Гамлет. Шутка Шекспира. История любвиНаталья Воронцова-Юрьева 9 страница

Вот для чего эта сцена. Вот для чего это длительное и монотонное присутствие на заднем плане Фортинбраса.

Ведь Гамлет активно интересуется делами государства, об этом говорят хотя бы два таких косвенных факта, что он глубоко рассуждает о важности имиджа государя, а также сам пользуется любовью в народе. Поэтому Гамлет наверняка знал, что Фортинбрас пройдет через земли Дании – в этом не было никакого секрета: он присутствовал при том, когда король отправлял к Норвежцу послов с жалобой на Фортинбраса, значит, он мог поинтересоваться (и, без сомнений, сделал это! ), чем кончилось дело, когда послы вернулись в Данию. Да и отчет Вольтиманда происходил в присутствии королевы – она также могла рассказать об этом принцу.

И тут мы с вами должны забежать намного вперед.

Все, кто читал пьесу, знают, что Гамлет удивительным образом спасся. Что судно датчан и двух дней не пробыло в море, как вдруг корабль неких разбойников напал на них – догнал их и взял на абордаж. Во время завязавшейся схватки принц, улучшив момент, перепрыгнул на разбойничий корабль, после чего абордаж был немедленно снят, и корабль пиратов взял курс к берегам Дании. А Розенкранц и Гильденстерн продолжили плыть в Англию, так как, помимо сопровождения туда Гамлета, король поручил им еще какую-то небольшую дипломатическую миссию, что и было, видимо, расценено ими как основное задание. При этом они не догадывались, что их там ждет смерть: Гамлет подменил приказ короля и скрепил письмо старой печаткой отца, перстнем («Со мной была отцовская печатка, печати Датской точный образец»).

В этой истории слишком ярким выглядит единственное несоответствие: почему, сразу же после того, как Гамлет перепрыгнул на пиратский корабль, стычка немедленно прекратилась, крючья сняли и судно датчан напрочь перестало интересовать разбойников?

Ответ один: эти якобы разбойники были посланы именно вслед за Гамлетом, чтобы спасти его. Недаром у них было более быстроходное судно, которое с легкостью догнало датчан! И когда Гамлет перескочил к этим «пиратам», их миссия на этом была закончена.

Кто же был спасителем принца? Ну конечно же Фортинбрас! Это к нему направил Гамлет гонца, который должен был, пройдя по равнине и опередив Гамлета, дождаться идущего на Польшу Фортинбраса и передать ему просьбу о помощи. Это и был план Гамлета!

О том, что спасителем принца является именно Фортинбрас, говорит еще и такой косвенный факт – то самое яркое несоответствие, которое и хотел выделить Шекспир: «разбойники» не тронули датчан, не отняли у них судно и даже не ограбили их. Почему? Да потому, что Фортинбрас дал слово не причинять датскому владыке вреда! А ведь даже Полоний не сомневался, что Фортинбрас свое слово держит.

Вернемся к текущим событиям пьесы. С того вечера, когда состоялось представленье, и с той ночи, когда принц был отправлен в Англию, прошло примерно пять дней. Такой вывод можно сделать из того, что Гамлет находился в море уже почти два дня, когда на них напали «разбойники», плюс еще два дня, чтобы вынуться в Данию. Также потребовалось некоторое время для того, чтобы по возвращении принца матрос доставил в Эльсинор три письма – к Горацио, королю и королеве. Возможно также, что Гамлет провел несколько приятных дней в гостях у этих учтивых «разбойников».

В любом случае прошло не больше недели, но этот срок достаточный, чтобы некий верный человек из дома Полония успел достичь границ Франции и рассказать Лаэрту о смерти отца, после чего Лаэрт спешно и при этом тайно возвращается в Данию.

Итак, сцена пятая приводит нас в залу, в которую входят королева, Горацио и первый дворянин. Сцена начинается с реплики Гертруды: «Я не хочу с ней говорить». Этот ответ королевы дворянину является продолжением их разговора, оставшегося за кадром: дворянин уговаривает королеву принять Офелию, но королева отказывается.

Столь категоричный отказ королевы очень важен Шекспиру – повторяю, сцена начинается именно с этой реплики. «Она упорствует, совсем безумна» – уговаривает дворянин. «Чего ей надо? » – холодно спрашивает королева. Да, все-таки Гертруда прекрасно поняла тот единственный намек, который содержали в себе скабрезности Гамлета! Офелия – любовница короля. Нет, она ни за что не примет Офелию.

