Куколка. Модель. Основа. Безжизненность

Куколка

В условиях идейного вакуума единственно возможная форма власти — потестас. Для власти-аукторитас нужно мировоззренческое учение, соответствующее развитию общества. После эпохи Просвещения такого учения на планете не было. Были старые религии с их наивной верой в не подтвержденные сведения, и учения-суррогаты в статусе философии, ни одно из которых не выходило на заданный масштаб — не давало четкого ответа ни на один большой вопрос. Все жили с ориентиром на сиюминутность.

До мировоззренческого вакуума социум имел единую цель. Он напоминал людей, плывущих на корабле-государстве из точки «А» в точку «Б». У всех была общая цель за рамками корабля и у каждого личная цель внутри него. Когда мировоззрение исчезло, корабль как бы накрыла непроглядная бездна. Исчезло само понятие «вне корабля». Все цели теперь могли быть только внутри его.

Если представить, что такой корабль начал тонуть, а у пассажиров тонущего корабля нет понятия «вне корабля», как у вас нет понятия «вне мира», до них невозможно донести информацию о том, что судно тонет. Для них фраза «судно погружается в океан» звучит примерно так, как для вас фраза «мир поглощает бездна». Максимум, такая информация подвигнет людей (не важно, вас или пассажиров тонущего судна) на говорение пустых слов с философским оттенком, но не к действиям. Для людей бесконечно важнее то, что им понятно и к чему стремится их сердце: деньги или ремонт на кухне сделать, но никак не то, чего они не видят. «Ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Мф.6,21).

Можем на себе увидеть действие этого блока. Все мы знаем, что к нам приближается смерть. Но у нас стоит блок на эту тему. Потому нам всё равно… И мне, и вам. Я не вижу смысла себя обманывать, и потому не говорю, что меня моя смертность сильно напрягает. Вообще пофиг. Веду себя, как будто эта проблема меня не касается (и вы себя так ведете).

У меня нет и миллионной доли того, что чувствовали запертые в трюме пассажиры третьего класса Титаника, когда туда затекала холодная вода. И деваться было некуда. Вот у них информация от разума до печенок дошла и дала соответствующую реакцию. А у меня информация, максимум, до разума дошла. Я четко осознаю проблему, но не ощущаю ее значимость всем своим существом так, как пассажиры Титаника.

У большинства и этого нет. Когда говоришь людям о приближении смерти, и что неплохо бы озадачиться поиском выхода, у большинства это вызывает недоумение. Какая смерть… вы о чем? — с удивленным раздражением отвечают люди. И сокрушенно качают головой, недоумевая, как взрослые люди могут такими пустяками озадачиваться.

Я пытаюсь залезть в голову таким людям, и у меня получается, они как бы говорят про себя: да, судно тонет. Но есть же дела и поважнее спасения. Например, каюту пойти прибрать. А еще лучше у соседа отжать каюту вместе с женой и имуществом.

Такое целеполагание пахнет рассуждениями из сумасшедшего дома, но люди не виноваты. Они суть бабочки-однодневки на огромном тонущем судне. Бабочка живет часы. Судно тонет несколько суток. Скорость затопления для нее незаметна. Когда от судна над водой останется только мачта и счет пойдет на минуты, скорость проблемы сравняется со скоростью мировосприятия бабочек. Тогда они поймут, что тонут. Только толку от этого будет ноль — ничего нельзя изменить. До этого момента тоже ничего нельзя изменить, потому что бабочки не способны охватить ситуацию. Им бесполезно говорить, что судно тонет, и надо искать выход. Они будут высмеивать всякую мысль о грядущей беде из-за разницы между своим мировосприятием и скоростью затопления судна.

Человек больше подчинен эмоциям, чем разуму. Объясняется это тем, что разуму, по самым смелым оценкам, несколько десятков тысяч лет. Эмоции в тысячи раз старше разума — их возраст в десятки миллионов лет. До разума они были единственным инструментом, с помощью которого выживало все живое, в том числе и предок человека.

Эмоции похожи на древнего мощного бронтозавра, а разум на зайчика. Если эмоции говорят, что нужно идти налево, а разум направо, не мыслится, каким образом заяц может помешать бронтозавру идти налево. Если разум говорит, что приближается смерть и нужно искать решение, а эмоции не видят проблемы, соответствующее ситуации действие невозможно. Люди будут делать то, что им эмоции говорят, а не разум.

