ДВЕСТИ СОРОК ЛЕТ СПУСТЯ 6 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 7 из 19Следующая ⇒

– О, пушечное мясо, – встретил меня крепкий парень с волосами мышиного цвета и ямочками на щеках.

– Мы все тут пушечное мясо, Крейг, дебила ты кусок, – ответил ему другой. – Я Том, Том Хаддлсон.

Он протянул мне руку.

– Эндрю. Эндрю Сквайр, – улыбнулась я.

– Этого придурка зовут Крейг, а это Раф и Стьюи.

Я кивнула.

– Так ты готов сражаться в этой проклятой войне? – спросил Том.

– А у нас есть выбор?

Он хмыкнул.

– Откуда ты?

– Издалека. Но мой опекун живёт в Эйкенборо.

– Мы все из Диссельдорфа. Из Эйкенборо мало кто.

– Да я всё равно почти никого не знаю. Говорю же, там живёт мой опекун.

– Да, точно. Ну, добро пожаловать в ад, – сказал Том.

Он был не таким крупным, как Крейг. Примерно одного роста со мной.

Я забралась в палатку, надеясь, что ко мне больше не будут приставать с разговорами.

Раскатала спальный мешок и выкопала небольшую ямку для кошеля с зёрнами. Мне нельзя ни потерять их, ни попасться с ними.

Поверить не могу, что я здесь. Иду на войну вместо отца. Я наделась, что с моей семьёй всё будет в порядке и что Тони сумеет их успокоить насчёт меня. Я уже скучала по ним, но гордилась собой, потому что смогла попасть сюда, и радовалась, что Николас Сквайр останется в семье. В Эйкенборо он нужнее.

На вечернем собрании многие солдаты ушли со своими командирами, чтобы разбить лагеря в других местах.

Осталась только четверть от изначального количества.

Принц Горан также пришёл на брифинг, но почти ничего не сказал.

Мне было интересно, каково ему сейчас. Выглядел он так, будто всё нормально. С другой стороны, мужчинам полагается скрывать свои эмоции.

Рядом с ним была лиса, на которую пялились все. После того, как принц ушёл, мы его больше не видели.

После собрания мы отправились на ужин. Нам раздали кашу, я целиком съела свою порцию.

С собой у меня всё ещё были булочки и сыр, приготовленные Тони. Я собиралась съесть их ночью.

Эндрю был постоянно голоден. Кэти едва ли ела вообще.

После ужина я залезла в палатку.

Завтра начнутся тренировки.

Меня пугали обещания сделать из нас " настоящих мужиков". Интересно, как к этим заявлениям относились остальные ребята.

Быть мужчиной страшно.

Я всё ещё не могла привыкнуть к некоторым сторонам мужской жизни. Ходить по-маленькому было проще, будучи девушкой, потому что если не держать... эту штуку... можно всё обрызгать мочой.

Постоянно находиться среди парней тоже было непросто. Да, я выглядела как один из них, но не чувствовала.

Мысленно перебирала все инструкции Тони. Как ведут себя мужчины, как они думают...

В какой-то степени я боялась, что перестану быть Катриной, но это война: меня убьют, если узнают, что я женщина. Или поступят со мной так, что смерть покажется милосердием.

Я достала одно зёрнышко из кошеля, а затем вернула его в ямку.

Теперь это моя жизнь.

Я спрятала зёрнышко под подушку. Съем утром, прежде чем кто-то обнаружит, что я девушка.

От этих зёрен теперь зависит моя жизнь. Я должна быть осторожной.

АЛЬБЕРТ

Зеба вернулась. У нее была записка от Горана.

Я развернул записку. Он был в новом лагере, собираясь завтра начать тренировать много мальчиков, едва ли мужчин. Он не видел моего отца целую вечность, но обязательно сообщит новости, если что-то изменится.

Его новый приказ шел вразрез с нашим планом. Армия моего отца за считанные дни стала в разы больше.

