Валентайн фон Гауд. Интермедия 3 страница

Энн запоздало подумала, что не стоило так убегать. В самом деле, не инквизитор, а девчонка-дознаватель! Она поджала губы, недовольная собой. Потом, лихорадочно блестя глазами, улыбнулась, как сумасшедшая и быстро сбросила с себя платье и платок. Райт потребовалось несколько минут, чтобы облачиться в привычную одежду и набросить сверху лёгкую броню. Натягивая на ноги ботфорты с пластинами металла, она уже что-то негромко напевала. По коридорам пронесли бушующую парию, о чём свидетельствовали несколько голосов, особо громким из которых был звонкий голос Клотильды, обещающий всем мужчинам страшную смерть через заднепроходную казнь путём изнасилования лазганом. Энн даже прекратила одеваться, замерев в восхищение. Она твёрдо решила отправиться на тренировку с Гламором, когда выспится. Но сейчас спать ей не хотелось. Хотелось просто спуститься на планету, заняться работой, осмотреться получше и отвлечься от мыслей о произошедшем. Она прикрепила свою ленту на пояс и в последний раз проверила клинки в ножнах. Вокс затрещал и из него раздался голос Селены, в котором слышались странные интонации удивления и задумчивости. Рядом едва различался голос Леви.

— Энн, Хассель спускается на планету. Надеюсь, ты была права, запретив его уничтожать.

Энн выронила нож, который не успела сунуть в ножны. Ей стало обидно. Натаниэль украл её идею, пусть даже и не мог знать об этом!

— Не волнуйся, Селена. Я прослежу, чтобы он не делал глупостей и тебе потом не пришлось бы его уничтожать.

Магос в ответ только хрипло засмеялась, в очередной раз поражая Энн своими человеческими реакциями.

— Эннифер, а вы точно поссорились? Больше похоже на тайное свидание.

Райт порадовалась, что вокс не передаёт пиктов, покраснев до кончиков ушей. Она взяла себя в руки и спокойно сказала:

— Мы не ссорились. В смысле, что это не свидание! Хорус тебя побери, Селена! Я просто хотела проветриться.

— В вакууме? — иронично спросила магос, отключая связь. Райт с досады ударила каблуком в пол.

— Я просто пройдусь, — говорила она себе, спеша по коридорам в ангар. — Просто проветрюсь, слишком много впечатлений на сегодня, — уговаривала она себя, садясь в бронированный челнок. — Ничего личного, просто работа, — продолжала она аутотренинг, включая зажигание. — У меня расследование, — привела она самый лучший аргумент. — И у меня очень злой Хассель, который уже получил один шрам после того, как подписался на что-то самоубийственное.

Энн иногда позволяла себе следить за судьбой Натаниэля, обрывочно и на уровне слухов узнав о той операции, из которой вернулся только один инквизитор из всех. Таланты дознавателя сложили один и пять, и получили в итоге Хасселя со шрамом на лице.

— Я просто посмотрю, не найду ли новых улик по делу, — поджав губы и упрямо выпятив подбородок, как делала во время обучения, когда не соглашалась с каноничными решениями задач, сказала она.

4. Арена_ё

Натаниэль отправился вниз, даже не обратив внимания на вопли диспетчерской службы Флота о загруженности линий улья Пентанек. Кимбал, обрадовавшись возможности немного пошалить, обрушился с орбиты, как камень, только в километре от поверхности включив тормозные двигатели, и едва не размазав инквизитора, который надевал броню в своей каюте, по переборке и внутренностям гардероба.

— Астос, ты совсем обкурился? — прохрипел в вокс Натаниэль, прикладывая холодный болтер к шишке на лбу. — Если решил меня угробить, мог бы сделать это красивее…

Удар по голове не остудил ярости, но придал ей более осмысленные черты. Давняя привычка инквизитора прогуливаться в глубоких уровнях подулья помогала ему сохранить равновесие, но он понимал, что нельзя давать слабину в этом вопросе. И тщательно выбирал себе противников, как можно сильнее и опаснее.

