Оглавление 6 страница

— Заткнись.

В руке зажат лист с указанием, как добраться до квартиры. Учиху приходится тащить волоком, притом он всяческисопротивляется.

В пустом ночном автобусе удобно устраиваются в самом конце. Саске прислоняется лбом к окну, тяжело прикрывая веки.

— Саске, —Нарутотормошитего, —Саске, тыбратубыпозвонил.

— Отвали.

Учиха хохлится, пряча лицо в отвороты куртки. Хмурится, еще больше отворачиваясь к широкому, паяльному окну.

Мимо проносится спящий торговый центр, рекламный, унылый щит на белой, округлой ножке.

— Саске, он ведь боленсерьезно.

Наруто знает, что у Итачи сердечная недостаточность третьей степени.

По сути, все знают, но почему-то это выставлено какой-то изощренной тайной.

— Болен? —Саскесоннооткидываетсянаспинку, зажмуриваясь, говорителе слышно, сквозьмягкую, липкуюдрёму, —Надеюсь, невенерическое?

Наруто вздрагивает. Всем телом поворачивается к Учихе, в ужасе тормоша того за плечо.

— Саске? Саске, тычего? Ты... —всознаниивсплываетголосДжуго, голые ступниУчихивдверномпроёме, —какоевенерическое?! Дачтоты...

— Так невенерическое?

Наруто с нескрываемым страхом смотрит на взъерошенного, полуспящего Учиху.

— Нет, —тяжелосглатывая, —невенерическое.

Саске фыркает, устраиваясь на плече Наруто, прячет руки в кармане и шепчет:

— Ну и спи тогда, чегопривязался-то?

Автобус тихо гудит, плывет по темноте, узкими, продолговатой линией.

На часах уже начало пятого, и Наруто становится не по себе, когда он замечает, что на небе как-то странно отсутствуетрассвет.

Примечание к части

Снова " коротко, но емко", как заметил один из читателей)

Глава девятая: " Как братья"

An Augustsummernight Soldiers passingby

Listeningtothewindofchange.

Границы расходятся по швам.

- Саске!

Сквозь распахнутое окно видны фрагменты лазурного неба. Толстая оса вьется над люстрой без абажура.

- Что?

Учиха сидит на теплом паркете, лениво прорешивая очередной тест по подготовке к аттестации. Наруто кричит ему из кухни. Воздух там наверняка спертый, с привкусом жареного мяса, полон звона тарелок и стаканов - когда это Узумаки выучился мыть за собойпосуду?..

- Телевизорвыключи.

Саске не отвечает, обводя острым карандашом вариант ответа " г".

- Учиха!

- Отвали.

- Выруби, неслышишь, чтоли? Новостиначались.

Саске отбрасывает тест, потягивается. Ладонь скользит по кожаной поверхности дивана, пальцы обхватывают пульт. Диктор замолк на фразе: " В Нейтрально Зоне собрание фашистов было одобрено правительством... ". Телевизор погасает медленно и неохотно, как происходит только с техникой сорокалетней давности.

- Спасибо, ублюдок.

Щелкает дверь в ванную, ленивая августовская апатия накатывает вновь. Улицы, полные летнего шума, почти пустынны. Жители укатили на дачи, а потом будут по пыльной обочине мчаться в столицу. Дорога наполнится шансоном и ругательствами, а кресты, подвязанные под зеркалами заднего вида, будут качаться туда-сюда. Но это потом. Сейчас Возрожденная Нация тоскливо, медленно плавится в солнечных ваннах.

По государственному каналу опять вещают о Нейтральной зоне, врагах и пользе Судной Ночи. Жаль, сейчас не послушать - Саске выключил.

Оса ползает по копии " Кувшинок" Клода Моне, на ветерке парят тюлевые занавески. Нанежно-бирюзовыхобояхтемныепятнакофе. Квартира, конечно, не как бывшая, в центре, но милая до невозможности. Девчачья, может быть, но Нарутовотнравится. Саскетоже, нооннизачтонепризнается.

Ветер стихает, в ванной сильнее хлещет душ, когда раздается трель дверного звонка. Сначала Учихе кажется, что это оса подлетела слишком близко.

Ноэтотрель, азначит, спасибокапитануочевидности, -задверьюкто-тостоит. Этовсе, очемСаскеможетдумать.

Зачем он сейчас подходит к двери? Конечно, не чтобы ее открыть.

- Саске, откройдверь.

Голос чуть приглушенный, слабый. Кажется, даже оса на " Кувшинках" погромче будет.

А вот трель настойчивая и агрессивная. Что теперь делать?

- Саске, ятвойбрат. Итыоткроешьмнедверьсейчасже.

Наверное, это даже смешно, потому что логической связи не прослеживается. Трель разъедает к черту все мозги. Саске лень даже прикрыть уши.

Светльётсясквозьокно, больнобьетпоглазам. Нанебенетниоблачка. Обманчивыйморскойштильбываетгораздострашнеебури.

- Нет.

Спокойно. Главное: говорить спокойно - тогда все пройдет. Не сегодня. Сегодня ничего неслучится.

- Тебенужнапомощь. Тыболен, Саске. Откройдверь. Не сейчас, господи, только несейчас.

- Не нужна мне никакаяпомощь. Это так труднопонять?

По ту сторону баррикады - утомленный вздох и скрежет ногтей подутой поверхности двери.

Галлюцинации в поезде, странная реакция наогонь. Серьёзно, откуда он знает?

- Нет. Она тебенужна. Врёт.

Они все врут. В начале - словно плаваешь в теплом, бирюзовом море. А потом приходиттрель. Илибуря. Итонешь, изахлебываешься, авокруг-однипестрые медузы. Шепчут тебе, что такие вот вещи у нас запрещены, и такие вот люди Возрожденной Нации ненужны.

- Когда ты оставишь меня впокое? Никогда.

- Как только тебя осмотрит специалист. Не специалист ему нужен -тишина.

К тому же, Итачи тоже специалист не помешает - у него ведь явные проблемы со слухом.

- Чертвозьми, Саске. Простооткроймнедверь.

- Неоткрою.

Трель затихает. Итачи ведь знает - брат не откроет.

Спустя пятнадцать минут Наруто выходит из душа. Одевается быстро, звенит ключами, убирая их в карманшорт.

- Ты чего под дверьюсидишь?

Саске молча встает и уходит к себе. У него нет настроения разговаривать. Наруто только пожимает плечами, нервно оборачиваясь на картину.

Оса исчезла.

- Я в магазин, ублюдок!

Учиха стоит у окна, смотрит на детишек во дворе. Площадка совсем новенькая, какивесьрайон. Наскамейкевтенидеревьевсидятвзрослые, потягиваяпиво. Периодическионикличатксебедетей, поправляяиммайкуилипанамку, водят их в туалет закусты.

Входная дверь хлопает, и раздается тяжелый скрежет ключа. Узумаки запирает Саске в квартире.

Впрочем, он же всегда такделает.

Наруто спускается по лестнице и насвистывает себе под нос. Лестничный пролет между третьим и вторым этажом приходится пробегать: в окно бьется сразу три осы, а у Узумаки есть некоторые проблемы с адекватным восприятием насекомых.

На первом этаже обнаруживается кое-что похуже черно-желтых маленьких монстров. Итачи стоит у лифта. Выглядит он разбитым и очень уставшим, хотя Наруто и не припомнит, когда брат Саске выглядел иначе.

Разговаривать с ним, наверное, не о чем, но Узумаки все равно останавливается.

Ловит мимолетный взгляд, полный бесконечнойблагодарности.

- Ты что тутделаешь?

- Пытался с Саскепоговорить.

Наруто кивает. Опирается плечом о шершавую стену.

- Выслушай меня, хорошо?

В ответ он получает только добродушную усмешку.

- Еслибынехотелстобойговорить, вообщенеостановилсябы.

Учихакивает: конечно. Онпростообязанбылвоспроизвестиэтудежурную фразу.

- Саскечто-тосказалтебеобомне, верно?

Этот вопрос, на самом деле, очень удивляет. Наруто чувствует, как в душе поднимается горячее раздражение.

