ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Что случилось с Кандидом и Мартеном во ФранцииCE QUI ARRIVA EN FRANCE À CANDIDE ET À MARTIN

France	Русский
Candide ne s’arrê ta dans Bordeaux qu’autant de temps qu’il en fallait pour vendre quelques cailloux du Dorado, et pour s’accommoder d’une bonne chaise à deux places; car il ne pouvait plus se passer de son philosophe Martin. Il fut seulement trè s fâ ché de se sé parer de son mouton, qu’il laissa à l’Acadé mie des sciences de Bordeaux, laquelle proposa pour le sujet du prix de cette anné e de trouver pourquoi la laine de ce mouton é tait rouge; et le prix fut adjugé à un savant du Nord, qui dé montra par A plus B, moins C, divisé par Z, que le mouton devait ê tre rouge, et mourir de la clavelé e.	Кандид провел в Бордо ровно столько времени, сколько требовалось, чтобы продать несколько эльдорадских брильянтов и приобрести хорошую двухместную коляску, ибо теперь он уже не мог обойтись без своего философа Мартена; его огорчала только разлука с бараном, которого он подарил Бордоской академии наук. Академия объявила конкурс, предложив соискателям выяснить, почему шерсть у этого барана красная. Премия была присуждена одному ученому с севера, доказавшему посредством формулы А плюс В минус С, деленное на X, что баран неизбежно должен быть красным и что он умрет от овечьей оспы.
Cependant tous les voyageurs que Candide rencontra dans les cabarets de la route lui disaient:	Между тем все путешественники, которых Кандид встречал в придорожных кабачках, говорили ему:
« Nous allons à Paris. »	-- Мы едем в Париж.
Cet empressement gé né ral lui donna enfin l’envie de voir cette capitale; ce n’é tait pas beaucoup se dé tourner du chemin de Venise.	Всеобщее стремление в столицу возбудило в нем наконец желание поглядеть на нее, тем более что для этого почти не приходилось отклоняться от прямой дороги на Венецию.
Il entra par le faubourg Saint-Marceau, et crut ê tre dans le plus vilain village de la Vestphalie.	Он въехал в город через предместье Сен-Марсо, и ему показалось, что он попал в наихудшую из вестфальских деревушек.
A peine Candide fut-il dans son auberge qu’il fut attaqué d’une maladie lé gè re causé e par ses fatigues. Comme il avait au doigt un diamant é norme, et qu’on avait aperç u dans son é quipage une cassette prodigieusement pesante, il eut aussitô t auprè s de lui deux mé decins qu’il n’avait pas mandé s, quelques amis intimes qui ne le quittè rent pas, et deux dé votes qui faisaient chauffer ses bouillons. Martin disait:	Едва Кандид устроился в гостинице, как у него началось легкое недомогание от усталости. Так как все заметили, что у него на пальце красуется огромный брильянт, а в экипаже лежит очень тяжелая шкатулка, то к нему сейчас же пришли два врача, которых он не звал, несколько близких друзей, которые ни на минуту не оставляли его одного, и две святоши, которые разогревали ему бульон. Мартен сказал:
« Je me souviens d’avoir é té malade aussi à Paris dans mon premier voyage; j’é tais fort pauvre: aussi n’eus-je ni amis, ni dé votes, ni mé decins, et je gué ris. »	-- Я вспоминаю, что тоже заболел во время моего первого пребывания в Париже. Но я был очень беден, и около меня не было ни друзей, ни святош, ни докторов, поэтому я выздоровел.
Cependant, à force de mé decines et de saigné es, la maladie de Candide devint sé rieuse. Un habitué du quartier vint avec douceur lui demander un billet payable au porteur pour l’autre monde; Candide n’en voulut rien faire. Les dé votes l’assurè rent que c’é tait une nouvelle mode; Candide ré pondit qu’il n’é tait point homme à la mode. Martin voulut jeter l’habitué par les fenê tres. Le clerc jura qu’on n’enterrerait point Candide. Martin jura qu’il enterrerait le clerc s’il continuait à les importuner. La querelle s’é chauffa; Martin le prit par les é paules et le chassa rudement; ce qui causa un grand scandale, dont on fit un procè s-verbal.	Между тем с помощью врачей и кровопусканий Кандид расхворался не на шутку. Один завсегдатай гостиницы очень любезно попросил у него денег в долг под вексель с уплатою в будущей жизни. Кандид отказал. Святоши уверяли, что такова новая мода; Кандид ответил, что он совсем не модник. Мартен хотел выбросить просителя в окно. Клирик поклялся, что Кандида после смерти откажутся хоронить. Мартен поклялся, что он похоронит клирика, если тот не отвяжется. Разгорелся спор. Мартен взял клирика за плечи и грубо его вытолкал. Произошел большой скандал, и был составлен протокол.
Candide gué rit; et pendant sa convalescence il eut trè s bonne compagnie à souper chez lui. On jouait gros jeu. Candide é tait tout é tonné que jamais les as ne lui vinssent; et Martin ne s’en é tonnait pas.	Кандид выздоровел, а пока он выздоравливал, у него собиралась за ужином славная компания. Велась крупная игра. Кандид очень удивлялся, что к нему никогда не шли тузы, но Мартена это нисколько не удивляло.
