Заключительная. 2 страница

- А почему у Вас волосы мокрые? - решила полюбопытствовать она, не всё ж ему её интервьюировать, так?

Мужчина усмехнулся, видимо, слишком уж по-детски прозвучал этот вопрос из уст этой хамоватой девушки, которая изо всех сил пыталась показать себя более взрослой, чем она есть на самом деле, провел рукой по влажным волосам и ответил:

- Я из машины выходил, на заправке. - И бросил короткий взгляд на профиль равнодушного лица. - Куртку сними, - позволил себе обратиться к ней на " ты", после ее немного детского вопроса он решил, что она не будет против этого, все-таки, школьники вряд ли привыкли, чтобы их называли на " Вы". Но он ошибся.

- А когда мы успели на " ты" перейти? - повернула к нему в принципе равнодушное, но со слегка вздернутыми бровями лицо.

- Ой, извините, - от неожиданности усмехнулся он, поворачивая руль вправо, - Не думал, что ВЫ обидитесь.

- Да расслабься, просто хотелось тебя смутить - хмыкнула, по-видимому, уже совершенно пришедшая в себя девушка, - обращайся хоть на " Вы", хоть на " ты", мне фиолетово. - И снова отвернулась к окну.

Мужчина махнул головой из стороны в сторону, как бы поражаясь её хамоватой, но, в то же время, такой простой откровенности, и незаметно усмехнулся - эта девочка была явно из той категории подрастающего поколения, которое принято называть " трудным". Об этом говорили как её манера разговаривать, так и её внешний вид: разодранные в нескольких местах голубые джинсы, уже порядком поношенные кроссовки с туго затянутыми шнурками и потертая джинсовая куртка на подкладке в хулиганском стиле, которую она сейчас с трудом стаскивала с промокшего джемпера, выдавая свою хозяйку с головой. И только светло-русые с легкой, едва заметной рыжинкой волнистые пряди, постоянно выбивающиеся из мокрого хвоста, завязанного на затылке, создавали немного противоречащий остальному внешнему виду образ милого ребенка - а искрящиеся, пусть сейчас и немного напряженные, глаза и вовсе сбивали с толку.

Оглядев свою пассажирку с ног до головы, он подумал, что эта особа, вполне возможно, обманет еще немало мужских ожиданий, которые могут возникнуть у представителей сильного пола при взгляде на эти ангельские глаза и трогательные локоны.

Вдали показались огни Москвы. Лена чувствовала себя полной дурой, - а, главное, она не знала, что скажет Сергею, когда, промокшая, в одиночестве вернется вечером домой - он ведь ждет её только утром.

Но для Третьяковой придумать правдоподобную легенду было не впервой, поэтому она просто попыталась расслабиться, сидя в мягком кресле иномарки. На водителя ей было, в принципе, наплевать, и она, отвернувшись от него, уткнулась плечом в кресло и прикрыла глаза. От пережитого неприятного инцидента её нервная система на сегодня, видимо, исчерпала запас прочности и затягивала свою хозяйку в крепкий восстановительный сон.

Мужчина решил, что его пассажирке действительно " фиолетово", а то, как она обращалась к нему с напускной (или не напускной? ) небрежностью на " ты", и вовсе убедило его в том, что как собеседник он ей абсолютно не интересен.

Подъезжая к центру Москвы, где располагалась недавно снятая им квартира, он решил, что пора бы спросить у своей попутчицы о пункте её назначения.

- Тебе куда ехать? - спросил он, но ответа не получил. Девичья спина только мерно поднималась от спокойного дыхания.

" Спит", - догадался он.

Положив руку ей на плечо, он легонько потрепал его, говоря:

- Э-эй, тебя куда везти, спрашиваю, - уже громче спросил он, отчего девушка встрепенулась и повела плечом, находясь в полудреме:

- Мне всё равно, дай поспать, - и нехотя открыла глаза, протирая их уже сухими ладонями.