- Сказал, -медленнопроизноситУзумаки, -чтовыспали.

Итачи медленно поднимает голову, и Наруто замечает, что лицо у него бледное, как мел. Кажется, еще немного и он просто упадет в обморок.

- Прости?

- Онсказал, чтовыспали. Безегосогласия.

На какое-то время царит мертвая тишина. Наруто даже страшно перевести на Учиху взгляд. Где-то хлопает дверь, слышится мат и смех - Итачи дергается, словно его кожи коснулось нечтонеприятное.

- Яподозревал, -говоритон, -чтоэтобудетчто-тоужасное, ноэто... Учихапроводитрукойполицу, зачем-тосмотритначасы.

- Давайпопорядку, -проситУзумаки. Онпоканеопределился: считатьэто актерской игрой илинет.

- Тызамечалзамоимбратомстранныевещи? Унегобылигаллюцинации? Нарутовздыхает. Лифтшумит, карабкаяськуда-тонаверхниеэтажи.

- Были.

- Он не совсем... в себе, Наруто.

- Знаю.

- ВовремяСуднойНочи, когдаявернулсясработы, унегобылбред. Этобыло ужасно: он постоянно говорил про каких-то мумий, про ад. Я не знал, как это остановить.

Лифт совсем рядом, с грохотом, с печальным воем открывается. Люди проходят мимо них, смеются над чем-то.

- Мне Джугозвонил.

- Да, он заходил на пару минут сутра.

Итачи наконец берет себя в руки. Его пытливый взгляд скользит по фигуре Наруто, номыслиобращеныкбрату-какобычно, начтоилинакогобыонни смотрел-всегдаоднаитажеистория.

- Онвсё, чтоуменяесть. Незнаю, чтооннапридумывалпроменя, даэтои неважно. Емунужнытаблетки, возьмиих, пожалуйста.

Наруто хочет взять белую упаковку, но отчего-то не двигается. Чутье проявляется или, может быть, ему просто необходимо подумать.

- Саскеневозьметихуменя. Ондумает, япичкаюегонаркотиками. Но, черт возьми, Нарутовбейназваниепрепаратавгугл.

- Я возьмутаблетки.

- Спасибо.

Наруто прячет таблетки в карман шорт, неловко поводит плечами.

- Ты хотел что-то еще, Итачи?

- Да. Это нужно прекратить. Я знаю, что ты хочешь ему верить, но Саске необходимо лечение. Если он расскажет эти безумные истории про изнасилование кому-то еще, и меня лишат опекунства… это будет катастрофой. Янемогудопустить, чтобыотецдотянулдонегосвоируки.

- Тывываливаешьнаменямногоинформации, Итачи.

- Еслиненачатьлечениесейчас, можетбытьпоздно. Простоподумайобэтом. Уговори Саске выйти на улицу, и мы спокойно доедем до хорошей частной клиники. Я при тебе оставлю его там на реабилитацию и уеду. Ты сможешь посещатьеговлюбоевремя. Норадибога, онвсе, чтоуменяесть.

Все это утомительно. Отчего-то вдруг темнеет, детские возгласы утихают. В прогнозе погоды сегодня значится ураган. Возможно, иногда стоит верить в прогнозы погоды.

- Хорошо, я подумаю надэтим.

- Встретимся завтра, в девять часов на детской площадке. Нам троим нужно поговорить.

Итачи уходит. Не протягивает руку на прощание - наверное, думает: Наруто не пожмет. Его усталость - не признак слабости, лишь неотъемлемая часть личности. Он уходит легко и быстро, будто опаздывает на деловую встречу.

Наверняка, на его мобильнике уже тридцать пропущенных звонков.

Наруто бредет по лестнице обратно в квартиру. Темнота ложится на лестничные пролеты. Сквозьокнавидныкрасныенитимолний. Может, ураганпройдетмимо. Осы куда-тоисчезают.

- Какого черта тывернулся?

Младший Учиха стоит в прихожей. Руки скрещены на груди. Наруто закрывает дверь.

- Я передумал. Завтра схожу. Ураганобещали. Саске злится. Саске ведь неидиот.

