Не покидай. 14 страница

Однако с тех пор должно было пройти немало времени, потому что Гарри находился в ее сознании, а она уже бежала обратно к Северусу, в центр вестибюля. Его было почти не видно под витками серых цепей – тех же, которые она сбросила, пробудившись ото сна.

Сердце выпрыгивало из груди от страха и адреналина: без Северуса она точно никуда не пойдет. Она любила его и не собиралась обменять его жизнь на свою. Не собиралась даже оглянуться, чтобы посмотреть, тут Гарри еще или нет, потому что все по-настоящему важное было впереди нее. «Я не стану Эвридикой, – пообещала себе она. – Ни мне, ни Северусу не придется пожертвовать собой, потому что мы спасем друг друга».

Приближаясь, Гермиона услышала хохот проклятья. Северус лежал на полу, скованный бесчисленными цепями. Меж звеньев было видно лишь глаза, смотрящие пустым взглядом в никуда.

– Тебе его не спасти, – зашипел Люциус. – Но тебя было так легко сюда заманить, безмозглая девчонка!..

– Отпусти его сейчас же! – потребовала Гермиона, падая рядом с Северусом на колени и дергая за туманные цепи.

– Ни за что! Он мой… И ты тоже… Навеки…

– Нет, мой! Я тебе его не отдам!

– Вы оба в моей власти, глупая грязнокровка … Потеряны навсегда…

Гермиона принялась с утроенными силами рвать цепи, яростно крича:

– Ты нас никогда не получишь!

Но проклятье снова разразилось хохотом:

– Вам не победить… Я использовал тебя, чтобы заманить его… Это ты во всем виновата…

Внезапно Северус пошевелился: усилия Гермионы и ее голос вывели его из ступора. Видя, как она вздрогнула из-за насмешливых слов проклятья, он выдохнул:

– Нет, это неправда…

Голос Люциуса будто погружал ее в гипнотическое состояние, в то время как цепи обвивались вокруг запястий, тянулись к локтям…

– Правда-правда… Она была приманкой… Я кормил ее мечтами, разжигал аппетит… заставил ее полюбить тебя, жалкий глупец! Думаешь, это было бы возможно без моего влияния? – Туман полз все выше, доставая до плеч, смешиваясь с прядями волос… – Ты на самом деле не любишь его, не любишь…

– Люблю! – воскликнула Гермиона, несмотря на серую пелену. – Не верь ему, Северус. Мое сердце проклятью не подвластно. Если бы я тебя не любила, то спаслась бы вместе с Гарри. Ты ведь перерезал нить и освободил меня, так? Если бы мои чувства были результатом проклятья, они бы исчезли, когда оборвалась связь.

Северус все еще боролся, но Гермионе было видно его глаза. Они были невыносимо грустными, будто все его мечты разбились об острые грани реальности: он верил словам Люциуса.

– Я перестану сопротивляться, если ты позволишь ей уйти, – обреченно прошептал он. – Зачем она тебе, если у тебя есть я?

– Вот это благородство, – бешено захихикало проклятье. – Я никогда ее не отпущу. Теперь вы оба мои: и предатель, и его подстилка…

– Северус, – взмолилась Гермиона. Слезы текли по ее щекам. Каким-то образом ей удалось разорвать несколько цепей, чтобы взять его за руку. – Посмотри на меня. Мы справимся! Ты обещал, что вызволишь меня отсюда, и ты всегда сдерживаешь обещания. А когда ты меня освободишь, я без тебя не уйду. Потому что я люблю тебя, Северус, всем сердцем! Ну же, пожалуйста…

– Разве ты можешь меня любить, когда я тебя так подвел? – Он отстранился от ее рук.

– Ничего подобного! Ты меня спас. Спасал меня раз за разом! А теперь я тебя спасу. Люциус не сможет победить, если мы ему не позволим. Это же элементарные основы магии – любовь сильнее ненависти. А я люблю тебя, поверь мне!

– Я тоже люблю тебя, – ответил Северус ровным голосом, словно на автомате.