Parmi ceux qui lui faisaient les honneurs de la ville, il y avait un petit abbé pé rigourdin, l’un de ces gens empressé s, toujours alertes, toujours serviables, effronté s, caressants, accommodants, qui guettent les é trangers à leur passage, leur content l’histoire scandaleuse de la ville, et leur offrent des plaisirs à tout prix. Celui-ci mena d’abord Candide et Martin à la comé die. On y jouait une tragé die nouvelle. Candide se trouva placé auprè s de quelques beaux esprits. Cela ne l’empê cha pas de pleurer à des scè nes joué es parfaitement. Un des raisonneurs qui é taient à ses cô té s lui dit dans un entracte:	Среди гостей Кандида был аббатик из Перигора, из того сорта хлопотунов, веселых, услужливых, беззастенчивых, ласковых, сговорчивых, которые подстерегают проезжих иностранцев, рассказывают им столичные сплетни и предлагают развлечения на любую цену. Аббатик прежде всего повел Кандида и Мартена в театр. Там играли новую трагедию. Кандид сидел рядом с несколькими остроумцами, что не помешало ему плакать над сценами, превосходно сыгранными. Один из этих умников сказал ему в антракте:
« Vous avez grand tort de pleurer: cette actrice est fort mauvaise; l’acteur qui joue avec elle est plus mauvais acteur encore; la piè ce est encore plus mauvaise que les acteurs; l’auteur ne sait pas un mot d’arabe, et cependant la scè ne est en Arabie; et, de plus, c’est un homme qui ne croit pas aux idé es inné es: je vous apporterai demain vingt brochures contre lui.	-- Вы напрасно плачете: эта актриса очень плоха, актер, который играет с нею, и того хуже, а пьеса еще хуже актеров. Автор ни слова не знает по-арабски, между тем действие происходит в Аравии; кроме того, этот человек не верит во врожденные идеи. Я принесу вам завтра несколько брошюр, направленных против него.
-- Monsieur, combien avez-vous de piè ces de thé â tre en France? » dit Candide à l’abbé; lequel ré pondit:	-- А сколько всего театральных пьес во Франции? -- спросил Кандид аббата.
« Cinq ou six mille.	-- Тысяч пять-шесть, -- ответил тот.
-- C’est beaucoup, dit Candide; combien y en a-t-il de bonnes?	-- Это много, -- сказал Кандид. -- А сколько из них хороших?
-- Quinze ou seize, ré pliqua l’autre.	-- Пятнадцать-шестнадцать, -- ответил тот.
-- C’est beaucoup », dit Martin.	-- Это много, -- сказал Мартен.
Candide fut trè s content d’une actrice qui faisait la reine É lisabeth dans une assez plate tragé die que l’on joue quelquefois.	Кандид остался очень доволен актрисою, которая играла королеву Елизавету в одной довольно плоской трагедии, еще удержавшейся в репертуаре.
« Cette actrice, dit-il à Martin, me plaî t beaucoup; elle a un faux air de Mlle Cuné gonde; je serais bien aise de la saluer. »	-- Эта актриса, -- сказал он Мартену, -- мне очень нравится, в ней есть какое-то сходство с Кунигундой. Мне хотелось бы познакомиться с нею.
L’abbé pé rigourdin s’offrit à l’introduire chez elle. Candide, é levé en Allemagne, demanda quelle é tait l’é tiquette, et comment on traitait en France les reines d’Angleterre.	Аббат из Перигора предложил ввести его к ней в дом. Кандид, воспитанный в Германии, спросил, какой соблюдается этикет и как обходятся во Франции с английскими королевами.
« Il faut distinguer, dit l’abbé; en province, on les mè ne au cabaret; à Paris, on les respecte quand elles sont belles, et on les jette à la voirie quand elles sont mortes.	-- Это как где, -- сказал аббат. -- В провинции их водят в кабачки, а в Париже боготворят, пока они красивы, и отвозят на свалку, когда они умирают.
-- Des reines à la voirie! dit Candide.	-- Королев на свалку? -- удивился Кандид.
-- Oui vraiment, dit Martin; monsieur l’abbé a raison: j’é tais à Paris quand Mlle Monime passa, comme on dit, de cette vie à l’autre; on lui refusa ce que ces gens-ci appellent les honneurs de la sé pulture, c’est-à -dire de pourrir avec tous les gueux du quartier dans un vilain cimetiè re; elle fut enterré e toute seule de sa bande au coin de la rue de Bourgogne; ce qui dut lui faire une peine extrê me, car elle pensait trè s noblement.	-- Да, -- сказал Мартен, -- господин аббат прав. Я был в Париже, когда госпожа Монима перешла, как говорится, из этого мира в иной; ей отказали в том, что эти господа называют " посмертными почестями", то есть в праве истлевать на скверном кладбище, где хоронят всех плутов с окрестных улиц. Товарищи по сцене погребли ее отдельно на углу Бургонской улицы. Должно быть, она была очень опечалена этим, у нее были такие возвышенные чувства.
-- Cela est bien impoli, dit Candide.	-- С ней поступили крайне неучтиво, -- сказал Кандид.
-- Que voulez-vous? dit Martin; ces gens-ci sont ainsi faits. Imaginez toutes les contradictions, toutes les incompatibilité s possibles, vous les verrez dans le gouvernement, dans les tribunaux, dans les é glises, dans les spectacles de cette drô le de nation.	-- Чего вы хотите? -- сказал Мартен. -- Таковы эти господа. Вообразите самые немыслимые противоречия и несообразности -- и вы найдете их в правительстве, в судах, в церкви, в зрелищах этой веселой нации.
