Хелпикс

Главная

Контакты

Случайная статья



МИР ИЗ­МЕ­НИЛ­СЯ НАВ­СЕГДА 22 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 23 из 34Следующая ⇒


Ког­да они приб­ли­зились к при­чаль­ным стол­бам, ли­цо Фер­ри­са ста­ло оза­бочен­ным — су­дя по все­му, из-за тол­пы пе­ред двор­цом. Лю­ди тес­но сто­яли на мос­ту и по­казы­вали друг дру­гу на что-то в уз­ком ка­нале, рас­се­ка­ющем Дво­рец до­жей на две боль­шие час­ти.

— На что они смот­рят, что там та­кое? — нер­вно, тре­бова­тель­но спро­сил Фер­рис.

— Il Ponte dei Sospiri, — от­ве­тила Си­ена. — Зна­мени­тый ве­неци­ан­ский мост.

Лэн­гдон заг­ля­нул в тес­ный ка­нал и уви­дел кра­сивый рез­ной мост-тун­нель, иду­щий ар­кой меж­ду дву­мя зда­ни­ями. Мост вздо­хов, по­думал он, вспо­миная один из лю­бимых филь­мов сво­его от­ро­чес­тва — «Ма­лень­кий ро­ман», ос­но­ван­ный на ле­ген­де о том, что ес­ли юные влюб­ленные по­целу­ют­ся под этим мос­том на за­кате под звон ко­локо­лов на баш­не со­бора Сан-Мар­ко, они бу­дут лю­бить друг дру­га всю жизнь. С этим глу­боко ро­ман­ти­чес­ким по­верь­ем Лэн­гдон так до кон­ца и не рас­стал­ся, че­му спо­собс­тво­вало, ко­неч­но, то, что в филь­ме сня­лась пре­лес­тная че­тыр­надца­тилет­няя де­бютан­тка Дай­ан Лейн, к ко­торой Лэн­гдон мгно­вен­но про­ник­ся маль­чи­шес­ким чувс­твом… чувс­твом, до сих пор, на­до приз­нать, не впол­не ос­тывшим.

Мно­го поз­же Лэн­гдон уз­нал, что Мост вздо­хов, как это ни ужас­но, по­лучил наз­ва­ние не от вздо­хов страс­ти, а от тех вздо­хов, что ис­пуска­ли нес­час­тлив­цы. Зак­ры­тый пе­реход, как ока­залось, со­еди­нял Дво­рец до­жей с тюрь­мой, где зак­лю­чен­ные то­мились и уми­рали, ог­ла­шая уз­кий ка­нал сто­нами, вы­летав­ши­ми из за­реше­чен­ных окон.

Лэн­гдон по­бывал од­нажды в двор­цо­вой тюрь­ме и, к сво­ему удив­ле­нию, по­нял, что са­мыми страш­ны­ми бы­ли не ниж­ние ка­меры у во­ды, ко­торые час­то за­лива­ло, а ка­меры на вер­хнем эта­же са­мого двор­ца, на­зывав­ши­еся piombi из-за свин­цо­вой кры­ши, под ко­торой ле­том бы­ло нес­терпи­мо жар­ко, а зи­мой не­выно­симо хо­лод­но. Зна­мени­тый лю­бов­ник Ка­зано­ва, осуж­денный ин­кви­зици­ей за блуд и шпи­онаж, про­сидел в piombi пят­надцать ме­сяцев, а за­тем бе­жал, об­ма­нув ох­ранни­ка.

— Sta’ attento! [52] — крик­нул Ма­ури­цио гон­доль­еру, нап­равляя «ли­музин» в от­сек у при­чала, от­ку­да гон­до­ла толь­ко-толь­ко выш­ла. Он выс­мотрел мес­то у оте­ля «Да­ни­ели» в ка­кой-ни­будь сот­не ша­гов от пло­щади Сан-Мар­ко и Двор­ца до­жей.

Ма­ури­цио зак­ре­пил ка­нат вок­руг стол­ба и прыг­нул на при­чал так ли­хо, слов­но про­ходил ки­ноп­ро­бу на роль в бо­еви­ке. Приш­варто­вав суд­но, он по­вер­нулся к пас­са­жирам и по­дал ру­ку.

— Спа­сибо, — ска­зал Лэн­гдон мус­ку­лис­то­му италь­ян­цу, вы­тянув­ше­му его на бе­рег.

За ним пос­ле­довал Фер­рис — он был ка­кой-то за­дум­чи­вый и опять пог­ля­дывал на мо­ре.

Си­ена сош­ла пос­ледней. По­могая ей, дь­яволь­ски кра­сивый Ма­ури­цио прис­таль­но на нее пос­мотрел — точ­но на­мекал, что она не про­гада­ет, ес­ли рас­про­ща­ет­ся со сво­ими спут­ни­ками и ос­та­нет­ся с ним на суд­не. Си­ена про­иг­но­риро­вала этот взгляд.

— Grazie, Ма­ури­цио, — неб­режно про­мол­ви­ла она, не от­ры­вая взгля­да от Двор­ца до­жей.

И, не те­ряя ни се­кун­ды, по­вела Лэн­гдо­на и Фер­ри­са в тол­пу.

Гла­ва 70

Удач­но наз­ванный в честь од­но­го из слав­ней­ших пу­тешес­твен­ни­ков в ми­ровой ис­то­рии, меж­ду­народ­ный а­эро­порт име­ни Мар­ко По­ло рас­по­ложен на бе­регу ве­неци­ан­ской ла­гуны в шес­ти с по­лови­ной ки­ломет­рах к се­веру от пло­щади Сан-Мар­ко.

