Виктория Авеярд 20 страница

Впервые я порадовался существованию базы данных о крови. Хотя эти люди уже давно мертвы, образчики их крови до сих пор хранятся там. Мара! Я должен перед вами извиниться за то, что не был до конца откровенен. Вы мне доверяли. Я вам помогал, но помощь моя бескорыстной не была. Я очень любознательный человек, а вы представляли собой самую большую загадку, с которой я сталкивался за всю свою жизнь. Я не смог сдержаться и сравнил вашу кровь с их кровью. В вашей крови и крови мертвых солдат есть кое‑ что общее, что отличает вас от других людей.

Я не удивлен, что другие этого не заметили, так как они не знали, где и что искать. А вот я знал, что ищу, поэтому без труда отыскал. Ваша кровь красного цвета, но она не похожа на обычную кровь красных. В ней есть нечто такое, чего никто прежде не видел. И это же было в крови двадцати семи убитых. Эта мутация могла вызвать изменения, благодаря которым вы стали тем, кем стали.

Вы не уникальны, Мара. Вы не одиноки. Вы являетесь всего лишь первой, кого защитила общественная огласка, первой, кого они не убили и не спрятали потом концы в воду. Как ваши предшественники, вы одновременно являетесь красной и серебряной. Скажу больше: вы сильнее красной и серебряной, вместе взятых.

Мне кажется, что будущее принадлежит таким, как вы. Вы предвещаете собой новый рассвет для человечества.

И еще… Если до вас уже было зарегистрировано двадцать семь похожих случаев, то людей с такими данными должно быть гораздо больше.

Я замерла… Я онемела… Я одновременно чувствовала все и ничего… Другие, похожие на меня…

Воспользовавшись параметрами мутации вашей крови, я прошелся по базе данных, выискивая похожие случаи. Далее я прилагаю полный список всех, кого я нашел.

Вы и сами должны понимать всю важность этой информации, ее значение для вас и всего мира. Передайте этот список тем, кому доверяете. Пусть их отыщут, защитят и обучат, ибо не пройдет много времени, как кто‑ то менее дружелюбно настроенный, чем я, выйдет на их след.

На этом послание Джулиана обрывалось. Далее следовал список, при виде которого руки у меня задрожали. Там были имена и адреса… Много имен и адресов… И все ожидали, когда их найдут и научат сражаться.

У меня в мозгу бушевал пожар. Другие… Много других… Слова Джулиана плыли у меня перед глазами, опаляя душу.

Скажу больше: вы сильнее красной и серебряной, вместе взятых.

Небольшого формата записная книжечка удобно поместилась в кармане моего жакета, совсем близко от сердца. Но прежде, чем я смогла найти Мейвена и сообщить ему об открытии Джулиана, меня перехватил Кол. Коронный принц поджидал меня в гостиной, очень похожей на ту гостиную, в которой он учил меня танцам. Вот только время для лунного света и музыки осталось в прошлом. Прежде я желала всего того, что он мог бы мне дать, а теперь от одного вида принца у меня неприятно сводило живот. Кол заметил мое отвращение, хотя я очень старалась его скрыть.

– Ты на меня сердита, – констатировал он.

– Нет.

– Не лги, – зло блеснув глазами, вдруг повысил он голос. – Два дня назад ты меня поцеловала, а теперь даже не смотришь в мою сторону.

Не лги… Со времени нашего знакомства я только тем и занимаюсь, что лгу.

– Я обручена с твоим братом, – отстраняясь, сказала я.

Кол небрежно отмахнулся.

– Прежде это тебе не мешало. Что изменилось?

Мне хотелось закричать: «Я поняла, кто ты на самом деле! Ты не благородный воин, не идеальный принц и даже не сбитый с толку юноша, которым притворялся! Ты стараешься бороться со своей сущностью, но ты такой же, как другие! »

– Это из‑ за террористов?

