Путь волчицы. - Чарли, Шарлотта 3 страница

– Используйте магию, – шепнула она сквозь зубы волшебнику и кивнула в сторону сундука, когда спрыгивала с повозки на брусчатую дорогу, ведущую дальше в город.

Абелард едва успел набросить чары невидимости на сундук Келебриан, как один из стражей принялся обыскивать сперва повозку, а затем и карманы, и рукава одежды волшебника. Спустя несколько минут стражники отступили, а высокий мужчина уже спустился вниз и подошёл к ним. Вид у него был суровый, взгляд – как у хищной птицы, длинный шрам на одной половине лица, словно кто-то полоснул его ножом, на поясе – начищенный до блеска топор.

– Капитан городской стражи Траймак, – представился он, переводя серьёзный взгляд с Келебриан на Абеларда. – Кто вы и зачем приехали? Город закрыт указом королевы.

– Просим прощения, капитан, мы не знали этого. Мы с моей племянницей... – волшебник мягко опустил ладонь на плечо Бри, а затем непринуждённо загородил её от стражи: вдруг занервничает и покроется шерстью, а проблемы им сейчас ни к чему. – Мы следуем из Карстона в Ноорфет, к её отцу. Он отбыл на заработки полгода назад, а недавно пришло послание, что его сразила серьёзная лихорадка, – Абелард говорил с досадой, словно извинялся за причиняемые страже неудобства, и в то же время старался держать с капитаном зрительный контакт. – Бедняжка выплакала все глаза, так просила сопроводить её, да и разве я бы смог бросить брата в беде! Мы едем уже неделю, но недавно кончились припасы, вот и решили проехать через столицу. Пополнить запасы, переночевать в доброй таверне и назавтра отбыть. Уверяю, мы не ведали, что город закрыт, иначе выбрали бы иной путь! Но, может, капитан смилуется над безутешной дочерью? – волшебник притянул Бри к себе, прижал её лицо к своей груди и стал поглаживать по голове. На глазах у него проступили слёзы. – Она не ела уже сутки, а не спала ещё дольше. Брат не простит мне, если с ней что-нибудь случится!

С минуту Траймак смотрел в заплаканное лицо Абеларда, взгляд его по-прежнему был суров и холоден. Карлик то и дело дёргал его за рукав, пытаясь сказать что-то, и капитан, не выдержав, наклонился. Завязался какой-то негромкий спор, карлик получил затрещину и был таков.

– Остановитесь в таверне мадам Абри, мои люди проводят вас. Если завтра к полудню вы не покинете город, вас ждёт темница. Всё ясно?

Час спустя путники уже сидели за столом в небольшой таверне. Мадам Абри оказалась ворчливой старухой, считавшей каждый медяк, и откровенно завысила цену за две комнаты, но Абелард и не возражал. Он уплетал за обе щеки чечевичную похлёбку и радовался, что с яблоками наконец покончено.

– Вот это, – он указал на выход, имея в виду недавнюю ситуацию. – Вот это было настоящее волшебство, миледи.

– Вам бы в театральных постановках на площади играть, – кривовато улыбнулась девушка. Её сердце тогда колотилось, как ненормальное, хорошо ещё, что Абелард вовремя спрятал её лицо.

Брезгливо поморщившись и вылив похлебку из ложки обратно в миску, Келебриан поставила локти на стол, игнорируя правила этикета. Ей казалось, что именно это отличает людей из высшего общества– манеры. Возможно, это был снобизм с её стороны, ведь простолюдины за соседними столами даже умело пользовались всеми столовыми приборами.
Один мужчина особо пристально наблюдал за Келебриан и её проводником, которого, похоже, вообще не волновало, как он выглядит со стороны, когда ест. Незнакомец вытер мокрую от похлебки и медовухи густую рыжую бороду рукавом старого потрепанного жиппона, все это время не отрывая взгляда от леди Маглор. Она его не знала и никогда не видела. По его внешнему виду Бри лишь могла сказать, что он не из высших слоев населения.