Реакция на проблему начнется, когда вступят в дело эмоции. Это случится, когда люди ощутят дыхание смерти (например, раком человек заболеет). Пассажиры тонущего корабля, у которых нет понятия «вне корабля», начнут суетиться, когда обнаружат, что в их каюте прибывает вода. У них начнется эмоциональная реакция. Только эффективность ее будет равна нулю, потому что поздно уже. Раньше нужно было думать.

Мы похожи на пассажиров тонущего корабля, для которых корабль — это весь мир. Мы не можем мыслить цели за рамками мира (корабля). Все наши цели в рамках мира-корабля. Все время и силы уходят на драки друг с другом за комфортные каюты. Кто их занял, у тех теперь забот полон рот — отбиваться от желающих их оттуда подвинуть до ремонта и уборки. Все они страшно переживают, что вдруг не успеют до затопления судна как следует прибраться. Вот срам то какой, тонуть в неприбранной каюте…

Когда все стремления людей стали обыденными и бытоустроительного характера, из них возникло общество потребления. По этому поводу не нужно морализаторствовать. Для правильного понимания ситуации скажу, что человечество до эпохи Просвещения — это гусеница, ползущая к звездам по дереву. Когда она забралась на макушку, и дальше ходу не было — это понимаем началом эпохи Просвещения. Общество не тратит энергию на путь вверх — прекращается финансирование строительства храмов, снимаются с довольствия священники. Пошел научно-технический прогресс и накопление жира (для последующего окукливания).

На смену религиозному феодализму приходит меркантильный капитализм. Природа капитала не предусматривает вложения в проекты, не приносящие прибыли. Наука в этот период делает только то, из чего можно извлечь прибыль. Так как самый эффективный способ получить прибыль — это отнять (затраты минимальные, прибыль максимальная) в этот период стремительно развивается производство оружия. Война в своей сути является коммерческим проектом. Войны ведутся исключительно с целью захватить чужое добро. Действие защищающейся стороны — вторичная реакция. Первичное действие — атака.

Все государства соревнуются друг с другом в убойной мощности оружия. Процесс достигает пика в 1945 году, когда появляется атомная бомба. Прямые столкновения между атомными державами невозможны, ибо это уже не война, а самоубийство дерущихся.

Социум отвлекается от драки. Развитие переходит с военного курса на мирный — на потребление и обустройство быта. Материальные блага развиваются до немыслимых пределов. Сейчас среднестатистический человек имеет больше средневекового графа: горячая вода в доме, душ, ванна, теплый туалет, медицина, средства коммуникации, развлечения. И все это такого качества, о котором средневековые короли и не мечтали. Это совпадает с выхолащиванием всех видов гуманизма. В его идеалы больше никто не верит. Морализаторы со своими призывами к равенству всё больше раздражают.

В идейном вакууме единственный вариант сохранить власть элиты — скрытый потестас, удаление за кулисы. На сцену выводятся политические шоумены, выступающие перед зрительным залом. Приз зрительских симпатий — кресло президента на время.

В этой ситуации и волки сыты (власть постоянная) и овцы целы (народ видит результат своего голосования, сменяемость власти, и доволен). Чтобы между выборами не было лишних дум, система держит массу в границах обыденных целей: деньги, работа, бизнес и развлечения — мода, шоу, сериалы, игры, новостная лента. Общество жрет в три горла без цели насыщения — потребление ради самого процесса потребления.

Совпадение нескольких факторов: атомная бомба, деградация светских учений, рост эффективности производства, рождение новых технологий, как следствие, материальное благополучие и пребывание человека с пеленок в зомбирующей атмосфере, где его накачивают необходимыми шаблонами, фанатичная вера в либерально-демократические догмы, мировоззренческий вакуум — все это создало общество потребления. Его члены способны иметь только обыденные цели в рамках видимого мира и в моменте. Попытка вывести человека из этого состояния вызывает защитную реакцию — срабатывает блок. У всех разные блоки, одним смешно от мысли про цели выше быта, другие не слышат, третьи защищают свой образ жизни умствованиями. В конечном счете, все сводится к одному — остаться в зоне сиюминутного комфорта и оправдать себя.

Весь этот период нужно понимать временем накопления жира. Судя по взрывному росту людей, напрягающихся бесцельностью жизни, кому недостаточно бытовых целей для ощущения полноты жизни, у общества потребления началась стадия окукливания.

