Встреча в подулье

2. Встреча в подулье

Место действия: Сегментум Обскурус, мир Треконандаль.

Время действия: ориентировочно 950.М41

В тёмном пространстве магистральных переходов подулья Пентанек, располагавшегося вдали от столицы планеты, и потому почти лишённого притока новых людей и впечатлений, протекала обычная жизнь. Те, кто имел работу и должность — младшие клерки, субтехники, обслуживающие машины по пожизненному договору с механикус, смотрители тренировочных ям, рабочие фабрик-синтезаторов, немногочисленные торговцы, официанты и разносчики еды — исчезали из своих неуютных обиталищ с первым сигналом-гудком, разносившимся по рукотворным пещерам, и возвращались только поздно вечером. Остальные, кто не был обременён такой ненужной вещью, как служба Империуму, пытались выжить всеми доступными им способами.

В разгар второй смены здесь, в галерее, заваленной осколками разрушающихся перекрытий верхнего уровня, не было никого, кроме вездесущих крыс. Животные, сверкая бусинками глаз в отсветах немногочисленных источников света, с писком разбегались прочь от неспешно идущего между кучами обломков мужчины.

Из-под высоких ботфортов с подошвами, обитыми стальными накладками, с хрустом разлетался гравий и обломки рокрита. Случайные лучи света от уцелевших люм-панелей выхватывали то контур длинного плаща, казавшегося слишком тяжёлым для его кроя, то тусклый блеск гарды клинка, висящего у правого бедра, то массивный болт-пистолет с необычно широким стволом.

Из переходов, спускающихся в магистраль, доносились звуки и запахи местной жизни. Крики то ли удовольствия, то ли боли. Вонь прогорклого масла из котлов многочисленных закусочных, где крысятина считалась деликатесом. Отдалённый треск выстрелов стабберов и завывание сирен транспортов Арбитрес. Отвратительная для непривычного носа вонь очистных сооружений и станций фильтрации, куда стекались отходы с половины улья Пентанек. Звуки тонкой, едва уловимой музыки…

Слишком тонкой для человеческого слуха.

Узкий луч светильника, раскачивающегося под самым потолком, в десятке метров над Магистралью, выхватил, повинуясь порыву ветра из вентиляционной шахты, распахнутый плащ мужчины. Из-под плаща выглядывал изящный пластинчатый доспех из потемневшего металла. На крупных нагрудных пластинах блеснул полированный металл знака, хорошо знакомого многим жителям Империума.

Большинство из них желало никогда его не видеть.

Инсигния инквизитора, выполненная из стали и покрытая красной эмалью, канула во тьме, когда мужчина взмахнул рукой по направлению к источнику света. Светильник вспыхнул и погас, треснув пополам и капая расплавленным металлом.

Но глаза тех, кто следил из темноты за пришельцем, топчущим Магистраль подулья, увидели достаточно.

Инквизитор скупо усмехнулся, разворачивая тончайшую сеть пси-сканирования. «Если бы это видел мой бывший ученик, он бы сейчас удивился, — вспомнил он Кастора Кёрна, с которым не виделся все годы после событий в субсекторе Геликон. — И сделал бы выводы».

Когда-то такая сеть была чем-то непредставимым для псайкера уровня эпсилон. Потом, с ростом таланта, на подобное не хватало ни сил, ни умения. Но последние годы, проведённые в постоянных тренировках и совершенствовании дара, принесли свои плоды. Что послужило одной из причин одержимого развития псайкерского таланта отдельно взятым инквизитором? Соблазн, борьба и противостояние. Почему дар возрос? Потому, что пришлось. Иначе судьба каждого псайкера предопределена ещё с рождения, и неизбежным итогом существования становится варп. Проникающие в душу, или убивающие тело, имматериум и его порождения никогда не оставляли выбора. «Сражайся или умри», как говорили в имперской Гвардии. Но, Император свидетель, умирать он не собирался.