– За нами наблюдают, – тихо сказала она, делая вид, что обсуждает какую-то нелепицу. – Только не оглядывайтесь. Чем мы успели привлечь столько внимания? – недоумевала Келебриан, грациозно поправляя юбку платья и стряхивая с неё хлебные крошки.

Мужчина встал со скамьи и громким топотом оповестил о своём приближении, и тогда Бри уже не смогла сдерживать своего витающего по таверне взгляда, устремив убийственный взор ему в лицо.

– Пршу прщенья, у вас за спиной рога, – пьяным тоном изъяснился мужчина. Он был не толстый, но его вялая походка отдавала грузностью, и если такая туша свалится на Бри, то точно передавит ей все ребра. А держался он на ногах, к слову, так себе.

– Что вы себе позволяете? – возмутилась Бри, закинув руку за спину и потрогав свои лопатки– никаких рогов там не оказалось. Несколько человек в таверне услышали этот короткий диалог и подняли на смех мужчину, называя его Дирклом между смешками и крепкими ругательствами.

– Собака ты неряшливая! – заворчала старуха, как раз спускавшаяся с верхнего этажа с мокрой тряпкой в руках. – Опять ошиваешься тут, гостей пугаешь. Иди точи свои железки!

– Да нет же, да я же, – пытался объясниться мужчина, пока мадам Абри махала у него перед носом тряпкой, грозясь выселить. А он, не желая подвергнуться такой участи, резко протрезвел и утих, усевшись, однако, рядом с Бри и Абелардом.

– Нет, миледи, на стене – рога. Интересная вещица, как попала к нашей дряхлой красотке, сами боги не знают, – икнув, ответил он девушке, и та обернулась, заметив толстенные рога с синеватым отблеском. Прибитые к стене, они замысловато разветвлялись веером и по конструкции своей напоминали дерево. – Таких оленей здесь нонче не водится, их рога считаются лучшим материалом для магических предметов. Рамочки под камушки вырезают, понимаете? Нябось уж истребили всех, эти гремлиновы души из Аркатрана. Многовато надысь сюда магов прибыло, чего им тут мёдом смазано, неймётся там в своей Аркатрасии. А вы как считаете? – обратился он к Абеларду, грохнув ему по плечу своей широкой ладонью и добродушно рассмеявшись.

Келебриан побелела, переживая за кости волшебника.

– Меня Дирклом звати, а вас?

– Лард. А это Бри, – волшебник отпил немного эля из деревянной кружки, не отрывая взгляда от гостя и потирая плечо. Представляться полными именами было бы неразумно: то же имя Келебриан явно не дали бы простолюдинке, за которую она себя выдаёт. – А что с магами из Аркатрана, дружище? Мы в своей деревне об этом и не слыхивали.

Улыбка на лице Диркла мгновенно увяла. Он опустил руки на стол и наклонился ближе, понизив громкость голоса:

– Да вы чай совсем не ведаете, что в стране-то творится! Волшебники теперь повсюду, – он почесал рыжую бороду, из которой посыпались крошки. – Понаехали тут лета этак два назад, чойта там с королевой выстраивать отношения, ну такие слухи ходили. Мы спервой обрадовались: поговаривали, что им нужны мастера, чтоб штуки волшебные делать, совсюду стали наезжать кузнецы да эти, ну глиномесы, чашки всякие лепят. Их стали увозить куда-то, потом королева запретила, тогда-то они и осели здесь, колдуны эти, – Диркл покачал головой и окинул нетрезвым взглядом таверну в поисках подслушивающих зевак. – Говорят, их там целый замок, а кто-то говорит, что и королевы уже нет, а на её месте ведьма сидит, а кто-то болтает, что королева выйдет замуж за главного этого, в Аркатрасии. И город закрыли, не уехать теперь, а работы тут и нету почти.

