Путь волчицы. - Чарли, Шарлотта 1 страница

В приемном зале становилось душно. Келебриан устало потянулась к наполненному слугой кубку и сделала глоток легкого вина, которое было позволено её возрасту. Отец криво усмехнулся на высказывание мужчины за соседним столом, вальяжно откинулся на троне и положил руку на плечо дочери. Под его теплой ладонью тело Келебриан успокаивающе покалывало. Ротбард скользнул взглядом по её щеке и призвал сделать три глубоких вдоха. Девушка прикрыла щеку пальцами и попыталась сосчитать до десяти, шумно выдыхая. Голова шла кругом от тесноты помещения, от глубоких вдохов и от вина, но становилось легче. Совсем скоро должен был прибыть её очередной кандидат в женихи, иначе бы здесь не собралось сегодня столько знати. Двери приемного зала, украшенные вычурной лепниной из серебра, распахнулись, и Бри подпрыгнула на стуле, взволнованная предстоящей встречей. Все сидящие здесь предполагали, что Келебриан очень разборчивая девушка, неприступная и отчасти высокомерная, но на самом деле у неё была лишь иллюзия выбора. Ей ужасно хотелось найти человека, который примет её.

Под смягченным взглядом отца леди Бри Маглор вышла из-за стола вместе с ним и проследовала в центр зала. Раздались громкие шаги, и из-за дверей показался молодой человек в сопровождении слуг и лорда земель другого, неизвестного Бри Королевства.

– Лорд Тэннон Альтон из Дондра и его сын Мэлтон! – прогромыхало в затихшем зале. Келебриан взволнованно протянула руку для поцелуя, вжимая пальцы в ладонь на второй руке до синюшных следов. Мэлтон, ухмыльнувшись, нежно взял девушку за руку и нагнулся, прикрыв глаза и оставив короткий невесомый поцелуй на запястье. И стоило ему оторваться от её руки, как его нахальное спокойное выражение лица сменилось вереницей гримас – от удивления до ужаса – когда он увидел, как щеки Келебриан не пылают румянцем в смущении, а покрываются густой жесткой волчьей шерстью. Вздохи удивленных гостей пронеслись по залу одним большим устрашенным грохотом. И Бри синхронно с выбегающим из приемного зала юным лордом рванула, придерживая полы длинного бархатного платья, к лестнице в башню для прислуги.

На опушке Пятнистого леса, что раскинулся к югу от Ратмор Хилла, вёл тихую жизнь в своей маленькой хижине Абелард Эберхард. Горожане считали его чудаком, обходили стороной и редко заговаривали с ним, когда он посещал местный рынок или просто шёл мимо. Нельзя сказать, что Абеларду было от этого неприятно, совсем наоборот – именно этого он и добивался все те годы, что провёл в Циларре.

Родом Абелард был из Аркатрана, богатой страны в сотнях лиг на восток. Там люди жили бок о бок с волшебством, в городах можно было встретить кентавров, гномов и других существ, за медяк в любой таверне тебе могли предсказать будущее, а за серебряник это будущее изменить. Жители почти ни в чём не нуждались, Орден Чародеев Востока был предан своему королевству и всеми способами стремился сделать жизнь в нём лучше.

Некогда и Абелард состоял в этом Ордене. Когда ему исполнилось двенадцать, отец, обучавший их с братом основам волшебства, передал старшего сына в надёжные руки собратьев-чародеев. За годы учёбы юный Эберхард добился больших успехов, а в конце пути ему даже даровали титул волшебника второго ранга и направили на службу в замок одного из почитаемых лордов. Там-то всё и пошло наперекосяк. Было ли то проявлением невежества или слабости, но Абелард умудрился нарушить один из главных запретов Ордена, за что был приговорён к смерти.

Побег дался непросто. В каждом городе, где появлялся Абелард, его уже ждали. С помощью чар спрятаться тоже не получалось, Орден отслеживал все магические потоки. Именно тогда в голову молодого волшебника пришла гениальная мысль укрыться там, где его не станут искать. Там, где любая возможная магия была под строжайшим запретом. Так он и попал в Циларру.

