Страусы. Фактор. Тайное. Потрясение

Страусы

Когда люди впервые открывают суть системы, именуемой демократией, они меня в письмах спрашивают, неужели никто не понимает постановочный характер выборов? Я отвечаю, что да, большинство не понимает. А если единицы и понимают, так что с того?

Все понимают, что реслинг, эпичная битва здоровых мужиков — постановка. Но это никак не вредит ее популярности в Америке. А если бы народ не знал, если бы принимал спектакль за чистую монету, популярность реслинга была бы в разы выше.

Единицы понимают постановочный характер всенародных выборов, но и они ходят «голосовать» так же, как рядовые люди, принимающие все за чистую монету. Я лично знаю людей, организующих эти спектакли-выборы, и сами же ходящие на них. Наверное, так постановщики реслинга ходят на свои шоу, чтобы вживую смотреть на плоды своего труда и атмосферой спектакля пропитываться. Но основная масса избирателей принимает это действо своим волеизъявлением. Максимум, они могут подозревать нечестность при подсчете голосов и прочие «бантиковые» нарушения. Но увидеть порочность демократии в ее сути — это за рамками их масштаба. Что бы я тут не писал, львиная доля избирателей никогда не поймет, что они в демократическом спектакле в роли театрального реквизита. Эти китайские болванчики голосуют за тех, кто лучше выглядит и больше им обещает.

Простые люди являются базой либерально-демократической системы. Признаком простоты выступает не интеллект, материальное положение и социальный статус, только масштаб мышления. Будь вы хоть нобелевский лауреат по физике или самый высокий чиновник, самый богатый бизнесмен и прочее, если ваше мышление ограничено обыденным масштабом, вы ничем не отличаетесь от рядового примитива-обывателя.

Невозможно выяснить настоящее отношение к демократии у простых людей через прямые опросы. Люди к любому светскому учению демонстрируют тот же уровень веры, что верующие относительно религии. Во все века знание им заменяют бантики — мифы, традиции, обряды, ритуалы. Они не понимают суть своей веры. Они «просто верят». Во что именно верят — они того сами толком никогда не знают.

Религиозную грамотность «иллюстрирует предреволюционный анекдотичный отчет епископа в Синод о состоянии веры. Он пишет, что спросил бабушку: «Во что веруешь, Акулина?» Та в ответ затянула: «В Господа нашего Иисуса Христа, Сына Божьего». Епископ поинтересовался: «А знаешь ли ты, Акулина, за что его распяли?» Бабушка пошамкала губами, на секунду задумалась и выдала: «Значит, было за что»… («Проект Россия»).

Я за всю жизнь не встретил ни одного верующего, да что там верующего, ни одного монаха, способного объяснить, во что же он верит (я очень со многими общался, так как в прошлом сам из той среды). Представляете, человек отрекся от мира, и при этом понятия не имеет, ради чего же отрекся. Учение им заменяют религиозные традиции и обряды. Они не собираются вникать в суть своей веры. Они творят себе кумира, которому слепо и фанатично поклоняются, ощущая в себе во время этого сакральные нотки откровения.

Лидер старообрядцев протопоп Аввакум призывал умирать «за единый аз» — стоять насмерть за то, чтобы ни единой буквы не изменить в русской Библии. Иудейские жрецы, саддукеи, тоже стояли насмерть «за единый аз» — охраняли Тору (Закон, первые пять книг Библии), чтобы ни одна черта и йота там не изменилась (черта — пометка к букве; йота — самая маленькая по написанию буква еврейского алфавита). Христос говорит про Закон (Тору), что пока «не прейдет небо и земля, ни одна йота или ни одна черта не прейдет из Закона, пока не исполнится все». (Мф.5,18).

Понятно, почему иудейские жрецы занимают такую позицию. Если текст написан самим Богом, то теперь там каждый знак играет смысл, и нельзя допустить его изменения, как в формуле нельзя убрать ни одной запятой. Но почему из перевода Библии с древних языков на русский нельзя убрать или добавить ни единой буквы? Может быть, Аввакум полагал, что перевод с древнегреческого на русский сам Бог сделал? Если так, тогда его призыв, как и позиция саддукеев, понятна. Но если бы он так действительно считал, то хоть бы одним словом про это обмолвился. Но он ничего такого он не говорит. Тогда зачем же он призывает насмерть стоять за сохранность одного перевода, но не предлагает так же стоять за другие? Чем тот вариант «божественнее» других? Вряд ли Аввакум задавался подобными вопросами. Он сотворил себе кумира и слепо поклонялся ему.