Мои зубы чуть слышно заскрипели.

– Бунтовщиков.

– Они убили ни в чем не повинных людей, даже детей не пощадили. То, что я сделал, то, что я приказал хранителям, было восстановлением справедливости.

– И чего ты добился, пытая их? Ты узнал их имена, сколько их? Ты хотя бы поинтересовался, чего они хотят? Ты хоть раз выслушал их?

Кол тяжело вздохнул.

– Я понимаю, что у тебя есть причины им симпатизировать, но методы этих террористов…

– Их методы – следствие вашего неправедного правления. Вы заставляете нас тяжело работать, истекать кровью, умирать на ваших войнах и фабриках, отдавать свои жизни ради удобств и комфорта, на которые вы не обращаете вообще никакого внимания. И все это из‑ за того, что мы другие. Как вы можете ожидать от нас покорности?

Кол дернулся. По его щеке пробежал нервный тик. Он не знал, что мне ответить.

– Единственная причина того, что мне не суждено погибнуть в какой‑ нибудь траншее, заключается в том, что ты меня пожалел. Единственная причина того, что ты меня сейчас слушаешь, – в том, что благодаря невероятному чуду я обрела этот мой дар.

С ленивым видом я заставила искры пробежать у меня по руке. Теперь я уже не могла представить себе жизни без силы, но я, по крайней мере, еще помнила это время.

– И в твоей власти все это остановить, Кол. Со временем ты станешь королем и сможешь прекратить войну. Этим ты спасешь тысячи, нет, миллионы жизней. А еще в твоей власти будет избавить следующие поколения от оков почетного рабства. Подумай об этом.

Что‑ то сломалось в Коле, и пламя негодования, с которым он недавно спорил со мной, угасло само собой. Он направился к окну. Руки заложены за спину. Восходящее солнце освещало его лицо. Спина была в тени. Он показался мне стоящим на перепутье между двумя мирами. В глубине души я понимала, что так оно и есть. Та часть меня, меньшая часть, которой небезразличен был Кол, хотела уменьшить расстояние, возникшее между нами, но я не совершила этой глупости. Я не влюбленная девчонка.

– Когда‑ то я об этом подумывал, – сказал принц, – но это приведет к открытому недовольству с обеих сторон. Я не хочу войти в историю как король, разрушивший страну. Это мое наследие, наследие моего отца, и я о нем позабочусь.

От принца исходил несильный жар. Я видела, как нагретый воздух колышется на фоне окна.

– Ты готова пожертвовать жизнями миллионов ради чьей‑ то мечты?

Миллионы жизней. В моей памяти всплыли трупы детей Беликоса Леролана, лежащие подле отца. А потом я увидела лица других: Шейда, отца Килорна, солдат, которые погибли на этой войне.

– «Алая стража» не остановится, – тихо произнесла я, прекрасно видя, что Кол меня не слушает. – Они, конечно, виноваты, но и ты тоже, принц. Кровь погибших не только на их, но и на твоих руках.

И на руках Мейвена. И на моих руках тоже.

Я оставила его стоящим у окна. Я могла только надеяться, что мои слова нашли отклик в его сердце. Впрочем, надежды на это было мало. Кол оставался сыном своего отца.

– Джулиан сбежал.

Голос принца заставил меня замереть на месте. Я медленно обернулась.

– Что?

Я решила сыграть в глуховатую дурочку.

– В памяти хранителей остались пробелы. В видеозаписях – то же самое. Мой дядя нечасто пользуется своими способностями, но я о них осведомлен.

– Думаешь, он помог им сбежать?

– Да, – с болью в голосе произнес принц, глядя на свои руки. – Именно поэтому я дал ему время уехать.

– Что?

Я не поверила собственным ушам. Кол, воин, человек, который всегда следует правилам, нарушил закон ради дяди.

– Он мой дядя, и я сделал все, что мог. Или ты считаешь, что у меня нет сердца?