За несколько лет он заработал репутацию местного чудака, который разговаривал с курами и разгуливал голышом в полнолуние. Абелард был отличным травником и не скрывал этого, поэтому к нему то и дело обращались некоторые женщины за полезными сборами. Но в остальном никто не хотел иметь с ним ничего общего.

День выдался по-настоящему тёплым. В показавшейся весенней траве стрекотали какие-то насекомые, неподалёку из своего гнезда пищал чем-то недовольный дубонос. Абелард сидел на земле, прислонившись спиной к покосившемуся забору, и смотрел на облака. К груди он прижимал пёструю курицу, которая непонимающе крутила головой, но не пыталась вырваться, довольная поглаживаниями от хозяина.

– Ты смотри-ка, Клара, скоро нас ждёт дальняя дорога, ну и ну, – Абелард прищурился, хотя солнце находилось позади. – Волчица из замка захочет использовать нас. Как думаешь, позволим ей? Начнём собираться в путь? – он посмотрел на курицу и довольно хмыкнул. – Ты права, можем ещё посидеть. Торопиться нам всё равно некуда, она сама к нам придёт.

Прошла уже неделя, как Келебриан показала доброй половине города свою роскошную шевелюру на лице, которой обрастала каждый раз, когда волновалась, нервничала и проявляла повышенные эмоции в отношении чего-либо. Проклятье, закрепившееся на роду Маглор расой, никогда раньше не проявлялось на девочках, рождаемых от отцов-оборотней. Быть может, виной тому было как раз то, что все расовые характеристики забирали на себя первенцы-мальчики. Но с Келебриан раса сыграла злую шутку. Девочки – существа более эмоциональные, а потому в возрасте, когда граница между становлением женщиной и игрой в куклы была размыта, было трудно.

Юная леди Маглор растирала эфирное масло между пальцами и наносила на щеки, вглядываясь в свое отражение в зеркале. Шерсть, то и дело проявляющаяся кусками то тут, то там, могла многое рассказать о чувствах девушки, потому сегодняшним вечером она предпочитала не появляться на виду у родителей. Она могла себя выдать. Собрав светлые волосы в длинную косу и закрепив её серебристой лентой, Бри поправила и без проклятой магии кустистые темные брови и с недоверием глянула на свой сундучок, в который уже сложила пару платьев, драгоценность– кто знает, какую плату потребуют с неё в других королевствах, масло от королевской знахарки и расческу. Деньги она сложила в отдельный мешочек, который привязала на поясе платья, спрятав его глубоко в пышную юбку. Ей пришлось уговорить прачку принести все простыни, что имеются сегодня в ее распоряжении, и ни в коем случае ничего не говорить отцу и матушке. Её мало волновало, что прачке Дейдре влетит, когда те узнают, на что пошли простыни, но пара драгоценных сережек всё решает в мире, в котором выросла Келебриан.

Крепко привязанная к тяжелой кровати связка простыней уже свисала из окна третьего этажа замка. Окна юной леди выходили на сад с заморскими цветами и яблонями, кроны которых могли укрыть беглянку от глаз стражи.

Келебриан остановилась с сундуком возле окна и уставилась на полную луну, освещающую всё в округе как огромный факел.

– Издеваешься, да? – спросила она у луны, которая нагло пыталась раскрыть Бри и её план. Но тут тучи заволокли небо, и девушка ухмыльнулась. Ни луна, ни её свет, ни серебро никак не влияли на оборотней рода Маглор.

Келебриан скинула сундучок в кусты под окнами и, цепляясь за простыни, начала сползать вниз. В один момент показалось, что она вот-вот рухнет, но до земли оставалась пара футов, и девушка просто спрыгнула, покатившись по мокрой росистой траве. Схватив сундук, Бри, пригибаясь от света факелов и окон, побежала в сторону конюшен. Для нее уже подготовили двухместную повозку с двумя лошадьми.