— Успокойтесь, шеф, довезу одним куском, — Астос закусил фильтр лхо-папиросы, и залихватски взъерошил волосы. — До посадки минута, вы и испугаться-то не успеете.

Энн посадила челнок изящно и спокойно, отдавая дань тому времени на Главии, о котором вспоминала с неизменной теплотой. Она вышла из нутра транспорта, осматриваясь. Лёгкий ночной ветерок трепал волосы, насыщая запахами всё вокруг. Райт развернула сканирование местности, почти сразу же заметив следы посадки нескольких судов. Два десятка тяжёлых, полторы сотни среднего класса и неисчислимое множество мелочи, гнездившейся повсюду. Отыскать катер инквизитора она даже не надеялась. В такой мешанине что-то мог бы разглядеть только выдающийся псайкер. Такой, как бывший ученик Хасселя...

Энн вспомнила, что после встречалась с ним несколько раз. Ей даже казалось, будто псайкер присматривает за ней, передавая информацию Хасселю. Но паранойя не взяла верх, оставшись на приемлемом уровне. Некоторые обстоятельства встреч Энн вспоминала с удовольствием, но никогда не видела в них чего-то большего, чем простое отдохновение и возможность поговорить с надёжным и умным человеком. А то, что человек был связан с Натаниэлем... Ей было нечего скрывать от инквизитора. Энн пошла вперёд, намереваясь дойти до улья и посмотреть, чем живут люди на планете, если они не заняты скверной и её делами.

Хассель сразу направился к спуску на нижние уровни. Он не знал особенностей этого улья, но повидал достаточно похожих мест, чтобы представлять, хотя бы примерно, кого и где тут можно найти. Фейринг успел передать ему информацию о гладиаторских ямах и подпольном рынке рабов-бойцов, где можно было найти даже пленных орков и эльдар. «Судя по всему, мне туда», — улыбнулся инквизитор, и медленно развернул сеть. Да, на низших уровнях, и в бывших каменных шахтах скапливалась тягучая багровая дымка страданий и боли, убийств и страстей. Удивительно, что здесь ещё не возникла ячейка поклоняющихся Кровавому богу — все условия для того созданы. Псайкеров почти нет, гладиаторский спорт если не разрешён официально, то всё к этому идёт.

Натаниэль облизнул сухие губы, и пожалел, что выпил амасек. Хмель уже прошёл, но тело ещё ощущало остаточные явления выпивки.

Убедившись, что следует в верном направлении, он пригасил свой дар, и старался походить на обычного искателя острых ощущений с другой планеты.

Райт побродила по верхним. ярусам улья, так и не найдя ничего интересного. Она начала спускаться ниже, следуя заученному знанию, что всё самое интересное всегда прячется пониже. Она ощупывала пространство своим даром, пусть и продолжавшим оставаться слабее, чем у Натаниэля, но всё-таки достаточным, чтобы отыскивать потенциальную опасность, псайкеров и обычных людей. Внезапно на самой границе восприятия ярко мелькнула точка пламенеющего сознания. Мир не баловал жителей большим наличием псайкеров, это сейчас играло на руку Энн. Так ярко и вызывающе могла светиться только аура Хасселя, что-то искавшего в подулье и следовавшего за этим. Энн стало любопытно, и она осторожно последовала за инквизитором, надеясь, что не ошиблась.

— А ты кто такой? — взревел огрин, одетый в оборванную форму имперской Гвардии, и вооружённый дубиной, выточенной из цельного ствола каменной берёзы. — Я твоя где видел?

Инквизитор оглядел возвышающегося над ним на полтора метра гиганта, и улыбнулся, показывая зубы.

— Я твоя на гроксовый корм пустить, понял? — сказал он тихо, но его услышали все, кто толпился у металлических ворот, украшенных отрубленными руками проигравших гладиаторов. — Здесь дерутся на арене?

