмные эльдар? И не стоит ли ожидать в скором времени прибытия их сородичей, у которых похитили технологию кристаллов?

Натаниэль молчал. На самом деле он пытался разобраться, почему подумал об отсутствие контактов с темными эльдар, когда сам же раздумывал, как и когда ему стоит рассказать Энн про свой шрам. Хассель понял, что не может сосредоточиться на собственных мыслях. Это испугало его не меньше, чем осознание голоса демона, принятого за свой собственный. Ему требовалось время, которого, как всегда, не было. Райт ждала ответа, и инквизитору пришлось его дать:

— По итогам я могу сказать, что мы явно имеем дело с продолжением памофрейского следа. Нынешние кристаллы выполняют иную задачу, чем связь с варпом через черные камни. Я предполагаю, хотя стоит, безусловно, дождаться результатов от магоса Селены, что голубые камни имеют прямое отношение к эльдар. И если одни получают от них возможность иметь своих псайкеров, то другие должны получать убытки. Камни, возможно, с той же лёгкостью отнимают дар и у обычных эльдар. Следовательно, конфликт между ксеносами неизбежен.

— И наша задача не попасть между молотом и наковальней, — задумчиво произнесла Энн. Хассель сдержанно хмыкнул.

— Я был бы не против посмотреть, как они сами друг друга уничтожат, — сказал он, снова поглаживая шрам. Райт встревожено посмотрела на инквизитора.

— Ордо Ксенос не может допускать резни ксеносов, если это происходит в Империуме и угрожает жизням имперцев, — резко произнесла она. Слова Энн произвели на Хасселя эффект оплеухи. Он понял, что ему стоит молчать. Иначе он скажет нечто такое, что явно не укрепит их вынужденный временный союз.

— Хорошо, — легко сменила тактику Райт, пожав плечами, — тогда в этой схеме мы будем учитывать механикус, явно потворствующих темным эльдар. У них свой интерес, и я всеми силами хочу помешать им добиться желаемого.

Райт не стала уточнять, что уже догадалась о целях порченных механикус. Ничего иного, кроме знаний магоса Улиториса, учитывая наличие камней рядом, тут быть не могло. Вполне возможно, что эта группа отступников и еретиков нашла способ совместить схемы Улиториса и кристаллы. Для чего? Этот вопрос мучил Энн уже давно. Селена предположила, хотя не считала свои выводы обоснованными и достоверными, что где-то существует нечто, способное возродить утерянные технологии, к примеру, производства титанов или иных махин, как и произошло на мире погибшего магоса. Селена молилась Омниссии, чтобы это были не какие-то особенно мощные СШК, хотя и убеждала Энн в почти нулевой вероятности этих событий.

— В таком случае, — слегка пристукнул ладонью по столу Хассель, — давай переберёмся в общую резиденцию, где мы обсудим всё ещё раз, с привлечением остальной команды.

Райт не стала спорить. Она первой покинула комнату для переговоров, оставляя Натаниэля наедине с его мыслями и внутренними демонами.

Хассель стоял возле входа в полусферический купол поместья, держась за точёный гранитный столбик балюстрады. Ветер, бивший в лицо, рвал полы плаща, стремясь добраться до тела, и окатить его холодом. Лицо почти потеряло чувствительность, но инквизитор не уходил с разреженного воздуха в герметичный шлюз, вслушиваясь в низкий тяжёлый гул, идущий сверху, из темно-серых туч.

Натаниэль ждал момента, когда фрегат механикус пробьёт своим длинным бронированным телом облака. Внутри, за толстыми стенами, в тепле и относительном уюте поместья, названного его владельцем без особых изысков «Плоскогорье», было сложно ощутить уколы льдинок, укусы холода от порывов ветра. «Мне неуютно внутри, — подумал он, — и восхищение красотой покрытых льдом скал тут не при чём. Здесь очень странно».

Тучи, налившись жёлтым светом посадочных двигателей, расступились, и фрегат «Дары Омниссии» буквально выпал из них, довернув между острых пиков импульсом кормовых двигателей. Корабль шёл ровно, как по нитке, несмотря на отсутствие приводных сигналов и указаний диспетчера.

Поместье, принадлежавшее семье Хон, разорившейся при спаде торговли пряностями и алкоголем в этом участке сектора, лишилось сложного оборудования связи ещё двадцать лет назад, но плазменный реактор и система зенитных лэнс-орудий, смонтированных в окружавших «Плоскогорье» скалах функционировали отменно.

Выдававшаяся далеко вперёд, над казавшейся бездонной пропастью, посадочная площадка внезапно показалась очень маленькой и хрупкой, когда фрегат завис над ней, сдувая снег и лёд выхлопом двигателей. «Дары Омниссии» медленно опустился, раскрыв блестящие черные посадочные лапы, и замер на тёмном металле полосы.

Катер Хасселя, освободивший посадочную площадку на время прибытия фрегата, вышел из облаков прямо над куполом входа, и, завертев сложную петлю, с ходу приземлился недалеко от шлюза, обдав Натаниэля снежной крошкой. Астос, как всегда, не смог удержаться от демонстрации своего таланта, но в этот раз его попытка пропала втуне. Селена и её пилот-сервитор не обратили внимания на трюкачество главианца, заглушив двигатели и переходя к посадочным мероприятиям.

Узкий трап, выползший от расположенного в носу небольшого шлюза, изогнулся, и с металлическим стрёкотом развернулся в лестницу, снабжённую тонкими поручнями. Последняя ступенька ударилась в скалу, и с треском выпустила тонкие блестящие шипы, вошедшие в камень.

Хассель хмыкнул, потирая замёрзшие щеки. Первыми корабль покинули сервиторы, за которыми следовали две фигуры, одна из которых куталась в шубку из шкуры полярной лисы. Пария предпочитала комфорт, тепло и красоту.

Фейринг, как всегда, не обращал внимания на окружающую температуру, но тащил за спиной большой кофр стандартного для имперской гвардии оливкового цвета.

Натаниэль, дождавшись, когда сервиторы сойдут с лестницы и займут свои места охранников в небольших нишах за балюстрадой, шагнул вперёд, чтобы приветствовать своих людей, но Клотильда обошла его, словно предмет обстановки, и шмыгнула в шлюз. Инквизитор успел разглядеть на лице парии размазанную косметику и наливающийся синевой кровоподтёк под глазом, и обернулся к Фейрингу.

— Гламор, ты подбил глаз Воттс за то, что её стошнило в шлюзе? — спросил Хассель, удивляясь. Терпения Фейринга хватило бы на трёх парий, и рукоприкладством он не увлекался, предпочитая тренировки и силовые операции. — Что у вас с ней происходит? Я тебя понимаю, мне иногда тоже хочется выкинуть её в космос без скафандра, но я псайкер, и это инстинктивное.

— Натан, не поверишь, о загаженном шлюзе я в тот момент меньше всего думал, — остановился, поставив глухо брякнувший кофр наземь, Фейринг. На его помрачневшем лице внезапно появилась прежняя бесшабашная улыбка. — Я отошёл в гальюн, и тут она набросилась сзади. Не знаю, чем она думала, и чего хотела, но рефлексы есть рефлексы.

Гламор сплюнул, наблюдая, как зазвеневший плевок разбивается о гранитную облицовку.

— В общем, у неё — синяк, у меня — шатается зуб. Научил на свою голову...

— Кажется, нам нужно собраться и поговорить, — кивнул ему Хассель, стараясь ободрить. — Мне не нравится то, что происходит в последнее время.

Гламор кашлянул, подхватывая кофр. На лестнице залязгали подкованные металлом подошвы обуви магоса Селены, и продолжать разговор в любом случае было невозможно.

— Хорошо, Натан, — согласился он, подумав с тоской: «Ты бы знал, как мне это не нравится». — Поговорим.

***

Райт готовилась к брифингу, разбирая свои вещи в комнате после того, как оказалась в резиденции вместе с Хасселем. Обе команды должны были прибыть и начать развёртывание отдельно от инквизиторов. В данный момент, как узнала Райт из сообщения на планшете, её судно как раз прочно осело на заиндевевшем грунте рядом со входом в поместье. По коридорам тихо передвигались касркины, обшаривая каждый закуток здания, подвалов и прилегающих помещений. Прибывшие вместе с Энн сервиторы-охранники, почти насильно приданные ей Селеной, безмолвно стояли на страже за дверями комнаты инквизитора, когда Райт услышала странные скребущие звуки у одной из стен. Подойдя поближе, она уже выводила на планшет схему этого крыла, лишний раз убеждаясь, что ничего, кроме технического хода или подсобки за стеной быть не может. Да и та вряд ли использовалась в последнюю сотню лет. Бывшие хозяева использовали помещение, как комнату для прислуги.

Райт кольнуло странное чувство. Подробно расспросив наёмников, присутствующих при активизации кристалла на борту, она отдельно поговорила с кадианцами. Их показания, точнее, рассказы о произошедшем полностью совпали, дополняя перекрёстными мнениями и наблюдениями друг друга.

И теперь Райт почему-то представилось, как за стеной ворочается огромный кристалл, пытающийся выскрестись из своих оков, и… что, собственно, этот камень должен был сделать с инквизитором Райт, она не знала, но подозревала, что это будет мало приятно.

Отойдя подальше, она какое-то время прислушивалась к звукам за стеной, но решила подождать естественной развязки событий. Если враги решили установить бомбу, то Энн вряд ли спасут две стены против заряда плазмы. Если они ставили прослушивающую аппаратуру, то Райт просто подождёт окончания возни, даст им время убраться подальше и прикажет сервиторам за дверью разнести закуток в щепки.

Она даже не заметила, сколько прошло времени и как она уже сидела за столом, продолжая в сотый раз начатое чтение по отчётам с активизацией кристалла. Эннифер никак не удавалось понять, что вызвало всплеск активности и что его в итоге прервало. Хассель, который узнал о происшествии, тоже должен был ознакомиться с отчётами, но всё окончилось передачей полномочий Леви, вплотную занявшемуся изучением данного феномена. Единственное, что хоть как-то совпадало по времени, это финальный удар Хасселя в камень ксеноса и странные показатели ауспекса, фиксировавшие несуществующий транспорт механикус неподалёку от судна Селены и Райт.

Шум у стены на краткое время усилился, и Энн оторвалась от чтения, осторожно подходя к месту, откуда доносились звуки. На её глазах звуки, похожие на скрежет шлемов друг о дружку, оформились в чёткий шум ковыряния стенных панелей. Пролом расширялся на глазах, и через некоторое время из него показались фигуры в лёгкой броне и с оружием в руках.

— Кхм? — раздражённо кашлянула она, вложив в покашливание невысказанный вопрос. — Простите, уважаемые, а двери уже кончились? — она выразительно посмотрела туда, откуда должен был идти проход к дверям комнаты. Касркины переглянулись. Хмурый лейтенант уставился на инквизитора Райт, выступив вперёд.

— Миледи, мы просим извинить нас за вторжение, но дело довольно деликатное, и времени у нас мало, — деловито, не тратя времени на любезности, начал он. — Мы тут посовещались и решили спросить совета у вас.

— Это касается милорда Хасселя, — выступил вперёд сержант Шоттер. — За время вашего отсутствия многое произошло, и нам бы очень не хотелось ещё раз попасть в ситуацию, когда мы были опозорены одержимостью инквизитора Аманды Гроу.

— Или послужить невольными участниками предательства, — недобро сдвинул брови лейтенант Вестер.

— Между предательством и изменой выбор небольшой. Но это лучше, чем подчиняться одержимому, —высказался рядовой Танкред Шек. Он бросил косой взгляд на старших, но вместо того, чтобы отступить только упрямо вскинул подбородок. «Кадианскую породу видно везде, — мысленно улыбнулась Райт, — как и святую их веру в Императора». Она понимала, что может прямо сейчас выставить их всех за дверь, напомнив, кто тут инквизитор и кому полагается выносить суждения об одержимости других людей. Но Энн не собиралась поступать так глупо. Вместо этого она сказала:

— Одержимость доказана? Предположения не могут являться доказательствами. Но могут и будут являться основаниями для всесторонней проверки.

— Не доказана, миледи. Только подозрения, — снова взял слово лейтенант Хаммел.

— И вы хотите обсудить это со мной? — понимающе кивнула Райт, всячески показывая, что информация крайне её заинтересовала. — Подозреваю, что вопрос весьма... деликатный. И требует от меня максимального внимания, раз уж вы пришли все вместе... Ночью... Отключив любые устройства слежения…

— И сервиторов отключили тоже, миледи. И это скрежетали не шлемы. Пришлось демонтировать стену. Да, мы определённо хотим посоветоваться с вами. Только вы из тех, кому мы приносили присягу, не утратили прежней сути.

Райт слегка опешила от услышанного. Она как-то и забыла, что кадианцы присягали служить не лично Хасселю, а всему его отряду. Впрочем, не совсем так. Присягу принимал Натан, но тогда Энн служила дознавателем при нем, и автоматически входила в штат доверенных лиц. Инквизитор сделала мысленную пометку деликатно объяснить Селене, что охранники показали себя не с лучшей стороны. Впрочем, сервиторы не были перенастроены на охрану от любого вторжения, а только на защиту от не входящих в список доверенных лиц. Кадианцы туда пока входили. Чем и успешно воспользовались. Райт в который раз поблагодарила Императора, что эти люди на её стороне, а не против их отряда.

— Хорошо... Хорошо, что вы разобрали стену, — задумчиво глядя на пролом в темноту, произнесла она. — Но, может быть, вы всё же войдёте? Все. Я настаиваю, — добавила она официальным тоном инквизитора. — Обвинения в одержимости действующего инквизитора это не та тема, которую стоит обсуждать походя, в темноте, рядом с проломом, как еретикам в подвалах подулья.

— Ваша правда, миледи, — в комнату из пролома заползли все пятеро кадианцев. Сержант осторожно прикрыл дыру куском маскировочной ткани, и остался рядом.

Лейтенант и рядовые уважительно встали перед Энн.

— Мы очень долго думали, сказал лейтенант, наклонив голову вперёд. — Но пока не пришли вы, ничего не могли решить. Сержант чует. Неладное. Да и без того слишком много разного случалось в последние годы

Энн прошлась по небольшой комнате для прислуги, стена которой до появления кадианцев выходила куда—то в хозяйственные помещения, и бросила взгляд на запертую дверь в свои покои.

— Вы имеете в виду что—то конкретное? — тихо спросила она. — Что именно происходило в последние годы?

Райт видела сознания кадианцев, их смущение, смятение и неудобство от разговора. Но она видела так же и желание прояснить ситуацию, разобраться в том, кто прав, и кто предатель.

— Рассказывайте с самого начала, — тяжело вздохнула она. — И давайте уже вы всё же пройдёте внутрь, — она кивнула в темноте на запертую дверь. — У моего нового чёрного хода может остаться кто-то один, — не удержавшись, съязвила Райт.

Кадианцы обменялись короткими взглядами, и двинулись к двери все вместе, соблюдая старшинство. У дыры осталось небольшое устройство, мигавшее зелёным.

— Миледи, — лейтенант пропустил Райт, и зашёл только после неё.

В комнате, носившей следы уборки, пахло пылью и цветами. Мрачные солдаты расселись у небольшого стола, сложив руки на коленях совершенно одинаковым движением.

Лейтенант откашлялся, и медленно начал говорить.

— Вскоре после того, как вы оставили команду, Хассель долго злился. И начал совершать... необоснованные поступки. Например, ввязался в мясорубку с темными эльдар, вернувшись оттуда единственным из всех инквизиторов. Видели его шрам? Вот, оттуда. Команда тоже медленно шла вразнос. Хассель метался, и иногда его слова были... непохожи на его. вы понимаете, миледи? А потом мы узнали, что его преследует демон, и стали всё фиксировать.

Райт внимательно слушала короткий рассказ гостей, похожий на быстрый доклад обстановки на поле боя. Она и сама сегодня стала свидетелем подобного проявления странностей Натана, но рассказывать кадианцам про это пока что не собиралась. Теперь Энн оказалась в сложной ситуации, от выбора стороны в которой зависело наличие и верность другой стороны. Поддержав кадианцев, Райт, наверняка, наживёт себе врага в лице Хасселя. Врага умного, злого лично на неё и опасного. Опытного хищника с правами и возможностями инквизитора. Если же она сейчас обрубит ниточку доверия, протянувшуюся к ней от солдат Хасселя, она может только усугубить ситуацию. И тогда речь уже не пойдёт о порче личных отношений с Хасселем, тогда можно будет говорить о смертях среди верных Императору людей, не заслуживших подобной участи, как слабость характера инквизитора Райт.

Энн металась внутри себя. Её хорошее отношение к Натану никуда не делось, лишь немного притупившись с годами. Но сейчас перед ней сидели честные ребята, которым — и она знала это точно — дорого далось решение посетить её инкогнито, предприняв все меры безопасности.

— Хорошо, — легко пристукнула она ладонью по столику перед собой, — а кто-то ещё в команде инквизитора Хасселя вызывает у вас подозрения?

Райт оставалась суровой и безэмоциональной, общаясь с солдатами на их языке. Внутри же у Энн переворачивались котлы с кипящей лавой, обжигая душу и превращая её в пепел. История про схватку с темными эльдар подтвердилась, и это заставляло Энн мысленно содрогнуться от осознания лжи Хасселя. Она спрашивала его прямо — имеет ли он врагов среди этих ксеносов? Натан солгал. Вернее, как он любил называть это раньше, уклонился от ответа.

Райт тянула время, пытаясь придумать, как повести себя в этой ситуации таким образом, чтобы не оттолкнуть от себя кадианцев, но и не просмотреть возможную угрозу со стороны демона Хасселя. Одержимость была серьёзным обвинением, требующим от Райт, как от инквизитора, принять немедленные меры. Или хотя бы собрать доказательства.

Лейтенант Вестер задумался, но сержант Шоттер поднял палец, и ответил на вопрос Райт.

— Мы пришли к вам, а не к Фейрингу, потому что он тоже уже не тот. Его сделала слабым женщина. Гвардеец должен служить Императору, это первостепенно.

Хаммел добавил, глядя в глаза Энн:

— Все остальные не сильно поменялись. Даже после третьей неудачной попытки Хасселя жениться.

Райт удивлённо приподняла бровь, но остальные проявления эмоций удержала при себе. Единственное, что позволила себе леди инквизитор, был вопрос:

— Какой попытки, третьей? Впрочем, это не так важно, — встав из-за стола и пройдясь по комнате, сказала она. — Гламор для вас является неким эталоном, я могу это понять. Не в той мере, в какой это понимаете все вы, — покачала она головой, — но я вижу ваши эмоции по этому поводу. И по поводу тех изменений, который произошли с ним.

Инквизитор рассчитывала, что сержант Шоттер поймёт всё правильно. Райт была псайкером и не могла не просматривать, пусть и осторожно, чтобы Хассель не заметил этого потом, все те эмоции и чувства, которые сдержанные солдаты оставляли при себе, не считая их необходимыми. Она уже знала, что происходит с Фейрингом, как именно изменился Хассель, что он существенно отдалился от своих людей, предоставив им разбираться со своим долгом и жизнью самостоятельно. Да и пария, если быть честной, существенно удивляла Энн. Воттс, конечно, и раньше была довольно эмоциональной, но до открытых скандалов никогда не доходило. А уж до того, чтобы вести себя в присутствие инквизиторов так мерзко…

«И куда только делась та несчастная, вечно жующая по ночам нервная особа, с которой я знакомилась?» — подумала она отвлечённо.

— Сержант, вы решили прийти ко мне после того, как вас не вызвали на арену? — прямо спросила Энн. — Я хочу знать, как долго и с какой интенсивностью тянется дело. И если вы решились поговорить со мной сейчас, значит, всё куда серьёзней, чем я могла бы думать.

Она прекрасно понимала, что кадианцы воспользовались представившимся шансом и не стали упускать возможности посоветоваться хоть с кем—то по поводу того, что видели в последние годы.

— Ладно, вы можете не отвечать, — махнула она рукой, поморщившись. — Тогда я задам ещё один вопрос: вы ожидаете от меня каких-то конкретных слов или действий? Нет, я не пытаюсь обвинить вас в доносе, ради Императора! — быстро добавила она, увидев вспыхнувшую в ауре кадианца мысль. — Но я хочу знать, с какой целью вы меня посетили? Обсудить положение, посоветоваться насчёт дальнейших действий, получить от меня какие-либо обещания или мнение? Прошу вас, высказывайтесь все. Мне кажется, по этому вопросу тут у каждого найдётся своё мнение.

Райт помнила позор, покрывший кадианцев на службе Гроу, и теперь ей было искренне жаль, что они тогда не погибли все вместе, и теперь им приходится проходить через вторичное предательство. Возможное предательство, поправила она себя.

Лейтенант Вестер посмотрел на каждого из своих людей, и тихо вздохнул. Кивнув, он опустил глаза.

