ДВЕСТИ СОРОК ЛЕТ СПУСТЯ 1 страница

ГЛАВА 1

КЭТИ

Стояло холодное утро, ветер завывал за окнами нашего двухкомнатного дома, стены которого едва ли защищали от зимних морозов. Дома, в котором лежал больной отец. Дома, где мне приходилось делить комнату с тремя другими детьми, тогда как двое младшеньких спали у родителей.

Я глубоко вздохнула, когда дом заскрипел.

Самая страшная часть зимы уже прошла, снег начинает таять, и природа потихоньку оживает. Но ветер пока что не знает покоя, принося холода с севера.

Я уже в том возрасте, чтобы называться молодой женщиной, но замуж меня не зовут. Плохой знак, для моих-то лет. Даже Маргарет – или Мэгги, как мы её называем, – помолвлена. Женщина хороша только для нескольких вещей: готовки, уборки и рождения детей. А я не гожусь ни для чего из этого. Родилась бесплодной – ну, так считает моя мать, поскольку у меня так и не было признаков женской зрелости. И, что хуже, у меня нет никакого фильтра между тем, что в голове и что на языке. Из-за этого я часто попадала в неприятности, хотя и выбиралась тоже.

Тем не менее, мои родители не разделяли всеобщие взгляды на брак. Папа относился к маме как к равной, они вдвоём показывали нам на своём примере, какой может быть настоящая любовь между мужчиной и женщиной. Я люблю их обоих, и потому мне невыносимо видеть папу в таком состоянии, слышать его тяжёлое дыхание по ночам, когда вся семья Сквайр ложится спать, и просыпаться под его сильный хриплый кашель.

У нашей семьи была небольшая лавка, где продавалось всё от лечебных снадобий (ах, если бы только они могли помочь отцу! ) до разных травок и специй. Там я работала с тех пор, как папу свалила болезнь.

Вечером я возвращалась домой, чтобы проследить за младшими сёстрами и братом: чтобы они поели, сделали домашнее задание и не беспокоили папу.

Я скучала по школе – жизнь тогда была намного проще, – но у меня есть обязанности, и помогать маме – моя первостепенная задача.

У папы начались проблемы со здоровьем после того, как он последний раз ездил закупаться для нашей лавки. Сначала он просто чихал, потом начался грипп, а теперь уже поражены лёгкие. И всё это в разгар зимы.

Единственное, что могло бы ему сейчас помочь, так это прикосновение Ласточкокрылого. Они относятся к хорошим драконам, но у нас нет денег на их услуги. Мама пыталась копить, но налоги в королевскую казну съедают большую часть наших доходов, и в итоге денег всегда не хватает. К тому же мы люди простые, незнатные. А поддерживают связь с Ласточкокрылыми только члены королевской семьи и придворные.

Я не знаю никого, кто общался бы с Ласточкокрылым.

Я надела ботинки, которые папа сделал мне из кожи животного, некогда пойманного им на охоте.

– Кэти, – позвала мама из спальни, – это ты?

– Да, мам, не волнуйся, спи дальше.

– Снова идёшь гулять?

– Ненадолго. Встретимся у лавки.

Я надеялась, что она не выйдет из комнаты, иначе бы она увидела мои лук и стрелы. В прошлый раз я не успела спрятать их в тайник, потому что папе срочно нужна была помощь. Если бы мама узнала, что Николас Сквайр, то есть папа, научил меня управляться с оружием, то не стала бы дожидаться развития болезни и сама бы придушила его. " Охота для мальчишек", – всегда говорила она. – " Не женское это дело и уж точно не для юной девушки".

Я завязала шнурки и надела шубку, скрывавшую мой любимый инструмент.

Я закрыла деревянную дверь, ведущую во вторую спальню, где спали трое остальных, а затем входную дверь, оказавшись посреди бело-зелёного пейзажа. Ветер дул в мою шею, и я сильнее укуталась в пальто.