Серый туман вокруг пульсировал и хохотал, все плотнее обволакивая Гермиону.

– Я люблю тебя, Северус! – повторила она и вздрогнула, когда его пальцы крепко сжались вокруг ее запястья.

– А я – тебя, Гермиона.

– Глупцы! – зашипело проклятье. – Разве вы знаете, что такое любовь?

– Конечно! – воскликнула Гермиона. – Я знаю, потому что люблю его. Тебе нас не заполучить.

– Мы не сдадимся, – убежденно сказал Северус, будто пробудившись ото сна. – Особенно теперь, когда нашли то, ради чего нужно жить.

Цепи задрожали, ослабевая.

– У вас нет ничего, ничего!.. Жалкие создания…

– Да, Северус, – Гермиона ухватилась за его руки и начала тянуть что было сил. – Живи ради меня! Оставайся со мной. Не смей сдаваться, не дай ему победить! Вместе мы сильнее него.

Снейп, каким-то образом высвободивший руки, крепко обнял Гермиону и с ее помощью вылез из серого кокона. Щупальца проклятья, извиваясь, отступали.

– Гермиона… – прошептал он.

– Нет, нет, нет! – вопило проклятье, исчезая под землей, но вдруг утихло, оставив после себя пустую холодную темноту.

Они стояли, прижавшись друг к другу, посередине вестибюля. Гермиона плакала. Северус нежно вытер ее слезы и поцеловал. Оба вздохнули от облегчения, и Северус, улыбаясь, повел ее к выходу:

– Пойдем жить ради друг друга, моя любимая.

Гермиона почувствовала теплое прикосновение света, и каменные стены вокруг нее растворились.

Заморгав от непривычно яркой белизны, Гермиона услышала звуки ликования. Она еще не успела понять, что происходит, когда кто-то обнял ее настолько крепко, что чуть не задушил.

– Гермиона! – послышался совсем рядом голос Гарри. Перед глазами начал вырисовываться залитый солнцем потолок. – Ты выбралась! Ты вернулась!

– Мистер Поттер! – Строгий голос положил конец восторженным крикам, и Гермиона почувствовала, что Гарри отошел в сторону.

Она медленно повернула голову налево. Мышцы и нервные окончания покалывало из-за длительного бездействия. Ей и правда удалось спастись: все казалось непередаваемо настоящим – впервые за долгие месяцы. На глаза навернулись слезы, когда она увидела плачущего от счастья Гарри.

– Гарри… – прошептала она слабым голосом и закашлялась.

– Ну же, дайте ей продышаться, мистер Поттер. Дорогая мисс Грейнджер, вы нас всех очень напугали. Вот, попейте. Будет легче говорить.

К ее губам поднесли бокал, и прохладная жидкость потекла в рот, смягчая давно не использованные голосовые связки. Гермионе улыбалось знакомое лицо, обрамленное каштановыми волосами с сединой на висках. Но внешний вид был не так уж важен: этот голос Гермиона узнала бы с закрытыми глазами.

– Нетти, – улыбнулась она. – Где…

Движение справа от кровати заставило ее повернуть голову, и Гермиона увидела, что длинные бледные пальцы ее все еще крепко сжимают ее руку. Иссиня-черные волосы рассыпались каскадом по ее локтю, несколько прядей лежали на животе.

– Северус… – прошептала Гермиона.

Он пошевелился, медленно поднял голову… и вздрогнул. Черные глаза расширились, словно он не ожидал увидеть Гермиону проснувшейся и разговаривающей. Она подарила ему застенчивую улыбку, но Снейп не улыбнулся в ответ, только сел ровнее.

– У тебя получилось, – продолжила она, надеясь, что прогонит недоверчивость из его взгляда. Гермиона была рада, что хорошо знала глаза Северуса. Они выглядели в реальности точно так же, как и в ее сознании. – Мы выбрались, ты меня спас.

Профессор Дамблдор появился рядом со Снейпом и похлопал его по плечу. Старческие глаза блестели слезами облегчения.

– Великолепно, мой мальчик, – сказал он.