-- Est-il vrai qu’on rit toujours à Paris? dit Candide.	-- Правда ли, что парижане всегда смеются? -- спросил Кандид.
-- Oui, dit l’abbé, mais c’est en enrageant; car on s’y plaint de tout avec de grands é clats de rire; et mê me on y fait en riant les actions les plus dé testables.	-- Да, -- сказал аббат, -- но это смех от злости. Здесь жалуются на все, покатываясь со смеху, и, хохоча, совершают гнусности.
-- Quel est, dit Candide, ce gros cochon qui me disait tant de mal de la piè ce où j’ai tant pleuré et des acteurs qui m’ont fait tant de plaisir?	-- Кто, -- спросил Кандид, -- этот жирный боров, который наговорил мне столько дурного о пьесе, тронувшей меня до слез, и об актерах, доставивших мае столько удовольствия?
-- C’est un mal vivant, ré pondit l’abbé, qui gagne sa vie à dire du mal de toutes les piè ces et de tous les livres; il hait quiconque ré ussit, comme les eunuques haï ssent les jouissants: c’est un de ces serpents de la litté rature qui se nourrissent de fange et de venin; c’est un folliculaire.	-- Это злоязычник, -- ответил аббат. -- Он зарабатывает себе на хлеб тем, что бранит все пьесы, все книги. Он ненавидит удачливых авторов, как евнухи -- удачливых любовников; он из тех ползучих писак, которые питаются ядом и грязью; короче, он -- газетный пасквилянт.
-- Qu’appelez-vous folliculaire? dit Candide.	-- Что это такое -- газетный пасквилянт? -- спросил Кандид.
-- C’est, dit l’abbé, un faiseur de feuilles, un Fré ron. »	-- Это, -- сказал аббат, -- бумагомаратель, вроде Фрерона.
C’est ainsi que Candide, Martin et le Pé rigourdin raisonnaient sur l’escalier, en voyant dé filer le monde au sortir de la piè ce.	Так рассуждали Кандид, Мартен и перигориец, стоя на лестнице, во время театрального разъезда.
« Quoique je sois trè s empressé de revoir Mlle Cuné gonde, dit Candide, je voudrais pourtant souper avec Mlle Clairon; car elle m’a paru admirable. »	-- Хотя мне и не терпится вновь увидеть Кунигунду, -- сказал Кандид, -- я все-таки поужинал бы с госпожою Клерон, так я ею восхищаюсь.
L’abbé n’é tait pas homme à approcher de Mlle Clairon, qui ne voyait que bonne compagnie.	Аббат не был вхож к госпоже Клерон, которая принимала только избранное общество.
« Elle est engagé e pour ce soir, dit-il; mais j’aurai l’honneur de vous mener chez une dame de qualité, et là vous connaî trez Paris comme si vous y aviez é té quatre ans. »	-- Она сегодня занята, -- сказал он, -- но я буду счастлив, если вы согласитесь поехать со мной к одной знатной даме: там вы так узнаете Париж, как если бы прожили в нем четыре года.
Candide, qui é tait naturellement curieux, se laissa mener chez la dame, au fond du faubourg Saint-Honoré; on y é tait occupé d’un pharaon; douze tristes pontes tenaient chacun en main un petit livre de cartes, registre cornu de leurs infortunes. Un profond silence ré gnait, la pâ leur é tait sur le front des pontes, l’inquié tude sur celui du banquier, et la dame du logis, assise auprè s de ce banquier impitoyable, remarquait avec des yeux de lynx tous les parolis, tous les sept-et-le-va de campagne, dont chaque joueur cornait ses cartes; elle les faisait dé corner avec une attention sé vè re mais polie, et ne se fâ chait point, de peur de perdre ses pratiques: la dame se faisait appeler la marquise de Parolignac. Sa fille, â gé e de quinze ans, é tait au nombre des pontes et avertissait d’un clin d’oeil des friponneries de ces pauvres gens, qui tâ chaient de ré parer les cruauté s du sort.	Кандид, который был от природы любопытен, согласился пойти к даме в предместье Сент-Оноре. Там играли в фараон: двенадцать унылых понтеров держали в руках карты -- суетный реестр их несчастий. Царило глубокое молчание, лица понтеров были бледны, озабоченно было и лицо банкомета. Хозяйка дома сидела возле этого неумолимого банкомета и рысьими глазами следила за тем, как гнут пароли: все попытки сплутовать она останавливала решительно, но вежливо и без раздражения, чтобы не растерять клиентов. Эта дама именовала себя маркизою де Паролиньяк. Ее пятнадцатилетняя дочь была в числе понтеров и взглядом указывала матери на мошенничества несчастных, пытавшихся смягчить жестокость судьбы.
L’abbé pé rigourdin, Candide et Martin entrè rent; personne ne se leva, ni les salua, ni les regarda; tous é taient profondé ment occupé s de leurs cartes.	Аббат-перигориец, Кандид и Мартен вошли; никто не поднялся, не поздоровался с ними, не взглянул на них; все были поглощены картами.