Никто ещё не проснулся, кроме пекаря Тони, чья лавка находилась на дальнем конце улицы. У меня есть подозрение, что он не человек, потому что ни один смертный не может готовить такой потрясающий хлеб. Он лучший в своём деле, и люди со всех уголков Пейи приезжают попробовать его райскую выпечку. Однажды он готовил торт на день рождения самому королю. По какой-то причине Тони отказался работать во дворце – и уже это говорит о том, что у него есть какой-то секрет. Среди бедняков часто живут Ластохвосты, и отчего-то я легко могла представить, как по ночам, пока никто не видит, он покрывается золотыми чешуйками. В то же время все знают, что Меднорогие используют магию, когда готовят еду.

Я постучалась в его окошко, и он весь просиял, когда увидел моё сердцевидное лицо среди меха шубки – тоже подарка отца.

Тони открыл дверь.

– Снова сбегаешь в лес до рассвета, Кэти?

Я улыбнулась.

– Вы хорошо меня знаете.

Пожилой пекарь рассмеялся и пустил меня внутрь. Запах мёда и жареного миндаля наполнил мой нос. Следом за ним я уловила аромат свежеиспечённого хлеба и глубоко вдохнула его, невольно закрыв глаза. В животе заурчало, и Тони это услышал, бросил косой взгляд и усмехнулся.

– Вот, возьми, – он протянул мне поднос с круглыми булочками.

Я сняла одну из перчаток и потянулась к угощению.

– Только осторожно, они ещё горячие.

Я улыбнулась ему.

– Вы же знаете, я люблю, когда только из печи.

Я выбрала самую большую из всех. С тех пор, как папа слёг, маме приходится совмещать две работы, чтобы оплачивать счета и еду. Я почти не ела, потому что брату и сёстрам нужнее. К тому же Тони каждое утро оставлял мне свежую выпечку.

– Как там твой отец? – он налил в кружку горячее молоко.

– Мама не унывает, но врач сказал, что долго он не протянет. Болезнь не отступает, а кашель становится всё хуже.

Папа кашляет чем-то склизким и зелёным, но я не могу говорить об этом за столом со всей этой чудесной выпечкой, которую только что достали из печи.

– Твоя мама продолжает работать в таверне?

– Каждый вечер, – ответила я, сделав глоток невероятно вкусного молока. – Ей нужно платить налоги, иначе лавку закроют, а это всё, что у нас есть.

Тони наклонился, достал коричневый мешочек и бросил на стол. По звяканью я сразу догадалась, что там внутри.

– Прошу, возьми. Мне больно видеть, как вы страдаете.

– Тони, я не могу, – возразила я. – Вы заработали их честным трудом, да и мама никогда бы их не взяла.

– Её гордость однажды сведёт её в могилу, – ответил Тони и убрал кошель обратно под стол.

– Вы и так невероятно помогаете тем, что каждое утро даёте свежую булку и кружку потрясающего молока. Это уже много.

Тони улыбнулся.

– Тогда позволь мне хотя бы сложить тебе несколько булок в дорогу.

У меня всегда было такое чувство, будто Тони знает о том, что нам не хватает еды. Он даже не представляет, как я благодарна ему за эти булки для остальных.

– И пообещай мне кое-что, Кэти. Если у вас закончится еда, ты дашь мне об этом знать. Нельзя выжить на одних только травках и специях и никакими зельями сыт не будешь.

Я фыркнула.

– Ладно, – я дожевала булку и допила молоко. – Мне пора идти, пока все белки не разбежались.

Тони засмеялся.

– Если вообще вылезут из своих гнёзд. Ты продаёшь белок Марко, у которого лавка за углом?

– Любой заработок нелишний, но ему нужны именно шкуры. Он неплохо мне заплатил несколько месяцев назад.

– Тогда иди лови своих белок, пока их не напугал вой ветра.

Я подняла свой лук и колчан со стрелами, надела их на плечо. На выходе из пекарни прозвенели колокольчики на двери.

