Annotation 9 страница

 Должна признаться, служители мэрии действительно постарались организовать чудесный праздник — парк был украшен бумажными фонариками и гирляндами, и здесь имелись накрытые столы, на площади устроена площадка для танцев, проход осуществлялся через саму мэрию, если точнее — через зеркальную галерею. Когда-то в Бриджуотере располагалась стекольная мануфактура, производство давно переехало в столицу, зато в мэрии все еще сохранилась выставка наиболее роскошных местных зеркал. Подойдя к ближайшему полированному зеркалу в тяжелой серебряной оправе, весело подмигнула своему отражению, затем поправила белое в розовый цветочек платье, подкрученные локоны светло-каштановых волос, неприметное колечко на левой руке. Вечер обещал стать незабываемым. Вокруг звучали голоса и смех, с площади доносились звуки музыки, повсюду были красивые, очень красивые девушки и женщины — яркие, притягательные, с блестящими глазами, матовой кожей, счастливыми белозубыми улыбками и очарованием юности, что словно обволакивало жительниц Бриджуотера. На их фоне излишне нескромная белая магиня выглядела как увядающая белая роза в лавке, полной сверкающих росой свежесрезанных цветов — короче, никак. Вообще никак. И для мужчин именно госпожа Анарайн стала той, кого вообще никто не замечает. И если поначалу белая, продолжая флиртовать с мэром, который с бокалом шампанского стоял рядом с ней, улыбалась всем и каждому, то после того, как шестой мужчина чуть не наступил на шлейф ее платья, банально не заметив магиню, с трудом держала лицо. К слову, нервы у госпожи Анарайн сдали, когда господин мэр проводил глазами одну из сестер Блошич, которая, как и все сегодня, выглядела неотразимо. — Господин Вегард! — раздался истеричный вопль на весь парк. Маленькая, скромная и вся в белом черная ведьма, пряча улыбку, щелкнула пальцами — один из проходящих мимо мужчин, сам не понимая почему, выплеснул содержимое своего бокала… собственно на госпожу Анарайн. Крик, ругань со стороны белой, которая выражалась иной раз хуже любой черной, и темное пятно от вина, расползающееся по платью магини… Во всем случившемся мне не понравились только два момента — ловец все же умен, и первое, что он сделал, так это начал оглядывать толпу приглашенных, а второе — как и было задумано, будучи очень воспитанным и ответственным, господин мэр галантно предложил госпоже Анарайн воспользоваться его комнатами, чтобы устранить пятно на платье и привести себя в порядок. Когда, стоя за деревом, я смотрела вслед уходящей паре, над площадью опять громыхнул гром, но… но главное состояло в том, что градоправитель с праздника ушел, абсолютно и полностью развязав мне руки. И представление началось! Легкое движение — и над площадью снова прогрохотал гром. Удар молнии, зеленая вспышка — и на пороге мэрии возникла… ну да, я и возникла. Шикарная черная ведьма в регламентированном наряде для охоты на белого мага, соответственно — высоченный каблук, длинное черное платье с высоким разрезом и глубоким декольте и необходимая по регламенту боевая раскраска на лице. Я была идеальна — полное соответствие всем черноведьминским стандартам. И эта самая я обвела пристальным взглядом площадь и… Мэтр Октарион появился рядом незамедлительно. Великолепный, в сверкающих доспехах, с белым развевающимся плащом, с зачесанными назад волосами, суровым лицом и с зеленой розой. Мне лично стало безумно любопытно, как поступит мамаша Торникай — как договаривались или в соответствии с любовью к импровизации? Если первый вариант — маг отделается небольшим позором, а вот если второй… К слову, за парочкой следила не одна я — все присутствующие тоже с бо-о-ольшим интересом взирали на белого мага и черную ведьму. И на то, как белый маг склоняется к ручке черной ведьмы, и на то, как скользит губами по ее запястью и… Звонкий хлесткий звук пощечины перекрыл на миг даже доносящуюся с площади музыку. Голова белого