Его примеру следуют сотни миллионов верующих — они творят себе кумиров и обожествляют их. Рядовому верующему в голову не может прийти осмысливать их. Сама мысль в этом направлении для него выглядит богохульством.

Точно так же и современным носителям в голову не придет осмысливать с философской точки зрения свои догмы-лозунги «свобода, равенство, братство». Для людей решающее значение имеет не смысл, а эмоции, возникающие при поклонении кумирам. Внешние признаки не показывают реального отношения людей к учению.

Аналогично и в догмы либерально-демократической теории фанатично верят сотни миллионов людей, не помышляя погружаться в суть этой теории. Как в средние века все жители Европы были пропитаны до мозга костей христианским учением, так сегодня все жители ведущих стран мира до мозга костей пропитаны либерально-демократическим учением. В какой мере христианство — религия прошлого, в такой мере демократия — религия современности. Современный среднестатистический человек так же слепо верит в демократические догмы, как среднестатистический верующий верит в свои догмы.

Люди, накаченные обрядами, лозунгами и традициями демократической религии, так же готовы за них насмерть стоять, как верующие за привычные религиозные догмы. Нет смысла разговаривать с ними на эти темы рационально. У верующих способность мыслить отключается, как только дело касается кумира, которому он поклоняется.

Чтобы увидеть, как на самом деле обстоят дела, нужно не разговоры разговаривать с людьми, а на их дела смотреть. Как я люблю повторять, не говорите мне, во что вы верите. Скажите мне, на что вы тратите свое время, силы и деньги, и я скажу вам, во что верите, а про что только слова говорите.

Смотрим на дела религиозных верующих, и видим, что абсолютное большинство тратит свои ресурсы не на то, что заявляют истиной. Они не следуют словам Христа: «если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною, ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее; какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? или какой выкуп даст человек за душу свою?» (Мф.16,24-26). Они говорят про это слова, а ресурсы свои тратят на бытовые и обыденные цели. Вот это их истина. Лишь единицы из единиц берут за ориентир то, что они заявляют истиной.

Подлинное отношение людей к демократическим догмам показывают опросы на тему, какие места в системе ценностей занимают политические права, свобода слова, избирательное право и прочее. В России и на Западе они в первую десятку ценностей не попадают. Во вторую с трудом только в некоторых демократических странах попадают...

Через это люди говорят, что реально им никакая демократия с ее бесконечными выборами и политическим словоблудием не нужна. Им нужна безопасная, стабильная и сытая жизнь, работа, тепло, еда и набор простых удовольствий. Больше ничего не нужно.

Следовательно, либерально-демократические ценности — бумажные абстракции. Демократические акулины ничем не отличаются от религиозных. Тем и другим внушили набор «святых истин», суть которых они никогда в жизни не пытались осмыслить.

Так как эти акулины никогда не видят корня проблемы, они являются идеальным политическим мясом (по аналогии с пушечным мясом). Им говорят, что паровоз не летит только потому, что в нем сидит плохой машинист. А вот если место машиниста займут они (оппозиционные партии, пользующие мясо), тогда «…пойдет уж музыка не та: У нас запляшут лес и горы!» (Крылов «Квартет»). Наслушавшись этой логики, у демократнутых кипит разум возмущенный, и они становятся борцами за демократию (чего в природе нет).

Объяснять большинству реальное положение дел совершенно бесполезно. Они не могут ничего услышать против своей веры. Оптимально смотреть на них как на стихию. Не нужно взывать к их разуму (он занят). С такими людьми действенны иные технологии.

Есть единицы, способные мыслить в таком масштабе. Они не отрицают фактов. Все так, — говорят они, — все правильно. Но как бы ни называлась существующая система, по сравнению с предыдущими политическими конструкциями она оптимальна.

