Часть вторая 1 страница

Глава 2

Оставалось всего два дня до начала учёбы, а Бен ни разу не видел Тима, несмотря на то, что гулял рядом с его домом практически дважды в день. Во время последних попыток он обязательно использовал Уилфорда в качестве маскировки. Молодой человек просто выгуливал своего пса, как и любой другой болван в мире. От этого Уилфорд был очень счастлив, но не делал для Бена ничего, только увеличивал его чувство безысходности. Парень винил возмутительно жаркую погоду августа, которая заставляла всех закрывать жалюзи и включать кондиционеры.

Найти место, куда кто-нибудь мог отправиться на пробежку, в Вудлендсе было особенно сложно. Бесчисленные мощёные велосипедные дорожки пересекали весь город, и большая часть из них вели вокруг многочисленных деревьев, которые прятали фасады зданий. Было практически невозможно кататься по городу, не видя ничего, кроме деревьев. Тим мог торчать на той самой дорожке между своим домом и маленьким озером, когда только переехал сюда, но теперь он, возможно, исследовал город в разных направлениях. Несмотря на это, Бен начал переживать, что Тим приехал в Техас на лето только навестить семью и уже уехал обратно туда, откуда прибыл.

Надеясь, что ему всё же повезёт, Бен ещё раз прошёлся по району Тима на пути домой. Благодаря белке, которой надоело жить, Уилфорд натянул поводок так сильно, что Бен даже не заметил волнения, пока не раздался восторженный крик.

— О, вау! Чёрт побери, не могу в это поверить! Ох, прости, мам. Просто это так че... невероятно потрясающе! Спасибо!

Бен последний раз отчаянно потянул за поводок и поднял взгляд. Тим стоял на своей подъездной дорожке, прыгая вокруг сияющей чёрной спортивной машины. Небольшое количество людей наблюдало за ним с весёлым выражением на лицах. Бен заметил шарики, привязанные к гаражной двери, как раз когда кто-то произнёс: " С днём рождения". Уилфорд выбрал этот момент для того, чтобы покружиться вокруг островка травы, прежде чем присесть, благослови его Господь, позволяя Бену стоять на месте и таращиться открыто.

— Спасибо огромное! — Тим с сияющими глазами посмотрел поверх машины на мужчину, подходящего по возрасту и фигуре на роль его отца, прежде чем открыл дверь и нырнул в салон. Спустя секунду двигатель с рычанием ожил. Тот взревел несколько раз, и опустилось пассажирское стекло. — Хотите прокатиться?

Бен чуть вслух не ответил " да". Слышалось бормотание членов семьи, пока они спорили, кто поедет, или обсуждали важность безопасного вождения. Бен не слышал ничего из этого, да и, в любом случае, у него вышло время. Уилфорд уже тащил его прочь, вниз по улице.

Бен должен был чувствовать себя счастливым. Ему, наконец, удалось снова увидеть парня своей мечты, но у него почему-то сосало под ложечкой. Он узнал это ощущение и понял, что чувствует что-то сродни проигрышу в игре. Спорт-кар промчался мимо, слишком быстро, чтобы можно было бросить последний взгляд, прежде чем свернуть за угол. Такая машина на день рождения! Его родители, должно быть, купаются в деньгах. Беспокойство в желудке Бена увеличилось.

Вот так. У кого-то такого, как Тим была красота, идеальное тело и богатая семья. Он, вероятно, был спортсменом и сразу же станет популярным, несмотря на то, что новенький в этой местности. Шансы на то, что Тим вообще заметит тощего аутсайдера, такого как Бен, были равны нулю. Фантазировать было забавно, но Бен резко почувствовал, как ворвалась реальность и испортила вечеринку.

***

Первый день учёбы шёл не так, как планировалось. Машина Эллисон сломалась в тот же день, когда Бен стал свидетелем потрясающего подарка на день рождения Тима. Парень предположил, что в этом была какая-то космическая гармония. Один автомобиль покинул мир, в то время как другой родился на свет. Разве машины проходят реинкарнацию? Он в этом сомневался. В любом случае, это было довольно драматично. Машина Эллисон не умерла. Ей просто нужен был новый трубопровод радиатора. Или свеча зажигания? Бен не имел ни малейшего понятия, в чём проблема. Он только знал, что неисправность машины означала, что ему придётся ехать на автобусе с кучкой нервных новичков и недоразвитых десятиклассников. У него даже не было уюта компании Эллисон, так как её отец настоял на том, чтобы самому отвезти девушку в школу.

