Как был атакован 3 страница

Люблю читать яро путешествия, про встречу с неизвестным, люблю читать про трудную работу археологов и геологов. Павка Корчагин Николая Островского - просто мой друг и герой. Зачитываюсь Джеком Лондоном. Из классиков мои любимые писатели Чехов и Гончаров. Стихи не люблю. И могу признаться, что пытался даже сам их писать - имел свой блокнот со своими стихами /что-то написал около 80 стихотворений/, одно из них «СССР - страна Родная» послал в редакции Комсомольской правда через три недели пришел вежливый ответ, что я не знаю русского языка. Конечно, благодарили и пожелали мне еще поработать. С тех пор охота к сочинительству пропала. К тому же потерялся где-то блокнот с моими " произведениями. Осталось желание вести дневники. Я их вел в школе. Веду и сейчас. Они /записи в дневнике/ помогают осмыслить жизнь, подумать о хорошем делать какие-то выводы, анализы. Кроме того, с начала войта начал собирать альбом вырезок с фотографиями зверств немецкого фашизма. Имею уже около 100 вырезок.

По окончании войны, этак лет через 20-25 как пригодятся, и записи в дневнике и особенно фотовырезки.

7. 08. Сразу один за другим вышли из строя опорный и упорный подшипники дизелей. Идем самым малым ходом под водой вод электромотором занимаемся аварийным ремонтом Мотористы

где-то недосмотрели, особенно в системах смазки подшипников линии вала. В системах переключения я муфт. Над этим они сейчас копаются. Командир не выходит из дизельного отсека. Сердится на мотористов. Свои погоревшие ватные штаны заменил на другие, но большого размера от этого кажется еще больше сердитым.

12. 08. Эти строки пишу через несколько дней после прошедших событий. До этого дня не было времени и желания взяться за дневник.

..... 9. 08. Командир ПЛ. по плану должен был с личным составом отрабатывать внезапные срочные погружения, это он решил сделать неожиданно перед самым обедом, чтобы обед прошел под водой, в более спокойной остановке. В 11. 30 он мне сказал, чтобы я никого на мостик не выпускал,. так как через несколько минут даст команду на срочное погружение и чтобы никто об этом не знал. После этого из люка появляется голова командира БЧ-У, и он обращается ко мне с просьбой выйти на мостик" " покурить.

Я не смог утерпеть и, не разрешив ему выйти, тихо рассказал о " тайных" замыслах командира. Тот пулей вниз.

Конечно, тайное стало явно. Мне хотелось, что бы все лучше, что бы командир подготовился к срочному погружению. Дизеля не останавливаются? Репетования телеграфом нет. Тогда эту команду передает голосом. Слышим, что дизеля останавливаются. В месте с командиром спускаемся в рубку. Командир захлопывает люк и дает команду: « Срочное погружение! »

Из центрального отсека я ушел во 2-ой отсек, где лег на диван, взял книгу, но читать её не начинал, так как прислушивался к командам в центральном посту.

Сигналы открытия кингстонов и к ладанов вентиляции, хлопки и удара клапанов, мигание лампочек, шумы воздуха в магистралях и шум забортной воды, устремившейся в цистерны - всё сливается в удивительную музыку погружения, перехода ПЛ из воздушной среды в подводное положение.

Срочное погружение - самый сложный маневр на ПЛ и маневр наиболее опасный в случае каких-либо неисправностей. Может поступать вода в дизельный отсек, если " заест" газовыхлопные или заест что-то в шахте приёма воздуха к дизелям. Может быть аварийный дифферент на нос ила от неисправного состояния рулей или от неравномерного заполнения систем, тогда лодка стремительно погружается в морские пучины я если её своевременно не остановить /для нашей ПЛ предельная глубина погружения - 120 метров/, то лодку может раздавить огромным давлением забортной воды. Поэтому всегда ёкает сердце» корда производится этот маневр и здесь не до шуток. Мною как-то еще раньше было подсчитано, что на глубине 100 метров нашу ПЛ стремится раздавить сила общим усилием на весь прочный корпус что-то около 150000 тонн. Много это или мало?! Конечно много! Правда на это давление и рассчитана ПЛ., но если всё будет в порядке. А если мы проскочим глубину? Нас раздавят в лепёшку. И как-то удивительно и немного жутко от того, что где-то рядом, всего в расстоянии полметра за стальным листом толщиной всего в 17-18 миллиметров находится та беспощадная и безмолвная сила, готовая ринуться на тебя при первой твоей оплошности, поэтому я знаю, что к маневру срочного погружения все подводники относятся как в главному, наиболее ответственному ритуалу.

