Об авторе 10 страница

Кем угодно.

Сиенна старалась убежать от себя, с тех пор, как начала говорить. Как ребенок, она избегала собственное имя Феличити, отдавая предпочтение «среднему имени» Сиенна. Феличити означает «удачливая», но она знала, что это не так.

Увести внимание от собственных проблем, напоминала она себе. Сосредоточиться на мировых.

Приступ паники на переполненных улица Манилы вызвал у Сиенны глубокое беспокойство за перенаселение Земли. Именно тогда она открыла для себя труды Бертрана Зобриста, генного инженера, который предложил прогрессивную теорию, касающуюся человеческой популяции.

Он гений, решила она, читая его работу. Сиенна как никогда прежде чувствовала себя другим человеком, и чем больше она читала Зобриста, тем больше чувствовала, что находит родную душу. Его статья «Ты не можешь спасти мир» напомнила Сиенне, что все говорят с ней, как с ребенком… и все же Зобрист верил в обратное.

Ты МОЖЕШЬ спасти мир, написал Зобрист. Если не ты, то кто же? Если не теперь, то когда?

Сиенна прилежно изучала математические уравнения Зобриста, усваивая его предсказания о мальтузианской катастрофе и надвигающейся гибели видов. Её интеллект привлекали эти заумные представления, но она ощущала приближение к своему порогу стресса по мере того, как перед ней открывалась картина будущего, математически обоснованная, столь очевидная и неизбежная.

Почему никто другой не понимает, что к этому идёт?

Испугавшись собственных мыслей, Сиенна попала под влияние Зобриста, просматривая его видеопрезентации, читая все когда-либо написанное им. Когда Сиенна услышала о его выступлении в Соединенных Штатах, она знала, что пойдет на него посмотреть. И это была ночь, изменившая весь ее мир.

Лицо Сиенны озарила улыбка, редкие мгновения счастья, как будто она снова видит этот волшебный вечер…. тот вечер, который она живо вспоминала всего несколько часов назад, сидя в поезде с Лэнгдоном и Феррисом.

Чикаго. Снежная буря.

Январь, шесть лет назад… но ощущение, будто вчера. Я пробираюсь между сугробами вдоль заснеженного Магнифисент-Майл, воротник поднят для защиты от ослепительной снежной белизны. Несмотря на холод, я говорю себе, что ничто не отвратит меня от цели путешествия. В этот вечер у меня есть шанс услышать речь великого Бертрана Зобриста… собственными ушами.

Зал почти пуст, когда Бертран поднимается на сцену, и он высокий… до чего же высокий… с энергичными зелёными глазами, за которыми, похоже, кроются все загадки мира.

– К черту эту пустую аудиторию, – заявляет он. – Идем в бар!

И вот мы уже там, нас немного в тихой кабинке, и он говорит о генетике, о населении, и о своей новейшей страсти… Трансгуманизме.

Выпивка течет рекой, у меня такое ощущение, будто я на частной встрече с рок-звездой. Всякий раз, как Зобрист смотрит на меня, его зеленые глаза зажигают во мне совершенно неожиданное чувство… глубинного полового влечения.

Это – совершенно новое ощущение для меня.

А потом мы остаемся одни.

– Спасибо вам за сегодняшний вечер, – говорю ему я, немного выпивши. – Вы потрясающий учитель.

– Это лесть? – Зобрист улыбнулся и наклонился ниже, наши ноги соприкоснулись. – Я к вашим услугам.

Это заигрывание было явно неуместным, но вечером в отеле заснеженного Чикаго было такое ощущение, будто весь мир застыл.

– Так как насчёт этого? – говорит Зобрист. – По чуть-чуть у меня в номере?

Я в нерешительности, понимая, что выгляжу как загнанная прожекторами дичь.

Глаза Зобриста приветливо сверкнули. – Позвольте, угадаю. – прошептал он. – Вы никогда не встречались со знаменитым мужчиной.