мага дернулась, все же силища у мамаши Торникай поболее моей будет, но затем, наплевав на присутствие посторонних и вообще разум, белый маг одной рукой обвил талию черной ведьмы и рывком прижал ее к себе, вторая ладонь жестко захватила волосы на затылке, и случившийся поцелуй был скорее проявлением насилия, чем страстности. Я дернулась было вмешаться, но тут раздался гневный окрик: — Мэтр Октарион! Что здесь происходит?! И все, как и я, повернулись к лестнице, на ступенях которой стоял мэр. — Вот, — донеслось от одной из девушек, стоящих неподалеку от меня рядом со своим восторженно взирающим на нее кавалером, — господин мэр у нас благородный и слабых защищает. — Это ведьма наша слабая? — искренне удивился мужчина. Правильно удивился. Я не слабая, я зловредная, мстительная и изобретательная, что и подтверждает мой нынешний план. К слову, о плане… Осторожно выйдя из-за дерева, плавно двинулась по аллее в поиске белых магов. Они точно должны быть на балу, начальство же, то есть рожа, здесь. Навстречу мне попадались все больше пары — бриджуотерские девы под руку с обалдевшими от красоты гарнизонными офицерами, и пионеры брачного фронта целенаправленно вели свою добычу к арке со священником, так что сложностей не возникало достаточно долго. Увы, везение мое все же закончилось. — Такая милашка и без охраны! — Из-за деревьев вышли два гвардейца в серой парадной форме. Искоса глянула на обоих — эти тоже явно из тех, кто в первых рядах на врага мчит, то есть без признаков интеллекта на гладко выбритых лицах. Огляделась, дабы удостовериться, что никто не заметит обзаведения мэрского парка еще двумя деревьями, и… вздрогнула от неожиданности, обнаружив приближающегося мэра. — Что здесь происходит? — прошипел господин Вегард. Мэр вездесущ?! Оба гвардейца, которых не интересовали вопросы бытия, например о вездесущности мэра, как-то разом сникли, тот, что постарше, пробормотал: — Госпожа одна, мы подумали… танцы… пригласить хотели… Господин Вегард перебил их леденящим: — И как произнесенная вами фраза соотносится с вежливым приглашением госпожи на танец?! Гвардейцы переглянулись, после чего оба пробормотали неразборчивые извинения и попытались ретироваться в кусты, но были остановлены взбешенным: — Обойти всех, передать мой личный приказ — никаких поползновений в сторону жительниц Бриджуотера. Если я узнаю хотя бы об одном инциденте, шакальими головами никто более не отделается и нарушители будут иметь дело лично со мной. Не знаю, каково это иметь дело «лично с мэром», но гвардейцы спали с лица. Это был даже не страх, скорее ужас. — Свободны. Оба тотчас же исчезли, причем крайне поспешно. Маленькая черная ведьма под прикрытием попыталась последовать их примеру и… — Стоять! — мягче, но столь же приказным тоном произнес мэр. Остановилась, медленно повернулась, недоверчиво взглянула на градоправителя. В смысле поверить не могу, что он так с незнакомыми девушками в принципе общается и… И тут случилось необъяснимое. Мэр, который хотел было что-то сказать со своей обычной невозмутимой миной, изумленно на меня вытаращился. Именно изумленно и именно вытаращился. Затем чуть подался вперед и хриплым шепотом вопросил: — Телль? Недоуменно вскинула бровь, после чего вспомнила, что я вообще-то в данный момент никакая не черная ведьма, а самая обычная бриджуотерская девушка, а потому опустила глаза, сделала самый невинный и слегка застенчивый вид и, теребя подол в розовый цветочек, стыдливо ответила: — Обознались вы, господин мэр. После чего развернулась и уже подняла ногу для шага, как: — Вот теперь я точно уверен. Следовало бы уйти, но любопытство в черных ведьмах неистребимо, за что и страдаем. Так что никакого шага я не сделала, более того — обернулась, посмотрела господину мэру в глаза. Красивые они у него, такие насыщенного карего цвета, как шоколад без сахара, и ресницы черные, густые, и брови… одна сейчас вопросительно изогнута