Сейчас я хорошо, представляю суровые, строгие лица всех тех, кто в центральном посту священно действует, производя этот маневр ухода под воду. Всё внимание у всех на основные три точки - на дифферентометр /чтобы не был дифферент больше о-4-х градусов на нос на глубиномер /чтобы не пропустить момент ускорения нарастаний глубины - прозеваешь это труднее остановить быстрое изменение глубины/, на сигнальные глазки открытия кингстонов и клапанов вентиляции. Это мне известно уже 3 года. Поэтому я решил, что мне в центральной посту делать нечего. Управятся без меня! Тем более, что там страшная теснота. Все стоят или сидят вплотную друг к другу.

Прошла первая минута, с переборкой все тихо. Стихли шумы воздуха и бурление воды в цистернах. Ощущаю всем телом, что ПЛ быстро погружается. Подводник это хорошо чувствует каким-то шестым чувством.

Из отсеков в центральный пост, посту шля доклады» что в отсеках выполнены все команды.

Наш вестовой поставил около меня на стол стопку тарелок и ушел вновь в Мостовую часть отсека по своим делам. Убедившись, что всё как - будто нормально, вновь беру томик Чехова в руки и начинаю ощущать ногами, что они у меня пошли вниз. Отложил книгу, приподнялся на локте и осознав, что дифферент быстро увеличивается на нос. Через несколько секунд убеждаюсь, что мои ноги упираются в переборку каюты командира. Смотрю в носовую часть отсека и отмечаю, что вестовой с трудом начал движение от переборка ко мне и идет как - будто в гору. Тяжело понимаю, что что-то произошло, что лодка сейчас должна иметь аварийный дифферент около 80° на нос, но почему в центральном посту только шум, а аварийного продувания весовой группы цистерн главного балласта нет? Дифферент растет еще больше. Вестовой так до меня так и не дошел- упал на свои тарелки и на животе и на своих тарелках съехал к носовой перебоборке.

Он еще не понимает, что произошло, так как в море первый раз и ему плевать на эти дифференты. Но я-то понимаю, что, если так будет продолжаться и дальше, то ПЛ проскочит предельную глубину я нас раздавят.

В голове хаос, рой панических мыслей, догадок.

Вместе с тем понимаю, что я сейчас бессилен, что-либо сделать. Я уже не лежу на диване, а стою /или почти стою на переборке/, смотрю вниз на вестового - он находится где-то далеко внизу /длина отсека около 10 метров и эта длина превратилась в высоту, в какой-то глубокий колодец. Под ногами опоры нет. С ужасом думаю, как же в других отсеках. Я-то стою на переборке, а там люди висят гроздями на чём-то - палуба ушла из-под ног во всех отсеках.

Пока все это переваривалось и проносилось в голове прошло не так много времени. Все это свершилось за какие-то 2-3 минута после погружения.

В конце этих минут нос лодки ударяется в грунт и одновременно ощущается вибрация корпуса от работы винтов, а воздухе. Как потом оказалось лодка почти встала на " попа" и с дифферентом в 60-70° на полном ходу врезалась в грунт.

Хорошо, что глубина моря здесь была всего 72 метра. Это нас и спасло У нас была вся тысяча шансов на то, чтобы больше не всплывать, если бы глубина моря была хотя бы метров 150-200, ' не пришлось бы мне писать эти строки, писать об этом исключительно тяжелом случае в нашем учебном походе.

В конце-концов мы всплыли в надводное положение. Обед в подводном положении не получился. Начали искать " стрелочников". - Ими оказались электрики, переключившие управление телеграфами в боевую рубку до постановки телеграфов в положение " Стоп" » и поэтому сигнал " Полный назад, до электромоторного отсека не доходил. Наши оба главные электродвигателя полным ходом работали " вперед". В этих условиях они должны были работать только и только " назад* и только самым полным ходом. В центральном посту ставят телеграф в положение " полный назад", а ту да, в электромоторный отсек, доходила команда " Полный вперед! " Это было трагедией. Рулевые не отвалили носовые горизонтальные рули - это значило, что исправить положение рулями было невозможно. Кроме того, электрики не могли дать полного заднего хода, так как станция главных электромоторов оказалась у них над головой, подобраться станции они не могли. Потеряв палубу личный состав, также оказался, на переборке все попытки подтянуться к станции на руках не привели к успеху.

