Торнбери‑Хаус, Беркли‑сквер 10 страница

Вивьен догнала мать в коридоре и взяла ее под руку, задержав на минуту. Мать обеспокоенно посмотрела на нее.

– Что случилось, милая? Ты раскраснелась.

– Ты бы тоже раскраснелась, если бы мерзкая жаба весь обед лапала тебя за ногу.

– Не может быть!

– С сожалением сообщаю, что может.

– Я поговорю с Сайрусом сразу же, как только гости разойдутся, – рассердилась мать. – Я знаю, ты должна быть с этим человеком вежливой, но не потерплю такого поведения за моим обеденным столом!

О, разве этот разговор не будет великолепен?

– Не беспокойся, мама, – с ненатуральным смешком сказала Вивьен. – Я могу справиться с князем Иваном. Просто мне нужно несколько минут побыть одной. Я скоро присоединюсь к вам.

Мать покусала нижнюю губу и пожала плечами.

– Может, ты и права. Полагаю, нам не стоит ждать от русского, пусть он даже и князь, такого же достойного поведения, как от англичанина.

Вивьен сдержалась и не стала напоминать, как отвратительно ведет себя обычно английский аристократ, начиная с принца‑ регента и далее, вниз по иерархии.

Из гостиной вышла леди Торнбери.

– Вивьен, милая моя, у тебя все хорошо?

– Я немного перегрелась. В столовой сегодня слишком жарко.

Приятельница понимающе подмигнула.

– Согласна, особенно на твоем конце стола. Наверное, тебе нужно некоторое время, чтобы прийти в себя. Я помогу твоей маме разлить чай.

Вивьен благодарно улыбнулась, пытаясь в тысячный раз не мечтать, чтобы леди Торнбери была ее матерью, и пошла в библиотеку брата. Ей срочно требовалось глотнуть бренди, причем щедрую порцию, и не важно, насколько это неприлично.

Хотя библиотека считалась территорией Сайруса, Вивьен любила спокойную элегантную комнату, почти не изменившуюся со времен ее детства, когда она с головой уходила в отцовское собрание стихов и читала романы Дефо и Филдинга. Отделанная просто в стиле эпохи королевы Анны, с бледно‑ зелеными стенами и встроенными полками, забитыми книгами, библиотека напоминала ей о более счастливых временах.

Вивьен налила себе бренди и подошла к камину, глядя на отцовский портрет, висевший над ним. Внешне ни она, ни Кит не походили на отца, хотя когда младший брат улыбался, Вивьен замечала схожесть в изгибе губ и родинке в уголке рта. Сайрус больше всех походил на папу, хотя его характер не имел ничего общего с доброй и любящей натурой отца.

Вздохнув, Вивьен ласково провела пальцами по дубовой раме. Все стало другим после смерти папы, словно он унес с собой всю радость и семью окутал мрак. Иногда она думала, что безудержная веселость Кита и мамы всего лишь отчаянная попытка как‑ то возместить его отсутствие. И хотя она сочувствовала этим порывам, они ее угнетали. Отец не обрадовался бы тому, как влияет на их жизнь это эгоистичное поведение.

Вивьен повернулась спиной к портрету. Какой смысл предаваться сентиментальным воспоминаниям и желать, чтобы все было по‑ другому. Жизнь сдала ей свои карты, и нужно воспользоваться ими как можно лучше. Чем скорее она приведет свой план в действие, тем лучше.

Отставив бокал, Вивьен направилась к двери, но та внезапно распахнулась, и она удивленно остановилась.

Удивление переросло в смятение, когда в комнату вошел князь Иван Хованский и закрыл за собой дверь.

Глава 17

Хованский прислонился к двери, рассматривая ее жадным взглядом. Больше он на жабу не походил. Теперь он казался змеей, заметившей вкусного маленького кролика и желающей проглотить его целиком.

Ну уж нет, кроликом Вивьен не будет.

– Князь Иван, вы меня удивили, – решительно произнесла она. – Вы что, заблудились?