– Спасибо, Миллиас, я твоя должница. Напомни мне, когда вернусь, что тебя ждет тридцать сытных ужинов и два принятия ванны по-королевски! – поблагодарила она сына конюха и, запрыгнув на повозку, неумело отдала команду лошадям. Келебриан сбежала из распахнутых ворот замка Маглор в сторону леса, постоянно вертя на языке лишь одно имя – Абелард Эберхард.

Старая Агнес, торговка цветами на городском рынке, с рассветом прислала к хижине Абеларда мальчонку с запиской, в которой просила собрать очередной мешочек трав для больного мужа – бедняга уже несколько недель был прикован к постели. Местные лекари поили его своими отварами, читали молитвы духам, окуривали комнаты, но улучшений не наблюдалось. В отчаянии Агнес однажды под покровом ночи привела Абеларда в свой дом, чтобы он осмотрел больного, и волшебник пришёл к выводу, что мужчине уже ничем не помочь. Можно было попробовать использовать кое-какие чары, но Абелард не стал бы рисковать свободой и жизнью даже ради всего королевства, что уж говорить о каком-то незнакомце. Он умолчал о своём вердикте, но пообещал старушке собрать для него травы, чтобы облегчить боль.

Облака в этот день не предвещали ничего неожиданного, но Абелард и без них знал, что юная дочь лорда Маглора сегодня его навестит. Он знал также, что не может ей отказать, хоть и не понимал причины этого, и уже собрал мешок со всем необходимым в дороге – на случай, если придётся действовать быстро. Абелард был уверен, что его исчезновение заметят нескоро, да и то наверняка все решат, что он попросту окончательно свихнулся и блуждает где-нибудь в лесах Циларры. Как же всё-таки удобно самостоятельно принимать решения, не волнуясь о желаниях и нуждах других людей! Неспроста волшебник столько лет создавал себе образ отшельника, с которым никто не хочет водиться.

Было уже за полночь, когда Абелард сидел за столом в своей хижине и пером выводил на клочке бумаги записку для Агнес. Ему не хотелось уезжать, оставляя здесь незаконченные дела, а потому весь день он потратил на сбор трав и измерение их точных пропорций для безболезненного отхода больного старика в мир духов. Он оставил бумажку вместе с мешочком на столе и только собрался развести огонь в печи, чтобы приготовить себе отвар ромашки, как с полки над входной дверью с громким стуком упала ржавая подкова. Абелард вздохнул, взял из соломенного гнезда в углу спящую курицу и вышел во двор.

К хижине стремительно приближалась повозка, запряжённая в пару крепких лошадей и управляемая юной девушкой. По её манерам и движениям было видно, что она скорее привыкла путешествовать в удобной карете, чем самостоятельно управлять лошадьми, тогда как её поза говорила о твёрдой решительности.

– Ну, Клара, вот и дождались, – сказал Абелард, стоило повозке остановиться рядом, и принялся нежно поглаживать любимую курицу. – Неужели я сплю, сама леди Маглор пожаловала в такую глушь! – он неуклюже поклонился. – Разрешите полюбопытствовать, чем я обязан такой чести?

Келебриан спрыгнула с повозки под собственный визг, когда зацепилась за платье башмаком и едва не встретилась носом с грязью и прошлогодней листвой. Лошадь предательски заржала, сбивая копытом куски земли с позеленевшей травой и фыркая, вероятно, от негодования, что её привезли в такую глушь, да еще и ночью. Леди Маглор расправила платье и встала ровнее, выпрямив спину и приподняв подбородок до уровня её достоинства. Мать всегда учила держаться так, словно ты на приеме у короля, даже когда ты в таком богом забытом месте, как жилище старого, выжившего из ума колдуна. При воспоминании о наставлении матери у Келебриан неприятно кольнуло в груди. Прямо сейчас она поняла, что поступает глупо и опрометчиво, но отступать было некуда. Собственная гордость вряд ли позволит вернуться назад к жизни вечно проклятой дочери лорда, о которой слухи ползут со скоростью ветра.

– Доброй ночи, Абелард, – сказала она громко и четко, делая шаг ближе, но побаиваясь, что мужик кинет в нее каким-нибудь мешком с травами, и Бри задохнется. – Вы, судя по всему, знали, что я приеду. Тогда я не буду томить долгими рассказами, которые вас не касаются. Я слышала, вы можете помочь, знать то, что мне нужно. Я предлагаю вам богатство Маглоров, жизнь при замке, заморские травы с поставкой каждую неделю, но... – она запнулась, когда луна снова вышла из-за туч. В полумраке и свете из окон хижины ей было комфортнее – так можно было не бояться, что при малейшем волнении полезет шерсть на лбу и щеках, и это будет заметно. – В общем, если вы согласны, то едем со мной. Говорят, вы можете вылечить, но от моего недуга вряд ли найдете в своих закромах какую-нибудь травку. А ещё поговаривают, что вы знаете, к кому можно обратиться. Но если вы откажетесь сейчас, завтра ваша голова будет украшать ворота замка.

На лице Келебриан не дернулся ни один мускул, но она блефовала. И если лицо она могла сохранять неподвижным, чтобы ввести в замешательство любого человека, то шерсть, начавшая вылезать на скулах и лосниться в свете луны, выдавала в ней волнение и нервозность. А также то, о чем Бри предпочитала бы рассказать сама, когда колдун будет этого достоин.

На губах Абеларда промелькнула тень улыбки. Возможно, дело было в уверенности в себе и собственном превосходстве перед другими, но он никогда не страшился угроз в свой адрес – по крайней мере, в этом королевстве. Однако угрозы от дочери волчьего лорда были серьёзнее, чем пустые выкрики бестолковых горожан. При желании она могла бы и попробовать перегрызть Абеларду глотку, а он бы и глазом не успел моргнуть.

– Когда волк приходит к овцам, он не ведёт с ними красивые речи, миледи, – волшебник сделал несколько коротких шагов в сторону, чтобы лучше видеть в лунном свете лицо гостьи. – Обо мне говорят разные вещи, но вряд ли среди них можно сыскать хотя бы крупицу правды. Травы разве что мы собираем, верно, Клара? – он погладил курицу пальцами по гребешку. – Но не буду строить из себя дурака, вы уже наверняка учуяли среди всех запахов из моей хижины то, что не должно храниться в доме бедного травника.

Абелард знал, что согласится на предложение девушки, но решил лишний раз продемонстрировать свою независимость. Ему не хотелось играть в её королевские игры, всё-таки она всю жизнь провела в замке, где всю работу выполняла прислуга. В пути некому будет приготовить обед, не будет тёплых постелей, люди не станут следовать всем её прихотям. Как не станет играть роль слуги и Абелард.

– От вашего недуга нет лекарства, миледи, и я не уверен, что хоть кто-то сможет помочь вам. А вот сыпать угрозами я бы не спешил: вряд ли вашему отцу понравится, если наутро всё королевство будет знать, что его дочь связалась с волшебником, – он от души улыбнулся. – Да и вообще, вы при деньгах, можете взять хоть целое войско и отправиться с ним на поиски мифического лекарства. Зачем вам я?

– Войско не защитит от магии соседних королевств. К тому же у моего отца с ними уговор: наши воины не суются в их края, их колдуны не лезут к нам. Вы, видно, исключение из правил, – Келебриан хищно прищурилась, волнение начало пропадать, диалог установлен, шерсть исчезла с лица девушки. Она втянула носом незнакомый запах вещей из хижины, доселе ей неведомых. – Мне не нужно лекарство. Наслали это многие века назад не лекарством, и лечится, как я могу полагать, не им.

Бри не хотелось никого уговаривать, более того, ей никогда в жизни не приходилось этого делать. Её просьбы слугам, даже самые сомнительные, принимались без возражений и всегда оставались именно просьбами, пусть и выполнялись неукоснительно, и вряд ли можно было представить такой вариант в общении с окружением замка, как шантаж. Келебриан еще никогда не приходилось прибегать к шантажу, уговорам и угрозам. Абеларду тоже было что-то нужно, но предложить это она была не в силах.