Однако дворянин настаивает, и к нему подключается Горацио. Они оба уверяют Гертруду, что бред Офелии принимает угрожающий характер, что ее слова, конечно, пустяк, но дело в том, что «слушателей их бессвязный строй склоняет к размышленью; их толкуют и к собственным прилаживают мыслям».

Королева задумывается… «Пусть приходит», – говорит она. Да-да, думает королева, еще не хватало, чтобы об этом судачили в народе. Еще не хватало, чтобы этот болезненный бред перерос в иные, более опасные, сплетни! Тем более что с некоторых пор (а вернее, с момента того тяжелого разговора с сыном) совесть Гертруды переполнена чувством вины:

Моей больной душе, где грех живет,

Все кажется предвестьем злых невзгод;

Всего страшится тайная вина

И этим страхом изобличена.

Входит Офелия. С первого взгляда на нее становится ясно, что она действительно не в себе. И с первого же взгляда на нее сердце Гертруды смягчается, ей становится бесконечно жаль Офелию. Но Офелия не понимает этого; она поет песенки, в которых угадывается ее мысль об умершем отце. Она вспоминает про дочку хлебника, которая за жадность была превращена в сову, а ее дальнейшие слова похожи на некое затемненное философское рассуждение о том, какой результат она получила благодаря собственной жадности – той самой, исподволь расшевеленной в ней Полонием, которая и привела ее в постель короля: «Говорят, у совы отец был хлебник. Господи, мы знаем, кто мы такие, но не знаем, чем можем стать. Благослови бог вашу трапезу! »

Кстати, эту притчу и комментарий к ней она проговаривает сразу же после того, как вошедший король обращается к ней со словами: «Как поживаете, мое дитя? ». И смысл этой притчи настолько прозрачен, что король спешит придать ей иной смысл: «Мысль об отце», – многозначительно говорит он. Но и на эти простые слова короля Офелия опять реагирует довольно опасно:

ОФЕЛИЯ: Пожалуйста, не будем говорить об этом; но если вас спросят, что это значит, вы скажите: (Поет. )

" Заутра Валентинов день,

И с утренним лучом

Я Валентиною твоей

Жду под твоим окном.

Он встал на зов, был вмиг готов,

Затворы с двери снял;

Впускал к себе он деву в дом,

Не деву отпускал".

Кстати, король появляется здесь довольно быстро. Да уж не сама ли Офелия явилась тому предлогом, не ее ли настойчивое желание свидеться с королевой, о котором стало известно королю?

Несмотря на опасный момент король на эту чрезвычайно содержательную песенку Офелии реагирует довольно уверенно: «О милая Офелия! » – восклицает он, якобы все более убеждаясь в ее безумии.

И тут следует весьма интересный ответ девушки: «Да, без всяких клятв, я сейчас кончу». И она поет еще одну песенку:

" Клянусь Христом, святым крестом.

Позор и срам, беда!

У всех мужчин конец один;

Иль нет у них стыда?

Ведь ты меня, пока не смял,

Хотел женой назвать! "

Он отвечает:

" И было б так, срази нас враг,

Не ляг ты ко мне в кровать".

Прямо скажем: содержание этих песенок кардинально поменялось с приходом короля! Естественно, королю ничего не остается делать, как нажимать на ее сумасшествие: «Давно ль она такая? »

И тут же следует еще один, очень важный, ответ девушки:

«Я надеюсь, что все будет хорошо. Надо быть терпеливыми; но я не могу не плакать, когда подумаю, что они положили его в холодную землю. Мой брат об этом узнает; и я вас благодарю за добрый совет. – Подайте мою карету! – Покойной ночи, сударыня; покойной ночи, дорогие сударыни; покойной ночи, покойной ночи».

Она уходит. Король просит Горацио присмотреть за ней: «Прошу тебя, следи за ней позорче». И Горацио также покидает залу.

А теперь попробуем понять: что же все-таки явилось действительной причиной умопомрачения Офелии?