- Ну, тогда мне придется повезти тебя к себе в гости, - усмехнулся мужчина, имея в виду, что ее адреса он не знает, и у него больше нет никаких вариантов. На что девушка отреагировала довольно резко, заметив, к тому же, что его ладонь всё ещё покоится на её плече:

- Да пошёл ты! - резко сбросила смугловатую ладонь с себя и, схватив лежащую рядом мокрую куртку, открыла дверь автомобиля и уже выставила одну ногу, собираясь покинуть салон.

- Ты куда, дурёха? Ты чего? - удивленно спросил мужчина, не понимая причины её поведения, - Ты как домой доберешься?

- У меня проездной ученический. Я в школе ещё учусь, это так, для справки, - с раздражением в голосе отозвалась она, уже выйдя из машины, - Аривидерчи, - хлопнула дверь. И пребывающий в недоумении мужчина готов был поклясться, что слышал, как она, уже закрыв вплотную дверь авто, добавила: " Мачо хренов".

И ему ничего не оставалось, кроме как отправиться домой, в чужую, пропахшую старой мебелью квартиру на Воздвиженке.

***

Уже подходя к автобусной остановке, Лена опустила руку в карман мокрой куртки, в попытке выудить оттуда наверняка промокший проездной. Денег у неё с собой не было, как, впрочем, и ключей от квартиры. О том, что Сергея может попросту не оказаться дома, она не подумала. Теперь же ей оставалось только надеяться, что он дома и никуда не успел слинять.

Подробно изучив пустой карман куртки, Третьякова принялась за другой - но там в её руку попался только влажный, с погасшим экраном, мобильник.

- Чёрт, - вырвалось у неё, когда она поняла, что посеяла проездной и теперь, к тому же, наверное, не имеет возможности даже позвонить кому-нибудь. Где она могла его оставить?

Наверное, вывалился, когда она " прогуливалась" по редкому темному пролеску в направлении трассы.

Только сейчас до нее дошел весь кошмар сегодняшней ночи: грязные домогательства пропахшего дешевым коньяком и табаком Санька, непроглядный ливень, бьющий по плечам и застилающий глаза, полупустая тускло освещенная подмосковная трасса, чужая машина, за рулем которой находился абсолютно незнакомый мужчина. Да, конечно, он выручил её, согласившись подвезти до Москвы, но, видимо, слишком свежи были ещё в её памяти неприятные воспоминания, чтобы она могла поверить в бескорыстие этого водилы.

Мобильный был либо разряжен, либо окончательно мертв, либо просто выключился. Третьякова из последних сил надеялась на третий вариант. Затаив дыхание, она нажала на кнопку включения и увидела, как зажегся оранжевым цветом маленький экран. Вздохнув с облегчением, она, по-прежнему держа в руках постепенно оживающий телефон, прошла к колонне, оперлась о неё и набрала номер.

Дождя в Москве, судя по всему, не было. Поэтому на её улицах озябшая и промокшая девушка выглядела немного странно, если не сказать комично. Для кого-то, может, и комично, но только не для самой Лены, у которой зуб на зуб не попадал. Поправив ледяными пальцами ворот куртки, она услышала в трубке знакомый голос и заговорила.

Расстелив себе, наконец, такую желанную постель, уставший за преодоленный путь мужчина, не снимая свитера и брюк, упал на кровать и прикрыл глаза. Крайне странный выдался у него день - сначала ему позвонили и попросили в срочном порядке прибыть в Москву, оповестив о важном кастинге. Он, как ужаленный в мягкое место индеец, подорвался с места и, прервав столь долгожданный отпуск, рванул домой. А вечер выдался и того круче - ужасный ливень, шум которого убаюкивал, то и дело клонил его в сон, бензин, который закончился прямо напротив автозаправки (впрочем, уж чем он и мог похвастаться, помимо запоминающейся внешности и харизмы, так это везением. Иногда у него создавалось впечатление, что ему везет во всем. Во всем, кроме отношений с женщинами. Но это он считал далеко не самым важным в жизни, ну, в любом случае, уж не важнее успешной карьеры, это точно), а потом - эта промокшая девочка, пытающаяся поймать попутку на ночной трассе. После её грубости про " свечку", он догадался, что, возможно, перед тем, как сесть в его машину, ей пришлось пережить не самые приятные моменты. Только сейчас до него дошло, в каком состоянии находилась она, идя вдоль ночной трассы под смывающим остатки рыхлого снега с земли ливнем, а после - садясь в машину к незнакомому человеку. Мужчине стало не по себе. Он машинально нащупал в кармане брюк прямоугольную, состоящую из двух половинок картонку, найденную им каким-то десятком минут ранее между сидениями своего авто. Достал из кармана, повертел в руках, открыл.