– Ал, – Калеб увидел беспокойство на моем лице.

– Все хорошо, Калеб. Горан уговорит некоторых из них сражаться за наше дело. С нами все будет в порядке, – я пошел искупаться в озере.

Вода была теплой, а озеро скрыто деревьями. В такие моменты я всегда думал о ней. О моей прекрасной леди.

Я не мог перестать видеть эти глубокие печальные серые глаза каждый раз, когда закрывал свои. Я так старался воспроизвести в памяти ее запах. Ее смех и ее голос.

Но память все сильнее подводила меня.

Руки обхватили меня сзади.

– О чем задумался, Ал? – Конни всегда была такой теплой.

– Об этой войне. О том, что мы сделали. Я не ожидал, что мой отец станет таким невменяемым.

– Ал, он любит тебя.

Я фыркнул.

– Он слишком странно это выказывал, Констанс.

Она была Ласточкокрылой, которую я хотел отправить к отцу моей леди, чтобы он исцелился. Моя леди сказала, что он болен и умрет без магии Ласточкокрылых.

Подозреваю, его уже нет в живых.

– Что происходит между тобой и Робом? Каждый раз, когда он возвращается, ты дуешься.

Я усмехнулся. Она далеко не идиотка. Наблюдает за мной слишком пристально.

– Военные дела, он добывает для меня информацию, Констанс.

– Не лги мне. Я не Дризельда.

Я обернулся. Она очень красива, но она не моя леди.

– И даже твоя сексуальная ухмылка не смягчит меня. Ты уже некоторое время что-то скрываешь. Откройся мне. Может быть, я смогу помочь.

– Боюсь, на этот раз ты не сможешь помочь.

– Что, ты не доверяешь тому, насколько хорошо я могу быть информирована?

Я усмехнулся.

– Нет, позволь мне перефразировать: на этот раз ты не станешь помогать.

Ее улыбка исчезла, и она посмотрела вниз на воду.

– Кто она?

Я уже говорил, что она умна?

– Не Дризельда.

Она рассмеялась.

– Мы все это знаем.

– Мне жаль. Я знаю, что это не входило в план, – тихо сказал я.

– Она знает, что ты жив?

Я покачал головой.

– Дай угадаю, это встретился с ней там, на балу.

Мои губы слегка изогнулись, и я кивнул.

– Главное, что это не Дризельда, – тихо сказала она. – Она красивая?

– Не знаю, на ней была маска, а в момент снятия масок она просто сбежала, – в моем тоне чувствовалась печаль.

– Ты понятия не имеешь, как она выглядит?

– Нет, но она была особенной, Конни. Как будто ее душа резонировала с моей. Между нами была связь, которую я не мог отрицать.

– О, Ал, ты влюблен в девушку, которую даже не знаешь.

– Я знаю достаточно. Она из Эйкенборо. У нее был странный запах ванили и розы и самые грустные серые глаза, – я хохотнул. – Знаю, что звучит по-идиотски, – между нами воцарилось молчание. – Ее отец болен, и я хотел, чтобы ты помогла ему. Все это жутко неправильно, да?

– Нет. Ты хотел помочь кому-то, кому повезло меньше, чем тебе. Это впервые, Ал.

– Я так ошибался насчет бедных. Она думала, что я самый высокомерный ублюдок в мире.

– Что?

– Я не стал говорить ей, что я принц, я не такой уж большой идиот, но она что-то во мне разбудила. Я хочу быть лучшим королем, чем мой отец, и она помогла мне увидеть, что для этого нужно, – я вздохнул. – А я даже не представляю, как она выглядит.

Конни мягко коснулась моего лица, и в ее глазах заблестели слезы.

– Я должна ненавидеть эту незнакомку всем сердцем, я хочу этого, но мне не нравится твое разочарование или тот факт, что какая-то простолюдинка помогла тебе понять, каким королем ты бы хотел стать.

– Кто бы мог подумать. Девушка из бедной семьи перевернула мой мир.

– Эйкенборо, говоришь?

Я кивнул.

– Я посмотрю, что могу сделать.

– Конни!

– Несколько драконов держат связь с деревнями. Из-за приказа твоего отца женщинам придется нелегко: в одиночку растить детей и заботиться об их здоровье. Я попрошу знакомых присматривать за этой удивительной девушкой и передать ей, что с тобой все в порядке.

Я коснулся ее руки, которая все еще лежала на моей щеке.

– Спасибо тебе, Конни.

– Все, что угодно для тебя, Ал. Только попроси.

– Прости меня. Я не думал, что так получится.

Она фыркнула с легкой улыбкой.

– Думаю, теперь я наконец понимаю, о чем всегда говорила моя мама. Сердце не выбирает, кого любить. Надеюсь, ты найдешь ее, Ал. Я бы тоже хотела с ней познакомиться.

Она опустила руку и вышла из озера.

В лунном свете ее кожа была как молоко. Красивые серебряные чешуйки прятались внутри ее тела.

Она накинула на себя мягкий шелк и отправилась в свою комнату в бревенчатом доме.

Исси, вероятно, прочитает мне целую лекцию о том, какой я идиот, раз позволил ее близняшке ускользнуть у меня из рук. Но их мать права. Нельзя предавать свое сердце, когда дело касается настоящей любви. Мое сердце принадлежало той странной девушке с бала. Она украла его в тот вечер, невзирая на происхождение. И теперь, боюсь, я уже никогда не получу его обратно.

ГЛАВА 12

КЭТИ

Я проснулась в палатке с длинными кудрями на лице.

Услышав голоса снаружи, я тут же схватила зёрнышко из-под подушки и проглотила его.

Щекочущее ощущение возникло мгновенно. Я вздрогнула, когда мои волосы резко выпрямились.

Это было странное чувство, чем-то похожее на тот момент, когда Альберт поцеловал меня.

Как только оно прошло, я открыла глаза.

Мои волосы вновь стали короткими, а грудь – плоской.

Я снова превратилась в парня.

Я встала и натянула на себя рубашку и штаны.

Стоит отметить, что эта часть жизни стала намного проще, чем когда я была девушкой. Не надо затягивать корсет и надевать многочисленные юбки.

Мне нравятся штаны.

Как будто я с самого начала должна была родиться мальчиком. Меня всю жизнь преследовала эта мысль. Единственный раз, когда я почувствовала себя девушкой, был на балу, во время поцелуя с Альбертом.

Но теперь, когда его больше нет, это уже неважно.

Я отправилась на завтрак, после того как в палатку заглянул Том, чтобы убедиться, что я проснулась. Мне надо быть осторожнее. Нельзя, чтобы он узнал, кто я на самом деле.

Кормили в военном лагере отвратительно.

Нам подали слипшуюся овсянку и крепкий кофе без сахара.

Я никогда не любила кофе и мечтала о чае. Что-то мне подсказывало, что сегодня мне понадобятся силы.

Я села за один стол с Томом и парнями из Диссельдорфа.

Для парней они как-то слишком много болтали. Причём то, что Крейг рассказывал о девушке, с которой познакомился в Диссельдорфе, было просто мерзко. Неужели все мужчины такие? Не верю, что мой папа такой же.

Я старалась не думать об отце. Потому что начинаю сильно скучать по нему, а ещё по маме, сёстрам и брату.

Нет, мысли о них нужно задвинуть подальше.

Я теперь Эндрю Сквайр и не могу позволить себе излишнюю сентиментальность.

Я с трудом проглотила кашу. Слипшуюся и безвкусную. Может, мне стоило вызваться добровольцем на кухню, но я боялась, что пропущу все тренировки, постоянно готовя еду.

Я застыла, увидев мальчика лет двенадцати, максимум четырнадцати, заходящего в палатку.

