Часть третья 9 страница

И то, и другое — бред, Таргитай никогда ничего не скрывал, ему в голову не пришло бы что-то скрывать от друзей или врагов, но все-таки это не тот, не прежний Таргитай.

— Что случилось, Тарх? — спросил Мрак напрямик. Олег поморщился, нельзя вот так в лоб, и Таргитай, как он и ожидал, только пожал плечами:

— Да вроде бы ничего…

— Ни фига себе! — возмутился Мрак.

— Да уже то, что мы здесь… ты даже не представляешь, чего это нам стоило и через что нам пришлось пройти! … А ты даже не удивился. Ладно, я забыл, что ты не умеешь не только бояться, но и удивляться не научился… Словом, нам пришлось хрен знает через что пройти, чтобы до тебя добраться! Это не сто тысяч железных башмаков истоптать, не сто тысяч верст пройти! …

Он кипятился, орал, вспыхивал лиловыми пятнами, один раз даже от волнения превратился в огненный шар с температурой в пару миллионов градусов, но Таргитай даже бровью не повел, таких пустяков не замечал, а Мрака видел всегда прежним.

— Мрак, — сказал он жалобно голосом прежнего Таргитая, — ты зачем на меня кричишь? … Я даже не понял, за что ты сердишься…

— За дело, — огрызнулся Мрак.

— Скажи, тебе тут пальчик прищемили?

— Нет, — ответил Таргитай озадаченно.

— По голове кто-нить стукнул?

Таргитай огляделся по сторонам, ответил опять озадаченно:

— Да вроде нет. Я бы слышал.

— Ха, — сказал Мрак саркастически, — с такой головой? Вряд ли. Тогда зачем о помощи орал?

— Я? — спросил Таргитай.

В его чистом искреннем голосе было неподдельное удивление. Мрак покрутил головой.

— Ну, не совсем ты лично… Но я ощутил, что тебе хреново. Очень хреново. Не обязательно криком кричать, чтобы звать на помощь. Верно?

— Не знаю, — ответил Таргитай озадаченно.

— Верно-верно. Ты мог застонать сквозь зубы, а это хоть и не крик о помощи, но сигнал для друзей, что тебе хреново. А тебе хреново, не отпирайся.

Таргитай снова спросил с медленным недоумением:

— Мне?

Олег остановил Мрака, тот пытался что-то сказать, но Олег толкнул его и сказал внятно:

— Тарх, сыграй нам что-нибудь. На дуде.

— На дуде? — повторил Таргитай.

— На дуде… Нет… Что-то не хочется…

Олег и Мрак переглянулись. Мрак чувствовал страх.

— Ты заболел, — сказал Олег. Таргитай покачал головой:

— