Часть третья 3 страница

Бену не пришлось долго ждать, чтобы выяснить, что это значит. В паре кварталов от ресторана, посреди магазинов с одеждой и газетных киосков, располагался ещё один набор руин. Археологи раскопали всё так, что целый городской квартал находился ниже уровня дороги. Джейс вёл Бена за руку по треснутым древним ступенькам в раскопанные руины, где их носы поприветствовал знакомый запах.

— Коты? — спросил Бен, но в ответе не было необходимости, так как в поле зрения было уже полдюжины.

— Они используют эту местность как убежище, — произнёс Джейс, наклоняясь, чтобы погладить трёхлапого кота, который тёрся о его ногу. — Нужно торопиться. Думаю, экскурсия вот-вот начнётся.

Как оказалось, прямой доступ к руинам, известный как Торре Арджентина, доступен только во время одной из этих экскурсий с гидом. Иначе земля, которая однажды принадлежала римским богам, и их храмы теперь были исключительно домом кошачьих, которые вели себя так, будто было точно так же божественны. Каждое место, куда водил их гид, было занято котом, купающимся в лучах солнца на древних ступеньках, или бродящим мимо разрушенных колонн в поисках мышей.

— И именно здесь, в сорок четвёртом году до нашей эры, Юлия Цезаря насмерть закололи его товарищи-сенаторы, — проинформировал их гид, вызывая шквал щелчков фотоаппаратов.

— Ettu, Kitty? (прим. пер.: И ты, котик? — лат.; вариант фразы «И ты, Брут? » — по легенде, последние слова Юлия Цезаря, обращённые к его убийце) — пошутил Бен. Когда Джейс не ответил, он оглянулся и увидел своего парня в нескольких ярдах позади туристической группы. Он сидел в грязи, с двумя котами на коленях и с одним на плечах.

Бен очень уважал животных. Так сильно, что обычно оставлял их в одиночестве, думая, что им плевать на то, что люди постоянно пытаются их погладить. Его опыт это подтверждал, и поэтому обычно он держался в стороне. Джейс был другим. Он любил котов настолько, что из него это буквально выпирало и каким-то образом меняло мир. Даже самый проблемный кот добровольно поддавался его чарам. Он был как гей-версия Белоснежки, собирая вокруг себя всех лесных существ.

— Я люблю тебя, — произнёс Бен. Он собирался сказать это только про себя, но было хорошо, наконец, произнести это вслух. Джейс не отреагировал, находясь слишком далеко, чтобы услышать, так что он сказал снова, на этот раз прокричав: — Я люблю тебя!

Джейс поднял взгляд, прежде чем у него на лице появилась безумная улыбка. Мужчина встал, заставляя бедных котов разлететься, и подошёл к Бену.

— Самое время это признать, — сказал он, прежде чем сгрести Бена в охапку и поцеловать. За ними раздалось несколько шокированных вздохов, пару хихиканий и как минимум один взрыв аплодисментов. — Я тоже тебя люблю, — пробормотал ему на ухо Джейс.

Остаток экскурсии прошёл со смущением. Большая часть группы следила за ними, ожидая повторения представления. Бен испытал облегчение, когда экскурсия закончилась, потому что жаждал провести время наедине с Джейсом, чтобы они могли исследовать это новое признание.

— В отель? — спросил Бен, кинув деньги в коробку для пожертвований.

— Нет времени, — ответил Джейс. — Я же сказал, что оставил напоследок лучшее.

— Это было не оно?

— Нет. Ну, для меня да. Особенно теперь. — Они усмехнулись друг другу, прежде чем вспомнили, о чём разговаривали. — Нет, для тебя у меня на уме кое-что особенное.

Внешний вид Оперного театра не мог конкурировать с остальной архитектурой города, но внутри ничего не разочаровало. Оперой Бен никогда не интересовался, но понимал, почему Джейс мог подумать, что ему это понравится. Бен чувствовал себя одетым ужасно скромно, когда они заходили в театр, но такое чувство было у него практически всю поездку из-за модников-римлян. Он испытал чувство благодарности, когда заметил ещё несколько других пар в футболках и шортах, без сомнений это были его земляки.