Тончайшие паутинки простирались на несколько километров во все стороны, формируя сферу, способную отследить наличие жизни в любой форме, от мелких грызунов до людей. Гигантские слизни, живущие в тоннелях, разнообразные домашние питомцы, мясные гроксы, хищники-летуны, безглазые черви, ползающие в отходах, и бесчисленное количество насекомых — все они не интересовали инквизитора. Их ауры отсеивались, по мере того, как сфера сужалась и становилась плотнее. Полтысячи метров, остаются только существа размером с человека и крупные животные. Псайкер отметил вспыхивающие неровным жаром и чуть тронутые разложением Хаоса по краям оболочки души нескольких диких телепатов, скорчившихся в заброшенной часовне святой Вальпургии, осквернённой неделю назад. Ещё три латентных псайкера работали на очистных сооружениях. А немного впереди и на пару десятков метров ниже, в спускающихся к древним каменным выработкам переходах, неярко светилось пятно размытой пси-силы, так сильно отличающейся от человеческой.

Отследив разумы существ, заметивших его, и двинувшихся по направлению к скрытой области, инквизитор пометил их, и медленно стянул сеть, замыкая в себе. Теперь, по необходимости, он мог развернуть её за доли секунды, как оружие или как средство наблюдения.

Застыв неподвижно, мужчина поднял руку, и постучал по инсигнии ногтем. Снайпер, в чьём ночном прицеле застыло худощавое лицо с выделяющимися скулами, широким рубцом шрама на левой щеке, и глубоко посаженными светлыми глазами, перевёл прицел ниже, целясь в инсигнию, которая щерилась оскаленным черепом с тремя глазницами, и мягко нажал на спуск.

Точнее, попытался нажать. Палец, выбрав свободный ход курка стандартного лазгана Гвардии, словно уткнулся в какую-то преграду, и снайпер, дожидавшийся в своём укрытии тех, кто ищет Желанного, запаниковал. Он чувствовал, словно чьи-то неощутимые пальцы, твёрдые и холодные, шарят в его сознании, перелистывая воспоминания и мысли, как страницы книги. И находят то, что было нужно их хозяину. Чувство удовлетворения и понимания ненужности жизни стрелка стали последними переживаниями снайпера.

Толстый жгут луча, извергнутого хеллганом, протянулся от мусорных куч позади инквизитора к укрытию стрелка, и превратил его тело в пепел за секунду. Вспыхнувшее гнездо, вырезанное в рокрите под самым перекрытием Магистрали, выбросило прах наружу, когда сдетонировал боезапас лазгана.

Инквизитор наклонил голову, прислушиваясь. Он ощущал своих людей, как себя самого, благодаря тому, что каждый из них носил небольшой амулет-ладанку с кусочком его плоти. Только пария, благоразумно держащаяся позади, выпадала из поля его зрения, но он привычно нащупал пустоту, от которой хотелось вырвать себе глаза, и улыбнулся, начав движение к найденной цели.

Теперь он мог позволить себе немного воспоминаний, разбуженных окружающей обстановкой. Пусть коридоры подулья и отличались от тех, что были на Памофрее, но их объединяло нечто неуловимо общее.

Она двигалась неспешно, с какой-то немыслимой грацией и изяществом. Подбитые сталью каблуки ботфортов с выгравированными на пластинах символами и знаками ступали мягко и почти бесшумно. Тонкий на вид плащ, спускавшийся почти до пят, легко скользил вокруг тела женщины, продолжающей осмотр нижних уровней. Где-то наверху за ней следили, и она знала это. Закрыв своё сознание ещё до спуска сюда, она оставалась невидимой для возможных наблюдателей псайкеров, отрезав себе возможность наблюдать за ними самой. Что-то легко скользнуло в сознании, словно поглаживая его неуловимым касанием, или ставя на нём метку. Инквизитор нахмурилась. Если противник настолько силён, то ей с ним придётся побороться.

На самом деле она точно не знала, кто был её врагом. Разрозненные и обрывочные куски информации, которые удалось извлечь Селене с покинутого корабля, дрейфующего неподалёку от планеты, передавали какую-то тарабарщину, от которой ломило зубы и из ушей начинала идти кровь. Тогда она проверила, не было ли на планете вспышек или активности каких-либо подозрительных культов и нашла только странный случай о просящем посадку судне, прибывшем на поверхность за несколько месяцев до этих событий. В журналах значился запрос и добро на помощь и ремонт судна механикус, которое так и не отбыло обратно. Но самое странное было в том, что, исходя из данных регистрации, оно и не касалось поверхности планеты вовсе.