Принц печально рассмеялся. Он не ожидал ответа на свой вопрос. Мне стало больно на душе.

– Я отложил арест настолько, насколько мог, но все оставляют следы, и королева рано или поздно на него выйдет, – вздохнув, он прижал ладонь к стеклу. – И тогда его казнят.

– И ты позволишь дяде умереть? – не стараясь скрыть своего отвращения вкупе со страхом, спросила я.

Если он согласен убить Джулиана, даже после того, как отпустил его, что он сделает со мной, если узнает?

Кол расправил плечи, вновь возвращая себе вид бравого солдата. Он больше ничего не хочет слышать о Джулиане и «Алой страже».

– Мейвен выступил с интересным предложением.

Неожиданно.

– А‑ а‑ а…

Кол покачал головой, явно недовольный своим братом.

– Мейвен всегда отличался сообразительностью. Он весь в свою мать.

– Это должно меня пугать? Что ты этим хочешь сказать?

Никто лучше меня не мог знать, что Мейвен совсем не похож на свою мать, да и на любого из этих проклятых серебряных тоже.

– Теперь ты у всех на виду, – выпалил Кол. – После той речи вся страна знает, кто ты и как выглядишь. Теперь многие заинтересуются, откуда ты взялась.

Я лишь нахмурилась и пожала плечами.

– Следовало подумать об этом прежде, чем заставлять меня зачитывать все те мерзости.

– Я воин, а не политик. Ты и сама понимаешь, что к этим новым законам я никакого отношения не имею.

– Но ты будешь им следовать и не станешь задавать лишние вопросы.

Отнекиваться он не стал. Несмотря на все свои недостатки, со мной Кол был честен.

– Все записи о тебе были удалены. Никто, ни стражники, ни архивариусы, никогда не раскопают, что ты родилась красной, – глядя в пол, сказал принц. – Это была идея Мейвена.

Несмотря на все свое раздражение, я смогла лишь удивленно приоткрыть рот. База данных о крови. Записи.

– Не понимаю.

Я едва сдерживалась, стараясь, чтобы мой голос не дрожал.

– Мы уничтожили твои школьные табеля, свидетельство о рождении, образцы крови, даже паспорт.

Из‑ за сильно стучащего в моей груди сердца его голос показался мне каким‑ то далеким.

Еще совсем недавно я бросилась бы его обнимать, но сейчас осталась стоять на месте. Нельзя позволить ему узнать, что он снова меня спас. Нет и еще раз нет. В конце концов, это сделал не Кол, а Мейвен. Он та тень, которая правит огнем.

– Да, так будет разумно, – произнесла я, стараясь казаться безучастной.

Но долго продержаться я не смогла. Отвесив Колу полупоклон, я развернулась и заспешила из комнаты, улыбаясь, как дурочка.

Глава 24

Дворец белого пламени был старше Чертога солнца. Его стены сооружали из камня и покрытой резьбой древесины, а не из алмазного стекла. Сомневаюсь, что мне удастся когда‑ нибудь разобраться в планировке этого комплекса зданий, состоящего не только из резиденции короля, но и из множества сооружений административного назначения и контор, огромных павильонов с бальными залами, полноценной тренировочной площадки и множества зданий, предназначения которых я попросту не понимала. Секретарю потребовалось с полчаса, пока он наконец отыскал меня, преспокойно прогуливающуюся среди статуй. За это время я мало что успела посмотреть, но меня уже ждали новые обязанности.

В сферу моих обязанностей, по словам королевского секретаря, входило еще много чего помимо зачитывания списка новых жестоких законов. В качестве будущей принцессы мне надлежало встречаться с людьми на всякого рода официальных мероприятиях, произносить речи, пожимать руки и повсюду сопровождать Мейвена. Против последнего я ничего не имела, но стать козой на деревенской ярмарке… увольте.