Чем развитее жизнь, тем выше ее цели. У бактерии только питание. Кошке помимо этого хочется удовольствия (с той же мышкой поиграть). У человека есть потенциал иметь цели за границами видимого. Он готов рисковать даже не ради стремления к этим целям, а во время поиска их. Ему не нужна абсолютная безопасность, потому что стопроцентная защищенность означает нулевую свободу. А без свободы нельзя выйти за границы.

Общество потребления накопило необходимое количество жира для преобразования в следующую стадию и перехода на следующую ступень: человек разумный смертный станет человеком разумным бессмертным. Мы выйдем за пределы материи в иные формы бытия, научимся творить свою реальность и в прямом смысле станем богами.

Лидер большевиков говорил: «Мы знаем: то, чего мы хотим, никто не может сделать, кроме нас». (В. Ленин). Мы тоже это знаем. Нам нужно ускорить трансформацию мировой системы. Для этого нам нужна власть формата аукторитас — дающая доступ к государственному ресурсу, но без довеска в виде политической и экономической текучки.

Нерв

Чтобы сформировать стратегию действий, начну с рисования образов, не касаясь нравственной стороны дела, только деловой аспект. Представьте, что вы опекун частично дееспособного лица, которое владеет большим имуществом. Управляя им, вы имеете свою выгоду. И это будет продолжаться до тех пор, пока вы опекаете это лицо. Но если завтра у этого лица опекуном станет другой, выгоды, которые вы имеете, перейдут к нему.

Или ситуация, когда вы по каким-то причинам не можете оформить свой актив на себя, и оформляете его на друга, в котором уверены как в себе. Или на лицо, над которым имеете такой же контроль, как русские барыни над крепостным парикмахером (иногда его в клетке держали, чтобы не сболтнул секреты ее лысеющей головы). Де-юре подставное лицо владеет вашим активом, но де-факто владелец вы. Все знают, кто реальный хозяин актива, и ведут деловые разговоры с вами, а не с тем, чья фамилия стоит в документах.

Ситуация стабильна, пока подставное лицо живо. Но если вдруг оно скоропостижно скончается, разговор перейдет в юридическую сферу. Дальнейшее развитие событий будут определять не ваши устные договоренности, а закон. А по нему владелец тот, чья фамилия в документах записана. И если он умер, в права вступают его наследники. От них приедут юристы, которые начнут переоформлять активы на законных владельцев. С реальным хозяином им попросту не о чем разговаривать — нет предмета для разговора.

Переносим ситуацию на либерально-демократическое государство. В теории народ по всем документам — источник власти. На практике — подставная фигура с частичной дееспособностью. Пока тайные и явные правители контролируют его, они имеют власть. Но если потеряют, власть перейдет к тому, кто установил контроль над народом.

Задача обретает контуры… Чтобы получить власть, нам нужно установить контроль над источником власти — над народом. Осталось понять, что нужно конкретно делать для этого. Не абстрактные мысли из серии «хорошо бы мост хрустальный построить отсюда до Петербурга» (оставлю это оппозиции), а стратегию, план и последовательные шаги.

Начну с того, что в каждой эпохе есть один доминирующий элемент, контроль над которым дает власть. В прошлом таким элементом была территория. Захватывалась она и удерживалась с помощью меча. Кто производил самый мощный меч, тот контролировал самую большую территорию, и правил миром.

С научно-техническим развитием ценность территории уходит на второй план. Ключевым элементом становится экономика — производство и рынки. Контролировалась эта ценность через финансы. Кто генерировал международные деньги, тот контролировал мировую экономику, и в итоге правил миром (про это детально будет в третьей книге).

На следующем витке развития, когда источником власти заявляется народ, деньги с территорией уходят на второе место. Ключевым элементом становится сознание. Кто его контролирует, тот как следствие имеет власть и над территорией, и над финансами.

Сознание невозможно контролировать золотом или мечом. Только информацией. На первом этапе доминирующим генератором информации были СМИ. Чтобы владеть ими, нужны деньги. Источники денег, территория и экономика, принадлежали старой элите. Как следствие, СМИ тоже принадлежали ей. С их помощью она контролировала ключевой элемент новой эпохи, сознание, и в итоге сохраняла за собой власть, как и раньше.