Бла­года­ря пре­иму­щес­твам час­тно­го ави­арей­са Эли­забет Син­ски, все­го де­сять ми­нут на­зад со­шед­шая с са­моле­та, уже сколь­зи­ла по ла­гуне на плос­ко­дон­ном су­пер­совре­мен­ном ка­тере «Дю­буа СР-52 блэк­бёрд», ко­торый пос­лал за ней зво­нив­ший ей нез­на­комец.

Шеф.

На Син­ски, весь день не­под­вижно про­сидев­шую в фур­го­не, мор­ской воз­дух по­дей­ство­вал жи­витель­но. Под­ста­вив ли­цо со­лено­му вет­ру, она поз­во­лила се­реб­ря­ным во­лосам раз­ве­вать­ся сза­ди. Пос­ледний укол сде­лали поч­ти два ча­са на­зад, и на­конец к ней вер­ну­лась бод­рость. Впер­вые с прош­ло­го ве­чера Эли­забет Син­ски бы­ла со­бой.

Агент Брю­дер со сво­ими людь­ми си­дел ря­дом. Ни один из них не про­из­нес ни сло­ва. Ес­ли они и ис­пы­тыва­ли оза­бочен­ность из-за пред­сто­ящей не­обыч­ной встре­чи, они зна­ли, что их мыс­ли зна­чения не име­ют; ре­шение бы­ло при­нято на ином уров­не.

Ка­тер дви­гал­ся все даль­ше, и спра­ва по­казал­ся боль­шой ос­тров с при­земис­ты­ми кир­пичны­ми стро­ени­ями и ды­мовы­ми тру­бами. Му­рано, по­няла Эли­забет, вспом­нив прос­лавлен­ные стек­ло­дув­ные фаб­ри­ки.

Вот я и сно­ва здесь — да­же не ве­рит­ся, по­дума­лось ей с ос­трой пе­чалью. Пол­ный круг.

Мно­го лет на­зад, сту­ден­ткой, она при­еха­ла в Ве­нецию с же­нихом, и они от­пра­вились на этот ос­тров в Му­зей стек­ла. Уви­дев там изящ­ное под­весное ук­ра­шение из ду­того стек­ла, же­них прос­то­душ­но за­метил, что хо­тел бы ког­да-ни­будь по­весить та­кую вещь у них в дет­ской. Чувс­тво ви­ны из-за то­го, что она так дол­го дер­жа­ла его в не­веде­нии, ста­ло нес­терпи­мым, и Эли­забет на­конец рас­кры­ла ему му­читель­ный сек­рет, рас­ска­зав о пе­рене­сен­ной в детс­тве ас­тме и о зло­получ­ном глю­кокор­ти­ко­ид­ном пре­пара­те, сде­лав­шем ее нес­по­соб­ной ро­дить ре­бен­ка.

Что прев­ра­тило сер­дце мо­лодо­го че­лове­ка в ка­мень — не­чес­тность не­вес­ты или ее бес­пло­дие, — Эли­забет так ни­ког­да и не уз­на­ла. Как бы то ни бы­ло, че­рез не­делю она у­еха­ла из Ве­неции без об­ру­чаль­но­го коль­ца.

Единс­твен­ным су­вени­ром, ос­тавшим­ся у нее пос­ле этой не­выно­симо пе­чаль­ной по­ез­дки, был аму­лет из ля­пис-ла­зури. По­сох Ас­кле­пия — сим­вол ме­дици­ны, сим­вол ле­карств, и, хо­тя в ее слу­чае ле­карс­тва бы­ли горь­ки, она но­сила аму­лет не сни­мая.

Дра­гоцен­ный мой аму­лет, по­дума­ла она. Про­щаль­ный по­дарок от че­лове­ка, ко­торый хо­тел, что­бы я ро­дила ему де­тей.

Что же ка­са­ет­ся ос­тро­вов близ Ве­неции, в них она не ви­дела сей­час ров­но ни­чего ро­ман­ти­чес­ко­го: изо­лиро­ван­ные го­род­ки на них на­води­ли на мыс­ли не о люб­ви, а о ка­ран­тинных по­селе­ни­ях, ко­торые там не­ког­да ус­тра­ива­ли в по­пыт­ке убе­речь­ся от Чер­ной Смер­ти.

Ког­да ка­тер стре­митель­но дви­гал­ся ми­мо ос­тро­ва Сан-Пь­ет­ро, Эли­забет по­няла, что их цель — мас­сивная се­рая ях­та, ко­торая, до­жида­ясь их в глу­боком ка­нале, по­хоже, сто­яла на яко­ре.

Свин­цо­вого цве­та суд­но ка­залось чем-то из прог­раммы «Стелс» — но­вей­шим про­из­ве­дени­ем аме­рикан­ской во­ен­ной мыс­ли. Наз­ва­ние, кра­совав­ше­еся на бор­ту бли­же к кор­ме, не го­вори­ло о ха­рак­те­ре суд­на ров­но ни­чего.

«Мен­да­ций»?

Они приб­ли­жались к ях­те, и вско­ре Син­ски смог­ла раз­гля­деть на юте оди­нокую фи­гуру — не­высо­кого за­горе­лого муж­чи­ну, смот­ревше­го на них в би­нокль. Ког­да ка­тер по­дошел к ши­рокой при­чаль­ной плат­форме у кор­мы «Мен­да­ция», муж­чи­на спус­тился по тра­пу им навс­тре­чу.

— Доб­ро по­жало­вать на на­ше суд­но, док­тор Син­ски! — Ла­дони че­лове­ка с тем­ной от за­гара ко­жей, уч­ти­во по­дав­ше­го ей обе ру­ки, бы­ли мяг­кие и глад­кие, от­нюдь не мо­ряц­кие. — Спа­сибо, что сог­ла­сились на эту встре­чу. Сле­дуй­те за мной, по­жалуй­ста.