– Хорошего вам дня, Тони.

– И тебе, Кэти.

Я направилась по уже хорошо известной тропинке, ведущей в лес. Спустя пару минут дошла до ручья, вода в котором была жутко ледяная, но всё же не покрывалась льдом.

Через пару миль я нашла место, где, как я знала, жили белки и белые зайцы. Зайцы уже давно не попадались, и я молилась, чтобы сегодня мне повезло.

Присев у дерева, я старалась не издавать ни звука. Тихая, как и лес вокруг. Мои глаза и уши подмечали всё. Вся во внимании.

Я скучаю по отцу. Именно он научил меня пользоваться луком и стрелами, когда я была маленькой, и как убивать, чтобы не испортить мясо и шерсть.

Он был ловким и чего только не умел делать руками, даже вышивать. В последнее время он ничего не может удержать в пальцах, потому что его трясёт даже под всеми одеялами. Надо было взять деньги Тони. Кошель выглядел большим – может, этого хватило бы, чтобы отвезти отца к Ласточкокрылому.

Звуки маленьких лапок, скачущих по ветке, донеслись до моих ушей, и взгляд выцепил шерсть, сливающуюся с деревом. Руки действовали так же быстро, как и глаза: через две секунды я уже натягивала стрелу, которая полетела прямо в голову зверька.

Я услышала, как белка упала, и подбежала к месту. Крупный, это самец. Я мысленно поблагодарила Господа. За шерсть белки мне удастся выручить не меньше пятнадцати серебряных, а за мясо – от пяти и больше. Этого хватит, чтобы оплатить налоги за месяц, маме не придётся так много работать в таверне, и она сможет больше времени провести с семьёй.

Ненавижу королевскую семью: они думаю только о себе, а не о своём народе. У них каждый день пир, тогда как другие рвут жилы, чтобы оплатить налоги. Они наслаждаются жизнью за наш счёт.

Нет, признаюсь, Альберт симпатичный. Мы с Мэгги видели его как-то раз на параде. Это было странно: единственный парад за всю нашу жизнь. После того, как королевскую карету закидали гнилой едой, в Эйкенборо больше не проводили ярмарок и парадов.

Я начала разделывать белку своим кинжалом. Хвост оставила для младшего брата, Сэмюэла, потому что прошлый бросила в огонь Филайн, наша сестра, которая младше меня всего на два года. Она очень красивая: у неё светлые волосы, как у мамы, и светло-голубые глаза. Её уж точно позовут замуж в ближайшие год-два. У меня же папины тёмные волосы и его серые печальные глаза.

Дорога обратно мне особенно понравилась, потому что я пошла другим путём и свернула к вершине горы, откуда открывался захватывающий вид.

В голове крутилась вчерашняя дурацкая шутка Мэгги. Я то ли прослушала что-то, то ли не поняла, потому что смеялась только она.

Но всё же я обожала свою лучшую подругу. Как и у Сквайров, у Тринов была своя лавка, но в ней продавали вино и ром. Отец Мэгги, Питер, предложил моей маме подработать в таверне. Он поставлял нам всевозможные горячительные напитки, чтобы лечить папино горло. Вроде бы даже помогало, когда кашель не прекращался.

Мы с Мэгги знакомы с четырёх лет и всё это время были неразлучны. Вот уже десять лет как она официально встречается с принцем Гельмутом, но загвоздка в том, что эти отношения существуют только в её голове.

Я поднялась на вершину и села на свой любимый камень. Убрала беличью шкурку в сумку, а мясо оставила висеть на верёвке в моей руке. Марко ни за что не купит его, если оно в чём-то запачкается.

Внизу простиралась вся Пейя, вдалеке виднелся замок. Итан огромен, но всё внимание привлекают к себе башни. Я много раз пыталась представить себе этот вид без дурацких башен вдали, и в то же время мне бы хотелось выглянуть из них самих. Когда солнце начало приятно согревать мою кожу, я поняла, что пора уходить. Брат и сёстры скоро пойдут в школу, а я обещала маме встретить её в лавке.