В качестве подтверждения своих слов приводят материальный уровень жизни, права и свободы, отсутствие глобальной войны вот уже 75 лет (на 2020 год). Древнеримское выражение говорит «После того, не значит, вследствие того». С чего эти достижения нам нужно приписывать демократии? Если бы было несколько параллельных Вселенных, где в одной ведущей была либерально-демократическая конструкция, а в других иные, и другие отставали бы, тогда можно было говорить о большей эффективности демократии. Но нам известна одна Вселенная, и сравнивать не с чем. А значит, объявлять причиной успехов демократию нет шансов. У мира и благополучия могут быть иные причины.

Тот факт, что 75 лет нет мировой войны — результат технического развития. Родив атомную бомбу, он исключил прямое столкновение ведущих мировых держав, а значит, мировую войну. Материальный достаток имеет тот же источник. Наука запрягла работать на человека силы природы, породив невиданный ранее материальный уровень. Так как сытые люди всегда добрее, из сытости последовали права и свободы. Единственное право, рожденное либеральной демократией — это право избирать власть, не имея знаний.

Так как научно-технический прогресс шел во времена монархии, когда демократией и не пахло, у сторонников либерально-демократической религии нет шанса сказать, что прогресс — порождение демократического строя.

Не исключено, что большие плоды дала бы аристократия (власть лучших) или иные формы правления. Но про это сегодня никто не думает. Даже говорить что-то против демократии дурной тон, как в средние века было дурным тоном что-то говорить против религии. Большинство предпочитает не думать о том, о чем не было команды думать.

Демократия лежит в основании современного общества, как в прошлом религия. Но у нее нет того уровня одобрения, какое было у религии. Религиозное общество стояло на вере в то, что мир создан Богом, который хочет от людей исполнения его воли, диктуемой через религиозные институты. Демократическое общество стоит на том, что социум — это совокупность людей с общими интересами. Из этого заключается, что люди могут сами собой управлять, выбирать из своей среды правителей для принятия ими политических решений. Но практика показывает, что такого общества никогда не было в реальности.

Социум состоит из групп с противоречивыми и взаимоисключающими интересами. К власти никогда не приходит группа, представляющая интересы всего общества. Если даже закрыть глаза на то, что демократия есть абсолютная фикция и исходить из того, что люди реально выбирают власть, тогда и в этом случае налицо непреодолимые пороки. Во власти всегда оказываются лица, представляющие интересы части общества. Интересы другой части общества, чьи кандидаты не прошли, никем не представлены.

Ситуация для демократии хуже, чем для христианства времен Галилея. Тогда власть Церкви в духовных делах и монархия одобрялась почти всем населением. Когда Галилей начал продвигать антихристианскую информацию, разбивающую фундамент религии, она влияла только на узкую группу людей, кто мог понять верность расчетов Галилея. Кто не мог (а это 99,99% населения) те как до Галилея считали себя верующими, так и после него продолжали считать (и по сей день считают). Но 0,01% понимающих людей оказалось достаточно, чтобы христианская цивилизация начала оседать и в итоге разрушилась.

Антидемократическая информация показывает не снимаемый конфликт либерально-демократической теории и практики. По существу тут возразить нечего. Но увидят это не все, а 0,01% населения. Остальные как считали, что они выбирают власть, так и дальше будут. Но понимающих будет достаточно, чтобы рухнул либерально-демократический колосс с золотой головой и стальным туловищем — самой мощной в мире экономикой и армией, но глиняными ногами (не снимаемый конфликт теории и практики). Наш мир «… как все земные боги:/ Из бронзы — лоб, из глины — ноги» (Байрон, «Ода Наполеону»).

Фактор

Представьте, по закону предприятиям, высшее руководство которых формируется по либерально-демократическому принципу, положены большие привилегии и бонусы. Ради них многие компании заявляют, что их высшее руководство формируется на принципах демократии — избирается рядовыми работниками на временный срок. Максимум — 4-5-6 месяцев, и не более двух сроков — максимум, 8-10-12 месяцев. Избранный руководитель может быть гением всех времен и народов, он все равно уйдет по истечении этого срока.

Думаю, не нужно доказывать, что при такой текучке высшего руководства компания развалится. Но что вы скажете, если каждые полгода-год работники компании избирают нового руководителя, старый директор со своей командой освобождают кабинеты новому директору и его команде. И компания не разваливается, а сохраняется и даже развивается.