— Мы пришли посоветоваться, — сказал рядовой с широкими плечами и коротким ёжиком темных волос. Его глаза смотрели цепко, словно дуло хеллгана. — Рядовой Шекк.

— Так и есть, миледи, — подтвердил его сосед, со шрамом, пересекавшим лоб. — Рядовой Виннер.

— Мы хотели рассказать вам, чтобы вы знали, — третий солдат откинул со лба непослушную прядь волос, и выпрямился, глядя с вызовом. Сломанный нос на его лице свидетельствовал о вспыльчивом характере. — Стрелок Петерс.

Хаммел кашлянул в кулак, обтянутый чёрной перчаткой. Сержант молчал, его лицо было неподвижно, но по напряжению мышц можно было понять, что он напряжённо думает, и лейтенант сказал Райт:

— Инквизитор, мы не можем оставить всё происходящее без внимания. Если вы решите не вмешиваться, значит, так и быть. Пока мы получаем команды от Хасселя, но стоит вам захотеть…

— Мы не идём на измену, — прервал его Шоттер. Седой, как лунь, он пользовался заслуженным уважением всех кадианцев своего отряда, как ветеран. И потому его слово было даже весомее лейтенантского. — Мы подчиняемся нашей присяге, данной и вам тоже, Райт, — он достал из нагрудного кармана небольшой куб данных. — Здесь всё, что мы собрали за десять лет. Все данные, документы и пикты. Можете использовать, как вам угодно.

Старик кивнул, и лейтенант поднялся со стула, коротко поклонившись Эннифер.

Райт тоже кивнула кадианцам, пряча хранилище данных в потайной карман своей одежды. Позже она положит его туда, куда вряд ли доберётся даже демон Хасселя, если не научится преодолевать печати Улиториса, защитные символы и тройное кольцо нововведений Селены. Она видела во взглядах кадианцев облегчение. Теперь волнующая их неопределённость и проблемы стали делом кого-то другого. Пусть это была Райт, но касркины не делили имперцев на женщин и мужчин, чему их учила жизнь на родной планете.

— Последний вопрос, лейтенант, — Энн ненадолго замолчала, — если лорд Хассель докажет свою непричастность к демонопоклонничеству, и окажется жертвой заговора, вы сохраните присягу милорду инквизитору?

Она выжидающе уставилась на кадианцев, зацепив взглядом всех по очереди.

— Со своей стороны я обещаю вам подробно разобраться в происходящем. И если лорд Хассель окажется одержимым, будет так или иначе потворствовать силам хаоса или любым иным способом станет причастен к темным делам, я обязуюсь лично привести приговор в исполнение.

Райт поняла, что все присутствующие замерли, чувствуя одновременно и облегчение от проделанной работы, и привычное успокаивающее чувство своего места, когда они являются только исполнителями, но никак не ответственными.

— Если милорд очистит своё имя, с вашей помощью, или без неё, — Хаммел ответил, не раздумывая, и с уверенностью в голосе. Словно уже не раз и не десять раз задавал себе этот вопрос, и давно нашёл на него ответ, — мы сохраним присягу и верность до конца, и уничтожим его врагов. Пока же мы выполним его приказы, если в них не будет противоречий с вашими.

— Приговор не нужен, если измена будет доказана, — сержант смотрел на Райт спокойно, и в выцветших глазах Лукаса можно было разглядеть только усталость. — Мы сами его исполним, миледи. И, отвечая на ещё один ваш вопрос, последней каплей стала даже не арена, а наличие нового дознавателя у лорда Хасселя. Если инквизитор с таким опытом и стажем не видит, что пригрел рядом настоящего психа и интригана, то нам стоит задуматься, а что он вообще тогда видит.

Повинуясь его сигналу, кадианцы быстро покинули апартаменты Эннифер, и один за другим скрылись в пробитой ими дыре. Маскировочная ткань, свёрнутая шедшим последним Шекком, сменилась быстро наносимой из темноты пеной, твердеющей от соприкосновения с воздухом, и закрывающей отверстие. Уже через несколько минут было сложно отличить поверхность стены от застывшей пены.