Порой я мечтала отрастить пару крыльев и улететь прочь, но что тогда будет с Филайн, Кассандрой, Габриэллой, Сюзанной и Сэмюэлом, нашим четырёхлетним братиком? Я люблю его больше всех на свете, а он меня. Он сам так говорит перед сном, когда я рассказываю ему сказки.

Лавка Марко была ещё закрыта, но я знала, что он уже там, занимается приготовлениями. Я постучалась в дверь, и через пару секунд из окна высунулась голова. Мясник улыбнулся мне, подошёл к двери в своём кровавом фартуке и с тряпкой, которой он вытирал руки. Ему где-то лет сорок пять, и он всё пытается свести меня со своим старшим сыном, Сетом, о котором я ничего не знала.

Дверь открылась под звон колокольчиков.

– Доброе утро, Кэти. Дай угадаю, ты не с пустыми руками?

– Иначе зачем бы я пришла? – весело ответила я.

Марко впустил меня внутрь. Мне не нравилось в его лавке – полная противоположность пекарни Тони. Здесь холодно, нет такой гостеприимной обстановки, хотя сам Марко довольно дружелюбен… Со мной, по крайней мере.

– Давай посмотрим, что ты принесла.

Я достала беличью шкурку и положила на прилавок.

– Отличный улов, Кэти.

– Сколько вы дадите за него?

– Десять за шерсть и три за мясо.

То есть на семь монет меньше, чем я надеялась.

– Марко, вы же знаете, шерсть стоит все пятнадцать. А мясо – только посмотрите.

– Знаю, Кэти, но вчера приходил сборщик и... Сама понимаешь.

– Они снова повысили налоги?

Мама ничего нам не сказала.

– Да, так что больше я тебе сейчас предложить не могу.

Моё сердце ухнуло вниз. Мы не переживём этот месяц, если налоги снова повысили.

– Ладно, всё лучше, чем ничего, – я выдавила улыбку. Он бы не стал врать, будь у него деньги. Просто королевская семья продолжает закручивать гайки. Если так пойдёт и дальше, то я подумаю о том, чтобы запустить стрелу в голову кого-нибудь из них.

" Выброси такие мысли, Катрина Сквайр", – грозно произнёс мамин голос в моей голове. – " Ни одна из моих дочерей не станет убийцей".

" Да, мам", – мысленно ответила я. – " Прости".

Я взяла у Марко деньги и пошла на выход.

– Ты уже виделась с Сетом?

– Нет, Марко, я была занята, – мило улыбнулась ему, открывая дверь под звуки колокольчиков.

– Ой, девочка, тебе уже почти шестнадцать, не затягивай, а то останешься без мужа.

– У меня нет времени на ваших дурацких мужей, – пробормотала я так, чтобы Марко не услышал, и направилась домой, чтобы переодеться и пойти в лавку помогать маме.

АЛЬБЕРТ

Я смотрел в её большие карие глаза, пока её губы жадно искали правду о том, что происходит между нами. Я никогда не понимал, как люди могут целовать друг друга с закрытыми глазами. Это был один из первых уроков, которым научил меня отец. Когда берёшь женщину в постель, всегда смотри в оба, чтобы не пригреть змею на груди.

Но Эмили не такая. Её отец управляет одним из небольших городков. Сама девушка – красавица с длинными светлыми локонами и белой кожей.

Она снимала боль.

Я никогда не чувствовал к ней ничего больше плотского желания. Надо будет сказать ей, что мы никогда не поженимся. Она не моя судьба.

Если бы моя мать знала, что отец тайно пускает девушек в мои покои, она бы с него шкуру спустила.

Но он считал важным, как и его отец до него, чтобы я приобрёл большой опыт в этом деле.

Я жёстко вбивался в неё, а её зубы впивались в моё плечо.

Она любила кусаться и громко кричать.