Наверное, вы скажете, что такого не может быть. И приведете умозрительные доказательства. Например, если представить армию, где генералов не Генштаб назначает, а они выбираются на всесолдатских выборах (по аналогии со всенародными), такая армия со 100% гарантией будет недееспособной. При столкновении с армией, где генералов не солдаты выбирают, а Генштаб назначает, либерально-демократическая армия будет убита.

Если представить предприятие, где высшее руководство формируется через выборы либерально-демократического типа, оно со 100% вероятностью проиграет конкурентную борьбу предприятию, где нет такой сумасшедшей текучки высших кадров.

Но что вы будете думать, если вас приведут за ручку на предприятие, где вы своими глазами увидите, как работники голосуют — всенародно выбирают гендиректора. Где из директорского кабинета систематически выезжает прежний директор, чей срок кончился, и на его место заезжает новый, за которого проголосовало большинство работников.

Единственное объяснение, какое вы сможете придумать для такой ситуации — на предприятии либерально-демократический принцип реализуется для видимости. Реально выборы имеют бутафорский характер, а выбранный руководитель — подставное лицо.

Но что, если рядовые работники уверены, что они реально выбирают власть? Как вы это объясните? Скорее всего, скажете, что тот, кто устраивает этот спектакль, чтобы не было проблем, все делает так, чтобы простые люди принимали это шоу за чистую монету.

Для вас все внешние атрибуты не будут ничего значить. Потому что вы знаете, что никакое производство, армия, СМИ и любые другие модели, не важно, социальные они или производственные, журналистские или армейские, не могут существовать при такой текучке. Тот факт, что они не развалились и живут, указывают, что принцип временности власти у них только для вида. В реальности власть там имеет принцип постоянства.

Сохраняя пропорции, я утверждаю, что менять каждые 4-5-6 лет правителя страны — это то же самое, что менять каждые 4-5-6 месяцев гендиректора на предприятии. При такой текучке система может сохраниться только в одном случае — если за спиной временщиков стоит постоянная несменяемая сила, не зависящая ни от каких выборов.

Явное

С высоты этого факта рассмотрим современную мировую систему. Ее природу определяет природа ведущих государств. Все они заявляют себя демократическими. Это значит, что у них постоянная текучка высших руководящих кадров. Но при такой текучке система не может существовать. Если же она существует, из этого следует, что текучки нет. Следовательно, заявления о своей демократичности не более, чем надпись на фасаде. Чтобы увидеть, как обстоят дела на самом деле, приглашаю заглянуть за фасад.

Начну с декларации базовых требований либеральной демократии. Первое: власть должна возникать в результате выборов. Не назначаться, захватываться, появляться в результате психического насилия или широкомасштабной манипуляции, а избираться. Из первой догмы демократии вытекает вторая: чтобы власть была избираемой, она должна быть временной. Если власть постоянная, избирать нечего.

Как квадрат не может быть круглым, так либерально-демократический президент не может быть постоянным. Несменяемый демократический правитель — это оксюморон, сочетание несочетаемого. Постоянная власть несовместима с демократической теорией.

Все ведущие государства делятся на две группы. Одни явно нарушают базовые догмы либерально-демократической теории, другие тайно. Начну с явных нарушителей. Они бывают двух видов. У одних есть идея, для реализации которой нужен государственный ресурс, и вокруг этой идеи формируется команда. У других нет идеи, и как следствие, идейной команды. В лучшем случае за правителем без идеи стоят его родные/друзья/знакомые.

Лидеры идейных и приятельских команд равно нуждаются в обосновании права на власть. Оптимальный вариант — объявить себя божьим помазанником. Если народ видит своего правителя ставленником от Бога, его положение максимально прочно. Но чтобы народ видел в императоре, цезаре, кесаре, кайзере, царе, короле, султане, додже и прочее, представителя Бога, а не куклу ряженую, он должен верить в Бога. В противном случае, если народ не религиозен, у правителя нет шанса стать царем — помазанником божьим.

Начиная с эпохи Просвещения религиозность ведущих стран стремительно падает. В новых условиях у правителей нет шанса заявить основанием своей власти религию. Еще Наполеон сокрушался по этому поводу, завидуя Македонскому, который делал свою власть легитимной, объявляя себя божеством. А если я объявлю себя чем-то в этом роде, — сетовал Наполеон, — надо мной будет смеяться последняя кухарка Франции.