Чувствую, что краснею, с трудом пытаясь скрыть прилив эмоций – смущение, возбуждение, страх. – Вообще-то, если честно, – говорю я ему, – у меня никогда не было контакта с мужчиной.

Зобрист улыбается, слегка приблизившись. – Не вполне понимаю, чего вы дожидались, но позвольте мне стать у вас первым.

В это мгновение все ложные страхи сексуального характера и разочарования детства исчезли, отлетев в заснеженную ночь.

Вот, я лежу обнаженная в его объятиях.

– Расслабься, Сиенна, – шепчет он, и его терпеливые руки будят поток ощущений, которые моё неопытное тело никогда в жизни не испытывало.

Греясь в коконе объятий Зобриста, я чувствую, как будто все наконец сложилось в этом мире, и я знаю, что в моей жизни есть цель.

Я нашла Любовь.

И я буду следовать за ней повсюду.

Глава 80

На палубе Мендасиума Лэнгдон схватился за гладкие деревянные поручни, пытаясь унять дрожь в ногах и отдышаться. Морской воздух стал холоднее, и рев низколетящих коммерческих самолетов подсказал ему, что они приближались к венецианскому аэропорту..

Я должен кое-что сообщить вам о г-же Брукс.

У поручней рядом с ним в молчании и все во вниманиии стояли хозяин и доктор Сински, давая ему время опомниться. Сказанное внизу настолько сбило с толку и расстроило Лэнгдона, что Сински вывела его наверх глотнуть немного свежего воздуха.

Морской воздух был бодрящим, и все же Лэнгдон не чувствовал ясности в голове. Он был способен лишь рассеянно смотреть вниз на крутящийся след судна, пытаясь найти крупицу логики в том, что он только что услышал.

Если верить хозяину, Сиенна Брукс и Бертран Зобрист давно были любовниками. Они вместе участвовали в некотором авангардистском трансгуманнистическом движении. Ее полное имя было Фелисити Сиенна Брукс, но она также проходила под кодовым названием FS-2080… имевшим некоторое отношение к ее инициалам, и году ее столетнего дня рождения.

Все это абсолютно бессмысленно!

– Мне рекомендовали Сиенну Брукс через разные источники, – сказал хозяин Лэнгдону, – и я доверял ей. Так, когда она приехала ко мне в прошлом году и попросила, чтобы я встретил богатого потенциального клиента, я согласился. Тем предполагаемым клиентом оказался Бертран Зобрист. Он нанял меня, чтобы предоставить ему зону безопасности, где он мог работать незамеченным над своим «шедевром. » Я предполагал, что он разрабатывает новую технологию и не хочет, чтобы ее украли… или возможно он выполнял некоторое ультрасовременное генетическое исследование, которое было в конфликте с этическими правилами ВОЗ… я не задавал вопросы, но поверьте мне, я вовсе не предполагал, что он создает… чуму.

Лэнгдон лишь кивнул в рассеяном недоумении.

– Зобрист был фанатичным поклонником Данте, – продолжал хозяин, – и потому в качестве города, гдe он хотел бы скрываться, выбрал Флоренцию. Так что моя организация устроила ему всё, что ему требовалось – отдельная лаборатория в доме с жилыми помещениями, разного рода помощники, каналы секретной связи и персональный куратор, который присматривал за всем – от его безопасности до закупок продовольствия и материалов. Зобрист никогда не пользовался кредитками на своё имя и не появлялся на публике, поэтому его невозможно было обнаружить. Мы даже снабдили его средствами для изменения внешности, помощниками и документами для передвижения инкогнито. – Он сделал паузу. – Чем он, очевидно, и воспользовался, когда заказал этот солюблоновый пакет.

Сински выдохнула, не пытаясь скрыть свое расстройство. – ВОЗ следила за ним с прошлого года, но он как будто исчез с лица земли.

– И даже скрывался от Сиенны, – сказал хозяин.

– Простите? – Лэнгдон поднял голову, пытаясь избавиться от комка в горле. – Я думал, вы сказали, что они были любовниками?