ФАМИЛИЯ: Третьякова

ИМЯ: Елена

ОТЧЕСТВО: Николаевна

ШКОЛА (N): 1042

КЛАСС: 11-Б

" Интересно, Елена Николаевна, как же Вы добрались домой без проездного? " - подумалось ему, и он, отложив ученический билет на прикроватную тумбочку, забылся долгожданным сном.

- Марат, спасибо тебе огромное, - еще раз вполголоса поблагодарила друга Лена, завязывая у него в прихожей шнурки на грязных от долгой пешей ходьбы по разжижженной дождем земле кроссовках.

- Да не за что, Леныч, - отозвался парень, подтягивая длинные синие шорты и поправляя оранжевую широкую футболку, - ты только это, больше не садись ко всяким педофилам в машину, окей? А то у тебя вчера такой голос злой был, что я уж было подумал, что " Спартак" у " ЦСКА" выиграл, - добавил он с дружеской, немного сонной улыбкой, глядя на то, как Третьякова поднимается с корточек и натягивает высушенную за ночь на батарее куртку.

- Окей, не буду, - хрипловато, как можно тише, чтобы не разбудить спящих в дальней комнате Фадеевых-старших, со смешком отозвалась Лена, поправляя завязанный на затылке хвост. - Ну, я пошла. Приходи сегодня на игру. Покедос, - махнула она рукой и вышла за дверь.

Утренняя Москва, судя по всему, не узнала в бодро шагающей девушке со светлыми вьющимися волосами вчерашнюю одиночку, которая, казалось, обречена заночевать на холодных мартовских ночных улицах.

Вернувшись домой она, как и договаривалась с Сергеем, взяла небольшой пакет, кинув туда для видимости тетрадку, и, с особой тщательностью собрав спортивный рюкзак, направилась в школу.

Глава 4.

Два урока тянулись слишком медленно, и Лене уже начало казаться, что они никогда не закончатся. Сидящий рядом за партой Марат считал оставшиеся в пачке сигареты, благо учительница литературы редко смотрела в их сторону, зная, что ничем связанным с литературой они всё равно заниматься не будут. Третьякова никогда не жаловалась на недостаток способностей к учёбе – раньше она была довольно сносной хорошисткой с почти половиной пятёрок в дневнике. Но всё меняется – это Лена однажды уже уяснила. Потеряв опору в жизни, она потеряла её и в учёбе - она не видела себя ни академиком, ни бухгалтером, ни врачом, ни юристом. Она всегда надеялась, что её жизнь будет связана со спортом, да что там, все на это надеялись, так как видели, что у неё очень многообещающие спортивные данные. Но всё меняется…

Наконец прозвенел долгожданный звонок, и Третьякова, подхватив рюкзак, вскочила с места и, подбадриваемая дружеской улыбкой Марата, трусцой направилась в спортзал.

- Форвард, - услышала Лена и увидела направленный на себя свисток, который держала в руке Алла Андреевна, другой рукой поправляя пояс голубых с синим треников.

- Но я – правый полузащитник. Для меня это самое выигрышное амплуа. В качестве форварда я выходила на поле всего пару раз, - возразила Третьякова, вскинув брови от неожиданного заявления преподавательницы.

- Третьякова, тебя – никто не спрашивает, какое у тебя выигрышное амплуа! Из всей женской команды – ты единственная, кто профессионально занимался футболом. А форвард – центральная фигура в игре, и ты как нельзя лучше подходишь на эту роль, так как больше никто не справится, - спокойно, но твёрдо заявила темноволосая учительница, у которой между прядями уже пробивалась довольно заметная седина.

