Annotation 2 страница

 А перед моей лавкой меня ждали! И кто ждал! Целая толпа ждала! И мэр тоже ждал! Но это все мелочи — там был маг! Настоящий белый маг! Весь в белом, и плащ тоже белый, и волосы золотые до плеч, не то, что у некоторых, опять коротко стриженные. И у белого мага была стать, разворот плеч… ну, в этом он тем самым некоторым немного уступал, но золотые эполеты, белый мундир и золотая кираса делали свое дело, представляя мага в наиболее внушительном виде. — Ой, госпожа ведьма, а может, вы сегодня где-нибудь спрячетесь? — встревожился за меня почему-то извозчик. — Да вы что, там же такой мужчина! — воскликнула вся довольная я. Маг-то был молодой, едва ли сорок стукнуло, суровый, роскошный такой, просто ух! — Так, госпожа ведьма, они же вас убивать будут, — понизив голос, попытался донести до меня извозчик. Хмыкнув, я покачала головой и коварно протянула: — Это они так думают, наивные. К слову, пока подъехали, толпа увеличилась. И не могу сказать, чтобы все жаждали моей крови, напротив — единственная помидора, которая вылетела из толпы, попала, и видимо совершенно случайно, так как я еще не доехала даже, в белого мага. Тот картинно вскинул руку, щелкнул пальцами, и его окружило сияние защитного поля. В толпе раздался разочарованный вздох, новое начальство оглянулось на толпу и рыкнуло: — Разошлись! И толпа отошла. Ага. Шагов на семь. В этот момент подъехали мы с извозчиком. Мужик, видимо опытный, поставил двуколку между лавкой и толпой, видимо думая, что я сбегать буду. Но я не успела. Только двуколка остановилась, как морда, причем уже безволосая и даже с ногтями нормальными, хмуро вопросила: — Госпожа ведьма, а где это вы шляетесь по ночам?! — И тон такой негодующе-обвинительный. Нет, определенно хамеем. Придерживая пальчиками капюшон, чтобы не дай Тьма не свалился перед целым белым магом, являя меня не в образе, я снизошла до ответа: — По ночам, господин мэр, когда вы не вламываетесь ко мне в стремлении поесть задарма, я сплю. А вот утром уже промышляю убиением девственниц, распитием крови младенцев и собственно оргиями, да-да. И вокруг так тихо стало. Тихо-претихо… даже слышно, как в порту орут грузчики и чайки. — Госпожа ведьма! — прорычали взбешенно. — Никуда не уходите, сейчас вернусь, — крикнула я, убегая в лавку. На пороге остановилась, вспомнив, что чего-то собиралась сделать. Обернулась. В поле зрения попал извозчик. Точно! Вернулась, схватила мужика за рукав, умчалась в лавку вместе с ним, и едва дверь за нами закрылась, начала с вопросов: — Сколько обычно спите в сутки? При этом лично я улепетывала в спальню, оставив собственно мужика внизу у лестницы. — Э-э… ну дык по молодости всю ноченьку, а сейчас, почитай, пять часов, если выпадет, так уже слава небесам. Ботинки полетели по ступеням вниз, рубашка, штаны остались на полу в спальне, я в полотенце ринулась в душ, крикнув оттуда: — Что вы обычно едите? Судя по голосу, мужик подошел ближе к лестнице и теперь говорил, запрокинув голову: — Так похлебку, кашу, супы… — Мясо вам нужно, — крикнула я, — овощи, зелень. И с пивом не усердствовать. В этот момент полилась холодная вода, вместо теплой, я взвизгнула и занялась собой. Выскочила из душа через три минуты мокрая, взбодренная больше некуда и уже собиралась задать следующий вопрос, как услышала внизу голос мэра: — А что это вы тут делаете? — Так это, — извозчик, судя по раздавшемуся тихому скрипу на пару ступенек, поднялся, а теперь спускался быстренько, — так госпожа ведьма меня лечить изволит. — В своей спальне? — Кто-то, судя по голосу, взбесился. — Ну дык… че-е-ерная ма-а-агия, — подобострастно