Итак, благодаря тонким наущениям отца она соблазняется выгодами, которые сулит ей связь с королем, и становится любовницей Клавдия. О влиянии отца на ее решение говорит следующее. Офелия вспоминает притчу про дочь хлебника, превращенную за жадность в сову. Король поспешно комментирует: «Мысль об отце». В пограничном сознании Офелии мысль об отце мгновенно трансформируется в смысл еще одной песенки. Она говорит:

«Пожалуйста, не будем говорить об этом (то есть об отце. – НВЮ. ); но если вас спросят, что это значит, вы скажите:

< …> Он встал на зов, был вмиг готов,

Затворы с двери снял;

Впускал к себе он деву в дом,

Не деву отпускал".

Таким образом, упоминание короля об отце автоматически вызвало в ее помутненном сознании сцену потери ею невинности. «О, милая Офелия! » – жалостливо восклицает король. На что девушка, услышав его, видимо, когда-то довольно частое к ней обращение, тут же реагирует: «Да, без всяких клятв, я сейчас кончу».

Эта фраза о клятвах, на первый взгляд, лишена смысла. Но только на первый. Голос короля, его мягкое обращение заставили помутненный разум Офелии вспомнить клятвы короля, которыми он некогда ее в чем-то уверял – в чем-то важном, ради чего Офелия и пошла на связь с ним. И которые король напрочь забыл – сразу же после того, как Полоний был убит Гамлетом.

Что же обещал ей король, в чем он ей клялся? Тут же последовавшая песенка Офелии дает нам ответ и на этот вопрос:

«… Ведь ты меня, пока не смял,

Хотел женой назвать! " -

Он отвечает:

" И было б так, срази нас враг,

Не ляг ты ко мне в кровать».

Выходит, что речь шла ни много ни мало о том, что Офелия может занять место Гертруды, стать королевой! И действительно, это единственное, что могло соблазнить очень богатую девушку из очень высокого рода. К такому же выводу наверняка пришла и Гертруда, когда догадалась, на что намекают скабрезности Гамлета на представлении.

Офелия действует довольно смело – ведь ее могущественный отец наверняка сумеет сделать так, что король сдержит данную ей клятву. Так она думает. Но вот Полоний внезапно умирает. И Офелия, которая к тому же оказывается еще и беременной от короля, остается без всякой поддержки. И с каждым днем, с каждым часом она все острее начинает осознавать весь ужас своего положения. Она бежит к королю, рассказывает ему о беременности и просит оказать ей помощь!

Но королю… больше не нужна Офелия – эта жалкая, беспомощная, беременная Офелия, от которой теперь приходится ждать одних неудобств. Ведь Полоний, единственный опасный свидетель его преступления, мертв и тайно похоронен. Значит, королю больше не за чем разыгрывать перед Офелией преданного возлюбленного. Скорее всего, король снисходительно советует Офелии обратиться за помощью… к брату. Уж он-то наверняка что-нибудь для нее сделает.

Вот почему в ответ на реплику короля («Давно ль она такая? ») Офелия говорит следующую фразу:

Эта фраза многослойна, она включает в себя сразу несколько отрывочных смыслов, переплетенных между собой:

1) «надо быть терпеливыми» – надо подождать, пока вернется Лаэрт;

2) «не могу не плакать, когда подумаю, что они положили его в холодную землю» – отец умер, что же теперь со мной будет!

3) «Мой брат об этом узнает» – да-да, он не оставит меня, и «я надеюсь, что все будет хорошо»;

4) «и я вас благодарю за добрый совет» – это же вы, мой король, пожав плечами, посоветовали мне обратиться за помощью к брату.

Однако фраза Офелии «Мой брат об этом узнает» крайне не понравилась королю. Ведь Лаэрт уже здесь, в Дании! Он вернулся тайком, и это уже серьезный звонок, а что же будет, если из путаной речи Офелии он сумеет догадаться, что с ней произошло и кто виновник ее бесчестья?..

И последний вопрос в этой части: почему Полоний был похоронен тайно? Думаю, тайные похороны, т. е. похороны без подобающей пышности, были нужны королю для того, чтобы не раздувать ненужных политических слухов о Гамлете, не муссировать его участие в этой истории, что могло бы автоматически повлечь за собой воспоминание о многозначительной реакции короля на не менее многозначительное представление. Ведь в итоге скорая смерть Гамлета, которая должна была вот-вот последовать, могла бы породить довольно серьезные слухи об истиной причине гибели принца.