Зеваки, освободившие пространство у ворот, примерно равное радиусу досягаемости дубины стража, завизжали от восторга, и кто-то запустил в спину Хасселю гнилым овощем. Тот, почувствовав бросок, отошёл в сторону, и полосатый огурец размером с предплечье разлетелся вонючими брызгами по тяжёлой челюсти огрина-охранника. Тот взревел, выбрасывая вперёд руку с дубинкой, и зрители поняли, что недооценили длину конечностей очень тупого, но очень сильного и быстрого гиганта. Незадачливый метатель овощей осел на камень с размозжённой головой, а огрин, удовлетворённо вытирая оружие, прорычал:

— Твоя заходить и сражаться. Если выживешь, моя ставить тебе эль! Если проиграть — отрубать рука, — рыгнув, он добавил, уже тише: — Сегодня орка. Много орка. Хороший боец, да. Лучше эльдар.

Таура готова была снести голову первому попавшемуся сервитору, быстро убегая в свою каюту. Шаги отдавались гулким эхом по толстым коврам, постеленным под ногами в переходах, ведущих от кают-компании. На выходе она столкнулась с навигатором, который посмотрел на дознавателя так, что ей на секунду показалось, будто он уже стянул с головы бандану с нарисованным глазом. Не понятно было, слышал ли он быструю перепалку её с инквизитором, или Лотару кто-то рассказал произошедшее, но преданность и некий фанатизм по отношению к миледи Райт толкали Гробаускаса на необдуманные поступки. Мозис напряглась, ожидая начала схватки. Она кипела внутри, как паровой котёл транспортника планеты, готовая вот-вот выпустить пронзительный гудок пара в сторону навигатора. Внезапно Лотар покачал головой и отступил в тени, пропадая из вида. Мозис оглянулась. Неподалёку стояли хмурые и насупленные кадианцы, разглядывавшие её с неподдельным напряжением. Чуть поодаль от них мелькнула фигура в хламиде. Пристальный взгляд светлых глаз и раздражавшая Тауру вечная ухмылочка на губах Гламора Фейринга сказали дознавателю о многом. Например, о том, что именно его взгляд остановил Лотара от прямого конфликта. Секунда — и священник растворился в переходах. Парии рядом с ним не было, зато быстро обрисовались наёмники леди Райт, о чём-то увлечённо спорящие друг с другом. Гламор поманил к себе вертлявого и чернявого Салливана, быстро шепнув ему что-то на жаргонном наречии.

Мозис поняла: её избегают. Смотрят, наблюдают, старательно уходят от конфликтов после увиденного проявления её дара, но откровенничать или открыто общаться не хотят. Она мысленно закусила губу. «Не стоило, наверное, так проявлять свои способности, — подумала она, — но иначе проявить себя не получилось бы, слишком мало времени. Чёртова Райт, Хорус её отлюби во все щели доспехов! Как ей удаётся всегда уходить целой, невредимой и полностью располагать к себе людей?»

Мозис подумала, что завидует леди инквизитору. Но и уважает её за такие таланты. Будь у неё немного другое задание, возможно, она могла бы стать для Энн отличной боевой подругой. К тому же, Тауре всегда нравились женщины куда больше мужчин.

Райт спустилась на уровень, где располагались арены. Её оглушил рёв тысяч глоток, в ноздри ударил спёртый воздух, щедро сдобренный ароматами испражнений, гнили, блевотины и страха. Впрочем, любой из перечисленных её рецепторами запахов мог являться запахом страха, его естественным продолжением и следствием. Райт кто-то толкнул в плечо, заставляя уйти с дороги. Она пропустила торопливого человека и пошла дальше. Энн боролась с искушением просто затаиться где-то среди скопления людей, оставаясь невидимой, но поняла, что, если её обнаружат, проблем ей не избежать. Лучше пойти более спокойным и предсказуемым путём, а именно, заплатить за зрелище.

«Он совершенно безумен, если решил здесь что-то найти, — раздумывала Энн, спускаясь к местам для зрителей. — что Хассель тут забыл? Почему именно здесь?»