Трюмные центрального поста в этих тяжелых условиях лишились возможности продуть балласт воздухом высокого давления, через систему аварийного продувания - они то же повисли на клапанах, потеряв при этом ключи от колонки аварийного продувания цистерн главного балласта.

Видимо, все же основным виновником этого “ЧП” был я, так как своим вмешательством, своим предупреждением о скором срочном погружении ввел дезорганизацию в общую боевую организацию срочного погружения.

Не предупреди я командира БЧ-У Домбровского об этом, этого бы подводного пикирования ПЛ не произошло.

Я сделал вывод, что в дальнейшем этого допускать нельзя, что попытки упрощенчества в боевой учёбе не только дают отрицательные результаты, но и могут, в конце концов, привести к катастрофе.

На этом примере я еще и еще раз убедился, что никогда, ни в каких случаях не следует пренебрегать основным правилом срочного погружения - не переходить границы аварийного дифферента. В этом главное. А если бы было глубже - значит всем тем, кто оказался на переборке или как верхолазы пытались добраться по механизмам вверх к нужной аварийной системе - просто не хватило бы времени, что-либо сделать, так как катастрофа настудила бы раньше.

После всплытия я вышел на мостик, спустился на палубу /конечно с разрешения командира/ и пытался ногой столкнуть " колбасу" из глины, всползшую на носовую палубу через полуклюз буксирного приспособления и достигавшую длины около 5 метров. / Пришлось вызвать матроса с топором, чтобы эту спрессованную серую змеевидную массу глины и песка рубить на части и сбрасывать за борт.

Может быть, я ошибаюсь, но удельный вес каждого куска равнялся удельному весу железа!?

Осмотрелись в отсеках. В результате докладов выяснились главные повреждения:

- Вогнуты внутрь волнорезы всех носовых торпедных аппаратов;

- запасные торпеды в отсеке сошли со своих креплений

- в аккумуляторных - ямах вышло из строя 50 процентов всех аккумуляторных баков, вылился электролит, батареи имели полный корпус

- некоторые механизмы /помпы, насосы, моторы станции - сошли со своих фундаментов.

Нам необходим был ремонт, так как лодка лишилась подводного хода, главное, срочно требовалось, чтобы что-то сделать с аккумуляторной батареей.

Командир ни с кем не разговаривает. Да и данный состав после произошедшего потерял дар речи. Смолкли обычные " соленые” морские шутки, все делается молча, сосредоточенно. Люди работают как черти.

Дали радиограмму в штаб флота об аварии, но покривили душой сообщили, что дифферент достигал не более 30-35градусов. Командир принял правильное решении. В конце концов, всё обошлось благополучно, и подводная лодка могла войти в строй через несколько дней и продолжать учебный поход. Бели бы командир сообщил большие цифры дифферента, нас бы срочно вернули обратно или что-то придумали еще.

Получили от командующего флотом разрешение на следование в пролив Маточкин-Шар на Новой земле и там своими силами приступить к ремонту, к устранению повреждений.

Сегодня мы заканчиваем ремонт и, честно говоря, только - сегодня появилось желание все события записать в дневник.

Странно устроена человеческая психика... три дня на лодке не было ни шумных разговоров, ни смеха, ни подначек. Без этого трудно плавать. Смех, шутка - облегчают нам нашу службу, наше одиночество без семьи, без любимых. И вдруг всё это пропало. Конечно, было не до этого.

Главное, быстрее устранить неисправности. И вот тогда, когда все увидели плоды своего титанического труда, когда на практике " Русская смекалка" помогла во всех вопросах, только тогда эта самая человеческая душа стала оттаивать и давать первую теплоту.

С утра сегодняшнего дня команду не узнать. Шум, смех и слезы стоят на мостике невообразимые. Все спешат высказаться, облегчить себя. Каждый рассказывает то, что он видел, что ему запомнилось о другом. А так как каждый видел всё по-разному и каждый был в те минуты в самых невероятных положениях, то всё что виденное и слышанное преподносилось всё в новых и новых вариантах. Нельзя было не учитывать и то, что это же были моряки, да еще подводники, гораздые на выдумку, готовые, где надо подкрепить сказанное жестом, мимикой, способные к фантазии.