Ми­нуя по ме­ре подъ­ема од­ну па­лубу за дру­гой, Син­ски мель­ком при­мети­ла неч­то по­хожее на офи­сы, где в ка­бин­ках вов­сю тру­дились лю­ди. На стран­ной ях­те бы­ло пол­но на­роду, но ни один че­ловек не от­ды­хал — все ра­бота­ли.

Над чем?

Они про­дол­жа­ли под­ни­мать­ся, и Син­ски ус­лы­шала, как дви­гате­ли суд­на вдруг уси­лен­но за­рабо­тали; ях­та, мощ­но вспе­нивая во­ду за кор­мой, дви­нулась с мес­та.

Ку­да это мы? — с тре­вогой по­дума­ла она.

— Я бы хо­тел по­гово­рить с док­то­ром Син­ски на­еди­не, — ска­зал за­горе­лый соп­ро­вож­давшей ее груп­пе и сде­лал па­узу, что­бы взгля­нуть на Син­ски. — Ес­ли вы не про­тив.

Эли­забет кив­ну­ла.

— Сэр, — с на­пором про­из­нес Брю­дер, — я счи­таю, что док­то­ра Син­ски дол­жен об­сле­довать су­довой врач. У нее бы­ли не­кото­рые ме­дицин­ские…

— Бла­года­рю вас, со мной все в по­ряд­ке, — пе­реби­ла его Син­ски. — Мо­жете мне по­верить.

Шеф пос­мотрел на Брю­дера дол­гим взгля­дом, а по­том по­казал ему на стол с едой и пить­ем, ко­торый нак­ры­вали на па­лубе.

— Пе­редох­ни­те, под­кре­питесь — не по­меша­ет. Очень ско­ро вам об­ратно на бе­рег.

Без лиш­них слов шеф по­вер­нулся к аген­ту спи­ной и, про­ведя Син­ски в эле­ган­тную ка­юту, об­став­ленную как ка­бинет, зак­рыл за со­бой дверь.

— На­лить вам че­го-ни­будь? — спро­сил он, по­казы­вая на бар.

Она по­кача­ла го­ловой, про­дол­жая ос­матри­вать­ся в ди­ковин­ной об­ста­нов­ке. Кто этот че­ловек? Чем он тут за­нима­ет­ся?

Хо­зя­ин ка­юты те­перь ис­пы­ту­юще гля­дел на нее, све­дя под под­бо­род­ком паль­цы до­миком.

— Вам из­вес­тно, что мой кли­ент Бер­тран Зоб­рист на­зывал вас среб­ро­воло­сой дь­яво­лицей?

— Для не­го у ме­ня то­же есть па­роч­ка проз­вищ.

Не вы­казав ни­каких чувств, муж­чи­на по­дошел к пись­мен­но­му сто­лу и по­казал на боль­шую кни­гу:

— Взгля­ните, по­жалуй­ста.

По­дой­дя, Син­ски пос­мотре­ла на том. Дан­те? «Ад»? Она вспом­ни­ла ужа­са­ющие об­ра­зы смер­ти, ко­торые Зоб­рист по­казал ей во вре­мя встре­чи в Со­вете по меж­ду­народ­ным от­но­шени­ям.

— Зоб­рист по­дарил мне эту кни­гу две не­дели на­зад. Тут есть дарс­твен­ная над­пись.

Син­ски изу­чила ру­копис­ный текст на ти­туль­ном лис­те, под­пи­сан­ный Зоб­ристом.

До­рогой друг! Спа­сибо, что по­мог­ли мне най­ти пра­виль­ный путь.

Мир то­же вам бла­года­рен.

По спи­не Син­ски про­бежал хо­лодок.

— Ка­кой путь вы по­мог­ли ему най­ти?

— По­нятия не имею. Точ­нее го­воря, нес­коль­ко ча­сов на­зад еще не имел.

— А те­перь?

— Те­перь я сде­лал ред­кое ис­клю­чение в сво­ем про­токо­ле… и об­ра­тил­ся к вам.

Син­ски про­дела­ла дол­гий путь и не бы­ла нас­тро­ена выс­лу­шивать за­гадоч­ные ре­чи.

— Сэр, я не знаю, кто вы и чем, черт вас по­дери, за­нима­етесь на этом суд­не, но кое-что вы объ­яс­нить мне обя­заны. По­чему вы ук­ры­вали че­лове­ка, ко­торо­го уси­лен­но ра­зыс­ки­вала Все­мир­ная ор­га­низа­ция здра­во­ох­ра­нения?

На воп­рос, ко­торый Син­ски за­дала на по­вышен­ных то­нах, со­бесед­ник от­ве­тил спо­кой­но и нег­ромко:

— Я по­нимаю, что мы с ва­ми прес­ле­дова­ли очень раз­ные це­ли, но сей­час пред­ла­гаю за­быть о прош­лом. Оно прош­ло. На­шего не­пос­редс­твен­но­го вни­мания, по­хоже, тре­бу­ет бу­дущее.

С эти­ми сло­вами он дос­тал крас­ную флеш­ку и вста­вил ее в компь­ютер, жес­том приг­ла­шая гостью сесть.

— Этот ви­де­осю­жет снял Бер­тран Зоб­рист. Он рас­счи­тывал, что зав­тра я его об­на­родую.

Не ус­пе­ла она что-ли­бо ска­зать в от­вет, как эк­ран по­тем­нел и пос­лы­шал­ся ти­хий плеск во­ды. По­том чер­но­та на­чала рас­се­ивать­ся, мес­то съ­емок пос­те­пен­но об­ре­тало очер­та­ния… внут­ренность за­литой во­дой пе­щеры… ка­кое-то под­земное озе­ро. Что стран­но, во­да, ка­залось, све­тилась из­нутри… из­лу­чала не­обыч­ное тем­но-крас­ное све­чение.

