Часть третья 12 страница

— Это опасно?

Олег жевал медленно, вяло, он и на Земле так же ел, так что с этим все в порядке, ответил так же медленно и невесело:

— Беда в том, что они далеко ушли от наскальных рисунков. И от клинописи. И от стелл. И даже от трактатов на бумаге. К сожалению, они давным-давно отказались вообще от букв. Просто перешли на прямую визуализацию. Но как бы она ни была широка, это подразумевает в основе нечто общее для их цивилизации… да не просто цивилизации, это бы я понял сразу, а общую… даже биологию! Тем более психику, культуру… да-да, без нее никуда, увы. Мрак оборвал:

— Ты мне денты не заговаривай. Надеюсь, ты не собираешься сделать глупость?

— Собираюсь, — ответил Олег честно.

— Другого пути нет. Видишь ли, они давно отказались даже от экранов. Это у нас еще сохраняется эта глупость: создают по высшим технологиям пленку для LCD, а потом на ней показывают буквы, составленные еще Кириллом и Мефодием для живущих в лесах славян. А эти работали с компами напрямую. Подключались сами и смотрели, что желали, записывали свое, скачивали нужную информацию…

— Бр-р-р, — сказал Мрак.

— Не быркай, — ответил Олег.

— Сам наверняка жалеешь, что не можешь.

— Да нет, — сказал Мрак, — ты что, собираешься тоже…

— Я ж говорю, у них экранов не было. С другой стороны, Мрак, нам это легче, чем другим людям. Мы уже перекидывались зверьми, так что понимаешь, как это побывать в другой шкуре, побыть зверем, когда другие чувства захлестывают с головой… Да и уже знаем, что Земля круглая. Так что если у тебя есть возражения… Я имею в виду, серьезные возражения.

Мрак хмурился, Олег видел, что он старается возразить, ищет эти самые серьезные, но, к сожалению, хоть их вагон и маленькая тележка, они недостаточно серьезные.

— Тогда я сейчас спущусь еще разок, — сказал Олег просто.

— А ты… просто побудь здесь вблизи. Я не жду ничего опасного, но… просто побудь.

Мрак кивнул. По его лицу было видно, что, если даже мир расколется, он все равно не сойдет с этого места, будет ждать. Олег встал, бросил короткий взгляд в пространство между собой и Мраком. Возник широкий стол, белая скатерть, салфетки накрахмаленными шалашиками, а в средине… ну, конечно же, этот мудрец считает, что только из-за жареного кабанчика, глаза б его не видели, он будет ждать, не сойдет с места!

— Иди-иди, — сказал он.

— Раз такой жареный кабанчик… то можешь не торопиться с возвращением.

Олег, уже погружаясь в землю, бросил быстрый взгляд искоса. Мрак понял, что Олег того, тоже все понял.

ГЛАВА 26

От кабанчика остались кости, но и те Мрак, после недолгого раздумья, с удовольствием освоил, а потом спохватился: можно бы покувьить по косточке, проще понять структуру и состав мяса.

В полусотне шагов затрещала, вздыбилась шалашиком, ломаясь, каменная плита. Олег вылез, как крот, щурясь от яркого света. Мрак что-то торопливо проделывал с гранитными блоками, на десяток шагов во все стороны был окружен довольно умелыми муляжами жареных свиней. Похоже, Мрак торопился, потому не уничтожал результаты неудачных экспериментов, снова и снова, закусив губу, экспериментировал, из-под рук его летели искры, как будто трудился заправский колдун.

Он оглянулся на шаги, заорал, не дав Олегу раскрыть рта:

— Ты чо так долго? … Да это я так, балуюсь. Ну, куда делись жители этого мира?

Олег взмахом руки сотворил кресло, а когда сел и откинулся на спинку, в руке уже был большой хрустальный бокал с красным вином.

— Погибли, — ответил он коротко.

— Ни фига себе…

— протянул Мрак озадаченно.

— Такие горки устроили, а вдруг… И что их могло погубить? Сверхатомная война?