На выходе из автобуса у Бена появилось такое чувство, будто его могли запросто принять за новичка. Он был худым и низким для своего возраста. Пять футов и девять дюймов (прим. пер.: сто семьдесят пять сантиметров) на самом деле было не так плохо, но становилось очевидно, что выше он не вырастет. Одинокий и рассеянный, Бен, вероятно, выглядел так, будто приехал в старшую школу впервые в жизни. Сбитый с толку новичок это подтвердил, подстроившись к нему сбоку и спросив:

— И как мы, по их мнению, должны найти эти кабинеты? Что вообще значит " 3В2"?

Бен только пожал плечами и опустил взгляд на своё расписание, хотя знал, что " 3" означает этаж, " В" — восточное крыло здания, а последняя цифра — номер кабинета. У него у самого напротив первого предмета стояло " 1З0". Ему не нужно было читать описание урока, чтобы понять, что это физкультура или, как он предпочитал это называть, физнеловкость. Бен еле слышно выругался и направился к спортзалу, где будет терпеть унижения на протяжении часа каждое утро до конца семестра.

Молодой человек искал любой признак знакомого лица, проталкиваясь через переполненные коридоры, но судьба сегодня не благоволила ему. Он узнавал много людей, но большинство из них были качками и снобами, которых молодой человек презирал. Пока он заходил в зал, прозвенел звонок, но коридоры всё ещё были переполнены сбитыми с толку новенькими. Бен находил в этом утешение. Тренеру придётся подождать, пока они все найдут дорогу до зала, а остальное время, если повезёт, будет занято проблемами с формой и другими мелочами.

Он с опаской оглядел трибуны, приближаясь к ним, и чуть не рассмеялся от облегчения, когда увидел высокую, ссутулившуюся фигуру Леона, который сидел в верхнем ряду, лениво играя с одним из своих дредов. Бен проделал кратчайший путь к тому человеку, который делал его уроки физкультуры в прошлом году довольно сносными. Молодой человек добрался до верхнего ряда трибун невредимым — хотя какой-то идиот пытался по дороге поставить ему подножку — и сел рядом с Леоном, наслаждаясь ароматом марихуаны, которая окружала его, как одеколон.

— Эй, как оно, здоровяк? — прохрипел Леон своим типичным голосом курильщика.

— Ничего особенного. Не могу поверить, что мы должны приходить сюда утром первым делом. Это жестокое обращение с детьми.

— По крайней мере, это последний год. У выпускников нет физкультуры.

— Везучие придурки, — пробормотал Бен. — Эй, может быть, тренеры будут слишком уставшими, чтобы заставлять нас заниматься.

Бен понял, что Леон, вероятно, будет всё ещё слишком обкуренным, чтобы заниматься. Это значило, что Леон будет расслабляться за боковыми линиями вместо того, чтобы участвовать в каком-то идиотском спорте, который стал выбором этой недели. Пару раз в прошлом году, когда запасы Леона иссякали, он оставался трезвым и превращался в активного и способного атлета. Бен ненавидел эти времена, потому что это означало, что он остаётся один и беззащитный, тогда как обычно прятался за волшебной аурой Леона, которая позволяла ему выходить сухим из воды. Бен не был уверен, в чём именно дело, но тренерам, казалось, искренне нравился Леон, несмотря на то, что он являлся современной версией людей, которые выступали против войны во Вьетнаме.

Бен выдохнул, когда один из этих бывших военнослужащих промаршировал в спортивный зал, а следом за ним с видом маленьких утят протопала кучка нервничающих новичков. Физкультуру преподавали четыре разных тренера, но различить их можно было исключительно по причёскам. Они все были коренастыми, с широкими как стволы деревьев конечностями. Может быть, в молодости они были горячими, но война и слишком большое количество пива наградило их всех уставшими лицами и выдающейся выдержкой.

Этот тренер, с редеющими рыжими волосами, проводил перекличку, выкрикивая их фамилии. Леон в это время не переставал говорить, нетерпеливо описывая Бену коллекцию лазерных дисков своего дяди, к которой у него был доступ всё лето. Фильмы были любимой темой Леона. Если ты знал его фильмы, ты был его другом.

— Бендли? — повторил тренер.

Бен вздохнул, зная, что если исправит мужчину, то только сделает из себя будущую цель.