Под не­умол­ка­ющий плеск ка­мера нак­ло­нилась и пог­ру­зилась в во­ду, фо­куси­ру­ясь на по­дер­ну­том илом дне пе­щеры. К дну бы­ла при­вин­че­на блес­тя­щая пря­мо­уголь­ная таб­личка с над­писью, да­той и име­нем.

В ЭТОМ МЕС­ТЕ И В ЭТОТ ДЕНЬ

МИР ИЗ­МЕ­НИЛ­СЯ НАВ­СЕГДА

Да­та — зав­тра. Имя — Бер­тран Зоб­рист.

Эли­забет Син­ски сод­рогну­лась.

— Что это за мес­то?! — пот­ре­бова­ла она от­ве­та. — Где это про­ис­хо­дит?!

И тут шеф впер­вые вы­казал приз­нак чувс­тва. Он ис­пустил глу­бокий вздох ра­зоча­рова­ния и оза­бочен­ности.

— Док­тор Син­ски, — ска­зал он, — от­вет на этот воп­рос я на­де­ял­ся ус­лы­шать от вас.

Ки­ломет­рах в по­луто­ра от­ту­да кар­ти­на мо­ря с на­береж­ной Ри­ва-дельи-Скь­яво­ни слег­ка из­ме­нилась. Кто вни­матель­но смот­рел, мог за­метить ог­ромную се­рую ях­ту, толь­ко что обог­нувшую длин­ный выс­туп су­ши на вос­то­ке. Ях­та те­перь дви­галась к пло­щади Сан-Мар­ко.

«Мен­да­ций», по­дума­лось ФС-2080, и на­катил страх.

Этот се­рый кор­пус не спу­та­ешь ни с чем.

Шеф приб­ли­жа­ет­ся… и вре­мя на ис­хо­де.

Гла­ва 71

Дер­жась око­ло во­ды, Лэн­гдон, Си­ена и Фер­рис про­тис­ки­вались сквозь гус­тую тол­пу на Ри­ва-дельи-Скь­яво­ни, что­бы по­пасть на пло­щадь Сан-Мар­ко с юга, где она под­хо­дит к мо­рю.

Тут скоп­ле­ние ту­рис­тов бы­ло поч­ти неп­ро­ходи­мым; соз­да­вая вок­руг Лэн­гдо­на, стра­дав­ше­го кла­ус­тро­фоби­ей, труд­но­выно­симую тол­чею, лю­ди плот­ной мас­сой дви­гались к двум мо­гучим ко­лон­нам, за ко­торы­ми на­чина­лась пло­щадь, что­бы их сфо­тог­ра­фиро­вать.

Офи­ци­аль­ные во­рота го­рода, по­думал Лэн­гдон с иро­ни­ей, зная, что это мес­то не да­лее как в во­сем­надца­том ве­ке еще ис­поль­зо­вали, по­мимо про­чего, для пуб­личных каз­ней.

На од­ной из ко­лонн вы­силась стран­но­ватая фи­гура свя­того Фе­одо­ра, гор­до сто­яще­го над уби­тым ле­ген­дарным дра­коном, ко­торый всег­да ка­зал­ся Лэн­гдо­ну го­раз­до боль­ше по­хожим на кро­коди­ла.

На дру­гую ко­лон­ну был вод­ру­жен вез­де­сущий сим­вол Ве­неции — кры­латый лев. Пов­сю­ду в го­роде мож­но ви­деть это­го ль­ва, гор­до по­ложив­ше­го ла­пу на от­кры­тую кни­гу, где по-ла­тыни на­писа­но: «Pax tibi Marce, evangelista meus» («Мир те­бе, Марк, мой еван­ге­лист»). По ле­ген­де, эти сло­ва ска­зал свя­тому Мар­ку, при­быв­ше­му в Ве­нецию, ан­гел, и он пред­рек ему еще, что в ней бу­дут по­ко­ить­ся его мо­щи. Ис­поль­зуя этот апок­риф как оп­равда­ние, ве­неци­ан­цы поз­днее по­хити­ли мо­щи из Алек­сан­дрии и по­мес­ти­ли в ба­зили­ке Сан-Мар­ко. Кры­латый лев до­ныне ос­та­ет­ся эм­бле­мой го­рода и кра­су­ет­ся чуть ли не на каж­дом уг­лу.

Про­тянув ру­ку, Лэн­гдон по­казал путь нап­ра­во, ми­мо ко­лонн, че­рез пло­щадь Сан-Мар­ко:

— Ес­ли по­теря­ем друг дру­га, встре­ча­ем­ся у вхо­да в ба­зили­ку.

Спут­ни­ки сог­ла­сились и, об­хо­дя тол­пу, пос­пе­шили на пло­щадь вдоль за­пад­ной сте­ны Двор­ца до­жей. Зна­мени­тые ве­неци­ан­ские го­луби, ко­торых кор­мят, нес­мотря на зап­рет, и ко­торым эта кор­межка, по­хоже, нис­коль­ко не вре­дит, прес­по­кой­но кле­вали крош­ки под но­гами у ту­рис­тов, а иные со­вер­ша­ли на­леты на кор­зинки с хле­бом, ос­тавлен­ные без прис­мотра на сто­ликах ка­фе под от­кры­тым не­бом, и до­куча­ли офи­ци­ан­там в смо­кин­гах.