- Ладно. Но в таком случае, не надо потом меня винить, если мы проигаем. Вы мне не дали даже попробовать себя в игре с командой, не провели ни единой игровой тренировки, только отдельные моменты прорабатывали, а это – полная хре… ерунда, и вы это знаете, - Третьякова была раздражена не столько тем, что её заставляют примерить на себя роль, к которой она не готова, а тем, что ей не дали сполна насладиться тренировками, игрой, заставляя только наворачивать круги по холодной спортплощадке и отрабатывать движения ног.

- Так-так-так, остынь, звезда, - хмыкнула женщина, - Я бы могла тебя сейчас вообще от игры отстранить за то, что ты позволяешь себе со мной так разговаривать, - жестко произнесла она, - Третьякова уже хотела было возразить, что не могла бы, иначе они вообще обречены, но учительница не дала ей и слова вставить, резко сменив тон с жесткого, на какой-то сожалеющий: - Но не буду этого делать. И не потому, что без тебя мы проиграем. А потому, что верю в тебя. Я удивляюсь переменам, произошедшим в тебе за последний год, и мне очень жаль, что ты больше не в спорте.

- Вы знаете, почему я ушла, - отчеканила Лена, незаметно сжав руку в кулак, чтобы не повышать голоса. Всё-таки Алла Андреевна когда-то здорово поддерживала её, именно она привила шестикласснице Лене Третьяковой любовь к спорту. И за это Лена была ей благодарна. Однако изменения, произошедшие в ней за этот год, не позволяли ей вспоминать то хорошее, за что она до сих пор в долгу у стареющей учительницы. И стыда за то, что иногда она мысленно называет её «тупой училкой», она не чувствовала. Почти никогда не чувствовала.

- Знаю. И характер твой очень хорошо знаю. И именно поэтому удивляюсь тому, что ты так быстро опустила руки. – Алла Андреевна взглянула на Лену с явным сожалением, а потом, оглядев остальных членов команды, которые стояли и уже, по всей видимости, давно забыли о присутствии тренерши и галдели о чём-то своём, взяла свисток и свистнула.

- Все за своими вещами, через десять минут выходим.

Чертановский стадион. Интересно, кто сейчас играет на её позиции? Наверное, какая-нибудь крепкая мужиковатая кобыла с постоянно блестящим лицом. Тот факт, что она, всё-таки женского телосложения девушка, удивляла знакомых тем, что она играет на позиции полузащитника, радовал Третьякову – ей очень не хотелось выглядеть, как «баба-мужик». И смотрелась она в команде всегда довольно необычно – высокий рост и довольно худоватая фигура, которая мужественно выдерживала на ногах все толчки и пинки во время игры от крепких, мужиковатых девчонок и падала только в исключительных случаях, удивляли многих.

Родители о сегодняшней игре не знали. Если знали бы – не пустили б. Ещё бы – тот случай, когда она от резкого падения давления потеряла сознание прямо во время игры за районное первенство, и Лена, и родители, и вся футбольная команда, запомнили надолго. Уж кто-кто, а Лена этот случай запомнила на всю жизнь. Это был её последний выход на поле.

Стараясь не вспоминать те годы, которые она посвятила тренировкам на этом самом стадионе, Лена прошла в раздевалку и начала переодеваться к игре.

Сегодня он позволил себе встать попозже – всё-таки пробы послезавтра, а сегодня у него – законный выходной, который он, однако, непременно должен посвятить изучению присланного сценария.

Но перед тем, как засесть за работу, он выспался. Взглянул на часы, не поднимая головы с подушки – девять утра.

Встал, сварил кофе, принял душ – жизнь после отпуска, кажется, начинает возвращаться в привычную колею. Никакого мартини, никаких баров на время съёмок. Для него алкоголь в это время – табу. Ну, почти табу.

Возвратившись в спальню, он взял с тумбочки наручные часы, надел, и тут же его взгляд задержался на одной занятной вещице, которая сразу же напомнила ему о его вчерашней случайной попутчице. Взяв с тумбы немного волнистую от впитавшейся влаги картонную книжечку, снова, как и вчера, открыл её и снова, как вчера, задался вопросом. Судьба этой хмурой, неприветливой девочки интересовала его вчера и всё-таки интересует его сегодня – добралась ли она домой? Ведь судя по тому, что ей, по-видимому, пришлось пережить вчерашней ночью, она могла быть в не вполне адекватном состоянии.