Инквизитор оправила тонкую броню, представляющую собой пласты толстой кожи с нашитыми пластинами из серебристого металла, украшенными странными символами, сходными с теми, какие виднелись на ботфортах.

— Инквизитор, — послышался в бусине вокса голос магоса Селены, — дальше связи может не быть. Какие-то странные помехи, не пойму в чём дело.

— Принято, — шепнула в ответ инквизитор, доставая из ножен на поясе длинные ножи. В тусклом свете щербатого перекрытия сверху они блеснули мертвенно-голубоватым сиянием. Оно тут же погасло, подчинившись воле инквизитора, а её плечи едва уловимо кольнуло в знак готовности и боеспособности клинков.

— Лотар, — тихо произнесла она, — не зацепи меня в случае чего. Впереди, выше над нами есть активность. Сильный псайкер.

— Как всегда, леди, как всегда, — почесав шею под тонким ободком ошейника, отозвался некто невидимый позади инквизитора. Она знала, что Лотар сейчас проводит свой странный ритуал, прикасаясь поочерёдно к каждому браслету на запястьях и лодыжках, чтобы завершить церемонию касанием ошейника. На всех металлических пластинах можно было различить при должном освещении всё те же знаки, только видоизменённые и походящие теперь на искусную роспись или гравировку, какая бывает на дорогих украшениях благородных дам. Лотар Гробаускас, навигатор из кочевого дома, имел множество странных и нетипичных для его народа привычек, одной из которых стала обязательная вылазка с инквизитором на каждую планету, куда ещё не ступала его нога. Зачем и по какой причине Лотар стремился принимать участие в операциях инквизитора, он никогда не говорил. После первого же выхода он обычно оставался на борту судна до окончания расследования, покидая его только по своим личным надобностям или ради развлечений.

— Миледи, — сквозь треск помех вокса послышался голос командира наёмников, — мы рядом.

«Я вас чувствую», — рискнула она снять защиту со своего мысленного пространства. Инквизитор думала, что те, кто её пометил, уже и так знают о ней. Скрываться далее было бы бессмысленно. Она подошла к лестнице, ведущей к храму какой-то святой, по слухам совсем недавно осквернённому неизвестными культистами. Скудная информация, которую удалось подготовить Селене, не давала полной картины случившегося, но требовала хотя бы проверки на месте. Она и шестеро нанятых ею сопровождающих осторожно поднялись по лестнице, подойдя к храму с торца, и упёршись в небольшую дверцу в конце изогнутого коридора.

«Неудачная для нас позиция, — подумала она, тщательно спрятав мысль, — если нас ждут, смогут перестрелять быстро и эффективно».

В данный момент она остро жалела об отсутствие пустого. Пария, которую она знала когда-то, сейчас бы крайне пригодилась. Инквизитор дала себе слово при случае обязательно подыскать себе в команду хоть кого-то с таким даром.

Вспомнив Воттс, она вспомнила и остальное, случившееся после последней в её карьере дознавателя истории. Клотильда её наверняка так и не простила... А Натаниэль? Убьёт, если встретит.

От этой мысли ей стало тепло и приятно, и она позволила себе улыбку.

Прошло много лет, но до сих пор он не мог забыть столкновения с генокрадами, преследовавшими его по коридорам. Тогда, расстреляв все заряды к стабберу, и лишь разозлив преследователей, инквизитор выжил только благодаря слаженной работе своей команды. Картина катера, зависшего над полом зала станции очистки, и огненные шнуры, протянувшиеся от пушек боевой машины, сплетая паутину вокруг, стояла перед мысленным взором, как будто это случилось совсем недавно.

«Сложно забыть, что тебя спасли две женщины? Да ты просто подстилка! — прозвучал тонкий шепоток на границе разума инквизитора, и тот привычно заглушил его, почти не напрягаясь, — Тебе бы трахнуть её тогда, а ты мямлил… Та, что жаждет, очень тобой недовольна, клянусь своим именем».

«Expulsurus sum Imperatorem Homines nominem benedictionem, — балансируя между опаляющей яростью и скукой рутины, мысленно произнёс инквизитор, добавив в конце формулы изгнания имя своего искусителя, добытое сложным и дорогим путём не так давно, — Horrenius!»