Толпа ревела и бунтовала, забрасывая арену овощами, мусором и тяжёлыми обломками кустарного оружия. Энн заняла позицию совсем рядом с ареной, и в какой-то момент прямо перед ней, отгороженное только крупной сеткой с шипастыми иглами внутри площадки, появилось лицо орка. Он взревел, потрясая топором и развернулся на встречу противнику.

Энн искала Хасселя внутренним зрением. Он был где-то совсем рядом, почти рядом с ней. Орк снова заревел и затопал ногами.

Эннифер застыла в ужасе. Сердце остановилось, глаза неотрывно смотрели на арену, зрачки расширились, а кулаки непроизвольно сжались.

«Нет, ты шутишь! — мысленно закричала она, увидев, кто вышел против орка. — Ты это просто в шутку, Хорус тебя забери, варпнутый ты на всю голову инквизитор! Разве можно обижать одиноких орков? С твоим-то даром и опытом, как тебе не стыдно!»

Напротив орка появилась узнаваемая фигура Хасселя, спокойно стоящего и ожидающего первого шага противника. Энн проверила, хорошо ли ходят в ножнах её клинки. Рукояти едва заметно приподнялись сами по себе, на встречу рукам Эннифер, плечи остро кольнуло болью, а весь мир на минуту превратился только в бурлящий водоворот человеческих и нечеловеческих аур.

— Я убью тебя, я сама тебя убью, — едва слышно в рёве толпы шептала Энн, не в силах отвести взгляда от арены. — Если ты выживешь, а ты выживешь, я убью тебя своими руками...

Инквизитор, услышав про использование орков в качестве гладиаторов, проклял именем Императора этот мир и его жадных властителей. Лучшего способа угробить планету, превратив её в поле битвы между зеленокожими ксеносами и человеческой расой, Хассель не знал, и всерьёз задумался об Экстерминатусе. «Пока у меня нет доказательств, — Натаниэль презрительно смотрел на беснующегося перед ним орка, брызгающего слюной и пытающегося войти в необходимый для сражения раж, — и многие в Ордо Ксенос до сих пор не верят в выводы исследований генетора Лукаса Анциона. Если владельцы Ям возят сюда орков хотя бы лет тридцать, то в подземных пещерах уже появилась поросль грибов. Ещё полвека — и завозить зеленокожих не понадобится. Они придут сами».

— Мой убить твой!!! — орк пытался почувствовать своих братьев, инквизитор ощущал это, словно в виски стучало отзвуком примитивных барабанов. И у ксеноса это почти получилось, где-то неподалёку нашлось ещё с десяток орков, сознания которых соединились с тем, что сейчас размахивал топором в опасной близости от Натаниэля. — Вааааргх!!!

Хассель мог перерезать ментальную связь, изолировав ксеноса в пределах его примитивного разума, но не стал этого делать. Так было намного интереснее. Вместо этого инквизитор достал из ножен свой клинок, и нажал активирующую руну. Энергополе вокруг лезвия рассыпало искры, и Натаниэль неприятно улыбнулся.

Орк рванулся вперёд, и в трёх метрах от инквизитора взвился в воздух, оглашая окрестности диким рёвом. Он надеялся раскроить зазубренным лезвием своего неуклюжего топора голову остававшегося спокойным человечка, и закончить бой. Раньше это получалось.

Инквизитор сделал два шага вперёд, взмахнув клинком, и замер, медленно опуская меч.

Зрители разразились презрительными воплями, свистом и раздражённым гулом, когда орк, неуклюже приземлившийся в облаках пыли, сделал ещё несколько шагов, и развалился на две половины. Клинок инквизитора разрубил его тело вдоль, от макушки до копчика, отделив руки, сжимающие оружие, и ноги, подёргивающиеся в агонии. Куча отвратительно воняющих кишок, вывалившаяся из обезображенного трупа, довершила картину.

Самодельные трибуны из кусков пластали, рокрита и стальных балок, заполненные до отказа, взорвались топотом ног, который использовался в этом мире вместо аплодисментов, и криками восторга.