Усталость Абеларда вмиг исчезла, он сосредоточенно смотрел на Диркла, чтобы не упустить ни единого слова. Рассказ мужчины сильно удивил и озадачил его. Чтобы волшебники Аркатрана покинули свою родину и на годы остались в другой стране, нужен серьёзный повод. Стало быть, в Ордене Чародеев Востока творится что-то неладное. Если в Аркатране сейчас власть в новых руках, распространяющих своё влияние за пределы страны, то везти туда Келебриан слишком рискованно.

– Держи, – Абелард придвинул свою кружку с элем к Дирклу, который с большой охотой тут же осушил её на треть. – Это только здесь, в столице так происходит? Мы были у западных границ, там всё спокойно.

– До запада они ещё не добрались! – с чувством воскликнул он. – Но будь уверен, Бард, скоро и туда придут. На севере уже правят чужаки, во Фларкастере вон, говорят, так и вовсе повесили местного лорда. И это по приказу королевы! В каждой провинции, каждом городе, в каждой деревне теперь обязан быть маг, типа наместник.

Внутри Абеларда всё словно сжалось в комок, он на миг оцепенел, но тут же взял себя в руки. Нет, он тут явно ни при чём, его преступление уже наверняка многие забыли, но всё-таки вдруг... Как минимум стоит избегать встреч с местными волшебниками, чтобы случайно не встретить старых знакомых.

Распространение влияния на Блубрин шло стремительно, за два года аркатранцы совершили то, что другие не делали много веков – взяли под контроль большую часть здешних земель. Абеларду совсем не нравилось то, что рассказывал Диркл. Ему не хотелось верить, что волшебники его родины, его замечательной и любимой вопреки всему страны способны на такое. Должна же быть какая-то причина!

– Я вам вот чо скажу: людям это не нравится, – сказал Диркл, с громким стуком опустив кружку на стол. Мадам Абри, протиравшая один из соседних столов, недовольно посмотрела в его сторону. – Говорят, на востоке уже мятежники собираются, грядёт бой. И по мне эти засранцы заслуживают, чтобы наши их перебили!

– Ну всё, довольно! – владелица таверны залепила мокрой тряпкой по уху пьяного Диркла, отчего тот вскрикнул и втянул голову в плечи. – Не слушайте этого паршивца, повадился каждый день пугать мне постояльцев!

Пока мадам Абри выталкивала оправдывающегося Диркла из комнаты в сторону лестницы наверх, угрожая при этом позвать констебля, Абелард угрюмо смотрел им вслед. Он поставил локти на стол, сцепил ладони и с задумчивым видом уткнулся в них носом. Казалось, только вчера он размышлял о возвращении на счастливую родину, как вдруг вся картина его мира вспыхнула и превратилась в пепел.

Что бы ни говорила мадам Абри о Диркле, Келебриан ему верила. Он являл народу правду, пусть и в простецкой и полупьяной манере. Она вцепилась в большую глиняную кружку и спрятала в ней лицо, цедя ромашковый отвар сквозь стиснутые зубы. Она совершенно ничего не знала о политике Аркатрана раньше. Королевство, в котором с большой радостью приветствовалась магия, было чаще под запретом в беседах за семейным ужином. Быть может, её отец и знал что-то о волнениях на разных точках всего континента, но явно считал, что Келебриан в эти дела пока посвящать рано. И потому она и думала, что едет в совершенно спокойное королевство, где маги примут её с распростертыми объятиями, изложи она им свою проблему и накинь пару тысяч золотых сверху. Теперь же всё скатывалось не в ту прорубь.

– Как думаете, что могло послужить причиной этим непонятным баталиям со стороны Аркатрана? – тихо спросила Бри волшебника, чтобы старуха не услышала, а не то ещё и девушке прилетит мокрой тряпкой по шее. – Он сказал, что город закрыт, что отсюда не выехать. То есть нас впустили, и теперь мы здесь останемся – так, выходит? Неужели война, – ахнула леди Маглор, ошарашенно оглядываясь по сторонам и трогая свое лицо на предмет шерсти – пока всё было спокойно, но уровень её взволнованности из-за возможного провального плана повышался. Однако меньше всего ей сейчас следовало паниковать и привлекать к ним обоим внимание.