Вместе с принцем я села в транспорт, и мы отправились на первое мое официальное мероприятие на сегодня. Мне не терпелось рассказать Мейвену о списке и поблагодарить за исчезнувшие из базы данных сведения, но вокруг было слишком много посторонних глаз и ушей.

Большая часть дня пролетела в бесконечном хороводе ярких цветов и громких звуков, пока мы колесили по столице. Мостовой рынок напоминал Великие сады, хотя этот базар раза в три превосходил площадью тот, в Саммертоне. За час, проведенный там, я повстречалась с делегациями спешащих меня поприветствовать детей и лавочников, стала свидетельницей того, как серебряные оскорбляли и даже пытались поколотить красных слуг, выполняющих свои обязанности. Стражники не допускали физической расправы, но слова были не менее болезненными, чем тычки и затрещины. Детоубийцы. Звери. Выродки. Мейвен всякий раз крепче сжимал мою руку, когда очередного красного сбивали с ног и он падал на землю. Следующая наша остановка – картинная галерея. Я уже радовалась тому, что побуду немного вдали от праздных зевак, пока не увидела эти картины. Художники из серебряных отдавали предпочтение двум цветам – красному и серебристому. При виде всего этого безобразия я почувствовала отвращение. Картины были одна отвратительнее другой. Всюду изображалась сила серебряных и слабость красных. На последнем полотне я увидела серебристо‑ серую фигуру, похожую на призрака. На голове у нее была корона, из‑ под которой текла алая кровь. Мне ужасно захотелось разогнаться и врезаться головой в стену.

Площадь перед художественной галереей кипела жизнью. Многие прохожие останавливались и провожали нас с Мейвеном взглядом, пока мы садились в транспорт. Принц с отрепетированной улыбкой на лице помахал толпе рукой. Раздались приветственные крики. В этом Мейвену не было равных. В конце‑ то концов, эти люди его подданные по праву рождения. Остановившись, принц заговорил с детьми. На его лице расцвела широкая улыбка. Кол, возможно, и рожден править, но у Мейвена куда больше способностей стать идеальным правителем. Он хочет изменить мир и место в нем красных, несмотря на то, что его с детства учили презирать нас.

Я осторожно прикоснулась к списку, лежащему у меня в кармане. Я думала, что с помощью этих людей я и Мейвен сможем изменить мир. Похожи ли эти люди на меня? Обладают ли они такими же способностями, как и серебряные?

Шейд был похож на вас. Они узнали о нем и убили его. А вот вас они убить не смогли.

Сердце мое защемило от воспоминаний о погибшем брате и от мыслей о тех разговорах, которые между нами так и не состоялись. Ради будущего мы должны объединиться.

Шейд мертв, но остались другие. Им можно помочь.

– Мы должны отыскать Фарли, – едва слышно прошептала я на ухо Мейвену.

Принц услышал и в немом вопросе слегка изогнул бровь.

– Я должна кое‑ что ей передать.

– Я не сомневаюсь, что со временем она с нами свяжется, – прошептал в ответ Мейвен. – Возможно, она уже за нами следит.

– Каким образом?

Как Фарли может за нами следить в городе, почти все жители которого жаждут разорвать ее голыми руками? А потом я увидела за толпой серебряных несколько красных слуг. Некоторые из них остановились и смотрели в нашу сторону. Не исключено, что среди них есть тот, кого послала Фарли. Они все могут работать на Фарли. Несмотря на хранителей и стражников, она не оставит нас одних.

Теперь следовало найти подходящего красного и шепнуть ему нужное слово, а потом встретиться с Фарли в подходящем месте, там, где посторонние не увидят принца и его невесту с опасной террористкой, объявленной в розыск.

Здесь не то что дома. В толпе в родном поселке я умела легко затеряться, но сейчас я превратилась в невесту принца, охраняемую бдительной стражей и с «хвостом» подрывной деятельности за спиной.