— Мрак…

— Да нет, я серьезно. Что может погубить таких здоровых, если не война?

Все муляжи исчезли, между ними стол, еще роскошнее, чем в прошлый раз, только вместо жареного кабанчика — три огромных блюда с жареными лебедями, фаршированными перепелками. Крайний лебедь зашевелился, лапка с хрустом оторвалась и перелетела через стол к Олегу. Он задержал ее в ладони, отсутствующий взгляд ушел мимо Мрака.

— Досталось тебе, — сказал Мрак с неловкостью.

— А я тут жрал в три горла…

Олег наконец вяло объел мясо с лапки, кость растворилась в воздухе, он так же вяло запил глотком вина. Мрак уволок одного гуся на свой край стола, но на блюде тут же возник его двойник. Мрак хрюкнул от огорчения. Все же он хватал, осушал, снова хватал, он не интеллигент, чтобы как курочка по зернышку, все равно весь двор будет в дерьме…

— Боюсь, — проговорил Олег, он создал еще кувшин с вином и сунул Мраку в руки, — боюсь… их погубило как раз то, что любим приписывать только своему виду.

— Ну?

— Бесстрашие, Мрак.

— С кем-то воевали? Я ж говорю, атомная война!

— С собой воевали, Мрак. И… победили. Они рискнули на то, на что по своей трусости не решился я. Я излазил все, что осталось, а этого немало, сам видел. Я понял, что они… они отказались от животного начала! Они…

Мрак сказал тоже тихо:

— Они что же… просто не захотели жить?

— Им стало без разницы, живы они или мертвы. Они избавились от страха перед смертью, Мрак! Они избавились от животности в себе, от скотскости, от всего низменного, что напластовалось у нас от рептилий, обезьян, даже от простейших. Они стали чистым разумом, они стали неуязвимы…

Мрак после паузы сказал негромко:

— Так, может… они просто переселились в другие края? — В небытие, Мрак. Я смотрел… назовем это записями.

Они просто перестали быть.

… Мрак разрешил остаться еще на пару суток, не больше. Сейчас распоряжался он, это произошло как-то незаметно, Олег сам упустил бразды правления, углубившись в исследования, теперь Мрак орлиным взором окидывал небо, бдил, намечал маршрут.

Олег за это время так наловчился с нуклоновым океаном, что когда стартовали прямо с этой печальной планеты, то вынырнули почти рядом со звездой, откуда до планет рукой подать. Внешнюю планету пропустили, мертвый мир, залитый застывшими инертными газами, зато следующая планета блистала, как крупная жемчужина, атмосфера земного типа, несколько плотнее, хотя сама планета постарше, а от океанов только крупные озера на дне глубоких впадин.

Первый виток вокруг планеты, понятно, на большой высоте, чтобы не мешала атмосфера, вторым уже шли над материками. Мрак поймал себя на том, что в мозгу вертятся слова: «из планеты торчат…» Когда летали вокруг Земли, видели именно планету, по которой нельзя определить: обитаема или нет, существуют ли там какие-то инженерные сооружения. Надо приблизиться достаточно близко.

А вот здесь торчат именно из планеты ясно различимые белые столбы. Едва заметные, если сравнивать с поверхностью планеты, но все-таки на уровне лунных пиков, а те выше самых высоких гор на Земле. И в самом деле столбы, а не горы — у основания такие же в диаметре, как и на вершинке. Отсюда выглядят вязальными иглами, воткнутыми в ровную и гладкую, как бильярдный шар, поверхность, но понятно, что такая игла в диаметре не меньше чем в сотню метров. Отсюда кажется, что все раскалены до белого свечения. Вряд ли раскалены, но локаторы четко фиксируют тепло. Странно, что все остальное на нуле, начиная от радиоактивного фона и кончая помехами в любом диапазоне.

Олег из осторожности выбрал место на ровном, как стекло, плато, опустился по-эльфячьи, едва касаясь подошвами грунта. Мрак гупнулся так, что плита дрогнула. Из-под ног разбежались белесые трещинки, будто встал на тонкий лед.