Неслышимый визг демона, обожжённого силой инквизитора, заставил его привычно поморщиться, но теперь можно было не ожидать повторного визита в ближайшие пару недель. Перед взором инквизитора всплыл образ той, кого упоминал выкидыш варпа, и он поблагодарил Императора, что в туннелях так темно, и никто не видит выражение его лица.

Инквизитор знал, что тонкая ниточка шрама, протянувшегося от угла его левого глаза вниз, через щёку к подбородку, сейчас побагровела, губы сжались в тонкую нить, а лицо заострилось. «Некоторых людей невозможно простить, равно как и забыть, — подумал он, ускоряя шаг и высекая подкованными подошвами ботфорт искры из камня. — Например, вас, миледи Райт. Как бы я хотел увидеть вас снова. Но после получения инсигнии вы словно избегаете меня, как огня. И буквально бежите по моим стопам, умудряясь приобрести недругов и печальную славу радикала, без пяти минут еретика, за считанные годы».

Но ненавидеть дознавателя, как по привычке продолжал называть Натаниэль полноценного инквизитора Ордо Ксенос Эннифер Райт, он не мог. Слишком многое их связывало, на самом деле.

Хассель отпугнул мусорщиков, копавшихся в куче отбросов, и даже не глядя на согнутые спины, покрытые чешуйками серой гнили, остановился напротив спирального спуска вниз. Позади него из мрака почти бесшумно появились три фигуры в тяжёлой броне, вооружённые хеллганами. Красные линзы закрытых шлемов касркинов слегка мерцали, перенастраиваясь на новый режим освещения, и один из бойцов, коснувшись нагрудной пластины брони, тихо обратился к инквизитору.

— Командир, мы засекли движение в туннелях, — Виннер, несмотря на все годы, проведённые на службе Хасселю, так и не смог привыкнуть к тому, что можно обращаться к нему мысленно, представляя лицо или инсигнию, и предпочитал хотя бы шёпот. — Перехватить?

— Не стоит, — инквизитор знал, что вокруг не было никого, кто мог бы подслушать их разговор, и решил говорить вслух, — мы в двух шагах от цели, и распыляться сейчас глупо. Наша задача — захват часовни святой Вальпургии, и допрос псайкеров. Воттс готова?

Он поискал взглядом парию, не доверяя чутью. Из-за ближайшей груды обломков вышла Клотильда, одетая в тёмный комбинезон, украшенный металлическими пластинками с выбитыми на них защитными рунами и символами. На груди у парии, рядом с обычным блокиратором, висел усилитель антипсайкерской ауры, который достался ей на Памофрее благодаря одному ассасину. С устройством Воттс на операциях не расставалась, и Натаниэль искренне радовался, что ей не доводилось его включать.

— Я готова, — заявила пария, пристукнув высоким каблучком своего изящного ботинка, — давайте быстрее закончим, мне ещё маникюр делать.

Инквизитор жестом отправила в коридор несколько наёмников. Какое-то время не раздавалось ни звука, но потом воздух в коридоре будто взорвался вспышками и грохотом. Троица наёмных работников инквизитора скользнула обратно, один из них был серьёзно ранен, двое других получили лёгкие ранения и теперь были злы. Из-за спины женщины показался высокий и худой, как палка, мужчина с повязкой на лбу.

— Твой выход, Лотар, — кивнула инквизитор на проход. Остальные попрятались подальше, забиваясь в щели и отнорки широкого коридора, приведшего всю группу к чёрному ходу часовни. Мужчина шагнул вперёд, стаскивая на ходу повязку. Металлические обручи на руках и шее Лотара блеснули в отсветах разлившегося по переходу тёмного огня, как мысленно могла осознавать инквизитор. Вспышка длилась считанные секунды, но инквизитору она показалась вечностью. Когда Лотар вернулся, потирая ладони и поправляя свою повязку, инквизитор хмуро рассматривала что-то на стенах, ведущих ко входу. Едва видимые в скудном освещении, но всё же заметные рисунки привлекли её внимание своей яркостью. В грязных переходах, кишащих крысами и отбросами, редко можно было увидеть приятный глазу, почти гипнотический голубой цвет тонких переплетённых линий узоров. Инквизитор поискала взглядом отблески золота, но не нашла их, выдохнув. По коже пробежал, ту же исчезая, неприятный холодок. Тзинча можно было пока не опасаться, как и связанных с ним воспоминаний. Правда, последнее победить так легко не удавалось.