Хассель, почувствовав на себе чей-то цепкий взгляд, покрутил головой, осматривая трибуны, но так и не заметил наблюдателя. Отключив руну на мече, чтобы не тратить заряд, он отошёл к выкрашенному красным краю арены, и встал напротив ворот, через которые запускали новых бойцов. «Один орк — не воин, — подумал он, косясь на груду ещё шевелящейся плоти, и жалея об отсутствии пиропатронов. — Посмотрим, на что способен десяток». Внутри инквизитора медленно разжималась тугая пружина напряжения, но пока адреналина было недостаточно.

Энн стояла молча. Когда на арену вышел только один орк, против ожиданий целого выводка, Райт немного расслабилась. С одним Хассель справится точно. Толпа, казалось, вообще не замечала разницы между дерущимися. Всем собравшимся было совершенно всё равно, что происходит, и кто побеждает. Энн задумалась, насколько много здесь истинных имперцев, и не пора ли просеивать такие толпы через мелкое сито, отделяя ересь от веры.

Она стояла молча, и в тот миг, когда Натаниэль, явно работая на публику, разделался с орком. Энн даже слабо улыбнулась. Если у него не пропала тяга к театральным эффектам, там ещё было, чему жить, внутри этого куска плоти.

Она смотрела неотрывно, и когда инквизитор начал осматриваться, почуяв взгляд, спряталась за щитами ментального поля, но взгляд не отвела. Вряд ли он разглядит её в беснующейся толпе.

Ложа для избранных, которую Энн заметила только что, когда первоначальное волнение отпустило, располагалась прямо напротив её места, чуть на возвышении, чтобы рабы могли ползать у ног хозяев и позволять себя истязать. Энн решила извлечь пользу из своего положения. Она направила свою силу на ложу, отгороженную от остального мира маскирующими полями и драпировками тканей. Увидеть хозяев Энн не удалось, для этого она была слишком слабым псайкером, а вот почувствовать боль и наслаждение ею, идущие от рабов у ног хозяина смогла. Райт сдвинула брови.

«Не хватало нам тут ещё культистов», — подумала она и продолжила осматриваться.

Мозис умела прекрасно управляться со всем, что касалось духов машин. Свои таланты она не афишировала, но и особо не скрывала. Хотя судно магоса Селены произвело на неё колоссальное впечатление. Найти здесь отнорок, из которого можно было бы спокойно делать свои дела было очень трудно. Сервиторы, серво-черепа, камеры слежения, датчики шагов и теплового излучения, измерители биомассы, распознаватели объектов, матричные считыватели, перекрёстные лазерные лучи и звуковые датчики, настроенные на дыхание самих ассасинов — всё это превращало судно в настоящий летающий лабиринт, полный опасностей и неприятных неожиданностей. Мозис не сомневалась, что даже в клозетах Селена напихала пиропатронов и миниатюрных взрывателей, способных выбросить нарушителя в вакуум вместе с секцией клозета. Механикус могли обойтись и без этого, а о людях они вообще редко вспоминали.

И всё же, Таура была бы плохим дознавателем и отвратительным псайкером, если бы не нашла место, откуда, пользуясь несколько секундной задержкой в обработке инфо-пакетов, можно было передавать данные без помех. Конечно, если Селена начнёт просеивать инфо-поле, она обнаружит несанкционированный доступ к каналам передачи данных. Но то — если начнёт. Да и для того, чтобы найти крошечный кодовый сигнал, состоящий из пары строк бинарика, нужно было знать, что ищешь и когда состоялась передача.

Мозис быстро отправила сообщение, тут же уничтожив планшет после этого: «Всё по плану, приступаю к следующему уровню».

Ворота, облитые красной краской, изображавшей кровь, но давно облупившейся, распахнулись с диким скрипом и визгом старого металла. За ними, в шипастой клетке, которая начала подниматься на осыпающейся ржавчиной цепи, находилась целая ватага орков, потрясающая топорами, грубыми мечами, больше напоминавшими небрежно откованные куски железа, и даже чем-то похожим на ракетную установку. Ксенос с ракетницей сжимал её, как дубину.