« Madame la baronne de Thunder-ten-tronckh é tait plus civile, » dit Candide.	-- Госпожа баронесса Тундер-тен-Тронк была учтивее, -- сказал Кандид.
Cependant l’abbé s’approcha de l’oreille de la marquise, qui se leva à moitié, honora Candide d’un sourire gracieux, et Martin d’un air de tê te tout à fait noble; elle fit donner un siè ge et un jeu de cartes à Candide, qui perdit cinquante mille francs en deux tailles; aprè s quoi on soupa trè s gaiement, et tout le monde é tait é tonné que Candide ne fû t pas é mu de sa perte; les laquais disaient entre eux, dans leur langage de laquais:	Тем временем аббат шепнул что-то на ухо маркизе, та приподнялась и приветствовала Кандида любезной улыбкой, а Мартена -- величественным кивком. Она указала место и протянула колоду карт Кандиду, который проиграл пятьдесят тысяч франков в две тальи. Потом все весело поужинали, весьма удивляясь, однако, тому, что Кандид не опечален своим проигрышем; лакеи говорили между собою на своем лакейском языке:
« Il faut que ce soit quelque milord anglais. »	-- Должно быть, это какой-нибудь английский милорд.
Le souper fut comme la plupart des soupers de Paris: d’abord du silence, ensuite un bruit de paroles qu’on ne distingue point, puis des plaisanteries dont la plupart sont insipides, de fausses nouvelles, de mauvais raisonnements, un peu de politique et beaucoup de mé disance; on parla mê me de livres nouveaux.	Ужин был похож на всякий ужин в Париже: сначала молчание, потом неразборчивый словесный гул, потом шутки, большей частью несмешные, лживые слухи, глупые рассуждения, немного политики и много злословия; говорили даже о новых книгах.
« Avez-vous lu, dit l’abbé pé rigourdin, le roman du sieur Gauchat, docteur en thé ologie?	-- Вы читали, -- спросил аббат-перигориец, -- роман господина Гоша, доктора богословия?
-- Oui, ré pondit un des convives, mais je n’ai pu l’achever. Nous avons une foule d’é crits impertinents, mais tous ensemble n’approchent pas de l’impertinence de Gauchat, docteur en thé ologie; je suis si rassasié de cette immensité de dé testables livres qui nous inondent que je me suis mis à ponter au pharaon.	-- Да, -- ответил один из гостей, -- но так и не смог его одолеть. Много у нас нелепых писаний, но и все вместе они не так нелепы, как книга Гоша, доктора богословия; я так пресытился этим потоком отвратительных книг, которым нас затопляют, что пустился понтировать.
-- Et les Mé langes de l’archidiacre Trublet, qu’en dites-vous? dit l’abbé.	-- А заметки архидьякона Т..., что зы о них скажете? -- спросил аббат.
-- Ah! dit Mme de Parolignac, l’ennuyeux mortel! comme il vous dit curieusement tout ce que le monde sait! comme il discute pesamment ce qui ne vaut pas la peine d’ê tre remarqué lé gè rement! comme il s’approprie sans esprit l’esprit des autres! comme il gâ te ce qu’il pille! comme il me dé goû te! Mais il ne me dé goû tera plus: c’est assez d’avoir lu quelques pages de l’archidiacre. »	-- Ах, -- сказала госпожа Паролиньяк, -- он скучнейший из смертных! С какой серьезностью преподносит он то, что и так всем известно! Как длинно рассуждает о том, о чем и походя говорить не стоит! Как тупо присваивает себе чужое остроумие! Как портит все, что ему удается украсть! Какое отвращение он мне внушает! Но впредь он уже не будет мне докучать: с меня довольно и тех страниц архидьякона, которые я прочла.
Il y avait à table un homme savant et de goû t qui appuya ce que disait la marquise. On parla ensuite de tragé dies; la dame demanda pourquoi il y avait des tragé dies qu’on jouait quelquefois, et qu’on ne pouvait lire.	За столом оказался некий ученый, человек со вкусом, -- он согласился с мнением маркизы. Потом заговорили о трагедии. Хозяйка спросила: -- Почему иные трагедии можно смотреть, но невозможно читать?
L’homme de goû t expliqua trè s bien comment une piè ce pouvait avoir quelque inté rê t et n’avoir presque aucun mé rite; il prouva en peu de mots que ce n’é tait pas assez d’amener une ou deux de ces situations qu’on trouve dans tous les romans, et qui sé duisent toujours les spectateurs, mais qu’il faut ê tre neuf sans ê tre bizarre, souvent sublime, et toujours naturel; connaî tre le coeur humain et le faire parler; ê tre grand poè te sans que jamais aucun personnage de la piè ce paraisse poè te; savoir parfaitement sa langue, la parler avec pureté, avec une harmonie continue, sans que jamais la rime coû te rien au sens.	Человек со вкусом объяснил, что пьеса может быть занимательной и при этом не имеющей почти никаких литературных достоинств; он доказал в немногих словах, что недостаточно одного или двух положений, которые встречаются во всех романах и всегда подкупают зрителей, -- надо еще поразить новизной, не отвращая странностью, подчас подниматься до высот пафоса, всегда сохраняя естественность, знать человеческое сердце и заставить его говорить, быть большим поэтом, но не превращать в поэтов действующих лиц пьесы, в совершенстве знать родной язык, блюсти его законы, хранить гармонию и не жертвовать смыслом ради рифмы.