— Держись подальше в арьергарде, Лотар, тебе нас ещё вывозить отсюда. А «Дары Омниссии» без тебя — это просто летающая на орбите лаборатория Селены, — кивнула она навигатору. Мужчина пожал плечами, но отходить далеко не спешил. В его глазах светилось такое почитание и обожание, которое иногда пугало инквизитора. Когда она отыскала его на одном из своих первых самостоятельных дел, навигатор из кочевого Дома по имени Лотар Гробаускас представлял собой человека, находящегося на грани безумия. Мутации, которым и так были подвержены все навигаторы, начались у него раньше и проходили не по стандартной схеме, пугая и выворачивая сознание навигатора. Инквизитор случайно отыскала его в подвалах дома для умалишённых, где он прятался последние недели от нападок и самого себя. Едва подвалы облюбовали поклонники странного культа, поклоняющегося одному предмету, Лотар долго пытался не вмешиваться. Инквизитор осталась заблокированной в переходах наверх и отрезанной от связи с магосом Селеной. Тогда Лотар просто стянул с себя повязку. Выбравшись в безопасное место и прихватив с собой восьмигранный прозрачный кристалл голубого цвета, инквизитор поинтересовалась, не желает ли навигатор отправиться с ней. Она могла предложить ему корабль, а он ей — свои таланты. Лотар тогда рассмеялся, продемонстрировав все уродства и мутации, появившиеся у него в последнее время. Инквизитор только хмыкнула. А через два дня она уже показывала навигатору заготовки браслетов и ошейника с теми самыми символами, которые украшали её броню. Инквизитор не стала просить Селену гравировать знаки до освящения металла. Она нашла священника, припомнив добрым словом Гламора Фейринга, оказавшего ей услугу в прошлом с её обувью. И уже после должного освящения и нанесения символов на металлические полоски, она отдала их Селене для завершения ритуала. С тех пор Лотар был безраздельно верен инквизитору Райт, стараясь держаться поблизости из суеверного страха прервать невидимую связь между нею и своими браслетами, остановившими мутации и позволившими ему видеть дальше и чётче в пространстве варпа.

Наёмники шагнули вперёд. Один из них, невысокий и черноволосый, недовольно бурчал что-то про пару хороших взрывов, пока его старший товарищ, седоватый мрачный мужчина со снайперским лазганом, не одёрнул его. Инквизитор последовала за ними, держа своё оружие наготове. Клинки начинали усиливать свечение с каждым шагом инквизитора, пока она мысленно подпитывала их силой.

Единственное, что заставило Райт так быстро спуститься на эту планету, это следы, обнаруженные магосом на покинутом судне. А именно, в полностью разрушенной рубке корабля были найдены осколки, похожие на мельчайшую пыль, состоящие из того же кристаллического голубого материала, не поддающегося анализам нескольких магос биологис, имеющихся на судне инквизитора.

Натаниэль втянул носом воздух. Во время спуска кадианцы всё время старались зайти вперёд, прикрывая инквизитора от опасностей. Пока, по счастью, воображаемых. Потому сейчас он чувствовал запахи разогретого металла хеллганов и брони, а также запахи солдат, но они только служили покровом для того, что по-настоящему задело его чувства.

И обоняние было тут не при чём. Знакомое ощущение пронизало тело, как игла. Почему-то инквизитор снова вспомнил планету Памофрей, и ксеноса-жреца, призывавшего демона. «Нет, не то, — покачал он головой. Воспоминания подходили периодом времени, но не относились непосредственно к ритуалу. — Я знаю это чувство. Словно Фейринг призывает Свет. Только с привкусом железа…»

— Быстрее, — скомандовал он, ощутив толчок силы в часовне. Псайкеры-еретики сплели свой дар воедино, и ударили, к удивлению инквизитора, погасив несколько меток, поставленных им ранее. — Идёт бой. Клотильда, пока только блокиратор, кадианцы прикроют.