Как только началось представление, Бен пришёл в восторг от вокальных талантов певцов. Каждый голос обладал такой чистой силой, что ему было сложно поверить, что их не корректируют электроникой. Первый час он сидел в увлечённо-потрясённом состоянии, впитывая в себя так много, сколько мог. На втором часу он начал ёрзать из-за желания покинуть театр, чтобы попытаться скопировать то, что слышал.

В то время как музыка завоевала его полностью, сюжет оставлял желать лучшего. Из того, что он мог понять, это была нить шатких отношений, пылких предательств и безвременных смертей. Он думал, что, возможно, в этом и состояла настоящая жизнь. Он получил свою долю незадачливой любви, но надеялся избежать предательства кого-нибудь, о ком он заботился. Смерть была неизбежна, но Бен ожидал, что она придёт ещё очень нескоро.

Он посмотрел на Джейса, который потерялся в своих собственных мыслях. Бен задумался, будут ли они вместе в тот последний день. Если так, уйдут ли они из жизни одновременно, или один из них останется страдать от горя? Эти мысли были слишком абстрактными, чтобы напугать, и Бен быстро о них забыл, вместо этого решив остановиться на тёплых чувствах любви и желания, которые всегда охватывали его рядом с его парнем. Будущее всегда было неопределённым, но, по крайней мере, теперь оно не будет одиноким.

Глава 20

Время стало пролетать мимо Бена размытым пятном, часто оставляя его бездыханным и дезориентированным. Не все его академические оценки перенеслись плавно, что означало — ему придётся навёрстывать больше работы. На парах требования были гораздо выше, чем в его прежнем колледже. Зачастую он проводил каждый свой свободный ото сна час в попытках сбалансировать все свои проекты и исследования, едва успевая закончить один, прежде чем в кучу добавлялось еще больше работы. Затем как шторм появлялся Джейс, вытягивая Бена из его безумия и заставляя замедлиться и расслабиться, даже если на одну ночь. Бен начал ценить, а не возмущаться требовательным графиком работы Джейса, так как сам он мог предоставить ему очень мало времени.

Итоговые экзамены потрепали Бена как ужасная буря, проверяя его целеустремлённость и силу воли. Как раз когда он думал, что больше не выдержит, тучи рассосались и раскрыли пустое летнее блаженство. Бен полетел домой, намереваясь остаться там на неделю, но, в конце концов, остался на все летние каникулы. После первых нескольких дней он перевёз свой багаж из дома родителей в лофт Джейса.

Бен устроился официантом в вегетарианский ресторан в центре города. Ему не особо нравилась эта работа, но она помогала ему не сидеть без дела частыми вечерами, когда Джейс отсутствовал. Ещё он испытывал чувство гордости из-за того, что мог куда-нибудь сводить своего парня, а не ждать, что платить за всё будет Джейс.

Из-за такого частого отсутствия Джейса, Самсон потеплел к Бену. Поначалу кот просто соглашался занимать тот же матрас, чтобы охранять сторону Джейса на кровати. В итоге, он двигался и сворачивался у ног Бена. К концу лета Бен часто просыпался с развалившимся на нём сверху котом, и Джейс настаивал, что никогда не видел, чтобы кот поступал так с кем-то ещё.

Дни, когда Джейс был в городе, казались блаженством, и ему часто предлагали пользоваться связями авиакомпании, чтобы они могли съездить куда-нибудь на небольшой отдых. Бен отказывался, предпочитая как можно больше уединения вместе. Его аппетит к Джейсу был неуёмным. Иногда они выбирались на улицу и исследовали Хьюстон, ища укромные уголки города, которые ещё никто из них не видел. По большей части они оставались дома, по очереди готовили, бездельничали и разговаривали с лёгкой музыкой на заднем фоне.