« Quiconque, ajouta-t-il, n’observe pas toutes ces rè gles peut faire une ou deux tragé dies applaudies au thé â tre, mais il ne sera jamais compté au rang des bons é crivains; il y a trè s peu de bonnes tragé dies; les unes sont des idylles en dialogues bien é crits et bien rimé s; les autres, des raisonnements politiques qui endorment, ou des amplifications qui rebutent; les autres, des rê ves d’é nergumè ne, en style barbare, des propos interrompus, de longues apostrophes aux dieux, parce qu’on ne sait point parler aux hommes, des maximes fausses, des lieux communs ampoulé s. »	-- Кто не соблюдает этих правил, -- продолжал он, -- тот способен сочинить одну-две трагедии, годные для сцены, но никогда не займет места в ряду хороших писателей. У нас очень мало хороших трагедий. Иные пьесы -- это идиллии в диалогах, неплохо написанные и неплохо срифмованные; другие -- наводящие сон политические трактаты или отвратительно многословные пересказы; некоторые представляют собою бред бесноватого, изложенный бессвязным, варварским слогом, с длинными воззваниями к богам, потому что автор не умеет говорить с людьми, с неверными положениями, с напыщенными общими местами.
Candide é couta ce propos avec attention, et conç ut une grande idé e du discoureur; et, comme la marquise avait eu soin de le placer à cô té d’elle, il s’approcha de son oreille, et prit la liberté de lui demander qui é tait cet homme qui parlait si bien.	Кандид слушал эту речь внимательно и проникся глубоким уважением к говоруну; а так как маркиза позаботилась посадить его рядом с собой, то он наклонился к ней и шепотом спросил, кто этот человек, который так хорошо говорил.
« C’est un savant, dit la dame, qui ne ponte point, et que l’abbé m’amè ne quelquefois à souper; il se connaî t parfaitement en tragé dies et en livres, et il a fait une tragé die sifflé e et un livre dont on n’a jamais vu hors de la boutique de son libraire qu’un exemplaire qu’il m’a dé dié.	-- Это ученый, -- сказала дама, -- который не играет; вместе с аббатом он иногда приходит ко мне ужинать. Он знает толк в трагедиях и в книгах и сам написал трагедию, которую освистали, и книгу, которую никогда не видели вне лавки его книгопродавца, за исключением одного экземпляра, подаренного им мне.
-- Le grand homme! dit Candide;	-- Великий человек -- сказал Кандид.
c’est un autre Pangloss. »	-- Это второй Панглос.
Alors, se tournant vers lui, il lui dit: « Monsieur, vous pensez sans doute que tout est au mieux dans le monde physique et dans le moral, et que rien ne pouvait ê tre autrement?	-- Затем, обернувшись к нему, он спросил: -- Вы, без сомнения, думаете, что все к лучшему в мире физическом и нравственном и что иначе не может и быть?
-- Moi, monsieur, lui ré pondit le savant, je ne pense rien de tout cela: je trouve que tout va de travers chez nous; que personne ne sait ni quel est son rang, ni quelle est sa charge, ni ce qu’il fait, ni ce qu’il doit faire, et qu’excepté le souper, qui est assez gai et où il paraî t assez d’union, tout le reste du temps se passe en querelles impertinentes: jansé nistes contre molinistes, gens du parlement contre gens d’é glise, gens de lettres contre gens de lettres, courtisans contre courtisans, financiers contre le peuple, femmes contre maris, parents contre parents; c’est une guerre é ternelle. »	-- Совсем напротив, -- отвечал ему ученый, -- я нахожу, что у нас все идет навыворот, никто не знает, каково его положение, в чем его обязанности, что он делает и чего делать не должен. Не считая этого ужина, который проходит довольно весело, так как сотрапезники проявляют достаточное единодушие, все наше время занято нелепыми раздорами: янсенисты выступают против молинистов, законники против церковников, литераторы против литераторов, придворные против придворных, финансисты против народа, жены против мужей, родственники против родственников. Это непрерывная война.
Candide lui ré pliqua:	Кандид возразил ему:
« J’ai vu pis. Mais un sage, qui depuis a eu le malheur d’ê tre pendu, m’apprit que tout cela est à merveille; ce sont des ombres à un beau tableau.	-- Я видел вещи и похуже, но один мудрец, который имел несчастье попасть на виселицу, учил меня, что все в мире отлично, а зло -- только тень на прекрасной картине.
-- Votre pendu se moquait du monde, dit Martin; vos ombres sont des taches horribles.	-- Ваш висельник издевался над людьми, -- сказал Мартен, -- а ваши тени -- отвратительные пятна.
-- Ce sont les hommes qui font les taches, dit Candide, et ils ne peuvent pas s’en dispenser.	-- Пятна сажают люди, -- сказал Кандид, -- они никак не могут обойтись без пятен.
-- Ce n’est donc pas leur faute, » dit Martin.	-- Значит, это не их вина, -- сказал Мартен.
La plupart des pontes, qui n’entendaient rien à ce langage, buvaient; et Martin raisonna avec le savant, et Candide raconta une partie de ses aventures à la dame du logis.	Большая часть понтеров, ничего не понимая в этом разговоре, продолжала пить; Мартен беседовал с ученым, а Кандид рассказывал о некоторых своих приключениях хозяйке дома.