— Здесь, — пробубнил он.

— Вижу, Стейеру удалось закончить летнюю школу, — подшутил тренер, посылая в сторону Леона улыбку, похожую на улыбку мопса.

— Привет, тренер! — счастливо отозвался Леон. — Меня хотели отправить обратно в младшую школу, но я сказал, что буду слишком по вам скучать.

Тренер улыбнулся и продолжил перекличку. Как Леон это делал? Если бы Бен попробовал так сказать, его бы назвали педиком и велели пробежать несколько кругов.

Оставшееся время ползло медленно. Им на заполнение раздали бланки для физкультурной формы, которые нужно было принести на следующий день. К отчаянию Бена, раздали и мятно-зелёную униформу, которая всегда пахла потом, несмотря на то, сколько раз её стирали. Но, к счастью, не осталось достаточно времени, чтобы переодеться и поиграть во что-то. Вместо этого Бен провёл время, слушая разговоры Леона о " Звёздных войнах", которые тот воспринял очень серьёзно. Накурившись, он относился к событиям фильмов так, будто это происходило в настоящем, наряду с остальными мировыми событиями.

— Йода должен знать, что Люк не сможет одолеть Вейдера. Он только играет на эмоциях и надеется заставить Вейдера сломаться и заплакать или что-то ещё, верно?

Бен не успел ответить, потому как раздался звонок. Он практически сиганул с трибун вниз одним прыжком, так ему не терпелось добраться до коридоров и поискать Эллисон. Или Тима. Очередной урок означал ещё один шанс, что они окажутся в одном кабинете. Ни одной из его целей в коридоре замечено не было, как и на уроке английского. Следующий урок был его первым факультативным, испанский, на котором тоже не оказалось ни одного из тех людей, которых он искал. По крайней мере, там произошёл весёлый конфликт между учителем и пареньком из Мехико, который надеялся легко получить " пятёрку".

Время ланча принесло облегчение в виде Эллисон. Бен нашёл её на их обычном месте встречи, рядом с торговыми автоматами в большом кафетерии, который соединял оба крыла школы. Они выбрали себе места, так как оба принесли ланч с собой, в то время как большинство других детей выстроились в очередь, чтобы купить горячую еду. Как бы сильно Бену ни надоели сэндвичи с белым хлебом, они были лучше, чем любой набор еды, который предлагала школа. Существовал перечень соседних школьных округов, где гигантам фаст-фуда разрешали продавать еду ученикам, но этот округ не был одним из них. Эта " здоровая" еда была сырой и безвкусной. Даже автоматы с безалкогольными напитками были наполнены только лимонадом без сахара и подобием шоколадных напитков, которые не содержали ни крупинки какао-порошка.

— Ронни Адамс! — пропела Эллисон, когда они садились за столик.

— Кто?

Бен начал доставать свой ланч из коричневого бумажного пакета, задаваясь вопросом, почему это имя прозвучало так знакомо.

— Прекрасный чёрный брат из автошколы? — подсказала Эллисон. — Он ходит со мной на урок домоводства.

Бен фыркнул и вытащил изо рта соломинку для сока.

— Ты говоришь мне это потому, что считаешь, что он может быть геем?

— Нет! — возразила Эллисон. — На уроках домоводства всегда рыскают натуралы. Бог свидетель, это единственная причина, по которой я на них хожу. В любом случае, рехнувшаяся старая училка рассадила нас по алфавиту, и каким-то чудом, у него у одного фамилия на " А", а у меня у одной на " К", и между нами никого больше нет.

— Видишь? Хорошо, что я отказался ходить на этот урок.

— Ты прощён, — благородно произнесла Эллисон. — Так как дела с твоим " Т"?

— Технически, правильнее " У", раз мы отталкиваемся от фамилий, — исправил её Бен. Он уже давно рассмотрел почтовый ящик Тима и узнал, что фамилия его семьи —Уаймэн, хотя до сих пор он сопротивлялся желанию нацарапать " Бен Уаймэн" в какой-нибудь из своих тетрадей. — К несчастью, дела никак. Я надеялся, что ты его видела.

— Неа, — сказала Эллисон, меняя свои " Читос" на " Принглс" со сметаной и луком, которые были у Бена, даже не спросив. — Может, он ходит в частную школу или что-то в этом роде.

— Может быть, — произнёс Бен, оглядывая столовую. В любом случае, перерывов на ланч было три, так что имелись хорошие шансы, что Тим будет на одном перерыве с ними. Бен был рад, что у них с Эллисон ланч был всё ещё общим третий год подряд. Парень решил переключить всё своё внимание на неё и как мог вытеснил из своего разума эту тему. Как и очень многие другие вещи в жизни; ведь, может быть, то, чего он хотел, не произойдёт, если он будет думать об этом слишком много.

***

Четвёртым уроком стояла математика, которая началась довольно многообещающе. В классе был привлекательный парень по имени Крейг, который смутно напоминал Зака Морриса (прим. пер.: Марк-Пол Госселаар — американский телевизионный актёр и модель, наиболее известный благодаря роли Зака Морриса в подростковом ситкоме NBC «Спасённые звонком»), если правильно прищуриться. Бен не разговаривал с Крейгом с младшей школы, после того, как провёл ночь в его доме.

То, что встало между ними, было довольно распространено в грязной истории Бена. Всё началось в седьмом классе, когда обыденная ночёвка в доме друга трансформировалась в кражу порно. Совместный просмотр видео привёл к обмену мастурбацией. Это действо повторялось в течение ещё нескольких ночёвок, до тех пор, пока его друг не сказал, что слишком устал от беспорядка, и настоял на том, чтобы вместо этого они пошли спать. Это привело Бена в замешательство, пока после менее-чем-случайной суеты и поворотов не стало очевидно, что от него чего-то ждут. Бен с радостью сделал своему другу минет в ту ночь, в первый из многих раз, хотя тем же ему никогда не отвечали.

В конце концов, сл а ва о благородном поступке Бена начала распространяться по школе, и парни, которых он едва знал, начали приглашать его к себе. Одно и то же повторялось снова и снова — хозяева обычно притворялись спящими. На спине. С опущенными штанами. Нет нужды говорить, что это было очень волнующее время его жизни. Требования его услуг резко прекратились, когда Бен решил признаться в своей ориентации посреди учебного года. Внезапно все парни, включая его друга, с которым он впервые начал экспериментировать, перехотели иметь с ним дело. Крейг был одним из последних парней, с которыми Бен развлекался до публичного признания, и с тех пор они не разговаривали.

До сегодняшнего дня, вот в чём дело. Вместо того, чтобы отказаться контактировать, Крейг тепло его поприветствовал и даже выбрал место рядом с собой. Грудь Бена начала жечь надежда на то, что Крейг разобрался со своей собственной ориентацией, которая оказалась правильной, но не в том смысле, в котором он ожидал. Вскоре Крейг начал разглагольствовать о своей девушке, с которой познакомился летом. Очевидно, их отношения подтвердили его гетеросексуальность и сделали возможным справиться с экспериментальной фазой, которая теперь была позади. Без сомнений, регулярный секс в этом помог. Бен был слегка разочарован, но счастлив найти друга, чтобы скучный урок стал более весёлым.

Пятый урок — пение — означал, что Бен не только снова будет с Эллисон, но и в окружении людей, которых знал много лет. Хор состоял либо из странных эстетов, либо из религиозников, которые пели и в церкви. Несмотря на два разных фона, все поладили, и атмосфера всегда была расслабляющей.

Их учительница, миссис Хаммонд, чуть раньше в своей жизни получила незначительный успех на сцене, поэтому также преподавала драматургию. Она воспринимала пение и актёрское мастерство очень серьёзно, но ещё и являлась очень безалаберным человеком, который редко заботился о том, чтобы направлять класс. Сегодня, казалось, ей не хотелось начинать учебный год так же, как и её ученикам, и женщина спокойно позволила целому часу пройти без её вмешательства. Бен и Эллисон это время провели за разговорами со всеми, кого не видели с весны, обмениваясь пикантными сплетнями о том, что произошло за лето.

Последним уроком в тот день была физика. Бен шёл на неё медленно, чувствуя себя как Чарли из фильма про Вилли Вонку (прим. пер.: «Чарли и шоколадная фабрика» — художественный фильм Тима Бёртона из серии рождественских сказок о духовных ценностях). Это был последний возможный шанс на урок с Тимом, последний шанс на золотой билет и удивительный тур по закулисью фабрики, прилагающийся к этому билету. В своих мыслях молодой человек оттягивал эту упаковку плитки шоколада так медленно и осторожно, как хотел бы раздевать Тима. Бен прошёл в дверь как раз в тот момент, как прозвенел звонок и стоял там, ожидая, когда его мечты станут реальностью.