- Эй, Учиха. Акактыотличаешь, -Нарутохмурится, подбираетслова, -где галлюцинации, а гдереальность?

Саске напрягается всем телом.

- Ачто? -голосунегосовсемхолодный. Нервный.

- Да так просто…интересно.

Саске бледно усмехается. Опускает руки.

- Никак, -говоритон, -разтебеинтересно. Нарутокивает, бросаяключинатумбочку.

- Поболтали? -голосуУчихиледянойиспокойный, новотвзбешенныйвзгляд черных глаз выдает спотрохами.

- Саске...

Он приближается, хватает за футболку.

- Хотите меня санитарам сдать? Слить меня в сумасшедший дом. Ублюдки. Первыйудар-полицу. Саскебьет, нежалея. Приходитсяотвечать. Ударзаудар

- все поправилам.

Валяются они двое по полу в полумраке прихожей. Этой уже пятая драка за последние пару месяцев. Саске ненавидит Узумаки за что-то, но черт его разберет, за что именно.

- Стой, - резко говоритНаруто.

Пол, между прочим, не очень чистый. Сквозь открытое окно в квартиру попадают первые капли дождя.

- Я тебе верю, ясно?

- Нет.

Наруто закатывает глаза.

- Тебе важно моедоверие?

- Мневажнонепопастьвсумасшедшийдом.

Узумаки хихикает, но с Саске так и не слезает. Они, кажется, рвут занавески. Валяются теперь в белом коконе, словно бабочки.

Смуглые ладони глядят лицо, Наруто прижимается лбом ко лбу Саске.

- Зачтобытынаменянезлился-прости. Ятебеверю, понятно? Дажееслиты будешь нести бред, - плевать. Пусть будет женщина с перекошенным лицом, пустьмумии, пустьбрат-насильник. Будемжить, какхочешь.

-Давайещезавариромашковогочая, ипоболтаемонашейлюбви. Нарутонесмеется-хохочет. Отоблегчения.

- Намстобойзавтранадокое-гдебыть, Саске.

- Где?

Узумаки широко улыбается, выпутываясь иззанавесок.

- Этосюрприз.

Окна бы закрыть - ураган набирает обороты.

Учиха садится, машинально следя взглядом за тем, как Наруто складываетв сторону белую груду занавесок.

- Обожаюсюрпризы, -говоритонедваслышно.

Ураган проходит тихо. Песок не вздымается в воздухе, молнии какие-то бледные, а гром тихий. Природа не бунтует, будто тоже боится вездесущего ока Отца Основателей и полиции. Странно, что стихийные катастрофы еще не запрещены законодательно.

Наверняка ураган тоже против Судной Ночи, чертов возмутитель спокойствия. До вечера Наруто с Саске играют на гитаре. Вернее, Наруто мучит инструмент, а Учиха дает указания. Конечно, глупый Узумаки просит научить его каким-нибудь новомодным песенкам. Саске вообще в последнее время подозревает, что его любовник - фанат рэпа. Верить он в это не хочет, но приходится.

Особенно, когда Наруто начинает неумело наигрывать на гитаре, запевая: " Саске и Наруто - это очень круто" - ему невольно приходится задуматься над тем, как, собственно, жить дальше.

На следующий день погода снова солнечная. На детской площадке до позднего вечера играют дети, веселые и свободные, но уже заряженные анекдотами про Нейтральную зону.

Итачи приходит к половине девятого. Садится на низкий зеленый забор и смотрит по сторонам. Очень жарко, а дети носятся вокруг, поглядывая на него прищуренными глазами. Они вздымают красными лопатками золотой песок, бегают по сиреневой горке. Какая-то женщина кричит на мужчину, решившего выгулять свою собаку недалеко отплощадки.

В этом микрохаосе есть какой-то свой неуловимый смысл.

А время между тем идет и идет, стрелка часов сдвигается поближе к десяти часам.

Итачи закрывает глаза, устало потираялоб. Это ведь предсказуемо, так?

ОннабираетномерНаруто, стоскойощущая, чтонезлится. Возможно, онпросто разучился.