Aprè s soupé, la marquise mena Candide dans son cabinet et le fit asseoir sur un canapé.	После ужина маркиза повела Кандида в свой кабинет и усадила его на кушетку.
« Eh bien! lui dit-elle, vous aimez donc toujours é perdument Mlle Cuné gonde de Thunder-ten-tronckh?	-- Итак, вы все еще без памяти от баронессы Кунигунды Тундер-тен-Тронк? -- спросила она его.
-- Oui, madame, » ré pondit Candide.	-- Да, сударыня, -- отвечал Кандид.
La marquise lui ré pliqua avec un souris tendre:	Маркиза сказала ему с нежной улыбкой:
« Vous me ré pondez comme un jeune homme de Vestphalie; un Franç ais m’aurait dit: « Il est vrai que j’ai aimé Mlle Cuné gonde; mais en vous voyant, madame, je crains de ne la plus aimer. »	-- Вы мне отвечаете, как молодой человек из Вестфалии. Француз сказал бы: да, я любил баронессу Кунигунду, но, увидев вас, сударыня, боюсь, что перестал ее любить.
-- Hé las! madame, dit Candide, je ré pondrai comme vous voudrez.	-- О сударыня, -- сказал Кандид, -- я отвечу как вам будет угодно.
-- Votre passion pour elle, dit la marquise, a commencé en ramassant son mouchoir; je veux que vous ramassiez ma jarretiè re.	-- Вы загорелись страстью к ней, -- сказала маркиза, -- когда подняли ее платок. Я хочу, чтоб вы подняли мою подвязку.
-- De tout mon coeur, » dit Candide; et il la ramassa.	-- С большим удовольствием, -- сказал Кандид и поднял подвязку.
« Mais je veux que vous me la remettiez, » dit la dame;	-- Но я хочу, чтобы вы мне ее надели, -- сказала дама.
et Candide la lui remit.	Кандид исполнил и это.
« Voyez-vous, dit la dame, vous ê tes é tranger, je fais quelquefois languir mes amants de Paris quinze jours, mais je me rends à vous dè s la premiè re nuit, parce qu’il faut faire les honneurs de son pays à un jeune homme de Vestphalie. »	-- Дело в том, -- сказала дама, -- что вы иностранец; своих парижских любовников я иногда заставляю томиться по две недели, но вам отдаюсь с первого вечера, потому что надо же быть гостеприимной с молодым человеком из Вестфалии.
La belle, ayant aperç u deux é normes diamants aux deux mains de son jeune é tranger, les loua de si bonne foi que des doigts de Candide ils passè rent aux doigts de la marquise.	Заметив два огромных брильянта на пальцах у молодого иностранца, красавица так расхвалила их, что они тут же перешли на ее собственные пальцы.
Candide, en s’en retournant avec son abbé pé rigourdin, sentit quelques remords d’avoir fait une infidé lité à Mlle Cuné gonde; monsieur l’abbé entra dans sa peine; il n’avait qu’une lé gè re part aux cinquante mille livres perdues au jeu par Candide, et à la valeur des deux brillants moitié donné s, moitié extorqué s. Son dessein é tait de profiter, autant qu’il le pourrait, des avantages que la connaissance de Candide pouvait lui procurer. Il lui parla beaucoup de Cuné gonde; et Candide lui dit qu’il demanderait bien pardon à cette belle de son infidé lité, quand il la verrait à Venise.	Кандид, возвращаясь домой с аббатом-перигорийцем, терзался угрызениями совести из-за измены Кунигунде. Аббат всей душой разделял его печаль: он получил всего лишь малую толику из пятидесяти тысяч франков, проигранных Кандидом, и из стоимости брильянтов, полуподаренных, полувыпрошенных. Он твердо решил воспользоваться всеми преимуществами, которые могло ему доставить знакомство с Кандидом. Он охотно говорил с Кандидом о Кунигунде, и тот сказал, что выпросит прощение у своей красавицы, когда увидит ее в Венеции.
Le Pé rigourdin redoublait de politesse et d’attentions, et prenait un inté rê t tendre à tout ce que Candide disait, à tout ce qu’il faisait, à tout ce qu’il voulait faire.	Перигориец удвоил любезность и внимание и выказал трогательное сочувствие ко всему, что Кандид ему говорил, ко всему, что он делал, ко всему, что собирался делать.
« Vous avez donc, monsieur, lui dit-il, un rendez-vous à Venise?	-- Значит, у вас назначено свидание в Венеции? -- спросил он.
-- Oui, monsieur l’abbé, dit Candide; il faut absolument que j’aille trouver Mlle Cuné gonde. »	-- Да, господин аббат, -- сказал Кандид, -- я непременно должен там встретиться с Кунигундой.
Alors, engagé par le plaisir de parler de ce qu’il aimait, il conta, selon son usage, une partie de ses aventures avec cette illustre Vestphalienne.	Потом, радуясь возможности говорить о той, кого любил, Кандид рассказал, по своему обыкновению, часть своих похождений с этой знаменитой уроженкой Вестфалии.
« Je crois, dit l’abbé, que Mlle Cuné gonde a bien de l’esprit, et qu’elle é crit des lettres charmantes?	-- Полагаю, -- сказал аббат, -- что баронесса Кунигунда очень умна и умеет писать прелестные письма.