Невесть откуда взявшееся чувство ответственности за абсолютно чужого человека довлело над мужчиной, однако, подойдя к воротам свежевыкрашенной голубой краской школы, он всё-таки на секунду замешкался. А стоит ли вообще идти? Что он ей скажет? А ничего не скажет – просто отдаст ученический – и всё.

Шагнув внутрь школьного двора, а после – и в помещение школы, мужчина в чёрном замшевом пальто направился прямиком к охраннику – других умных мыслей по поводу того, где можно узнать об интересующей его ученице, у него не возникло.

- Здравствуйте, а где я могу найти Третьякову Елену Николаевну? – Вежливо поинтересовался мужчина у сидящего за столом усатого седовласого с плешью мужичка, который неторопливо потягивал из чашки остывший чай.

- А вы, простите, кто? – с явным недоверием поинтересовался охранник, но презентабельный вид стоящего перед ним мужчины, кажется, возымел должное действие, потому что как только мужчина хотел что-то сказать, охранник тут же сам опередил его:

- Из 11-Б, что ли? – с прищуром спросил он и увидел, как высокий брюнет кивнул. – Ишь, ты, «Елена Николаевна», прям как госпожа какая-нибудь, а не наше хулиганьё, - простодушно усмехнулся мужик и, заметив, что брюнет удивленно вскинул брови, добавил: - А что вы удивляетесь? Небось, сами-то по её душеньку пришли, - хмыкнул он, замечая, что брюнет проявляет явный интерес, - Что она опять натворила-то? Заявление писать будете? Помнится, когда она стекло разбила у одной машины, которая возле школы стояла, обошлись без заявления. Но она, конечно, заявила, что ничего не разбивала. – Мужик, судя по всему, был рад рассказать кому-нибудь новому «байки из школы» и заинтересованно спросил: - А вам она что разбила?

Мужчина в чёрном пальто обреченно вздохнул, понимая, что от этого субъекта ему вряд ли удастся что-нибудь путное услышать в ближайшие пару десятков минут, и уже собираясь откланяться, услышал:

- Ладно, не хотите, не отвечайте. Только вы это, мой вам совет, напишите заявление, проучите её хоть раз! А то постоянно всё с рук ей сходит: и курение в школе, и пиво в рюкзаке. Совсем распустилась девчонка, - с сожалением помотал головой вахтёр, - А Елены сейчас в школе нету, она на соревнования уехала, в Чертаново, со школьной командой.

- А куда? – мужчина явно удивился, после перечисленных вахтёром «достоинств» «Елены Николаевны», что та ещё и спортом занимается.

- На центральный Чертановский стадион. Ой, знаете, я сам когда-то…

- Спасибо, - заметив чуть прищуренный ностальгический взгляд вахтёра, не дал договорить ему мужчина и, выйдя из школы и сев в машину, завёл мотор.

Команда школы 1042 уже вовсю разминалась, и Лена, стоя на непривычно зелёной для такого времени года траве в любимых бутсах, одну за другой подтягивала руками стопы к ягодицам, разминая мышцы. Попрыгала, пробежала два кружка вокруг стадиона, перевела дыхание и вновь вдохнула прохладный мартовский воздух – сейчас ей казалось, что не было вовсе вчерашнего вечера, что жизнь – налаживается, что небо, кажется, сегодня стало чуть голубее.

На стадион потихоньку подтягивался народ – болельщики из соревнующихся школ, редкие родители, преподаватели и, разумеется, арбитры. Слава Богу, что кроме Марата и ещё трёх парней из её одноклассников сегодня никого на трибунах не будет – Лена решительно не хотела никого видеть, зная, что будет смотреться на позиции форварда, как пальма в тундре. Именно потому, что не ожидала больше никого из знакомых здесь увидеть, она вздрогнула, когда услышала за спиной своё имя, произнесённое взрослым, приятным, и, что ещё хуже, знакомым мужским голосом.