Гермиона широко улыбалась, хоть и подозревала, что выглядит смешно. Внешний вид Снейпа оставлял желать лучшего: мешки под глазами, сальные волосы… Таким она его в своем сознании никогда не видела, однако это было лицо ее любимого человека, а все остальное было неважно.

– Северус, на тебя без слез не взглянешь, – пошутила она.

Это вывело его из ступора, но реакция оказалась не такой, на которую она надеялась. Отдернув руку, будто от огня, он резко встал и отошел от кровати.

– Северус? – обеспокоенно моргнула Гермиона.

– Я рад видеть вас в полном здравии, мисс Грейнджер, – сухо проговорил он. – Очевидно, операция по вашему спасению увенчалась успехом.

– Какого черта, Снейп? – нахмурился Гарри.

– Северус… – начал было Дамблдор, но Снейп, покачиваясь на нетвердых ногах, его перебил:

– Заткнитесь, Поттер. Альбус, я в полном порядке, только немного… устал… – С этими словами он покачнулся вперед и рухнул на кровать.

Побежала Нетти. Проверив его пульс и прикоснувшись ко лбу, она объявила:

– Истощение.

Гермиона с облегчением вздохнула.

– Ему нужно хотя бы на сутки в Больничное крыло, – продолжила Нетти, – чтобы отоспаться и нормально поесть. – Она виновато глянула на Гермиону: – Он работал не покладая рук, чтобы вас спасти.

Кивнув, Гермиона положила ладонь на его голову.

– Позаботьтесь о нем, Нетти. Я приду его навестить, как только сама окрепну.

– Я в этом не сомневаюсь, – улыбнулась медсестра и попросила Гарри: – Присмотрите за ней? А мы с профессором Северусом отправимся к Поппи.

Взмахнув волшебной палочкой, Нетти подняла Северуса в воздух и шагнула с ним в камин. Гермиона уселась поудобнее в кровати, пытаясь не засмеяться. Северус всегда отличался упрямством – и в ее сознании, и в настоящем мире. Она только надеялась, что не придется снова ждать несколько месяцев, прежде чем он позволит себя поцеловать.

К счастью, так долго ей ждать не пришлось. Когда Снейп на следующее утро проснулся в Больничном крыле, первым, что он увидел, стала усевшаяся в кресле рядом Гермиона, которая читала библиотечный экземпляр нового учебника по чарам. Улыбнувшись, она погладила его руку, провела пальцами по щеке и волосам… Прикосновения казались ему знакомыми, но в реальном мире шокировали новизной. В присутствии Гермионы его сердце каждый раз трепетало в груди крайне странным образом. Снейп все еще не мог поверить, что эта бесподобная девушка его любит.

Она осталась в Больничном крыле, чтобы поболтать, и произносила монолог за монологом, пока Снейп наконец-то не оттаял. Когда настала пора обеда, Гермиона кормила его с вилки порезанным на маленькие кусочки мясом, смеясь и поддразнивая Северуса, стоило тому насупиться из-за подобного обращения. Во второй половине дня он позволял ей сидеть все ближе, а вскоре даже решился прикоснуться к ней. Он всего лишь погладил ее затылок, но Гермиона это почувствовала и, просияв, поцеловала щетинистую щеку. В эту минуту, понял Снейп, он был прощен за то, что смел в ней сомневаться.

Не прошло и двух дней, как новость облетела школу. Праздничный ужин превзошел все ожидания: столы в Большом зале ломились от яств. Студенты, доселе ни разу не видевшие своего преподавателя зельеварения счастливым, в страхе наблюдали за тем, как он улыбается Гермионе Грейнджер – живой легенде, чудесным образом спасенной из лап проклятья после без малого двух лет.

Нетти Помфри и Гарри Поттер сидели на почетных местах рядом со Снейпом и Гермионой. Мадам Помфри то и дело наклонялась к Снейпу, чтобы сказать что-то Гермионе или просто прикоснуться к его локтю, будто не веря происходящему.