– Да, Альберт, сильнее, – простонала она, тяжело дыша, и я откликнулся.

Я чувствовал боль, она становилась всё больше и больше, надо было дать ей выход.

Я кончил и вышел.

Эмили не получила удовлетворения, но она здесь и не за этим. Её задача – доставить мне удовольствие.

Я не любил её настолько, чтобы отвечать тем же.

Я поднялся с кровати.

– Уходи, – холодно произнёс я. – Если королева увидит тебя здесь, она может приказать тебя повесить.

Эмили приподнялась.

Атласное покрывало соскользнуло с её обнажённой груди, она вновь попыталась растопить мой лёд.

– Я серьёзно, Эми. Увидимся через два дня.

– Кто я для тебя, Альберт?

– Скажем так: больше, чем Дризельда.

Она улыбнулась. Встала и начала одеваться.

Я собирался пойти в душ, но тут увидел в окно своё место для размышлений.

Оно находится на территории, принадлежащей лично королевской семье. Там рядом пруд с прозрачной водой и светящимися камнями. По большей части бесполезными – они просто освещали водопад и пруд.

Как только Эми ушла, я пошёл к конюшне.

Взял одного из коней и поехал к пруду.

Время позднее, но страх – это не про меня.

Учитывая, что я должен сделать через пару месяцев.

Боюсь, это станет большим ударом для отца, но иначе он даже слышать ничего не хочет о Хроматических драконах.

Его волнуют только его любимые Металлические виды.

Я разделся и вошёл в пруд.

Вода была холодной, но освежающей.

Я нырнул с головой и вынырнул только для того, чтобы сделать вдох.

Я мог бы здесь поселиться и навсегда забыть о своих обязанностях принца.

Пара женских рук обняла меня со спины.

Она напугала меня.

Двое за одну ночь – ну разве я не счастливчик?

Её запах подсказал мне, кто это. Подруга, которая могла бы стать кем-то большим. Отец любил одну Ласточкокрылую, до того как в его жизни появились моя мать и я.

Я обернулся. При виде её серых глаз и сверкающих серебряных волос моё сердце пропустило несколько ударов.

Драконы поразительно красивы в человеческом облике.

Мои губы молча нашли её.

Её горячее тело разогрело воду, она обхватила меня своими длинными ногами и за считанные секунды насадила себя на мой ствол.

Из моего рта вырвался стон, когда она начала медленные движения.

Она заводила меня вновь.

– Скучал по мне? – прошептала она мне на ухо.

– Даже больше, чем ты думаешь, – ответил я, и она сладко улыбнулась.

Какая же она красивая.

Я вышел из пруда вместе с ней и уложил на мягкую траву, давая именно то, чего она хотела.

Секс с человеком совсем не то же самое, что секс с драконом.

Чтобы справляться с ними, нужны дополнительные средства.

Они могут заниматься этим часами, а Констанс не из тех девушек, что просто откатится в сторону, как только ты получишь своё.

Она способна исцелять людей, и каждый раз, когда я уставал, она проворачивала этот свой трюк, от которого я снова был полон сил и энергии.

Это продолжалось, по ощущениям, целую вечность.

Я как будто оказался в мире, где секс и оргазмы были вместо воздуха.

Боль возникала и тут же пропадала, а у меня снова был прилив сил, чтобы продолжить наше увлекательное занятие.

Я кончил раз пять, пока она, наконец, не была удовлетворена.

– Солнце вот-вот взойдёт, – прошептала она мне в губы.

– Мне нужно возвращаться. Сможешь отсыпать мне ещё одну дозу энергии?

Она рассмеялась.

– Как я могу отказать принцу Пейи.

Я засмеялся вместе с ней, и она положила ладони на мои виски.

У меня закружилась голова, когда её магия начала стирать мою усталость и наполнять энергией всё моё тело.

Мне было интересно, сколько я смогу продержаться без сна, если она будет поддерживать меня вот так, но вслух никогда не спрашивал.