«Ну наконец-то, — Хассель подумал, что устроители боёв решили не тянуть Императора за Трон, и любым способом устранить неизвестного бойца, который мог оказаться засланным агентом, способным привести к закрытию прибыльного бизнеса и личным последствиям для его владельцев. Технически, они не ошибались. Того, что увидел здесь инквизитор, хватало для вызова истребительной группы Караула Смерти — орки выглядели слишком… целыми. — Их здесь разводят. И вот это уже преступление против Империума».

Орки высыпали на арену, и побежали на инквизитора, окружая его со всех сторон. Натаниэль вздохнул, и снова включил меч, дважды нажав на активирующую руну. Вмонтированный в рукоять псионический усилитель, в который направилась энергия Хасселя, разряжал энергоячейку вдвое быстрее, но позволял доставить врагу массу неудобств и неприятных сюрпризов. Лезвие окуталось синеватой дымкой, и стало туманным.

Натаниэль не стал ждать, пока его прижмут к стене, утыканной шипами, и расчленят — он перепрыгнул через ближайшего бойца, использовав в качестве упора железные плиты кустарного доспеха, и уже в полёте срубил тому голову. Орк бестолково рубанул топором, и побежал за своей головой, катящейся, словно мяч, под ногами других ксеносов, пытающихся остановить свой разбег, внося дополнительную сумятицу в их ряды.

Хассель свалил ещё двоих, лишив их конечностей несколькими лёгкими взмахами, и с трудом увернулся от оказавшегося неожиданно быстрым низкорослого орка с длинным мечом. Зеленокожий зацепил пластины брони своим клинком, и инквизитора повело от силы удара. Заныли рёбра. Хассель сплюнул, целясь в лицо противнику, и тот, зарычав, ринулся в лобовую атаку. Подпускать к себе близко врага, превосходящего по физической силе троекратно, Натаниэль не собирался, и, удлинив лезвие за счёт своей пси-энергии, проткнул его, как копьём. Трещащее призрачное лезвие вышло из спины орка, кипящее от испаряющейся коричневой крови, на своём пути превратив все внутренние органы ксеноса в мелкую кашицу. Извергнув изо рта булькающую и парящую субстанцию, зеленокожий рухнул на колени и замер, когда клинок инквизитора вернулся к своей изначальной длине.

Хассель не обольщался. Даже лишённый головы, или с перепаханными в желе внутренностями, орк оставался опасен. Отбившись от набежавших сородичей ксеноса, и переместившись в пока ещё не загаженную их кровью часть арены, Натаниэль осмотрелся, встряхнув головой, чтобы сбить капли пота, застилавшие зрение. Использование пси-усилителя пока не сказалось на скорости инквизитора, но слишком часто применять его не стоило. Орки, перегруппировавшись, выстроили подобие кривого строя, выставив впереди особей поменьше, и двинулись, рыча что-то воодушевляющее и восхваляющее их храбрость.

— Трусы! — бросил им Хассель. — Жалкие трусы. Сражайтесь, и умрите! Слабые гретчины!

Ксеносы, вращая побагровевшими от ярости глазами, рванулись к нему, и инквизитор ускорился, пробегая через строй врага, и совершая быстрые взмахи своим клинком, от чего тот словно размазался в воздухе.

Эннифер переместилась совсем близко к сетке, отгораживающей арену от зрителей. Несколько пьяных и громко орущих зрителей попытались её задержать и даже ощупать прелести женщины, но были безжалостно отброшены в стороны, придавив своими телами стоящих рядом людей. Энн вложила в удары локтями ещё и заряд своей силы, добавив к толчкам уколы ножами, которые держала параллельно предплечьям, чтобы их не было заметно.