– Его зовут Мейз, – сказал Том. – Его отец погиб из-за язвы прошлой зимой. Он остался старшим мужчиной в семье.

– Но он же ребёнок! – возмутилась я.

– Королю нет дела до того, сколько нам лет. Я вообще думаю, что Альберт погиб чисто назло ему.

– Никто не умирает для того, чтобы позлить других.

– Я бы так и сделал, будь король моим отцом.

Крейг расхохотался, и остальные присоединились.

Мне не понравилась эта мысль. Ведь в таком случае получается, что наша встреча на балу для него ничего не значила.

– Я слышал, что он питал слабость к хроматическим драконам. Иронично, что именно такой его и убил.

– Дракон просто хотел позабавиться с ним, – парни рассмеялись над тем, с какой интонацией произнёс эти слова Том.

– В смысле позабавиться?

– Ой, да ладно тебе, Эндрю. Просто это было ненормально, что четыре придурка проводили всё время вместе. Никто никогда не видел Альберта с девушкой.

– Ходили слухи, что в его покои частенько захаживала одна.

– Чтобы поиграть с ним в шахматы, не иначе, – снова расхохотались они.

Он был не такой.

– Или чтобы он научился, как по-настоящему удовлетворять женщину, – возразила я, и смешки смолкли.

– Сомневаюсь, что если бы в его комнате появилась голая девка, он бы понял, что с ней делать.

Снова хохот. Я уставилась на Тома.

– Он же принц, идиот. Их с ранних лет – возможно, в возрасте Мейза, если не раньше, – учат, как обращаться с женщинами. Те слухи, что доходили до меня, говорили совершенно противоположное.

Они все посмотрели на Мейза.

– Ты это серьёзно? – спросил Крейг.

– Ага, – кивнула я. – Думаю, секс у него был каждую ночь. И самое главное, что никакой сифилис ему не страшен, потому что прямо в замке живёт Ласточкокрылый.

– Откуда ты так много знаешь про жизнь принцев?

– Говорю же, я много где был, много чего слышал.

Мой взгляд остановился на Мейзе, который сидел за столом в одиночестве. В свои двенадцать лет он уже вынужден сражаться в этой дурацкой войне.

Кто-то сел перед ним, и я переключила внимание на него.

Это был Горан, который тут же завёл разговор с мальчиком.

– Как вы думаете, почему он здесь?

– Самому интересно. Говорят, король Магнус стал сам не свой после смерти Гельмута. Ходят слухи, что он презирает младшего сына.

– Мы все об этом слышали, но интересно почему, – задумался Том.

Я бы тоже хотела знать ответ на этот вопрос.

После завтрака Горан куда-то ушёл, а вместо него пришли офицеры, и мы все встали.

– Выстройтесь в ряд, – командовали они, и мы тут же бросились исполнять приказ. Моё сердце стучало, как бешенное, когда они проходили вдоль нашего ряда.

Один из них остановился перед мальчиком, стоявшим через пару человек от меня.

– Сколько тебе лет?

– Почти тринадцать, сэр, – его голос звучал испуганно.

Офицер хмыкнул.

Война жестока.

– Сегодня мы начнём тренировки с оружием. Посмотрим, какое вам лучше подходит, – он оглянулся. – Кто-нибудь раньше держал в руках оружие?

Я подняла руку наряду с ещё несколькими парнями.

– Я думал, ты новичок, – рявкнул на меня офицер.

– Я охотился с луком и стрелами и знаю, как пользоваться топором, – произнесла я своим мужским голосом.

– Понятно. Посмотрим, помогут ли тебе навыки охоты с мишенью посерьёзней какого-нибудь беспомощного оленёнка, – он оскалился и направился к следующему идиоту, осмелившемуся поднять руку.

– Ты умеешь стрелять из лука? – прошептал Том, стоявший рядом со мной. Я кивнула. – Научишь меня?