В от­ли­чие от боль­шинс­тва ев­ро­пей­ских пло­щадей эта ве­личес­твен­ная пь­яц­ца име­ет вид не квад­ра­та, а бук­вы Г. Бо­лее ко­рот­кий ее учас­ток, так на­зыва­емая пь­яц­цетта, идет от мор­ско­го бе­рега до ба­зили­ки Сан-Мар­ко. Даль­ше пло­щадь по­вора­чива­ет на­лево на де­вянос­то гра­дусов, и на­чина­ет­ся ее длин­ный учас­ток от ба­зили­ки до му­зея Кор­рер. Пло­щадь здесь, что не­обыч­но, не пря­мо­уголь­ная, а име­ет фор­му неп­ра­виль­ной тра­пеции, су­щес­твен­но су­жа­ющей­ся к даль­не­му кон­цу. Бла­года­ря это­му воз­ни­ка­ет ил­лю­зия, как в ком­на­те сме­ха: пло­щадь выг­ля­дит нам­но­го длин­нее, чем на са­мом де­ле, при­чем эф­фект уси­лива­ет­ся ри­сун­ком плит мос­то­вой, ко­торый со­от­ветс­тву­ет рас­по­ложе­нию тор­го­вых ря­дов пят­надца­того ве­ка.

Про­дол­жая дви­гать­ся к уг­лу меж­ду дву­мя учас­тка­ми пло­щади, Лэн­гдон ви­дел на от­да­лении пря­мо пе­ред со­бой поб­лески­ва­ющий си­ний стек­лянный ци­фер­блат ас­тро­номи­чес­ких ча­сов на ко­локоль­не со­бора Сан-Мар­ко — тот са­мый ци­фер­блат, сквозь ко­торый Джей­мс Бонд швы­ря­ет зло­дея в филь­ме «Лун­ный гон­щик».

Толь­ко сей­час, всту­пив на пло­щадь, ок­ру­жен­ную зда­ни­ями, Лэн­гдон смог спол­на оце­нить не­пов­то­римый дар это­го го­рода.

Звук.

Ве­неция, где нет ни­каких ав­то­моби­лей, нас­лажда­ет­ся бла­жен­ным от­сутс­тви­ем обыч­но­го на­зем­но­го тран­спор­та и мет­ро, тут не ус­лы­шишь си­рен, тут зву­ковое прос­транс­тво пол­ностью от­да­но жи­вому, не­меха­ничес­ко­му пе­реп­ле­тению че­лове­чес­ких го­лосов, го­луби­ного вор­ко­вания и му­зыки, до­нося­щей­ся из ка­фе под от­кры­тым не­бом, где скри­пачи иг­ра­ют по­сети­телям се­рена­ды. На слух Ве­неция не по­хожа ни на ка­кой дру­гой круп­ный го­род на све­те.

Стоя на вы­мощен­ной пли­тами пло­щади Сан-Мар­ко, на ко­торую от пред­ве­чер­не­го сол­нца ло­жились длин­ные те­ни, Лэн­гдон под­нял гла­за вверх, к шпи­лю ко­локоль­ни, вы­соко взды­мав­шей­ся над пло­щадью и гос­подс­тво­вав­шей над не­бом древ­ней Ве­неции. На лод­жии под шпи­лем тес­ни­лись сот­ни лю­дей. Са­ма мысль о пре­быва­нии там зас­та­вила его сод­рогнуть­ся, и он, опус­тив взгляд об­ратно, про­дол­жил путь че­рез че­лове­чес­кое мо­ре.

 

Си­ена лег­ко мог­ла бы пос­пе­вать за Лэн­гдо­ном, но Фер­рис от­ста­вал, и она ре­шила дер­жать­ся по­сере­дине, что­бы ви­деть и то­го и дру­гого. Но сей­час рас­сто­яние меж­ду ни­ми ста­ло еще боль­ше, и она не­тер­пе­ливо ог­ля­нулась на Фер­ри­са. Он по­казал на грудь, да­вая по­нять, что за­пыхал­ся, и мах­нул ей ру­кой, пред­ла­гая ид­ти даль­ше.

Си­ена пош­ла и, то­ропясь сле­дом за Лэн­гдо­ном, по­теря­ла Фер­ри­са из ви­ду. И все же, по­ка она про­бира­лась сквозь тол­пу, в ней, за­дер­жи­вая ее, за­нозой си­дело стран­ное по­доз­ре­ние, что Фер­рис от­ста­ет спе­ци­аль­но… ка­залось, он на­роч­но пы­та­ет­ся от них от­да­лить­ся.

Дав­но уже взяв за пра­вило до­верять сво­им ощу­щени­ям, Си­ена ныр­ну­ла в ни­шу и, ук­ры­тая в те­ни, ста­ла в по­ис­ках Фер­ри­са ог­ля­дывать тол­пу по­зади се­бя.

Ку­да он дел­ся?!

По­хоже бы­ло, что он боль­ше и не ста­ра­ет­ся за ни­ми сле­довать. Си­ена всмат­ри­валась, всмат­ри­валась в тол­пу и на­конец уви­дела его. К ее удив­ле­нию, Фер­рис сто­ял на мес­те и, низ­ко приг­нувшись, на­бирал текст на сво­ем те­лефо­не.

На том са­мом те­лефо­не, ко­торый, ска­зал он мне, раз­ря­дил­ся.

До са­мого нут­ра ее прос­кво­зил страх, и опять она зна­ла, что это­му ощу­щению на­до до­верять.

Он сов­рал мне в по­ез­де.

Гля­дя на не­го, Си­ена пы­талась по­нять, чем он за­нят. Тай­ком пи­шет ко­му-то тек­сто­вое со­об­ще­ние? Скрыт­но ша­рит по Ин­терне­ту? Пы­та­ет­ся раз­га­дать тай­ну сти­хот­во­рения Зоб­риста до то­го, как это смо­гут сде­лать Лэн­гдон и Си­ена?