Черная иззубренная стена, похожая на крепостную, тянулась в двух-трех километрах к северу, полностью отгораживая от мира. А над стеной поднялись сверкающие полосы северного сияния, очень странного, ибо шли из-за каменной стены и уходили в небо, а там в невообразимой дали таяли.

Олег громко ахнул. Мрак всмотрелся, по титановой спине пробежал холодок. Сверкающие полосы сияния стали похожими на широкие лучи прожекторов, некоторое время бесцельно шарили по небу, а потом… застыли.

Некоторое время казалось, что это все те же лучи, потом Мрак ощутил, что какие же это лучи, если там объем, вес, монолитная структура… Он попробовал щупать радиолучами, перешел на рентгеновское зрение, но невероятные лучи уже уплотнились, теперь в них ощущалась крепость перестроенного металла.

Затем эти лучи трансформировались в колонны. Все такие же сверкающие, но теперь это был блеск отполированного до зеркального блеска металла.

— У меня, — сказал Мрак, — что-то с глазами?

— У меня тоже, — ответил Олег напряженно.

— Не трусь.

— Это я трушу? — обиделся Мрак.

— На себя посмотри, заяц несчастный.

Он поперхнулся на полуслове, застыл. Олег видел, с какой интенсивностью он щупает это всеми доступными методами: от простого визуального до самых жестких гамма-лучей, и сам щупал, прощупывал, колотился чуть ли не головой.

Огромные немыслимые колонны оторвались от почвы, приподнялись. Они висели, немыслимо тяжелые, огромные, как горные хребты, и — ни следа реактивных струй, что ожидалось подсознательно, ни грохота работающих механизмов, конечно же — оглушающего, ведь размерчики, ничего привычного, понятного хотя бы чуть-чуть.

— Это, — сказал Мрак осевшим голосом, — настоящее… я имею в виду, самодельное? Или природное явление, как говорят?

— Что на твоих локаторах?

— Еще меньше, чем на твоих, — ответил Мрак.

— Меньше не может, — произнес Олег.

— На моих — ничего.

— Могут быть и отрицательные величины, — огрызнулся Мрак.

— Олег, а может, это глюки? … На самом деле все не такое? Может быть, это у них так луг выглядит с коровами?

— Размечтался…

— Опасность?

— Опасность… Опасность всегда и везде, но здесь, похоже, жизни все-таки нет. Во всяком случае, высокотехнологичной. А вся прочая нас не должна пугать…

— Ты про радио? — спросил Мрак.

— Да. У нас бы уже весь эфир был заполнен… А здесь — тишина.

— Может быть, используют что-то иное? Олег покачал головой:

— Помехи, белый шум — как без них? У нас не только атмосфера Земли гудит от сплетен, но и на Юпитере можно расслышать, что носит Бритни Спирс и с кем спит Сандра Кикачелли… А здесь тишина.

Мрак огляделся, сказал нетерпеливо:

— Тогда в чем дело? Давай дальше. Таргитай там уже издуделся.

Олег спросил непонимающе:

— А при чем здесь издуделость?

— А ты забыл, чего мы поперлись сюда?

— Из-за Таргитая, но при чем здесь его издудничество? Мрак стиснул челюсти, сделал пару глубоких вздохов, чтобы не взорваться, сказал с чувством:

— Ну и зануда же ты!

За дорогу Олег потемнел, от одежды лохмотья, но он упорно восстанавливал ее до самых распоследних мелочей. Даже протертость на джинсах после каждой метеоритной атаки оказывалась на том же месте и того же размера. Мрак, несмотря на приверженность старине, уже летел бы голым, как нудист, найдя поддержку в том, что предки именно в таком виде и бегали, пока папа не шуганул из сада, но посматривал на Олега, вздыхал и тоже восстанавливал прежнюю одежду. Философы разберутся, что же такое человек и какой минимум нужно взять с собой в дорогу, чтобы оставаться человеком, но они двое спешат, разбираться некогда, схватили на всякий случай все, чтобы не ошибиться. Это другим будет легче, возьмут только нужное, а вот они прут и с протертыми штанами, и со страхами, надеждами, дуростью, бесшабашием, отчаянностью…

У пятой звезды Олег насторожился, застыл надолго, словно влип в патоку. Мрак в нетерпении выписывал круги, здесь экономить топливо ни к чему, звезд полно, космической пыли хватает, да и планеты почти у каждой звезды, можно не просить этого мудрого, чтобы достал, принес, подал, накормил.