протянул мужик. — Пошел вон! — рявкнул морда. — Э, господин мэр! — возмутилась я. — Нечего в моей лавке распоряжаться! Господин извозчик, одну минуточку, я сейчас спущусь. Но минутой тут дело точно не ограничится, это я поняла, как только открыла сундук. Тьма, да где же оно?! В белье, чулках и туфлях на самом высоком каблуке — я отчаянно рылась в этой зловредной магической штуковине, которая вечно прятала то, что мне нужно. Я ругалась, вышвыривала гримуары и фолианты, обнаружила змею, секунды три смотрела на нее потрясенно, прежде чем понять, что это муляж, вышвырнула, неудачно попав в стакан с водой, который грохнулся и разбился. Почти сразу вслед за звоном прозвучал вопрос: — Госпожа ведьма, а чем вы там занимаетесь? — Платье ищу, — буркнула я, заныривая в недра сундука. И ведь ржет сейчас, гад, точно знаю, что ржет. Штука это старинная, мне от бабки досталась, так вот она рассказывала, что сундук однажды ее жениха спрятал. И все бы ничего, отдал потом, да дело было в день свадьбы. — Сожгу, скотина! — окончательно взбесилась я. Сундук подумал, скрипнул отодвигаемой панелькой, и на ворох вещей вывалилось оно — мое лучшее платье! Радостно взвизгнув, я стукнула сундук напоследок, вскочила, прижимая черную бархатную ткань к груди, и… Не, ну морда совсем охамел! Он, собственной персоной, стоял в дверях моей спальни и пялился на ведьминское белье! — Господин мэр, — у меня от неожиданности даже слова нашлись, — вам жить надоело? Морда отрицательно покачал головой, медленно поднимая взгляд от моих туфель на высоком тонком каблуке до собственно края черных кружевных чулок, где и завис. — Тогда позвольте узнать, — я когда злая, дико вежливая становлюсь, — что вы тут, мать вашу, делаете?! И дабы не терять время на некоторых, продолжающих зависать на уровне края чулок и начала подвязок, торопливо платье напялила. Черный бархат до бедер обтянул мое тело как перчатка, дальше ткань ниспадала, прикрыв даже туфельки. Повернувшись к зеркалу, я поправила декольте, которое заканчивалось почти на середине живота, и грудь в нем смотрелась ну очень аппетитно. От двери раздался сдавленный стон, а затем хриплое: — Что это за наряд, мать вашу?! Обернувшись через плечо, поморщилась и как маленькому объяснила: — Господин мэр, это стандартный наряд для охоты на белого мага. Все по регламенту — платье, кружевное белье, черные чулки, туфли на каблуке. Осталось только легкий макияж и волосы зачернить. Из всей моей тирады морда ухватился только за одну фразу, которую и повторил в священном ужасе: — Для охоты на белого мага?! Раздраженно топнув ногой, я подбежала к зеркалу, схватила щетку, нанесла на нее краску и начала расчесывать волосы, превращая каждую прядь своих непокорных вьющихся каштановых кудряшек в черный, более длинный, прямой, блестящий локон, нервно поинтересовалась: — Господин мэр, а как, по-вашему, размножаются черные ведьмы, а? Он не ответил, и пришлось продолжить: — Для размножения нам нужен маг, причем непременно белый. Только от белых магов рождаются потомственные черные ведьмы. К слову, у меня уже возраст подходящий, как раз собиралась по осени в столицу слетать, найти себе мага, а тут от вас такой шикарный подарок. Мэр издал нечто нечленораздельное и сухо вопросил: — А то, что белые маги истребляют черных ведьм, это вас не смущает? — Да бросьте, — я отложила расческу, полюбовалась черным водопадом волос до пояса, подкрасила ресницы, подвела глаза, взялась за белила, — все, что нас не убивает, делает сильнее. Ко всему прочему меня не так легко истребить, как вам кажется. — Уже понял, — прошипел мэр. А затем, даже