Валентайн фон Гауд. Интермедия 1 страница

За переплётом из свинцового глассита и толстыми броневыми заслонками бушевала буря, перемешивая снег, крупные капли дождя и порывы ветра в единую колышащуюся массу, бившуюся в стены поместья и грозившую разбить окна, несмотря на защиту.

— Варп сожги эту планету! — в сердцах выругался инквизитор Ордо Еретикус Валентайн фон Гауд, ударив рукой по толстому стеклу. — Вместе с проклятыми псайкерами, колдунами и ксеносами.

Инквизитор Гауд уже вторые сутки не мог покинуть пределы снятого на его имя поместья из-за непогоды. Разразившаяся вопреки всем прогнозам буря разрушила его планы легко и непринуждённо. Именно тогда, когда пришедший с самой верхушки Конклава инфокуб с данными наконец прошёл дешифровку. Новые приказы, которые следовало выполнить в точности.

«Новые надоевшие приказы, — фон Гауд подхватил с низкого столика, украшенного резьбой, широкий бокал, и отпил несколько глотков темно-красного вина. Напиток отдавал прелой листвой, и инквизитор с трудом сдержался, чтобы не выплюнуть его на пол, но больше алкоголя в поместье не было. — Да и варп с ними. Ещё немного, и я смогу отдавать приказы сам. И никто не сможет их ослушаться».

— Господин, расшифровка готова, — фигура в тёмном плаще с капюшоном, склонившаяся в низком поклоне у высоких дверей, заставила Валентайна дёрнуться, но он заметил блеск колец на пальцах рук, укутанных плотной тканью, и успокоился.

— Вальдес, принеси куб сюда, я активирую его, — холодно приказал он своему слуге, и, дождавшись, пока тот неслышно прикроет дверь, отошёл к большому письменному столу.

Заваленная бумагами, планшетами и книгами поверхность столешницы служила неплохой маскировкой, на самом деле Валентайн доверял все секреты только своей памяти и вставленным в кольца камням. Инфокуб, содержащий запись от его высокопоставленного хозяина, относился к той категории тайн, которые были смертельно опасны, и требовали крайне осторожного обхождения. Помимо сложного кода, для получения доступа к сообщению требовалось ввести полученную астропатограмму, после чего оставался шанс случайного срабатывания взрывного устройства.

Но дело того стоило.

Подсоединяя информационный куб к бронзовым контактам проектора, фон Гауд привычно проклял механикус, создавших столь неудобное устройство, и запустил воспроизведение записи сообщения, переданного через астропатов.

Инквизитор почувствовал себя на шаг ближе к власти, которой добивался уже десятилетия. Прикоснуться к ней он смог лишь недавно, но тогда ему помешали.

— Инквизитор фон Гауда! — голос говорящего звучал с искажениями, прерываясь шипением и статикой.

— Да, сир, — скривился Валентайн, — я слушаю.

Примитивная система распознавания голоса, встроенная в куб, опознала верного адресата, и воспроизведение продолжилось. Над проектором замерцала голограмма, изображавшая сидящего на массивном кресле человека в красной мантии Инквизиции, украшенной только нашитым изображением руны «I» с черепом над ней. Лицо, скрытое маской, наводило на мысли, что на самом деле на троне сидит не тот, кто произносит слова.

— План вступает в следующую фазу. Тебе надлежит взять под контроль все подвластные силы, и ожидать прибытия эмиссара. Особое внимание уделишь разворачиванию кристаллов, и сборке шаблонных конструкций. Данные для наших деятельных механизированных друзей в инфокубе, — в голосе говорившего послышалось презрение, словно он давно испытывал неприязнь к Механикус. В этом Валентайн его полностью поддерживал. Именно механикус нарушили в своё время массу тщательно выверенных планов своим любопытством и поиском знаний. — И особое внимание обрати на двух наших старых знакомых, которые уже должны были прибыть на планету. Пока не трогай, но следи за каждым их шагом. Приказ на ликвидацию будет позже. В помощь тебе высылаю данные источника в их окружении, который может помочь, и поможет.