Так или ина­че, он гру­бо ей сол­гал.

Я не мо­гу ему до­верять.

У Си­ены воз­никло по­буж­де­ние ки­нуть­ся к не­му и пой­мать его с по­лич­ным, но она быс­тро пе­реду­мала и ре­шила сколь­знуть об­ратно в тол­пу, по­ка он ее не за­сек. Она про­дол­жи­ла путь к ба­зили­ке, ища взгля­дом Лэн­гдо­на. На­до его пре­дос­те­речь, ска­зать, что­бы он боль­ше ни­чего Фер­ри­су не со­об­щал.

До ба­зили­ки ос­та­валось все­го ша­гов пять­де­сят, ког­да чья-то ру­ка с си­лой по­тяну­ла ее сза­ди за сви­тер.

Она рез­ко кру­тану­лась и ока­залась ли­цом к ли­цу с Фер­ри­сом.

Че­ловек с пок­ры­тым сыпью ли­цом тя­жело ды­шал, он яв­но до­гонял ее че­рез тол­пу на пре­деле сил. В нем бы­ло что-то от­ча­ян­ное, че­го Си­ена рань­ше не за­меча­ла.

— Из­ви­ните, — про­гово­рил он, за­дыха­ясь. — Я по­терял вас в тол­пе.

Чуть толь­ко пос­мотрев ему в гла­за, Си­ена уже зна­ла точ­но.

Он что-то скры­ва­ет.

 

По­дой­дя к ба­зили­ке Сан-Мар­ко, Лэн­гдон, к сво­ему удив­ле­нию, об­на­ружил, что дво­их спут­ни­ков за ним нет. Уди­вило его и от­сутс­твие оче­реди ту­рис­тов пе­ред вхо­дом в со­бор. Но по­том он вспом­нил, что де­ло идет к ве­черу, а в Ве­неции в это вре­мя дня боль­шинс­тво ту­рис­тов, отя­желев от плот­но­го обе­да с ма­каро­нами и ви­ном, пред­по­чита­ют не при­об­щать­ся даль­ше к ис­то­рии, а гу­лять по пло­щадям или по­пивать ко­фе.

Пред­по­лагая, что Си­ена и Фер­рис вот-вот под­тя­нут­ся, Лэн­гдон об­ра­тил взгляд к две­рям ба­зили­ки. Да­вая иным зна­токам по­вод по­сето­вать на «сби­ва­ющую с тол­ку из­бы­точ­ность дос­ту­па», ниж­ний уро­вень зда­ния поч­ти це­ликом сос­то­ит из пя­ти вхо­дов с рас­пахну­тыми брон­зо­выми дверь­ми, об­рамлен­ны­ми груп­па­ми ко­лонн и свод­ча­тыми ар­ка­ми, и по­тому ба­зили­ка выг­ля­дит очень гос­тепри­им­но — в чем, в чем, а в этом ей не от­ка­жешь.

Один из прек­расней­ших в Ев­ро­пе об­разцов ви­зан­тий­ской ар­хи­тек­ту­ры, со­бор Сан-Мар­ко соз­да­ет яр­ко вы­ражен­ное ощу­щение мяг­кой, неж­ной при­хот­ли­вос­ти. Рез­ко от­ли­ча­ясь от Нотр-Дам и Шартрско­го со­бора, су­ровых, се­рых, ус­трем­ленных ввысь, ве­неци­ан­ская ба­зили­ка, при всей сво­ей вну­шитель­нос­ти, име­ет ку­да бо­лее зем­ной вид. В ши­рину она боль­ше, чем в вы­соту, и увен­чи­ва­ют ее пять вы­белен­ных ку­полов-по­луша­рий, от ко­торых ис­хо­дит не­кая воз­душная праз­днич­ность, по­будив­шая не од­но­го ав­то­ра пу­тево­дите­лей срав­нить со­бор со сва­деб­ным тор­том-бе­зе.

С воз­вы­шения над цен­траль­ным вхо­дом в со­бор взи­ра­ет на пло­щадь, но­сящую имя апос­то­ла, строй­ная ста­туя Свя­того Мар­ка.

Под его но­гами — за­ос­трен­ная ар­ка, вык­ра­шен­ная в тем­но-си­ний цвет и усе­ян­ная зо­лоты­ми звез­да­ми. На этом кра­соч­ном фо­не сто­ит зо­лотой кры­латый лев — блес­тя­щий та­лис­ман Ве­неции.

А под ним Лэн­гдон уви­дел од­но из са­мых зна­мени­тых сок­ро­вищ ба­зили­ки — чет­верку ог­ромных брон­зо­вых же­реб­цов, на ко­торых иг­ра­ло в ту ми­нуту пред­ве­чер­нее сол­нце.

Ко­ни со­бора Сан-Мар­ко.

В лю­бую ми­нуту, ка­жет­ся, го­товые сос­ко­чить с пос­та­мен­тов на пло­щадь, эти бес­ценные же­реб­цы, как и мно­гие дру­гие ве­неци­ан­ские сок­ро­вища, бы­ли вы­везе­ны из Кон­стан­ти­нопо­ля в эпо­ху крес­то­вых по­ходов. Еще од­но прис­во­ен­ное гра­бите­лями-крес­то­нос­ца­ми про­из­ве­дение ис­кусс­тва — пур­пурная пор­фи­ровая скуль­пту­ра «Тет­рархи» — на­ходит­ся под ко­нями у юго-за­пад­но­го уг­ла со­бора. Ком­по­зиция зна­мени­та, по­мимо про­чего, тем, что, ког­да ее в три­над­ца­том ве­ке за­бира­ли из Кон­стан­ти­нопо­ля, у од­но­го из тет­рархов от­ко­лолась ступ­ня. В 1960-е го­ды эту ступ­ню ка­ким-то чу­дом наш­ли во вре­мя рас­ко­пок в Стам­бу­ле. Ве­неция поп­ро­сила пе­редать ей не­дос­та­ющую часть ком­по­зиции, но ту­рец­кие влас­ти от­ве­тили прос­то: Вы ук­ра­ли скуль­пту­ру — мы сох­ра­ним за со­бой ступ­ню.

