Annotation 4 страница

 Утро выдалось волшебное — солнечный диск медленно поднимался над лесом, птицы голосили вовсю, бурый мишка выглянул, увидел меня и быстренько сиганул в кусты. Вот это я понимаю — уважение к черной магии. Сняв плащ, запихнула его в схронное дупло, потянулась, размялась и побежала, старательно глядя себе под ноги, чтобы в очередной раз не угодить в ловушку. И вот я бегу, бегу и бегу… и ничего. То олень выглянет из-за дерева, то тетерев дорожку перелетит, а то и вовсе никого, только кусты потрескивают, намекая, что в них живность водится. В общем и целом самое обыкновенное утро, даже скучно под конец стало. Но я решила не расстраиваться — не сегодня, так завтра, но господин мэр появится точно, в этом даже не сомневаюсь, а меня впереди ждал спуск с пригорка к озеру, и там красивейшие виды, и озеро такое в лучах поднимающегося солнца, и дымка тумана над ним, и… И выбежав из леса, я, как и всегда, не сбавляя скорости, восхищенно уставилась на пейзаж и… В этом и была моя ошибка! Засмотревшись на озеро, я слишком поздно поняла, что какой-то гад вырубил все кусты по тропинке и камыш тоже обрубил так, что с тропы не дотянуться! И поняла я это лишь тогда, когда правая нога поскользнулась на чем-то невероятно жирном и скользком, за ней вторая, и, грохнувшись на попу, я, как ни пыталась схватиться хоть за что-то и соображая в процессе спуска, что ну точно не дотянуться, съехала как с трамплина прямо в озеро! Плеск! Брызги! Холоднющая вода! Обалдевшая, медленно идущая ко дну ведьма и ленивый голос с берега: — Доброе утро, госпожа Герминштейн. Лесное озеро в данном месте было неглубокое, так что я как скатилась на попе с тропинки, так сейчас в той же сидячей позе медленно погрузилась в ил по самые плечи. Настроения мне это не прибавило. — Знаете, — нагло и с той же ленцой продолжили, — я так подумал, вам тоже не помешает немного водных процедур. С-с-сволочь! Медленно поднялась на ноги — воды тут было по колено, и мэр явно об этом знал, раз не осведомился, умею ли я плавать, то есть уверен был, что не пострадаю. И я-то не пострадала, но ботинки мои тут же по щиколотку погрузились в ил, и… им, скорее всего, пришел конец. Моему терпению тоже. — Выбирайтесь, вода холодная! — Кто-то хамел на глазах. Повернувшись, узрела господина мэра сидящим под ивой, что росла у самой кромки озера. Он, видимо заготовив дрова заранее, поджигал их прямо сейчас. Еще у господина ловца имелся закрытый котелок для чая, который мэр установил над костром, и корзинка явно со съестным. — Выбирайтесь-выбирайтесь, — не глядя на меня, гостеприимно повторил новый градоначальник. — Я для вас плед захватил, закутаетесь, пока одежда сохнуть будет. Разъяренная черная ведьма в жизни бы на подобное не согласилась, но мне сейчас очень нужно было подобраться к мэрской морде поближе. Как можно ближе! Плеская по воде и раскидывая вокруг себя мириады брызг, доплелась до берега. Мэр, проявляя чудеса галантности, встал, протянул руку, помогая выбраться из воды. После протянул плед, чистый и свежевыстиранный даже, и, указав на ближайшие кусты, сообщил: — Раздеться можете там. — Благодарю вас, мне и так хорошо, — вырывая ладонь из его руки, ответила взбешенная ведьма. Морда вполне дружелюбно улыбнулся и укоризненно произнес: — Вы напрасно отказываетесь, госпожа Герминштейн, утро холодное, на вас мокрая одежда, и ваш источник слишком далеко, чтобы вы могли ее высушить магией. А простуда — не самое приятное, согласитесь. — Согласна, — прошипела злая я. — Рад, что благоразумие вам не чуждо. — Мне снова протянули плед. — Как вернетесь, чай будет готов. Ведьма осталась стоять на месте, прожигая господина мэра яростным взглядом. Тот широко улыбался, снисходительно на меня поглядывая. Ну да — здоровый, да — плечи широченные, да — меня выше и больше, а магия мне здесь недоступна. — Госпожа Герминштейн, при всем вашем желании вы мне ничего сделать не сможете, — подытожило наконец охамевшее градоначальство, продолжая широко улыбаться. А я бы поспорила. — Это угроза?! — голос дрожал от бешенства. — Констатация факта. — А звучит как угроза! — врезать бы ему сейчас прямо по… морде. Господин мэр хотел было продолжить беседу, но внезапно что-то изменилось. Даже не поняла что, но взгляд у него стал какой-то не такой, рассредоточенный, и улыбка медленно сползла с лица, и… Птицы везде пели, громко так, костер потрескивал, разгораясь все сильнее, с меня все также капала вода, а по штанам и вовсе ручейки бежали, и… Плед отлетел в сторону, а затем ручищи морды вдруг схватили меня, вплотную притискивая к сухому