Хассель, проклиная неумех, решивших поживиться незарегистрированными телепатами, достал из ножен клинок и активировал руну в его рукояти. Затрещавшее на лезвии энергетическое поле, усиленное его аурой, оставляло в воздухе синеватые полосы, когда инквизитор побежал.

«Они зашли с другой стороны, — анализировал он едва различимые сигналы, разбирая их с трудом, словно сквозь марево. — Мы движемся к заднему входу, который завален. У Шоттера плазменная мина».

«Лукас, — прикоснулся он к сознанию сержанта, прикрывавшего Клотильду, — готовь заряд, впереди завал. Активировать без команды».

«Понял, — мысль Шоттера звучала невнятно, как и у всех касркинов, которые немного затуплялись псионически при подготовке. — Будет».

Когда рассеялось облако белой пыли, вызванное детонацией мины, кадианцы чёрными тенями метнулись внутрь, стараясь преодолеть длинный коридор, ведущий к главной крипте-святилищу. Инквизитор следовал позади парии, которая одной рукой сжимала ожерелье, а в другой держала небольшой, но очень мощный стаббер с воспламеняющими зарядами.

Дверь, преградившую им путь, пришлось резать выстрелами хеллганов, с трудом плавивших неподатливый металл. Створки рухнули, запечатлевшись в памяти Натаниэля выбитыми на них картинами из жизни святой. Вальпургия оказалась великомученицей эпохи Ереси Хоруса, сваренной заживо в котле с маслом, и съеденной нечестивыми предателями, умершими потом от отравления.

В крипте, заполненной туманными испарениями и сконцентрированной едва ли не до ощутимой плотности аурой псайкеров, возле разгромленного алтаря, облитого чем-то красным, сгрудились несколько оборванных людей, прикасавшихся к большому светящемуся кристаллу, при взгляде на который Хассель почувствовал знакомую тошноту и желание расколоть его побыстрее.

«Варп», — констатировал он, и касркины подняли ружья.

— Воттс! — громко произнёс он, заглушая свой дар и прикрывая его бронёй разума.

Инквизитор ловко насадила ещё одного культиста на свои ножи, соединив их на мгновение в парное лезвие. Из-за её спины раздавались грохот болтера и шипение лазгана отстреливающихся наёмников. Их осталось трое, остальные были либо мертвы, либо безнадёжно ранены. Но командир, презрительно скривившись, продолжал вести огонь из стаббера по культистам, как будто ничего не произошло. Только капли пота, выступившие на его бритом черепе, показывали, что он испытывает эмоции.

Навигатора нигде не было видно, чему Райт не могла не радоваться. Такое ценное приобретение должно было оставаться в резерве. Плащ на спине обожгло чем-то искрящимся, рассыпавшем искры даже на лицо, но ничего существеннее дырки в ткани не появилось. Зато по пластинам брони разбежались радужные волны, поглощая заряд из маломощного оружия и порченые варпом кусочки какого-то вещества, брошенные в спину инквизитору. Высокие потолки часовни заставляли инквизитора держаться поближе к стенам. Опыт, приобретённый ею в бытность дознавателем, навсегда отбил у Райт охоту лезть первой под потолки с незнакомыми стропилами, как она себе объясняла.

Один из оборванных и скрюченных культистов прыгнул на неё как раз с потолка, но получил выстрел из лазгана прямо в череп, и распластался по полу. Седой снайпер улыбнулся, и сменил позицию, прошептав что-то в небольшой вокс, закреплённый на предплечье. Его вертлявый спутник, достав из карманов зелёного жилета-разгрузки несколько небольших гранат, с сияющим лицом зашвырнул их за спины защитников осквернённой часовни, и захохотал, когда несколько тел взлетело вверх от разрывов.

Впереди Райт заметила алтарь и кучку оборванцев, сгрудившихся вокруг него. Разряды энергии варпа, потрескивавшие вокруг запятнанного ржавыми пятнами камня, искажали перспективу, словно силовое поле.

В этот же момент сильный взрыв у главного входа заставил стены часовни пойти трещинами, а с потолка обрушится нескольким кускам лепнины, по счастливой случайности придавившим парочку подползающих культистов сбоку.