– Если они нас не выпустят, я выпущу нас сам, – мрачно сказал Абелард. Он опустил взгляд на похлёбку перед собой и решительно отодвинул миску. – Это странно, Аркатран много веков считался местом мира, где принимали и понимали всех – за небольшими исключениями. Чтобы мой народ ввязался в какую-то... в эту ситуацию... Мне нужно убедиться во всём самому, до той поры я не могу быть уверен в правдивости слов этого человека, – волшебник вдруг выпрямился и посмотрел на Келебриан, подняв брови. – А с чего мы вообще ему верим? Пьяница травит байки путникам в таверне – это обычное дело, такое происходит везде. Он лишь первый, кого мы встретили, не считая стражи.

Однако наутро Абелард был вынужден признать, что Диркл не лгал. В городе отмечали праздник в честь Бриндуан – богини, которую много веков назад почитали в этих краях и которая, согласно поверьям, оберегала посевы блубрианцев и преумножала их урожай. Люди были одеты неброско, все делились едой и пели старые песни о богине, откуда-то доносились звуки лютни. На домах – преимущественно каменных, в отличие от того же приграничного Эдреола, где всё было из дерева, – развевались разноцветные ленты и флажки, почти все окна были нараспашку. Абелард и Келебриан отправились пополнять припасы перед отъездом и на выходе из лавки мясника обнаружили необычную картину. Группа волшебников – а это были именно они, Абелард узнал одежду аркатранцев и плащи Ордена – шла по оживлённой улице в их сторону и пыталась защититься от нападок горожан магией. Люди кричали, требовали, чтобы чужаки возвращались в свою страну, бросали в них овощи и даже камни, освистывали – словом, если бы не защитный барьер, волшебников бы наверняка поколотили, если не линчевали.

Абелард не удивился такому отношению, его поразили выражения лиц собратьев по Ордену: все как один говорили о надменности и глубочайшем презрении к жителям Глеобрина.

– Первый, не считая стражи, говорите? – обратилась она к своему спутнику, внимательно вглядываясь в лица магов. Когда ты какое-то время находишься среди общества простолюдинов, то проникаешься их способностью действовать сообща, даже не сговариваясь и не строя планов. Ей вдруг тоже захотелось кинуть тухлым помидором в колдуна с особо противным выражением лица.

Праздник шёл своим чередом, и стоило магам пропасть за дверью одной из кузниц, как народ зашептался. Келебриан отчётливо слышала их голоса, один другому говорил, что кузнецу Одуиру не поздоровится за его выходку с отказом ковать оружие для магов. В момент, когда толпа зевак собралась посмотреть с каким-то нескрываемым удовольствием, как кузнецу достанется, Бри ощутила волну отвращения от увиденного. Только что она мысленно их поддерживала, а сейчас понимала, что этим людям в запертом городе уже ничего не поможет– они готовы загрызть друг друга ради бесплатного развлечения. Келебриан поняла, что именно сейчас нужно выбираться отсюда. Она сложила невзрачную накидку с капюшоном, печеный картофель, пять буханок глеобринского хлеба, немного свежей нарубленной свинины и полпуда груш в льняной мешок. Абелард помог ей донести покупки, и девушка достала свой мешочек с монетами из складок платья. Отдав золотую монету, Бри уже собиралась отправиться в путь, как женщина у прилавка остановила девушку жестом.

– Но у меня нет сдачи с таких денег! – честно возмутилась она.

– О, это ничего, оставьте себе, – махнула рукой леди Маглор.

– Кто вы, миледи, и откуда у вас такие монеты? – за прилавком возник муж этой женщины, поинтересовавшись о состоянии девушки отнюдь не вежливым тоном. С подозрением рассматривая Келебриан, он приметил в толпе стражу.