– Да, были, но он внезапно бросил ее и скрылся. И хотя к нам его прислала Сиенна, мое соглашение было заключено с самим Зобристом. И частичным условием нашего соглашения был пункт, что он исчезнет для всего мира, включая Сиенну. Очевидно, после своего исчезновения он послал ей прощальное письмо, объявляющее о своей серьезной болезни, о том, что умрет через год или около того и не хочет, чтобы она видела, как он угасает.

Зобрист бросил Сиенну?

– Сиенна попыталась связаться со мной для передачи информации, – сказал хозяин, – но я отказался принимать ее звонки. Я обязан уважать пожелания моего клиента.

– Две недели назад, – продолжала Сински, – Зобрист пришел в банк во Флоренции и анонимно арендовал сейф для хранения ценностей. После того, как он уехал, согласно нашему списку наблюдения мы получили сведения, что новое программное обеспечение распознавания лиц банка идентифицировало замаскированного человека как Бертрана Зобриста. Моя команда полетела во Флоренцию, и потребовалась неделя для определения местонахождения его явочной квартиры, которая была пуста, но внутри мы нашли доказательства, что он создал некий очень заразный болезнетворный микроорганизм и перепрятал его где-то в другом месте.

Сински выдержала паузу. – Мы отчаялись найти его. На следующее утро перед восходом солнца, мы увидели, как он идет вдоль Арно, и сразу же бросились в погоню. Затем он взобрался на башню Бадия и покончил с собой.

– Возможно он в любом случае планировал сделать это, – добавил хозяин, – Он был убежден, что долго не проживет.

– Как выяснилось, – сказала Сински, – Сиенна тоже его разыскивала. Она каким-то образом узнала, что мы вылетели во Флоренцию, и она следила за нашими передвижениями, полагая, что мы знаем, где он. К несчастью, она оказалась в момент прыжка Зобриста в том самом месте. – Сински вздохнула. – Я полагаю, для неё было тяжёлым потрясением увидеть, как её любовник и наставник разбился насмерть.

Лэнгдону стало плохо, он едва ли был в состоянии понять, что они говорили ему. Единственный человек, которому он доверял за все время этих событий, была Сиенна. А теперь эти люди говорят ему, что она не та, за кого себя выдает? Независимо от того, что они сказали, он не мог поверить, что Сиенна одобряла желание Зобриста создать чуму.

Или это не так?

– Ты смог бы убить половину населения сегодня, – спрашивала его Сиенна, – чтобы спасти наш вид от вымирания?

Лэнгдон почувствовал холод.

– Сразу после гибели Зобриста, – пояснила Сински, – я при помощи своих связей добилась, чтобы банк вскрыл депозитную ячейку Зобриста, в которой, по иронии судьбы, оказалось послание ко мне… вместе со странным небольшим устройством.

– Проектор, – решил Ленгдон.

– Именно так. Он хочет, говорилось в его письме, чтобы я первой посетила эпицентр, который никто никогда не найдет, не следуя его карте Ада.

Лэнгдон вспомнил измененную картину Боттичелли, которая появлялась из крошечного проектора.

– Зобрист заказал мне доставку содержимого той банковской ячейки доктору Сински, но не раньше завтрашнего утра, – добавил хозяин. – Мы запаниковали, когда оно оказалось в распоряжении доктора Сински досрочно, и приняли меры к тому, чтобы вернуть его на место – в сответствии с пожеланиями нашего клиента.

Сински посмотрела на Лэнгдона. – У меня не было особых надежд вовремя разобраться с картой, поэтому я наняла вас в помощники. Сейчас вы о чём-нибудь вспоминаете?

Лэнгдон отрицательно покачал головой.

– Мы спокойно отправили вас самолётом во Флоренцию, где у вас была договорённость с кем-то, кто, по-вашему, мог помочь.

Игнацио Бузони.