Фон Гауд испытал внутреннюю дрожь, смешанную с ликованием. Наконец-то ему открывалась возможность отомстить. «Да, клянусь всеми богами Хаоса, я мечтал об этом чёртовы десять лет! — воодушевлённо подумал он, отвлекаясь от прослушивания записи. Всё едино, ничего важного повелитель не расскажет, а данные можно просмотреть и потом. — Как долго я ждал...»

Спрятав куб в сейф, инквизитор задумался. Неприятно, что пока нужно было терпеть. Хотя, если подумать, можно обойти запрет, и устроить максимально невыносимые условия без прямого устранения Хасселя и Райт. Например, использовать свой козырь.

— Вальдес, приведи сюда... его, — сказал Валентайн в переговорник.

Когда в дверном проёме появились две закутанных в тёмные одеяния фигуры, фон Гауда уже успокоился, и допил вино. С тем существом, которое стояло рядом с псайкером, следовало вести себя максимально внимательно и чётко. Несмотря на все ритуалы, он оказался своевольнее, чем планировалось. И только регулярное связывание и подчинение помогало. Ненадолго.

— Вызывал? — глухо донеслось из-под капюшона.

Валентайн подошёл ближе, оставаясь вне досягаемости своего пленника. Скопившаяся под изгибом ткани темнота не позволяла видеть лица, но инквизитор знал каждый изгиб каждого знака, выполненного серебром по темной коже, и пытался понять, насколько сильно ослабли путы. И как скоро придётся искать новую жертву.

— Да. Слушай меня внимательно, повторять не буду, — он сжал пальцами широкий пояс своего одеяния, и нахмурился. «Он слишком тих сегодня». — Есть одна работа, которая тебя развеселит.

— Да неужели? — под капюшоном разгорелись два огонька, сразу же погасшие. — И что ты мне приготовил?

— Добавь: «хозяин»! — потребовал фон Гауда, с трудом сохраняя спокойствие. Общение с этим существом выводило его из равновесия неизбежно и неотвратимо. — Или я устрою тебе такие незабываемые ночи, что даже ты будешь умолять о пощаде.

— Х-хозяин? Хе-хе-хе, — издевательски хохотнул его собеседник, звякнув из-под складок плаща металлом. — У меня нет хозяев, и быть не может. А те, кто так думают, потом очень жалеют... Но хорошо, если твой нежный слух ласкают именно такие звуки, наслаждайся, — и он протянул елейным тоном: — Хозя-аин...

Фон Гауд мысленно представил, как распиливает пополам чьё-нибудь тело, и потоки крови плещутся в большом бассейне... Отогнав видение, инквизитор вытащил из кожаного чехла жезл, и коротко взмахнул им. Удлинившись, с сухим деревянным звуком его конец соприкоснулся с головой пленника. Тот дёрнулся, но смолчал. Только запахло жжёной костью.

— Помнишь инквизитора Хасселя? — не ожидая ответа, спросил Валентайн. — Он здесь. И я хочу, чтобы ты снова вторгся в его сны. И свёл с ума, — инквизитор с сомнением посмотрел на демонхоста. — Или хотя бы ослабил настолько, чтобы он начал совершать ошибки. Изыди.

Он махнул рукой с жезлом, заставив Вальдеса чуть отшатнуться.

— Уведи его, — фон Гауд отошёл к столику, и налил в бокал ещё вина из хрустального кувшина. После каждого такого разговора хотелось пить. — Прикуй к генератору, и пропускай разряд три часа, под гимны святош. Пошёл вон.

Инквизитор долго смотрел в закрытые двери, медленно цедя вино, и размышляя о криворукости исполнителей и постоянной угрозе предательства с их стороны. Нынешний статус позволял справиться с любым, но, чтобы правильно стереть в порошок Хасселя и его подстилку, потребуются доказательства, хотя бы постфактум.

Разъярившись, фон Гауд вскочил со стула, и запустил бокал в стену, рыча. Его небольшая бородка торчала во все стороны, из рта вырвались брызги слюны, и инквизитор походил на буйнопомешанного в этот момент.