– Что-то мне подсказывает, что они научат, – прошептала я в ответ.

– За мной шагом марш, – выкрикнул офицер, добавив что-то ещё про скорость и порядок.

Я пошла вместе с остальными, и мы остановились в открытом поле.

Здесь были мечи, луки, молоты и топоры – всё оружие, которое я только могла себе представить, и даже то, которое никогда раньше не видела.

– Стрелки, сюда.

Несколько из нас, имевших опыт охоты с луками, подошли к офицеру.

Мишени были расставлены всего в пятидесяти футах от нас. И одна стояла на расстоянии в сто пятьдесят футов.

Офицер, который был явно немногим старше меня, натянул тетиву и выпустил стрелу, попав в дальнюю мишень. Просто показушничал.

Даже не в яблочко.

Дальше была наша очередь.

Мы все попали в мишень. В мужском теле я стала в тысячу раз сильнее, и моя стрела чуть было не пробила мишень насквозь.

Но я несколько промахнулась и едва задела край мишени.

Не учла рост Эндрю.

– Не можешь разглядеть мишень, охотник? – съязвил офицер, и все рассмеялись.

Мишени перенесли подальше, футов на двадцать.

Мне нужно освоиться в теле Эндрю. Я вспомнила папины слова, чему он учил меня вначале.

Не торопиться.

– Что тут у нас, нерешительный солдат? – все снова рассмеялись на слова офицера, кроме меня. Что с ним не так?

" Не обращай на него внимания", – раздался голос папы в моей голове и продолжил объяснять, как держать лук и целиться.

Собравшись, я выпустила стрелу, и на этот раз она попала чуть выше центра мишени.

– Ну наконец-то. Будь это реальный враг, тебя бы уже сто раз убили.

Я взяла ещё одну стрелу, натянула тетиву, целясь в дальнюю мишень. Я выстрелила быстрее, чем кто-либо успел бы сосчитать до трёх, и попала в самое " яблочко" мишени, стоящей в ста пятидесяти футах от меня.

Все тут же замолкли, ведь даже офицер не попал в центр мишени. Он стиснул зубы и начал надвигаться на меня широким шагом.

Чёрт, что я натворила?

Он остановился, заметив что-то за моей спиной. Я обернулась и увидела принца Горана, разглядывающего мишень со стрелой в центре.

– Какая твоя максимальная дистанция? – спросил он у меня.

– Я занимаюсь охотой. Я никогда не измерял дистанцию.

Он улыбнулся.

– Не против, если мы проверим сейчас?

Я кивнула.

– Джеймс, переставь мишень на пятьдесят футов дальше.

На этот раз он не сказал ни слова и просто пошёл исполнять приказ принца. Перенёс мишень и ушёл с зоны стрельбы.

Я встала напротив мишени, взяла стрелу, натянула и отправила в полёт.

У меня округлились глаза, когда стрела запела. Такой свистящий, слегка певучий звук. У Кэти никогда не получалось добиться этого эффекта, а вот папа умел. Он называл это голосом стрелы. Прекраснейшим звуком в мире.

Не в " яблочко", но близко. Мне всё ещё нужно приспособиться к росту и силе Эндрю, привыкнуть к этому телу.

– Джеймс! – крикнул Горан. – Ещё на пятьдесят.

Джеймс побежал отодвинуть мишень ещё дальше.

Подхватив новую стрелу, я натянула тетиву.

На этот прицелилась чуть ниже и выстрелила.

Стрела со свистом пролетела через поле и пробила центр мишени.

– Похоже, чем дальше мишень, тем лучше ты стреляешь, Эндрю, – пошутил Горан.

Я улыбнулся.

– Типа того.

– Джеймс, давай ещё на сто футов.

Все ахнули, включая меня.

– Подожди, – Горан направился к своей палатке и вернулся с красивейшим луком и кочаном стрел. – Попробуй эти.

– Я не могу, они ваши.

– Возьми и стреляй.