Джейс познакомился с семьёй Бена и потрясающе проявил себя, очаровав маму Бена и сумев поговорить на профессиональную тему с его отцом. Карен настаивала на том, чтобы присутствовать, что заставило Бена понервничать, но на её типичные грубые комментарии Джейс парировал тонким остроумием, вызывая у неё недоумение, а у всех остальных смех. Жизнь не могла быть лучше.

Когда летние каникулы закончились, и Бену пришлось вернуться в Остин, у него болело сердце, пока он собирал свои пожитки, разбросанные по квартире Джейса. Он хотел и дальше жить там, так сильно, что серьёзно раздумывал над переводом в Университет Хьюстона. Джейс отверг эту идею, напоминая ему о сложностях с переводом оценок и о том, что связи, который Бен завёл в своём колледже, будут решающими в последний год.

Всё это имело смысл, но Бен не мог не задуматься о том, не начал ли Джейс медленно уставать от него. Бен предполагал, что его постоянное присутствие могло надоедать Джейсу, когда тот находился дома, но он был приглашён, и разве их отношения в итоге не приведут к совместной жизни? Может быть, для Джейса это происходило слишком рано, но у Бена не было никаких сомнений, и он готов был отдать этому мужчине всего себя.

Его страхи подтвердились, как только он вернулся в Остин. Звонки Джейса стали менее частыми, а когда Бен их и получал, его парень говорил отстранённо, даже отдалённо. Бен убедился, что Джейс что-то от него скрывает, когда тот перестал приезжать добровольно, как делал в своё свободное время. На третью неделю Джейс отменил запланированный визит, а на четвёртую не позвонил вовсе.

Бен больше не мог этого отрицать. Их отношения разваливались на части, и он понятия не имел, как это исправить, так как представить не мог, в чём проблема. Однажды вечером он играл в " Монополию" с Эллисон, они оба выпивали по рюмке текилы каждый раз, когда останавливались на собственности друг друга, и тогда Бен решил действовать. Результаты были не очень. Он позвонил Джейсу и, когда тот не ответил, оставил на автоответчике злобное сообщение, которое закончилось тем, что он разрыдался в трубку.

Эллисон пыталась утешить его, вытащив две бадьи с мороженым " Бен и Джерри" и объевшись вместе с ним. Бен скрёб ложкой по дну картонной упаковки, когда прозвучал звонок в дверь. Он послал Эллисон угрюмый взгляд, молча прося её открыть. Будучи хорошей подругой, девушка подчинилась.

Со стороны входа послышались бормочущие голоса. Бен напряг слух, как вдруг Джейс прошёл на кухню с букетом роз в руке. Бен вытер со рта мороженое и рукой поправил свою причёску, прежде чем сдаться и покраснеть.

— Прости меня, — произнёс Джейс, протягивая розы. Когда Бен их не принял, он положил букет на кухонный стол. — Слушай, я вёл себя как идиот, но, думаю, ты простишь меня, если пойдёшь со мной.

— Не знаю, — ответил Бен. У него кружилась голова. Он хотел бы не пить всех тех рюмок и начинал жалеть, что проглотил всё мороженое. — Я просто не понимаю, что сделал не так.

— Ты ничего не сделал не так, — вздохнул Джейс. — Я пытался быть романтичным и удивить тебя, но перестарался.

— С чем перестарался? Почему ты не звонил?

— Просто пойдём со мной, хорошо? — Джейс протянул руку. — Я хочу тебе кое-что показать.

Сердце Бена растаяло. Парень потянулся и взял Джейса за руку, и по его телу пробежал ток, когда они соприкоснулись. Его предательское сердце настаивало на том, чтобы его мозг забыл всё и простил Джейса. В конце концов, он потребует ответов, но прямо сейчас ему хотелось только поцелуя.

— Что ты пил? — рассмеялся Джейс, как только их губы разделились.

— Текилу, — сказала со стороны дверного приёма Эллисон. — Прости.