не извинившись, развернулся и вышел. Я сбежала за ним следом, цепляя на ходу серьги и кольца. Увидевший меня извозчик охнул, попытался сесть и, промахнувшись мимо стула, грохнулся на пол. Есть эффект! — Ух, госпожа ведьма! — потрясенно выдохнул мужик. Мэр покинул лавку, хлопнув дверью так, что та покосилась и жалобно заскрипела. Подмигнув извозчику, я обежала стойку, достала четыре бутылочки и пустой пузырек. Руки, несмотря на нервозность от предстоящего свидания с белым магом, не дрожали, я вообще всегда сосредоточена в момент составления зелья. Через минуту протянула подошедшему мужику пузырек темно-изумрудного цвета и зачитала инструкцию: — Пять капель по утрам за завтраком. Он обалдело закивал, не отрывая взгляда от декольте. — Ясно, сейчас все напишу, — тяжело вздохнула я и быстро написала. Быстро-то быстро, но когда я выбежала из лавки под восторженный вздох толпы, взгляду моему представились две спины. Одна принадлежала белому магу, который уезжал на север, видимо к дому Люсинды, а вторая — морде, который, рассекая толпу как крейсер волны, двигался к мэрии. От возмущения я едва не выронила остроконечную шляпу, долженствующую завершать образ ведьмы на тропе охоты за белым магом, и… и… — Пожалел господин мэр вас, — раздался бас матушки Торникай, — сказал, что тут сам разберется, а мага отправил к другим ведьмам. Из моего горла раздался сдавленный писк, а после вопль: — Что?! Шляпу я таки потеряла. Она упала, покатилась по ступеням. Из толпы выбежал маленький мальчик, подобрал, быстренько отнес мне. — Спасибо, — ответила несчастная черная ведьма, шмыгая носом. И я бы его вернула, мага в смысле, но кодекс ведьминский запрещает добычу у коллеги отбирать! В толпе сочувственно повздыхали. — Так, госпожа ведьма, Люсинду ваш маг убьет и вернется же, еще сварите из его костей похлебочку-то, — попытался меня утешить булочник Гротен. — Да кому нужны его кости! — возмутилась я, утирая слезы. — Мне маг нужен! Белый маг, я дочку хочу! А он к Люсинде! Так не честно! Он мой был! Я даже платье по регламенту надела! — Э-э… — протянула матушка Торникай. — Тяжела ведьминская доля, — сочувственно закивал торговец Богут. А я… я вытерла злые слезы и психанула. В конце концов, это все мэр! Чертов морда! И пользуясь тем, что он собственно далеко уйти не успел, разъяренная ведьма заорала на всю площадь: — Господин мэр, все, это война, ясно?! Он остановился, медленно обернулся ко мне. Толпа, возбужденная и теперь уже очень довольная, разошлась, образуя широкий коридор и затаивая дыхание, чтобы все лучше слышать. А наглая морда взял и ехидно спросил: — И что, чемоданы не распаковывать? Ну все! — Что-то, я смотрю, вам мои чемоданы покоя не дают, госпожа ведьма, — продолжил мэр. — И к слову, чтобы вы понапрасну не тревожились — уже распаковал, вещи по полкам разложил. А вот вам советую вещички собрать, потому что вашу развратную особу я в своем городе не потерплю. — Развратную особу?! — не веря в услышанное, переспросила я. — А вы бы на себя в зеркало посмотрели, госпожа ведьма, стыдоба и разврат, а не наряд у вас, — заявил он. У меня от возмущения шляпа опять из рук выпала. — Да это регламентированный кодексом наряд для охоты на белого мага! — заорала я. Градоначальник развел руками и ехидно спросил: — А что, вы здесь где-то видите белого мага? — Нет! — возопила я. — Вы же его уже к Люсинде услали! — Вернется еще, — нахмурился вдруг мэр. — Да с ее темпераментом он после этого месяц к производству потомства будет негоден! — У меня от возмущения дыхания не хватало. — Верните мне мага, вы… вы… сволочь бесчувственная! Хмыкнув, мне