- Лена, - обернулась и от удивления застыла, прижимая рукой стопу к пятой точке. Отпустила ногу, развернулась всем корпусом и увидела, как к ней приближается красивый мужчина в чёрном замшевом пальто с пронзительными голубыми глазами, в которых сейчас читалось не то сомнение, не то облегчение.

- Как ты меня нашёл? – сделала брови «домиком» она, невольно ощущая неприятное покалывание в районе желудка, - что тебе от меня надо? – Мужчина заметил на её лице напряженность, как будто она судорожно пытается сообразить, по какому поводу он явился сюда. – И вообще, откуда ты знаешь, как меня зовут? – Теперь Третьякова уже не на шутку взволновалась, у неё не проходило ощущение, что этот субъект – явно какой-то мутный.

- Ну, начнём с того, что представлюсь, - сам от себя не ожидая, решил всё-таки познакомиться с наглой «ТЫкающей» ему девушкой мужчина, едва заметно улыбнувшись. - А то как-то нечестно получается, что я знаю твоё имя, а ты моё – нет, правда? – Вопросительно посмотрел на неё он и, услышав в ответ пренебрежительно брошенное: «Мне по барабану», продолжил: - Меня зовут Виталий.

- Поздравляю, что не Лаврентий, что дальше, я спешу, - подрыгала ногой девушка, складывая руки на груди и впилась испытующим взглядом в мужественное лицо.

- Играешь?

- Нет, блин, пасусь на травке, - с невесть откуда взявшимся раздражением отозвалась Третьякова, - и специально для этого надела футбольную форму. Играю, конечно. Чего тебе надо от меня, спрашиваю?

- Грубость не красит девушку. Особенно такую, как ты, да и вообще, любую, - со снисходительной улыбкой отозвался Виталий и протянул ей ученический, - Держи. Ты вчера у меня в машине забыла.

Лена взяла из широких ладоней картонную книжонку, из-за которой она вчера была вынуждена посреди ночи звонить другу и проситься к нему ночевать.

- Спасибо. – Коротко бросила она, всё ещё переваривая «особенно такую, как ты», и уже отвернулась, чтобы, не попрощавшись, отправиться на поле, где уже через пару минут должна была начаться игра.

- Можно я останусь посмотреть? – услышала она вслед по-прежнему спокойный, ровный мужской голос. Внутри появился дискомфорт. Но, не подавая вида и даже не обернувшись, отозвалась, удаляясь от стоящего неподалёку от поля мужчины:

- Мне всё равно. – И трусцой направилась на поле.

Глава 5.

Положив злополучную книжонку на скамейку возле тренера, Лена направилась к команде. До игры оставалось всего ничего. Вот – представление команд, руки друг другу пожали, разошлись. Просвистел свисток – игра началась.

Третьякова встала по центру. Чувствовала она себя при этом, как обезьянка в зоопарке, которую заставляют делать то, чего от неё хотят искушенные зрители, и не спрашивают, действительно она хочет этого или просто-напросто вынуждена. Разыгрывать мяч тоже пришлось ей – впрочем, труда для неё это не составило. Ловко обведя кобылку из Чертаново, Марьинская звезда футбола направилась к воротам соперника. Странно, они все такие недалёкие или только прикидываются? Третьякова удивлялась, что, пока она вела мяч, на её пути не встал практически никто, интересно, чем они там все заняты? Если всю игру будет вот такая вот активность от всех участников команды соперника, то, в принципе, ей не составит труда в одиночку вырулить этот матч. И, только сделав попытку пробить по воротам, Лена поняла, почему у защитников и полузащиников такая никчёмная активность… защита ворот у них была просто непробиваемая. Крупная, но до невозможности юркая девчонка в тёмно-красных трениках ловко поймала довольно искусно подкрученный мяч, и, показав в победной, даже несколько агрессивной улыбке белоснежные зубы. «Не курит», - заключила Лена, и, отдышавшись, впервые пообещала себе, что с понедельника бросает курить.

Отбежала на свою половину поля, пока разыгрывали мяч. Чувствовала Третьякова себя всё ещё некомфортно. А от неудачи при попытке атаковать ворота всё ещё неприятно саднило в груди. Или от испортившейся «дыхалки».