Если невозможно сделать источником своей власти Бога, единственное, что остается — народ. Если правитель не божий помазанник, значит, всенародный избранник. Значит, народ должен периодически подтверждать свой выбор. Но так как лидер правящей партии настроен на установление диктатуры, проведение выборов с либерально-демократической частотой для него неприемлемо. Поэтому он ругает эту форму народовластия.

Например, Ленин, за спиной которого стояла партия большевиков, ругал западную демократию за ее лицемерие, не допускающее к власти простых людей. Он не заявлял, что любая кухарка потенциально может управлять государством. Он говорил: «Мы знаем, что любой чернорабочий и любая кухарка не способны сейчас же вступить в управление государством», но он считал, что в перспективе каждая кухарка способна обучиться этому делу. Но буржуи-гады не дают народу реализовать потенциал. А если коммунисты придут к власти, то народ станет править. Такую модель он называл не по-гречески словом демо-кратия (демос — народ; кратия — власть) а по-русски — народовластием.

Гуманисты тоже считали, что народ имеет способности к самоуправлению, и потому называли модель, где власть принадлежит всем жителям, не демократией, властью демоса, граждан, а именно либеральной демократией. Были такие, кто считал, что если народ может сам собой управлять, то часть народа, солдаты, например, могут без командиров в армию образоваться и быть более эффективной военной силой, чем с командирами. Но история все быстро расставила по своим местам в армии и политике. Когда компартия получила власть, всенародные выборы в СССР превратились в еще большую карикатуру, чем на Западе. Жизнь и естество оказались сильнее благих мечтаний и намерений.

Гитлер, за спиной которого стояла национал-социалистическая партия, тоже ругал западную демократию. Он говорил, что народ — единственный правитель. Но злые евреи связали его по рукам-ногам. Но как только он придет к власти, все встанет на свои места.

Когда НСДПА пришла к власти, народовластие по-немецки выразилась в том, что выборы вообще исчезли. Формальным основанием его диктатуры было волеизъявление народа, наделившего любимого вождя пожизненной властью.

Можно ли назвать это волей народа — вопрос открытый. С одной стороны, люди реально любят своих вождей. Посмотрите, что творилось на похоронах Ленина, Сталина, Мао. В Северной Корее они плачут и давятся на похоронах, провожая своих вождей в последний путь. Если бы Германия сохранилась, на похоронах Гитлера было бы так же.

С другой стороны, репрессивный аппарат стоит на страже величества и выискивает неблагонадежных. Это создает давящую атмосферу. Людям неприятно бояться. В поисках выхода они убеждают самих себя, что ими движет не страх перед репрессиями, а любовь к своим вождям. В итоге они реально начинают любить своих вождей и их близких.

Сильно это качество проявилось в лагерях смерти. Кажется, нереально мыслить, что ярыми сторонниками нацистской идеи могут быть заключенные там евреи. Но это было. Чтобы принять ситуацию, они пришли к выводу, что немцы действительно высшая раса.

Сторонниками нацистской идеи были не только немцы, но и евреи. Только так они могли объяснить себе, почему весь мир молчал, когда Гитлер шел к власти с открытыми антисемитскими лозунгами. Молчал, когда начал реализовывать их на деле. Так что на похоронах диктатора люди искренне плачут. Ситуация формирует поведение.

Теперь рассмотрим ситуацию, когда лозунги про власть народа открыто нарушаются правителем, за спиной которого стоит не идейная команда, а его друзья/приятели. Такая ситуация возникает, когда человек не хочет расставаться с властью или как ребенок с игрушкой, или когда это грозит ему нежелательными или неприемлемыми потерями. Про нежелательные — утрата каких-то активов. Про неприемлемые — когда всенародный избранник поругался с серьезными ребятами, и они имеют на него большой зуб. В роли этих ребят могут выступать как местная оппозиция, так и мировая англосаксонская элита.

Пока человек при власти, он в безопасности. Но стоит ему потерять власть, как у него могут быть самые печальные последствия. Естественно, в такой ситуации любой человек будет держаться за власть руками и зубами (если есть хвост, то еще и хвостом).