– Моргулия приходила к вам той ночью, если помните, – зачем-то перешла на шепот девушка, припомнив свою повариху, – она сказала, что вы из королевства Аркатран, где живут колдуны сильнее вас и могущественнее, и вы можете их знать. Вы не можете мне отказать хотя бы потому, что вам может быть это интересно и полезно, – предположила Келебриан. Она смахнула выбившуюся прядь со лба и устало вздохнула, глянув на свой одинокий сундучок, оставшийся в повозке. – Отец вообще не должен знать, что я сбежала. Пока и не знает. Завтра он поднимет на уши весь Ратмор Хилл, а за ним и Лодос. Некоторые слуги знают, куда я отправилась, под страхом смерти они ему признаются. И первым в числе подозреваемых окажетесь вы, Абелард. Я в замок не вернусь. Я поеду с вами или без вас. Но с вами я не пропаду.

Абелард улыбался. Моргулия сделала всё как надо, не зря он во время её визитов намекал на своё происхождение – то карту Аркатрана перед её приходом на столе оставит, то выдумает байку о своём детстве в волшебной стране, то начнёт разговаривать на другом языке. Следовало бы послать поварихе цветы за проницательность.

Абелард помолчал, словно обдумывая слова девушки, и со вздохом покачал головой. Он давно был готов.

– Какой из меня волшебник, если я брошу человека в беде, – он рассмеялся, звонко и от души, хотя в ситуации на первый взгляд не было вообще ничего смешного. – Прошу прощения, просто никогда бы не подумал, что по своей воле вернусь на родину.

Развернувшись, Абелард скрылся в хижине и вышел оттуда уже без курицы, но с мешком за плечом. Свечи в доме погасли, опушку освещала одна луна.

– Кому-то придётся присмотреть за Кларой. Она умная девочка, не пропадёт, но будет жаль, если один из ваших сородичей среди ночи заглянет в гости и найдёт беззащитное угощение, – волшебник уставился в небо, сощурив голубые глаза, и с минуту что-то беззвучно бормотал. – Как минимум день у нас есть, надо успеть добраться до границы до того, как ваш отец пошлёт за нами своих воинов, – он ловко забрался на повозку и взял в руки поводья, вспомнив неумелое обращение Келебриан с ними. – Ну, запрыгивайте, путь неблизкий!

Дорога в лесу была узкой и ухабистой. То и дело ветви деревьев били Келебриан по лбу, выпуская из её косы пряди и делая её всё больше похожей на неряшливую девушку, которая где-то украла дорогое платье и сундучок с вещами. Она вцепилась в него со всей силы, но не как утопающий за ветку, а так, словно ожидала самого худшего от своего спутника. Ей следовало бы раньше подумать над тем, чтоб ехать черт знает куда с незнакомым колдуном. Бри всё еще не понимала, что именно послужило причиной для Абеларда согласиться на это путешествие. На заманчивые предложения он не велся, угрозы тоже сходили на нет, возможно, внимание его привлекла украшенная вещица в повозке. Келебриан прищурилась в темноте, чтобы лучше разглядеть лицо мужчины. До этого она видела в нём старика, но теперь могла разглядеть в свете луны, что его морщины не так уж и глубоки, а волосы не в цвет той самой луны, лишь местами выбиваются белесоватые нити.

– Едем туда, не знаем куда, за тем, не знаем за чем, – пробормотала леди Маглор, расслабив побелевшие пальцы на сундучке. – Как думаете, мы долго будем добираться? Где вообще этот ваш Аркатран? Нет, вы не подумайте, что я так глупа, что отправилась бы в одиночку и без подготовки в неизвестное мне место. Например, сейчас я знаю, что завтра мы должны быть в Блубрине. А там бы я спросила дорогу. Но вы-то помните наверняка какой-нибудь безопасный или короткий путь.