— Будь ты проклят, Хассель! Я уничтожу тебя и все твои начинания!

Успокоившись так же быстро, как и впал в ярость, Валентайн отдышался, и коротко дёрнул головой. Впереди было много работы.

***

— Хозяин, вы уверены в том, что держать эту тварь здесь — хорошая идея? — Вальдес с металлическим стуком потёр ладони. Ему было зябко в переоборудованном под пыточную камеру подвале. Псайкер чувствовал пульсацию варпа внутри превращённого в тюрьму для демона теле своего собрата, и от этого ему становилось ещё холоднее.

Валентайн злобно сверкнул глазами на слугу, посмевшего обратиться к нему без спроса, но смолчал. Амулеты, прикрывавшие его от пси-воздействия, он счёл достаточной защитой, и подумал: «Кажется, ты станешь следующим вместилищем Геррениуса, слизняк». Но надо было разрядить повисшее в воздухе тягостное молчание, и инквизитор кашлянул.

— Абсолютно. Малус Кодициум написана теми, кто понимал толк в удержании демонов, и потому тело можно держать где угодно. Даже в собственной спальне, — кислое выражение лица фон Гауда, отвернувшегося от Вальдеса, полностью отражало отношение Валентайна к этой идее, но ради успокоения единственного оставшегося из свиты псайкера он был готов солгать даже своему Покровителю. — Он не вырвется.

Вальдес не сказал ничего в ответ, только поднял повыше термоэлектрический факел, освещая блестевшую от пота кожу прикованного к серебристой решётке демонхоста. Лицо с тонкими, изящными чертами было искажено странной гримасой, в которой смешивались сладострастие, мука, издёвка и грусть. Если бы не небольшие рожки, торчавшие изо лба, и прихотливые извивы рун, его можно было бы назвать красивым. «Павнор никогда не отличался красотой, — подумал псайкер, чувствуя, как что-то копошится на границах сознания. В первый раз за всю свою жизнь Вальдес пожалел, что рядом нет парии. — Нет. Я так не хочу. Лучше умереть в мусородробилке, или сгореть заживо».

«Между прочим, твой мёртвый друг был почти красавчиком по сравнению с тобой, — донёсся до него шёпот, и Вальдес, моментально взмокнув, поднял все щиты, которые только умел. — Но я и не таких облагораживал. Козявка… Моё вместилище долго не выдержит, если твой… хозяин будет так его мучить. А ты следующий…»

Валентайн посмотрел на покрывшееся каплями пота лицо псайкера, потом задумчиво перевёл взгляд на демонхоста. Книга, которую он принёс с собой, ненавязчиво толкнулась в бок, словно стремясь выбраться из кармана сюртука.

— Вальдес, поднимись в покои, и оставайся там, — решительно сказал фон Гауд, доставая небольшой томик, переплетённый в потемневшую и потрескавшуюся кожу.

Псайкер тихо поклонился, вставив факел в настенное кольцо, и с заметным облегчением вышел прочь.

— А теперь тебе придётся немного пострадать, — ухмыльнулся инквизитор, нажимая небольшой рычаг, растянувший тело демонхоста на решётке за счёт усилителей и системы блоков. — Я даже не подозревал, что в тебе таится столько сюрпризов, демон.

Держа в левой руке Малус Кодициум, Валентайн нараспев читал странные искажённые слова, болезненно отдававшиеся эхом в голове, и осторожно водил скальпелем, зажатым в правой, по коже живота вместилища Геррениуса. В такт словам под кожей в районе пупка пульсировало багровое свечение, становясь всё сильнее с каждым заклинанием. С хрустом лезвие рассекло кожу, обнажив бледно-розовые мышцы, окружавшие крупный округлый камень багрово-красного цвета. Размером с кулак крупного мужчины, он словно тёк и дрожал, оставаясь на месте и не теряя своей твёрдости.