Правитель «по просьбам трудящихся» переделывает Конституцию под задачу, и под одобрительный гул толпы из временного правителя превращается в постоянного. Власть оказывается сосредоточена у него одного. По факту правитель становится монархом (власть одного). В этот момент он одевает корону, которая как бы прирастает к голове.

Во все века корона была опасным украшением. В большинстве случаев ее снимали только с головой. Для самозваных царей она смертельно опасное украшение. Она подобна бомбе на голове, взрывающаяся при первом резком движении, поражая не только монарха и его родственников, но так же друзей и партнеров.

Когда единственное основание власти правителя — собственноручно написанный указ, по факту он тиран. Но так как заявить себя тираном в наше время — это все равно, что людоедом назваться, правитель позиционирует себя всенародным избранником. Так как в его планы не входит зависеть от результатов выборов, но выборы проводить статус демократического правителя обязывает, он проводит фейковые выборы. Их результат заранее известен, но система делает вид, что победить на этих выборах может кто угодно.

Неотъемлемый признак таких выборов — победитель опережает конкурентов с отрывом в разы и десятки раз. При обычных выборах такое невозможно по тем причинам, по каким подброшенная сто раз монетка не может постоянно падать на одну сторону. Математика запрещает. А если монетка падает, значит, вам фокус показывают.

Всенародные выборы власти по природе — фикция. Но одно дело, если избиратели видят, что в результате их голосования одного правителя сменяет другой. Другое дело, когда они видят, что голосуй, не голосуй, на власти это никак не сказывается.

Когда государство позиционирует себя демократическим, а правитель на трибунах говорит о всемерном укреплении демократических ценностей, прав и свобод, но социум не видит результатов демократии, сменяемости власти, в нем начинает расти напряжение.

Снять его можно только одним способом — показать результат демократии на деле — власть должна меняться. Но так как в сложившихся условиях это невозможно, петля с этого момента начинает затягиваться. И чем больше правитель говорит о приверженности демократическим ценностям, тем ярче виден фейковый характер выборов. И это тупик.

Людей раздражает не то, что правитель постоянный, а что их обманывают. Если бы он прямо сказал о своем намерении править пожизненно — это одно. Да, ему можно было бы задавать неудобные вопросы, спрашивая, на каких основаниях он имеет власть, но его нельзя было бы упрекнуть в обмане. Если же все знают, что он намерен постоянно иметь власть, а он пытается скрыть это, называя себя приверженцем демократии, т.е. взявшим власть на время, вот тут возникает чувство обмана. Он выглядит как человек, ругающий в прямом эфире мясоедов, и уверяющий, что он вегетарианец. И тут же отправляет себе в рот куски мяса, говоря, что это куски помидора, а капает с них не кровь, а томатный сок. Но все видят, что это не помидор, и капает с него не томатный сок. Обманщик…

Здесь эффект Бориса Годунова… Это был отличный правитель — дальновидный, умный, опытный. Но был у него огромный минус — народ считал его убийцей царевича Дмитрия, последнего из династии Рюриковичей. С его смертью трон оказался свободным, и Бориса подозревали организатором такой ситуации. Если бы он прямо убил царевича, на него пролилось бы много возмущения. Но удержи он ситуацию, в обмане его бы нельзя было бы обвинить. Но он обманом пришел к власти, что дало свои плоды.

Обман — это одно из того, что человека больше всего раздражает даже при хорошем результате. Например, человек решил вам сделать финансовый подарок. Назвал сумму, но передал меньше, чем обещал. Когда вы это обнаружили, вам гарантированно чувство обиды. Если бы его слова и сумма совпали, у вас было бы чувство благодарности. Но так как совпадения нет, даже не смотря на то, что подарок все же получен, вы будете разочарованы. И поговорка «дареному коню в зубы не смотрят» не спасет ситуации.

Итак, мы выяснили, что есть два типа открытых нарушителей демократии. Первые нарушают и словом, и делом. Например, КПСС не заявляла, что власть у нее возникает в результате всенародных выборов. Она заявляла себя руководящей и направляющей силой общества, власть которой не зависит от результатов всенародных выборов.