и… — А как вы догадались? — невозмутимо поинтересовалась я. Мэр тяжело вздохнул, сжал зубы так, что желваки на скулах узлами заходили, и с прорывающимся рыком ответил: — Вы здесь единственная без повышенной привлекательности. — Затем улыбнулся и уже спокойнее добавил: — Ко всему прочему черная ведьма, которую знаю я, на поползновения мэтра Октариона ответила бы щелчком пальцев, а не пощечиной. Нет, ну я теперь просто таки вынуждена признать — морда умен. Хотя с пощечиной он прав — госпожа Торникай переиграла. И вот вопрос — как быстро догадается белый маг?! Осторожно выглянула из-за морды, он просто весь обзор своим породистым телом загораживал, так что пришлось чуть в сторону отойти, после чего быстро огляделась и увидела пару черная ведьма + белый маг, танцующую на площади в полной изоляции, в смысле все остальные держались подальше. И выражение лица у Арвейна было ну очень задумчиво-подозрительным. Мда, придется действовать быстро! — Господин мэр, приятно было пообщаться, — торопливо пробормотала черная ведьма. И тут же решилась спросить: — А вы не в курсе, где находится «березка»… э-э-э… в смысле Зигфрид и остальные белые маги? Ответ его мне не понадобился — остальных четырех магов белой принадлежности я заметила на площади стоящими с краю и наблюдающими за танцующей фальшивой мной. К слову — танцевала госпожа Торникай не слишком изящно, ко всему прочему в окружении испивших зелья привлекательности смотрелась не слишком хорошо да и вела себя… В общем, вторую пощечину мэтр Октарион явно не заслужил, мне это даже отсюда видно было. — Господин мэр, чудный бал и все такое, — пробормотала я, подхватывая подол. Действовать придется не то что быстро, а скорее молниеносно. И я начала действовать — сорвалась на бег, игнорируя проявленное к нарушительнице правил внимание, и, лавируя между разговаривающими, танцующими и уводимыми к арке парами, оказалась возле четырех белых магов. Белые удивлено воззрились на меня, я же, уже давно сделав выбор, решительно шагнула к Зигфриду и страстно прошептала: — Господин маг, вы такой… такой… краси-и-и-и-ивый! Сказать, что белый удивился, — ничего не сказать. Белые маги вообще народ мерзкий, так что за ними одни мы, черные ведьмы, и увиваемся, а обычные соискательницы мужей и брачных колец к этим голубоглазым даже не приближаются. И не удивительно — белые на смертных не женятся, детей от них не заводят, подарками не балуют, ибо смысла в этом не видят, потому как достаточно магу щелкнуть пальцами, и любая все, что он пожелает, то и сделает. Но Зигфрид, что удивительно, оказался не из таких. — Девушка, — маг чуть нагнулся, чтобы я в гомоне играющего вальс оркестра точно его расслышала, — вы очень милая и очаровательная, но я вовсе не тот, кто вам нужен. Ступайте выберите себе офицера и идите к арке занимать очередь на бракосочетание. А лучше вовсе не торопитесь, вы достойны гораздо большего, чем брак с незнакомцем. В первый момент я утратила дар речи. Благородство со стороны белого мага?! Мир сошел с ума или у меня слуховые галлюцинации?! Нужно будет внимательнее изучить состав того средства, что мне давал мэр. В любом случае, сейчас у меня на это времени не было. — Господин белый маг, — я сделала шаг ближе к Зигфриду, привстала на носочки и шепотом выдохнула прямо в его удивленное лицо: — Пианди элланда унр! Всего лишь капелька магии, столь незначительная, но глаза у белого на миг засветились зеленью, и теперь он был в полной моей власти. Ненадолго, но долго мне и не требовалось. Так-то лучше. — Вы ведь не откажетесь проводить девушку? — проворковала я, делая шаг назад. Зигфрид замычал, отрицательно покачав головой и сделал шаг вслед за мной. — Слушай, оставил бы ты девчонку, — неожиданно произнес Герман. — Они тут сегодня от своей красоты одурели, но это не повод… — И Аэтелль расстроится, — добавил оруженосец Люнан. Да что ж они тут все такие благородные?! Бросив недовольный