Через несколько секунд она закончила.

– Этого должно хватить до следующей ночи.

Я засмеялся.

По ощущениям казалось, будто я отлично выспался.

– Увидимся.

– Не могу. Моя сестра начинает подозревать, куда я хожу, и она точно добьётся, чтобы меня отправили на виселицу, если узнает, чем мы с тобой занимаемся.

– Ну и пусть узнает. Ты нужна мне, Конни.

– Никакие сладкие слова тебе не помогут, Альберт.

Я улыбнулся.

– Ладно.

Она завязала свою мантию и уже собиралась уйти.

Я резко потянул её на себя, прижимая к своему телу.

Мои губы снова нашли её.

– Я всегда могу вызвать тебя во дворец.

– Твой отец будет в восторге, – Констанс хихикнула. – Мне правда нужно идти, Альберт. Скоро встретимся, – она отстранилась, – обещаю.

Она исчезла в лесу, через пару минут деревья затрещали, и она взлетела в облике дракона над кронами.

Я снова оседлал коня и вздохнул, понимая, что ждёт меня в замке. Очередная лекция от матери.

Можно мне хоть раз в жизни не пойти на бал? Ну пожалуйста.

ГЛАВА 2

КЭТИ

Колокольчик на двери прозвенел – в нашу лавку заглянула Мэгги. На её красивом круглом лице, обрамлённом тёмно-рыжими локонами, играла улыбка, при виде которой я сразу же напряглась.

– О боже, во что ты втянула нас на этот раз? – простонала я. – Вечно ты ни о чём не думаешь!

Она опустила уголки губ

– Ты такая зануда! Только представь: королевский бал, маски и красивые платья...

– Платья, которых у нас нет.

–... танцы всю ночь напролёт, – продолжала Мэгги, пропустив мои слова мимо ушей.

– Очнись, нам это не грозит. Это всё не для таких, как мы.

Она шлёпнула меня по руке.

– Ох, Кэти, ты такая ворчливая сегодня. Где же твоя жажда приключений, где любовь к жизни? Если выберут меня, я возьму тебя с собой, а если ты победишь, то пригласишь меня. Будет весело!

– Ага, Золушка-номер-один и Золушка-номер-два. Вот только у нас нет крёстной феи, Мэгги.

– Зато есть зелья, – возразила она.

– Зелья стоят денег. А денег у нас никогда не будет, и бал, на который ты так сильно хочешь пойти, это одна из причин, почему мы живём в чёртовой нищете.

– Тогда попросим наших мам сшить нам платья, у твоей это хорошо получалось когда-то.

– На такое платье нужно несколько месяцев, а у моей мамы нет времени даже сделать выкройки, не говоря уж о шитье.

– Да придумаем что-нибудь, только улыбнись ты ради бога.

Я покачала головой, но улыбнулась своей сумасбродной подруге. Она всегда была такой. Впрочем, признаюсь, моя жизнь была бы серой и унылой без коварных планов Мэгги по проникновению во дворец и других способов встретиться со своим принцем в реальности.

Она хотела жить, как в сказке. В той, где Гельмут не козёл, а прекрасный принц, готовый пойти на всё ради своей возлюбленной незнатного происхождения (речь, конечно же, о Мэгги).

– Мне надо бежать. Я сказала маме, что отлучусь всего на минутку. В таверне сегодня много народу.

– Желаю, чтобы никто не распускал руки.

Мэгги развернулась ко мне и упёрла руки в боки.

– О, я знаю, как с ними справляться, – она поиграла четырьмя пальцами в воздухе, насмешив меня.

Колокольчики снова прозвенели, когда она вышла. Я смотрела в окно, как Мэгги болтает с каким-то прохожим, будто они давние друзья. Есть у неё такой талант – с ней ты всегда чувствуешь себя кем-то особенным.

– Маргарет заходила? – мама вышла из дальней комнаты.

Я усмехнулась.