С появлением интернета ситуация начинает стремительно меняться. До него СМИ не только генерировали информацию, но и имели монополию. Глобальная коммуникация и доступность информации создают ситуацию, где монополия невозможна. Но старая элита находит способ контролировать сознание через манипулятивные технологии. Контроль обретает другие формы, но в сути ничего не меняется. Меняются только декорации и шоумены. Власть по-прежнему сосредоточена в руках старой элиты.

Нужно вычленить основной элемент, благодаря которому возможна манипуляция. Я нахожу этим элементом идейный вакуум, в который сейчас погружен социум. Отсутствие единой цели позволяет формировать повестку дня, систему ценностей и образ мыслей самым умным, сильным и смелым людям. Пропитавшись ими, они тащат за собой массу.

Масса всегда подражает тем, кого считает выше себя. В Спарте самые лучшие люди демонстрировали презрение к богатству, и почитали превыше всего воинскую доблесть. И массы им подражали. Быть богатым было не круто. Круто было быть как волк, у которого нет ничего, но если понадобиться, он в любое время может отнять у овец необходимое.

В средние века самые честолюбивые, сильные и умные мечтали освобождать Гроб Господень и строили планы по завоеванию Палестины. И им подражали массы. Люди почитали превыше всего подвиги во славу божью. Святой тогда был круче богатого.

В наше время самые умные и сильные устремлены в бизнес и политику, которая в сути своей сегодня есть бизнес. Система побуждает демонстрировать свое благополучие разбогатевших людей. Рождается потребление напоказ. Люди покупают вещи, имеющие с практической точки зрения даже не нулевую, а отрицательную ценность (владение ими отнимает время и ресурсы). Но они говорят о высоком статусе в обществе потребления.

Вещи, главная функция которых — демонстрировать материальный успех своего хозяина, можно сравнить со стигмами. Так называются раны на руках и ногах там, куда Христу были забиты гвозди. Стигмы не имеют практической пользы. Напротив, они приносят страдания, требуют времени и сил для ухода за ними. Но людям они желанны, так как подтверждают достижение цели, заявленной в религиозном обществе высшей. У кричаще дорогих вещей та же история — они являются отягощением, но они желанны.

Широкие массы сегодня так же подражают торговой и производственной элите, как вчера подражали святым и воинам. Они берут непосильные кредиты, чтобы купить вещи, единственный смысл которых — показать, что они богаты. Так же, как в древнем мире люди специально делали дырки в своей одежде, чтобы казаться беднее, чем есть. Когда некий Антисфен старался двигаться так, чтобы все видели дыру на его плаще и оценили его презрение к вещам, Сократ сказал ему: через эту дыру я вижу твое тщеславие.

В религиозном обществе объект подражания — святые. В милитаризированном обществе военные. В обществе потребления кумирами являются богатые люди. Народ всегда завидует «стигмам», в чем бы они не выражались. Он ориентируется на мнение носителей этих стигм во всех самых важных вопросах. На них ссылаются, их модель поведения является эталоном, в сложной ситуации берут за образец.

Характерная черта массы во все времена — желание обрести стигмы без труда. Чтобы религиозные стигмы появились без изнурения себя постом и молитвой; воинские (шрамы, например), не подвергая себя опасности; потребительские стигм (роскошь) чтобы не рисковать имеющимся. Чтобы все само как-нибудь произошло, вследствие чудесного средства, в роли которых у одних различные вещества, у других влюбленность, у третьих еще что-то. Массы — это недееспособные мечтатели, полагающие, что у них есть некие таланты, которые откроются вдруг, без особого труда. А они будут жить текущей жизнью, употреблять вещества, искать любви и ждать чуда по открытию мистических талантов.

Элита потребительского общества есть святые потребители. На них хотят походить, к их словам прислушиваются. Они ведут народ за собой. Но куда? Когда у прошлых элит была цель за рамками текущего обыденного мира, они понимали, куда ведут. Их взор был поднят к небу. У сегодняшних ведущих нет цели за рамками видимого мира. Они «просто живут» в соответствии с установленными в ее подсознание шаблонами, не умея сказать, ради чего живут, чего хотели бы достигнуть в конечном итоге. Судя по действиям, вся их цель — много кушать (в широком смысле). Естественно, при таком целеполагании голова их опущена. Они следуют за тем, что внизу, как щиплющая траву корова — за травой.