Рядом с ухом раздаются долгие гудки, потом едва слышный звук подключения. И тишина. Наруто не спешитразговаривать.

- Где ты? Уже сорок три минутыдесятого.

На том конце раздается обреченный вздох, за которым следует короткая пауза. Слышен звук дыхания.

- Какаяразница?

- Я знал, что ты непридёшь.

- Неври.

Наруто что-то открывает. Должно быть, увесистую пачку чипсов.

- Почему ты не пришёл, Наруто?

Теплые гроздья зеленой листвы шепчутся над головой. От магии ненавистного конца августа, который уже и не лето, но еще и не осень, невыносимо болит голова.

- Ответ тебе непонравится.

Итачи молчит. Головная боль такая сильная, что ему приходится прикрывать глаза.

- И всеже.

Узумаки выдыхает, прижимая трубку ближе клицу.

Когда он успел так измениться - Итачи не знает, и думать бесполезно. Его так душит тоска.

- Янемогу, Итачи. Прости, янемогупредатьего. Дажевмиреегособственных грез. Яникогданепредамего. Ялюблюего.

Он прав: ужасный ответ.

Бедный, маленький брат. Саске так далеко, и вокруг него чужие, эгоистичные люди. Итачи вдруг вздрагивает: неловко, в самом деле, узнавать, что кто-то трахает твоего брата.

- Ты совершаешь большуюошибку.

- Возможно.

- Настанетмомент, -медленноговоритИтачи, смотрянапочерневшеенебесное дно, - когда он перейдет грань. Настанет момент, когда ему уже нельзя будет помочь. Иэтотмоментбудетнатвоейсовести, Наруто.

Узумаки не отвечает.

- Когдаонсойдетсума-янайдутебя. Иубью. Довстречи. В трубке раздаютсягудки.

Центральная улица полна сладких запахов кока-колы и дорогих духов. Пряный летний вечер катится к ночи, но жизнь не затихает, как не затихает и звон открытых террас кофеин и сувенирныхмагазинов.

Хорошо возвращаться домой.

Электричка пришла на вокзал полчасаназад.

И теперь Наруто и Саске здесь. Смотрят на Центральную крепость Отцов Основателей и едят круассаны.

Саске идет чуть впереди. Ему нужно заскочить за вещами и перенести их к какому-то своему дяде. Серьезно, иногда Наруто кажется, что у его любовника столько родни, сколько даже в бразильском сериале не найдешь.

- Тыправдадумаешьтак? ПроИтачи, -ленивоинтересуетсяУзумаки, разворачивая шуршащую упаковкукруассана.

- Я непсих.

Мимо проходят студенты, обсуждая современную прозу. От них пахнет выпивкой и - совсем немного -одеколоном.

- Он клянется, что ты простобредил.

Саске замирает. Выкидывает остатки круассана в мусорку, отряхивая руки.

- Яклястьсянивчемнебуду.

Наруто пожимает плечами, и молодые люди бредут дальше. Сладкое чувство разливается в душе - предчувствие перемен. Нужно побыстрее забрать вещи Саске и покончить с этой историей. Перелистнуть эту страницу.

Саске морщится. Воздух будто сиреневый и будто немного скользкий. Нос щекочет тонкий, едва уловимый запах тухлятины.

- Чтоэто?

- Ветромпеременпахнуло, -невеселоусмехаетсяНаруто.

До дома он размахивает пакетом и свистит старую-добрую мелодию.

Саске думает, что небо августа выглядит оченьпечально. И солдаты действительно проходят мимо.

Но теперь братских чувств к нему точно никто не испытывает.

Глава десятая: " Девятый вал"

В комнате Наруто не горит свет, поэтому утро приходит в соответствии с природным законом. Пейн пакует транспарант. Все в начале дня очень спокойные - вылитые актеры немногокино.

- Куда собрались, идиотымалолетние?!..

Тишину нарушает звук сдавленных пьяныхрыданий.

Конан еще раз осматривает прибранную гостиную, поливает цветы. Аккуратно поправляет рамочки на полках. Из открытого окна доносится приятный уличный шум.

Совсем молодыми людьми сентябрь нередко воспринимается как первый месяц в году. Есть в нем какая-то своя неуловимая прелесть. Обещание перемен.