Всем вдруг стало легко, к нам вернулось хорошее, бодрое настроение. Значительную роль в этом сыграл и командир ПЛ., который первый от души рассказывал, как он также занимался " акробатикой» в те, уже ушедшие в прошлое минуты. Особенно он любил повторять, как командир БЧ-У сам пытался добраться вверх до колонки аварийного продувания цистерн главного балласта и как это ему всё не удавалось, он снова и снова лез, вверх. При том в каждую новою попытку привносились новые детали. В принципе ничего бы не случилось с нами, если бы мы и не начали продувать цистерны. Главное было в остановке моторов. Останови мы их сразу же - лодка потеряла бы ход, и дифферент отошел бы сам по себе.

Боцман ПЛ. в те минуты мертвой хваткой держался за рукоятки перекладки горизонтальных рулей и своим собственным весом доставил кормовые рули в крайнее положение на " погружение". Автоматы вырубили электропитание рулей. Но он настойчиво пытался что-то сделать, выжимая из них хотя бы искорку жизни, одновременно вжимаясь в переплетения кранов и магистралей, чтобы не свалиться вниз. Особенно опасно было положение в первом отсеке, где все запасные торпеды подались вперед и с каждым ударом носа ПЛ. о грунт сползали со стеллажей. Это сползание торпед вниз какой-то момент действовало на них, - как удав на кроликов, но потом, опомнившись, она сумели нечеловеческими усилиями прекратить их перемещение сложной системой из деревянных подпорок, досок в клиньев из аварийного имущества отсека.. -,. Во всех отсеках личный состав делал всё, пользовался любой точкой опоры, чтобы выполнить действия, положенные по аварийному расписанию. 0 перечисленных мною других десятках фактов вдохновенно повествовалось и рассказывалось в образовавшемся " клубе" на мостике. Командир не мешал всем высказаться, отвести душу, не разгонял " клуб" и каждый был ему за это благодарен.

Думаю, что это тоже мудрость, мудрость старшего начальника, разделявшего в эти дни с командой все горести и все радости.

Наконец, к вечеру все работы были закончены. Батарея в значительной мере восстановлена заряжена. С торпедных аппаратов святы волнорезы. ПЛ. вновь могла плавать в подводном положении. Освободившись от помятых при аварии волнорезов заклинивших передние крышки торпедных аппаратов, мы вновь могли теперь готовить торпедные аппараты к залпу.

Вечером 12. 08. начали обратный переход в Полярное, перед выходом в море лейтенант ПЛ. случайным выстрелом из пистолета оторвал себе палец /и тоже на мостике?

Утром 13-го нас с большой высоты начал бомбить свой самолёт, но бомбы падали далеко» Не этот раз произвели срочное погружение за 45 секунд после этого я сделал вывод - поход и всё что с нами произошло ранее - пошло только на пользу. Мы можем выходить в боевой поход.

14. 08. Сегодня прибыли в Полярное. На переходе, при подходе к о. о. Кильдин, нас атаковала немецкая ПЛ. Заметили два следа торпед по корме уже после их прохождения. Сопровождавшие нас катера " МО", обнаружили шумы винтов ПЛ и начали её бомбить глубинными бомбами. Не знаю, кому как, но мне стало лучше, спокойнее, когда эти маленькие катера смело, ринулись в атаку на ПЛ.

С приходом в базу узнали, что летчик того самолёта, который бомбил нас вчера, доложил в штаб, что " он атаковал немецкую ПЛ., что эта ПЛ. погрузилась, что он ее потопил. Возможно, это было и так, но в это время в той точке находилась только наша ПЛ.

Из этого следует, что просто докладам о потоплении противника не всегда можно верить на слово. Видимо, требуется какая-то система проверки этих докладов и боевых донесений.

15. 08. Куча новостей.

Первое и главное, разрешено увольнение личного состава в обычном порядке, как это было до начала войны, с кораблей, находящихся в Полярном и в Пала-губе, а так же личного состава береговых частей.

Снова начал функционировать Дом офицеров, с кино танцами и буфетом.

Второе по-прежнему нет больших успехов наших подводных лодок Кроме удачной атаки ПЛ. “Щ-402” /командир Столбов/ и потопления ею транспорта, больше ни одна из ПЛПЛ не вернулась в базу с победой. Ничего! Два-три месяца и мы научимся находить противника и пускать его корабли на дно. Будет и на вашей улице праздник!