Растянув губы в плотоядной улыбке, он начал на нее надвигаться. Вивьен торопливо шагнула назад, зацепилась каблуком за оборку платья и чуть не упала.

Тех нескольких секунд, потребовавшихся ей, чтобы восстановить равновесие, Хованскому хватило, чтобы оказаться рядом. Он грубо схватил Вивьен за локоть и попытался прижать к себе. Она сделала еще шаг назад, ударилась о письменный стол брата и свободной рукой вцепилась в полированную поверхность, чтобы не упасть.

– Моя дорогая леди, ваше деликатное сложение не выдерживает напряжения сегодняшнего вечера, – воскликнул князь. – Вы просто падаете с ног от усталости!

– Я прекрасно себя чувствую, сэр, – отрезала она, пытаясь вырвать руку. – И сложение мое никак нельзя назвать деликатным. Отпустите меня.

Она все‑ таки высвободилась, но от рывка чуть не опрокинулась на стол, снова потеряв равновесие. Подавив ругательство, Вивьен обеими руками вцепилась в полированное ореховое дерево у себя за спиной.

Князь не отступал. Он навис над ней, его бочкообразная грудь почти соприкасалась с ее лифом. Если сделать глубокий вдох, поцарапаешься о выставленные напоказ незаслуженные награды, хвастливо нацепленные на мундир.

Он придвинулся еще ближе, вынудив ее изогнуться. Похотливый блеск прикрытых тяжелыми веками глаз в сочетании с запахом лука изо рта вызывал тошноту.

Жаль, что невозможно разговаривать, задержав дыхание, подумала Вивьен.

– Князь Иван, я настоятельно прошу вас отодвинуться. Вы не даете мне вздохнуть.

– Боюсь, если я отодвинусь, вы сразу упадете.

– Я вам уже сказала, – процедила Вивьен сквозь стиснутые зубы, – что чувствую себя прекрасно.

Его взгляд метнулся к подносу с напитками, затем к полупустому бокалу с бренди.

– В таком случае имеется другая причина, по которой вы непрочно стоите на ногах, милейшая леди. Похоже, вы угощались тут бренди вашего брата.

Он наклонился еще ниже и принюхался к ее дыханию, оказавшись так близко, что Вивьен разглядела черные волоски в его ноздрях. Запах лука, смешавшийся с вонючим запахом его нюхательного табака, переборол даже ее ярость. Она испугалась, что сейчас ее вырвет.

Князь хохотнул.

– До чего вы шаловливая юная леди! Я сокрушен – почему же вы не пригласили меня присоединиться к вам? Мы бы с удовольствием выпили бренди вместе, а затем занялись еще более приятными вещами.

Хованский завершил свое оскорбление, погладив ее по обнаженной ключице. Прикосновение его липких коротких пальцев к разгоряченной коже заставило Вивьен содрогнуться.

Кипя от ярости, она уперлась ладонями в его грудь и с силой толкнула. Он слегка отшатнулся, но когда она попыталась проскользнуть мимо, схватил за руки повыше локтя, развернул лицом к себе и с поразительной силой прижал к груди.

Вивьен ахнула.

– Отпустите меня, сэр! – Его пальцы мяли тонкий шелк рукавов, впиваясь в тело. – Ваше высочество, вы делаете мне больно!

Давление слегка ослабло, и тут он толкнул Вивьен назад так, что она ударилась о стол. Вивьен поморщилась. После такого насилия у нее наверняка останутся синяки.

– Мне вовсе не хочется делать вам больно, леди Вивьен, – произнес князь странным скрипучим голосом. – Но если вы будете сопротивляться и дальше, то не оставите мне выбора.

Вообще‑ то у нее возникло тревожное ощущение, что ему очень хочется сделать ей больно. Губы его кривились с садистским восторгом, а пальцы сжимались и разжимались в странном ритмичном движении, явно доставляющем ему удовольствие. Кроме того, невозможно было не обратить внимания на толчки его бедер или ошибиться в природе твердого бугорка плоти, упирающегося в нее.