— Всё в порядке, — ответил Джейс, ведя Бена к входной двери. — Я постараюсь вернуть его поскорее.

— Нет, не постараешься, — знающе улыбнулась Эллисон.

Оказавшись на пассажирском сидении машины, Бен сосредоточился на том, чтобы протрезветь. Его всегда убеждали, что это лишь превосходство ума над материей, но уличные фонари отказывались переставать шататься.

— Подожди-ка минутку, — резко произнёс Бен. — Это твоя машина! Ты приехал сюда на ней?

— Ага, — подтвердил Джейс.

— Зачем?

— Узнаешь через два квартала.

Джейс заехал в переулок, а затем на территорию жилищного комплекса. Он сделал пару поворотов, прежде чем нашёл место для парковки. Заглушив машину, мужчина повернулся к Бену. Двигатель щёлкнул, охлаждаясь.

— Что мы здесь делаем?

— Скоро узнаешь. Пойдём.

Бен выбрался из машины, задаваясь вопросом, что его ожидает. У Джейса есть дети или что? Секретная гетеросексуальная жизнь? Или, может быть, его вели в какой-то подпольный секс-клуб. О Боже! Его продают в сексуальное рабство?

— Ты в порядке? — произнёс Джейс, обвивая его рукой. — Выглядишь не очень.

— Я просто слишком много выпил, — ответил Бен, понимая, что это правда. Сексуальное рабство, в самом деле. Он был слишком стар, лет на восемь, чтобы цениться на каком-нибудь чёрном рынке.

Джейс провёл его по паре пролётов лестницы, вытащил ключи и открыл дверь.

— Ты остановился здесь? — спросил Бен, начиная чувствовать восторг.

— Можно и так сказать.

Он открыл дверь, и на входе появился знакомый шарик серого меха.

— Самсон! — не веря произнёс Бен, потянув руку вниз, чтобы позволить коту обнюхать его ладонь. Парень поднял взгляд и увидел больше знакомых вещей. Наряду с картонными коробками, составленными в коридоре, на стене висели сувениры из путешествий Джейса, а рядом стояла старомодная вешалка с пальто, которое Джейс надевал на их первое свидание.

— Нет! — произнёс Бен, наконец, уцепившись за мысль. — Нет, чёрт побери! Ты теперь живёшь здесь?

— С прошлой недели, — извиняющимся тоном сказал Джейс. — Я хотел всё обустроить, чтобы удивить тебя, но потом меня вызвали на работу и...

— Ты такой глупый! — с любовью воскликнул Бен. — Не могу поверить, что ты сюда переехал!

— После этого лета я понял, что будет слишком сложно находиться вдали от тебя, — признался Джейс, притягивая Бена. — Надеюсь, тебя это не пугает.

— А как же твоя работа?

— Ну, ты же знаешь. С моей работой действительно не важно, где я живу.

— Важно, если ты хочешь летать международными рейсами, — сказал Бен. Аэропорт Остина технически был международным, но у него и близко не было столько связей, как в Хьюстоне.

— Я что-нибудь придумаю, — пожал плечами Джейс.

— Я люблю тебя, — произнёс Бен, сейчас вкладывая в это больший смысл, чем когда-либо раньше.

— Я тебя тоже люблю. Прости, что был таким недалёким.

— Всё в порядке. Покажи мне квартиру.

Джейс провёл для него грандиозный тур, или, лучше сказать, Самсон. Кот вёл их из комнаты в комнату, высоко держа голову и хвост. Квартира состояла из двух спален, как обычно бывало в таких комплексах, но уже были заметны персональные штрихи: фантики от печенья с предсказаниями, игрушечная мышь, запах лосьона Джейса после бритья в ванной вместе с бесконечным количеством шампуней и мыла из отелей, которые он всегда привозил домой.

— Это лучшая часть, — сказал Джейс, открывая ведущую на балкон раздвижную дверь. — Самсону здесь очень нравится. В первую ночь я не мог заставить его войти.