взгляд на магов, которые вели себя совсем не как маги, я схватила невменяемого «березку» за руку, развернулась и собиралась было уволочь белого за собой, но стоило развернуться, как нос уткнулся в блестящую пуговицу! После чего мэр холодно произнес: — Госпожа Герминштейн, я все понимаю, но не кажется ли вам, что неразборчивость в связях не красит даже черную ведьму? Мне захотелось взвыть! Запрокинув голову, мрачно посмотрела на господина мэра и зло предупредила: — Колдану. Вместо того чтобы убояться праведного гнева черной ведьмы, господин Вегард в ответ выдал: — Переживу. У кого-то глаз задергался. Во имя Тьмы, почему черная ведьма опять должна нервничать?! — Да я вас… да я вас… — дыхания от злости не хватало, — да я вам грозу в спальне каждую ночь устраивать буду! — Ничего, — голос мэра был убийственно спокоен, — я два года провел в тропическом лесу, опыт проживания под проливными дождями имеется. У кого-то задергался и второй глаз. — Господин мэр, уйдите с дороги! — У меня уже не было времени на угрозы. — Госпожа ведьма, не стоит заводить детей, пусть даже это будущая черная ведьма, от нелюбимых мужчин, пусть даже белых магов. Зигфрид, которого я цепко держала за руку, застонал, вздрогнул всем телом… Тьма, действие заклятия начинало ослабевать. — Господин мэр, — у меня появилось желание разреветься от досады, — прекратите мне указывать! И вообще, шли бы вы со своей моралью к себе в… мэрию! И как подтверждение моего предложения, со стороны сада раздалось кокетливое: — Господин Вегард, где же вы? Голос принадлежал белой магине. Криво усмехнувшись, кивнула в сторону входа и уже тише посоветовала: — Идите, господин мэр, вас ждут. Заждались уже даже. Хорошая партия. Белые магини вообще на брачном рынке очень ценятся, и не только потому, что с изрядным приданным. Они за смертных только вторым браком выходят, но от белых магов в первом браке так натерпятся, что своих смертных мужей любят безмерно, преданы им, о доме заботятся… детей, правда, не рожают. Потому что полукровки под запретом жестким у белых. Впрочем, у черных тоже. — Господин Вега-а-ард! — раздалось уже ближе. — Идите, господин мэр, — почти издевательски протянула я, — белые не любят ждать. Мэр медленно прищурил глаза, затем с глухой яростью в голосе ответил: — Прекратите мне указывать, госпожа ведьма. В этот момент мне захотелось отпустить руку уже гораздо более ощутимо дрожащего Зигфрида и высказать некоторым все, что я о них думаю, но… Мы, черные, народ расчетливый, а у меня имеется конкретная проблема — беломагическая рожа! И ее нужно решать, а для мести время и позже найдется. Опустив голову, посмотрела на пуговицу, которая опять упиралась мне в кончик носа, тяжело вздохнула и прошептала: — Айе энтранс! Черный смерч ворвался на площадь, разбрасывая цветы, что вырвал из женских причесок, фонарики, которые украшали деревья и саму мэрию, поднимая тучи принесенной с побережья пыли, гомон встревоженных птиц и туман, на мгновение окутавший площадь. А когда туман развеялся, меня и Зигфрида на площади уже не было. Потому что в этот момент, заперев дверь лавки на засов, я бежала вверх по лестнице, одной рукой удерживая на буксире опоенного магией белого, а второй стремительно расстегивая платье. Ибо сколько у меня времени, я совершенно не знала. Нет, по идее, если мэтр Октарион сообразит о случившемся, ловушки его на некоторое время задержат, вот только на какое?.. А потому, втянув белого в свою спальню, я торопливо сорвала с него плащ, нагрудник, камзол, рубашку и толкнула полуголого Зигфрида на постель. Следом на пол полетело мое платье, туфли, нижняя сорочка, и сиганув на кровать, я торопливо укрыла нас с магом одеялом, а после… После наступило блаженство. Натуральное, непередаваемое, чувственное блаженство… Ведь что может быть приятнее, чем страдания белого мага из ордена, на которого, ко всему прочему, у одной черной ведьмы имелся зуб?! Причем вполне