Третье» В базе стоят английские средние ПЛЛЛ типа “Тигр*. Пришли к нам по какому-то договору. В дальнейшем они будут пользоваться нашей базой, но действовать в море, как будто, будут только по планам своего командования. Внешне лодки выглядят неопрятно, какие-то грязные, а английские подводники почему-то, все до единого, прибыли к нам с отращенными бородами. Неужели они нас считают, в самом деле, какими-то людьми периода крепостного права? Может быть, наоборот, этим самым они подчеркивают своё уважение к нам, к нашим обычаям. Но им всем надо знать, что с бородой мы давно расстались.

Мои друзья рассказывают, что наши матросы, те самые потомки и сыны русских " Иванов" вдруг все как один, отказались мыться в бане части, сразу же после первой бани английских матросов, организованной им с приходом в нашу бригаду подводных лодок. Долго мы не могли разобраться, в чём дело? Потом оказалось, что больное количество всевозможных мазей, примочек, лекарств и многих парфюмерных жидкостей, применяемых ими в самолечении кожи, фурункулов я просто употребляемых под влиянием рекламы различных фирм, смешалось в воздухе в самые разнообразные специфические запахи я не понравилось нашим морякам. Пришлось для первого раза сделать хорошую большую приборку, дезинфекцию и проветривание, а потом для них отвели отдельное помещение в бане.

Возможно многие из нас не знавшие и ее видавшие потомков НЕЛЬСОНА, представляли их в несколько ином свете. Никто и не допускал и мысли, что внутренняя наша культура, уход за телом, гигиена тела - выше, более организована я более целесообразна, чем в английском флоте.

Этот небольшой эпизод как-то незаметно повысил нас в своих глазах и вместе с тем многие из нас уже не смотрели на них как на представителей нации выше стоящей выше нас в своей культуре.

15. 08. Без всякой подготовки /кроме стола/ мы сегодня вечером принимали на нашей ПЛ английских офицеров- подводников с ПЛ " Тигр". Самое интересное в том, что командир английской ПЛ не захотел ради соблюдения субординации прибыть к нам вместе со своими офицерами и такой же жест /по указанию командования/ был сделав и нашим командиром и только по той причине, что командир английской ПЛ не мог, до хваленым западные законам, принять нашего командира вместе с нами. Его приход к нам со своими офицерами или приход нашего командира с нами унизит его достоинство. По их обычаям командир корабля не может общаться и быть за одним столом с подчинёнными. Всё это мы узнали тогда когда взаимные визиты командиров ПЛ. были уже завершены. Честно говоря, мы были обижены за неуважение, проявленное к нашим Советским законам, к любому человеку на какой бы общественной ступени он не находился, и поэтому мне было поручено готовить стол, делал это без всякого желания. Долго ломал голову, что они любят из закусок, вторых блюд, приправ потом на всё махнул рукой и решил, что обильная и разнообразная пища должна одинаково нравиться всем людям независим о от расы, цвета кожи и глаз, независимо от вероисповедания и происхождения и даже пола.

На всех гостей ваша ПЛ. произвела, видимо, неизгладимое впечатление. Всех их поразило её вооружение, скорость и особенно внутренняя культура, отделка отсеков. Много и долго они восхищалась пятым /дизельным/ отсеком.

Помощник командира ПЛ заявил: " Я тридцать лет служу на подводном флоте, но такого машинного отсека ни разу нигде, ни в одной стране не видел. Я восхищен и поражен! Спасибо господа за представленное удовольствие!! " По крайней мере, так нам его слова перевел переводчик. Другой оценки не мог дать даже и самый наш лютый враг. Много хорошего и теплого они высказали и о том, что у нас очень чисто на подводной лодке.

Осмотр закончился ужином. Наш стол ломился от всевозможных закусок и яств: Консервы любые - и в томате, и в масле, и в соусе... и мясные и рыбные, и куриные, в свиные, салат и винегрет. Огурчики маринованные и соленые капуста, грибки. А какие на Севере грибы? Рыба жареная и пареная, колбасы, копчености, яичница с валом, сыр, масло... и даже большой, /но старый/ гусь с гречневой кашей.

Я всегда вспоминаю этот ужин и не потому, что он был обилен /на ПЛ был небольшой неучтённый запас продуктов, что не доставало для стола - я выменивал на излишки других продуктов/, а потому, что всё, то наши английские гости с таким аппетитом поглощали и в таком количестве!. Не обошлось и без “московской”, и её нашли.