— Ну и что? — спросил он наконец.

— А ты… не чуешь?

Мрак сделал вид, что потянул воздух носом:

— Чую.

Олег оживился:

— Что?

— Что у тебя портки малость взмокли. Ты чего страшишься?

Олег ответил угрюмо:

— Не знаю. Что-то тревожное промелькнуло.

Мрак, не отвечая, заложил крутой вираж и понесся к поверхности. Сквозь разрывы облаков уже видел, что девять десятых занимает суша, остальное — океаны, которых даже морями назвать нельзя: узкие полоски проливов, как между Англией и Францией… нет, здесь намного теплее, здесь Дарданеллы, здесь вечное лето, зелень, пески пляжей…

Планета-сад, мелькнуло в голове. Поверхность приближалась, зелень раздробилась на отдельные деревья, а через несколько секунд Мрак, как и надлежит мужчине с весом, грохнулся так, что выбил небольшой кратер, тут же взлетел над ним и огляделся орлом. В сторонке мелькнула тень: Олег опустился в полусотне метров и делал вид, что он сам по себе, с этим грубияном не имеет ничего общего.

Мрак сделал несколько шагов, остановился. Ступни ласково обнимала мягкая шелковая трава. По травинкам прыгали мелкие насекомые, похожие на цветные искорки бенгальских огней. Олег слышал их стрекот, цокот, призывные песни. Деревья иногда сходились в кучки, иногда горделиво возвышались поодиночке, красочные, картинные, с широко разбросанными ветвями. Листья лениво шевелились в легком бризе, по веткам скакал мелкий игривый зверек, Мрак определил его в белки.

— Это нас так встречают? — сказал он.

— Олег, тут не какая-нибудь атмосфера. Ею тут и не пахнет, здесь настоящий воздух! … Даже какой-то чистый, словно планету захватили гринписовцы.

Олег настороженно осматривался, иногда приподнимался над травой. Мрак наклонился, щупал зеленые стебли, землю. Трава самая настоящая, есть движение влаги в листьях, множество мелких насекомых, земля дышит жизнью, словно живое существо.

— Просто чудо какое-то, — сказал Олег наконец.

— Знаешь, после всего, что встретили, это как-то чересчур…

— Мне тоже, — признался Мрак.

— Сначала бы какую-нибудь ободранную планету, чтобы там везде снега, а деревья на одном островке… А тут так много и сразу!

Олег сказал задумчиво:

— Ты прав. Много и сразу.

Мрак посмотрел на него внимательно:

— Ты недоволен?

— Доволен, — ответил Олег.

— Конечно, доволен. Давай посмотрим дальше.

Воздух был чист и свеж, они неслись над верхушками деревьев, пересекали реки, даже морские проливы. Мрак сперва запоминал места, это у него получалось автоматически, потом ощутил, что с ним что-то начинает твориться, как будто уже здесь был, хотя точно знает, не облетели еще и одну сторону планеты.

Олег хмурился все больше, сказал, не вытерпев:

— Ты заметил, что здесь нет высоких гор?

Мрак покосился по сторонам, вспомнил, что он тоже не видел, сказал:

— Да я что-то вообще гор не видел. Удивительная планета.

— Очень, — согласился Олег.

Мрак поглядывал на него краем глаза, Олег был напряжен так же, как и в тот день, когда вырывались из объятий нейтронной звезды.

— Что-то тревожит?

— Нет, ничего, — ответил Олег.