– Да, у неё появилась новая безумная идея.

Мама тоже хихикнула.

– Что на этот раз?

– Она записала нас на очередной бал-маскарад, который снова проводят во дворце, – я заметила, как она посерьёзнела. – Я не пойду, мама. Я сказала ей, что нам нечего надеть.

Мама улыбнулась и посмотрела на прилавок.

– Напротив, мне кажется, это одна из её лучших идей. Тебе следует пойти, если выпадет такой шанс.

– Нарядившись кем?

– Что-нибудь да придумаем, Катрина Сквайр. Ты всегда такая серьёзная, – произнесла она загадочным тоном. Я покачала головой. Должно быть, она приняла какую-то успокаивающую настойку, потому что прежде она не поддерживала ни одну из затей Мэгги.

Чтобы я пошла на бал... Тяжелый вздох.

– Судьба не так добра к нам. И не так жестока. Хотя будь у меня шанс, я бы прямо сейчас пошла к Альберту и высказала ему всё, что о нём думаю.

Мама усмехнулась.

Колокольчик снова звякнул, вырывая меня из ворчливых мыслей. В лавку вошла девушка, на пару лет старше меня, в пышном платье, в сопровождении своей чванливой маменьки. Она была дочкой королевского генерала, жила в Эйкенборо и вечно доводила меня до кипения.

– Что она здесь забыла? – пробормотала я, и мама слегка толкнула меня локтем, предупреждая, чтобы я следила за языком.

– Леди Эмберс и Дризельда, – мама присела в реверансе. Гостьи выглядели как две капли воды, только одна старше, а другая младше. Старшая просто взглянула на мою маму с фальшивой улыбкой и вскинула бровь, размахивая веером на бешеной скорости.

– Чем могу вам помочь? – спросила мама, в то время как я старалась показаться выше своих ста пятидесяти пяти сантиметров.

– Лавандовая туалетная вода, – снизошла до ответа Дризельда. – По какой-то неясной причине её продают только в этой лавке.

Её взгляд скользил по полкам и остановился на моём прилавке.

Дризельда изогнула губы в кривой ухмылке и подошла к кассе.

Она подняла лотерейный билет на бал, который Мэгги оставила там пару минут назад, и прочитала. Засмеявшись, она посмотрела на меня.

– И кем же ты нарядишься, если тебя выберут? Горничной?

Я молча прожигала её взглядом, пока мама, проходя мимо, всем видом намекала, что сегодня мне лучше помолчать. Я опустила глаза.

– Язык проглотила? – спросила Дризельда.

– Я подожду снаружи, милая, – сказала мама Дризельды, сделав забавный жест пальцем перед своим носом. Я знала, что это значит: специи и парфюм плохо сочетались, и в лавке стоял сильный запах, к которому мы с мамой просто привыкли.

– Хорошо, я буду через минуту, – откликнулась дочурка.

– Что-нибудь ещё, леди Дризельда? – поинтересовалась мама.

– Нет, спасибо, в этой вонючей лавке мне больше ничего не нужно, – она закатила глаза.

До боли прикусив язык, я смотрела, как Дризельда слегка надрывает мой билет.

– Ой, случайно.

– Ничего страшного, всякое бывает, – вмешалась мама и протянула лавандовую воду.

– Запишите на мой счёт, оплачу в следующий раз, – бросила Дризельда и вышла из лавки.

Я посмотрела на маму.

– Ты же понимаешь, что она не заплатит?

– Кэти, не начинай.

– Мам, мы едва сводим концы с концами, а она никогда не платит по счетам. Ты должна просто сказать ей, что оплата сразу.

– И что потом? Она помолвлена с принцем Альбертом, и однажды станет нашей королевой.

– Помолвки ещё не было.

– Пустая формальность, все и так знают. И тебе лучше быть милой с ней. Я не хочу лишиться лавки из-за того, что ты не способна улыбнуться ей.

– Она этого не заслуживает, – процедила я. – Ни моих улыбок, ни нашей лавандовой воды.