Леди Маглор выбежала из лавки, пробираясь через людей к повозке. Сплошь плечи, плечи, руки, все толкаются. Её щеки пылали, нет, они обрастали шерстью. Запрыгнув скорее к Абеларду, она взяла поводья и направила лошадей вперёд. Те, приметив свободный проем между праздной толпой, рванули вперёд по улице. А Бри все это время видела только размазанные силуэты, она не могла отделаться от мысли, что её считают воровкой, что на неё уже натравили стражу, что её, в конце концов, узнали. Не видя преград, Бри хлестала поводьями, и лошади испуганно бежали вперёд сквозь отпрыгивающий в сторону народ. Тут Бри поймала на себе взгляд ребёнка, он тыкал в неё пальцами и говорил что-то своей матери. А девушка уже не чувствовала, как по телу пробирается густая волчья шерсть, превращая её руки в мощные лапы. Она видела только открытую невысокую арку на выход из города со свисающим длинным флагом с гербом королевства. Глеобрин славился своими размерами вширь, но поперёк его можно было пересечь за несколько минут. Длинные стены уходили в обе стороны ещё миль на двадцать, и прореха в этой стене была для них спасением. Бри по-волчьи спрыгнула на дорогу на четыре лапы, а повозка с лошадьми и Абелардом выехала из города. Волчица с остатками разорванного платья на туловище осталась на брусчатой дороге. Услышав голоса стражи, она повела ухом и непроизвольно развернулась мордой к опасности.

– Вон они, хотят сбежать, вон, вон... Волк? – удивлённо проорал толстый стражник, на котором едва стягивался табард, и остановился, ошарашенный размерами увиденного им волка.

Келебриан оттолкнулась жёсткими лапами от камня, в прыжке сорвав зубами флаг, свисающий с невысокой арки, и побежала в лес за пропавшей из виду повозкой.
Биение сердца учащалось, вместе с ним волчица наращивала темп. Оказавшись вне стен, в дубовом лесу, она прислонилась к дереву, бросила флаг себе в ноги и заскулила. Абелард был где-то поблизости, она чувствовала его запах, но для волков её масти " поблизости" могло быть и за метр, и у границ этого леса. Успокоилась Келебриан только когда не обнаружила погони за собой. И уже спустя время она обратилась в свой человеческий облик, обмотавшись флагом.

Когда повозка наконец затормозила, Абелард бросил поводья и спрыгнул на землю. Его переполняла злость – мало того, что собратья-волшебники творят безумства, так ещё и эта девчонка вздумала обратиться на глазах у сотен людей! Да с такими выходками безопасно путешествовать разве что по морю, но она и там смогла бы натворить глупостей!

Волшебник нетерпеливо озирался и ходил вокруг повозки, время от времени выкрикивая имя своей спутницы, пока не увидел её среди деревьев. Отсутствие одежды и какая-то тряпка, которой обернулась Келебриан, поубавили его пыл, но этого было недостаточно для сиюминутного прощения.

– Что, во имя всех духов, вы творите? – закричал Абелард. Лошади недовольно зафыркали, топчась на месте. – Стать волчицей у всех на глазах! А о людях вы подумали? Если эти идиоты-волшебники решат, что в городе водятся оборотни, они такое там устроят! – он выдохнул и провёл ладонью по лицу, вспомнив, что Келебриан не умеет это контролировать. – В этих краях нельзя так рисковать. Даже если эмоции берут верх, следует проглотить их и двигаться вперёд. На двух ногах. Однажды вам может не повезти, сочтут преступницей и казнят без суда.

Сознание Абеларда бурлило словно вода в котле, всё перемешалось и мешало сосредоточиться. Он отошёл в сторону, закрыл глаза и принялся мерно дышать, пока, наконец, не успокоился. Придётся поработать с девчонкой до того, как они прибудут в Аркатран. Если подобное повторится, они попросту не доедут до библиотеки, не говоря уж о возвращении в Циларру.

– Я научу вас контролировать это, как и предлагал, – сказал волшебник уже совершенно спокойно, возвращаясь к повозке. – Выхода всё равно у нас нет, а риск слишком велик, – собрав рассыпавшуюся от быстрой езды еду обратно в мешок, он забрался на своё место. – Одевайтесь, стража наверняка пошлёт за нами погоню, пора в путь.