Поттер не бросал убийственных взглядов в сторону Снейпа, а тот – в сторону Поттера. История о том, что эти двое для освобождения мисс Грейнджер работали в команде, стала известна вскоре после праздничного ужина, и многие ей даже поверили.

Никто не удивился, когда несколько недель спустя мисс Грейнджер и профессор Снейп объявили о помолвке. А когда Снейп решил прекратить преподавательскую деятельность, чтобы заниматься исследованиями вдали от внимания общественности, Альбус Дамблдор и Минерва Макгонагалл были первыми, кто поздравил его с этим и сказал, что давно пора было начать жить в свое удовольствие.

Молодожены купили небольшой дом неподалеку от Хогсмида, потому что в этом коттедже обнаружилась чудесная лаборатория, где они оба могли работать, да и Хогвартс был достаточно близко, чтобы знакомые их навещали (но и достаточно далеко, чтобы никто не задерживался слишком долго).

Их свадебное путешествие продлилось целых три месяца, во время которых они объехали весь свет. Северус с радостью показал жене те места, где раньше бывал один: египетские пирамиды, Великую китайскую стену, руины Атлантиды, библиотеки майя, а также Грецию, где Гермиона убедилась, что он не шутил насчет равномерного загара.

Северус Снейп – отпетый мерзавец, бывший сальный ублюдок, Пожиратель в отставке и новоиспеченный любящий муж – наконец-то понял, каково это, когда все по-настоящему важные люди принимают тебя таким, какой ты есть.

А Гермиона Грейнджер? Она радовалась долгой и счастливой жизни вместе с ним, как в сказке.

Эпилог. Рассказ Нетти Помфри

С тех пор прошло четыре года, и он навещает их каждый день.

Некоторые визиты даются ему тяжело, некоторые проще, но время, кажется, действительно лечит, хоть в этом сомневалась даже я. Трудно сказать, о чем он больше сожалеет, – о том, что отпустил ее, или о том, что не остался с ними, не боролся за их свободу до конца.

Гарри плохо перенес потерю Гермионы, да и все остальные тоже.

Не обращайте внимания, если мне придется во время нашего разговора промакнуть платочком глаза. Понимаете, мне всегда нравились истории любви с трагичным концом, а эта, несомненно, лучшая из них.

Тот день все еще свеж в моей памяти. Альбус… Дорогой, милый Альбус… Он беспокоился за Северуса и едва сдерживал слезы, прощаясь с ним. Наверное, знал, что Северус к нам больше не вернется.

Гарри – тогда я обращалась к нему более формально, но эти времена давно прошли, – весь светился от счастья, надеясь на скорое воссоединение с подругой детства… Хотя его улыбка казалась мрачноватой, будто он знал что-то, не известное остальным.

Сибилла, конечно, тоже находилась в покоях Гермионы. На редкость серьезная и собранная, она наблюдала за тем, как трое пили зелье, а потом боролись с проклятьем. Твердым, уверенным голосом она сообщала о продвижении серого тумана…

Ох, простите, мне нужно отпить чайку и снова вытереть глаза. Раньше я думала, что чай – лекарство от всех невзгод, но теперь я набралась опыта… Тем не менее, сладость обжигающей жидкости во рту отвлекает на минуту от тяжких мыслей.

Северус выглядит превосходно, вам не кажется? Тогда, в последнюю неделю перед их попыткой… Но он ведь больше не такой худой, правда? Я бы даже сказала, что он килограммов десять набрал с тех пор, как их с Гермионой перевели сюда три года назад. А Гермиона – просто красавица. Чудесная пара!

Но о чем я рассказывала? Ах да, про тот день. Что ж…

С утра Северус был в отличном настроении: поцеловал меня в щеку и даже сострил насчет моих литературных вкусов. Сказал, что намерен вернуться, потому что иначе я замучаю его любовными романами викторианской эпохи. Я это высказывание не забыла: как видите, рядом с его кроватью лежит стопка книг о Джеймсе Бонде. Я решила, что они с Гермионой оценят иронию, если я буду читать величайшему двойному агенту всех времен и народов шпионские рассказы!

