Алатур. (то, чего нет)

Алатур

(то, чего нет)

А потом Тихона вывернуло в Андрея, в накуренный тамбур, пахнущий замшелостью, сыростью, дымками ночных костров, полный диких личностей, якобы собирающих грибы, на них с ужасом смотрел Роман, которого зарезали такие вот любители тихой охоты года три назад но смог добраться до больницы, сжимая руками расползающуюся печень, умер, не доезжая пары метров до операционного стола, и теперь его иногда выпускали развеяться, покататься в ранних электричках, где даже если и покажется особо любопытному пассажиру странным почти бестелесый паренек с лицом, изборожденным старческими морщинами, с томиком Шекспира на английском и справочником ядовитых растений средней полосы под мышкой – все спишется на полусонное состояние, желтоватый аквариумный свет в вагоне; оставив Романа, Тихон перепрыгнул в квартиру Гоголя на Большой морской, окончательно превращенную к августу 1978-года в притон фарцовщиков, ресторанных клофелинщиц, антисоветчиков, наркоманов: в тот самый момент Ниночка из ресторана «Нева» самозабвенно танцевала на столе, Коля-Репа в ванной набивал еще живого осетра закладами и заговорами на бересте, привезенными из вылазки на Онегу за старыми иконами, намереваясь отпустить рыбину в Неву, дабы она там партизанила, воровала детей, топила прогулочные катера и приезжих ответственных работников из Средней Азии, спустившихся по гранитным ступенькам набережных полюбоваться видами города-кладбища с мистического надводного угла, Верка с Жоржем методично окропляли половицы паркета одну за другой кровью из горла голубей, пойманных на Дворцовой, пытаясь вызвать призрак Николая Васильевича, чтобы выяснить, каково лежать в гробу живым и кем сейчас работает Нос; понимающе ухмыльнувшись, он прополз через детскую площадку тридцатилетним дебиловатым Андрюшей, укравшим детский мигающий автомат, в котором могли прятать Дхарма Шастры без кощунственных искажений и затаился в Марии Александровне, безучастно наблюдавшей, как Шалва Валентинович, окончательно изуверившийся в демпинговых фьючерсных контрактах на сланцевый газ, второй час подряд под пение ангелов, сидящих в облаках, мягко обволакивающих верхушку их бизнес-центра, решительно но в то же время боязливо пытается вычленить из себя и отрезать кусочки лишнего, сама же она вновь приступила к травле невыносимых внутренних насекомых смесью кокаина, крысиного яда и кетаминового порошка, при очередном попадании которого за гематоэнцефалический барьер Тихон взвизгнул и обернулся юным, наивным еще, но тянущимся к закрытому знанию, скурпулезному руководству и отеческому назиданию студентом Ванечкой, благоговейно наблюдавшим за манипуляциями маститых метафизиков в строгих твидовых и шерстяных пиджаках – педагоги наводили порчу на европейских нигилистов куклой наследника престола невинно убиенного царевича Алексея, выводили формулы воздействия на будущее из прошлого в полевых сборниках сказови плачей, попутно обмениваясь замечаниями по текущей ситуации: «Хороший SAABсейчас уже ни за какие деньги не купишь», «Наташка бы лучше так в нижнем белье разбиралась, как в отличиях религиозного мышления жителей первых свободных полисов и рыцарей, принимавших посвящение вне епископальной мессы», «Я тут думаю приготовит на новый год ягненка по ханаанскому жертвенному рецепту – боюсь только, не все дерзнут» - именно эти последние замечания вводили в особый трепет, из которого Тихон вышел разомлевший и окрыленный, тут же обжегшись жирной пульсирующей пустотой тайного буддиста Василия, нераскрытым сменившего четыре монастыря и теперь с дурацкими смешками и всхрипываниями умиравшего от лени, алкоголизма и цирроза в скитской келлии под чтение псалтири и напутственные слова доброго батюшки с кроткими, словно у очеловечившегося кролика глазами, с нехорошим чувством подозревающего, что и сейчас Вася всех обманывает: совершив пару сложных кульбитов в коте, который будет судить всех еще до апостолов в царствии божием и индюке, неявно но убедительно управлявшим Брянской, Липецкой и Калужской областями на правах наместника Черного Спрута и назначавшим своих местоблюстителей в каждую администрацию и сельсовет, оказался дико оглядывавшимся Петром в вагоне метро на перегоне «Коломенская» -«北京南站 » - «Технопарк»: рядом с ним сидела Машенька, в последние пару-тройку лет до смерти боявшаяся стиральных машин и оттого каждое утро натощак принимавшая горсть стирального порошка, дабы слиться с безжалостными механизмами и заодно на всякий случай приобрести необходимый иммунитет, иммунитет неуклонно нарастал, вот только во время близости с любимыми безжалостными манипуляторами начинало