– Вы встречались с ним вчера вечером, – сказала Сински – а затем пропали. Мы думали, что с вами что-то случилось.

– И в самом деле, – сказал хозяин, – с вами что-то случилось. В попытке вернуть проектор, наш агент по имени Вайента шла по вашим следам из аэропорта. Она потеряла вас где-то около площади Синьории. – Он нахмурился. – Потерять вас было фатальной ошибкой. И Вайенте хватило наглости обвинить в этом птицу.

– Что, простите?

– Воркующего голубя. В понимании Вайенты, она расположилась наилучшим образом, наблюдая за вами из затенённой ниши, но тут мимо проходила группа туристов. Она сказала, что из оконного проёма над её головой вдруг громко закричал голубь, заставив туристов остановиться, и они перекрыли ей выход. К тому времени, когда ей удалось выйти в переулок, вас уже не было. – Он недовольно покачал головой. – Во всяком случае, она упустила вас на несколько часов. В результате, она снова вышла на след, но к этому времени к вам присоединился другой человек.

Игнацио, подумал Лэнгдон. Должно быть, мы с ним выходили из Палаццо Веккьо с маской.

– Ей с успехом удалось выследить вас обоих на пути к площади Синьории, но вы оба, очевидно, заметили ее и решили ускользнуть, скрывшись в разных направлениях.

Тогда понятно, подумал Лэнгдон. Игнацио скрылся с маской и спрятал её в баптистерии – до того, как с ним случился сердечный приступ.

– Тут Вайента совершила ужасную ошибку, – сказал хозяин.

– Выстрелила мне в голову?

– Нет, преждевременно раскрыла себя. Она втянула вас в переговоры, хотя на самом деле вы ещё ничего не знали. Нам нужно было выяснить, удалось ли вам расшифровать карту или рассказать Сински то, что ей нужно было знать. Вы отказывались говорить. Сказали, что скорее умрёте.

Я искал смертельную чуму. Вероятно, я подумал, что вы – наемники, пытающиеся достать биологическое оружие!

Массивные двигатели корабля внезапно переключились на реверс, замедляя ход судна по мере того как оно приближалось к погрузочной платформе аэропорта. Вдалеке Лэнгдон видел ничем не примечательный корпус транспортного самолета C-130, который заправлялся. На фюзеляже красовалась надпись «ВСЕМИРНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ЗДРАВООХРАНЕНИЯ».

В этот момент прибыл Брюдер с мрачным выражением на лице. – Я только что узнал, что мы единственная компетентная оперативная группа в течение пяти часов вне зоны – это означает, что мы действуем самостоятельно.

Сински резко села.

– Координация с местными властями?

Брюдер насторожился. – Пока нет. По моему настоянию. Сейчас мы не знаем точного местонахождения, так что они ничего не могут сделать. И потом, операция по герметизации далеко за пределами их компетентности, и мы рисковали бы тем, что от них будет больше вреда, чем пользы.

– Не навреди (лат. ), – кивнув, прошептала Сински, повторяя фундаментальной принцип врачебной этики: прежде всего, не навредить.

– И последнее, – сказал Брюдер, – у нас до сих пор нет вестей о Сиенне Брукс. – Он посмотрел на хозяина. – Вы не знаете, у Сиенны есть знакомые в Венеции, которые могли бы ей помочь?

– Я бы не удивился, – ответил он. – У Зобриста повсюду были приверженцы, и насколько я знаю Сиенну, она воспользуется всеми доступными ресурсами для осуществления данных ей указаний.

– Нельзя допустить, чтобы она выехала из Венеции, сказал Лэнгдон. – Мы не представляем, в каком состоянии сейчас солюблоновый пакет. Если он кому-нибудь попадётся, достаточно будет легкого прикосновения, чтобы повредить материал и высвободить содержимое в воду.

Ненадолго наступила тишина, когда стала понятна вся серьезность положения.

– Боюсь, что это не единственная плохая новость, – сказал Лэнгдон. – Золотой музейон святой мудрости. – Он помолчал.