«А еще я знаю кое‑ что очень важное», – подумала я о списке имен в моем кармане.

Когда толпа подалась вперед, вытягивая шеи, желая нас получше рассмотреть, я воспользовалась благоприятной возможностью и незаметно ускользнула. Хранители, пока еще не привыкшие к тому, что им приходится охранять не только принца, но и меня, сгрудились вокруг Мейвена, а я несколькими проворными движениями выбралась из толпы стражников и зевак. Толпа продолжала медленно двигаться через площадь. Если Мейвен и заметил, что меня рядом нет, виду он не подал.

Красные слуги меня не узнавали. Низко опустив головы, они быстро сновали между магазинами, занимаясь своими делами. Красные держались затененных мест и переулков, стараясь никому не попадаться на глаза. Я настолько была занята разглядыванием их лиц, что не заметила, как ко мне подошли.

– Миледи! Вы это уронили, – произнес десятилетний на вид мальчик с красной лентой‑ браслетом на запястье, появившись сбоку.

В руке ребенок сжимал клочок бумаги. Не помнила я, чтобы это было моим. Я благодарно ему улыбнулась и взяла бумажку.

– Большое спасибо.

Мальчик улыбнулся так, как могут улыбаться только дети, и, развернувшись, бросился прочь в переулок. Жизнь еще не успела лишить живости его ноги.

– Сюда, леди Титанос.

Надо мной возвышался хранитель, глядя на меня пустым взглядом. Столь много надежд возлагается на одну задумку. Я позволила увести себя обратно к транспорту. Вдруг я ощутила необыкновенный душевный спад. Мне даже не удалось улизнуть, что прежде давалось мне с необыкновенной легкостью.

Я раскисаю.

– Что такое? – спросил Мейвен, когда я уселась обратно в транспорт.

– Ничего, – ответила я, глядя в окно, пока транспорт медленно выезжал с площади. – Мне показалось, что увидела знакомую.

Мы свернули за угол, когда я взглянула на маленькую бумажку, зажатую в ладони. Прикрываясь рукавом, я развернула ее у себя на коленях.

На бумажке мелким, едва различимым почерком было выведено:

«Театр “Хексаприн”. Дневной спектакль. Лучшие места».

Через секунду я осознала, что не понимаю значения примерно половины из написанного, но это уже не было важно. Улыбнувшись, я сунула записку Мейвену в руку.

Желания Мейвена хватило, чтобы нас повезли в театр. Здание было небольшим, но очень внушительным на вид. Крышей театру служил зеленый купол, увенчанный фигурой черного лебедя. Оказалось, что театр – это место, где показывают разные представления, спектакли, устраивают концерты и даже, по особым случаям, демонстрируют архивные фильмы. Как объяснил мне Мейвен, спектакль – это когда люди, актеры, разыгрывают истории на сцене. У меня дома хватало времени разве что рассказать сказку перед сном. Об актерах, сцене и костюмах мы даже не слышали.

Прежде чем я обо всем узнала, мы уже сидели в отдельной ложе напротив сцены. Места внизу занимали люди, множество людей, много детей, но все они были серебряными. Несколько красных ходили между рядами, проверяя билеты и разнося напитки. Никто из них не сидел. Они не могли позволить себе такую роскошь. Мы сидели в обитых бархатной тканью креслах, а секретарь и хранители остались стоять за завешанной портьерой дверью, ведущей в ложу.

Когда в зале погас свет, Мейвен обнял меня за плечи и притянул так близко, что я услышала, как бьется его сердце.

Когда между портьерами возникло лицо Маркуса, принц самодовольно улыбнулся и сказал:

– Не тревожьте нас.

А потом он приблизил мое лицо к своему. Щелкнула, закрываясь, дверь, но мы никак не отреагировали на этот звук. Прошла минута, а быть может, час, я не знаю. Наконец голоса, доносящиеся со сцены, вернули меня к действительности.