Не успел король подумать о Лаэрте, как он тут же появляется! Где-то в коридорах дворца слышится страшный шум; в залу вбегает второй дворянин с ужасным известием: «…молодой Лаэрт с толпой мятежной сметает стражу. Чернь идет за ним»:

Они кричат: " Лаэрт король! Он избран! "

Взлетают шапки, руки, языки:

" Лаэрт, будь королем, Лаэрт король! "

Каким образом только-только вернувшийся из Франции Лаэрт мог поднять этот мятеж? Думается, все эти люди – некие дворяне и их слуги, чернь, – были заранее подготовлены Полонием – ведь он ждал с минуты на минуту, когда подверженный эмоциям Гамлет убьет короля, то есть совершит преступление государственной важности, что можно будет легко использовать против него. Вот тут-то и появится «группа поддержки», а также «общественное мнение», которое поможет королеве сделать «правильный» выбор.

«Назад, дрянные датские собаки! » – кричит королева (да, Гертруда не из трусливой породы! ). Мятежники взламывают дверь, и входит вооруженный Лаэрт. В общем, для королевы это не менее трудный момент, чем для Клавдия. Если король будет свергнут – падет и она.

Лаэрт весьма грубо требует объяснить ему причины смерти отца и его тайных похорон. И тут королева дважды пытается что-то сказать – и дважды очень и очень быстро остановлена королем!

Уж не Гамлета ли она торопилась выгородить в глазах Лаэрта, стараясь успеть представить сына как сильно помутившегося в разуме человека?.. И король это моментально чувствует – и осекает ее. Ему-то как раз весьма выгодно перевести удар на отсутствующего принца.

Он так и не даст сказать ей ни одного слова и даже уведет Лаэрта в свои апартаменты. Но это будет чуть позже, а пока Лаэрт настроен весьма воинственно.

И все-таки похоже, что в этот решительный момент, даже имея за плечами фактор внезапности и мощную поддержку мятежников, Лаэрт говорит слишком красиво и слишком много для человека, который пришел получить трон. И король это великолепно чует! Лаэрт – далеко не та личность, которая способна на большие поступки. И король умело использует это в тонко выстроенном разговоре, так что за очень малое время Лаэрт сбивается со своей решительности и полностью теряет уверенность в себе.

В этот момент в залу входит Офелия. Она что-то бормочет и поет, она совсем не узнает брата. И ее появление – самый опасный момент для короля. Да и для королевы тоже. Вот почему на протяжении всего времени, что Офелия находится здесь, с ней говорит только Лаэрт, а Гертруда и Клавдий молчат – они боятся, что звук их голоса невольно спровоцирует Офелию на какие-нибудь не столь невинные песенки – как это уже случалось совсем недавно...

В итоге король уверяет усмирившегося Лаэрта, что его враги не здесь (а теперь уже в Англии), что у него будет возможность для отмщения, и уводит Лаэрта для более предметного разговора в другую комнату.

А пока шли переговоры с Лаэртом, в еще одной комнате замка мы видим Горацио: слуга докладывает ему, что некие матросы хотят говорить с ним и передать ему письмо. Горацио задумчиво произносит, что только один человек на свете мог написать ему – Гамлет. И это действительно пишет принц. И Шекспир в этом письме очень ярко и очень точно выделяет некий странный момент, о котором я уже говорила:

« … Видя, что у нас слишком малый ход, мы поневоле облеклись храбростью, и во время схватки я перескочил к ним: в тот же миг они отвалили от нашего судна; таким образом, я один очутился у них в плену».

Это удивительное поведение разбойников моментально бросается в глаза, а значит, по замыслу автора, обязательно должно навести читателя на мысль, что вовсе не разбойники напали на датский корабль – что это была своевременная помощь Фортинбраса, с просьбой о которой Гамлетом и был спешно отправлен гонец, пока все во дворце были заняты поиском мертвого тела.

Так кто же был этим посланником принца? Совсем скоро я отвечу на этот вопрос.

Итак, Горацио идет с моряками к покоям короля. А в это время король рассказывает Лаэрту, что Гамлет грозил смертью самому Клавдию, но что никакие серьезные меры он был не в силах принять, так как этого не позволила бы королева, поскольку мать «живет его лишь взором», а сам Клавдий «так связан с нею жизнью и душой», что не может причинить королеве душевных страданий. И что еще одной, очень веской, причиной отсутствия должного наказания и тайных похорон Полония явилась народная любовь к Гамлету, что грозило вылиться в народные волнения.