— Алё? — пожаловался кто-то, кто пересмотрел уж слишком много фильмов о девушках из Калифорнии, прежде чем протолкнуться мимо него. — Твою мать!

Это оставило Бену только одну парту. Он занял своё место, всё ещё оглядываясь в поисках намёка на серебристые глаза и тёмные волосы. Ничего. Ничегошеньки.

Ох, ну что ж. По крайней мере, он всё ещё мог насладиться шоколадом. Преподаватель его урока, мисс Хьюз, учила его и в прошлом году. Женщина была одной из тех редких учителей, кого ученики считали крутыми. Некоторые учителя слишком старались, развешивая плакаты последних музыкальных групп и неумело используя в лекциях слэнг. Мисс Хьюз была не из таких. Она просто была собой — незамужней женщиной средних лет со страстью к науке, которой удавалось передавать свой энтузиазм тем, кого она учила, обычно через новаторские и весёлые эксперименты. Темой этого дня были феромоны, что вызвало у большинства класса смех, но не у Бена, чьи мысли витали вокруг запаха пота в вечернем воздухе, когда Тим бежал в его сторону.

Глава 3

Пострадав неделю от пластмассовых зелёных сидений и гиперактивных новичков, Бен решил отказаться от автобуса. Механики задержали машину Эллисон в заложниках ещё на десять дней, пока заказывали запчасти, а Бен больше не мог терпеть унижение, будучи единственным десятиклассником, который пользовался автобусом. Он цеплял замок на свой велосипед, когда подбежала Эллисон оттуда, где высадил её отец.

— Я нашла его! — объявила она.

— Кого? — как можно более небрежно произнёс молодой человек, чертовски хорошо зная, кого девушка имела в виду.

— Джонни Деппа, — парировала Эллисон. — Как ты думаешь, кого я имела в виду? Я пыталась дозвониться до тебя прошлым вечером, но гудки шли и шли.

Бен сделал мысленную заметку словесно оскорбить свою сестру за то, что она проигнорировала входящий звонок.

— Так, где он?

— Сидит связанный у меня в подвале и ждёт тебя, — проговорила Эллисон, непристойно облизывая губы. — Размечтался. Просто вчера я видела, как он проходил мимо после шестого урока, так что, по крайней мере, мы знаем, что он ходит в эту школу.

Должно быть, то, что Эллисон заметила Тима, разрушило проклятие, потому что Бен увидел его в тот же самый день. Если быть честным, возродившаяся надежда вдохновила Бена пойти в обход по разным коридорам, но стратегия окупилась. По дороге на ланч он увидел прислонившегося к стене Тима, который разговаривал с двумя другими учениками.

К несчастью, они были двумя самыми большими придурками в школе. Брайс Хантер был огромным качком, размером с быка, насколько помнил Бен. Он всегда выглядел на двадцать пять, даже в младшей школе. Рядом с ним был Дэррил Брискотт, низкорослый и на грани ожирения, но из очень богатой семьи, и это гарантировало ему популярность.

Бен мгновение смотрел на них с опаской, прежде чем вернул своё внимание обратно к Тиму, чей кадык скакал от веселья из-за чего-то, что говорил Брайс. Были дни, когда Бен ставил под вопрос свою последнюю одержимость, отвергая её, когда яростные гормоны вызывали временное безумие. Бредово или нет, когда он увидел Тима снова, возродилось это пламя преследователя. Он был всем, абсолютно всем, что Бен искал в парне. По крайней мере, снаружи. Его выбор компании ставил под сомнение всё остальное.

—Тимми! — провизжал голос, который вывел бы из себя даже свиней. Криста Норман проскакала прямо перед Беном на пути к " Тимми". Несмотря на то, что с голосом ей не повезло, она была одной из самых популярных девушек и необыкновенно красивой. Криста подбежала и взяла руку Тима в свои маленькие лапки, глядя на него сияющим взглядом. Тим вернул улыбку на миллион долларов, к большому отвращению Бена.

— Эй, педик!

Эти очаровательные слова сказал никто иной, как сам Брайс Хантер, который заметил, что Бен стоит и пялится.

Любой шанс устоять от приближающегося румянца исчез, когда Криста добавила:

— Знаешь, это на самом деле правда.