– Извини, – тихо произнесла я, поднимаясь из кресла.

Надо было как‑ то от него отделаться. Сейчас не совсем подходящее время для поцелуев, даже если мне этого и хочется. Молодой человек лишь улыбнулся, глядя на меня и совсем не интересуясь происходящим на сцене. Я же старалась смотреть представление, вот только неведомая сила притягивала мой взгляд к принцу.

– Что мы будем делать?

Мейвен рассмеялся. В глазах блеснул лукавый огонек.

– Я не об этом, – сказала я, но, не удержавшись, хихикнула.

– Кол сегодня со мной говорил.

Губы молодого человека сжались плотнее.

– И‑ и‑ и?

– Кажется, я спасена.

Его улыбка могла бы озарить собой весь мир. Мне вновь захотелось его поцеловать.

– Я же говорил, что смогу, – голос его стал немного хриплым.

Когда его рука потянулась к моей, отдергивать ее я не стала.

Но прежде, чем мы смогли продолжить, потолочная панель над нами поползла в сторону. Мейвен вскочил на ноги, испугавшись, пожалуй, больше меня. Мы уставились в черноту над нашими головами. Сверху не донеслось даже шороха, но я догадалась, как следует себя вести. Интенсивные тренировки сделали мое тело сильнее и выносливее. Я с легкостью подтянулась на руках вверх и очутилась в прохладном мраке. Я ничего и никого не видела, но это меня не пугало. Сейчас мной руководило приятное возбуждение. Протянув руку, я помогла залезть Мейвену. Принцу это далось с видимым трудом. Прежде чем наши глаза привыкли к темноте, потолочная панель, скользнув, стала на место, отрезая нас от света, людей и представления.

– Двигайтесь быстро и тихо. Я вас выведу.

Голоса говорящего я не узнала, но вот запах… ни с чем не сравнимый запах чая и старых специй ударил мне в нос.

– Это ты, Вилл… Вилл Вистл? – надтреснутым голосом спросила я.

Медленно, но неуклонно ко мне возвращалась способность видеть. Первой я разглядела его спутанную седую бороду, неясными очертаниями мелькавшую в темноте. Теперь я была уверена, что никакой ошибки нет.

– Времени на словоизлияния у нас нет, малышка Барроу, – произнес старик. – Много чего надо сделать.

Как Вилл мог сюда попасть, преодолев столько миль от Свай, я понятия не имела, но еще более удивительным было знание всех укромных уголков театра, проявленное стариком. Он повел нас вниз по лабиринту лесенок, ступенек и небольших люков в полу, пока мы не оказались где‑ то внизу, а над нами разносилось далекое эхо представления. Прошло совсем немного времени, и мы очутились ниже уровня земли. По бокам я заметила опоры, сложенные из кирпичей. Высоко над головой скрещивались металлические балки.

– Вы слишком мелодраматичны, – вглядываясь в сумрак вокруг, чуть слышно произнес Мейвен.

Со стороны могло показаться, что мы очутились в склепе, темном и влажном, где каждая тень вызывала невольное опасение.

Хихикнув, Вилл навалился плечом на металлическую дверь и приоткрыл ее.

– А как вы думали…

Мы зашагали по узкому коридору, уходившему под углом вниз. В воздухе ощущался легкий смрад канализации. К немалому моему удивлению, туннель окончился небольшой платформой, освещенной факелом. По крошащимся стенам, на которых местами видна была облицовочная плитка, плясали языки пламени. А еще на стене виднелись черные отметины букв. Вот только буквы эти были незнакомыми, даже не из древнего языка, насколько я могла судить.

Прежде чем я решилась задать вопрос, громкий визгливый звук раздался из округлого проема, за которым царила непроглядная тьма. Нарастающий грохот эхом отразился от стен. Мейвен испуганно схватился за мою руку. Я была испугана не меньше его. Металл скрежетал о металл. Резкий, неприятный звук. Яркий свет полился из туннеля. Приближалось что‑ то большое, электрическое и мощное.

Металлический червяк выскочил из туннеля и резко остановился. Сделан он был из стальных деталей, сваренных и скрепленных болтами. Окна‑ щелочки. Дверь, со скрипом скользнув в сторону, открылась. Изнутри «червяка» на платформу полился теплый свет.

Фарли улыбнулась нам, сидя за дверью. Взмахом руки она пригласила нас входить.

– Залезайте.

Когда мы, дрожа, приняли ее приглашение, Фарли объяснила:

– Техны называют это «метро». Быстрый вид транспорта. Он бегает по древней колее, о которой серебряные и думать позабыли.

Вилл с лязгом закрыл за нами дверь. Мы словно бы очутились в продолговатой консервной банке. Если бы я так сильно не беспокоилась насчет того, что эта машинерия сейчас с чем‑ то столкнется, то очень бы впечатлилась, а так только крепко вцепилась руками в свое сиденье.

– Где вы это построили? – оглядывая уродливую металлическую клетку, вслух выразил свое удивление принц. – Серый город находится под полным правительственным контролем, и техны…

– У нас есть свои техны и города технов, юный принц, – с гордым видом заявила Фарли. – То, что вы, серебряные, знаете об «Алой страже», можно уместить на дне чайной чашки.

Пол подо мной качнулся с такой силой, что я едва не слетела со своего места, но остальные, кажется, этого не заметили. Аппарат начал набирать скорость. Вскоре в животе у меня похолодело, а позвоночник напрягся до предела, но мои спутники продолжили беседу, как ни в чем не бывало. В основном вопросы задавал Мейвен. Его все интересовало: и метро, и «Алая стража». Я была только рада тому, что никто не заставляет меня говорить. В противном случае я легко могла бы слететь со своего места или, чего доброго, упасть в обморок, но Мейвену мои страхи были незнакомы.

Выглянув из окна, принц что‑ то заметил на мелькающих там камнях и произнес:

– Мы на юг едем?

Откинувшись назад, Фарли утвердительно кивнула головой.

– Да.

– На юге – радиация, – повысив голос, произнес принц.

Женщина пожала плечами.

– Куда вы нас везете? – немного придя в себя, спросила я.

Не теряя времени даром, Мейвен двинулся к закрытой двери. Никто останавливать его не стал. Выйти принц все равно не смог бы. Никакого пути к спасению.

– Вы же знаете, что такое радиация?

Он и впрямь испугался.

Улыбнувшись безумной улыбкой, Фарли, загибая пальцы, принялась перечислять симптомы:

– Тошнота, рвота, головная боль, конвульсии, рак и… В самом конце смерть… Очень мучительная смерть.

Внезапно я почувствовала слабость.

– Зачем вы это с нами делаете? Мы пришли вам помочь.

– Мара! Останови поезд! Ты сможешь! – Упав передо мной на колени, принц схватил меня за плечи. – Останови поезд!

К моему немалому удивлению, консервная банка, в которой мы сидели, резко затормозив, остановилась. Мейвен и я, не удержавшись, рухнули на металлический пол, сильно ударившись. Дверца открылась. В образовавшемся проеме я увидела другую платформу, также освещенную факелом. Эта была гораздо больше первой, и ее края терялись во мраке.

Фарли, переступив через нас без зазрения совести, оказалась на платформе.

– Вы идете или как?

– Не надо, Мара! Это место нас убьет!

Истошное причитание принца почти заглушило холодный смех Фарли. Присев на полу, я увидела, что женщина терпеливо нас ожидает.

– Откуда вам известно, что юг и Руина до сих пор радиоактивны? – неожиданно улыбнувшись, спросила она.