Умные и талантливые ведут за собой остальных, не отдавая себе в этом отчета. «Если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму» (Мф. 15,14). Современное общество идет единым стадом в яму, находясь под действием манипуляции.

Старая элита имеет власть, пока может манипулировать массовым сознанием. Такая возможность у нее есть, когда головы всего общества опущены вниз. Над поднятыми головами манипуляция невозможна. Так как широкие массы всегда подражают тем, кого считают выше себя, все в конечном итоге зависит от положения голов умных и сильных.

Пока они опущены, головы масс тоже будут опущены, а значит, манипулируемыми. Но стоит умным и сильным поднять голову, как следом ее поднимут широкие массы. И на этом манипуляции конец. А вместе с ней конец власти старой элиты.

Старая элита держит опущенными головы умных и сильных, накачивая их сознание идеей посвятить жизнь обретению денег и вещей. На это ведутся не только торговые люди (им положено) но и те, у кого помимо торговых талантов есть и другие достоинства.

Тут уместно сказать, что я абсолютно не против торговых людей. Они выполняют важную функцию, обеспечивая циркуляцию товаров. Не было бы их, не было бы шанса хлеба в магазине купить, не говоря о большем. Но всё хорошо, когда оно на своем месте.

Накачка сознания потребительской идеологией возможна лишь в условиях идейного вакуума. Стоит его нарушить, и она будет невозможна. Значит, нарушение вакуума лишит старую элиту возможности манипулировать массами, а, следовательно, и власти.

Идейный вакуум исчезает с привнесением в общество мировоззренческой идеи. Кто ее принесет, тот замкнет на себя умных и сильных. Масса потянется за ними, как тело змеи за головой. В итоге социум будет завязан на носителей мировоззренческой идеи.

Сегодня благодаря стараниям старой элиты народ пропитан идеями демократии, а значит, по-честному осознает себя источником власти. Новая идея создает описанную ранее ситуацию, когда контроль над частично дееспособным лицом (народ) переходит от старого опекуна (носителя старого мировоззрения) к новому — носителю нового взгляда.

Народ всегда в этих вопросах будет частично дееспособным. В этом нет ничего обидного. Я, например, частично дееспособен относительно любого профессионала, хоть дантиста, хоть финансиста или политика. Дееспособность приходит при погружении в тему. Так как у народа всегда забот полон рот, работа, семья, дети, вещи, ремонт на кухне и огород на даче, он никогда не сможет посвятить время и силы на осмысление ситуации в таком масштабе. В общем, все те же аргументы, почему он никогда не сможет совершить осмысленного выбора. Народ относительно масштаба превышающего бытовой, всегда дилетант. И тот, кто всерьез полагает, что народ может сам собой управлять, что у него нужно спрашивать мнение по вопросам, в которых он не только ничего не понимает, но даже охватить их не может, понять, о чем речь, тот сам человек бытового масштаба.

Любой человек может ориентироваться только на то, что ему понятно. Никто не может взять за ориентир непонятное. Так как масса состоит из людей, масштаб мышления которых ограничен бытовыми ценностями, и единственное, что им понятно — это быт, их ориентиром является бытовая выгода здесь и сейчас. Рядовой человек не в состоянии задуматься, какие будут последствия для системы в целом, если принять решения с ориентиром на его сиюминутное благо, а не на благо системы в целом. Для подобных вопросов у него в голове нет места. Это дети, которые хотят конфет без ограничения, и не в состоянии поставить вопрос, во что это в итоге выльется.

Отдельно хочу сказать, что это не признак глупости, а природа. Ее нужно понимать и не ждать проявления качеств, которых у нее нет. Можете примерить это на себя. Когда тонул Титаник, капитан принял решение запереть пассажиров трюма, обрекая тем самым их на верную смерть, без единого шанса на спасение. Капитан исходил из блага системы в целом, игнорируя благо отдельного человека. Шлюпок на всех не хватало, и большинство гарантировано должны были погибнуть. По логике, если пустить дело на самотек, то погибнет больше. Чтобы сохранить порядок и спасти максимум, капитан закрыл на смерть людей в трюмах. И вот представьте себя на месте пассажира третьего класса. Вас закрыли в трюме и объяснили логику. На что вы будете ориентироваться? Конечно, на свое благо в моменте. И вам плевать на логику, ориентированную на благо целого. Не снимаемый конфликт между благом личного и целого налицо. В такой ситуации нужна твердая рука, из двух зол выбирающая меньшее и считающее его не меньшим злом, а большим благом. Если нет руки понимания в соответствующем масштабе, решение будет опираться на мнение большинства. В итоге реализуется самый плохой сценарий из всех возможных.