обоснованный. Для начала раздался рев «ТЕЛЛЬ! », перекрывший гул веселящегося на балу народа и даже музыку. А затем самый лучший из звуков — треск обвалившегося порога и повторный рык «Телль! » но уже из зарослей посаженной в яме злодейской крапивы. Мм-м… это как получить все подарки на смертовство в свое единоличное расположение — блаженство да и только. — Мм-м, — застонал Зигфрид, на груди которого я вольготно и крайне недвусмысленно устроилась. — Наслаждайся, дорогой, у нас интимный процесс продления черноведьминского рода, — сладко прошептала я ему на ухо. Совершенно напрасно, потому что к этому самому процессу маг попытался перейти, но… не по регламенту все это, пришлось еще чуток колдануть, чтобы прыть у некоторых поубавить. К слову о регламенте — обернулась к своему платью, грудой ткани лежащему на полу, тихо выругалась, а затем, протянув руку, указала на него пальцем, щелчок — и оно стало самым что ни на есть регламентированным нарядом. Призадумавшись, щелкнула повторно — и окно задернулось плотной тканью, в подсвечниках вспыхнули свечи, волосы мои приобрели прокрашенный черный цвет, губы заблестели от помады, белье почернело и стало кружевным, на столе возникли бутылка, бокалы с вином, из которых якобы пили. Вот теперь обстановка более-менее соответствовала черноведьминскому кодексу. В следующее мгновение рухнула дверь в лавку. Я поняла это даже не по треску, шуму и звуку разбитого стекла, а по тому, как разом взвыли камышовые коты. Именно коты, а не те духи, которые в них вселились. Соответственно, ворвавшимся был мэтр Октарион. Рядом натужно сопел «березка», которому после моего небольшого магического вмешательства снился тот самый процесс, а внизу раздалось боевое «Ма-а-а-а-ау! ». Следом взбешенное: — Телль! И коты ринулись в атаку. Почти сразу в полу возник торс Дохрая, и мой дух-хранитель вопросительно на меня посмотрел. — Так, чтобы коты не пострадали, — ответила я. Дохрай вскинул нарост, который ему вполне замещал бровь. — Ладно, уже можешь пускать, пока эта рожа беломагическая мне всю лавку не разнесла, — сдалась я. Щелкнула пальцами. Зигфрид судорожно дернулся и обмяк, погружаясь в гораздо более глубокий сон. Я же уютно устроилась у него на груди с самым блаженным выражением на лице. Мне действительно было очень хорошо сейчас.
 Разъяренный и подраный белый маг возник на пороге моей спальни через минуту. Выглядел Арвейн не лучшим образом — на лице глубокие царапины и припухлости после крапивы, левый рукав оторван и свисает живописными лохмотьями, под правым глазом наливающийся синяк… И мне синяк был знаком, с такими часто господин Торникай ходил. Но самым интригующим оказался предводитель моего камышово-котового воинства, который осторожно, по порванному плащу подбирался для нанесения очередного удара магу… Ну или чтобы вцепиться ему в хребет, что тоже вполне в духе камышовых котов. Собственно, именно на кота я и смотрела, пока мэтр Октарион потрясенно взирал на обстановку, меня и своего подчиненного. Лицо его медленно меняло выражение, от невероятного бешенства до полнейшего отвращения. — Ловко, — хрипло произнес он. — У меня будет замечательная дочка, — промурлыкала черная ведьма, укладываясь щекой на грудь белого мага. Мэтра передернуло. Я улыбнулась шире. Белые брезгливы — мне ли не знать, я у деда много времени провела, об их «белых» особенностях знаю не понаслышке. — Какая же ты… ведьма! — прошипел Арвейн. — Черная, — подсказала я. Кот, добравшийся до шеи врага, издал быстрое «Ма-а-ав» и занес лапу для удара. Не ударил. Кто-то взял и самым бесцеремонным образом снял его с белого мага. А когда мэтр Октарион, плюнув, развернулся и ушел прочь, появившийся в дверном проеме господин мэр, небрежно почесывая дикого, злющего и вообще ни капли не ручного камышового кота за ухом, мрачно оглядел всю мою спальню. Затем взгляд его остановился на от чего-то смутившейся мне… скользнул по спящему Зигфриду