Но больше всего приводил в смятение его взгляд. Глаза сверкали от похоти, уставившись на нее в зловещем обещании, словно он хотел живьем содрать с нее кожу, если она не уступит. Впервые со дня их знакомства она по‑ настоящему испугалась.

– Вам нужно преподать урок приличного поведения с теми, кто выше вас по положению, – продолжал он, и судя по голосу, его мучило нетерпеливое желание этот урок преподать. – Я сказал вашему брату, что это необходимо, однако он не особенно хотел мне верить. Но теперь‑ то мы видим, что я прав.

Что? Сайрус с князем обсуждали, как преподать ей урок?

Вивьен гневно сверкнула на него глазами.

– Не понимаю, с какой стати мое поведение должно касаться вас, князь Иван. И мой брат не имел никакого права обсуждать это с вами!

Он хрипло рассмеялся.

– У нас есть все права, миледи, поскольку я намерен на вас жениться. Долг мужа вышколить свою жену. Скоро вы станете русской княгиней и должны научиться всегда вести себя покорно и с подобающим приличием.

– Да я скорее выйду замуж за чертова трубочиста, чем соглашусь стать вашей женой! – заорала Вивьен, уже не думая об осторожности.

На несколько мгновений его взгляд сделался озадаченным, а затем запылал безумной яростью. В эту минуту Вивьен поверила, что Хованский может задушить ее, если она не согласится.

Сердце больно ударилось о ребра, и она попыталась начать сначала.

– Князь Иван, – произнесла Вивьен, стараясь не выдать своего страха. – Я настаиваю, чтобы вы отпустили меня к матери. Эта прискорбная интермедия слишком затянулась.

Он хрипло расхохотался.

– А иначе что, дорогая леди? Вы мне угрожаете?

– Я буду кричать во все горло, – ответила она, повышая голос.

И желая доказать, что не шутит, Вивьен набрала в грудь побольше воздуха и открыла рот.

Для такого дородного мужчины князь двигался поразительно быстро. Он метнулся вперед, ударившись об нее и мясистыми губами впился ей в рот. На этот раз Вивьен чуть не вырвало по‑ настоящему, а ноги подкосились.

Стол помешал ей упасть, и она повисла на самом его краю. Князь, придавливая ее весом своего тела, пытался распластать Вивьен по столу, а она неистово билась, собираясь избавиться от этих жадных сосущих губ. Колено ее угодило во что‑ то мягкое, князь дернулся, и Вивьен сумела высвободиться и придушенно вскрикнуть.

С гортанным рыком он удвоил свои усилия, пытаясь удержать ее на месте и вновь завладеть ртом. Вивьен лихорадочно мотала головой из стороны в сторону, а он рывками наклонялся к ней, как огромная отвратительная птица, вознамерившаяся заклевать ее до смерти.

Внезапно она услышала, что дверь открывается, послышались тяжелые шаги, Хованский заорал и отпустил ее, отлетев в сторону, словно отброшенный непреодолимой силой. Вивьен рухнула на стол и так ударилась ягодицами, что сотрясся позвоночник. Оглушенная, она откинула с глаз волосы и посмотрела на Хованского. Тот, утратив всяческое достоинство, неуклюже барахтался на ковре. Вивьен подняла взгляд на неизвестного спасителя – Сент‑ Джордж снова пришел ей на помощь.

Он стоял над князем, сжав кулаки, и гневно смотрел на него. Вивьен могла поклясться, что он с готовностью продолжил бы начатое, но, должно быть, передумал, потому что перевел взгляд на нее, и убийственное выражение слегка смягчилось.

Не обращая внимания на князя, что‑ то злобно шипящего и брызжущего слюной, Сент‑ Джордж обогнул его, подошел к Вивьен и спросил негромким спокойным голосом, словно успокаивал испуганного ребенка:

– Он сделал вам больно, миледи?