Широкие массы по своей природе ведомы, и потому всегда идут туда, куда их ведут. В роли ведущих всегда выступает малая часть социума — талантливые и умные люди. «Разве не знаете, что малая закваска квасит все тесто?» (1Кор.5,6). Но когда в мире нет идеи, соответствующей уровню развития общества, место талантливых и умных занимают преимущественно торговые люди (исключения есть, но они подтверждают правило). Не торговые таланты в обществе потребления консервируются до лучших времен, как вирус в вечной мерзлоте, который ждет своего часа. И однажды он всегда наступает…

Теперь посмотрим, что произойдет, если в либерально-демократическое общество, пребывающее в абсолютном идейном вакууме, опустить идею религиозного масштаба (мировоззренческую идею). Для визуализации немножко пофантазируем.

Модель

Представьте государство, совмещающее в себе средневековую католическую Европу времен расцвета власти Папы и либеральную демократию. Население этого государства на 99,9% состоит из истово верующих католиков. Но при этом все они до мозга костей пропитаны либерально-демократическими установками. По закону этого государства власть может быть только временная. Покушение на постоянную власть — тяжкий моральный грех и тягчайше уголовное преступление. Светскую власть в этой стране невозможно получить по праву рождения или силой. Единственный способ — выборы.

У каждого гражданина, достигшего определенного возраста, есть право на время сесть на трон — стать временным королем. Для этого ему надо зарегистрироваться кандидатом и принять участие во всенародных выборах. За кого христиане проголосуют, тот предусмотренное законом время будет носить корону — станет правителем.

По окончанию срока временный монарх снимает корону. Конституция дает ему еще раз попытаться стать правителем. Для этого он в общем порядке с другими кандидатами регистрируется и если снова выигрывает выборы, сидит еще один срок. Последний.

Через два срока, будь правитель хоть золотой, все равно должен освободить трон следующему народному избраннику. Это требование не связано с качествами правителя. Таково правило. Кадровая текучка здесь не форс-мажор, а штатное состояние системы.

Не факт, что короля выберут на второй срок. Нет даже гарантий, что он первый срок весь отсидит. Его в любой момент могут через импичмент лишить власти. Если сильно досадил, могут лишить имущества, свободы, иногда даже головы. Короли меняются точно в срок, как часовые. Или раньше. Ни у кого мысли нет задержаться подольше.

Социально-политическая архитектура выстроена так, что временный правитель ни при каких условиях не может стать постоянным. Все как в США, где государственные институты отталкивают друг друга, как одинаково заряженные частицы, что исключает их слияние и возникновение доминирующей силы. Все следят друг за другом, чтобы никто не получил власти сверх меры. Вечный конфликт интересов создает сдержки и противовесы, уравновешивая ключевые узлы. Закон в таких условиях нельзя технически нарушить. Система устойчива и абсолютно независима от воли отдельной личности.

Еще представим, что регистрация кандидатов проходит без участия человека, а голос отдают по интернету (например, цифровой валютой — перечисляют за кандидата одну копейку или миллионную часть копейки, не важно). Важно, что именной платеж, ваш голос, технически невозможно подделать. Отправляется платеж одним кликом с любого устройства, никуда ходить не нужно. Вся история платежей прозрачна и сохраняется.

Если система полностью прозрачна, она непроницаема для злоупотреблений в виде приписок и прочих нарушений. Человеческий фактор исключен. Административный ресурс минимизирован. Принципы демократии при этих условиях реализованы на 100 %.

Как вы думаете, кто в этой ситуации будет реальной властью, временный король, которого в любой момент могут сместить, или постоянный Папа, представитель Бога на земле, чья власть не зависит от выборов, но результаты выборов зависят от его слова.