указали на удаляющуюся спину, восседающую на галопирующем конском заду, и предложили: — Догоняйте, госпожа ведьма. Нормально, да?! — Я не могу. — У меня опять глаз задергался. — Серьезно? — изумились почти искренне. — Гордость проснулась? — Да какая гордость! — Мне реветь хотелось. — По ведьминскому кодексу я не могу отнимать белого мага у коллеги! Коварной усмешке морды могли бы позавидовать даже акулы. Но мэр этим не ограничился. — Всегда полагал, что черные ведьмы совершенно независимы, а у вас и одежда по регламенту, и зачатие по кодексу. Какая-то вы ненастоящая ведьма, госпожа Герминштейн. Рядом со мной сверкнула молния. Довел! Убью! Но мэр отвернулся и потопал в мэрию! Не оглядываясь больше! Из толпы донеслось детское робкое: — Госпожа ведьма, будете мстить? — Да, — прошипела взбешенная я. — Чего нести? — уже взрослый заинтересованный голос. — Дрова, котел, ведро воды… — Глаз все равно дергался. — А я сбегаю, переоденусь. Когда вернулась в уже закрытом платье, ботинках и шляпке вовсе не парадной, народ уже все приготовил. То есть мужики забежали в мою лавку и выволокли огромный котел, который лично для меня был неподъемным, мне его Грехен к открытию лавки подарила, и дров натаскали, и ведро воды терпеливо дожидалось, и держатель для котла, который подарила Мадина… Эх, завтра обязательно к ней зайду. Стоило мне показаться на пороге, как мужики сноровисто котел на держатель установили, дети под котелок дров напихали, женщины просто стояли в ожидании чуда. — Может, немного дождь пойдет, — предупредила я. Народ уже знал и молча продемонстрировал заготовленные зонтики. Вот, сразу видно, что уважают черную магию и ко всему готовы, не то, что этот… Зло глянула на мэрию. В небе прогремел гром, небосвод начал стремительно темнеть. — И это чтобы рыба пошла, — попросил господин Ронум, капитан одного из рыболовецких баркасов. — Ладно, — устало согласилась я. Местные уже знали, что после большого колдовства остаточная энергия высвобождается и ее куда-то девать нужно. В прошлый раз про посевы просили, сейчас вот, видать, между собой договорились и про рыбу решили попросить. Мне несложно и им приятно. Начали. Я глубоко вдохнула и вскинула вверх левую руку, правой призывая метлу. Она у меня древняя, еще от прабабки досталась, потому и пользуюсь редко. Небо отозвалось воронкой из черных туч, в которой засверкали молнии, метла медленно подлетела и позволила сжать свой черенок. И волшебство началось! От удара молнии вспыхнули дрова под котелком, и почти сразу забулькала, вскипев, вода, но это было только началом. — Этаргана, хэаргера, самштарра! — провозгласила я. И пританцовывая под ритм вспыхивающих в чернеющем небе молний, из лавки потянулись зелья, декокты, сборы, шесть крылышек летучих мышей, десять лягушачьих лапок, порошок из змеиной кожи. Да-да, немного по-детски, но не убивать же мне его. — Ассара эт маршенг! — раздалось заклинание. И все ингредиенты, сделав круг над кипящим котелком, устремились в варево. Огонь вспыхнул сильнее! Я тебе покажу «ненастоящая ведьма», ты у меня еще запакуешь свои чемоданы, морда наглая! И когда кипение достигло апогея, я вскинула вверх метлу и молча, без единого звука направила зелье в заревевшую от напряжения воронку! Грянул гром! Завыл ветер! Полился дождь! Пригнулись деревья! Вспыхнули огнем тучи! И все было кончено. Ветер рассеял остатки облаков, и в небе вновь засияло яркое утреннее солнышко, тепло так стало, и присутствующие сложили уже не нужные зонты. — Все? — спросил капитан Ронум. — Ага, — отозвалась устало. — Идите, рыба до заката косяками ловиться будет. Половину присутствующих