Запнувшись, Мейвен произнес:

– Ну… У нас есть приборы… Датчики… По ним мы можем определить…

Фарли кивнула.

– И кто их вам делает?

– Техны, – хриплым голосом произнес он. – Красные…

Наконец он понял, к чему она клонит.

– Датчики нам лгут?

Улыбнувшись еще шире, Фарли еще раз кивнула и протянула руку, помогая Мейвену подняться на ноги. Юноша смотрел на женщину с подозрением, но, по крайней мере, позволил ей повести нас по платформе и дальше, по ступенькам железной лестницы, наверх. Оттуда лился рассеянный солнечный свет. Свежий воздух смешивался со зловонной, спертой атмосферой подземелья.

А затем мы очутились под открытым небом и, часто мигая, воззрились на окружающий пейзаж. Над землей низко висел туман. По сторонам возвышались стены, а вот от потолка почти ничего не осталось. Только в одном месте нависало нечто со следами краски золотых и аквамариновых тонов. Когда мои глаза привыкли к свету, я различила тянущиеся ввысь темные силуэты. Их вершины исчезали в дымке тумана. Улицы, широкие, темные реки асфальта, потрескались и поросли сероватой травой еще столетия назад. Деревья и кустарник росли поверх бетона, находя себе уютные уголки даже в сплошном камне. Под ногами хрустело битое стекло. Облачка поднятой мною пыли плыли по ветру. Вот только это место, несмотря на все запустение, не казалось необитаемым. А еще я его узнала, вспомнила все то, что читала в книгах и видела на старых планах.

Фарли обняла меня за плечи. Ее губы раздвинулись в широкой улыбке. Блеснули белые зубы.

– Добро пожаловать в Город Руин. Добро пожаловать в Нарси, – произнесла она давно позабытое название.

На берегу разбомбленного в старину острова имелись особые приборы, способные обмануть датчики радиации серебряных, которые использовались для надзора за полями древних битв. Так «Алой страже» удается охранять свою базу от серебряных, по крайней мере здесь, в Норте. Из слов Фарли следовало, что в стране имеются и другие базы. Теперь на остров стекались все беглецы из красных, спасающиеся от новых законов, принятых королем.

Все здания, мимо которых мы проходили, казались одинаково заброшенными, полуразрушенными, заросшими сорной травой и покрытыми золой и пылью, но при более внимательном осмотре я видела отпечатки ног в грязи, свет в окне, унюхала запах чего‑ то съестного, готовящегося на огне. Здесь у красных имелся свой собственный город, скрытый от всех. Электрики, правда, было немного, а вот улыбок – напротив, предостаточно.

Фарли повела нас к полуразрушенному зданию, в котором, судя по всему, в далеком прошлом располагалось кафе. Столики были изъедены ржавчиной, а мягкие сиденья и перегородки между ними распороты и разломаны. От окон давно уже не осталось и следа, но пол был на удивление чистым. Я заметила женщину, которая сметала грязь и пыль за дверь и сгребала ее в аккуратную кучку на растрескавшемся тротуаре. Я бы на ее месте с ума от злости сходила, зная, сколько еще придется подметать, но женщина улыбалась и что‑ то нашептывала себе под нос.

Фарли кивнула женщине с веником, и та поспешила удалиться, оставив нас наедине. К моей немалой радости, за столиком в кафе сидел Килорн, живой и здоровый. Приятель даже имел смелость игриво мне подмигнуть.

– Давно не виделись.

– На церемонии нету времени, – садясь рядом с Килорном, пробурчала Фарли.

Жестом она пригласила нас усаживаться на мягкие сиденья напротив. Мы так и сделали.

– Думаю, вы видели деревни, пока плыли по реке?

Улыбка на моем лице угасла. На лице Килорна, кстати, тоже.

– Да.

– И вы, я знаю, осведомлены о новых законах.

⇐ Предыдущая 15 16 17 18 192021 22 23 24 Следующая ⇒