Я посмотрела на мишень. Дистанция в триста пятьдесят футов.

Сложив свои прежние лук и стрелы, я взяла предложенные принцем.

Крепкая и изящная конструкция. Стрелы тоже высочайшего качества.

Переведя внимание на мишень, я натянула стрелу. Для этого мне пришлось приложить больше усилий, потому что тетива была жёстче.

Я навела прицел и сделала глубокий вдох. Выстрелила, и только затем выдохнула, услышав пение стрелы.

Я рассмеялась, когда стрела попала в мишень. Горан посмотрел в свою подзорную трубу.

И улыбнулся.

– Можешь забирать. Ты с ним справляешься намного лучше меня. В яблочко, – объявил он. Все ахнули и начали хлопать мне. – Ты очень талантлив. За всю жизнь я видел только одного человека, кроме тебя, кто мог заставить стрелы петь.

– Всего одного?

Принц кивнул.

– Могу я узнать, кто это был?

У меня на уме был только один человек – Николас Сквайр.

– Кронпринц Итана. Бывший, к сожалению.

Альберт? Я посмотрела на мишень и своё новое оружие.

– Это его лук?

Горан улыбнулся.

– Нет, он твой, – принц развернулся и ушёл.

Он не ответил на мой вопрос. Этот лук принадлежал Альберту? Вполне возможно. Это же просто произведение искусства. И стрелы тоже потрясающие.

Тренировка продолжилась, как только Горан скрылся в своей палатке.

Меня назначили главным стрелком тем же вечером и поручили показать нескольким новобранцем, которые проявили неплохие задатки, как нужно обращаться с луком и стрелами.

В их числе оказался Мейз.

Меня прозвали Соколиным глазом.

На ужине все звали меня к себе за стол, но я села рядом с Мейзом.

К нам присоединились Том, Крейг, Раф и Стьюи.

– Ты очень круто стреляешь, – восхитился Мейз.

– Ты скоро тоже научишься, Мейз. Это вопрос практики.

– Я слышал, ты быстро заткнула рот Джеймсу, – сказал Том.

– И привлёк внимание Горана, – добавил Крейг. – Ну, ты помнишь наш утренний разговор про принцев и их интересы.

– Закрой рот, придурок. С его стороны не было никаких поползновений. Он просто восхитился тем, что мои стрелы поют в полёте, вот и всё.

– Поют?

– Просто термин такой. Это значит, что стрела так быстро рассекает воздух, что издаёт свистящий звук. Говорят, что не все лучники на такое способны.

– Понятно, – ответил Крейг.

Дальше мы ели молча, а позднее вечером я отправилась к ближайшему источнику, чтобы окунуться.

Пускай я выгляжу как парень, я не имею ни малейшего желания мыться вместе с ними.

Мой мешочек с зёрнышками был надёжно закопан в палатке.

Я чувствовала себя дико уставшей. Вымывшись, я вернулась в палатку, закрылась и рухнула на спальный мешок.

Достала одно зёрнышко и спрятала по подушкой. Хоть бы превращение в девушку разбудило меня.

С этими палатками никакого уединения.

Всё будет в порядке. Надо просто повторять это себе, пока не поверю.

Надеюсь, завтра будет лучше.

АЛЬБЕРТ

Роберт вернулся. От моей леди не было никаких известий. Как могла девушка вот так просто исчезнуть? В смысле она же обычная девушка, где бы она могла спрятаться?

Моя надежда когда-нибудь узнать, кто она на самом деле, таяла. Мой отец набирал все больше и больше солдат для своей армии. Горан прислал сообщение, что ему дали группу для тренировок, и там был мальчик по имени Эндрю, у которого обнаружился настоящий талант к стрельбе из лука. Они прозвали его Соколиным глазом. Нам нужно дать Горану время на то, чтобы завоевать доверие Соколиного глаза, и мы надеялись, что нам удастся переманить его на свою сторону.