Зеленокожие орали и бесновались, пока инквизитор пробивался сквозь них, но вносили больше сумятицы в свои ряды, чем наносили урон противнику. В тот момент, когда один из них задел длинным мечом броню Хасселя, Райт скрипнула зубами. Но она была уже слишком зла на Натаниэля, чтобы сочувствовать ему. Одна её часть, неожиданно порадовавшаяся представлению, даже подначивала инквизитора Райт кричать одобрения бойцам. Энн задавила мысль усилием воли, выжгла её чистой светлой яростью, не оставив и следа.

«Ничего, пара зуботычин тебе даже не повредят», — подумала она, продолжая следить за ареной и не забывая поглядывать на ложу для избранных по ту сторону. Балдахин сейчас был отдёрнут, но сидящих внутри скрывали густые тени. Энн показалось, что из этих теней скользнула тонкая белая рука, отдавшая кому-то из рабов жестом знак. Райт это не понравилось. Видимо, не одна она пристально наблюдала за Хасселем, и инквизитор сумел произвести впечатление на смотрящих в ложе.

Райт осмотрелась по сторонам. Если Хассель справится без потерь, что было уже не так очевидно после активизации его пси-оружия, то в третьем раунде против него поставят действительно умного и опасного противника. Судя по наличию орков, тут можно было ожидать и пленных эльдар.

Энн скрипнула зубами от досады и ярости, кто-то сзади попытался стянуть с её волос ленту. Воришке не повезло, и он упал на колени, вереща и зажимая обожжённую ладонь. Райт даже не оглянулась.

Её внимание привлекли, казалось бы, самые обычные серые камни, размещённые по периметру арены. Но их симметричное расположение наводило Энн на неприятную догадку. Не те ли это камни, что при активизации становятся голубыми и прозрачными кристаллами? И что случится, если в третьем раунде кому-то придёт в голову лишить Хасселя его пси-преимущества?

Энн начала отыскивать проходы на арену, чтобы, в случае чего, попытаться вытащить Хасселя одним куском из предстоящего боя. Или убийства...

Инквизитор, не выключая меча, отошёл в сторону от груды обожжённых и местами обугленных тел, и сплюнул на пыльный пол арены. Мрачно посмотрев на кровавую кляксу, он пощупал языком зубы, качавшиеся после скользящего удара ракетницей, и скривился. Челюсть болела, ныли рёбра и укус на ноге, куда впился зубами умирающий орк. Больше повреждений не было, была только ярость, нуждавшаяся в том, чтобы её погасили. Хассель обратил внимание на звук, идущий из-за ворот. Там что-то лязгало и гремело, словно в тесном загоне заводили транспортёр, собранный из плохо подогнанных запчастей.

«Неужели владельцы решили выпустить против меня танк? — Натаниэль засмеялся, вытирая пот и кровь со лба. — А как же правила гладиаторских боёв, когда живые сражаются против живых? На месте танка могли быть тираниды». Инквизитор почувствовал странную псионическую активность, и огляделся по сторонам.

Это не были люди. Псайкеры Империума, даже порченые, даже переметнувшиеся на сторону Хаоса и поглощённые демонами, имели совершенно определённый вкус ауры. Точнее, не вкус, но то самое неощутимое и тончайшее чувство расы. Ощущение почему-то напомнило о Памофрее и событиях тех дней, но было настолько слабым, что Хассель было решил, что ошибся.

Ворота распахнулись, и на арену выполз, гремя разболтанной бронёй, выкрашенной в красный цвет, огромный орк на гусеничном ходу и с двумя исполинскими цепными мечами, каждый из которых достигал в длину трёх метров. Торс ксеноса, насаженный на шасси, возвышался над полом на добрые четыре метра, и увенчивался бронированным пирамидальным колпаком, сквозь прорези которого просвечивали багровые глаза. Металл причудливо сплетался с телом орка, и не походил ни на одну из работ механикус по созданию сервиторов.