Ну так вот. Тем утром Северус казался умиротворенным. Я думала, он просто знал, что вскоре освободит Гермиону и они заживут вместе нормальной жизнью, но на самом деле причина была в другом. Он был так спокоен, потому что наступил конец, понимаете? Нет, он, конечно же, не сдался. Я уверена, что он собирался выкарабкаться вместе с Гермионой и воспользовался бы любым, даже самым незначительным, шансом. Но если бы шанса не предоставилось, он знал, что вызволит Гермиону, и был готов пожертвовать ради нее собой.

Иногда мне жаль, что Гермиона не выбралась вместе с Гарри, как планировал Северус; что его жертва оказалась бесполезной и теперь они потеряны оба, – но злиться на них я не в состоянии, ведь зато он теперь не одинок, а в реальном мире одиночество было его извечным спутником.

Никто не думал, что Гарри вернется из сознания Гермионы так эффектно, как это произошло. Вот он плачет, стоя рядом с Северусом и держа его руку, а в следующую секунду уже летит кубарем через всю комнату, потому что эфемерная связь с Северусом была разорвана.

Я побежала к нему, когда затылок со стуком ударился о каменную стену, однако Гарри уже вскочил на ноги и, подлетев к Северусу, ухватил того за голову и вперился взглядом в его глаза.

– Снейп, – через слезы кричал он, – Снейп! Она отказалась идти со мной… Вы меня слышите? Она отказалась!

Взгляд Северуса казался пустым, будто мертвыми. Через несколько секунд Альбус взял трясущиеся руки Гарри в свои.

– Что случилось? – Его голос дрожал, а в светло-голубых глазах блестели слезы.

– Она отказалась идти без него. Я мог ее спасти… Я мог!..

– Но что именно произошло, Гарри? – На этот раз вопрос был задан более требовательно.

Мальчик с трудом все рассказал – о пустом вестибюле, о том, как профессор Северус пошел искать Гермиону, оставив Гарри одного. Рассказал о бегстве по коридору, о преследовавшем их проклятье, о том, как воздух густел, мешая передвигаться.

– Клянусь, Альбус: проклятье кричало тысячей голосов, и все они звучали как Люциус Малфой.

Гарри рассказал о золотом кинжале, перерезавшем нить; о том, как Гермиона практически полетела в его направлении, а Северус кричал на бегу, чтобы они спасались.

Зеленые глаза снова заблестели слезами, когда Гарри объяснял, что Гермиона умоляла опустить ее на землю и позволить вернуться за Северусом, когда тот договаривался с проклятьем, что останется вместо нее. «Он любит ее! – рыдал Гарри. – Так сильно, что готов ради нее умереть! А я его подвел. Обещал, что вытащу ее, несмотря ни на что, но… просто не смог. Он ведь нужен ей. Я подвел их обоих, и теперь они навсегда потеряны…» Тут он повис на мне, содрогаясь и всхлипывая. Именно тогда я поняла, что великий герой, спаситель всего волшебного мира – лишь маленький мальчик, которому так нужна мама…

– Шшш… – Я приглаживала непослушные вихры и пыталась его успокоить, хоть у самой слезы лились рекой.

Альбус, конечно, попробовал легилименцию сразу после того, как Гарри закончил свой рассказ, но не добился успеха.

– Я будто наталкиваюсь на стену, – с грустью проговорил он. – Раньше я мог хотя бы войти в ее сознание, а теперь… – Его пальцы дрожали, когда он смахнул прядь волос с лица Северуса. Нам удалось разместить их рядом в одной кровати, не размыкая рук. – Боюсь, мы потеряли обоих… – Альбус продолжал гладить Северуса по голове, приговаривая: «Мой мальчик, мой дорогой мальчик…» Это разбивало сердце.

Никто из нас не знал, что делать. Я заварила чай, просто чтобы не путаться под ногами. Гарри держал Гермиону за руку, тихо повторяя: «Ты же обещала, Гермиона… Снейп, мне так жаль… Она отказалась уходить…»

Альбус стоял рядом с Северусом у другого края постели, которую мы расширили с помощью чар. Сибилла, не сказавшая ни слова с момента возвращения Гарри, смотрела не мигая на две неподвижные фигуры.