Та выпрямилась, пытаясь устоять на трясущихся ногах, и ответила дрожащим голосом:

– Со мной все хорошо. Это было всего лишь глупое недоразумение.

Но при этом, не в силах сдержаться, продолжала испепеляющим взглядом смотреть на князя, пытавшегося встать на колени.

Сент‑ Джордж осторожно провел пальцем по обнаженной руке. На бледной плоти ярко выделялись красные пятна, оставшиеся от грубой хватки князя Ивана.

– Мне это недоразумением не кажется, – пробормотал он.

Вивьен легко, едва заметно вздрогнула – так ее тело откликалось на его прикосновения. Сент‑ Джордж погладил пятна, словно пытался стереть весь причиненный вред.

Стоя так близко к нему, Вивьен была вынуждена поднять голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Следы неистового гнева еще виднелись в уголках стиснутых губ, но глаза излучали печальное сочувствие, от которого на глаза навернулись слезы. Пришлось их торопливо сморгнуть.

Он приподнял ее подбородок и быстро, но тщательно осмотрел лицо.

– Больше вам ничто не угрожает, – пробормотал. – Я и близко не подпущу его к вам.

Вивьен дрожащими губами улыбнулась.

– Спасибо, но я…

– Как ты посмел прикоснуться ко мне, смерд? – прорычал сзади князь. – Я тебя убью!

Вивьен вздохнула и выглянула из‑ за широкого плеча Сент‑ Джорджа. Иван Грозный наконец‑ то поднялся и теперь стоял посреди библиотеки, широко расставив ноги и глядя на них с безумной яростью в глазах.

Сент‑ Джордж неторопливо повернулся к нему.

– О? И как вы намерены это осуществить? – В голосе звучало лишь сдержанное любопытство, словно он спрашивал, сколько времени займет дорога от Москвы до Санкт‑ Петербурга.

Князь начал стягивать с руки перчатку, явно собираясь ударить ею Сент‑ Джорджа по лицу.

Черта с два, в панике подумала Вивьен. Мало того, что она не доверяла князю (он точно не будет сражаться, как джентльмен), но еще не хватало, чтобы появились сплетни, неизбежно возникающие при дуэли.

Она быстро обежала Сент‑ Джорджа и встала между мужчинами, подбоченившись и глядя на князя. Несколько его орденов во время падения сбились набок, и почему‑ то это показалось ей невероятно комичным.

Изо всех сил пытаясь не рассмеяться, Вивьен надменно посмотрела на него.

– Ваше высочество, вы станете оскорблять капитана, и не будете вызывать его на дуэль. Во‑ первых, поединки в Англии запрещены. Во‑ вторых, вы повели себя низко и подло, и можете считать, что вам очень повезло, потому что я не собираюсь устраивать сцен. Предлагаю вам вернуться в гостиную и воздержаться от обращения ко мне до конца вечера.

Он злобно зашипел, но с Сент‑ Джорджем за спиной Вивьен его не боялась.

– А если вы и вправду считаете себя джентльменом, советую вам никогда больше не упоминать этот инцидент и в дальнейшем не домогаться меня.

Князь выпрямился во весь рост, став при этом лишь чуть выше Вивьен.

– Советую вам хорошенько запомнить, кто я такой, миледи, – произнес он голосом, полным ярости. – Угрожать мне весьма неразумно. – И глянул на Сент‑ Джорджа. – Предлагаю запомнить это и капитану, и заверяю вас обоих, что сегодняшнее оскорбление я не забуду никогда.

Сент‑ Джордж у нее за спиной сдвинулся чуть вправо и положил свою большую ладонь ей на спину. И тревога мгновенно испарилась, словно своим прикосновением он просто извлек ее из тела Вивьен.

– Правда? – лениво протянул Сент‑ Джордж. – И что вы намерены сделать? – И опять в его голосе прозвучало легкое любопытство.

Князь ужасно напоминал быка, готового броситься в атаку. Вивьен подумала, что сейчас он начнет ногой рыть ковер.