— Мис­тер, вы ку­пить? — раз­дался жен­ский го­лос, зас­тавляя Лэн­гдо­на опус­тить гла­за.

Груз­ная цы­ган­ка дер­жа­ла вы­сокий шест, на ко­тором ви­сели ве­неци­ан­ские мас­ки. Боль­шинс­тво — в по­пуляр­ном сти­ле volto intero: сти­лизо­ван­ные, зак­ры­ва­ющие все ли­цо бе­лые мас­ки, ка­кие час­то на­дева­ли жен­щи­ны во вре­мя кар­на­вала. Еще там бы­ли иг­ри­вые мас­ки Ко­лом­би­ны в пол-ли­ца, нес­коль­ко ба­ут с ос­трым под­бо­род­ком и мо­рет­та — мас­ка без те­семок. Но вни­мание Лэн­гдо­на прив­лекли не цвет­ные из­де­лия, а од­на се­рова­то-чер­ная мас­ка на са­мом вер­ху шес­та: мер­твые гла­за, ка­залось, уг­ро­жа­юще смот­ре­ли с вы­соты пря­мо на не­го по­верх длин­но­го но­са-клю­ва.

Чум­ной док­тор. Лэн­гдон от­вел взгляд, не нуж­да­ясь в лиш­них на­поми­нани­ях о том, за­чем он при­ехал в Ве­нецию.

— Вы ку­пить? — пов­то­рила цы­ган­ка.

Лэн­гдон сла­бо улыб­нулся и по­качал го­ловой:

— Sono molto belle, ma no, grazie[53].

Тор­говка дви­нулась даль­ше, и Лэн­гдон сле­дил гла­зами за зло­вещей чум­ной мас­кой, ка­чав­шей­ся над тол­пой. По­том тя­жело вздох­нул и сно­ва пос­мотрел на чет­верку брон­зо­вых же­реб­цов на бал­ко­не вто­рого эта­жа.

И тут его точ­но уда­рило.

Вдруг все эле­мен­ты — ко­ни со­бора, ве­неци­ан­ские мас­ки, цен­ности, гра­битель­ски вы­везен­ные из Кон­стан­ти­нопо­ля, — мет­ну­лись друг к дру­гу и с трес­ком со­еди­нились.

— Бо­же мой, — про­шеп­тал он, — я по­нял!

Гла­ва 72

Ро­берт Лэн­гдон был по­ражен.

Ко­ни со­бора Сан-Мар­ко!

Эта ве­личес­твен­ная чет­верка ко­ней, царс­твен­но под­нявших шеи, ук­ра­шен­ные де­кора­тив­ны­ми хо­мута­ми, вне­зап­но на­вела Лэн­гдо­на на не­ожи­дан­ное вос­по­мина­ние, и это-то вос­по­мина­ние объ­яс­ни­ло ему клю­чевой эле­мент та­инс­твен­но­го сти­хот­во­рения на пос­мер­тной мас­ке Дан­те.

Од­нажды не­кая зна­мени­тость приг­ла­сила его на сва­деб­ное тор­жес­тво в ис­то­ричес­ком мес­те — на фер­ме Ран­ни­мид в шта­те Нью-Гэм­пшир, где ро­дил­ся же­ребец Дан­серз Имидж, вы­иг­равший Кен­туккий­ское дер­би. Частью щед­рой раз­вле­катель­ной прог­раммы бы­ло выс­тупле­ние зна­мени­той труп­пы на­ез­дни­ков «Behind the Mask»[54] — по­рази­тель­ный спек­такль, ис­полнен­ный всад­ни­ками в ос­ле­питель­ных ве­неци­ан­ских кос­тю­мах и мас­ках volto intero. Их чер­ные как смоль фриз­ские ло­шади бы­ли са­мыми круп­ны­ми, ка­ких Лэн­гдон ви­дел в жиз­ни. Оше­лом­ля­ющие ги­ган­ты с рель­еф­ны­ми мыш­ца­ми, с нис­па­да­ющи­ми на ко­пыта кло­ками шер­сти, с ди­ко раз­ве­ва­ющи­мися мет­ро­выми гри­вами на длин­ных гра­ци­оз­ных ше­ях, они вих­рем но­сились по по­лю, вы­бивая гром­кую дробь.

Кра­сота фриз­ских ска­кунов так по­дей­ство­вала на Лэн­гдо­на, что, вер­нувшись до­мой, он по­ис­кал све­дения о них в Ин­терне­те и уз­нал, что эти ко­ни от­лично про­яв­ля­ли се­бя на вой­не и по­тому бы­ли в чес­ти у сред­не­веко­вых ко­ролей, что поз­днее по­роде гро­зило ис­чезно­вение, но сей­час чис­ленность ее вы­рос­ла. Пер­во­началь­но та­кого ко­ня на­зыва­ли по-ла­тыни Equus robustus, а ны­неш­ним наз­ва­ни­ем по­рода обя­зана сво­ей ро­дине Фрис­ландии — ис­то­ричес­кой об­ласти в Ни­дер­ландах, где ро­дил­ся блес­тя­щий ху­дож­ник-гра­фик М. К. Эшер.