Вопрос риторический. Добрые католики проголосуют не за того, кого рекомендуют политтехнологи, а за того, кого похвалит представитель Бога. Цена политтехнологов не вызывает сомнений — они люди наемные, кто им платит, того и обслуживают. Вы заплатите, будут вас обслуживать. И потому их слово имеет соответствующий вес. Слово Папы не продается и потому имеет другой вес. Размер этого веса показывает индекс запрещенных книг, список книг, которые Папа не рекомендовал читать добрым верующим. И люди не читали неправильных книг. Король на фоне Папы как директор на фоне хозяина — хозяин может уволить директора, а директор хозяина нет.

В силу законов бытия так организованная социально-политическая модель будет неизбежно вытягиваться в пирамиду. Ее вершину займет представитель Бога (читай, идеи). Под ним будут временные демократические правители в статусе челяди, целующие его башмак в знак приветствия. Даже когда пожизненную власть Папы уравновешивала пожизненная власть короля, его статус был запределен. Что говорить о временном короле, получившем власть через демократические выборы, где решающее слово было бы за Папой. И где он сидит на своем месте до тех пор, пока у Папы хорошее настроение.

Сегодня примерно такая модель в Иране. При верующем населении победу на выборах определяют не усилия специалистов по манипуляции массовым сознанием, а мнение духовных лидеров. Кого лидеры ислама назовут достойным власти, за того добрые мусульмане и проголосуют. Кого не одобрят, у того нет шансов победить на выборах. Даже круче, нет шанса зарегистрироваться в качестве кандидата.

По закону высшая власть — временный президент. По факту — постоянные аятоллы. Как показатель, они могут выписать нерадивому президенту палок. Да-да, такое наказание официально предусмотрено, если правитель против ислама и его лидеров что-то не так скажет. Оценивать его слова будут, как вы догадываетесь, духовные лидеры.

Теперь вообразим такое же либерально-демократическое государство, но на этот раз в нем нет никакой мировоззренческой идеи ни религиозного, ни рационального формата. Как следствие, там неоткуда взяться носителям идеи и представляющему идею институту. Не может там быть и идейного лидера, не важно, Папы или Вождя. Социум погружен в идейный вакуум. Все головы опущены вниз. Ни у кого нет никакой большой цели, а про смысл жизни даже говорить смешно. Это моветон (плохой тон). Единственное, к чему люди могут стремиться в такой атмосфере — это деньги, вещи и сиюминутка.

Допустим, есть силы, заинтересованные держать социум в безыдейном вакууме. При определенных условиях в этом состояние можно довольно долго удерживать общество, но не бесконечно долго. Дело в том, что у человека есть желание не только много и вкусно потреблять, но еще и заглянуть за рамки видимого. Эта жажда является разновидностью голода, который требует насыщения. Насытить его может только глобальная идея.

Но ее не только нет, но и создаются условия, препятствующие ее появлению. Прямо и косвенно система не поощряет задаваться вопросами, не имеющими отношения к чему-то сиюминутному. Все, что превышает бытовые цели, позиционируется демагогией и пустой болтовней, до которой успешным и серьезным людям неприлично опускаться.

Из-за этой установки у общества атрофируется способность заглядывать в будущее, сужается горизонт видимости. Как следствие, люди костенеют в навязанных им шаблонах. Под давлением безыдейного вакуума они начинают сжиматься и становятся меньше.

Одни люди подобны пружинам из упругого металла, другие из мягкого. Мягкие под давлением сплющиваются. У человека исчезает жажда нового, потребность в большом. Он превращается в обывателя, все интересы которого в рамках денег, вещей, тщеславия. Из этих людей образуется масса. Пружины упругого металла не теряющие своих качеств. Им так же хочется всего, чего хочется мягким, но плюс у них сохраняется жажда нового. Многие из них ее не осознают ясно, но чувствуют. Такие способны смотреть на звезды.

Такой социум напоминает воду, в которой растворено много вещества. Внешнего его не видно, жидкость выглядит простой водой, на самом деле являясь пересыщенным раствором. Простая вода — это масса, а растворенное в ней вещество — жаждущие люди.

Если в раствор опустить кристаллик, вокруг него начнется бурная кристаллизация. При очень пресыщенном растворе кристаллизация будет иметь лавинообразный характер. В некоторых случаях даже взрывной. Львиная доля вещества отделится от воды. Что казалось ровным и единообразным, поделится на две части, на кристалл и воду.

Аналогичным образом отреагирует на появление мировоззренческой идеи общество, погруженное в идейный вакуум. Если идея соответствует уровню развития общества, у лучшей его части запустится процесс изменения сознания. Трансформируется менталитет, возникнут новые стандарты мышления, поведения и смыслы. Они будут соответствовать не потребительским стандартам, а новому мировоззрению и выведенной из него цели.