Бен рискнул бросить взгляд на Брайса и саркастично махнул рукой Кристе, уходя прочь. Осознав, что терять больше нечего, он взглянул на Тима последний раз, когда уходил. Тот, казалось, развеселился, возвращая Бену жест, забавно помахав рукой. Этот жест был искренне милым, когда Тим его делал, что в два раза больше разозлило Бена.

Почему внутри люди не могли соответствовать своему внешнему виду? Мир был бы таким замечательным местом, если бы, чем приятнее был человек, тем красивее становился бы. Придурки, как Брайс и Дэррил, были бы отвратительными, гнойными троллями, и все видели бы их такими, какие они есть. Тима тоже, если он выбрал компанию таких людей. Вместо роскошной внешности парень был бы уродливым, сгорбленным и таким жалким, что Бен никогда бы его не заметил. А если бы и заметил, то хотя бы сразу понял, что Тим не стоит всех эмоций и фантазий, которые он на него потратил.

***

Для Бена это был один из тех дней, с парадом неприятных событий, которые начинались с самого утра. Он запихнул свой рюкзак в шкафчик, прежде чем направиться в спортзал, когда что-то мокрое ударило его в шею. Бен развернулся и увидел на полу смоченный слюной бумажный шарик, размером практически с его кулак. Коридор всё ещё был переполнен детьми, но массивную фигуру Брайса найти в толпе было легко, и на его лице был довольный злобный взгляд.

По крайней мере, с ним не было Тима, что казалось каким-то маленьким чудом. То, что Эллисон его заметила, на самом деле разрушило проклятие. За последние две недели Бен пересекался с Тимом как минимум дважды в день. Каждый раз Бен торопливо отводил взгляд и проклинал румянец, который появлялся на его лице. Он надеялся, что его красные щёки ошибочно принимали за злость, а не за робость. В конце концов, ему нечего было стыдиться, так как Тим понятия не имел о формирующейся к нему влюблённости Бена.

Наполненный весельем день продолжился в спортзале. Леону вырывали зуб мудрости, и это означало как минимум неделю страданий без его компании. Что было хуже всего — они играли в бейсбол, а в этом спорте очень сложно остаться незамеченным. В первый раз, стоя с битой, Бен громко выругался после третьего страйка (прим. пер.: Страйк — ситуация в бейсболе, когда бэттер (бьющий) не нанёс удара при подаче). Это взбесило тренера, лысого с кривым носом, который скомандовал Бену пробежать две мили по лесу, который располагался рядом со школой. По крайней мере, это был своего рода побег. Бен замедлился до шага, как только спрятался за деревьями, и задался вопросом, можно ли было умышлено нарываться на это " наказание" до возвращения Леона. Он бы лучше каждый день бегал один, чем играл в бейсбол.

Затем был урок испанского с учителем на замене, и это, конечно же, означало, что весь класс ходил на головах. Обычно Бен наслаждался этим, но один из парней спросил учителя, как будет на испанском слово " педик". По какой-то непонятной причине учитель решил ответить на этот вопрос, и слово " mariposa" весело повторялось в течение остатка урока, сопровождаясь некоторым количеством колких взглядов в сторону Бена.

Ланч должен был принести долгожданный перерыв от дневных трудностей, но Бена поприветствовало объявление Эллисон о том, что они с Ронни теперь встречаются. Бен ответил на эти новости чёрство:

— Это тупо. Вы ещё даже не были на свидании.

Выражение боли на лице Эллисон заставило его пожалеть о своих словах. Бен был счастлив за неё. По большей части. Ронни был милым парнем. В своё время у них определённо будут свидания, романтика и, возможно, горячий извращённый секс. Вот что раздражало Бена. Это был четвёртый парень Эллисон с тех пор, как они перешли в старшую школу. За последние три года у Бена не было ничего больше, чем слегка кокетливые знакомства. Лёгкость, с которой девушка кого-то нашла, будила внутри него зеленоглазого монстра.

Но что он мог поделать? Молодой человек был недостаточно взрослым, чтобы пойти в гей-бар, а объявления о знакомствах в местных газетах были практически строго гетеросексуальными, не считая пары объявлений от мужчин старше его отца. Даже скудная сексуальная жизнь Бена прекратилась, когда он признался в своей ориентации. Об этом решении он уже начинал жалеть. В этот момент безответный минет звучал так же значимо, как брак.