Мы прождали вчетвером несколько часов, надеясь, что Гермионе и Северусу как-то удастся выбраться. Минерва Макгонагалл зашла нас проведать, когда никто не пришел ужинать. В уверенности, что у нас все получится, она весь день провела на кухне, следя за приготовлениями настоящего пиршества. Когда я ей все объяснила, она для моральной поддержки молча встала рядом с Альбусом. Ближе к полуночи Сибилла встрепенулась:

– Серый цвет побежден, – прошептала она. – Их ауры восстанавливаются.

Гарри широко улыбнулся и крепче сжал руку Гермионы:

– Молодец! Я знал, что у тебя все получится!

Мы надеялись, что они проснутся, но эти надежды не оправдались. В течение трех дней после объявления Сибиллы их состояние оставалось неизменным. По словам прорицательницы, цвета ауры у обоих были яркими, без какого-либо намека на серый туман, но Северус и Гермиона так и не шелохнулись.

По настоянию Минервы Альбус ушел после полутора суток, но Гарри остался:

– Это все я виноват, – рыдал он вечером второго дня. – Я ведь мог спасти ее!

– Судя по всему, она сама приняла такое решение, – мягко ответила я, пододвигая к нему чай и большой бутерброд с колбасой. – Вытащить ее против воли было бы ошибкой.

– Знаю, – обессиленно всхлипнул он. – Знаю… Но я обещал Снейпу… Северусу… что вызволю ее… и не сдержал обещание. А ведь он больше ни о чем меня не просил…

На это я ничего не сказала, ведь что тут говорить? Сев на другой край кровати, я откусила от собственного бутерброда. Через некоторое время Гарри нарушил тишину:

– Помните, однажды вы спросили, почему я обратился именно к Снейпу… к Северусу насчет волос Гермионы… и в тот день, когда вы сказали мне, что она умирает. Я тогда не знал, что ответить. Ведь действительно, почему я пошел к нему, а не к Альбусу? – Гарри поглаживал тыльную сторону ладони Гермионы и говорил так тихо, что мне приходилось напрягать слух. – Как вы знаете, я не испытывал к нему особой симпатии. Он всегда отвратительно обращался со мной, был жестоким и саркастичным ублюдком. И все же… раз за разом он спасал нас от смерти – и меня, и Гермиону, и Рона. Уверен, жизнь двойного агента была для него нелегкой.

Он снова замолк. Пальцы, поглаживающие руку подруги, приостановились.

– Я знал, что он что-нибудь предпримет, если я расскажу ему о состоянии Гермионы. Он всегда нам помогал, не обращая внимания на собственные нужды. И после войны, когда все носились со мной как с писанной торбой, будто я спаситель всего волшебного мира, его отношение ко мне не изменилось. Он общался со мной так же, как общалась бы Гермиона, если б в нее не попало проклятье. Для них я был обычным мальчишкой. Не героем, победившим Волдеморта, а просто Гарри Поттером.

– Вы ему доверяли, – сказала я. – Доверяли против своей воли.

– Да, наверное. И какие-то его черты мне нравились. Например, я восхищался его способностью ненавидеть меня вопреки всему. – Мы оба тихо рассмеялись.

– Они ведь не вернутся, да? – вдруг спросил Гарри.

– Боюсь, так оно и есть.

Неделей позже, во время очередного визита Альбуса, Гарри поинтересовался, что произойдет, если намеренно разомкнуть руки Северуса и Гермионы.

– Сибилла говорила, что цвета их ауры восстановились. Может, именно физическая связь друг с другом мешает им вернуться в настоящий мир? Вдруг для окончательной победы над проклятьем нужно всего лишь разорвать эту связь?

– Не знаю, сработает ли, – нахмурился Альбус.

– Вот именно: мы не знаем. Туман отступил. Они, очевидно, в полном здравии… и вместе в сознании Гермионы. Нам нужно попробовать.