– Сиенна знает, где это. Она знает, куда мы направляемся.

– Как?! – Сински встревоженно повысила голос. – По-моему, вы говорили, что не успели рассказать Сиенне то, что выяснили! По вашим словам, она знает только, что вы не в той стране!

– Это так, но она знала, что мы ищем гробницу Энрико Дандоло. Быстрый поиск в сети укажет ей это место. И как только она найдёт гробницу Дандоло… недалеко будет и до растворимой упаковки. В поэме сказано о струящейся воде в затопленном дворце.

– Проклятье! – взорвался Брюдер и выбежал.

– Она никогда не обыграет нас, – сказал хозяин. – Преимущества на нашей стороне.

Сински тяжело вздохнула. – Я бы не стала на это уповать. У нас медленный вид транспорта, а у Сиенны Брукс, как выяснилось, много ресурсов.

Когда Мендасиум причалил, Лэнгдон поймал себя на том, что без удовольствия смотрит на неуклюжий С-130, стоящий на взлётной полосе.

То ли от движений причаливающей яхты, то ли от надвинувшихся воспоминаний о самолёте без окон – Лэнгдон не имел понятия об этом, но у него тут же случился приступ морской болезни.

Он повернулся к Сински. – Я не уверен, что чувствую себя достаточно хорошо для полета.

– Вы в порядке, – сказала она. – Вам сегодня сильно досталось и, конечно, в теле скопились токсины.

– Токсины? – Лэнгдон, покачиваясь, отступил. – О чем вы говорите?

Сински отвернулась, явно сказав больше, чем намеревалась.

– Профессор, мне очень жаль. Я только что узнала, что состояние вашего здоровья гораздо сложнее, чем простая рана головы.

Лэнгдон почувствовал пронзительный страх, будто увидел темное пятно на груди Ферриса, когда тот потерял сознание в базилике.

– Что со мной? – потребовал Ленгдон.

Сински колебалась, будто не зная, как продолжить. – Давайте вы сначала сядете в самолет.

Глава 81

Расположенное к востоку от захватывающей церкви Фрари, ателье Пьетро Лонги всегда было одним из главных в Венеции поставщиков исторических костюмов, париков и различных аксессуаров. Список его клиентов включал кинокомпании и театральные труппы, а также влиятельных представителей общественности, которые полагались на опыт персонала в одевании их для самых экстравагантных балов во время Карнавала.

Служащий как раз собирался вечером закрыть ателье, когда в дверь громко зазвонили. Он взглянул и увидел как стремительно вошла привлекательная женщина со светлым «конским хвостиком». Она запыхалась, как будто пробежала несколько миль, и поспешила к стойке. Ее карие глаза были испуганными и отчаянными.

– Я хочу поговорить с Джорджо Венчи, – сказала она, тяжело дыша.

Да и мы все рады бы, подумал служащий. Но этого чародея никому видеть не удаётся.

Джорджо Венчи – главный дизайнер ателье – работал за кулисами, общался с клиентами очень редко и по предварительной записи. Как богатый и влиятельный человек, Джорджо обладал определенными странностями, в том числе страстью к одиночеству. Он обедал в одиночестве, летал в одиночестве, и постоянно жаловался на рост числа туристов в Венеции. Он был не из тех, кто любил компании.

– Мне очень жаль, – сказал служащий с натренированной улыбкой. – Я боюсь, синьора Венчи здесь нет. Возможно, я смогу вам помочь?

– Джорджо здесь, – заявила она. – Его квартира наверху. Я видела у него горит свет. Я друг. Это срочно.

В этой женщине была какая-то обжигающая энергия. Друг? утверждает она. – Могу я назвать Джорджо ваше имя?

Женщина взяла клочок бумаги с прилавка и написала серию букв и цифр.

– Просто передайте ему это, – сказала она, протягивая служащему бумагу. – И, пожалуйста, поспешите. У меня не так много времени.