-- Je n’en ai jamais reç u, dit Candide; car figurez-vous qu’ayant é té chassé du châ teau pour l’amour d’elle, je ne pus lui é crire; que bientô t aprè s j’appris qu’elle é tait morte, qu’ensuite je la retrouvai, et que je la perdis, et que je lui ai envoyé à deux mille cinq cents lieues d’ici un exprè s dont j’attends la ré ponse. »	-- Я никогда не получал от нее писем, -- сказал Кандид. -- Посудите сами, мог ли я писать Кунигунде, будучи изгнанным из замка за любовь к ней? Потом меня уверили, будто она умерла, потом я снова нашел ее и снова потерял; я отправил к ней, за две тысячи пятьсот миль отсюда, посланца и теперь жду ее ответа.
L’abbé é coutait attentivement, et paraissait un peu rê veur. Il prit bientô t congé des deux é trangers, aprè s les avoir tendrement embrassé s. Le lendemain Candide reç ut à son ré veil une lettre conç ue en ces termes:	Аббат выслушал его внимательно и, казалось, призадумался. Вскоре он ушел, нежно обняв на прощанье обоих иностранцев. Назавтра, проснувшись поутру, Кандид получил письмо такого содержания:
« Monsieur, mon trè s cher amant, il y a huit jours que je suis malade en cette ville; j’apprends que vous y ê tes. Je volerais dans vos bras si je pouvais remuer. J’ai su votre passage à Bordeaux; j’y ai laissé le fidè le Cacambo et la vieille, qui doivent bientô t me suivre. Le gouverneur de Buenos-Ayres a tout pris, mais il me reste votre coeur. Venez, votre pré sence me rendra la vie, ou me fera mourir de plaisir. »	" Дорогой мой возлюбленный! Я здесь уже целую неделю и лежу больная. Я узнала, что вы здесь, и полетела бы к вам в объятия, но не могу двинуться. Я узнала о вашем прибытии в Бордо; там я оставила верного Какамбо и старуху, которые приедут вслед за мной. Губернатор Буэнос-Айреса взял все, но у меня осталось ваше сердце. Я вас жду, ваш приход возвратит мне жизнь или заставит умереть от радости".
Cette lettre charmante, cette lettre inespé ré e, transporta Candide d’une joie inexprimable; et la maladie de sa chè re Cuné gonde l’accabla de douleur. Partagé entre ces deux sentiments, il prend son où et ses diamants, et se fait conduire avec Martin à l’hô tel où Mlle Cuné gonde demeurait. Il entre en tremblant d’é motion, son coeur palpite, sa voix sanglote; il veut ouvrir les rideaux du lit, il veut faire apporter de la lumiè re.	Это прелестное, это неожиданное письмо привело Кандида в неизъяснимый восторг; но болезнь милой Кунигунды удручала его. Раздираемый столь противоречивыми чувствами, он берет свое золото и брильянты и едет с Мартеном в гостиницу, где остановилась Кунигунда. Он входит, трепеща от волнения, сердце его бьется, голос прерывается. Он откидывает полог постели, приказывает принести свет.
« Gardez-vous-en bien, lui dit la suivante, la lumiè re la tue; » et soudain elle referme le rideau.	-- Что вы делаете, -- говорит ему служанка, -- свет ее убьет. -- И тотчас же задергивает полог.
« Ma chè re Cuné gonde, dit Candide en pleurant, comment vous portez-vous? si vous ne pouvez me voir, parlez-moi du moins.	-- Дорогая моя Кунигунда, -- плача, говорит Кандид, -- как вы себя чувствуете? Если вы не можете меня видеть, хотя бы скажите мне что--нибудь.
-- Elle ne peut parler, » dit la suivante.	-- Она не в силах говорить, -- произносит служанка.
La dame alors tire du lit une main potelé e que Candide arrose longtemps de ses larmes, et qu’il remplit ensuite de diamants, en laissant un sac plein d’or sur le fauteuil.	Дама протягивает с постели пухленькую ручку, которую Кандид сперва долго орошает слезами, а потом наполняет брильянтами; на кресло он кладет мешок с золотом.
Au milieu de ses transports arrive un exempt suivi de l’abbé pé rigourdin et d’une escouade.	В это время входит полицейский, сопровождаемый аббатом -перигорийцем и стражею.
« Voilà donc, dit-il, ces deux é trangers suspects? »	-- Так вот они, -- говорит полицейский, -- эти подозрительные иностранцы.
Il les fait incontinent saisir, et ordonne à ses braves de les traî ner en prison.	Он приказывает своим молодцам схватить их и немедленно отвести в тюрьму.
« Ce n’est pas ainsi qu’on traite les voyageurs dans le Dorado, dit Candide.	-- Не так обращаются с иностранцами в Эльдорадо, -- говорит Кандид.
-- Je suis plus maniché en que jamais, dit Martin.	-- Я теперь еще более манихей, чем когда бы то ни было, -- говорит Мартен.
-- Mais, monsieur, où nous menez-vous? dit Candide.	-- Куда же вы нас ведете? -- спрашивает Кандид.
-- Dans un cul de basse-fosse, » dit l’exempt.	-- В яму, -- отвечает полицейский.