– А что, если это им не поможет? – спросила я. – Или даже навредит?

– Да как навредит? Разве бывает что-то хуже этой бесконечной комы?

– Мне кажется, они вместе, где бы они ни были. Иначе профессор Северус не восстановил бы вес, а мисс Грейнджер снова начала бы увядать, как во время прошлой разлуки. Однако она выглядит великолепно! Если разорвать физическую связь, их можно ненароком разлучить.

– Нетти права: тут требуется осторожность, – проговорил Альбус. – Нужно позвать Сибиллу, чтобы она сообщила нам, что происходит с их аурами.

– Я за ней сбегаю! – вызвался Гарри. Дождавшись, когда за ним закроется дверь, я сказала:

– Мне кажется, нужно взвесить все «за» и «против». Я знаю, как вам не хватает профессора Северуса, я тоже по нему скучаю, но, если бы он был здесь, он бы ни за что не допустил проведения подобных экспериментов без предварительного изучения возможных последствий.

– Нетти, это единственный оставшийся выход. Если туман отошел, они, вероятно, смогут пробудиться.

– А что, если они уже думают, что проснулись? Что тогда? Если вы разлучите их… – Я едва сдерживала слезы. – Разорвите связь – и это станет смертным приговором!

Но Альбус не слушал. Когда Гарри вместе с Сибиллой шагнул из камина в комнату, я обратилась к нему:

– Я понимаю, что вы хотите вернуть Гермиону, но только подумайте о том, что может произойти. Когда профессор Северус разорвал связь с вами, вас катапультировало в реальность. Что, если они потеряют друг друга и не смогут найти путь к нам, потому что с нашим миром их больше ничего не связывает? Что тогда?

Гарри задумался.

– Если нам покажется, что это не сработало, мы снова соединим их руки, – наконец сказал он. – Но я думаю, все получится.

Что я могла на это сказать? Сибилла встала у изножья кровати. По кивку Гарри Альбус аккуратно разомкнул пальцы Северуса. Гарри вынул ладонь Гермионы из его руки.

Долго нам ждать не пришлось: неподвижные тела стали распадаться у нас на глазах. Уже через несколько минут Гермиона выглядела так, как когда Северус перестал ее навещать: руки и ноги подтянулись к туловищу, волосы превратились в тусклые ломкие плети, а кожа, обтягивающая выпирающие кости, грозила вот-вот лопнуть. С Северусом дела обстояли еще хуже: он будто сломался и резко похудел: посеревшие щеки впали, а мышцы ссохлись.

В шоке от увиденного, Сибилла сперва потеряла дар речи, но через несколько секунд закричала:

– Соедините их руки, быстрее! Они умирают!

Подскочив к Альбусу, я вырвала из его рук ладонь Северуса и поморщилась, услышав хруст слишком легко ломающихся костей.

– Гарри! – взмолилась я. – Вы же убиваете их! Отдайте мне руку Гермионы!

Тот колебался несколько мгновений, но кивнул и дал мне соединить руки Северуса и Гермионы.

– Все в порядке, – шептала я, – вы снова вместе. – Я растирала их руки, пытаясь заставить их ощутить восстановленную связь, но ничего не помогало. – Ну же, Северус, почувствуйте ее, она ведь здесь, с вами!

Обняв Гермиону, Гарри шептал ей на ухо:

– Он здесь, Гермиона. Найди его. Тебе обязательно нужно его найти. Я обещаю, что вас больше никогда не разлучат, клянусь…

Кажется, прошло несколько часов до того, как пальцы Северуса самостоятельно сомкнулись вокруг ладони Гермионы. Процесс физического упадка замедлился и сошел на нет, однако потребовался не один день на восстановление их здорового вида, а кости в запястье Северуса так правильно и не срослись.

Гарри чуть с ума не сошел, когда понял, что натворил. Альбус был потрясен, увидев, что практически подписал им смертный приговор, и еще долго корил себя.