мэру, и этот взял и… поцеловал. Морда! Меня! Сильно, крепко, так что дыхание перехватило, в глазах потемнело и голова закружилась. И жарко стало настолько, что вмиг согрелась, и руки опустились безвольно. А мэр продолжал целовать, столь жадно, словно выпивал меня до капельки, а перед этим вообще никогда не пил. Так, словно не желал понимать, что происходит, и вообще не замечая, что теперь у него тоже грязная и мокрая одежда стала… В кустах раздалось ржание мэрской лошади. И морда замер, тяжело дыша. Я медленно открыла глаза, натолкнулась на обалдевший взгляд господина мэра, до которого, кажется, только сейчас дошло, что он сделал. И это стало для него потрясением. Причем настолько сильным, что я даже как-то подзабыла о своем состоянии, попранной гордости и вообще ярости по поводу того, что какой-то смертный посмел… никакого пиетета к черной магии, надоел уже! Но, как уже сказала, эти мысли отступили, так как мне представилась весьма необычная картина — полномасштабное мужское раскаяние. А морда раскаивался. Он бледнел, причем все сильнее, кусал покрасневшие после поцелуя губы, в ярости смотрел на меня и не мог поверить в произошедшее. Забавное выходило зрелище. Продолжение вышло еще забавнее. — Приворотное зелье, да?! — взревел внезапно пришедший в ярость мэр. То есть я еще и виновата в том, что у некоторых с головой грома-а-адные трудности. И обидно, да. — В жизни не сварила ни одного приворотного зелья, — скривившись, достала мокрый платок из кармана и принялась тщательно вытирать губы, зубы и даже язык. Морда, пронаблюдав за моими манипуляциями, утратил логику и взбесился уже по другому поводу: — А что это вы делаете, госпожа ведьма?! — Прополоскать рот тут нечем, — вполне резонно заметила я. И вот прекратить бы кое-кому сопеть и неистовствовать, но нет, этот в бешенстве переспросил и так очевидное: — То есть вам еще и не понравилось?! Прекратив вытирать язык, недоверчиво посмотрела и прямо спросила: — А должно было? Выражение лица у господина мэра стало незабываемым. Решила объяснить: — Вы вообще-то не белый маг, если не заметили, и вообще никакой не маг, а самый обычный смертный. С чего мне должно быть приятно? Лицо морды окаменело, и он отчеканил: — Я и не урод. — Не могу согласиться с данным утверждением, — комкая платок и думая, чего с ним теперь делать, заметила я. Огляделась. Засовывать платок обратно в карман не было никакого желания, как, впрочем, и стирать его после такого. Не придумав ничего лучше, швырнула тряпочку в огонь. Затем тщательно вытерла и руки о мокрые штаны, чтобы уж наверняка. — Аэтелль, — неожиданно низким и сиплым голосом произнес мэр, — вы мне так мстите? Я честная черная ведьма, поэтому честно ответила: — Еще даже не начинала. — Можете начинать! — прохрипел морда. Недоверчиво глянув на него, достала из кармана пузырек с заготовленным зельем, открыла крышку и вылила все на основание шеи господина мэра. Он стоически это вынес, глядя на меня медленно сужающимися глазами. Я до последней капли вылила, потрясла пузырек даже, закрыла крышечку, кинула бутылочку в огонь. — Все? — уточнил мэр. — Все, — сказала я, глядя, как состав впитывается в мэрскую кожу. — Приворотное зелье? — полюбопытствовал он. Закатив глаза, тяжело вздохнула и объяснила как маленькому: — Господин мэр, при всем вашем желании верить в обратное говорю честно и откровенно — я не варю приворотные зелья. Это скучно. Зелье окончательно впиталось в загорелую кожу. — Тогда что это было? — Морда спрашивал спокойно, но я начала замечать, как каменеют его мышцы. — Месть, — я же честная черная ведьма, — коварная, изощренная и за дело. В следующий раз трижды подумаете, прежде чем запугивать представительниц моей профессии. Тихо выругавшись на незнакомом мне языке, господин мэр произнес: — Жаль вас разочаровывать, госпожа ведьма, но на мне амулет, нейтрализующий любое магическое воздействие. Был вынужден приобрести после столь близкого знакомства с вами! Пожав плечами и не сумев сдержать улыбку, ответила: — Жаль вас разочаровывать, господин мэр, но зелье не имеет ничего общего с магией. Морда бросил на меня странный взгляд и уточнил: — И что же это тогда? Настоящая черная ведьма позволила себе широко улыбнуться. — Не скажете? — Сообразительный он. — Нет. Постояв немного и поиспепеляв меня взглядом, градоначальник несколько укоризненно заметил: — Я собирался нормально побеседовать с вами, госпожа Герминштейн. — И поэтому начали с вырубания кустов и камышей, чтобы я беспрепятственно съехала по вымазанной жиром тропинке прямо в илистое лесное озеро?! Оригинальное