Она как раз собиралась с духом, чтобы попросить Хованского покинуть библиотеку, как приоткрытая дверь распахнулась, и в комнату ворвался Сайрус.

– Вивьен! Какого дьявола…

Брат резко остановился, рот его приоткрылся. Судя по выражению лица, он рассчитывал увидеть тут совершенно другую картину, а не ту сцену, что сейчас разыгрывалась перед ним.

Вивьен громко ахнула, наконец‑ то поняв. Сайрус с князем, вероятно, увидели, как она пошла в библиотеку, и решили, что это прекрасная возможность ее скомпрометировать. Брат сможет публично поднять шум, ее репутация будет погублена, и это подтолкнет ее к замужеству.

И, не сходя с места, Вивьен решила, что готова провести остаток жизни в Йоркшире и жить в хижине на болотах. Это куда лучше, чем остаться еще хотя бы на минуту под крышей брата, тем более – оказаться во власти мерзавца вроде князя.

Но есть еще Кит и мама, поэтому нужно действовать осторожно.

– Святые небеса, твоя библиотека сегодня самое оживленное место, правда, Сайрус? Я пришла всего на несколько минут, чтобы передохнуть, но кажется, все гости решили ко мне присоединиться.

Сент‑ Джордж одобрительно шлепнул ее по спине, убрал руку и встал рядом. Вивьен легонько вздохнула; ей уже не хватало его тепла.

Сайрус обеспокоенно взглянул на князя.

– Ваше высочество. Я… я не знал, куда вы делись. Я… я хотел спросить, не нужно ли вам чего‑ нибудь.

Вивьен нахмурилась. Совсем не похоже на ее брата – так лепетать. Он что, боится своего неприятного сообщника?

Князь даже не посмотрел на него, продолжая сверлить злобным взглядом Сент‑ Джорджа.

– Можете посоветовать своей сестре не пятнать репутацию общением со столь дерзкой персоной, как Сент‑ Джордж. Разумеется, после того как выставите его за дверь за то, что он меня оскорбил.

Сайрус немного пришел в себя и даже принял разгневанный вид.

– Это правда, Вивьен? Капитан оскорбил князя?

– Не будь болваном, – рявкнула она. – Если ты и вправду хочешь знать, что произошло…

– Боже мой, сколько шума и хлопот, – воскликнула от двери леди Торнбери. Она улыбалась и выглядела, как всегда, грациозно и невозмутимо, но смотрела прямо на Вивьен с явным предостережением.

– А, мать, вот и ты, – ласково‑ насмешливым тоном протянул Аден. – А я‑ то думал, когда ты наконец появишься.

Она вплыла в библиотеку, олицетворение гранд‑ дамы. Несмотря на взбешенного Сайруса и разъяренного русского князя, леди Торнбери ничем не дала понять, что заметила напряженную атмосферу в комнате.

– Глупый мальчик, – обратилась она к сыну, погладив его по щеке.

Он саркастически усмехнулся в ответ.

– Вивьен, милая, – спокойно продолжала леди Торнбери, – твоя мама тебя потеряла. Я пообещала, что найду тебя и приведу.

Взяв Вивьен под руку, она повела ее к двери, сердечно кивнув Сайрусу и князю. Сент‑ Джордж шел следом, в арьергарде. Вивьен была сыта по горло братом и Хованским, поэтому даже не обернулась на них, но сдерживалась до тех пор, пока они не оказались в коридоре.

Сент‑ Джордж бесшумно закрыл за обоими дверь и взглянул на мать. Уголки его красивых губ приподнялись в легкой улыбке.

– Отличная работа, миледи. А я как раз думал, удастся ли нам избежать кровопролития.

Леди Торнбери ласково ему улыбнулась.

– Дорогой мой мальчик, от кого, по‑ твоему, ты унаследовал свои необыкновенные таланты?

Он весело фыркнул.

– Уж точно не от отца.

– Вот именно, – драматически вздохнув, ответила его мать.