как ветром сдуло. — А это, мэр выживет? — полюбопытствовала матушка Торникай. — А зачем он вам, все равно скоро целый гарнизон с офицерами прибудет, — напомнила о неизбежном. — И то верно! — обрадовались в толпе. — Так богат, молод, красив, — заныл кто-то знакомым голосом. Присмотрелась — одна из сестер Блошич… А я что, я ее в прошлом году от такой болячки лечила, которая периодически потом выскакивает, так что… — За усовершенствованными приворотными зельями приходи завтра, — сказала выдохшаяся черная ведьма, — а я спать, вымоталась. И обидно мне. Обидно было до слез. А меня бесит, когда мне обидно! И вообще теперь нужно спать, я выложилась. Развернулась и ушла наверх. Народ Бриджуотера к вечеру затащил остывший котелок в лавку, и на этом все. Потом приходила госпожа Дурвен, из хлебной лавки, что расположена по соседству. Принесла булочек с яблочным джемом, посидела, подождала, пока я, разбуженная запахом, спущусь. Спустилась. Пока сонно растирала глаза, женщина торопливо сообщила: — Господин мэр стражников отправил к Люсинде, приволокли мага белого… потрепанного… Даже не удивлена, Люсинда своего не упустит. — Тьма! — выругалась я, пнув лестницу. — Не отчаивайтесь, госпожа ведьма, вы девушка молодая, еще найдете своего мага. — Найду, — подтвердила я, — вот только теперь за ним придется в столицу летать. — Может, этот оклемается? — предположила госпожа Дурвен. Шмыгнув носом, устало сказала: — Может, и оклемается. — Чаю? — Давайте. Потом мы с госпожой Дурвен пили чай. Ужин мне готовить все равно не хотелось, так что очень кстати пришлись принесенные гостьей булочки. И хотя точно знаю, что выпечка в соседней лавке чудесная, вкуса первой булочки вообще не почувствовала, а вторую едва не выплюнула… Потому что совершенно без предупреждения дверь распахнулась, и на пороге возник новый градоначальник! А на голове у него сидела жаба. Здоровенная такая. И злая, прямо как он. Плюнув с досады, сказала: — Знаете, господин мэр, приличные джентльмены, входя в помещение, головной убор обыкновенно снимают. Морда издал глухой разъяренный рык. Игнорируя заинтересованный взгляд госпожи Дурвен, меланхолично спросила: — Змеи уже были? Господин мэр молча достал из кармана черного гремучника, вышвырнул на улицу, и тот шустренько пополз прочь. — А мыши? — продолжила я. Прищурился. — Ага, значит мышки еще впереди. — Я широко улыбнулась, сверкнув зубами. Мэр тихо выругался, снял жабу с головы, вышвырнул на улицу, стремительно вошел в лавку и закрыл дверь. Жаба, видимо горевшая желанием вернуться на теплое место, попыталась было запрыгнуть обратно и попала в стекло, распластавшись всеми лапами. — Вот Тьма, весь аппетит испортили! — выругалась я, отставляя уже надкушенную булочку. — И вообще, господин мэр, шли бы вы к себе в мэрию огребать по полной программе за мою испорченную личную жизнь! В этот момент в окно застучали слетевшиеся к жертве летучие мыши. — Сваливайте, — я указала на выход, — вас там уже ждут. Мэр достал платок, вытер руки и зло спросил: — Слушайте, госпожа ведьма, дался вам этот белый маг! — Вон, — просто сказала я. Госпожа Дурвен тихо хихикнула, она-то уже знала, что бывает с теми, кто с первого раза не понимает и из лавки не выходит. А морда еще не знал. И когда появившийся черный смерч внезапно возник и вышвырнул его за двери, очень удивился. А потом там, за дверью, раздавался писк и шуршание многочисленных крыльев, крики прохожих, команды стражников и много чего еще, а я преспокойно ела булочку и пила чай. — Жестоко вы, — заметила госпожа Дурвен. — Профессия обязывает, — хмуро ответила я. — Еще чаю? — Угу. * * *