трясти, что-то глухо ухало внутри и словно бы закручивалась огромная центрифуга, отчего Мария визжала, совершая все больше бесстыдств, безумий, никчемных метаний, приходилось постоянно увеличивать дозу порошка, однако и центрифуга работала все быстрее, норовя разнести хозяйку на мелкие кусочки в самый неподходящий и пикантный момент; по диагонали напротив раскинулся сдобным телом, нежа себя очередной женской комбинацией, купленной на прошлой неделе вместе с супругой в охваченном революцией желтых жилетов Париже Иван Яковлевич Чижевский, преподаватель философии из высшей школы экономики, тяготеющий к новым левым, однако любящий и огорошить сам себя неожиданной мыслью: «а не купить ли мне обезьянку-пророчицу, и, плюнув на все, отправиться с ней странствовать по заброшенным деревням и райцентрам, проникаясь особенным невыразимым народным, не думая ни о чем, ночуя в стогах и склепах? »; у двери застыл колдырь по прозвищу«Николай-Чудотворец», одетый в джинсовую куртку, на которой болтались круглые значки с пушистым котиком и Волк из «Ну, погоди! », мятые брюки в мелкую желто-зеленую клеточку, голову плотно облегала, будто напрыгнувший и присосавшийся монстр из компьютерной игры, черная шапка-ушанка торгового флота, золотая кокарда которой была неумело изрезана ножом с целью придания якорю вида черепа; в руках он держал клетчатую же сумку-баул несколько другой расцветки, разбухший от куриных лап, купленных по дешевке на Даниловском рынке, вперив взгляд в темноту тоннеля и равномерно проносящиеся мигающие лампы-стробоскопы: бродягасмотрел через привязанного к ручкам кресла, то хихикающего, то захлебывающегося слюной от страха Викентия Карповича немые черно-белые кадры какой-то кинохроники, посвященные известным событиям с то и дело возникающими пояснительными подписями: хищно взлетающие из затерянных в тайге шахтах баллистические ракеты, улыбающиеся люди с автоматами на фоне разрушенного Зимнего Дворца, штабеля трупов вдоль Западно-Сибирской железной дороги, ровные безжизненные поля на всей территории бывшей Прибалтики, сжигание обнаруженных с вертолетов гигантских идолов в поморских лесах, снова штабели трупов, теперь, судя по всему, в Азии, сьемка с самолета того, во что превратилась Америка, бесконечные крестные ходы, облака, стелящиеся прямо по земле, навсегда скрывшие территорию буддистской республики, публичные казни в Англии, памятник Сахарову с надписью «Иуда» рядом с развалинами Университета, дети, получающие пайку хлеба, суп, помянник, спецназ, штурмующий дворец турецкого президента, народные гуляния в Екатеринбурге, виселицы вдоль немецких автобанов, зиккурат с останками Федора Достоевского в Берлине, плачущие женщины в платках, встречающие освободителей, колонны бронетехники с осьмиконечными православными крестами в Латинской Америке, бульдозеры, превращающие в труху горы компьютеров и телефонов, веселые белозубые солдатики, сбивающиеопрокидывающие на «МАЗе» памятник Ленину в Нижнем Новгороде, толпы беженцев на Украине, счастливые лица детей, приехавших к старцам на скит, исправительные лагеря в Казахстане, открытие памятника Томасу Торквемаде в Тамбове, погребение заживо чернокнижников и снова радостные детские лица среди сказочной сибирской тайги; сам же Петр не думал ни о чем и не считал себя никем, лишь безотрывно смотрел на расположенные в самых неожиданных местах счетчики, водяные и электрические, постоянно показывающие цифру «2», Тихон тоже всмотрелся в нее, в них, в легион, тьму неподвижных двоек и, закричав от ужаса, навестив по пути лишь рабочую косточку - Федора Платоновича Комиссарова, станочника, обучавшего студентов премудростям работы с металлами во время практики, начитавшегося приносимой ими оккультной литературы, издаваемой однозначно несуществующими и оттого еще более могущественными тайными обществами, впавшего пыльным летним понедельником в абсолютную ярость и недоумение от Кроули, Головина, Хайдеггера и Гурджиева ровно за секунду до того как он засунул голову в вертикальный фрезерный станок и сумел-таки одномоментно-ловко высверлить большую часть мозга, избавив, таким образом, родных и себя от предстоящей жизни в огненном аду неразрешимых сущностных парадоксов, оказался на своей небольшой кухоньке с тополем за окном, кипящим чайником на плите, изумительным копченым сигом и свежим номером газеты «Правда» за третье февраля тысяча девятьсот сорок седьмого года, где на передовице громили французского псевдо философа Жана Поля Сартра а вторая и третья страницы были посвящены перечислениям преступлений ленинградского партийного руководства и его выкормышей по всей могучей и необьятной родине.