Через несколько дней Альбус и Гарри случайно встретились в наших покоях. Что-то тихо обсудив, они подошли ко мне, и Гарри достал из кармана прекрасную церемониальную ленту белого цвета.

– Вы были правы, Нетти: разъединять их руки было нельзя. Теперь мы должны сделать все возможное, чтобы этого снова не произошло: боюсь, они этого не переживут.

– Да, они нужны друг другу, – кивнула я. – Не знаю, как так получилось, но уверена, что теперь они вместе и счастливы – где бы они ни были.

За спиной Гарри Альбус откашлялся:

– Гарри принес церемониальную ленту.

– Да, вижу. Она очень красивая.

– Молли Уизли помогла мне ее выбрать, – сказал Гарри, протянув один конец мне, а второй – Альбусу. Затем он аккуратно приподнял сомкнутые руки и разместил их поверх ленты.

Наклонившись, я обернула лентой каждый палец на руке Гермионы. Альбус проделал то же самое с пальцами Северуса. Потом мы обменялись концами ленты и повторили процесс, соединив руки навсегда и завязав сверху прочный узел.

Гарри наблюдал за нами со слезами на глазах. Альбус торжественно произнес:

– Пусть идут рука об руку и живут душа в душу. Они теперь – единое целое.

– Они теперь – единое целое, – повторили мы с Гарри.

– Я надеюсь, вы позаботитесь о моей подруге, Снейп, – добавил Гарри. – Она любит вас всем сердцем…

С тех пор они неразлучны.

Что еще вы хотите знать? Больше и рассказывать-то нечего. Я несколько месяцев оставалась вместе с ними в Хогвартсе. Гарри вел зельеварение, пока не удалось найти профессора на замену. Когда откладывать было больше нельзя, Альбус сломал запирающие чары на покоях профессора Северуса и вошел вместе с Минервой и Гарри, чтобы разобрать осиротевшие вещи.

Видите вон тот портрет Гермионы на стене? Его профессор Северус нарисовал. А еще он оставил ей письмо, которое я положила в карман ее мантии. Нет, я его не читала – никто не читал и никогда не прочтет: оно зачаровано так, что открыть конверт под силу только Гермионе. Хотя однажды эта ужасная Скитер попыталась его выкрасть, а потом оправдывалась, что якобы пишет неофициальную биографию профессора Северуса и мисс Грейнджер, но это ей не помогло. Насколько я знаю, она больше не работает репортером.

По прошествии некоторого времени мы с моими подопечными перебрались в Мунго: никто из нас не мог остаться в Хогвартсе навеки. Профессор Снейп завещал больнице внушительную сумму на обустройство нового отделения по уходу за неизлечимо больными пациентами – например, жертвами неснимаемых проклятий, – с условием, что меня назначат администратором, а он станет первым жильцом. Он также позаботился о том, чтобы ко мне перевели Лонгботтомов. Я пытаюсь дать всем жильцам почувствовать себя как дома. Для этого мы убрали больничные койки и превратили палаты в частные комнаты, полные личных вещей пациентов, в надежде, что так им будет уютней.

Альбус заходит настолько часто, как только может. Он с трудом пережил потерю Северуса и ушел в отставку в конце того учебного года, даже лимонные дольки есть перестал. Теперь он живет в скромном коттедже неподалеку от Хогсмида.

Гарри так и остался в Хогвартсе, но больше не преподает зельеварение (чему профессор Снейп, по его словам, наверняка крайне рад). Он стал профессором по ЗОТИ, женился на Джинни Уизли и, кажется, всем доволен. Пару месяцев назад у них родился ребенок – очаровательная девочка, которую в честь Гермионы назвали Джейн.

Жизнь продолжается. А я… я скучаю по профессору Северусу так сильно, что не передать. За наше короткое знакомство я увидела, насколько многогранный он человек. Наверное, он сам об этом даже не подозревал, но под колючей личиной саркастичного упрямца скрывалось нежное сердце, готовое пожертвовать всем ради любви, которую Северус и не надеялся отыскать.

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 10 11 12 131415 Следующая ⇒