Второй тип открытого нарушения демократических догм — правители на словах заявляют себя приверженцами демократических институтов и ценностей. На делах они не демократические (временные) правители, а постоянные. Вуалируют они этот факт через проведение потешных выборов с заранее всем известным результатом.

Тактика говорить одно, а делать другое, сопровождает человечество всю его историю. Самый яркий пример такого лукавства в США, которые на словах говорят, что нет у них большей заботы, как бороться за мир во всем мире. На делах эта страна по числу военных конфликтов опережает любую другую страну на планете.

Тайное

Теперь рассмотрим государства, нарушающие принципы либеральной демократии тайно. Эти нарушители не так очевидны. Они проводят выборы, которые кажутся самыми настоящими, так как в результате этих выборов меняются правители. По этому признаку их никак нельзя назвать фейковыми. Но мы держим в голове, что при такой текучке кадров система не может существовать. Если же конструкция не рушится, значит, мы видим тщательно спланированный фасад. Реальность же вне зоны видимости. Чтобы увидеть истину, посмотрим за кулисы демократической скорости смены кадров.

Начну с того, что сам факт наличия фасада, скрывающего реальность, говорит, что его кто-то построил. Сами по себе, стихийно, такие вещи не возникают. Если бы все шло на самотек, общество вытянулось бы в иерархичную пирамиду, где верхушка открыто заявляла бы себя носителем власти, ибо так устроил Бог. Но так как социум развивался, в определенный момент религия потеряла свое значение. Обосновать с ее помощью власть стало невозможно. Соответственно, открыто позиционировать себя постоянной властью тоже стало невозможно. Новая ситуация требует нового способа удержания власти.

Под новый уровень развития создается новая религия — либеральная демократия. В старой ситуации источником власти заявлялся Бог. В новой ситуации — народ. Теперь от него должна приходить власть. Но как в религиозные времена власть никогда не исходила от Бога, она лишь оправдывалась с его помощью, так и в светские времена власть никогда не исходила от народа, она лишь оправдывалась с его помощью. Реальным источником власти всегда была сила. Но изменение ситуации требовало изменить фантики.

Вчера силу оборачивали в религиозный фантик. С развитием социума и упразднения религии этот фантик перестал работать. Его заменили либерально-демократическим фантиком. Как в прошлом статус религии в народе поддерживали через регулярные мероприятия мистического характера, так сегодня поддерживают через регулярные мероприятия демократического характера. Первое из них — выборы власти.

Вчера маленький человек признавал легитимность власти от Бога через различные спектакли. Сегодня он признает легитимность власти «от народа» через спектакль под названием «всенародные выборы». По сути, это конкурс, где кандидаты получить власть на время соревнуются друг с другом. Победит тот, кто больше понравится народу.

Победитель получит должность «президент страны» и отведенное законом время будет наслаждаться новой должностью — тешить тщеславие, набивать карманы (по чину), и самое главное, неустанно говорить массе, что она — источник власти. А она ему в ответ, что он — всенародный избранник и реальная власть. «За что же, не боясь греха/ Кукушка хвалит петуха?/ За то, что хвалит он кукушку» (И. Крылов «Кукушка и Петух»).

Если посмотреть на масштаб мышления, цели и ценности пляшущих политиков и их избирателей, несложно увидеть, что они у них одинаковые. Отличие только в том, что среди пляшущих больше более шустрых, волевых и амбициозных людей, а среди выбирающих меньше. Одни реализовали свои мечты про деньги и тщеславие, а другие только мечтают о них. Но показатель масштаба — не что у вас есть, а о чем вы мечтаете.

Теперь каждый маленький человек мог видеть, как толпы таких же маленьких людей идут выбирать власть. И это не фейк, каждый мог лично видеть, как в результате выбора маленьких людей меняется власть. Только маленькие не хотят или не могут понять, что не может власть постоянно меняться, а система при этом не разваливаться. Большой фокус они принимают за реальность, и через это преисполняются своей значимостью.

Для элит ключевым моментом является то, что выбранная фигура будет временной. Никакой власти у нее не может быть в силу природы и порядка вещей. Относительно реальных хозяев президент в той же роли, в какой наемный директор относительно владельцев предприятия. Не зря президента США зовут телефонисткой. Он не правит в полном смысле этого слова. Его задача — координировать интерес политических кланов. И выдерживать заданный курс. Народ не имеет отношения к формированию этого курса.