У нас есть идея, близкая всем смертным — преодоление смерти. Не предложение вечно жить (люди к такому морально не готовы, как рабы, родившиеся в рабстве, не готовы к свободе), а расширение прав и свобод. Каждый имеет право стареть и умирать по своему желанию. А пока такого желания нет, оставаться молодым и живым. Но как только появилось желание стареть и умирать не по своей воле, а по старинке — по чужой воле, случая или независимых от него обстоятельств, тот стареет и умирает так же, как сейчас люди умирают. Если же человек хочет ускорить этот процесс, и не ждать смерти, а умереть как можно быстрее, к его услугам вся медицинская наука. Может в тот же миг умереть, может растянуть процесс, и смерть его будет подобна переходу в рай — будет волшебной и безболезненной, тянущейся пока есть возможность, напоминая затяжной оргазм, умиротворение и все такое. Никому жизнь и смерть никак не навязывается. Речь идет только о праве жить, а не об обязанности.

Против такой идеи аргументированно не могут выступить даже те, кто верит, что в рай попадут после смерти. Как ни крути, а все же верующие хотели бы перемещаться на тот свет не по независящим от них обстоятельствам, а по своей воле. Кто говорит, что это не так, что он хочет по божьей воле, тот лукавит. Иначе бы не лечился, ибо его болезни по воле божьей. Но раз лечится, значит, ему близка идея стареть и умирать по своей воле.

Ницше писал: «Существует право, по которому мы можем отнять у человека жизнь, но нет права, по которому мы могли бы отнять у него смерть». Я не предлагаю отнять у людей смерть. Я предлагаю дать им возможность изъявлять свое желание смерти.

Опущенную в идейный вакуум цель сначала примут самые продвинутые, свободные, умные и талантливые. Сознание из обывательско-потребительского формата переходит в идейный — люди поднимают голову. За ними другие. Начинается цепная реакция.

Настоящая, живая идея, время которой пришло, имеет природу вируса. Используя энергию социума, она распространяется только за счет среды. Если идея не имеет такого потенциала, значит, это не идея, а пропагандистский штамп или манипулятивный лозунг. От такого пахнет мертвечиной, и чем больше его навязывают политики и коммерсанты, как бы ловко они это ни делали, тем больше к их информации возникает неприязни.

Невозможно манипулировать обществом, поднявшим голову. Старая элита в новых условиях теряет контроль над ключевым элементом системы — над сознанием частично дееспособного лица — над народом. И так как он источник власти, она теряет власть. Ну и дальше по цепочке — утратив власть, она теряет контроль над источниками ресурсов.

Власть всегда принадлежит тому, кто контролирует ключевой элемент системы. Как только критическая часть демократического социума примет идею преодоления смерти, результаты выборов будут определять носители идеи. Если в обществе все верующие, власть будет у верующих. Если в обществе все идейные, власть получит только идейный.

Причем, по условиям демократии, на время. Потом его сменит другой сторонник идеи. В общем, такая же картина, как в описанном выше средневековом государстве, где все избиратели верующие, и правители по результатам выборов садятся на время на трон.

В крупных штрихах ухвачена концепция изъятия власти у старой элиты в условиях идейного вакуума и пропитанного догмами либеральной демократии населения. Осталось понять, что конкретно делать здесь и сейчас. Люди вкладываются в дело своим временем, деньгами и талантами, если видят, что им не отвлеченные фантазии предлагают, а реальное дело, и результат стоит усилий. Пока люди не видят реальности, у них не может быть мотива участвовать в деле. Максимум, они могут поговорить о деле.

Что люди думают по поводу вашего проекта, говорят не их слова, а их дела. Если вы знаете, где зарыт клад, и ищите партнеров выкопать его, кто найдет ваши аргументы убедительными, того не нужно уговаривать. Он сам будет проявлять инициативу. Кто найдет ваш проект недостойным внимания, тот пальцем не пошевелит на ваш призыв.

ТРЕТЬЯ ЧАСТЬ

САМОСОХРАНЕНИЕ

Основа

Нельзя посадить новое дерево на месте старого, не выкорчевав прежде старое. Нельзя построить новое здание на месте ст

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