Бен склонился над перилами, разглядывая скучный двор внизу. Джейс подошёл сзади и обвил его руками.

— Как учёба? — спросил он.

— Я, наконец, выбрал специальность.

— И?

— Английская литература.

Джейс со смешком кашлянул, и, повернувшись, Бен увидел на его лице усмешку.

— Что?

— Просто так получается, что у меня степень по английской литературе.

— Правда?

Бен был удивлён, что никогда не спрашивал об этом раньше.

— Ага, — кивнул Джейс. — Что ты планируешь с этим делать?

Бен хватался за любую идею, над которой раздумывал последние пару недель, но его опьянённый разум всего избегал.

— Именно, — подмигнул ему Джейс.

— О нет! — в поддельном ужасе произнёс Бен. — Я тоже в итоге стану стюардом?

— Ха-ха, — плоско ответил Джейс. — Не думаю, что у тебя есть к этому склонности.

— Но серьёзно, думаешь, мне следует их изменить? Я подумал, это хорошая общая степень. Я мог бы писать для газет, преподавать, редактировать... всякое. О Боже, я понятия не имею.

— Это нормально, — заверил его Джейс. — У большинства людей степень не соответствует их возможной профессии. Степень — это по большей части просто листок бумаги, доказывающий, что ты прошёл курс молодого бойца. Твой работодатель взглянет на это и больше никогда не вспомнит, если вообще попросит посмотреть.

— У меня по-прежнему такое чувство, что я должен знать, чем хочу заниматься, — вздохнул Бен.

— Что тебе нравится больше всего?

— Пение, но мы уже это проходили.

Проблема состояла в том, что Бен не понимал, как сможет сделать из пения карьеру. Он не грезил стать поп-звездой. Он не наслаждался композиторством или выступлениями в хоре. Что тогда оставалось, поющие телеграммы?

— Всё встанет на свои места, — уверенно заявил Джейс. — Вот увидишь.

***

Теперь, когда Джейс жил в Остине, Бен был дома так редко, что Эллисон угрожала найти нового соседа. В конце концов, он пригласил её присмотреть за домом в один из дней отсутствия Джейса, что помогло успокоить её. Вскоре после этого их обоих снова захватило учебное сумасшествие. Эллисон специализировалась в психологии, так как теперь планировала быть консультантом. По сравнению с её нагрузкой, у Бена всё было легко. Он снова начал проводить больше времени дома, помогая убираться и готовить, так как иначе она редко ела должным образом.

Бен и Джейс отметили свою первую годовщину в канун Рождества и через пару дней как можно лучше воссоздали своё первое свидание. Во втором семестре Бен занял должность помощника учителя, чувствуя, что это будет хорошо смотреться в его резюме. После пары нервных лекций он втянулся в рутину и начал действительно наслаждаться этим, но это был постоянный вызов, особенно потому, что профессор часто оставлял класс в не таких уж умелых руках Бена.

Весенние каникулы снова принесли с собой сюрприз в виде путешествия от Джейса, на этот раз в Берлин. В отличие от итальянского, Джейс ни капли не говорил на немецком, что означало, что они часто терялись и оказывались в смущающих ситуациях, которые заставляли их хвататься за животы от смеха.

Джейс обещал, что эти путешествия станут ежегодной традицией. Бен попросил, чтобы следующим был Париж, но Джейс покачал головой, настаивая на том, что для Парижа требуется очень особенный случай. Блеск в его глазах обещал, что однажды он намеревается именно там сделать Бену предложение. С тех пор, когда бы ни возникала тема брака, они называли это " поездкой в Париж".

На следующий год Джейс отвёз Бена в Лондон. Пока из всех трёх поездок у Бена эта была любимая. Биг-Бен завораживал ночью, Вестминстерское аббатство впечатляло, а музей мадам Тюссо невольно навевал страх, но эту поездку лучшей для него сделал шоппинг. Они ходили по магазинам везде, от блошиного рынка Портобелло до магазинов на Оксфорд-стрит.