Всю дорогу до гостиной Вивьен смотрела то на одного, то на другую, заинтригованная этим странным разговором.

Глава 18

Аден забрался в карету матери, радуясь, что ужасный вечер наконец‑ то закончился. Спустя полчаса после возвращения в гостиную Вивьен сослалась на головную боль, извинилась и удалилась. Уход Вивьен почти сразу после того, как прием покинул Хованский (ублюдок даже не попытался скрыть свое отвратительное настроение), заставил многих гостей удивиться.

К счастью, мать вскочила, чтобы проводить Вивьен в спальню, восклицая, что той не следует переутомляться сразу после болезни. Возможно, это и не положило конец всем сплетням, но когда влиятельная леди Торнбери ведет себя так, будто ничего не случилось, остальным не остается ничего другого, как только следовать ее примеру.

Аден не смог сдержать смешок, вспомнив, как невысокая хрупкая и элегантная леди Торнбери противостояла разъяренному русскому. Она перестала рассматривать в окно окутанные ночной тьмой улицы Мейфэра и озадаченно улыбнулась сыну.

– Что тебя так забавляет, Аден?

– Я забыл, как хорошо можно развлечься на этих приемах, – с легкой иронией ответил он. – Какой же я был дурак, что столько времени упустил.

Мать демонстративно пожала плечами.

– Ужасно, правда? Однако не могу не признать, нынешний вечер был намного оживленнее, чем обычно у лорда Блейка.

– Я бы с радостью обошелся без подобной встряски.

Она сочувственно кивнула.

– Мне жаль, что тебя втянули в эту неприятность. Но ты справился очень хорошо. В конце концов.

Аден нахмурился.

– И что это значит, черт возьми?

– Что за выражения, дорогой мой мальчик! И ты прекрасно знаешь, что это значит. Перед обедом ты вел себя, как неразумный ревнивый самец. Впрочем, и во время обеда не лучше. Право же, мадам Безродны вела себя более чем откровенно, а ты не сделал ничего, чтобы остановить ее.

Аден поскреб щеку. Слава богу, что в карете горит всего одна лампа, потому что он мог поклясться – кожа под пальцами пылает. Он не краснел уже много лет, но, похоже, мать по‑ прежнему обладает способностью смутить его всего несколькими словами.

– Понятия не имею, о чем ты, – сказал Аден исключительно ради проформы.

– Ха. Я удивляюсь, как вы с князем не подрались прямо в гостиной. К счастью, Вивьен очень искусно сдерживала князя Ивана. Поистине замечательная девушка.

Аден скрестил руки на груди, с каждой секундой все больше раздражаясь.

– На мой взгляд, она вела себя с Хованским исключительно дружелюбно для леди, которой он, предположительно, не нравится. Висела на нем весь обед.

Мать с жалостью посмотрела на него. Этот взгляд она обычно приберегала для идиотов и маленьких детей, наказанных нянькой.

– Что? – вызывающе спросил Аден. Ради всего святого, он высококлассный шпион! Он умеет следить за людьми, и его наблюдения за леди Вивьен подсказывают, что она поощряет Хованского. Поэтому ему хотелось кого‑ нибудь задушить, только он никак не мог решить, кого именно, – Хованского, Вивьен или самого себя за то, что его, болвана эдакого, это волнует.

– Вивьен, что совершенно очевидно, пыталась его усмирить, – объяснила мать, – только не совсем понимаю, почему. Она его ненавидит, в этом я уверена.

– Странный у нее способ это показывать, а князь был счастлив воспользоваться ее любезным обхождением.

Леди Торнбери замерла.

– Ты намекаешь, что это Вивьен виновата в возмутительном поведении князя Ивана в библиотеке?

– Конечно, нет, но он не из тех мужчин, кого девушка может обвести вокруг пальца. Леди Вивьен следовало бы это понять раньше. Не вмешайся я, одному богу известно, что могло произойти.