Нам нужны хорошие лучники. Я сам тренировал нескольких из них.

Конни и Исси также приводили все больше и больше Хроматических детей.

Это выходило из-под контроля. Они были сильно напуганы, когда видели людей в лагере, но благодаря дружелюбным улыбкам и обещаниям Конни, что им не причинят вреда, а еще тому, что им дали время узнать меня получше, в итоге они начали расслабляться. После этого момента они показали нам, на что они способны.

Они действительно талантливы. Из их рук исходили огонь и молнии, мороз и зеленый туман.

Один парень – Зеленый Пар – постоянно огрызался и заговаривал нам зубы. Но в целом они были хорошими ребятами.

Гельмут и Калеб помогали строить бревенчатый дом, расширив его площадь, чтобы хватило места для всех детей. Чем больше детей собиралась привести Конни, тем больше места должно было быть.

– Я прошу прощения за лишние рты, Ал.

– Не надо. Они не виноваты, и я сам сказал тебе приводить всех детей, оставшихся без родителей, чтобы мы могли позаботиться о них. С нами все будет в порядке.

Она кивнула и мягко улыбнулась.

С тех пор как я рассказал ей о моей леди, она держалась немного отстраненно.

Я ее понимаю. Теперь она знает, что мое сердце принадлежит другой, и пытается защитить свое собственное.

Я тоже помогал строить бревенчатый дом и пытался примирить некоторых Хроматических и Металлических драконов. Они не так уж хорошо ладили. В течение многих лет Хроматические считали Металлических предателями.

Но все это изменится со временем. Должно измениться. Пришло время нам всем измениться.

Они найдут взаимопонимание и научатся сосуществовать вместе, а через много лет даже не вспомнят о том времени, когда их виды не ладили друг с другом.

Это была моя мечта о лучшей Пейе. Той, в которой мы все могли бы жить в мире.

ГЛАВА 13

КЭТИ

Тренировки были тяжёлыми. И каждый вечер я чувствовала себя более уставшей, чем в предыдущий.

Но в то же время я улучшила свои навыки стрельбы и реально претендовала на место лучшего лучника. Горан сам так сказал.

Он был неплохим человеком. Честно говоря, он добр и по нему не скажешь, что он голубых кровей.

Он создавал впечатление потерянной души, будто дракон со сломанными крыльями, и мне хотелось позаботиться о нём.

Он тоже был умелым воином, особенно с мечом.

Бесчисленное количество раз мы видели, как он сражается с четырьмя или пятью своими подопечными сразу, и каждый раз он надирал им задницы.

Мне надо быть осторожнее со взглядами в его сторону. Я испытывала к нему некую влюблённость.

И это вызывало у меня чувство вины, но я старалась напомнить себе, что Альберта больше нет. Поэтому я здесь. Чтобы сражаться. Чтобы отомстить за его смерть.

Как и Горан. Ему нужно отомстить за троих.

Я скучала по дому. Мне не хватало папиных объятий и маминого сочувствия. Когда я была чем-то расстроена или подавлена, рядом с ней мне всегда становилось лучше.

Она могла утешить меня одним-единственным словом, и небеса знают, как сильно мне это было нужно несколько раз за последние месяцы.

Новости, дошедшие до нас, были не про Эйкенборо, Диссельдорф или Алкадин.

Они касались маленьких городков и деревушек, которые были уничтожены, но три главных города были хорошо оснащены. Мы также слышали о гибели многих Хроматических драконов.

Также мы узнавали новости о военных. Несколько групп, которые собрались здесь в первый день и покинули лагерь тем же вечером, были атакованы и разгромлены.

Я снова заметила лису. Видела её уже несколько раз. Она всегда забегает в палатку Горана и спустя несколько минут возвращается обратно в лес.

Я встала со своего места у костра, как только лиса вошла в палатку, и подошла ближе.

– Будь осторожна, ладно? – тихо произнёс Горан, и лиса выбежала.