«Получилось, — поддевая скальпелем камень, с радостью подумал фон Гауд, — клянусь Хорусом, получилось! Третья составляющая создана. Теперь никто нас не остановит».

Осторожно отложив камень в подготовленную металлическую шкатулку, он повернулся к демонхосту, и с интересом изучил отверстую, но почти не кровоточащую рану. По краям разрезанных мышц выступили небольшие капли янтарного цвета, как смола на стволах деревьев с родины Гауда. Кишечник, заметный сквозь грубые разрезы, был белым и извивался, словно жил своей отдельной жизнью.

Демонхост открыл наполненные светом глаза, и облизнул свои полные губы острым языком.

— А ведь ты почти мой, — ласково сказал он инквизитору. — Ты наш, Гауд! ещё немного, и ты поймёшь, как это приятно — давать другим боль, хозяин…

— Заткнись, — Валентайн брезгливо ударил демона книгой по лицу. В месте прикосновения переплёта с кожей демонхоста вспыхнули огоньки, и в воздухе поплыл тяжёлый запах жжённого мяса. — Запрещаю тебе говорить без разрешения! Силой Кодициума и своей волей.

— Как пожелаешь, — рассмеялся Геррениус, — но тогда как ты узнаешь, когда нужно действовать, и Хассель будет готов? Все, молчу, молчу…

Инквизитор боролся с желанием ткнуть в распоротый живот демонхоста факелом, но настоящую боль демону могли доставить только серебро, святые символы и реликвии Экклезиархии. Вместо этого он прочитал соответственные инкантации, заживляющие мёртвую плоть, и рана закрылась, не оставив даже следа.

Подхватив шкатулку, Валентайн вышел из комнаты, не потрудившись ослабить блоки и рычаги дыбы. Сейчас его заботил только алый камень, и передача его механикум. Темным Механикум, которые обнаружили потерянный тысячелетия назад, едва ли не во времена Ереси Воителя, производственный комплекс СШК титанов. Поражённый Хаосом, комплекс был разрушен, но склад готовой продукции сохранился, и порченные машины можно было оживить и поставить на службу Повелителю.

Вспомнив, как он зачищал заражённую кузницу верных Марсу механикус, Валентайн испытал гордость. Вирус, поразивший тамошние инфраструктуры, был занесён совсем не случайно. Если бы не проклятый магос Улиторис! Но он погиб, и его знание кануло в лету вместе с ним.

Однако, это оказалось не так. Повелитель среди прочих инструкций упомянул, что наследством Улиториса владеет некая Селена, изгнанная за техноересь. И её корабль сейчас находится на орбите, или должен прибыть в скором времени.

Валентайн улыбнулся, поглаживая шкатулку. Ему нравилось пытать последователей Омниссии, они были очень выносливы и умирали долго.

— Надеюсь, ты меня не разочаруешь, — тихо сказал он, — Селена…

5. Плоскогорье

Хассель не нарушил обещания, и действительно доставил Эннифер в верхние уровни улья. Посадочная площадка, вынесенная наружу, переходила в блестевший чистым полированным металлом туннель, украшенный гравировками и резьбой. У герметичной двери, ведущей во внутренние помещения, неподвижно стоял сервитор, одетый в подобие ливреи. Сочетание светло-бирюзовой ткани и начищенных медных имплантов выглядело приятно, но инквизитора сейчас больше интересовала возможность спокойно поговорить с Энн. Чтобы вокруг не свистели болты и не приходилось обсуждать тайны у всех на виду.

В последнее время ему всё чаще хотелось добиваться наибольшей безопасности, начиная от поиска резиденций, и заканчивая планированием перелётов. Поскольку эта привычка не вредила службе, инквизитор следовал своим желаниям. Вот и сейчас, уже выбрав небольшой отель из длинного списка, он понял, что заведение очень хорошо вписалось в требования. Собственная посадочная площадка, утолщённая адамантиевая броня для защиты от внешних воздействий, гравилифт, ведущий к нулевому уровню улья, и минимум любопытства со стороны персонала.