Я развернулась и поспешила уйти в дальнюю комнату, где была кладовка.

Села на ящик, чувствуя, как злость и унижение после встречи с этой стервой комом застряли в горле.

Только не плачь, Кэти. Оно того не стоит. Эта Дризельда не стоит твоих слёз. Скорей бы она переехала во дворец и навсегда покинула Эйкенборо. Они с принцем стоят друг друга – боюсь только представить, что будет с народом. Простым людям и так живётся несладко, а если эти двое поженятся, то привычному порядку придёт конец.

АЛЬБЕРТ

– Отец, я не хочу снова тратить время на бессмысленный бал. Это мамина затея, не моя, – я вздохнул. – Просто отпусти меня. Мне уже двадцать лет, скоро свадьба с Дризельдой. Не понимаю, зачем мне туда идти.

– Альберт, мы всё делаем вместе, как семья. Без тебя...

– Ты должен прийти, – перебила мама. – Дризельда тоже там будет.

– Прячась за маской, да. Ты хочешь, чтобы я нашёл её, и что? Это будет значить, что мы созданы друг для друга? – фыркнул я.

– Не смейся над тем, во что верит твоя мать, Альберт.

– Это глупо, отец. А вдруг я ошибусь и выберу не ту девушку? Она станет моей суженной? – усмехнулся я. – Или мне всё-таки придётся жениться на Дризельде?

– Ты пойдёшь на мой глупый бал в глупой маске и будешь глупо танцевать! – приказала она, будто не слышала моих слов.

– Ладно, приду, – я бросил салфетку на стол и встал.

– В маске?

Теперь она спрашивает?

– Да, в маске.

Мне не нужно было оглядываться, чтобы знать, что она улыбается, глядя мне вслед.

За двадцать лет своей жизни я много раз говорил " нет. " Это очень простое слово. " Нет" – всего-то. Легко, правда? Но по какой-то причине я никогда не мог сказать его королеве. Моей любящей матери, которая не раз вступалась за меня, защищая от отцовского гнева. Только в такие моменты проявлялась её любящая сторона.

Я был их единственным сыном, но знал, что отец любил другую. Та девушка давно погибла, и это было так неправильно. Мой дед лишил жизни единственную любовь моего отца. Моей матерью могла быть драконица.

Я вырос среди Металлических драконов. Это было одним из первых постановлений короля Луи после смерти моего деда, короля Александра. Отец подписал мирный договор с Металлическими драконами, зная, что они не представляют угрозы людям. Он любил их.

Моя няня и мой наставник были Металлическими драконами, как и большинство членов Королевского Совета. Всем было очевидно, откуда взялась такая любовь, но для меня, его сына от другой женщины, на которой ему пришлось жениться, у него этой любви не было. Он лишь изредка уделял мне внимание – и то в основном в последнее время.

Если бы я был ребёнком от его возлюбленной драконицы, всё было бы совсем иначе. Но мать постоянно твердит мне не принимать это близко к сердцу.

Я бы любил своих детей, кем бы ни была их мать, пускай даже Дризельда Лонгботтом. Я ненавидел её во всех отношениях. Она была кузиной Калеба. Её отец женился на сестре короля Норманда и стал генералом армии короля Луи. Его сестра – тётя Дризельды, одна из самых мудрых женщин, которых я когда-либо встречал, – руководила школой в Итане и открыла вторую в Тите. Говорят, это приносит ей и всей семье Лонгботтомов хороший доход. В итоге мы имеем Дризельду: юную леди с блестящим образованием и жестокостью к беднякам. Не то чтобы я питал какую-то любовь к нищим. У них всегда много детей и мало денег и ума, чтобы вырастить их достойными людьми. Если бы я был бедным... Нет, такого я даже представить не могу.

Я невольно вздрогнул от жуткого рёва из подземелий. Второй раз за месяц. Я никак не мог понять, зачем отец это делает.

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