Служащий нерешительно понес записку наверх и положил ее на длинный многофункциональный стол, где Джорджо сосредоточенно нагнулся у швейной машины.

– Синьор, – прошептал он. – Кое-кто хочет вас видеть. Она говорит, что это чрезвычайная ситуация.

Не прерывая работу и взглянув наверх, человек потянулся одной рукой и взял бумагу, читая текст.

Его швейная машина испуганно остановилась.

– Пригласи ее немедленно, – скомандовал Джорджо и разорвал бумагу на мелкие клочки.

Глава 82

Массивный транспортный самолет C-130 все еще поднимался, направляясь на юго-восток, с шумом пересекая Адриатику. На борту Роберт Лэнгдон чувствовал себя одновременно стеснённым и брошенным на произвол судьбы – угнетаемый отсутствием окон в самолете и озадаченный всеми оставшимися без ответа вопросами, которые крутились в его голове.

Состояние вашего здоровья, сказала ему Сински, намного серьезнее нежели простая рана головы.

Пульс Лэнгдона ускорился от мысли, что она могла бы рассказать ему, и все же сейчас она была занята, обсуждая стратегии сдерживания с группой наблюдения и захвата. Поблизости Брюдер разговаривал по телефону о Сиенне Брукс с правительственными учреждениями, предпринимающими попытки определить ее местонахождение.

Сиенна…

Лэнгдон все еще пытался оценить утверждение, что она была каким-то образом вовлечена во все это. Самолет выровнялся после взлета, и маленький человек, который называл себя хозяином, прошел через каюту и уселся напротив Лэнгдона. Он подпер пальцами подбородок и скривил свои губы. – Доктор Сински попросила, чтобы я посвятил вас в… предпринял попытку внести ясность в вашей ситуации.

Лэнгдон гадал, что скажет этот человек, чтобы внести в этот беспорядок хотя бы отдаленную ясность.

– Как я говорил ранее, – сказал хозяин, – все началось после того, как мой агент Вайента преждевременно втянула вас в дело. Мы понятия не имели, каких успехов вы достигли в интересах доктора Сински, или что вы рассказали ей. Но мы боялись, чтобы она не узнала о местоположении проекта. Наш клиент нанял нас для защиты, она же собиралась конфисковать или разрушить его план. Мы должны были найти это место прежде, чем она это сделала. Нам было нужно, чтобы вы работали в наших интересах… а не Сински. – Хозяин сделал паузу, постукивая кончиками пальцев. – К сожалению, мы уже раскрыли наши карты… а вы, вероятнее всего, не доверяете нам.

– Поэтому вы выстрелили мне в голову? – возмутился Лэнгдон.

– У нас возник план, как сделать так, чтобы вы поверили нам.

Лэнгдон чувствовал себя потерянным. – Как можно заставить кого-то доверять вам… после того, как вы похитили и допрашиете его?

Человек неловко переместился. – Профессор, знакомы ли вы с группой химикатов, известных как бензодиазепины?

Ленгдон покачал головой

– Они – из разряда фармацевтической продукции, которая используется, среди прочего, для лечения посттравматического стресса. Как вы знаете, когда с человеком проиходит ужасный случай, такой как автокатастрофа или сексуальное насилие, постоянные воспоминания могут вызывать расстройства. С помощью бензодиазепинов нейробиологи теперь в состоянии лечить посттравматический стресс прежде, чем это произойдет.

Лэнгдон слушал в молчании, не в состоянии представить, куда может завести эта беседа.

– Когда новые воспоминания сформированы, – продолжал хозяин, – эти события сохраняются в краткосрочной памяти в течение приблизительно сорока восьми часов, прежде чем перемещаются в долгосрочную память. Используя новые смеси бензодиазепинов, можно легко освежить краткосрочную память… по существу удалить ее содержимое, прежде чем те недавние воспоминания мигрируют, если можно так выразиться, в долгосрочные воспоминания. Если жертве нападения, например, назначить бензодиазепины в течение нескольких часов после нападения, можно навсегда вычеркнуть эти воспоминания, и травма вообще не затронет психику. Единственный недостаток состоит в том, что при этом происходит потеря всех воспоминаний за несколько дней жизни.