Леви сообщил, что уже занимается подбором резиденции в северном полушарии планеты. Архивист прекрасно знал пристрастия своего шефа, когда он не бросался на поиски семейной жизни, и обещал сообщить результаты ещё до окончания беседы-брифинга двух инквизиторов.

По молчаливому соглашению, и Эннифер, и Хассель были здесь в одиночестве. Райт получила информацию от Селены, приступившей к обследованию Кёрна, Натаниэль передал инструкции касркинам через Фейринга, после чего они оставили Кимбала в катере, и вошли в апартаменты отеля.

Весь персонал состоял из сервиторов, и блестящий бронзовыми боками гибрид машины и человека провёл их по богато украшенным переходам к «небольшому, но комфортному номеру для переговоров». Так, по крайней мере, он значился в перечне доступных для аренды опционов.

Натаниэль уже привёл себя в порядок на катере, перевязав раны и приняв лекарства. Энн тоже посетила лазарет, но ограничилась несколькими глотками укрепляющего коктейля.

Они расположились в большой комнате без окон, освещённой неяркими люменами, скрытыми в стенах. Планшет инквизитора пискнул, показывая, что никто не следит за переговорами, и Хассель указал Энн на мягкое кресло перед небольшим столиком, на котором стояли блюда с закусками и металлический сосуд с подогревом. Судя по запаху, в нем был рекаф.

Райт, усевшись и налив себе в тонкостенную чашку горячей чёрной жидкости, долго смотрела перед собой, словно собираясь с мыслями. Хассель, занявший кресло напротив, на расстоянии полутора метров, откинулся на спинку, и отпил глоток рекафа. Молчание затянулось — оба инквизитора выстраивали в голове схемы разговора и происходившего за десять лет.

— Думаю, нам стоит сразу перейти к делу, — сухо обронил Хассель, налив себе рекаф. — Как я понимаю, миледи видела весь бой? — он скупо улыбнулся, прямо глядя на инквизитора Райт. Та не стала отводить взгляд, спокойно попивая свой рекаф и ощущая, как горячая бодрящая жидкость согревает её изнутри.

«Он уже спрашивал меня об этом, — растерялась Энн, — хочет начать с чего-то нейтрального? Или на самом деле забыл? Но он никогда ничего не забывает. Всё это… странно».

— Да, — качнула она головой, — я видела весь бой, милорд, — столь же сухо и официально продолжила она. — Он был… занимательным.

Хассель подавил желание фыркнуть. Одолев орков и тёмного эльдар, инквизитор явно рассчитывал на нечто большее, нежели скупая похвала его техники, блоков и ударов. Впрочем, про это Энн вообще не обмолвилась. Против воли Хассель понял, что немного обиделся на Райт. «Она могла бы и не так холодно отозваться о том, что едва не лишило меня жизни, — подумал он, внутренне негодуя и продолжая поддерживать ледяное внешнее спокойствие. — Так ты затеял всё это для того, чтобы она побегала за тобой, восхищаясь тобой и твоими боями?» Последний вопрос прозвучал в мыслях инквизитора подозрительно вкрадчиво и с нотками сладострастия. Хассель хотел разозлиться на себя, раздражённо начиная думать, так ли это на самом деле, но во спине Натана пробежал холодок. Впервые за многие годы он не распознал голос демона внутри, приняв его за свой собственный.

— Милорд желает знать мою точку зрения о происходящих событиях? — спросила Райт, отставляя пустую кружку. Хассель едва заметно дёрнулся, будто от резкого прикосновения чего-то холодного к коже, и бросил на Энн быстрый взгляд, в котором мелькнул страх и паника. Райт смотрела непонимающе, явно приняв затянувшееся молчание и странное поведение собеседника на свой счёт.

— Да… — внезапно охрипшим голосом подтвердил он. — Кхм… Да, конечно, я пригласил тебя сюда именно для этого.

Эннифер предпочла промолчать и никак не комментировать странную перемену в поведение Хасселя. Два предложения назад он готов был одним взглядом заморозить планету, а теперь неожиданно перешёл на дружелюбный тон. «Словно искал защиты, привычного покоя и отсутствия снов», — подумала Райт, автоматически раскручивая малейшие крохи странностей, пусть даже исходящих от Хасселя.