Эннифер ещё долго смотрела вслед исчезнувшим солдатам, мысленно решая для себя, почему они взяли на себя исполнение приговора. Посрамлённая честь или нежелание причинять боль инквизитору Райт, про отношение к Хасселю которой знали все, включая кадианцев. Потом она вздохнула и принялась дальше обустраиваться на новом месте.

***

На «Дарах Омниссии» царил непривычный хаос. Сервиторы сновали из стороны в сторону, следуя командам магоса, которая заперлась в своей лаборатории, совмещённой с хирургическим блоком, и пыталась что-то сделать для Кастора. Энн прибыла на борт только через два часа после того, как они покинули арену, и всё это время Селена, шипя и фыркая, продолжала бороться за жизнь инквизитора Кёрна. Энн переживала молча. Она встречалась несколько раз с Кастором, поддерживала с ним приятельские отношения. Пару раз он даже помог ей в расследованиях, в том числе, с той пластиной. Теперь же Энн начинала думать, не тот ли случай заставил Кёрна заняться расследованием, приведшим его на эту планету таким своеобразным образом. Хассель рассказывал ей, что Кастор контактировал с эльдарами, но не с темными. Вся петля крутилась вокруг них, и ещё немного — вокруг тау и их ручных птичек, если вспомнить историю с Энн, и принять её за начало процесса.

Теперь же, когда они разместились в Плоскогорье, оставив Кёрна на судне, где был оборудован прекрасный лазарет, Энн решила заняться текущими делами. Вся информация стекалась к ней через Бертрама и сервиторов-помощников Селены, и инквизитор погрузилась в выстраивание тактики и стратегии с учётом новых данных от касркинов Хасселя.

Райт переоделась, привела себя в порядок и вышла, чтобы проведать Селену. В этот момент она заметила идущих по направлению к ней инквизитора и парию. Воттс что-то продолжала говорить, а Натаниэль выглядел так, словно его убили ещё на арене.

— А ещё он совершенно невозможен, Натан! — Клотильда даже забыла о необходимости прикрывать чёлкой глаз, и, жестикулируя, то и дело сдувала мешающие ей пряди. — Он хочет, чтобы я научилась готовить! О, эти мужчины…

— Клотильда, — Натаниэль прислонился плечом к стене, чтобы не упасть, думая совсем не о проблемах парии и её отношений с Фейрингом. Мысленно он пытался пробиться в операционную, но то ли Селена оборудовала лабораторию с учётом возможного наличия псайкера на борту, то ли её экранирование было настолько совершенно, но он снова и снова наталкивался на гладкую поверхность, не пропускавшую сознание дальше переборки, смежной с лабораторией. — Я знаю Фейринга почти столько же, сколько тебя. И он, кроме веры в Императора, совершенно нормален. Я знаю десятки женщин, которые бросят всё и пойдут за ним пешком, стоит Гламору только подать им знак, но… Почему он выбрал именно тебя, ты не задумывалась?

— Этот мужлан заставляет меня учиться метать ножи и… — Воттс, увлечённая собой, не сразу поняла, о чём именно ей говорит инквизитор, и замолчала, переваривая новую информацию. Её глаза увеличились в размерах. — То есть как это — десятки? Кто они? На каких планетах? Я ему устрою подачу знаков, он у меня запомнит!

Хассель закатил глаза, сдерживаясь, чтобы не наорать на парию, испортив тем самым все достижения последнего часа. Преднамеренно холодным тоном он произнёс:

— Воттс, если ты ещё не поняла, Фейринг тебя любит, — инквизитор жалел о невозможности дать парии психическую оплеуху, и ограничился словесной. — А ты его?

Клотильда, смаргивая набегающие слезы, мелко кивнула.

— В таком случае, — Хассель вздохнул, — не подкрадывайся к нему сзади, когда он идёт в гальюн. Какого черта ты вообще это сделала?

Клотильда задумалась. На её лице появилось выражение, словно пария вообще не помнила того, что она сделала, и теперь всеми силами пыталась восстановить в памяти эти события. Энн сдвинула брови. Клотильда, конечно, не отличалась выдающимся умом и склонностью к интригам, но забыть такие яркие, во всех отношениях, события — это было слишком даже для неё.

Энн кашлянула прежде, чем выйти из тени рядом со своими апартаментами, и неспешно подошла к ним. В глазах Натаниэля промелькнули облегчение и надежда.

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 91011 12 13 14 Следующая ⇒