Они вылетели на неосвещенную сторону, но даже настоящая тьма им давно не помеха, а в этом сверкающем мире здесь было как на Севере в белые ночи. Мрак наконец сообразил, что в который раз попадаются абсолютно одинаковые или очень похожие участки суши, из-за чего ему мерещится, будто кружит над одним и тем же материком.

Планета так и просилась для жизни, счастливой безмятежной жизни, а они, сколько ни промчались почти на бреющем полете, не заметили зверя крупнее той первой белки.

Ошеломленный Мрак заорал:

— Но где же люди?

Олег, сам бледный до синевы, пробормотал:

— Здесь могут быть… не люди…

— Нелюди?

— Не люди, — повторил Олег, но голос его прозвучал жалко.

— Ну, разумные бактерии… или люди-невидимки. Или что-то еще, чего мы не замечаем…

Он умолк, сконфузившись. Мир создан для людей, видно. Мрак, ядовито улыбаясь, сказал:

— А может, эту планету создали специально для нас? … Ну, увидели, какие мы, поняли, что нам надобно, вот и создали планету-рай с райскими кущами.

— А сами где?

— Дают время отдохнуть, почиститься, смахнуть пыль с сапог и ушей. А потом затрубят трубы, и… хозяева явятся.

Олег сказал пришибленно:

— Если они вот так целые планеты, то хозяевам нечего больше делать, чем встречать троглодитов. Скажи, с духовым оркестром! Нас встречать не пошлют даже младшего лакея. Нет, Мрак, здесь что-то непонятное.

— И потому тревожное, — поддакнул Мрак твердо. Олег взлетел, как подброшенная катапультой балка.

Мрак с изумлением видел, как тело странно изогнулось в высшей точке, растянулось, и зеленый птеродактиль широко раскинул кожистые крылья. На длинной узкой голове затрепетал венчик ярко-красных перьев. Поджатые к брюху лапы отливали оранжевым, будто покрытые позолотой. Птица выглядела яркой, словно попугай на базаре, что вообще-то ничего странного, Олегу медведь наступил на чуйстве вкуса. Мрак догнал, спросил ядовито:

— К чему такой маскарад? Думаешь, от нас прячутся?

— Мне показалось, — пробормотал Олег, — что вся планета такая… яркая. Мы должны быть под стать.

— Пусть она будет под стать мне, — возразил Мрак.

— Человек — царь и мера всех вещей!

Он взмыл, Олег послушно потащился за ним в верхние слои атмосферы. Когда и перистые облака остались далеко внизу, Мрак указал на ближайшую звезду, Олег рассчитывал промчаться, вернее, проползти досветовым или сверхсветовым ходом, надо кое-что обдумать, но Мрак посмотрел так, что Олег сказал торопливо:

— Да-да, сейчас…

На этот раз Мрак даже в утробе Вселенной чувствовал радостный трепет и нетерпение. Едва вынырнули на поверхность, он огляделся, заорал:

— Вон там планета! … Вон-вон!

Солнце, голубой гигант, окружило себя целой вереницей планет, причем пять из них держались на одной орбите, не догоняя и не отставая одна от другой, словно вклеенные в прозрачный стеклянный лист. Олег догнал ближайшую, Мраку снова показалось, что уже видел подобное: те же пропорции суши и воды, масса зелени, чистая ухоженная планета, похожая не то на райский сад, не то на тщательно спланированное творение дизайнера.

Не атмосфера, вспомнил Олег слова Мрака, а воздух. Настоящий воздух, что свистит в ушах, забивает дыхание, наполняет легкие. А внизу под этой атмосферой или подушкой из чистейшего воздуха шелестят верхушки деревьев, по лугам скачут кузнечики и носятся шмели, порхают бабочки…

Они облетели ее тоже трижды, перескочили на вторую, а затем и на третью. Все три выглядели, как будто господь бог только что создал эти сады… на всю планету сады, а сам то ли уснул где-то в уголке, то ли прикинулся невидимым.

— Или отправился перестраивать следующую, — сказал Олег.

— Что?

— Да это я так, своим мыслям.