— Мне нужны подробности и твоё мнение по поводу дальнейших действий. У нас мало времени — те, кто здесь по-настоящему правят, уже знают о произошедшем. Как ты думаешь, арбитры верны Императору? — Хассель жалел, что не затратил больше времени на подготовку и не нанёс визиты вежливости главным лицам. Но в том случае сохранить инкогнито и свободу действий было маловероятно. «Гораздо лучше быть незаметным и тихим, чем громким и ярким, — устало пошутил он, — в первом случае видишь ты, во втором — тебя».

— Первый раз меня поймали у ложи, когда устроительница вышла и направилась прочь. Ко мне подошёл тот, кого ты обезглавил, приставил нож и вежливо, надо отдать ему должное, попросил убраться. Он знал, что я инквизитор, это меня настораживает. Никто не мог знать, мы прибыли сюда почти случайно и довольно спешно. После этого мне оставалось только попытаться предупредить тебя. Или как-то постараться вытащить без последствий. Если они знают, кто я, то им известно, кто ты. Твоя казнь должна была быть показательной и яркой. В том, что это именно казнь, я уже не сомневаюсь. И в виду открывшихся обстоятельств, теперь я думаю, что порошок кристаллического вещества, найденный на том корабле... Мне кажется, что это не разбитые кристаллы, а кровь. То, что стало кровью в последствие, как у этого эльдар. Команду либо уничтожили, либо, что вероятней, отправили на переделку к механикус, а мы нашли следы драки с захватчиками. И я думаю, что эльдар здесь как-то замешаны. Возможно, мы имеем дело с одним из их артефактов, найденном на одной из их планет. Остальное могу изложить в подробном отчёте, — не удержалась она от иронии.

— У тебя есть какие-то идеи? — спросила Эннифер.

— Кровь, превратившаяся в кристаллы… — протянул он, улыбнувшись в ответ на иронию Райт. — Эльдар без души. Ты помнишь, Эннифер, как эта раса ксеносов борется с Той, Что Жаждет? Они создают именно кристаллы для того, чтобы хранить души. Что, если мы столкнулись именно с их технологией, извращённой и искажённой, но тем не менее? — Хассель наконец ощутил воздействие стимуляторов и болеутоляющих. Разум очистился, мысли потекли ровно и плавно, а боль отступила, прихватив с собой усталость и дрожь в конечностях. — Если наши противники знают о нашем прибытии, остаётся предположить, что либо где-то в Инквизиции, а, может, и среди капитанов Флота есть предатель, сообщающий данные о перемещении, либо… Нет, — он покачал головой, — я знаю возможности предсказателей Эльдар, так точно видеть будущее они могут крайне редко, и для этого нужно много ресурсов. Никто не стал бы тратить их на нескольких инквизиторов.

Натаниэль вспомнил, как часто из-за предательства срывались и гораздо более важные операции, и помрачнел. Не хотелось снова сталкиваться с Маллеус, чьи следователи внутренней безопасности терзали Ордосы порой почище еретиков и хаоситов. «Райт говорила о какой-то женщине, — мысль разворачивалась далее, — и, если уж вспоминать памофрейский след, то есть один фигурант, который, точнее, которая так и не была найдена».

— Энн, эта жрица, Самая Прекрасная, или как там её… Она никого тебе не напомнила?

— Эмбер? — прищурилась Райт. — Но ты же, вроде, говорил, что ею занимался Гламор. Он нашёл её... Или не нашёл? — она смотрела на Хасселя, чуть склонив голову к левому плечу. — Самая Прекрасная похожа на Ту, Что Жаждет, если угодно. Но... — она закусила губу. — Скажи, Натан, а ты не успел нажить себе врагов среди эльдар? Если никто не мог знать о нашем прибытии, с моей стороны это могло бы быть только источником в Конклаве или от Селены, то... Нас ждали именно потому, что заманили сюда. Подсунули брошенный корабль мне, чтобы привлечь тебя, возможно. О, я не переоцениваю возможности себя! — махнула она рукой. — И не думаю, что упоминание твоего бывшего дознавателя могло бы привести твою команду в это дело, — она поморщилась. — Но, возможно, имело место быть совпадение? На самом деле интерес был именно в тебе? К тому же, если ты вспомнил именно Эмбер, то и тогда она интересовалась именно тобой, Натаниэль.