Оставшийся отряд инквизитора ударил по горстке псайкеров вокруг алтаря, и Райт, вложив в клинки всю свою силу, достаточно поднявшуюся за последние годы, выступила вперёд сразу же, как только стихли выстрелы. Мощное кольцо, окружившее псайкеров, защитило их от болтов и зарядов, и теперь Райт оставалась перед преградой один на один. Внезапно что-то ударило её в грудь, словно мягкая и мощная волна, а к горлу подкатил комок. Аура культистов исчезла, оставляя их беззащитными. Инквизитор шагнула, намереваясь завершить начатое дело, но заметила, как псайкеры валятся один за другим от выстрелов кого-то, подоспевшего от главного входа, оказавшегося вскрытым, будто консервным ножом.

Когда грохот стих, разозлённая и негодующая инквизитор выступила вперёд и громко произнесла:

— Инквизитор Райт, Ордо Ксенос! Кто вы такие и что здесь делаете?

Хассель, только что переживший бесподобное состояние, сравнимое лишь с ударом по голове перчаткой космодесантника, с трудом успокоил сердце, неожиданно устремившееся наружу, и забившееся с бешеной частотой. Собравшись с волей, он сделал знак Клотильде, несколько раз стукнув по миниатюрному микрофону в своей инсигнии, чтобы та включила блокиратор, но была наготове.

— Инквизитор Натаниэль Хассель, Ордо Ксенос, — громко ответил он, отодвигая в сторону одного из касркинов, и выходя перед ними.

В зале было пыльно, в воздухе, насыщенном частицами камня, крови и дыма, лучи света из потолочных люм-шаров размывались и искажали перспективу. Он всмотрелся в лица людей, стоявших на другой стороне помещения, и остановил взгляд на женщине в странной мерцающей броне, сжимающей в руках по длинному ножу. Запоздалое удивление и странная надежда смешались с узнаванием и вспышкой давнего гнева.

«Эннифер!» — потянулся он сознанием к почти не изменившейся за эти годы Райт, произнеся вслух:

— Дознаватель?

«Натаниэль?» — мысленно удивилась Райт, а вслух сказала:

— Инквизитор Эннифер Райт, вы правы, лорд Хассель. — Она всматривалась в его лицо, медленно и осторожно приближаясь к Натаниэлю. В синих глазах его замёрзли бы даже пустыни под раскалённым светом молодых звёзд. На лице протянулся тонкий шрам. Энн похолодела, представив, кто или что могло оставить его, и как инквизитору удалось выжить после этого. Она рассматривала его одежду, мысленно восхищаясь и удивляясь работе Гламора, сумевшего воссоздать по оставленным ею чертежам защитные символы на пластинах инквизитора. Его шаги, глухо отдававшиеся внутри неё эхом, заставили Райт сначала покрыться испариной, ухнув в жар, потом похолодеть. Он рассматривал Эннифер так, словно готов был убить на месте. Но было в его взгляде ещё что-то, что-то неуловимое, дрогнувшее под коркой льда во взгляде.

— Очень... рада... встрече, — сумела выдавить Энн, прочистив горло. Внешний вид Натаниэля не имел ничего общего с тем, к которому она привыкла за годы службы дознавателем.

«Он назвал меня дознавателем, варп его побери! — подумала она. — Унизительно, очень унизительно. Но всё же... В этом есть что-то забытое, покинутое, тёплое…»

Инквизитор корил себя за вырвавшиеся слова, но понимал, что не смог бы удержаться. «Эннифер всегда останется для меня дознавателем, — подумал он, — сколько бы лет ни прошло». Извиняться же за задевшую её оговорку он не собирался.

Райт изменилась. Из её взгляда исчезла озлобленность загнанного в угол зверя, которая иногда проглядывала ранее, особенно в начале их знакомства, и прибавилось уверенности в себе и своих силах. Тёмные волосы Энн стали короче, лицо — жёстче, но глаза всё так же блестели любопытством и иронией.

Судя по внешнему виду брони и снаряжения, испещрённых знакомыми Хасселю символами Улиториса, Эннифер — «Хорус побери, я с трудом называю её инквизитором!» — нашёлся механикус, достаточно безумный, чтобы воплотить их в металле. И, ощутив совокупную мощность знаков вкупе с клинками, которые Райт сейчас продолжала щедро напитывать силой своего дара, Натаниэль едва заметно вздрогнул. Теперь ему было ясно, что за возмущения и туманные зоны он видел при сканировании — символы размывали ауру носителя, пряча его от поиска и пси-зрения.