Оставшееся время их приёма пищи сопровождалось неловкой тишиной. Бен знал, что позже придётся загладить свою вину, но был в слишком гадком настроении, чтобы забрать слова обратно или сгладить разговор прямо в этот момент. Остаток дня прошёл без инцидентов, но грохочущая на улице гроза помогла увеличить его угрюмость до окончания последнего урока.

По крайней мере, дождь закончился к тому времени, как он начал застёгивать свои ролики. Машина Эллисон выбралась из салона на целых два дня, прежде чем сломалась снова. Бен забросил свой велосипед и решил начать пользоваться своими роликовыми коньками, которые вымолил и получил на прошлое Рождество. Бен ещё не очень хорошо катался, ему удавалось всё, кроме грациозной остановки. Сегодня в качестве маршрута парень выбрал извилистую велосипедную дорожку, которую мало кто использовал. Из-за объезда он будет дольше добираться до дома, но это поможет избежать других учеников. Бен просто хотел вернуться домой, к уюту бессмысленного телевидения и оставшейся печени, которую его мама приготовила прошлым вечером.

Деревья превратились в размытое пятно, когда Бен начал катиться быстрее, чем обычно. Он, наконец, приноровился к этим штукам! Лес уступил место искусственному каналу, чистому от листвы. Здесь земля опускалась вниз, а затем снова взлетала вверх, изгибаясь, как пустая река сквозь деревья. Бену всегда было интересно, какой это служит цели, пока не наступил сезон ураганов и не начался дождь длиной в две недели. Ров собирал излишнюю дождевую воду и безопасным путём переправлял её куда-то, где было меньше людей. В тот единственный год молодой человек видел ров полным воды. В противном случае тот оставался сухим, как миниатюрная зелёная долина.

Бен начал чувствовать себя лучше, пока нёсся по тропинке вдоль рва. Вот тогда он и увидел Тима. Тот был чуть дальше впереди, в своей обычной одежде для пробежки, только в этот раз с дополнением в виде рюкзака. Очевидно, он решил пробежаться до дома, а не ехать на своём богатеньком спорт-каре. Вместо обычной волны гормонов, которую Бен испытывал всегда при виде Тима, в этот раз он почувствовал только раздражение. Молодой человек не хотел вспоминать о том, чего не мог иметь. Он хотел уединения.

— Уйди к чёрту с моей дороги, — еле слышно пробормотал Бен, отталкиваясь ногами и увеличивая скорость. Он почувствовал себя вылетевшей из ружья пулей и прямо сейчас не хотел ничего больше, чем врезаться в Тима и оттолкнуть его в сторону, даже не оглянувшись. Почему бы и нет, чёрт возьми? Его достало быть жертвой всеобщих подколов и слабоумия. Почему бы не нанести ответный удар? Он не собьёт Тима с ног, но мог бы хотя бы напугать его, пролетев прямо перед ним, может быть, немного толкнув его в процессе.

Бен усмехнулся со злой решимостью, приближаясь к парню, но в последний момент запаниковал. На дорожке попросту не было достаточно места, чтобы безопасно проехать мимо, по крайней мере, не на такой скорости. Может быть, умелый роллер и сделал бы это, но Бен был слишком неопытным. Скорее всего, он свернёт с дорожки и поранится. Тим был менее чем в трёх метрах, когда Бен решил отказаться от своего безрассудного плана действий. Он наклонил левую ногу, чтобы затормозить, прежде чем понял, что тормоз на другом ролике. В панике молодой человек попытался повернуть, но его левая нога всё ещё была наклонена, из-за чего Бен споткнулся о свою же ногу. Он находился в воздухе несколько кратких мгновений, прежде чем врезался в Тима, сбивая бегуна с дорожки в ров.

Столкновение с Тимом по большей части затормозило полёт Бена по воздуху. Он с глухим звуком приземлился на траву рядом с мощёной дорожкой, потрясённый, но невредимый. По болезненному вздоху и длинному потоку проклятий стало ясно, что с его жертвой всё иначе. Бен поднялся на колени и заглянул за край рва. Тим сидел, поддерживая одну ногу в воздухе. Он неуверенно опустил её на землю. Как только нога коснулась травы, Тим хрипло застонал и снова поднял её.

— О Боже! Прости. Прости! — забормотал Бен, вставая и спускаясь в овраг.

Выражение лица Тима металось между смесью замешательства и злости.

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