Стоило ему подумать о возможных последствиях, и гнев вспыхнул снова. Когда он ворвался в библиотеку Блейка и увидел, как Вивьен бьется в гнусных объятиях Хованского, его захлестнула безудержная ярость. Он, полностью утратив самообладание, оттащил от нее князя и швырнул его на пол. Только присутствие Вивьен удержало капитана от того, чтобы задать этой свинье примерную трепку.

– Она флиртовала с ним вовсе не ради удовольствия, – возразила мать. – Она не такая.

Аден решил пропустить это замечание мимо ушей. Несмотря на замечание матери, Вивьен обладала именно этого рода репутацией, и неважно, заслуженно или нет. А минувшим вечером он и сам начал понимать, почему некоторые считают, что она этого вполне заслуживает.

– В таком случае, с какой целью она поощряла ухаживания человека, которого, предположительно, терпеть не может?

– Подозреваю, Сайрус ее заставил, – ответила мать. – Это единственное разумное объяснение.

Аден поерзал на сиденье, пытаясь размять затекшие ноги. Он не привык к столь долгой бездеятельности – сидеть взаперти в каретах, стаптывать башмаки на балах и скучать на званых обедах, дожидаясь, когда что‑ нибудь случится. Завтра, чтобы развеяться, он верхом на Рейнджере будет долго скакать по Хемпстедской пустоши.

– Леди Вивьен вовсе не зеленая девчонка, мать. И не находится под опекой брата. И она не показалась мне женщиной, которая не умеет сказать мужчине «нет».

– Верно, но полагаю, Сайрус ее чем‑ то прочно удерживает, возможно, деньгами. Может быть, Кит опять погряз в долгах или ее мать. Некоторое время назад леди Блейк обмолвилась, что Сайрус отказывается увеличить сумму, которую выдает ей «на булавки». Даже обеспокоенно заметила, что ее могут заставить уехать в деревню.

Аден наклонил голову. А вот это уже интересно.

– А младший братец? Как сюда вписывается он?

– Он славный мальчик, но очень беспомощный, да вдобавок ужасный игрок. Сайрусу не раз приходилось вытаскивать его из долгов.

– Но какое отношение все это имеет к леди Вивьен? Насколько я понимаю, у нее нет никаких особых долгов, несмотря на то, что она играет много и по‑ крупному.

– Потому что, Аден, она чувствует ответственность за мать и младшего брата, – ответила леди Торнбери тоном, дающим понять, что это очевидно. – Сразу после смерти отца Вивьен взяла на себя обязанность оберегать их от всех неприятностей.

Аден нахмурился.

– Это должно быть обязанностью лорда Блейка. – История Вивьен наконец‑ то начала принимать четкие очертания, и обнаруженное ему совсем не нравилось.

Мать пожала плечами.

Аден потер лицо.

– Значит, вполне вероятно, что похититель леди Вивьен каким‑ то образом связан с ее семьей. Если кто‑ то из них задолжал крупную сумму, это вполне может быть мотивом для похищения и требования выкупа.

Леди Торнбери кивнула.

– Да, тем более что Сайрус сразу отказался платить, хотя никаких требований не поступало.

Аден, погрузившись в размышления, что‑ то буркнул в ответ. Он уже провел в тревоге несколько дней, пытаясь докопаться до сути, выискивая информацию и стараясь выяснить, кто нанял контрабандистов. К его досаде, это направление расследования не дало никаких результатов, значит, необходимо искать в ближнем окружении семьи. Финансы Блейков заслуживают отдельного расследования.

– И не забудь про князя Ивана, – добавила мать. – Непременно добавь его в свой список подозреваемых.

– Уже.

Правду говоря, ублюдка уже перенесли в самое начало списка, хотя бы потому, что пытался навязать себя девушке. Аден никогда не забудет панического выражения на смертельно‑ бледном лице Вивьен, когда он оттащил от нее Хованского, и того, как она дрожала в его объятиях. Несмотря на всю силу характера и потрясающую стойкость, она была опасно чувствительной, а это пробуждало в нем инстинкт защитника и что‑ то еще, прежде неизведанное. Когда Аден заявил, что больше не позволит Хованскому ее обидеть, он говорил искренне. Он убьет этого человека, если придется, да и любого другого, кто хоть пальцем прикоснется к Вивьен.