И все-таки, говорит Лаэрт, моя месть настигнет принца. На что король с улыбкой отвечает:

Спи без тревог; мы не настолько тупы,

Чтобы, когда опасность нас хватает

За бороду, считать, что это вздор.

Ждать новостей недолго; твой отец

Был дорог мне; себе же всякий дорог;

И, я надеюсь, ты рассудишь сам...

Безмятежную речь короля прерывает слуга с донесением, что от Гамлета получены письма для короля и королевы, что эти письма принесли какие-то моряки, но самому слуге их отдал Клавдио (т. е. Горацио, младший Клавдий, сын короля, по наблюдению А. Н. Баркова).

Король потрясен. Его план сорван – Гамлет жив! Придя в себя, он придумывает план заговора, для чего осыпает Лаэрта всевозможными комплиментами, а заодно и подогревает в нем чувство мести. Итак, по возвращении принца будет устроен поединок; Гамлет, по мнению короля, «беспечный, великодушный, чуждый всяким козням, смотреть не станет шпаг», одна из которых будет затуплена – именно она и достанется принцу.

Для верности Лаэрт обещает смазать свой клинок ядом, который даже при легкой царапине вызывает скорую смерть. А если затея все-таки не удастся, добавляет король, то на этот случай будет приготовлен кубок с вином, в который Клавдий также подсыплет яд: разгоряченный поединком Гамлет захочет пить – вот этот кубок ему и подадут.

В этот момент за дверью раздается шум, и входит королева с сообщением, что Офелия утонула. Она пыталась у воды развесить на иве гирлянды из цветов, сук подломился, и она упала в поток. Сначала ее одежды держали ее на поверхности; она плыла и распевала свои незатейливые песенки. Но это продолжалось недолго – тяжелое платье быстро намокло и утащило ее под воду.

Потрясенный смертью своей безумной сестры Лаэрт на удивление немногословно объясняет, что хочет уйти. Король предлагает Гертруде следовать за Лаэртом:

Идем за ним, Гертруда.

С каким трудом я укротил в нем ярость!

Теперь, боюсь, она возникнет вновь.

Идем за ним.

Итак, король очень старается убедить Гертруду в том, что он не хочет Гамлету зла, что именно потому он очень-очень старался убедить Лаэрта не искать принца в Англии, которого был вынужден отослать из Дании в государственных интересах, и не мстить ему.

Альфред Барков утверждает, что Офелия утонула не по случайности, а что ее утопил Горацио. Доказательством Баркову служит тот факт, что король просил Горацио приглядеть за Офелией, а значит, по мнению Баркова, у Горацио была возможность, постоянно находясь рядом с девушкой, незаметно столкнуть ее в воду.

Однако Барков недоглядел следующие текстовые подробности:

1) Король просит Горацио приглядеть за Офелией только для одного – чтобы удалить Горацио из залы. Ведь Офелия в присутствии королевы пела песенки весьма сомнительного содержания, и король обеспокоен реакцией на них королевы. Ведь, учитывая тот факт, что она прекрасно слышала намеки Гамлета на представлении, эти песенки могли сильно усугубить подозрения Гертруды, которая в последние дни (сразу же после представления! ) избегала общества Офелии и категорически не желала ее принимать.

Таким образом, королю было необходимо как можно быстрей остаться с королевой наедине и сгладить либо совсем устранить эффект от этих песенок – что он и постарался сделать.

Удалив Горацио, он для начала еще раз акцентировал удобную ему мысль о причинах помутнения разума Офелии: «Вот яд глубокой скорби; смерть отца – Его источник», а потом на всякий случай испугал королеву, довольно мрачно обрисовав нерадостные перспективы, которые угрожали спокойствию их обоих: «всполошен народ, гнилой и мутный в шепотах и в мыслях, Полониевой смертью; было глупо похоронить его тайком», а кроме того «Лаэрт из Франции вернулся тайно, живет сомненьем, кутается в тучи, а шептуны ему смущают слух тлетворною молвой про смерть отца». И в довершение картины посетовал, что все эти бедствия могут стоить ему жизни.

То есть налицо стандартный манипулятивный поведенческий набор.