начало беседы, господин мэр. Скрипнув зубами, вопросил: — А вы ожидали бездействия с моей стороны после того, как, заметьте, дважды устроили дождь в моих спальнях и выкрасили мой город в черный цвет? — Ну, допустим, с покраской это была чистая случайность, — несколько смутилась я. И тут же добавила: — А с купания в постели вы начали первым! — Я на вас всего ведро вылил, госпожа ведьма! — разозлился морда. — Я на вас пять, в конце концов, вы по размеру больше меня, господин мэр, — парировала я. — Я вас будил, госпожа ведьма! — Я вам мстила, господин мэр! Наступила тишина. Птицы все так же приветствовали утро, засвистел вскипевший чайник, тревожно фыркнул конь. Закрыв глаза, мэр попытался успокоиться, а когда снова посмотрел на меня, ровным голосом спросил: — Вам какой чай, госпожа ведьма? — Я не собираюсь пить с вами чай, господин мэр, — сразу расставила приоритеты. — Но вы же сюда пришли! — произнес он. — Конечно, мне же нужно было облить вас зельем, — кристально честно ответила честная черная ведьма. Морду перекосило, после чего он не менее честно заявил: — Аэтелль, я вас придушу. Отступив на несколько шагов, с нескрываемым торжеством заметила: — Сомневаюсь, господин мэр. — Это еще почему, госпожа ведьма? И вот тогда я выложила свой козырь: — Быстрее вас бегаю. Отрицательно покачав головой, мэр не стал спорить, выдвинув свой, как он думал, козырь: — У меня Самсон. Это был намек на коня. Отступив еще на пару шагов, я весело подмигнула и коварно протянула: — А я бы не стала на него рассчитывать, господин мэр. К слову — прогулки пешком полезны, знаете ли. С этими словами, развернувшись, я бросилась вверх по склону. Позади послышалось: — Самсон, ко мне! Такое я уже не могла пропустить и, остановившись, пронаблюдала за тем, как гнедой жеребец мэра радостно выскочил из кустов, рысью подбежал к хозяину… вдохнул… глаза у коня округлились, животина крутанулась и столь же радостно помчалась прочь. — Самсон?! — взревел морда. Конь виновато оглянулся и сиганул в кусты, демонстрируя, что, мол, прости, хозяин, но иметь с тобой дело я отказываюсь. — Самсон, ко мне! — все еще не осознавал морда. — И-го-го-го, — ответили ему из-за лесной растительности. — Самсон!!! На этой приятной ноте я решила, что, несмотря на мои достижения в беге, некоторым хватит злости и, соответственно, скорости, чтобы догнать ведьму в мокрых ботинках, и потому бодро побежала на выход из леса. Позади еще некоторое время слышались вопли «Самсон, к ноге! », потом «Ведьма! », после уже только пение птиц и рев медведя вдалеке. Я добежала до опушки леса, стараясь не обращать внимания на отвратительно мокрую липнущую к телу одежду, достала плащ, закуталась и радостно ушла в город, где поймала ближайшего извозчика. Настроение было превосходным, несмотря на легкий оттенок… обиды. С чего бы мне обижаться? Как минимум неделю я могу преспокойно бегать по утрам, точно зная, что у морды на пакости сил не хватит. Ведь одно дело — добираться до лесу на лошади и совсем иное — пешком, а господина мэра теперь даже лошади извозчиков к себе не подпустят… Ну он еще об этом узнает, сюрпризом будет. Я же доехала до лавки, расплатилась с извозчиком, вошла, хлюпая грязью в ботинках. Остановилась. — Доброе утро, Телль, — поприветствовал меня Арвейн, сидя в моем кресле, поглаживая моего белого духа-хранителя и пованивая… Нет, вонял не маг, а корзинка со свежей рыбой, которую он приволок с собой. — Гардэма покормишь? — поинтересовался белый. — Гардэм, жрать, — почему-то я пришла не в самое благостное расположение духа. Кот поднялся, потянулся и, прыгнув на корзинку, приступил к трапезе. — Оригинально, — улыбнулся Арвейн. — Где гуляла? Глаза мага прищурились, улыбка медленно сползла с лица. — С кем целовалась? Это допрос?! — Дохрай! — позвала я. Маг заткнулся мгновенно, видимо, догадывался, чем ему грозит призыв хранителя. Я преспокойно направилась наверх переодеваться. Поднялась по ступеням, осознавая, что придется пол мыть, поэтому сразу, не откладывая, направила частичку магии в ведро и швабру, первое тут же сгоняло за водой, вторая принялась за уборку. Мне же оставалось войти в душевую и наконец снять все мокрое с себя. Блаженство. Горячая вода — еще большее блаженство. — Телль, что происходит? Голос мага за дверью бесит! — Телль?! Щелкнув пальцами, установила звуковой барьер и домылась в приятной обстановке. Нужно будет Дохраю приказать ограничивать посещение моей лавки разными излишне наглыми индивидами. Просто как-то ранее никто не смел подниматься на второй этаж, даже мысли такой не возникало, а эти двое!.. * * *