Martin, ayant repris son sang-froid, jugea que la dame qui se pré tendait Cuné gonde é tait une friponne, monsieur l’abbé pé rigourdin un fripon qui avait abusé au plus vite de l’innocence de Candide, et l’exempt un autre fripon dont on pouvait aisé ment se dé barrasser.	Мартен, к которому вернулось его обычное хладнокровие, рассудил, что дама, выдававшая себя за Кунигунду, -- мошенница, господин аббат-перигориец -- мошенник, ловко злоупотребивший доверчивостью Кандида, да и полицейский тоже мошенник, от которого легко будет откупиться.
Plutô t que de s’exposer aux procé dures de la justice, Candide, é clairé par son conseil, et d’ailleurs toujours impatient de revoir la vé ritable Cuné gonde, propose à l’exempt trois petits diamants d’environ trois mille pistoles chacun.	Чтобы избежать судебной процедуры, Кандид, вразумленный советом Мартена и горящий нетерпением снова увидеть настоящую Кунигунду, предлагает полицейскому три маленьких брильянта стоимостью в три тысячи пистолей каждый.
« Ah! monsieur, lui dit l’homme au bâ ton d’ivoire, eussiez-vous commis tous les crimes imaginables, vous ê tes le plus honnê te homme du monde; trois diamants! chacun de trois mille pistoles! Monsieur! je me ferais tuer pour vous, au lieu de vous mener dans un cachot. On arrê te tous les é trangers, mais laissez-moi faire; j’ai un frè re à Dieppe en Normandie, je vais vous y mener; et si vous avez quelque diamant à lui donner, il aura soin de vous comme moi-mê me.	-- Ах, господин, -- говорит ему человек с жезлом из слоновой кости, -- да соверши вы все мыслимые преступления, все-таки вы были бы честнейшим человеком на свете. Три брильянта, каждый в три тысячи пистолей! Господи, пусть мне не сносить головы, но в тюрьму я вас не упрячу. Арестовывают всех иностранцев, но тем не менее я все улажу: у меня брат в Дьеппе в Нормандии, я вас провожу туда, и если у вас найдется брильянт и для него, он позаботится о вас, как забочусь сейчас я.
-- Et pourquoi arrê te-t-on tous les é trangers? » dit Candide.	-- А почему арестозывают всех иностранцев? --спросил Кандид.
L’abbé pé rigourdin prit alors la parole et dit:	Тут взял слово аббат-перигориец:
« C’est parce qu’un gueux du pays d’Atré batie a entendu dire des sottises: cela seul lui a fait commettre un parricide, non pas tel que celui de 1610 au mois de mai, mais tel que celui de 1594 au mois de dé cembre, et tel que plusieurs autres commis dans d’autres anné es et dans d’autres mois par d’autres gueux qui avaient entendu dire des sottises. »	-- Их арестовывают потому, что какой-то негодяй из Артебазии, наслушавшись глупостей, покусился на отцеубийство -- не такое, как в тысяча шестьсот десятом году, в мае, а такое, как в тысяча пятьсот девяносто четвертом году, в декабре; да и в другие годы и месяцы разные людишки, тоже наслушавшись глупостей, совершали подобное.
L’exempt alors expliqua de quoi il s’agissait.	Полицейский объяснил, в чем дело.
« Ah, les monstres! s’é cria Candide; quoi! de telles horreurs chez un peuple qui danse et qui chante! Ne pourrai-je sortir au plus vite de ce pays où des singes agacent des tigres? J’ai vu des ours dans mon pays; je n’ai vu des hommes que dans le Dorado. Au nom de Dieu, monsieur l’exempt, menez-moi à Venise, où je dois attendre Mlle Cuné gonde.	-- О чудовища! -- воскликнул Кандид. -- Такие ужасы творят сыны народа, который пляшет и поет! Поскорее бы мне выбраться из страны, где обезьяны ведут себя, как тигры. Я видел медведей на моей родине, -- людей я встречал только в Эльдорадо. Ради бога, господин полицейский, отправьте меня в Венецию. где я должен дожидаться Кунигунды.
-- Je ne peux vous mener qu’en Basse-Normandie, » dit le barigel.	-- Я могу отправить вас только в Нормандию, -- сказал полицейский.
Aussitô t il lui fait ô ter ses fers, dit qu’il s’est mé pris, renvoie ses gens et emmè ne à Dieppe Candide et Martin, et les laisse entre les mains de son frè re. Il y avait un petit vaisseau hollandais à la rade. Le Normand, à l’aide de trois autres diamants, devenu le plus serviable des hommes, embarque Candide et ses gens dans le vaisseau qui allait faire voile pour Portsmouth en Angleterre. Ce n’é tait pas le chemin de Venise; mais Candide croyait ê tre dé livré de l’enfer, et il comptait bien reprendre la route de Venise à la premiè re occasion.	Затем он снимает с него кандалы, говорит, что вышла ошибка, отпускает своих людей, везет Кандида и Мартена в Дьепп и поручает их своему брату. На рейде стоял маленький голландский корабль. Нормандец, получив три брильянта, сделался самым услужливым человеком на свете; он посадил Кандида и его слуг на корабль, который направлялся в Портсмут, в Англию. Это не по дороге в Венецию, но Кандиду казалось, что он вырвался из преисподней, а поездку в Венецию он рассчитывал предпринять при первом удобном случае.

⇐ Предыдущая 15 16 17 18 192021 22 23 24 Следующая ⇒