- Присядемчтоли... -бубнитНарутосебеподносипервыйтяжелоплюхаетсяна диван.

Яхико присаживается рядом, потирая ладонями переносицу. Его сводная сестра тихо устраивается на самом краю, будто боится помешать. На лицах всех трех членов семьи читаются сильные, искренниеэмоции.

Подобная картина легко могла бы разыгрываться на сцене какого-нибудь порядочного театра.

Уютно тикают часы. Все трое отчего-то вздыхают.

- Ну, пора.

Раздается звонок в дверь.

Наруто вскакивает и бежит в коридор, спотыкаясь по дороге о большой белый ватман, торчащий из чьего-то рюкзака.

- Здравствуй, Саске.

Учиха кивает, прислоняется плечом к дверному косяку. Наруто с раздражением сдергивает с его носа темныеочки.

- Какдела?

Саске теперь живет с дядей где-то на окраине. Квартира трехкомнатная, но, что называется, " нехорошая".

- Сосед, -отмахиваетсяУчиха, проходявхолл, -совсемсумасошел. Наруто улыбается, медленнообуваясь.

- Чтотакое?

- Раньшенашаквартирабылаобъединенасего. Планировкатакая. Столетназад он квартиру эту сыну отдал, а сын нам сдает. Так вот приходит теперь этот сосед, вдверьстучититребуетемуквартирувернуть.

- Спятил он, чтоли?

- Говорит, " моя всю жизньбыла".

Наруто красноречиво крутит пальцем у виска и хватает рюкзак.

- Забейнанего, -мудросоветуетон, надеваякепку.

- Онвсудидтихочет, -нехотяпризнаетсяСаске.

Тихо хлопает окно. Конан накидывает куртку и тоже выходит в коридор.

- Что у васстряслось?

Пейн быстро проходит мимо, вертит ключ в дверном замке.

- Опоздаем, -отрезаетон, иКонанприходитсякивнутьвзнакизвиненияза прерваннуюбеседу.

Троллейбусы с утра хорошо ходят, только людей в них много. Женщина-водитель грозит им кулаком из-за прозрачной преграды: " С плакатами не пущу! "

Впрочем, куда же она денется. Троллейбус едет неспешно и ровно, будто лайнер рассекает морские просторы. Утреннее оживление наэлектризовалогород.

Пластиковые стаканы, очки, портфели, смокинги... все мельтешит на

центральных улицах столицы.

" ВернулиСуднуюночь-вернемигородбезпробок! " -гордозвучитрекламный лозунг.

- Гляди, -шепчетнедовольнаяпожилаяженщина, -молодежькакая. Вырядились все, как из Нейтральной Зоны... они еще и с плакатами! На митинг вы, милые, собрались?

Пейн игнорирует обращение, продолжая изучать новостную ленту в телефоне. Конан бледно улыбается, поправляет на Наруто кепку.

Тот только фыркает недовольно, словно ребенок, и цепко хватает Учиху за руку.

- СуднаяНочьимненравится, -всеникакнеможетуспокоитьсяженщина, -а воттыбыввойнупожил, тогдабынаучилсяродину-толюбить.

Логики в словах женщины нет. Она еще за утренним выпуском новостей сняла Отцов Основателей с креста, чтобы те вознеслись.

Наруто улыбается, едва ощутимо целуя Саске в шею. Тот вздрагивает, как будто его ударило током, и отворачивается к грязному окну.

- Ах, вы еще игомосексуалисты...

Иногда у Наруто создается ощущение, что общественный транспорт заражен какой-то неизлечимой болезнью. Люди в него заходят - и будто с ума сходят. Склока обитает под сиденьями автобусов и троллейбусов, и стоит только людям заполонить транспорт, как она вылезает, вселяется им в голову, и начинается вакханалия.

Пассажиры нервно реагируют на слова женщины, перешептываются и принимаюттакойсерьезныйвид, чтоневольнохочетсяспроситьуних: " Чеговам вжизнинехватает? Голодныевы, чтоли? ".