Он подошёл ближе, стараясь вежливо улыбаться, и выключил клинок.

— Вам очень идёт инсигния, миледи, — Хассель поклонился, кивком указав на пришпиленный к поясу знак полномочий. — Рад вас видеть.

Внутри него шевельнулось что-то давно забытое. То, что не смогли окончательно вытравить ни годы, ни десятки новых знакомств, ни упорные тренировки и развитие псайкерского таланта.

Кадианцы, узнав Эннифер, как один, отдали ей честь, и расслабленно опустили оружие. Лейтенант Вестер, отключив комм, что-то проговорил своим солдатам, указывая пальцем в сторону стоявших перед ними инквизиторов. Райт показалось, что он упомянул слово «инсигния», но в полумраке было сложно читать по губам.

Энн убрала ножи в ножны и приблизилась к инквизитору. Первым порывом было поклониться ему, признать его правоту, когда он назвал её дознавателем. Но вторым порывом была злость, уступающая место тонкой щемящей тоске.

— Лорд инквизитор, — склонила она голову, отвечая на поклон, — моя инсигния пока не столь велика, как ваша, — она взглядом указала на нагрудный знак, — чтобы её сразу было заметно.

Удержаться от иронии Райт не смогла. Она смотрела прямо в глаза Хасселю, пытаясь не скользнуть взглядом по шраму, не чувствовать, как ей хочется дотронуться до него и медленно провести пальцами от начала до конца.

«Вы... изменились», — сказала она мысленно. В этот момент из-за спины инквизитора вылетела пария. Клотильда повисла на шее Райт, не обращая внимания на взгляд Натаниэля, которым можно было разделать Воттс на сотню маленьких кусочков.

— Энн! Ты получила инсигнию! — радостно воскликнула пария. — Ты теперь миледи инквизитор!

Райт улыбнулась Клотильде, опустив плечи и сменив настороженную позу на усталую и радостную одновременно.

— Я тоже рада тебя видеть, Клотильда.

Она снова посмотрела на Натаниэля, уже не пряча улыбку.

— Лорд инквизитор, — начала она с тем почтением, которое вкладывала в голос в прошлом, — наши интересы пересеклись здесь. Не знаю, по каким причинам ваше расследование завело вас сюда...

«Хотя я пыталась отследить ваш след, чтобы не попасться, пока я не буду готова к этому, — добавила она так, чтобы Натаниэль не услышал, — но слишком малое время и спешка не позволили мне всё проверить».

— Но меня интересуют только голубые кристаллы, — закончила она вслух, кивая на постамент на алтаре. — До вашего появления меня ещё интересовали псайкеры, которые могли бы быть опрошены, — приподняла она одну бровь, добавив в голос сарказма, — но теперь, боюсь, они мне бесполезны. Если вы не против, я бы хотела закончить осмотр храма и обсудить сложившуюся ситуацию в более... светлом месте.

«Вы стали сильнее, миледи», — ответил ей мысленно Хассель, ощутив почти осязаемую нить, которая протянулась между ним и Энн. Все перепады настроения дознавателя… То есть, инквизитора Райт никуда не делись, но она научилась хорошо владеть собой и скрывать свои эмоции. Сейчас её щиты выглядели почти нерушимыми, хотя и странно плотными.

— Меня привела сюда просьба одного из магос механикус, озаботившегося падением производительности сервиторов и странным их падежом, — озвучил официальную версию своего визита он, позволив себе тонкую усмешку. — На самом деле, Ордо Еретикус попросили выделить инквизитора Ксенос для проверки происхождения некоторых культов и артефактов, обнаруженных на этой планете несколько лет назад.

Хассель указал на кристалл, который потускнел, едва были убиты псайкеры.

— Это тоже упоминалось в отчётах, — сказал он. — Но неповреждённый кристалл встретился мне впервые. Нам стоит исследовать его совместно, тем более, что мы из одного Ордоса. И вряд ли будем соперничать в поисках славы и известности…

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