Я села на корточки и протянула лисе кусочек вяленого мяса, добытого во время последней охоты.

Она приблизилась ко мне, долго принюхивалась, но в итоге взяла.

И тут я заметила Горана, стоящего на выходе из палатки.

Лиса, забрав мясо, рванула прочь от него со скоростью света.

– Красивый зверёк, – сказала я, поднимаясь.

– Спасибо. Её зовут Зеба.

– Зеба, – попробовала кличку на языке.

– Она была лисой Альберта. Теперь она передаёт мне сообщения от королей. Ал хорошо её натренировал.

– Не доверяешь воронам?

– Доверяю, но короли считают, что их использовать опасно. Мятежники знают, что вороны доставляют сообщения и убивают всех чёрных птиц в небе. А про лису они не знают.

Я усмехнулась.

– Как он её обучил?

– Когда дело касается животных, у него безграничное терпение. Мы нашли её ещё лисёнком. Её маму убили стрелой, она лежала мёртвая уже несколько дней. Зеба голодала, и Альберт взял её к себе. Он буквально нянчился с ней, пока она не окрепла.

– Нянчился?

Горан рассмеялся, заметив моё выражение лица.

– Ему помогали, конечно же. Теперь она наша большая помощница.

– Не боишься, что кто-то может её подстрелить?

– Нет, она чрезвычайно ума. Чует опасность за милю. Лисы, они такие. Очень умные животные.

– Должно быть, она скучает по нему.

– Очень. Меня беспокоит, что она так смело подошла к тебе за куском мяса.

– Я тоже умею находить общий язык с животными. Думаю, она почувствовала, что я ей не угроза.

– Можно попросить тебя кое о чём?

– Конечно, что угодно.

– Не говори никому о Зебе.

– Горан, она приходит и уходит, когда ей заблагорассудится.

– Ты очень наблюдателен, Эндрю, всё замечаешь. Другие, если и видели, не задавали вопросов.

– Почему?

– Потому что в любом лагере бывает один или два чужака, если ты понимаешь, о чём я.

Я прищурилась.

– Нет, не понимаю.

– Мятежники, Эндрю.

– Что? Они же Хроматические драконы!

Он внимательно посмотрел на меня.

– И что?

– Они драконы, Горан.

– Они могут принимать человеческий облик, как и Металлические.

Я застыла.

– Ты не знал?

– Я никогда в жизни не видел дракона, кроме как высоко в небе. Откуда мне, чёрт подери, знать, что они могут превращаться в людей?

Он улыбнулся.

– Они во многом схожи с Металлическими.

– Только злые.

– Ну да, – его улыбка исчезла. – Я не хочу, чтобы они узнали про Зебу и то, чем она занимается. Пожалуйста.

– Мой рот на замке.

– Спасибо.

– Так как же понять, кто перед тобой? Если Хроматические драконы могут притворяться людьми.

– Никак. Если у тебя нет кучи зелий, что могут заставить их превратиться обратно в драконов.

– Ты уже видел такое?

– У наших отцов есть для них специальные камеры в подземельях. Конечно, мы все видели превращение.

Холодок пробежался по моей спине.

– Тебя не пугает, что они дышат огнём?

Горан рассмеялся.

– Магия под запретом, но только не для королей. То, что я видел, заставило меня задуматься, кто на самом деле монстр.

Я кивнула, пытаясь представить то, что ему довелось видеть своими глазами.

– А теперь извини, Эндрю, но мне нужно вернуться к работе, – он криво улыбнулся, развернулся и зашёл обратно в свою палатку.

Я вернулась к своей.

Я очень устала, но не могла перестать думать о словах Горана.

У меня было странное чувство, словно часть его понимала Хроматических драконов лучше любого из нас.

Эта часть наверняка предвидела войну задолго до её начала.

Но всё же Хроматические драконы убили его брата и друзей. Он должен ненавидеть их не меньше меня.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