Бри молча проглотила критику в свой адрес, хотя её и переполняли эмоции смущения, страха, безнадёжности и некоторой неприязни к себе и ситуации в целом. Девушке вот-вот должно было стукнуть восемнадцать, а она до сих пор не в ладах с собой.

Келебриан плотнее укрылась флагом, на животе расположилась золотистая неясыть– символ столицы Блубрина. Развеянные над сундуком чары теперь давали ей возможность увидеть его и достать последнее платье. Она фыркнула себе в руку от смеха.

– Похоже вам и правда придётся меня учить, иначе, в конечном итоге, я останусь просто голой, – она повернула голову в сторону Абеларда, надеясь увидеть на его лице ответную улыбку, но его серьёзность заставила девушку виновато пожать плечами и приступить к переодеванию.

До следующего города ехать несколько дней, широкая дорога в лесу позволяла не жаться к деревьям и спокойно преодолевать свой путь. Первый привал был ночью, путники молча перекусили грушами с хлебом, поджаренным на костре, пережили ночь и снова отправились поутру.

– Я сглупила, – наконец призналась девчонка, когда они с Абелардом на следующий день решили остановиться на небольшом перелесье. Вечерело, и солнце уже скрывалось за деревьями, с каждым часом становясь всё ярче, и, если не отдавать себе отчёт, что это всего лишь солнце, отсвет от него, рассыпающийся искрами между ветвями, был похож на пожар. Келебриан сразу же вспомнила свой сон, и её передернуло.

– Гоблин меня дёрнул дать ей эту золотую монету. Ясно же было, что все это и половины монеты не стоит. Решила, что сделаю благородно, а в итоге чуть не сочли воровкой, – говорила Бри, отделяя кости от готового мяса. Вечер выдался холодным, и девушка надела свою серую накидку, которая отлично скрывала дороговизну ткани платья. На голову она натянула капюшон, и если добавить золы от костра на лицо, то вовсе бы сошла за нищенку.

– Хорошо, я не против научиться это контролировать, – согласилась Келебриан, откусывая от мяса большой кусок и с наслаждением его прожевывая. – Но сомневаюсь, что у вас получится, раз не вышло у стольких знающих мастеров.

Абелард поднял на Келебриан взгляд и прервал трапезу, отложив деревянную миску в сторону. Он вытер ладони о край своего плаща, убрал со лба длинную прядь волос и подбросил в огонь немного хвороста.

– Созрели, долго же пришлось ждать, – волшебник перетащил в сторону корягу, на которой сидел, чтобы пламя костра разделяло их с Бри. – Ну что же. Причина проблемы ясна как день, это ваши эмоции, причём стоит подчеркнуть, что исключительно негативные. В момент, когда вами овладевают страх, злость и прочие демоны не обременённых жизненным опытом умов, магия вырывается наружу. Защитная реакция организма на возможную угрозу – это замечательно, но в нашем случае она сильно преувеличена. Я попробую научить вас сдерживать эти порывы, чтобы весь негатив воспринимался на ином уровне.

Абелард был знаком с подобными проблемами: он и сам пережил нечто схожее. Волшебники, когда в юном возрасте проявляется их дар, первое время не способны его контролировать. При любом проявлении эмоций, будь то испуг от шороха в ночи или радость от приготовленного матерью пирога, происходит выброс магической энергии. И родителям ребёнка невероятно везёт, если они отделываются потерей домашней утвари или даже сожжённым домом, ведь юный волшебник может ненароком сильно покалечить или убить кого-то.

Если с детьми можно управиться, отдав их на обучение к другим волшебникам, то что делать с уже взрослой – несмотря на выходки – девушкой, Абелард не знал. Лишь надеялся, что его подход сработает.