и вновь уделил внимание исключительно черной ведьме. Несколько секунд мэр просто смотрел в мои глаза, после, усмехнувшись, произнес: — Вы крайне неопытны в любовных делах, госпожа ведьма, а потому упустили одну мелкую, но крайне значимую деталь — сапоги. Искренне удивленная его речью, я привстала, придерживая одеяло, и переспросила: — Что?! Мэр улыбнулся, отпустил моего кота на пол, выпрямился, сложил руки на груди и совершенно невозмутимо пояснил: — Какова бы ни была вспыхнувшая между любовниками страсть, мне еще не приходилось видеть ни одного мужчину, что забрался бы в постель женщины, не сняв сапог. Информация оказалась настолько удивительной, что я только сейчас вспомнила, что сняв с белого столько всего, про обувь совершенно забыла. Потянулась, откидывая край одеяла с ног мага, увидела черные начищенные до блеска гуталином, а потому испачкавшие мою простынь сапоги, и задернула одеяло обратно, чувствуя, как краска заливает лицо. — У вас что, никогда не было мужчин? — насмешливо поинтересовался мэр. Краснея еще основательнее, зло огрызнулась: — Белого мага не так-то уж и легко заарканить, знаете ли! — Не имею представления, видите ли, никогда не арканил, — откровенно издевательски сообщил градоправитель. Затем добавил: — Сапоги я бы все же снял. И как ни хотелось бы съязвить в ответ, но в чем-то ловец был прав. Щелкнула пальцами, отправив сноп зеленоватых искр к ногам спящего «березки», вследствие чего край одеяла приподнялся, сапоги с мага слезли и аккуратненько расположились у края постели. — Слишком аккуратно, — сообщил мэр. Щелкнула пальцами снова — сапоги рухнули как подкошенные. Подумав, еще и под кровать их запихнула. Вошел камышовый кот, посмотрел на сапоги, на меня, подошел и начал урчать возле мэра. — Милый котенок, — заметил он. О том, что котейка одержим, я говорить не стала. — Я подожду вас внизу, — почему-то предложил Вегард. — Спасибо, не стоит, — мрачно ответила черная ведьма. Поведя плечом, господин мэр повернулся и покинул второй этаж. Уже с лестницы донесся его голос: — Идея с крапивой мне понравилась, но в качестве ловушки не слишком действенно. Угу, а ты магию заблокируй и с гораздо более действенными вещами столкнешься. — И да, — судя по тому, что поскрипывание ступеней прекратилось, мэр остановился, — мне жаль говорить об этом, но рано или поздно мэтр Октарион сообразит, что в момент его эпического вторжения в вашу лавку ни Гардэм, ни Дохрай в битву не вступили. Умный, да?! — Гардэм — белый хранитель, он против белого мага бессилен, а Дохрай с беломагической рожей уже сталкивался и теоретически противопоставить ему ничего не может. — А-а-а, — задумчиво отозвался ловец. После чего покинул мою лавку. Медленно поднялась с постели, прикрыв начавшего посапывать белого мага. Подошла к окну и уныло посмотрела на площадь — бал был в разгаре. Жители Бриджуотера танцевали, разговаривали, смеялись, веселились и да — женились, самая большая очередь была как раз перед аркой с уже заметно подуставшим священником. А в самом центре танцпола необъятная госпожа Торникай в трещащей по швам моей черной мантии танцевала с собственным супругом, который, кажется, был крайне горд женой. Еще бы, кто из смертных может похвастаться тем, что безнаказанно начистил рожу целому белому магу. Оглядев площадь еще раз, увидела тех, кто привлекал всеобщее внимание — господина мэра и белую магианну. Вегард что-то сказал белой, госпожа Анарайн присела в реверансе, мэр галантно поклонился ей, затем подал руку, и пара проследовала на танцевальное место, где ловец и закружил в вальсе свою партнершу… Кто-то заскрежетал зубами. — Мм-м, — простонал «березка», силясь избавиться от чар. Тяжело вздохнув, черная ведьма прошла к шкафу, достала самое обычное черноведьминское платье, переоделась, после нацепила туфли с узким загнутым мыском, остроконечную шляпу и отправилась вниз с целью покинуть лавку и навестить Люсинду. * * *