Ленгдон смотрел на маленького человека с недоверием. – Вы устроили мне амнезию!

Чувствуя свою вину, хозяин вздохнул. – Боюсь, что так. Химического характера. Очень безопасную. Но, исчезла ваша кратковременная память. – Он выдержал паузу. – Пока вы были не с нами, вы бормотали что-то о чуме. Мы полагали, что это возникло после просмотра изображений проектора. Мы не думали, что Зобрист на самом деле создал чуму. – Он выдержал паузу. – Вы также продолжали бормотать фразу, звучавшую как «Очень жаль. Очень жаль. »

Вазари. Должно быть, это все, что он выяснил о проекторе по этому вопросу. Cerca trova. – Но… я думал, что моя амнезия вызвана ранением головы. Кто-то стрелял в меня.

Хозяин покачал головой. – Никто не стрелял в вас, профессор. У вас не было никакой раны в голове.

– Что? – Пальцы Лэнгдона инстинктивно нащупали швы и опухшее место на затылке. – Тогда что это, черт возьми! – Он поднял волосы открыв выбритое место.

– Часть иллюзии. Мы сделали небольшой разрез в коже головы и тут же зашили его. Вы должны были поверить, что в вас стреляли.

Это не пулевое ранение?!

– Когда вы проснулись, – сказал хозяин. – мы хотели, чтобы вы поверили, что люди пытаются убить вас… что вы в опасности.

– Но меня пытались убить! – выкрикнул Лэнгдон, и его возглас привлёк взгляды со всех сторон. – Я видел, как хладнокровно застрелили доктора Маркони!

– Это то, что вы видели, – спокойно ответил хозяин, – но это не то, что произошло в действительности. Вайента работала на меня. Она была превосходна в этом.

– В убийстве людей? – требовательно спросил Лэнгдон.

– Нет, – сказал хозяин спокойно. – В имитации убийства.

Лэнгдон в течение долгого времени пристально смотрел на человека, воображая седобородого доктора с густыми бровями, который грохнулся на пол, и из груди которого сочилась кровь.

– Пистолет Вайенты был заряжен холостыми, – сказал хозяин. – Он привёл в действие радиоуправляемый пиропатрон, прорвавший пакет с кровью на груди доктора Маркони. С ним, кстати, всё в порядке.

Лэнгдон закрыл глаза, тупея от того, что слышит. – А больничная палата?

– Наспех импровизированная постановка, – сказал хозяин. – Профессор, я знаю, что это очень трудно осознать. Мы действовали быстро, а вы были не в себе, так что особого совершенства не требовалось. Когда вы проснулись, то увидели то, что мы хотели показать – больничные стойки, несколько актёров и срежиссированную сцену нападения.

У Лэнгдона голова шла кругом.

– Этим и занимается моя компания, сказал хозяин. – Мы хорошо умеем создавать иллюзии.

– А как же Сиенна? – спросил Лэнгдон, протирая глаза.

– Мне нужно было что-то предпринять, и я решил сотрудничать с ней. Главным для меня было уберечь планы клиента от доктора Сински, и у нас с Сиенной это стремление было общим. Чтобы войти к вам в доверие, она спасла вас от убийцы и помогла бежать с чёрного хода по переулку. Поджидавшее такси тоже было нашим, с очередным радиоуправляемым пиропатроном на заднем стекле для завершающего эффекта при вашем бегстве. Такси отвезло вас на квартиру, которую мы наспех обустроили.

Лэнгдон вспомнил скромную квартиру Сиенны, теперь понимая, почему было похоже, что ее обставили мебелью с дворовой распродажи. И это также объясняло тот факт, что по размеру «соседская» одежда удачно ему подходила.

Всё оказалось инсценировкой.