Саске единственный, кто не реагирует на разгорающийся конфликт. Должен же хоть кто-то следить за тем, чтобы они не пропустили остановку.

- Отдохни, -твердосоветуетНарутомужчине, чьичувстваоноскорбилсвоим плакатом.

Мужчина краснеет, бледнеет, поправляет ленточку на сумке и уже собирается начать кричать. Наруто тоже чуть ли не щетинится, готовый проявить свои ораторские таланты. Жизнь, однако, разводит непримиримых соперников в разные стороны.

- Нашаостановка, -безапелляционнозаявляетУчиха, выпихиваялюбовникаиз автобуса.

Митингсегодня, вообще-то, санкционированный. Нооченьвероятно, что последний. НынчеСуднуюНочьнельзяпоминатьвсуе.

- Как они могут запретить мне быть против Судной Ночи? А конституция?! - злобновопрошаеткто-тозауглом, когдасемьяУзумакииСаскеподходятк площади.

- Скажите, закоговыголосовалинавыборахвмэры?..

- ЗаСенджу, -сгордымвызовомотвечаеткакой-топожилоймужчина, спеша пройтипрочь.

Люди потихоньку собираются. Все молодые, хорошо одетые, смелые. Есть парочка знаменитостей: телеведущий, писатели, даже какой-то отбившийся от своих попсовый певец.

- Вашпоследнийстихоченьхорош, -вежливоговоритПейнумолодойчеловек, тожеблоггер, -ножмурикиужебеснуются.

Яхико напускает на себя серьезный вид и утыкается в транспарант.

- И пусть. Они всегдабеснуются.

Конан смотрит на сводного брата с искренней гордостью. Ей даже кажется, что ее глаза сейчас полны слез. Наруто с Саске стоят чуть поодаль ото всех. Что-то

читают на одном телефоне - так милы, любо посмотреть. Будто с полотна Климта сошли.

Людей все больше и больше. Места на площади почти не остается. Крепость Отцов Основателей - столичное сердце - тяжело нависает над протестующими. Небо чистое-чистое, даже без перистых облаков. Сентябрьский ветер еще тих и ласков, как летний.

Торчатбелыеквадратыплакатов: " СуднаяНочь. Звериилилюди? ", " Всеидетпо плану", " Право на свободуслова! ".

В скором времени люди смогут получить только право на удар полицейским щитом по лицу. Святая наивность, конечно, умилительна, но, как правило, приводит к печальным последствиям.

- В-а-у, -тянетНаруто, оглядываясьвокруг, -неожидал, чтобудеттакмного людей.

- Девятыйвал, -лаконичнокомментируетУчиха, вновьнатягиваянаностемные очки.

Кто-то уже начинает распевать революционные песни. Гул неровного хора проносится по площади. Полиция сегодня в черном, с привычным логотипом медузы рядом с сердцем. Как это трогательно - прямо рядом с сердцем.

Служители закона расковано стоят где-то в углу и иногда оглядываются. Выжидают, как гончие, готовые вцепиться волкам в бока.

И тут начинается.

Молодой человек с лицом, на котором не читается и тени интеллекта, пихает полицейского и говорит что-то оскорбительное. Какой же митинг против Судной Ночи без государственных провокаторов?

Начинается драка. Потом еще одна и еще.

Полиция уже не разбирает, кого тащит, куда и зачем. Служители закона, как пауки, скользят в толпе, хватая своих жертв и утаскивая их в логово - патрульную машину.

- КакаятамотменаСуднойНочи? -стоскойспрашиваетНаруто. -Унастут каждый день СуднаяНочь...

- Надоуходить. Идитезамной. Неотставать.

Пейн протискивается сквозь паникующих людей, идет точно по направлению к крепости Отцов Основателей - там есть станция метро, легко можно будет исчезнуть.

Они только выбегают на более-менее свободное место, когда раздается выстрел. Наруто на мгновение кажется, что у него галлюцинации.

Но выстрел повторяется. Раз. Два, три, четыре... шесть подряд.

Яхико замирает на месте. С каким-то изумлением смотрит на свои руки. На белой футболке распускаются один за другим красные бутоны...