Инквизитор поправила чашку, неровно стоящую на блюдце, и выпрямилась. Потом Энн резко оттолкнулась от подлокотников, и встала, чтобы пройтись по комнате. «Кого из нас двоих они не ждали, меня или его? Если я узнаю это, я пойму, откуда тянется ниточка, где можно найти предателя».

Хассель снова, как и на арене, ощутил пристальное внимание Эннифер, которая повторила вопрос про эльдар. На этот раз Натан был готов к нему, и даже не дрогнул. «Клянусь Троном, нужно рассказать ей, — подумал он. — Если я не хочу, чтобы это сделали другие. Леви, Фейринг, Клотильда или Астос, например. Они всё равно это сделают. Пожалуй, будет лучше, если Энн услышит мою историю от меня. Осталось только подобрать подходящий момент».

Райт остановилась на месте, бросив взгляд на инквизитора, сидящего и наблюдающего за её хождением. Она колебалась недолго, но всё же колебалась. За время самостоятельной работы Энн приобрела зачатки паранойи и недоверия даже знакомым людям, если эти люди были инквизиторами. Пусть даже из одного ордоса.

— В деле замешаны механикус, — глухо сказала она, — что не позволяет мне думать, будто ловушка была подстроена только для тебя. Или вообще для тебя. И есть ещё одна мысль, которая теперь уже не кажется мне неправдоподобной — Кастор мог находиться как раз на том корабле, который обследовала магос Селена, и где мы обнаружили кристаллы. «Стоит рассказать ему о пластине, — кольнула её другая мысль. — На ней руны темных эльдар, я почти уверена. Но тогда мне придётся рассказать, почему я ношу шейный платок».

Внимательно следивший за Эннифер, Хассель нахмурился. Ему хотелось сказать много разных слов, но все они не имели отношения к делу. Например, что Райт действительно переоценивает, но не себя, а его. Натаниэль попал сюда не случайно, но по направлению Конклава. Так что, скорее всего, искать предателя, вольного или невольного, следовало в рядах их организации. Или — среди механикус, хотя их внутренние отношения и могли вызвать оторопь у любого, далёкого от осознания того, на что могут пойти фанатики, перестраивающее своё тело и поклоняющиеся Богу-Машине.

— Мне кажется, Энн, что ловушка была оставлена для любого инквизитора, кто сунулся бы в это удалённое от основных путей место, — он с сожалением подумал о скудном ассортименте в здешних торговых домах, и сопоставил этот факт с тем, что капитаны перестали заходить в эту систему. — Кстати, надо выяснить, когда началось падение торгового оборота здесь. Думаю, именно тогда и началось проникновение ксеносов. Навигаторы видят сквозь варп безопасный путь, не всегда задумываясь о том, что именно вызывает опасность, и подсознательно не хотят оказаться в местном пространстве. Байки про неудобный гравитационный колодец они могут рассказывать кому-нибудь другому, — инквизитор нехорошо ухмыльнулся, вспоминая, во сколько ему обошёлся рейс в систему Треконандаль. — Что же до Эмбер, — он посерьёзнел, — то Гламору я верю, он действительно уничтожил физическую оболочку. В этом Фейринг специалист. А вот насчёт души я не уверен… Свет Императора не причиняет вреда тем, кто не несёт отметки Хаоса. Если она была изменена чужими, и Адаленташи просто использовал её знания в области кристаллов, наняв, переманив или сломав волю — то душа Эмбер могла уцелеть. Например, в кристалле. И извлечь её оттуда могли Эльдар… — Хассель погладил шрам указательным пальцем. — Но это версия на грани бреда, Райт.