Первый тайм закончился. В течение сорока пяти минут Лена лишь беспомощно носилась по полю туда-сюда. Ей казалось, что играет только она. Причём сама с собой. Зато навыки полузащитника пригодились ей с лихвой – она не раз спасала ворота своей команды от надвигающего противника, однако атаковала довольно слабо, и все её попытки пробить оборону единственного сильного игрока команды соперника оказались безрезультатными. Ей уже начало казаться, что играть дальше – просто бесполезно. Поэтому, когда просвистел свисток, возвещающий о перерыве, она облегченно вздохнула – эта бессмысленная беготня немного вывела её из строя – ей казалось, что в голову будто напустили воздуха, и она стала какой-то надутой. Выпив глоток воды, она увидела приближающуюся к ней Аллу Андреевну.

- Лена. Ты молодец. – Услышала она одобрительный голос учителя. И удивилась.

- Эммм, а Вы ничего не перепутали? Я же ни одного гола не забила, - пожала плечами Третьякова, и встала в излюбленную позу, отставив ногу в сторону. Волосы растрепались, из хвоста выбились отдельные пряди и сейчас прилипали к чуть взмокшему лицу. Поправив их и снова завязав на затылке волосы, Третьякова снова сделала глоток воды, слушая, как тренерша продолжает свою речь:

- Ничего я не перепутала, Третьякова. Ты прекрасный защитник.

- Могли бы на слово поверить, - хмыкнула Лена, чувствуя себя победительницей. Не это ли она пыталась ей доказать сегодня в спортзале? Вот, то-то же.

- А я это и так знала. Я была на нескольких твоих играх. – С улыбкой отозвалась Алла Андреевна и продолжила, - Я потому и поставила тебя на позицию центрального нападающего.

- Хм. Не поняла логики, - приподняв брови, удивилась Лена, поправляя резинку спортивных штанов.

- А логика здесь, Лена, такая: если бы я поставила тебя просто защитником – ты бы защищала, и даже не рвалась бы к атаке. А у форварда миссия одна – забить. Но я ведь прекрасно знаю, что такое инстинкт, особенно, подкрепленный многократными тренировками. Ты просто не можешь не защищать. В качестве форварда твоя основная задача – атаковать, но и не защищать ты не можешь. Улавливаешь суть? – Наклонила чуть вбок голову седеющая учительница и направила сосредоточенный взгляд в лицо своей ученице.

- То есть Вы хотели, чтобы я выполняла две миссии одновременно? Одну – вынужденно, а другую – инстинктивно? – Догадалась Лена и усмехнулась, - А знаете такую поговорку: за двумя зайцами погонишься…

- Знаю, Третьякова, знаю. – Перебила её преподавательница. – А ещё я ТЕБЯ знаю. И знаю, что ты способна догнать и одного, и двоих, да хоть двадцать, зайцев. Не разочаровывай меня, Лена. Ты ведь можешь. Ты же могла когда-то! Так что изменилось?

После слов «когда-то» Ленин взгляд стал жестче, и, заметив это, тренерша поспешила откланяться, сказав только:

- Не мне докажи. Себе докажи.

Третьякова снова поднесла к губам бутылку – и только тут заметила, что сжала её до довольно жалкого состояния – пластик помялся, деформировался и восстановить прежнюю форму уже вряд ли бы смог.

Начался второй тайм.

И снова довольно вялая игра её команды, и чуть более динамичная игра соперника. Чуть подинамичнее, конечно, чем первый тайм, но атаки соперника всё-таки не дотягивали…

Третьякова знала, что её возможности ограничены. Нет, она была просто уверена, что не протянет ещё сорок пять минут, просто гоняясь по полю, тратя все свои силы и на то, чтобы защитить свои ворота, и на то, чтобы предпринимать жалкие попытки атаковать чужие.

Оглянувшись на трибуну, она увидела подбадривающий кивок Марата и чуть успокоилась – уж кто-кто, а он её в проигрыше винить не станет. Но стоило ей перевести взгляд чуть выше, и чувство беспокойства вернулось к ней почему-то с удвоенной силой – на протяжении довольно утомляющей игры она совершенно забыла, что за её передвижениями по полю сейчас следит ещё одна пара глаз. Быстро отведя взгляд, она направила его на ворота соперника – счёт ещё не был открыт, а её слабоватые атаки прошлого тайма всё ещё не давали ей покоя.