Нечеловеческий крик прорезает воздух.

Все замирают, затихают, а потом бросаются к покойнику, обступая со всех сторон.

Нарутомедленнооседаетнаколени. Оннесоображаетничего. Ниегоопыта, ни его характера не хватает, чтобы осознатьпроизошедшее.

Конанотчаяннорасталкиваетлюдейруками, ноихплотныйкругразорвать невозможно. Онанеможетпробитьсясквозьтолпузевак.

Вдруг кто-то начинает пронзительно реветь, возводя руки к небу:

- Дачтожеэтотакоеделается! Вцентрестраны!

Хор подхватывает слова, и начинает роптать все ювенильное море. Вскоре, правда, полиция учиняет на море штиль: разгоняет кого по домам, а кого по

камерам.

Вместо боли Узумаки чувствует только полное недоумение. Он дажесмутно осознает, что происходит вокруг него следующие несколько часов.

Только лишь поздно вечером, сидя перед следователем на неудобном стуле, Наруто начинает постепенно понимать, что сводный брат его мертв.

- Итак, вы не видели, ктострелял?

Узумаки качает головой. В нем медленно начинает разгораться огонь прежней уверенности и силы. Ему становится страшно за Конан, за Джирайю, за Саске, который сейчас вообще неизвестно, гденаходится.

Жизнь возрождается в нем, как феникс из пепла.

- Это вы его убили, - говорит Наруто спокойно, поднимаясь. - Я иду домой. Следовательтолькосочувствующекачаетголовой. ЯхикоУзумакисамвиноват- нечегобыловсякиегадостиоСуднойНочиписать, авотпарнишкужалко.

У полицейского участка сидит на ступеньках Учиха. Он резко поднимается, когда видит Наруто, но не говоритничего.

- Привет, Саске. Сегоднямоимсводнымбратомтолпунакормили. Саске сглатывает, уверенно хватая Узумаки залокоть.

- Я отведу тебядомой.

- ГдеКонан?

- Вбольнице.

- Ее ранило?! Она вреанимации?

- Вотделениидляпсихическинеустойчивыхпациентов. Идем. Тызайдешькней завтра. Ей нужновремя.

Узумаки смотрит в одну точку. Взгляд у него осмысленный, но все равно застывший.

- Врачибоялись, чтоонанаделаетглупостей. Завтраеевыпустят. В ответ -кивок.

- Можешьпожитьуменя, -милосерднопозволяетУчиха.

- Мне надо рассказать обо всемДжирайе.

Состороныони, наверное, похожинаслепогоиповодыря. Илинапарочку пьяныхматросов. УчихаструдомдотаскиваетНарутододома.

И отпускает только когда тот заходит в свою квартиру.

Сам не помнит, как идет по улице домой, как сорок минут стоит в метро, машинально смотря на линию, демонстрирующую оставшиеся остановки. Сегодняшние события проносятся перед глазами. Саске не знает, что происходит со всеми ними. Судная Ночь навеки отрезает их от всего прошлого, размеренного. Теперь вся жизнь напоминает бесноватую метель. Не видишь, не слышишь, убьет - не заметишь.

Когда он заходит домой, Шисуи мягко треплет его по плечу и идет ставить чайник.

- Невключайтелевизор, -проситстаршийУчиха.

Но Саске только переключает на вечерний новостной выпуск и с мазохистским удовольствием слушает о сегодняшнем происшествии.

Диктор деловито поправляет бумаги и говорит четко, ясно, выговаривая каждую букву:

- СегоднянаплощадиукрепостиОтцовОснователейбылзастреленизвестный блоггер и оппозиционер Яхико Узумаки. Высказалось предположение, что виновником преступления является шпион НейтральнойЗоны...

Дальше еще минут пять рассказывают о том, каким негодяем покойный, собственно, был. Судную Ночь не уважал, против Отцов Основателей высказывался, сестру бил, разве что младенцев по утрам не ел. В общем,

похороните во Христе, пусть земля будет пухом.

Телевизор гаснет, Саске набирает Наруто сообщение с требованием позвонить, но тот впервые его игнорирует.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 678 9 10 Следующая ⇒