Стоило ему, заварив крепкого утреннего чаю, углубиться в чтение газеты, как из «тарелки», висящей возле дверного косяка, после заключительной части четвертого акта оперы «Леди Макбет Мценского уезда» начали передавать новости, но какие-то странные:

«На шаг ближе глубже отчетливее.

Минуя спившегося околоточного, стайку токующих студенток безо всякого темно-лилового грохочущего в будущем, барыгу-кровопийцу, менеджмент с проститутками не дешевле трех тысяч немецких марок, актуальные галереи, часики, книжные комиссионные, испуганного сибирского попа в питерском метро, рынки с продавцами заводных стрекочущих инфекций по пять денег за маленький кулечек, болгарских красавиц из Кемерово, истеричные фанерные завывания про бойца, отряд, пыльный шлем, потерять, чтобы вурдалаком насосаться свежей пьянящей крови, записать на любимом теле ножичком, взять первый кредит, найти и уничтожить, не вступать в контакты с преступниками-манипуляторами, никогда не сдаваться в обнимку с молодостью, дохлой крысой, гитарой, чавкающим фрезерным станком, пятиконечной звёздочкой с кудрявым Мисимой по центру, истоптанной юбкой цвета самого первого пиратского флага.
Ниже напропалую сквозь. Секретные слои текста, демонов, работающих приемщиками в прачечных и гардеробе поликлиники Академии Наук, музыкантов - обладателей стеклярусных рук, невыразимые остатки, феноменальные мистификации, пято-шестые смыслы, пульсирующие огни троцкистских схронов, клубящиеся паровозные гудки обволакивающей ереси для интеллигенции и обязательные прививки сатанизма или святости по усмотрению медсестры в повсеместной детской поликлинике.
Всего лишь недостаточно хорошо выучил набор кодовых слов «Господи, помилуй», «гипердискурс», «алхимия повседневности», «уход в лес», «смена аспекта», «револьюсион».
Шаталова пустынь выследила и не спеша отравила, чем они там теперь травят без следа и края. Сахаром, обычным сахаром, по шесть раз в день, вместе с подозрительной подругой, если таковая имелась.
Ну-ка, зайчик, попляши, на шаг глубже, напропалую, барахтаясь в невыразимом остатке своего превосходного поражения. »

Нахмурившись, Тихон выключил радиоприемник, выглянул в коридор и продолжил чтение газеты под копченого сига, наслаждаясь законным выходным и скорой пенсией. Моментально забыв и странную передачу и то, чего никогда не было.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