Все эти путешествия обладали для Бена ещё одним значением, каждое из них напоминало ему, как сильно он заботится о Джейсе. Когда исчезали все ежедневные отвлечения жизни, он заново открывал для себя любовь к своему парню с каждым последующим путешествием. Всё больше и больше Бен чувствовал уверенность, что хочет " съездить в Париж" вместе с ним.

Возвращение из Лондона принесло с собой хмурое настроение. Когда весенние каникулы закончились, оставался всего маленький промежуток времени до выпускного Бена и Эллисон. Мечты о далёком будущем уступили место более актуальным проблемам настоящего. Самым большим вопросом был: куда дальше?

Освободившись от университета, они могли найти работу в любом городе или штате, в котором захотят. Широкий выбор подавлял их. Джейс являлся важной частью этого уравнения, но его работа была такой гибкой, что очень мало влияла на решение Бена. Он практически хотел, чтобы работа Джейса заставила их остаться в одном конкретном городе, чтобы ему больше не нужно было делать выбор.

— Думаю, я решила, — объявила Эллисон.

— Что? — огрызнулся Бен. Она не должна была решать! Он ещё не к этому готов. Их частые мозговые штурмы в кафе не должны были приносить результатов. Они должны были откладывать принятие настоящих решений разговорами по кругу, которые никуда не приводят.

— Я решила, — повторила Эллисон. Девушка сделала глоток капучино и посмотрела в окно кафе, будто уже видела своё будущее. — Мне в Хьюстоне ничего не осталось. Ни семьи, это очевидно, и я потеряла связь со всеми своими школьными друзьями, кроме тебя. Нет, мне нет смысла возвращаться.

— Ага, ладно, но это всё равно не исключает других мест, о которых мы говорили, — сказал Бен. — Не возвращаться в Хьюстон — это одно, но ехать куда-то ещё — совершенно другое. Что насчёт группы, которую мы хотели собрать в Сиэтле? Или нашей общины хиппи в Санта-Фе?

Эллисон закатила глаза, стараясь не улыбнуться.

— Но серьёзно, подумай об этом. Найти работу и начать карьеру будет достаточно тяжело, без добавления трудностей переезда.

Легко ей говорить. Бен по-прежнему не знал, чем хотел заниматься после выпуска. Он отодвинул своё ванильное капучино в сторону. Нет смысла давиться вкусом кофе, если это не принесёт ему никакого промедления.

— Я думал, мы согласились, что Остин переполнен новыми выпускниками, которые ищут работу. Здесь большая конкуренция.

Эллисон, казалось, не услышала его. Девушка смотрела за его плечо. Её глаза расширились и метнулись обратно к Бену, а затем за его плечо, прежде чем снова сосредоточиться на нём.

— В чём дело? — произнёс Бен, начиная поворачиваться.

— Нет! — быстро сказала Эллисон. — Ни в чём. Просто... Что ты говорил?

Бен не ответил, вместо этого решив внимательно рассмотреть свою подругу, которая внезапно начала вести себя как сумасшедшая.

— Не оборачивайся, — умоляла Эллисон. — Ты пожалеешь, если сделаешь это. О Боже! Не бери в голову.

— Бенджамин?

У него начало покалывать кожу от звука этого голоса, по спине пробежали мурашки прямо до основания черепа. Бен повернулся. И там оказался он. Тим Уаймэн, маневрирующий между перемешанными столиками и стульями кафе, как призрак из прошлого. Он выглядел точно так же, но всё равно совершенно иначе. Его подростковое тело уступило место мужественности, подчеркнувшей каждую красивую черту. Челюсть стала сильнее, скулы более выраженными. Тело под обтягивающей, искусственно состаренной футболкой превратилось в нечто из модных каталогов и порно-журналов. Хуже всего, эти проклятые серебристые глаза уже улыбались ему.