2) Горацио не все время приглядывал за Офелией – он не был при ней неотлучно. Об этом говорят два факта. Когда в залу ворвался Лаэрт, позже туда же пришла и Офелия, но ни о каком присутствии Горацио речи нет. А когда Офелия ушла из залы, и король увел Лаэрта к себе, то Горацио в это время находился в своей комнате, и слуга доложил ему о матросах, принесших письмо от принца, – таким образом, Горацио опять не был при Офелии! А после того как он прочитал письмо, Горацио пошел с моряками к покоям короля и передал письма к королю в ведение слуги.

3) О том, что Горацио не убивал Офелию, говорит и такой факт: моряки, передавшие Горацио письма, все время были с ним рядом, ждали его. И Офелия была на этот момент жива, иначе бы весть о ее гибели уже дошла до королевы. А меж тем письмо королем получено, после этого он еще долго беседует с Лаэртом, обсуждая детали преступного заговора, и до визита к ним королевы еще достаточно далеко.

4) И еще один факт: в момент трагической гибели Офелии самого Горацио уже попросту не было в Эльсиноре! Потому что сразу же после того, как он прочел письмо Гамлета и передал другие письма слуге, он отправился с моряками за Гамлетом. Ведь принц прямо написал ему: «…отправляйся ко мне с такой же поспешностью, как если бы ты бежал от смерти».

И это были не пустые слова! Горацио опасался, что король, узнав о том, что его план сорван и принц все еще жив, опередит Горацио и отправит с моряками своих людей с целью убить Гамлета по дороге в Эльсинор. Вот почему Горацио не стал передавать письма сам, а поручил это королевскому слуге – он не стал терять ни минуты!

Но даже если, выйдя за ворота замка, он и видел Офелию у воды, то, чтобы ее убить, все-таки требовалось подгадать момент, а на это нужно немалое время. Не мог же Горацио, проходя мимо Офелии, склоненной над водой, и оценив ее положение как удобное для убийства, отлучиться от моряков на минуточку и столкнуть ее в воду на глазах у этих и прочих возможных свидетелей, а потом спокойно продолжить свой путь!

Сомневаюсь также, что Офелию убил король. Клавдий все время находится на глазах у читателей – это во-первых. А во-вторых, он бы вряд ли стал затевать убийство девушки после того, как вооруженный Лаэрт с отрядом мятежников ворвался к нему. Он бы поостерегся именно теперь вызывать у Лаэрта опасные подозрения на свой счет.

Скорее всего, смерть Офелии наступила в результате несчастного случая, либо в минуту полупросветления она действительно наложила на себя руки.

Утро следующего дня застает Гамлета и Горацио в окрестностях замка. Их путь лежит через кладбище. Они видят двух могильщиков, роющих яму; их занятные рассуждения забавляют принца, и друзья останавливаются невдалеке послушать беседу.

Второй могильщик отправляется в ближайший кабачок, а первый продолжает рыть яму и напевать веселую песню, попутно выбрасывая из могилы сначала один череп, а потом и второй. Что вызывает в Гамлете приступ философских рассуждений. Попутно он пытается выяснить, кому предназначена эта могила, но могильщик также не лишен философской жилки и пускается в отвлеченные рассуждения, нисколько не уступая принцу в остроумии, от чего Гамлет получает неподдельное удовольствие.

В этот момент он замечает короля и вместе с Горацио торопливо отходит в сторону. Появляется траурная процессия, сопровождаемая королевой, Лаэртом и свитой; Гамлет в недоумении – вряд ли это похороны Полония, прошло слишком много времени, да и не было бы причин для столь странных похорон:

… Кого хоронят?

И так не по обряду? Видно, тот,

Кого несут, отчаянной рукой

Сам жизнь свою разрушил; кто-то знатный.

Хоронят действительно не по обряду, и первая мысль, пришедшая Гамлету в голову – что хоронят самоубийцу. Однако Офелия не накладывала на себя руки – во всяком случае, так утверждали невольные свидетели ее гибели. Но, может быть, им только так показалось? Разберем подробней.

Чин погребения по настоятельной королевской просьбе был расширен насколько возможно, и все-таки скудость обряда бросается в глаза, а священники наотрез отказываются добавить в него что-либо. Уже то хорошо, что ее хоронят как девушку, а не как гулящую девку, утверждает священник!