Мать набрала в грудь воздуха, будто собиралась что‑ то сказать, но внезапно передумала и крепко сжала губы.

– Что еще? – покорно спросил Аден.

Она поморщилась.

– Ведь ты же знаешь, что Вивьен что‑ то скрывает, да? Есть что‑ то такое, чего мы, по ее мнению, знать не должны ни в коем случае.

Аден вздохнул. Черт побери, мать заговорила о том, на что он изо всех сил закрывал глаза.

– Думаешь, она догадывается о том, кто стоял за похищением?

Мать нехотя кивнула, и Аден, не сдержавшись, выругался. На этот раз она его даже не упрекнула.

– Кого‑ то защищает? Члена семьи? – спросил он.

– Боюсь, это самое вероятное предположение.

Аден сорвал с головы шляпу и швырнул ее на противоположное сиденье.

– Как, дьявол все побери, я должен защищать проклятую девчонку, если она не желает сотрудничать даже в самом элементарном?

Мать похлопала его по колену, словно успокаивая.

– Вивьен человек очень преданный, особенно своей семье. Она всегда была такой, но после смерти отца это чувство только усугубилось. Отец заставил поклясться, что она будет заботиться о Ките и матери, потому что Сайрусу этого доверить нельзя. Заверяю тебя, что Вивьен отнеслась к этой клятве очень серьезно.

– И готова рисковать своей жизнью, чтобы выполнить клятву? – недоверчиво спросил Аден.

– Я в этом уверена.

– А сколько ей было, когда отец умер?

– Семнадцать.

Сердце Адена болезненно сжалось.

– Чертовски тяжелая ноша для девушки.

Леди Торнбери кивнула.

– Тебе это, разумеется, понятно, как никому.

Это так удивило Адена, что он промолчал. Ни он, ни мать никогда не говорили о том, какой непростой была его юность и как враждебность отчима заставила его быстро повзрослеть. Аден очень понадеялся, что она не станет обсуждать это сейчас, поскольку понятия не имел, как реагировать.

– Я никогда не доберусь до сути, если человек, которого должен защищать, будет воздвигать на моем пути препятствия, – сказал он, делая вид, что не услышал реплики матери.

Прежде чем она успела ответить, карета остановилась перед ее домом. Леди Торнбери подождала, пока сын протянет ей руку и поможет спуститься, и только потом ответила:

– Ты должен добиться доверия Вивьен. А это значит, ты должен проводить с ней много времени.

Черт, нет. Это последнее, что ему требуется. Он уже и так слишком погрузился в это дело, уже позволил чувствам взять над собой верх. Сегодняшняя реакция на князя показала это так ярко, как будто вспышка молнии осветила грозовое небо.

Дверь в дом распахнулась, Аден вслед за матерью вошел в холл.

– Почему этого не можешь сделать ты, мать? Ты знаешь девушку много лет. Она наверняка тебе доверяет.

Леди Торнбери нетерпеливо взглянула на сына.

– Очевидно, недостаточно. Но тебе она доверяет, что при сложившихся обстоятельствах неудивительно. В конце концов ты для нее словно рыцарь в сверкающих доспехах.

– О чем это ты? – сквозь стиснутые зубы процедил он.

– Милый, не будь таким бестолковым, – ответила мать, протягивая дворецкому накидку. – Тебе это не идет. Пойдем в утреннюю гостиную и обсудим, что тебе делать дальше.

Адену захотелось биться головой об стену. Куда девается очаровательное гнездышко французских шпионов, когда ты в нем так нуждаешься? Где твои явные враги, с которыми не нужно цацкаться и не нужно держать их за ручку?

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 101112 13 14 15 Следующая ⇒