Бри несколько раз смотрела на карту в главной мастерской замка, когда удавалось, но так, чтобы не возникло ненужных подозрений. Она разглядывала её в течение той недели, за которую готовилась к отбытию, пыталась запомнить порядок королевств, идущих сразу после Циларры и до Аркатрана, но четкого пути кроме прочерченной извилистой линии от одного королевства до другого она не представляла. Вся надежда была на волшебника, о котором проговорилась повариха.

По лесу поползли неприятные шорохи, и Бри обернулась назад, вглядываясь во тьму. Лунный свет, ложащийся на отдельные ветви, рисовал в воображении страшные силуэты.

– Вам не кажется, что за нами следят? – спросила она. – Ох, дура я, у меня ведь ни оружия, ничего. Хоть бы нож с кухни стащила! А у вас есть? А еду вы взяли?

– Разве вы видите у меня на поясе меч, миледи? Или, скажем, чуете запах тушёного ягнёнка из мешка? – Абелард усмехнулся и повёл лошадей чуть быстрее. – Не думаю, что нам навредят в ваших землях, а вот за их пределами уже ни титул, ни ваше имя могут не спасти. До Аркатрана недели пути, будьте готовы ко всем трудностям, что могут возникнуть.

Несмотря на напускную уверенность, волшебник насторожился. Лесные шорохи вполне могли оказаться звуками бегущих по их следу волков, даже сам лорд Маглор мог быть среди них, а этого следовало опасаться. Абелард мог за себя постоять, но использование магии в Циларре грозило ему возможными неприятными последствиями. Втайне он надеялся, что чародеи восточного Ордена уже давно сочли его мёртвым и прекратили свои поиски, но рисковать и проверять правдивость такого варианта не планировал.

Ехать по узкой дороге в лунном свете, при котором из-за крон деревьев можно было различить разве что повороты, оказалось труднее, чем Абелард рассчитывал. Лошади же, видимо, знали этот путь, и только поэтому повозка всё ещё была цела. Тем не менее волшебник с непривычки каждый раз дёргался, едва колёса сталкивались с камнями и ямками.

– Аркатран лежит далеко на востоке, – сказал он, когда шорохи поутихли, хоть и не исчезли совсем. – Дивная страна, полная чудес и радости. Там нет войн, все сыты и имеют над головой крышу, люди просто не знают горя. Может, сейчас там что-то и изменилось, но я предпочитаю помнить всё таким, как было в моё время.

Абелард грустно улыбнулся, готовый предаться воспоминаниям, но неожиданно нахмурился и натянул поводья. Лошади недовольно заржали и нехотя остановились, выдыхая облачка пара в прохладный ночной воздух. Волшебник поглядел по сторонам, всем нутром ощущая чьё-то присутствие совсем рядом, и по старой привычке сжал ладони в кулаки.

– Поблизости точно есть зверь, опасный зверь, – негромко сказал он, не переставая взглядом выискивать угрозу в темноте. – Вы его не чуете? У оборотней прекрасный нюх, вдруг узнаете своего сородича. Не хочу ввязываться в драку так скоро.

Если бы им сейчас не грозило оказаться разодранными в клочья и оставленными где-нибудь по разным краям леса, Келебриан бы обиделась на упоминания способностей оборотня, которые она использовала разве что в раннем детстве. Тогда эмоции ещё не влияли на превращение, все было проще, и огороженный участок леса у замка Маглоров был для маленькой Бри детской площадкой.

– Я уже давно этого не делала, – призналась девушка, по-прежнему не выпуская из рук свой сундук. Во всяком случае, она сумеет отбиться увесистым багажом от нападающего, если потребуется. Бри потянула носом, и запах еловых шишек и мокрых гниющих листьев забил ноздри. Она чихнула и повернулась в другую сторону, откуда дул прохладный ветер, и откуда шорохи были слышнее всего. Вдохнув снова, Келебриан учуяла незнакомый запах старой псины.

– Кажется, оттуда. Я надеюсь, что это не гончие моего отца. Смешно, правда? Я больше боюсь, что меня поймают родители, чем пришибут где-нибудь в лесу, – говорила Бри, чтобы отвлечься, но негромкое рычание, доносящееся до её уха, не дало ей этого сделать. – Эй, чего мы не едем? А ну давайте!