Таким образом, сокращенный чин погребения говорит вовсе не о том, что он усечен по причине беременности Офелии, как утверждает А. Барков. Как раз наоборот: ее беременность вовсе не явилась серьезным препятствием для тех обрядов, которые положены невинным девушкам, эти обряды она получила от Церкви – об этом свидетельствуют слова священника:

Не будь устав преодолен столь властно,

Она ждала бы в несвятой земле

Трубы суда: взамен молитвословий,

Ей черепки кидали бы и камни;

А ей даны невестины венки,

И россыпи девических цветов,

И звон, и проводы.

Так что же все-таки мешает произвести захоронение по его полной церковной форме? Почему священник продолжает уверять, что «смерть ее темна»? Да потому, что как раз беременность Офелии и заставляет его сомневаться, что гибель ее была случайной! Доказательств самоубийства нет. Доказательств убийства – и подавно, иначе бы ничто не помешало похоронить ее по обряду и отпеть как невинно убиенную. Однако священник уверяет, что «мы осквернили бы святой обряд, спев реквием над ней, как над душою, отшедшей с миром». По мысли этого священника, Офелия все-таки могла покончить с собой именно по причине того, что была беременна, а любовник, видимо, не захотел вступить с ней в законный брак.

И его сомнения по этому поводу вполне уместны. Эти сомнения показаны Шекспиром очень ярко, и мы не можем отнестись к ним без должного внимания. Так что, вполне возможно, Офелия в момент некоторого просветления и впрямь наложила на себя руки, не справившись с тем психоэмоциональным грузом, под гнетом которого и повредилось ее сознание.

Вернемся к Гамлету. Итак, принц понятия не имеет, что хоронят именно Офелию. Он несколько раз задает этот вопрос вслух, но Горацио молчит. На этом основании А. Барков сделал вывод, что Горацио ведет себя крайне недружественно по отношению к принцу: он ведь якобы знает, что хоронят Офелию, но молчит! По версии Баркова, потому и молчит, что убил девушку. Но я уже привела доказательства того, что Горацио ее не убивал. А молчит Горацио потому, что и сам не имеет об этом никакого понятия: его не было в замке в момент гибели Офелии, ведь он торопился к высадившемуся в Дании Гамлету.

Да у Горацио и нет ни единого мотива для убийства! Ну что ему Офелия и что Офелия принцу? Горацио без памяти влюблен в Гамлета, он предан ему по гроб жизни. Вспомните хотя бы, как после представления все кинулись за королем, активно демонстрируя ему свою лояльность. И только один Горацио – только он один! – остался рядом с опальным Гамлетом.

Горацио верен Гамлету. Он действительно никому ни слова не произнес про явление Призрака – иначе об этом тотчас бы узнал Полоний. И Гамлет это сразу отметил.

Более того, Горацио был единственным, кому Гамлет доверил тайну, которую рассказал ему дух отца. Перед началом представления принц говорит Горацио: «Сегодня перед королем играют; одна из сцен напоминает то, что я тебе сказал про смерть отца» – после чего просит Горацио не сводить с короля глаз.

А позже, когда после всего случившегося на кладбище (о чем мы будем говорить ниже), они разговаривали уже в замке, Гамлет – ни минуты не сомневаясь! – отдал в руки Горацио важнейшую улику о государственной измене короля – его личный приказ («Посланье вот; прочти в досужий час»), в котором содержалось требование к Английской Короне убить Гамлета без промедленья. А ведь эта улика могла бы без промедленья отправить на плаху самого Клавдия и мгновенно возвести Гамлета на трон (если бы было доказано соучастие королевы)!

И самое главное: несколько дней тому назад Гамлет доверил Горацио самое ценное, что у него было – свою собственную жизнь. И Горацио… спас жизнь Гамлету!

Потому что именно Горацио и есть тот таинственный посланник, который был отправлен Гамлетом к Фортинбрасу с просьбой о помощи! Именно Горацио подслушал разговор короля с Розенкранцем и Гильденстерном и успел вовремя предупредить Гамлета, перехватив его на подходе либо к покоям короля, либо к покоям королевы! Именно ради того, чтобы Горацио успел пройти невстреченным по той дороге, по которой должен был пройти Гамлет с сопровождением, и чтобы Горацио успел добежать до того пути, по которому должно было проследовать войско Фортинбраса, Гамлет и спрятал труп Полония, чтобы выиграть время!

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 6 7 8910 Следующая ⇒