— Это правда ты, да?

Тим добрался до столика и положил руку на плечо Бена.

От его прикосновения Бен снова почувствовал себя семнадцатилетним, когда сжимал в руках траву, смотрел, как уходит Тим, и знал, что урон непоправим. Что как бы он ни просил и ни умолял, как бы сильно ни хотел снова почувствовать прикосновение Тима, этого никогда не будет. Их совместное время закончилось. Вот только тот снова был здесь.

— Ага, — ответил Бен, уже не совсем помня вопрос. В его груди было так тесно, что он едва мог произнести хоть слово. Он стряхнул руку Тима, что, вероятно, показалось холодным жестом, но другим его вариантом было только закричать.

Свет в глазах Тима мелькнул неуверенностью.

— Боже. Так ты просто приехал в гости или как?

— Я сюда перевёлся, — ответил Бен, стук сердца оглушил его слух.

— С каких пор? Я думал, ты в Чикаго.

Как один, Тим и Бен оба посмотрели на Эллисон. Она посмотрела на Тима пустым взглядом, прежде чем повернуться к Бену. Её глаза говорили: " Не злись на меня", и Бен понял. Она раньше видела Тима и рассказала ему, что Бен в Чикаго. Может быть, он ещё на самом деле был там в то время, но девушка никогда не говорила Бену о встрече, что могло значить только одно.

— Я так понимаю, мы ходим в один колледж? — спросил Бен, по-прежнему глядя на свою лучшую подругу.

— Да, — подтвердила она.

— Боже, — произнёс Тим, сев за стол.

Это было слишком.

— Мне пора.

Бен неуклюже встал, чуть не опрокинув за собой стул, и вышел за дверь, прежде чем кто-нибудь смог сказать что-то, чтобы его остановить.

— Ты должна была мне сказать! — донёсся до него крик Тима на Эллисон, прежде чем дверь в кафе закрылась.

Бен устремился вниз по улице в темпе, отчаянно приближающемся к бегу. Он направлялся в квартиру Джейса, пока не вспомнил, что Джейса не будет в городе ещё три дня. Дом был в другой стороне, что означало необходимость пройти обратно мимо кофейни. Бен развернулся и увидел, что Тим бежит по тротуару прямо к нему.

— Подожди, — выкрикнул Тим. — Пожалуйста.

Бен опустил взгляд, отчасти ожидая увидеть ту же глупую футболку со " Смэшин Пампкинс", которую надевал в тот вечер, когда Тим пробежал мимо него.

— Привет, — выдохнул Тим, остановившись. Это звучало так небрежно, будто они были друзьями, которые регулярно друг друга видели.

— Чего ты хочешь? — покачал головой Бен, не в силах представить ответ.

— Не знаю, — сказал Тим. — Думаю, я просто хочу с тобой поговорить.

Бен тяжело вздохнул, запах Тима заполнил его нос и покалывал язык. Этого не произойдёт.

— Я не могу.

— Я знаю, что ты на меня злишься, — сказал Тим, нагибаясь, чтобы поймать взгляд Бена, но ему это не удалось. — Послушай, возьми это.

К руке Бена прижался мобильный телефон.

— Я позвоню сегодня, хорошо? Сейчас мы оба в шоке, и нам нужно время подумать, но я всё равно хочу с тобой поговорить. Идёт?

Бен кивнул. Почему нет, чёрт побери? Он всегда может где-нибудь выбросить телефон, если передумает.

— Хорошо. А теперь я пойду. — Тим начал отходить, но помедлил. — Ты был прав, Бенджамин.

Бен, наконец, поднял голову.

— Насчёт чего?

— Насчёт многого. Ещё увидимся!

Тим одарил его своей улыбкой победителя и ушёл. Бен наблюдал за тем, как он идёт вниз по улице, ожидая в любой момент увидеть, как Тим исчезает, словно фантом.