Четвертую облетели наспех, уже догадываясь, что под сверкающей скорлупой воздушной оболочки. На всякий случай все же побывали на всех материках, а их около сотни. Олег замыкался в себе все больше и больше. Мрак хмурился, он же первый не выдержал:

— Ну, какие-то выводы уже сделал?

— Рано, — ответил Олег.

— А вот я уже сделал!

— Какие?

— Только дурак не заметит, что эта планета и предыдущая — как две капли воды! Более того, та первая, что под зеленой звездой, точно такая же. Да не просто похожа, а сделана по одному плану. Можно сказать, под копирку.

Олег помолчал, Мраку почудилось разочарование, потом буркнул:

— Разве это выводы?

— А что?

— Всего лишь констатация факта. Но почему так… Или более важное: где таинственные жители этих планет?

У следующего солнца оказалось три планеты. Все три опять же — райские кущи. Олег озадачивался все больше, Мрак темнел лицом, щупал на поясе секиру, но там не оказывалось даже бластера. Он темнел еще, хмурился, брови как сошлись на переносице, так и остались сомкнутыми, словно сцепились и не могут разомкнуться.

— Не ндравится мне это, — повторял он.

— Ох, не ндравится…

— Почему, Мрак? — повторял Олег, но голос его звучал неубедительно, заискивающе.

— Почему не нравится? Ведь это же райский сад на всю планету! … Что тут плохого?

— А то и плохо, — бухал Мрак, как будто бил молотом по наковальне.

— Три планеты! … Как если бы Венера, Земля и Марс. Они и по размерам схожи, и на таком же расстоянии. Но ты ж видел, какой ад на Венере, какая могила на Марсе… Как будто Венере еще сто миллионов лет до самой простой травы, а на Марсе, наоборот, сто миллионов после того, как последняя былинка высохла… Но здесь все три планеты цветут! … Все от солнца получают энергии кто мешок, а кто щепотку, но — цветут! …

Олег сказал тоскливо:

— Мрак, это дело разума, кто спорит? … Я только, как и ты, не понимаю, зачем это. Ведь все делается для людей… ну, для людей. Но где они?

Еще двое суток прыгали от звезды к звезде, углубляясь в Шар все дальше. Те звезды, где планет не оказывалось, Олег пропускал, но вот уже седьмая звезда, восьмая, девятая, вокруг которых планеты-сады! … Мрак рычал от бешенства и такого расточительства, ведь на Земле целый миллиард голодает, три миллиарда живут черт-те на каких холодных островах, где, кроме тюленей или страусов, вообще никаких пингвинов, а здесь сады и теплые моря с полосками пляжа, где песок ну просто хоть анусом ешь, такой сахарный, белый, хрустящий, трава сочная

— хоть попа корми, а вода чистая, прозрачная, можно деньгу зашибить, продавая в бутылках…

Олег методично заносил в свою емкую память все новые и новые факты, что, впрочем, ясности не добавляло. Он вздрогнул от ликующего вопля:

— Олег, хаты!!!

На горизонте заблистал горный хребет из чистого хрусталя. Или алмаза. Таким он показался вначале, но Мрак сразу наддал скорости, Олег не отставал, и через несколько минут Мрак охнул и едва не остановился в полете. Олег ощутил, что по нервам ударил разряд электрического тока: перед ними разрастался город, дивный изумительный город!

Размером с горный хребет, он и походил издали на какие-нибудь Гималаи. Вон высокие горы, вон остроконечные пики, вон самая высокая гора, дальше чуть меньше, еще меньше, словно застывший гребень гигантского дракона из горного алмаза, а высота исчисляется километрами… не гор, это же здания, дивные сверкающие здания.

Мрака заносило, он летел нелепо боком, потом опомнился и выровнялся, но от волнения снова понесся, как падающий с самолета новичок-парашютист.

— А вон и вилла! — заорал он.

— Или хутор!

Слева среди зелени появился, Олег не поверил глазам, купол большого здания. Сам купол не слишком велик, да и здание не стремилось повыше к стратосфере, просто раздалось во все стороны и, как догадывался, крепко и надежно вцепилось в грунт множеством подземных этажей. Он поймал себя на том, что без страха и волнения рассматривает инопланетную, да что там — инозвездную постройку. Ждал, надеялся, страстно мечтал… но, видимо, слишком страстно, перегорело так, что один пепел, только сердце застучало чуть чаще обычного, да в голову ударил жар.

— Опять иллюзия?

— Олег, дурило, я прощупал и этот дом, и тот хребет во всех спектрах и всех излучениях. Если иллюзия, то эту иллюзию можно щупать, о нее можно разбить голову.

Олег хмыкнул:

— Я умею творить фантомы с тактильными характеристиками. Хочешь…

— Не надо, — прервал Мрак. Его глаза не отрывались от далекого здания.

— Пойдем, но только потихоньку.

— Да, конечно. Как очень осторожный слон на цыпочках в посудной лавке… Давай-ка сперва все-таки в этот… отдельно стоящий домик.

Мрак лихо приземлился в трех метрах от стены здания. На этот раз даже не притоптал траву, не говоря уже о кратере. Не оглядываясь на Олега, вечно тот опережает, пробежался на большой скорости вокруг здания, двери нет как нет, взлетел и посмотрел сверху, а Олег подошел к стене, осмотрел, подошел вплотную…

… ив стене появился отчетливо видимый проем.

— Мрак! — закричал он.

— Мрак! …

Мрак на крик появился мгновенно. Все понял, отпихнул Олега и первым почти вбежал в помещение.

Им показалось, что вошли через жабры гигантской рыбы в ее череп. Сильный запах рыбы, хотя это, конечно, совсем не запах, но пусть будет запах и пусть будет рыба, иначе придется застрять здесь не на одно столетие, пытаясь понять неведомое. Медленно пошли по весьма просторному помещению, заставленному донельзя аппаратурой, силовыми установками… во всяком случае, без колебаний назвали для себя это аппаратурой. Не потому, что узнали, не потому даже, что это так выглядит, а потому, что если там не расставлены кровати, то это именно всякие трансформаторные будки, заводы, коровники и прочие научно-исследовательские центры.

Оба старательно обходили высокие колонны, блестящие шары, пока Мрак не задел один шар и не обнаружил, что может пройти насквозь, будто сквозь упорядоченный туман.

Он тут же осмелел, пер нагло, Олег осторожничал. Это местный вариант «защиты от дурака», предположил он. Сам ты, ответил Мрак резонно, если притронуться боишься. Раз защитились от дурака, то, значит, и самого дурака защитили еще раньше! Ведь чем цивилизация вышее, тем она больше защищает дураков, дебилов, недоразвитых и прочих интеллигентов. Так что не трясись, жаба болотная, щупай все, что блестит.

Помещение плавно перешло в следующее, Мрак замедлил шаг, смотрел с недоумением. Покосился на Олега, тот выглядит не лучше: морда вытянулась, в глазах растерянность, челюсть отвисла. Мрак не то что сам, даже чистенький Олег показался ему в этом мире толстой волосатой обезьяной. Толстой, волосатой и грязной. Толстой, волосатой, грязной и дурно пахнущей. И сильно дурно пахнущей.

Он даже оглянулся, не остаются ли за ними на белоснежном мраморе грязные отпечатки пятипалых лап. От которых еще и дурно пахнет. Вроде бы нет, но все равно — падает шерсть, во все стороны шибает гадкий запах. Даже рылами своими погаными оскверняют этот совершенный мир.

Олег остановился. В зеленых глазах растерянность перешла в полное смятение.

— Мрак, — сказал он совсем тихо, — тут никого нет.

— Ага, — ответил Мрак.

— Хозяева умотали на дачу. Морковку сажают, грядки, опыление… нет, опыление — это пчелы, а хозяева — копание и сажание. Верно?

— Не знаю, — ответил Олег.

— У меня никогда дачи не было. Мрак, неловко ходить по чужой квартире.

— Ну и чо?

— Давай все же отыщем лю… туземцев.