Прощались мы уже под утро, прощались не на долго, так как они нас пригласили к себе в гости и тоже на вечернее время.

17. 08. Кто-то из офицеров вечером заявил, что нам, дескать, не следует ужинать, так как днем он видел, что коки и вестовые с " Тигра” что-то несла на ПЛ, в базы, в корзиночках и ящиках, накрытых салфетками. Предвкушаю английскую кухню, /какие наивные/. Мы, прислушавшись к " мудрому" совету, направились в 20. 00 в гости без ужина и за - это поплатились. Но вначале о нашем впечатлении, об английской ПЛ.

Она похожа по конструкции на нашу " Щуку” но раза в полтора больше её. Имеет 10 торпедных аппаратов и все в весовой части: 6 - в I отсеке, 2 - в носовой надстройке и два - в булевых цистернах. Залп может быть только носовым. В корме торпедных аппаратов нет. У нас тоже 10 аппаратов 6 - в носу и 4 - в корме.

Мне кажется, что наши лодки в этом случае имеют больше возможностей для выхода в торпедную атаку. На нас произвело впечатление – гидравлика, все у них на гидравлике, перископ, который мы с трудом у нас вращаем, тратя на это страшные усилия, у них вращается от усилия одного пальца. На гидравлике у них все системы рулей, приводов, муфт - на линии вала. Здесь, сознаюсь, они впереди!

Но лодка запущена, в грязном состоянии. Для нас просто было страшным, неожиданным видеть окурки от сигарет в любом отсеке /оказывается у них на ПЛ можно курить/В трюмах - непролазная грязь, промасленная ветошь, обрывки бумаг, большое количество воды и маслянистых смесей. Открытием для всех явилась паутина, да еще какая - ржавая» от ржавчины* Мне никогда не приходилось видеть ржавчины, окружающей стальную магистраль слоевым переплетением металлических паутинок, похожих своим рисунком на рисунок “снежинок или на узоры от мороза на стекле”

Была и “культура”. Вся она выражалась в вырезках из журналов, картин, репродукций голых женщин, наклеенных во всех отсеках на любой высоте в любом месте - там, где можно что-то прилепить. Не знаю, как, но такая " картинная галерея" в какой-то мере заставляет моряка думать больше и чаще о береге, а значит, плавание для него становится более трудным. Лучше таких вещей не иметь.

Бег женщин на корабле, да еще на подводой лодке лучше. Да пусть меня простят наши милые подруги, наш знакомые и незнакомые девушки.

По подводной лодке ходим уже второй час. Ждем приглашения к ужину, заранее настраиваем себя на его особенность -не часто, ведь, приходится пользоваться английской кухней, по крайней мере, для всех нас это первый случай!

И последний!? На огромном круглом столе на 15 человек хозяев и гостей было доставлено три тарелочки с маслом, сыром и бисквитами., и всё из закусок.

Весь вечер мы не теряли надежды, что должно же быть что-нибудь еще особенно хотелось горячего, хотя бы простой котлетки. Так и ушли " не солоно хлебавши”

И еще одна особенность - мы попросили налить нам для пробы по стопке " Рома", получили категорический отказ: " Не положено офицеру пить матросскую водку" и всё! Все ваши настойчивые просьбы разбились и здесь, об суровые английские традиции, разделяющие мир на господ и плебеев. Наяву встретились два мира - мир социализма и мир капитализма. Все это как-то не укладывается в сознании, но начинаешь разбираться в политике не только в теоретическом плане, но и на практике. Практика была в пользу социализма. Из разговоров по этому доводу нам дополнительно разъяснили, что для английского офицера более позорно пить матросский ром, чем посадить корабль на мель?!

18. 08. Единогласно решили, что в гости мы больше не пойдём и не будем приглашать к себе. Целый день думали, говорили, спорили о разных социальных мирах, об обычаях и правилах. Общее мнение в пользу русского гостеприимства, русского стола и наших советских обычаев. Есть и такие, которые еще что-то пытаются найти поучительное в наших вчерашних гостях, но они /всего два человека/ в явном меньшинстве.