Скинув сундучок в ноги и отобрав поводья у Абеларда, девушка начала подначивать лошадей бежать дальше. Однако лошади были не глупы, они точно знали, что за ними наблюдают из чащи леса страшные красные глаза. Они знали, что охотнику скучно с добычей, что так быстро идёт к нему в лапы, и потому, если побежать, хищник устремится за ними быстрее. Пока он готовится к нападению, есть время обдумать план действий.

– Ну и что нам дальше делать? – шёпотом спросила Бри. От волнения у неё осип голос, шерсть начинала лезть в глаза со лба и щёк, а руки и вовсе изменялись, становились массивнее.

– О, нет. Нет-нет. Отвернитесь, я сниму платье. Живо! – приказала она волшебнику и потянула за ленточки за спиной, спрыгнув с повозки и спрятавшись за нею. Один рукав все же не удалось спасти, когда правая рука начала изгибаться и становиться крупнее. Бельё и вовсе рвалось в клочья, но хотя бы платье было уже снято и повешено за крючок на повозке.

Волчица дышала лесным воздухом, все больше ощущая присутствие некоего существа, возможно, похожего на неё саму, и выпускала пар из черных ноздрей. Полтора метра в холке она на фут не доходила до роста средней лошади. Кони, испугавшись, чуть не рванули с места, но Бри заскулила и отошла дальше к деревьям, врезавшись в них боком. Жёсткая шерсть и адреналин от страха не дали ей почувствовать хоть какую-то боль. Она ещё не осознавала своих габаритов и то и дело оглядывалась по сторонам, пытаясь попутно распределить весь наплыв запахов. Где-то поблизости пробиралась белка в свою нору, а за несколько прыжков отсюда можно было проследить за зайцем по его отметинам от лапок. По правую сторону от повозки теперь и она могла разглядеть красные глаза вдалеке, в самой глубине леса. Ощетинившись, волчица инстинктивно зарычала и встала в стойку готового к бою зверя. Глаза исчезли из зоны видимости, но надолго ли.

За все те годы, что Абелард прожил возле Пятнистого леса, он не раз видел растворяющихся в ночи оборотней, и Келебриан по габаритам могла составить конкуренцию многим своим сородичам. Казалось бы, такая щуплая и безвредная на вид девчонка, а какое чудище скрывается за этим милым личиком. Теперь волшебник отчасти понимал, почему она хочет избавиться от своей волчьей сущности и стать обычным человеком. Такую мощь невероятно трудно контролировать и в более зрелом возрасте, когда за плечами годы опыта, что уж говорить о юной девушке.

В Аркатране оборотни не водились, люди востока изгнали их тысячи лет назад, ещё до образования единых королевств. Их считали проклятыми, боялись, что навлекут беду на поселения, съедят всех детей, расплодятся и заполонят весь край... Сказок ходило много, одна безумнее другой, и даже спустя века многие аркатранцы и жители соседних стран продолжали верить в них. Абелард опасался, что Келебриан, выросшая в окружении противников магии, испугается при виде всего обилия чудес и выдаст себя. Придётся постараться за время пути, хотя бы попробовать научить девчонку контролировать свои эмоции.

Лошади недовольно фыркали, топтались на месте и всем своим видом показывали, что не прочь убраться подальше от волчицы. За этим шумом, рычанием Бри и лесными шорохами Абелард различил жалобное скуление из темноты, а затем раздался неприятный визг, словно кто-то наступил собаке на хвост.

– Стой! – он жестом велел Келебриан не нападать и повернулся на звуки, вглядываясь во мрак. – Это дети ночи, они безвредны! Не думал, что в этих краях ещё остались живые, видимо, случайно забрели сюда, прошли границу и потерялись. Да он один!

Из-за деревьев на мгновение показалось уродливое существо, внешне оно напоминало стоящего на задних лапах волка, но какого-то перекошенного и облезлого, словно нарисованного ребёнком. Волшебник с сочувствием посмотрел в его сторону и поднял ладони в мирном жесте.