Да, она могла когда-то. Так что же изменилось? Да всё изменилось, всё! Она изменилась. И вряд ли когда-нибудь станет прежней. Вот пойдёт сегодня после жалкой игры и напьётся пива до состояния «нестояния». И придёт к Марату, чтобы не показываться на глаза брату. Потому что сейчас на душе было противно и гадко – от собственной беспомощности, от неоправданных надежд разочарованной Аллы Андреевны, от этого старого кретина, который сейчас пялится на неё своими синими глазищами с третьего ряда трибуны. До сих пор её воротило от его снисходительной улыбки и поучительного «Грубость не красит девушку, особенно такую, как ты». И сейчас, небось, сидит и думает, что она ни на что не способна, кроме как грубить и со всей дури хлопать дверьми дорогих автомобилей, особенно после её неудавшейся игры в первом тайме.

Злость на своё вынужденное дурацкое положение, на «тупую училку», на эту оскалившуюся девицу в воротах команды соперника взяла над ней верх. Намеренно закрепив в себе это чувство парой нелестных мысленных отзывов по поводу незваного гостя, который сейчас неотрывно следил за игрой, Третьякова поняла, что поймала свою точку кипения. Что ж, раньше ей это помогало, может быть, не всё ещё потеряно?..

Старательно убив в своей голове все прочие мысли, кроме вышеперечисленных, Третьякова ускорила темп. Плевать, что после игры она еле доползёт (если вообще доползёт) до скамейки, плевать, что в любой момент от перегрузки у неё может упасть давление, сейчас есть только она, только этот белый с чёрным, новенький мяч, лёгкий, не такой, как те, которыми она играла, когда была в команде профессионалов, и только эта коренастая девчонка в тёмно-красных штанах с белыми лампасами, согнувшаяся в ожидании атаки. Быстрая, молниеносная атака – недостаток профессионализма в нападении всё-таки сказался, и вратарь приняла мяч. Но Третьякова не смутилась. Обернулась на трибуну. Как будто нарочно, стараясь вызвать в себе как можно больше негатива, обвела взглядом всех присутствующих, кроме Марата, к которому она просто не могла испытывать негатива, особенно, если учитывать то, сколько раз он вытаскивал её спортивную накачанную пятую точку из различных неприятностей. Задержала взгляд на задумчиво сложившем руки на груди мужчине в чёрном замшевом (дорогом, наверное) пальто и снова отвернулась. И краткий экскурс по трибунам дал свои плоды. Третьякова, ловко вытянув мяч из-под ног довольно ловкой, но немного ленивой нападающей команды противника и направилась к воротам. Выход один на один, быстрый прорыв к воротам. Девушка-вратарь усиленно пытается предугадать, в какую же часть ворот светловолосая высокая «форвард-защитница» попытается пробить. Размахнувшись посильнее, Третьякова изо всей дури пнула по мячу. По крайней мере, так показалось черноволосой белозубой пуленепробиваемой девушке-вратарю. Бросившись по предугаданной по движению Лениной ноги траектории она, однако, движения мяча не заметила, и, как только её плечо, в тщетном порыве защитить ворота, коснулось зелёной травы, она увидела, как Третьякова, довольная, как паровоз, удавшимся финтом, легонько загоняет мяч в другой угол. Марьинская команда взревела. Лена лёгкой пробежкой направилась на свою половину поля, где её уже ждали счастливые товарки по команде и позволила им накинуться на себя с объятиями – давно она не чувствовала подобного. И как же, чёрт возьми, давно она не хотела, чтобы её обнимали вот так – из чувства безумной радости, восхищения, благодарности. Сполна почувствовав прилив гордости, она бросила взгляд в сторону улыбающейся Аллы Андреевны, которая, казалось, говорила ей взглядом: «Ну вот, а ты мне не верила», поднимая вверх большой палец. Третьякова невольно улыбнулась в ответ и продолжила игру.

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