– Первым делом вам следует научиться правильно дышать. Дыхание – основа нашей жизни, – он сделал глубокий вдох, прикрыв глаза, и медленно выдохнул. – Почувствуйте, как воздух наполняет ваши лёгкие, как он придаёт энергии и как эта энергия растекается по всему телу. Вам нужно стать единой с природой, с этим миром, ощутить себя его частью, – он поднялся и направился к ручью неподалёку, чтобы вымыть посуду и наполнить пару бурдюков. – Пробуйте до тех пор, пока не получится. И даже не думайте хитрить!

Бри фыркнула максимально громко, чтобы вложить в слова волшебника все свое недоверие. Однако попробовать стоило хотя бы для собственного успокоения, доказательства, что она пыталась, а способ Абеларда не сработал, и не её вина, что не сработал.

Усевшись поудобнее и отбросив сочную кость в сторону, Келебриан вытерла руки о росистую траву и опустила их себе на колени. Она глубоко вдохнула запах дубов и высоких сосен и выдохнула. На данный момент это казалось сущей глупостью, и Бри тихонько посмеялась, начав изображать Абеларда.

– Почувствуйте, как эне-ергия растекается по всему-у телу, – дразнилась она, придав своему голосу назидательный тон. Устало вдохнув, Келебриан зевнула и подавилась надоедливым комаром.

– Вот тебе и единение с природой, – закашлялась она.

Выпив остатки воды из мелкой посуды, девушка продолжила дышать, но на этот раз с закрытым ртом. Бри от скуки начала прислушиваться к лесу. Лес не отвечал ей поначалу, но вскоре она услышала в шелесте листвы шёпот, неразбериху, но что-то в этом было. Дятлы, отбивающие дробь, дополняли этот шёпот, преобразуя в музыку. Порыв ветра, засвистевший в ветвях, накренил сосны, отчего те издавали пугающий треск, словно вот-вот рухнут. Келебриан не замечала, как уже была на шаг ближе к природе, как именно её волчий слух, её происхождение ставили природу к ней ближе всех. Она забыла, что счастливее всего она была в детстве, когда сбегала маленьким волчонком в лес, подолгу прислушиваясь к его голосу. Лес говорил с ней, а сейчас она совсем позабыла свой истинно родной язык, слушая только неразборчивое бормотание всех этих звуков. Пробегающая позади белка заставила Бри резко дёрнуть головой в её сторону и принюхаться. Когда девушка поняла, что делает, пришла в себя и открыла глаза.

– Кажется, что-то получается! – крикнула она, надеясь, что волшебник её услышит. – Не оставляйте меня тут, я рискую сорваться на белок. Или снова превратиться. А нам явно не это нужно, – бормотала Бри, лихорадочно проверяя свои щеки и нос.

– Не стоит калечить бедных белок, – Абелард появился из-за деревьев и погрузил посуду и один бурдюк в повозку. Второй он взял с собой к костру. – Я не сомневался, что с дыханием проблем не будет, – усевшись на корягу, волшебник сделал несколько глотков воды и подкинул хвороста в огонь. – Волки были и будут частью природы, ваша вторая сущность здесь весьма кстати несмотря на то, что проблемы как раз из-за неё. Но не думайте, что на этом всё, вам придётся тренировать дыхание большую часть свободного времени. А учитывая то, что времени у нас в пути много...

Волшебник усмехнулся и отпил ещё немного воды. Он рассчитывал, что до приезда в Аркатран Келебриан уже научится сдерживать свои эмоции, иначе её превращения могут поставить крест на всех их планах.

– Дышать вы в целом умеете, время для разума. Если в предыдущем упражнении нет ничего сложного, то здесь могут возникнуть проблемы, – Абелард серьёзно посмотрел на девушку. – В каждом из нас заложена тончайшая гармония – добра и зла, желаний и долга, сердца и разума. Научившись управлять своими эмоциями, вы при удачном раскладе сможете почувствовать эту гармонию. Но сперва следует овладеть навыком очищения разума. Попробуйте выбросить из головы всё, очистить разум от любых мыслей, не обращая внимания на белок и что бы то ни было. И не забывайте при этом правильно дышать.