Даже отчаянный телефонный звонок от друга Сиенны в больнице был фальшивым. Сиенна, это Даникова!

– Когда вы позвонили в консульство США, – сказал хозяин, – вы звонили по номеру, который отыскала для вас Сиенна. Это был номер, соединяющий с Мендасиумом.

– Я так и не дозвонился до консульства…

– Да, не дозвонились.

Оставайтесь на месте, убедил его ненастоящий сотрудник консульства. Я сразу же пошлю кого-нибудь за вами. Затем когда показалась Вайента, Сиенна очень кстати обнаружила ее на другой стороне улицы и свела все воедино. Роберт, твое собственное правительство пытается убить тебя! Ты не можешь связываться с властями! Единственная надежда для тебя – выяснить, для чего предназначен этот проектор.

Хозяин и его таинственная организация – кем бы они, черт побери, ни были, – эффективно сменили задачу Лэнгдона, заставив его прекратить работу на Сински и начать работать на них. Иллюзия полностью удалась.

Сиенна отлично обыграла меня, подумал он больше с грустью, чем со злостью. Он полюбил ее за короткий промежуток времени, который они были вместе. По большей части беспокойство у Лэнгдона вызывал грустный вопрос, как столь яркая и теплая душа как у Сиенны могла полностью посвятить себя маниакальному решению Зобриста проблемы перенаселенности.

Могу сказать вам без сомнения, Сиенна говорила ему ранее, что без некоторых радикальных изменений, придет конец нашему роду… математика неоспорима.

– А статьи о Сиенне? – спросил Лэнгдон, вспоминая театральную афишу пьесы Шекспира и вырезки о ее потрясающе высоком IQ.

– Настоящие, – ответил хозяин. – Лучшие инсценировки вводят в действие как можно больше реального мира. Для организации у нас было немного времени, и поэтому, компьютер и реальные личные файлы Сиенны это почти все, с чем мы работали. Вы действительно никогда бы не увидели что-нибудь из этого, пока не начали сомневаться относительно ее личности.

– И не воспользовался ее компьютером, – сказал Лэнгдон.

– Да, там мы потеряли контроль. Сиенна никогда не ожидала, что группа наблюдения и захвата Сински найдет квартиру, и когда солдаты ворвались, Сиенна запаниковала и вынуждена была импровизировать. Она сбежала на мопеде вместе с вами, пытаясь поддержать иллюзию. Когда вся миссия провалилась, мне осталось только откреститься от Вайенты, хотя она нарушила протокол и преследовала вас.

– Она почти убила меня, – сказал Лэнгдон, пересказывая хозяину развязку в аттике Палаццо Веккьо, когда Вайента подняла пистолет и прицелилась Лэнгдону в грудь. Это причинит ущерб только на мгновение… но это был единственный выход. Затем Сиенна выскочила наружу и вытолкнула ее через перила, и Вайента разбилась насмерть.

Хозяин громко вздохнул, размышляя над тем, что только что сказал Лэнгдон. – Я сомневаюсь, что Вайента пыталась тебя убить… ее оружие стреляет только холостыми патронами. Ее единственная надежда на искупление в этом вопросе состояла в том, чтобы взять тебя под свой контроль. Она, вероятно, подумала, что стреляя в тебя вхолостую, смогла бы убедить тебя, в конце концов, что она не убийца, и что ты оказался вовлеченным в инсценировку.

Хозяин сделал паузу, поразмыслив немного, а затем продолжил. – Хотела ли Сиенна на самом деле убить Вайенту или только пыталась помешать выстрелу, не рискну предположить. Я начинаю понимать, что не знаю Сиенну Брукс настолько хорошо, как думал.

Я тоже не знаю, согласился Лэнгдон, хотя, когда он вспомнил вид шока и раскаяния на лице молодой женщины, то почувствовал, что случившееся с агентом с шиповаными волосами по ее вине, вероятно было ошибкой.

⇐ Предыдущая 23 24 25 26 272829 30 31 32 Следующая ⇒