– Ступай туда, создание, – он указал на север, в сторону Дондра, – в этих краях небезопасно. Да пребудут с тобой духи, – Абелард повернулся спиной к Келебриан. – Можно снова стать человеком, миледи, лошади вас боятся. Или хотите пробежаться и проверить дорогу?

Волчица четырьмя лапами притаптывала землю под собой, чувствуя влагу и давно забытое чувство неподдельной свободы, когда можешь сорваться с места и удрать так быстро, что не догонит ни одно войско. Но успокоившись со словами Абеларда, девушка за мгновение вновь оказалась на двух ногах и, спрятавшись за повозкой, стала накидывать на себя платье. Сменная сорочка лежала в сундуке, но Келебриан надеялась быстрее добраться до ближайшего ночлега в Блубрине, чтобы принять ванну и сменить всю одежду. Она с сожалением осмотрела порванный рукав и села рядом с волшебником с чувством некоего удовлетворения от произошедшего. Ей нравилось то, что существо оказалось не из хищных, потому что Бри была не готова дать отпор.

– В наших краях их зовут Бугул-Ноз, – отдышавшись после стрессовой встряски, подхватила она тему. – Я никогда их не видела, только слышала в детстве, когда слишком далеко убегала в лес, на участок за пределами защиты Ратмор Хилла. Тогда я думала, что это настоящие волки воют, и скорее бежала домой, но потом дедушка объяснил, что этих существ нужно пожалеть, они что-то вроде лесных духов.

Она взяла поводья и управление в свои руки, и лошади, так же придя в спокойствие, двинулись дальше.

– Думаю, будет честно, если мы будем подменять друг друга, – зевнула Бри и встрепенулась. Мурашки ползли по оголенной руке. Она замёрзла в ночи, но не подавала виду. Превращение забрало немало сил, и теперь ей к тому же действительно ужасно хотелось есть.

– А у вас правда есть ягненок? Что-то я его не чувствую. Какой же вы вредный! С самого начала надо мной смеётесь. А я вообще-то с добром пришла, с предложением, – говорила Келебриан, чтобы как-то себя раззадорить и не дать уснуть.

Лес становился все реже, и спустя некоторое время они выехали на просеку. В ночи было видно несколько светящихся точек вдали – окна первых домов городка Эдреола. Соседнее королевство Блубрин состояло из деревень по большей части, оно было местом для торговцев, мастеров, кузнецов и сельской культуры. Отсюда вывозились лучшие овощи и корма для скота. А оружие было не в пример качественное.

– Что же, почти прибыли. Я знаю одного кузнеца здесь. Думаю, моя фамилия сгодится в качестве залога, чтобы нам выделили кров и еду.

– И думать забудьте об этом, – Абелард серьёзно посмотрел на Келебриан, обеими руками держась за сиденье: управляла повозкой девушка по-прежнему неумело. – Граница слишком близко, а слухи зачастую разносятся куда стремительнее любых чар. Если не хотите, чтобы лорд Маглор к вечеру догнал нас, держите себя в руках. Думаю, какое-то время нам вообще не следует надолго останавливаться где-либо.

Блубрин не был богатым королевством, большую часть его территории занимали фермы и плантации. Местные крестьяне жили скромно, но не знали голода и, как ни странно, войны – за несколько веков ни одно из соседних государств не посягнуло на эти земли. Видимо, торговый союз был ощутимо выгоднее, чем содержание гарнизонов на такой обширной территории. А некоторые страны в сезон урожая и вовсе зависели от продовольствия из этих мест. В городках же, рассыпанных по Блубрину словно горох, обитали мастера разных ремёсел, от гончаров и кузнецов до ювелиров. Здесь не было запрета на магию, как в Циларре, но местные предпочитали справляться исключительно своими силами. Хотя однажды до Абеларда и дошли слухи, что группа волшебников с востока прибыла в блубринскую столицу, Глеобрин, и заключила с ними некую сделку на производство каких-то магических предметов.

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