Инквизитор, не оставаясь на месте ни секунды, перемещался по арене, стараясь удерживаться вне досягаемости длинных механических рук-мечей конструкта. Тот, пыхтя двигателем и лязгая гусеницами, проворачивался на месте, стремясь уследить за вёртким противником.

Хассель начинал уставать. Адреналина уже недоставало, чтобы быть таким же подвижным, как в начале боя. Он старательно думал, как быстрее завершить схватку, и перейти к допросу владельца ямы, отбрасывая в стороны откровенно глупые варианты, вроде «запрыгнуть на заднюю часть шасси, и разрубить двигатель». Выводить из строя шасси всё равно следовало, но не так топорно.

Топор у орка тоже был. Передние листы брони разъехались, скрежеща, и оттуда вылетел цепной топор с обоюдоострым лезвием, который, жужжа и треща, едва не лишил Натаниэля ног. Инквизитор отпрыгнул, обрубая зубья мечом, и, потеряв равновесие, покатился по пропитанному кровью песку.

Тонкая линия руки из затемнённой ложи снова показалась лишь на миг, и второй раб сорвался с места, исчезая за ограждением арены, чтобы донести послание своей госпожи. Энн продолжала следить за схваткой, и страх внутри неё постепенно нарастал. Она искала варианты, как помочь инквизитору, но пока что видела только один выход — выкатиться на арену самой. Энн даже поморщилась от такой глупости.

Она начала пробираться к ложе, уворачиваясь и ускользая от собравшихся плотной толпой зевак и зрителей. Острые ножи, светившиеся в полумраке пси-энергией Райт, помогали прокладывать дорогу. Люди отходили, отскакивали и крутили головами, пытаясь отыскать того, кто больно кольнул их в чувствительное место. Энн скользила ужом, всеми силами пытаясь добраться до зрителей на привилегированных местах. Когда она оказалась слишком близко, Энн втиснулась в небольшое углубление неподалёку и осторожно начала прощупывать тех, кого скрывала темнота. За перегородками действительно сидела женщина. Одна, активности псайкера не проявляющая, рядом с ней стояли охранники, четырьмя столбами окружавшие её со всех сторон. Аура женщины мигнула и пропала, будто её спрятали под колпак. Энн не могла понять, в чём дело. Незнакомая любительница развлечений не была пси-активна, даже не проявляла зачатков или скрытого таланта, но вот она исчезла в один миг, словно умела гасить проявления своего поля в ментальном пространстве. Энн присмотрелась к сооружению, осторожно обходя его стороной, пользуясь вспышками криков и галдёжа и надеясь, что охрана женщины не так умела, как касркины инквизитора. В какой-то момент скрытая пологом дверь распахнулась и мимо скользнул силуэт дамы. Молодая, высокая, отлично сложенная женщина тряхнула светлыми локонами и прошелестела подолом платья совсем близко с Эннифер. Инквизитор успела заметить только украшения на платье — россыпь красивых голубых топазов. Или тех самых кристаллов?

Энн закусила губу. На арене что-то происходило, и теперь она не могла видеть. что именно. Женщина удалялась, напряжение вокруг нарастало, крики усилились. Инквизитор Райт чувствовала, как цели раздваиваются. Бежать к сетке, пытаться спасать глупого Хасселя? Преследовать женщину, следить за ней? Как же не вовремя та решила прогуляться… или наоборот? Возможно, всё было просчитано заранее, чтобы поставить Энн перед выбором? Тогда придётся признать, что её тайное проникновение вовсе не тайна для хозяев арены.

Когда гибрид орка с танком двигался, он некоторое время пробуксовывал на месте, загребая ржавыми траками песок. Это Хассель заметил, ускользая от ударов оставшегося в строю меча — второй сломался о стену, разнеся в мелкие осколки какой-то крупный серый кристалл, рассыпавшийся с нежным звоном, от которого Натаниэль ощутил странную дрожь внутри. Но вслушиваться в себя ему не дал механизированный орк, снова и снова пытаясь достать инквизитора вторым мечом и топором, рыча и выплёвывая изо рта горячую смазку.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