Президент в демократическом механизме всего лишь большая шестеренка. Всякая шестеренка независимо от своего размера крутится в ритме с общим механизмом. Если вдруг окажется, что всенародный избранник уклонился от курса, малый срок сглаживает этот момент. На второй срок такого президента не переизберут. На крайний случай есть механизм его досрочного устранения от власти (обратите внимания, народ не привлекают к этой процедуре, тут без него справляются). Если шестеренка идет не в такт, система ее оценивает как бракованную и выкидывает, заменяя новой всенародно избранной.

Элита, контролирующая стратегические ресурсы и ключевые узлы политической и экономической системы, не пляшет на сцене перед избирателями и не обещает им с три короба. Народ ее вообще не видит. И ей безразлично, кого народ выберет. Если в США выберут президентом не Смита, а Джона, ничего не изменится. Властью они будут для массы. Реальная власть будет в руках полит-экономических кланов, чье положение не могут поколебать выборы. Череда временных правителей создает идеальную ширму.

Власть элит подобна владельцу судна. Власть президента подобна капитану на этом судне. Народ в роли матросов, не знающих, что у судна есть судовладелец. Еще представим, что по закону не судовладельцы, а матросы выбирают капитана, проводя всематроские выборы. Каждый матрос уверен, что власть сформирована демократическим путем. Что человек, за которого он проголосовал, и который одел форму капитана, сидит теперь в особой каюте, откуда отдает приказы, есть настоящая власть. Матросы бы не знали, что он подчинен судовладельцу, и вся его власть в рамках корабельной текучки.

Полит-экономические кланы заинтересованы в либерально-демократической модели так же, как феодалы заинтересованы в феодальной системе — она кормушка и источник всяких статусных и тщеславных благ. Как феодал вне феодализма пустое место, так элита вне либерально-демократической конструкции тоже пустое место. Чтобы она оставалась элитой, ей нужно иметь власть. Для этого нужно сохранять доступ к активам. Чтобы его сохранять, нужно удерживать власть. Одной силой ее не удержать, на штыке не усидеть. Штык требует легитимного оформления. Без этого система напрягается и представляет опасность. Любая элита во все века заинтересована в стабильном положении системы. Вчера стабильность достигалась с помощью христианства, ислама и других религий. Сегодня она достигается с помощью гражданской религии — либеральной демократии.

Мировая демократия — один большой фейк. Как в мире не было коммунистического государства, следовавшего теории коммунизма, так нет демократического государства, соблюдающего либерально-демократические догмы. Все открыто или скрыто нарушают свои догмы, перетолковывая под текущий момент. Иначе невозможно выжить.

Явные нарушители в проигрышном положении относительно тайных. Они подобны ворам на рынке, про которых все знают, что они воры, их постоянно ловят с поличным и нещадно бьют. Тайные нарушители подобны директору рынка, который ворует намного больше, но по другой технологии, и в статусе честного человека. Его даже ворам в пример ставят, когда после экзекуции читают им мораль о недопустимости воровства.

* * *

По прочтению может возникнуть впечатление, что я сторонник теории заговора, и клоню к мировому правительству. Это категорически не так. Конспирологические теории создают слабоумные, чем маргинализируют серьезную тему, превращая ее в карикатуру.

Группа тайных правителей невозможна в силу скорости, с какой меняется мир. Чтобы увидеть мысль, вспомним, кого сознание рисует в образе тайных правителей? Это такие взрослые пожилые мужчины с умными и угрюмыми лицами. Они контролируют весь мир, опутав его паутиной, и теперь ведут нас к какой-то только им ведомой цели.

Современный мир — это система, меняющаяся с дикой скоростью. Пожилые люди не всегда знают, как включить компьютер. Они не понимают, не видят и не чувствуют вал надвигающийся новизны. Невозможно контролировать ситуацию, не понимая ее природы. Так что теория заговора, как ни крути, тут не проходит. Здесь нечто совершенно иное…

Обсуждаемый масштаб выходит за временной шаг человека. «Для того, чтобы управлять, нужно, как-никак, иметь точный план на некоторый, хоть сколько-нибудь приличный срок. Позвольте же вас спросить, как же может управлять человек, если он не тольк

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