Как вы­яс­ни­лось, имен­но мощ­ные пред­ки фриз­ских ло­шадей пос­лу­жили об­разцом для ва­яте­ля, сот­во­рив­ше­го ко­ней ве­неци­ан­ско­го со­бора с их гру­бова­той кра­сотой. Из-за кра­соты этих скуль­птур их, как бы­ло ска­зано на сай­те, «ча­ще, чем ка­кие-ли­бо дру­гие про­из­ве­дения ис­кусс­тва, гра­битель­ски прис­ва­ива­ли».

Лэн­гдон всег­да счи­тал, что эта сом­ни­тель­ная честь при­над­ле­жит Гент­ско­му ал­та­рю, и, что­бы про­верить, так ли это, заг­ля­нул на сайт Ас­со­ци­ации рас­сле­дова­ния прес­тупле­ний про­тив ис­кусс­тва. Чет­ко­го ран­жи­ра та­ких прес­тупле­ний он на сай­те не уви­дел, за­то там в сжа­том ви­де бы­ла из­ло­жена ис­то­рия бур­ной жиз­ни скуль­птур как объ­ек­тов гра­бежа и ма­родерс­тва.

Чет­верку брон­зо­вых ко­ней от­лил в чет­вертом ве­ке до на­шей эры не­из­вес­тный гре­чес­кий скуль­птор на ос­тро­ве Хи­ос, где они ос­та­вались, по­ка при им­пе­рато­ре Фе­одо­сии II их не вы­вез­ли в Кон­стан­ти­нополь, что­бы ус­та­новить на Ип­подро­ме. За­тем во вре­мя Чет­верто­го крес­то­вого по­хода, ког­да ве­неци­ан­цы раз­гра­били Кон­стан­ти­нополь, дож, пра­вив­ший в то вре­мя, рас­по­рядил­ся, что­бы че­тыре дра­гоцен­ные ста­туи мор­ским пу­тем дос­та­вили в Ве­нецию: за­дача поч­ти не­выпол­ни­мая из-за их раз­ме­ра и ве­са. Ко­ни тем не ме­нее при­были в Ве­нецию, и в 1254 го­ду их ус­та­нови­ли на фа­саде со­бора Сан-Мар­ко.

В 1797 го­ду, спус­тя пять­сот с лиш­ним лет, На­поле­он, зах­ва­тив­ший Ве­нецию, заб­рал ко­ней во Фран­цию. Их пе­ревез­ли в Па­риж и тор­жес­твен­но вод­ру­зили на Три­ум­фаль­ную ар­ку. В 1815 го­ду, пос­ле по­раже­ния На­поле­она при Ва­тер­лоо и его вы­сыл­ки, ко­ней сня­ли с Три­ум­фаль­ной ар­ки и от­пра­вили на бар­же об­ратно в Ве­нецию, где их сно­ва пос­та­вили на пе­ред­нем бал­ко­не ба­зили­ки Сан-Мар­ко.

Хо­тя ис­то­рию ко­ней Лэн­гдон в об­щих чер­тах знал и рань­ше, один пас­саж на сай­те Ас­со­ци­ации об­ра­тил на се­бя его вни­мание.

 

Де­кора­тив­ные хо­муты на шеи ко­ней по­веси­ли в 1204 го­ду ве­неци­ан­цы, зак­ры­вая мес­та, где им, что­бы об­легчить пе­ревоз­ку по мо­рю из Кон­стан­ти­нопо­ля в Ве­нецию, бы­ли от­пи­лены го­ловы.

Дож при­казал от­пи­лить го­ловы ко­ням со­бора Сан-Мар­ко? Это ка­залось Лэн­гдо­ну не­мыс­ли­мым.

— Ро­берт! — пос­лы­шал­ся го­лос Си­ены.

Лэн­гдон оч­нулся от сво­их мыс­лей, обер­нулся и уви­дел Си­ену: она про­тал­ки­валась к не­му, и Фер­рис был с ней ря­дом.

— Эти ко­ни в сти­хот­во­рении! — взвол­но­ван­но крик­нул Лэн­гдон. — Я все про них по­нял!

— Что? — в за­меша­тель­стве пе­рес­про­сила Си­ена.

— Мы ведь ищем ве­ролом­но­го до­жа, ко­торый обез­гла­вил же­реб­цов!

— Да, и что же?

— Там не о жи­вых же­реб­цах го­ворит­ся. — Лэн­гдон по­казал ей вверх, на фа­сад со­бора, где брон­зо­вую чет­верку яр­ко ос­ве­щало опус­ка­юще­еся сол­нце. — Он этих ко­ней имел в ви­ду!

Гла­ва 73

Ру­ки док­то­ра Син­ски, смот­ревшей ви­де­осю­жет в ка­бине­те ше­фа на бор­ту «Мен­да­ция», дро­жали. Хо­тя она по­вида­ла в жиз­ни не­мало ужас­но­го, этот не­объ­яс­ни­мый фильм, ко­торый снял пе­ред са­мо­убий­ством Бер­тран Зоб­рист, на­пол­нил ее смер­тель­ным хо­лодом.

На эк­ра­не ко­лыха­лась клю­вас­тая тень, от­бра­сыва­емая на сте­ну под­зе­мелья, с ко­торой сте­кала вла­га. Тень го­вори­ла, гор­до опи­сывая Ин­ферно — свое ве­ликое тво­рение, ко­торое дол­жно спас­ти мир, про­редив его на­селе­ние.

Спа­си нас, Гос­по­ди, по­дума­ла Син­ски.

— Мы дол­жны… — на­чала она нет­вердым го­лосом. — Мы дол­жны най­ти эту под­земную пе­щеру. Мо­жет быть, еще не поз­дно.


⇐ Предыдущая18192021222324252627Следующая ⇒
  

© helpiks.su При использовании или копировании материалов прямая ссылка на сайт обязательна.