20. 08. Третий день читаю письма от жены эвакуированной на станцию Тарья Кировской железной дороги. Как они там с сыном Юрой? Что это за станция, какие там условия жизни? Пишет что все хорошо, нормально, просит не расстраиваться, не думать о них. Ждет скорой победы и скорой встречи... Я то же думаю, что нам недолго воевать. Все мы ждем начала мощного контрнаступления. В моей семье ожидается пополнение, но рожать, наверное, ей придется без меня. Интересно, кто будет - сын или дочка? Хочу дочку! Сын уже есть. Мои отец и мать пишут также хорошие письма и также ждут скорой победы над ненавистным ненецким фашизмом.

Такие письма дают новую силу, новую жажду беспощадного разгрома врага. Готовимся в боевой поход.

Начали грузить новую аккумуляторную батарею. Волнорезы отремонтировали и поставили на место, принимаем запасы, в базе доложили более подробно обстановку аварийного срочного погружения в учебном походе. И все это явилось предметом офицерской учёбы. Настроение боевое. Скорее бы в боевой доход.

В газетах много материалов о садизме, зверствах фашистских головорезов на оккупированной ими временно территорий. Наших русских женщин, матерей, девушек насилуют, отрезает груди, выкалывают глаза. Детей бросают в горящие дома, в колодцы. Кровь льётся по нашей земле рекой. Беспощадные варвары топчут, поганят нашу Родину, наши завоевания, уничтожают народ, давший человечеству гениального мыслителя всех эпох – В. И. Ленина. Ярость клокочет в груди. Слезы детей и стариков должны быть отомщены и это наш народ сделает во чтобы это не обошлось. Народ, познавши свободный труд, получивши в свои руки власть - такой народ никому никогда не победить.

Не прошедшей комсомольском собрании экипажа приняли клятву до последней капли крови, не щадя сил и энергии, искать, находить и топить корабли противника без всякой пощады. Наша месть священна!

10 сентября.

Прошло 15 суток первого боевого похода. Мы первые из наших подводников осваиваем воды Атлантического океана

у ворот норвежского порта, захваченного немцами Нарвика. Из полярного вышли 26 августа. Переход 10 сентября.

прошло 15 суток первого боевого похода. Мы первые из ваших подводников осваиваем воды Атлантического океана

I ворот норвежского порта, захваченного немцами Нарвика. Из полярного вышли 26 августа. Переход на позицию прошел бег особых событий, если не считать 3-х или 4-х срочных погружений от самолетов противника. Все погружения прошли на редкость удачно - по инструкции, предполагается, что на позиций будем плавать дней сорок, позиция, как мы за эти дни определили, очень трудная, напряженная и опасная. Первое время мы плавали и искали противника в море, на подходах к шхерному /много островов/ району. Убедившись, что противника здесь нет, командир принял решение, не без нашего воздействия в кают-компании форсировать шхерный район и искать фашистские суда на внутренних фарватерах. Такое решение нас обрадовало, и червь сомнений в удаче похода перестал нас тревожить. Настолько вам необходима была атака, победа, что мы не думали в эти дни о тех опасностях, которые предостерегают в плавании, в малоизученном нами шхерном районе.

В первые сутки мы 6 часов форсировали в подводном положении, да еще ночью гряду шхер, и когда вышли на фарватер, установили, что аккумуляторная батарея на 50 процентов понизила свое ёмкость. - Оставаться с полуразряженной батареей мы долго на фарватере не могли. Ушли в море для зарядки. Следующее форсирование мы произвели более коротким фарватером, но на виду островных постов наблюдения и береговых артиллерийских батарей. Нас не заметили. На главном фарватере пробыли около 10 часов, но никого не обнаружили кроме буксиров и катеров. Опять ушли на зарядку батареи. Только после третьего форсирования шхер и после начала обратного движения на зарядку, находись за низкими островами, мы внезапно обнаружили в перископ красивый белый, как лебедь немецкий лайнер, направлявшийся в Нарвик, типа «Бремен”, водоизмещением около 20000 тонн. Нашей ярости не было границ. Невозможно было ничего поделать, так как шел лайнер за островами. В горячке мы развернулись на обратный курс для атаки, хотя понимали, что всё равно мы его не сможем атаковать, что мы его безвозвратно потеряли для атаки. Такие возможности для атаки кривого лайнера, наверное» бывают не часто. Ничего перенесём и это. Не может быть, чтобы мы ушли отсюда просто так, без радости и волнений торпедной атаки. Бодримся. Стараемся не видеть в глазах других первые признаки разочарования. Каждый внешне показывает бодрость, уверенность.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