— Ты уверен, что они с кольцами в носу и перьями на голове?

— Туземцы — местные жители, волчара ни разу не грамотная.

Мрак молча направился за волхвом к стене. Секундное сопротивление, словно в стене их проверяли не только на допуски, но и на выпуски, затем свежий воздух ворвался в легкие. В непривычно белом от множества звезд небе зеленое солнце светит ярко, мощно, радостно, словно уже пришла полная и окончательная победа гринписовцев.

Все так же молча Мрак поднялся в воздух. Олег полетел сзади, постепенно передоверяя Мраку роль лидера. Хрустальный хребет быстро разросся в сказочный город, Олег всматривался во все глаза и во всех диапазонах.

— Ну, — сказал Мрак торжествующе, — что скажешь, свинья поганая? … Я ж говорил, что похожи на нас!

— Чем? — спросил Олег.

Мрак ответил уверенно, ни на минуту не задумавшись:

— Не в болотах же сидят? … И не на деревьях! … Видишь, какие города? У них там, пожалуй, оптоволокно всюду, красота! … И качать можно со скоростью сто пятьдесят в секунду!

— Это и по витой паре можно, — буркнул Олег. Сердце его тоскливо сжималось. Мрак прав: город из их земных сказок. Прекрасный, светлый, сказочный. И не иллюзия, он уже и так, и эдак старался посмотреть на него другим взглядом, пытался увидеть то нагромождение камней, то странные причудливые деревья, то вообще какие-нибудь боевые машины. Нет, город сверкает, искрится, играет лучами под ласковым солнцем. Именно город, ласковый город для жилья.

Он пытался вызвать в себе враждебность, недоверие, но инстинкты на провокацию не отзывались.

— Странно, что они вообще не обращают на нас внимания, — сказал он наконец.

— А чего обращать? — изумился Мрак.

— Ну прилетели два воробышка! … Ну пусть попрыгают по тротуарам их города, почирикают! … Кто-то шугнет, кто-то бросит крошки хлеба, остальные просто не заметят…

— Да, но…

Умолк, потому что подумал про службу раннего оповещения, какая есть даже на Земле. Все крупные державы наблюдают за небом: не появятся ли чужие самолеты? Но и на земле аппаратура настроена замечать самолеты, а не всяких там пернатых, иначе сирена будет реветь не переставая, а расчеты ПВО будут падать с ног от постоянной боевой готовности.

Нас просто отсеивают, мелькнула спасительная мысль. На их экранах появляются только массы, близкие к боевым кораблям. Или же те, где может быть оружие… А мы и в самом деле два воробышка космоса…

Мрак нацелился прямо на середину города, Олег крикнул, что надо с окраины, и, не слушая возражений, пошел круто вниз. Оглянулся, Мрак несся следом, неслышный, как нетопырь. Он в самом деле превратился в огромную уродливую летучую мышь, не желал загрязнять атмосферу выбросами. Кто знает, у них здесь с этим может быть строго, вон какая жуткая чистота, прямо жутчайшая…

Деревья приближались, черт знает, что за порода, и вообще лиственные или хвойные, но деревья — роскошные, царственные и вместе с тем радушные, дружественные. Олег опустился на полянку, огляделся, но все деревья на равных расстояниях одно от другого, некий квадратно-гнездовой способ посадки, так что полянки всюду.

Мрак осторожно рухнул рядом. Олег поймал вопросительный взгляд, выпрямился и пошел в сторону ближайших домов. Деревья раздвинулись, между ними и огромными сверкающими домами — ровная, как бильярдный стол, зеленая площадка. Стены прямо из травы к белому безоблачному небу… нет, там плывут красивые кучевые облака, декоративные, словно парусники, а за ними снова чистое звездное небо. Стены из оранжевого камня, чистый радостный цвет, окна отсутствуют, но это понятно: любой участок стены можно превратить в окно, крыши — творения веселого дизайнера: башенки, площадки для вертолетов, нагромождение шпилей…

⇐ Предыдущая 16 17 18 19 20 21 22 232425 Следующая ⇒