— Других пока всё равно нет, — вздохнула Энн, снова разглядывая шрам инквизитора. Она никак не могла понять, портит он Хасселя или нет. Наличие этой отметины являлось каждый раз чем-то разным. В соответствующей обстановке шрам пугал и позволял понять, что с этим человеком связываться не стоит. В других обстоятельствах шрам даже казался привлекательным. Эннифер усилием воли отвела взгляд от инквизитора и снова присела на край кресла за столом.

Хассель испытал облегчение, избежав ответа на щекотливый вопрос про эльдар — он контактировал с этими ксеносами, но только с исследовательскими целями и помогая Кёрну. Большая часть изгнанников на мирах-кораблях относились к Империуму, как к врагу, и лишь изредка снисходили до общения с мон’ки. Так что все эльдар являлись противниками человечества, но в силу своей малочисленности отходили на третий план после тиранидов и орков. Он, конечно, мог бы сказать, что его шрам являлся прямым доказательством нажитых врагов, но не среди всех эльдар, а только среди темных, причём, строго ограниченной группы. Допустить, что они каким-то образом выследили его через столько лет? Возможно ли такое? И зачем бы им было это делать? Кривить душой не хотелось — инквизитор уважал некоторых эльдар за силу и стойкость, и не испытывал яростной ненависти вне битвы. Однако, случись ему столкнуться с немногими известными ему представителями этой расы в бою, Натаниэль, не колеблясь, убил бы их. Или постарался это сделать.

— Снова Слаанеш… — горько усмехнулся он, — только в этот раз совсем не похоже на обычные проявления её воздействия. Я не заметил здесь особого разврата и порока, явного, по крайней мере, — инквизитор покачал в руках чашку с рекафом. — Скорее, наоборот. Патриархальный мир, простой и понятный.

Он повернулся к инквизитору Райт, и пристально посмотрел ей в глаза.

«Леди, если вы обладаете какой-то ещё информацией, стоит решить, насколько можно доверить мне здесь и сейчас» — ретранслировал он ей в сознание.

«А вы доверяете мне, лорд Хассель?» — ответила она. Райт не могла бы объяснить своих предчувствий, но что-то неуловимое не давало ей покоя. Сначала Хассель сказал ей про Эмбер, что её нашёл Гламор. Потом он же подкинул мысль о том, что нынешняя фигурантка дела могла быть ею. Не доверял? Водил за нос саму инквизитора? О чём они говорили с мёртвым ксеносом на арене? Почему Хассель избежал прямого ответа на вопрос, не появилось ли у него врагов среди этих ксеносов? С чем связана его столь быстрая и резкая перемена в начале этого разговора? И не следствие ли это влияния его демона?

«Доверяю», — ответил Натаниэль, и замолчал. Хассель задумался, а действительно ли доверяет Райт? И может ли он вообще кому-то доверять в своей жизни, если в последнее время не доверяет даже себе?

— Натан, мы уже знаем, что черные камни обеспечивали связь с варпом, — устало потёрла она лоб ладонью, — теперь мы снова столкнулись с какими-то камнями, похожими на камни душ эльдар, но теперь они отнимают силу у псайкеров и способны давать её простым людям или усиливать тех, кто является диким псайкером. В одном случае были замешаны механикус и ксенос с древнего мира. Эльдар — довольно древняя раса, что позволяет мне предположить, что у них явно больше знаний о потерянных планетах и доимперских технологиях. Отсюда мы получаем камни, созданные по технологии эльдар, но ловящие в себя не только душу, но и способности. По моему мнению, не хватает третьего звена. Возможно, и четвёртого. Мы могли бы спросить Кастора, что случилось. Возможно, он прольёт свет на последние события, только пока что он висит на волосок от смерти. Предлагаю закончить на этом и подыскать подходящее место, где мы все смогли бы созвать расширенный брифинг с участием Селены и твоих людей. Если уж нам придётся работать вместе, пусть это будет действительно командной работой, а не попыткой решать что-то второпях.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