– Мой предыдущий претендент в мужья высказался в сторону женщин так: " вы не умеете думать, думать должны мужчины, в вашей голове ничего долго не задерживается», – изобразила Келебриан его надменный тон. – Вот сейчас и проверим. Надеюсь, вы так не считаете, я нахожу вас умнее напыщенных мужланов из Атанасии. Он таким образом хотел меня унизить и сказать, что мужем главы Ратмора он быть не намерен, только главой, ох, как я была зла!

Усевшись на пень, Келебриан снова попыталась окунуться в природную атмосферу, прикрыв глаза, но мысль о том, что за ней наблюдают, заставила её подглядеть одним глазом за Абелардом. Он вынуждал её нервничать больше, чем отец. Возраста они были примерно одного, поэтому девушке иногда казалось, что отцовская тень неустанно следует за ней. Она принюхалась к лесу, но других волков в ближайших пределах не учуяла, это ей помогло выкинуть мысли о глупых мужчинах и попробовать создать в голове пустоту. Сложно было совсем не думать. Даже о том, что следовало не думать, Келебриан продолжала думать, мысленно проворачивая эти слова в голове. И чтобы очистить разум, девушка выдыхала протяжный звук: он отвлекал, убирал посторонние шумы и мысли, полностью сосредотачивая на себе внимание.

Вскоре Келебриан потеряла счёт времени и решила, что хватит, когда полностью была удовлетворена своим результатом.

– Это помогает успокоиться. Придётся делать это чаще, верно? – спросила Бри, встав с пня и отряхнув с себя нападавшие веточки и листочки. – Как это всё вам помогало? Концентрация энергии для создания заклятия?

– Разве что для сложных заклятий, – пожал плечами Абелард. – Меня этому учили в детстве, несколько лет приходилось изо дня в день тренироваться, чтобы обрести контроль над своей силой. Упражнения, о которых я вам рассказал, это только основы, доступные любому адепту Ордена. В действительности всё намного серьёзнее и труднее, так что постарайтесь набраться терпения и посвящайте любую свободную минуту этим несложным действиям. После попробуем кое-что ещё.

На следующий день, когда повозка двигалась на восток по извилистой лесной дороге, Абелард то и дело украдкой поглядывал на Келебриан, практикующую его приёмы. Ехали в тишине, нарушаемой лишь стуком колёс и цокотом копыт, и волшебнику захотелось проверить, насколько девушка продвинулась в освоении первых ступеней контроля.

Когда лошади выехали из леса на живописный и такой же безлюдный луг, Абелард громко запел. Баллада была о любви к человеку, чьи глаза настолько чисты, что к нему тянет неведомой силой, противостоять которой нет возможности. Лошади издавали недовольные звуки, волшебник мысленно с ними согласился: певец из него был никакой.

В состояние спокойствия и единения с природой ворвался непонятный вой. Келебриан попыталась сосредоточиться на шуме ручья где-то поблизости. Слова были слышны всё отчетливее, и Келебриан раздражённо втянула воздух сквозь стиснутые зубы.

– Вы издеваетесь! – подавив желание столкнуть волшебника с насиженного места, прошипела девушка. Но поддайся она на провокацию своих эмоций, все старания пойдут насмарку.

Часом позже Бри приставила ладонь козырьком ко лбу и посмотрела на палящее солнце. Пришлось снять накидку, днём становилось невыносимо жарко.

– Как плохо без карты-то. Вы точно знаете, куда нам ехать? Впрочем, дорога все равно одна, главное, не свернуть в соседние королевства, чтобы не сделать ненужный круг. Полагаюсь на вашу память.

Время пролетало незаметнее, когда Келебриан отдавала себя общению с природой и собственными эмоциями. Чем дальше Бри была от Ратмор Хилла, тем свободнее ей было дышать, и тем более незнакомыми были места, а при таком раскладе думалось шире и рассказывать хотелось даже самое сокровенное, ведь никто этого больше не услышит. Келебриан могла бы даже прокричать о своих секретах, это-то ей и нравилось.

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 8 9 10 Следующая ⇒