Глава 21

В этом допросе не было хорошего и плохого копа. Только плохой коп, и он хотел получить ответы. Если бы понадобилось, он бы лишил свою заключённую еды и воды. Или отказался бы платить свою часть аренды, или ещё что-нибудь.

— На втором курсе, — ответила с дивана Эллисон, пока Бен возвышался перед ней, скрестив руки на груди, как злой родитель. — Я всегда проходила мимо него после композиции. Я сразу его заметила, но Тиму понадобились годы, чтобы меня увидеть.

— Но однажды он остановился с тобой поговорить?

— Угу. Первое, что слетело с его уст, было вопросом о тебе. Он хотел знать, где ты, как у тебя дела.

— И?

— Я ничего ему не рассказала. Ну, я сказала, что ты в Чикаго, но на этом всё.

— А я ещё был там?

— Нет. Я соврала и сегодня сделала бы это снова, если бы тебя там не было. — Эллисон сама скрестила руки. — Я сделала это, чтобы защитить себя.

— Ты могла бы мне рассказать. Я бы не сбежал к нему на встречу.

— Нет, но, в конце концов, в один прекрасный день ты бы оказался в том коридоре, просто из любопытства.

Плечи Бена опустились. Он знал, что она права.

— Ну и, что-нибудь ещё?

— Не совсем. В итоге Тим перестал пытаться вытащить из меня информацию, и после того года мы не виделись.

Бен сел на диван и прильнул к ней, для поддержки.

— Как думаешь, мне ответить, когда он позвонит?

— Нет. Думай о Джейсе.

— Почему? Разговор по телефону не измена. Я не собираюсь заниматься с ним сексом по телефону или ещё что-то.

Эллисон ответила не сразу. Бен мог сказать, что девушка что-то скрывает, пытается решить, поможет это в её случае или навредит. Бен ждал. Если она решит не рассказывать ему, он как-нибудь заставит её сознаться.

— Я кое-что слышала, — наконец-то произнесла Эллисон.

— Выкладывай.

— У Тима есть папик.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Бен. Его желудок сжался.

— Какой-то старик. На самом деле я не знаю подробностей, но он, похоже, купается в деньгах. Ты действительно думаешь, что кто-то такой симпатичный, как Тим, водится с богатеньким стариком ради забавы?

Бен не ответил. Он не хотел представлять, как его школьный возлюбленный стонет над каким-то старым мешком костей ради денег. Может быть, ему не следовало отвечать на звонок Тима. Зачем порочить его воспоминания ещё дальше, более сенсационными подробностями?

— Почему бы тебе вместо этого не позвонить Джейсу? — предложила Эллисон.

Конечно, она была права. Именно это он и сделает.

***

Лето жгло и палило с местью, будто должно было что-то доказать. Бен метался и крутился в кровати, простыни запутались у него в ногах. Кондиционер на окне не мог справиться с более чем умеренным теплом, так что ему пришлось выключить его и открыть другое окно. Снаружи гудели цикады, подбадриваемые жарой.

Бен разделся до нижнего белья, но всё равно потел, засыпая и просыпаясь вновь. В тот вечер он никому не позвонил, и ему никто не позвонил. Бен вертел в руках телефон Тима, просматривая сохранённые номера и задаваясь вопросом, какие люди на том конце провода. Каждое записанное мужское имя в голове Бена принадлежало плотоядному старику, который сжимал в одной руке пачку стодолларовых купюр, а другой указывал на выпуклость под своими клетчатыми брюками. Затем был номер, подписанный как " Дом". Куда он вёл? К собственному дому Тима или к его родителям в Вудлендсе? В конце концов, Бен устал от раздумий и возжелал блаженного забвения в виде сна. Парень оставил телефон на подушке рядом с собой, и тот всё ещё находился там, когда начал жужжать, как пчела.

Бен шарил рукой по кровати, пока не нашёл вибрирующий телефон. Он сонно ответил, забыв, что это не его телефон.

⇐ Предыдущая 10 11 12 13 141516 17 18 19 Следующая ⇒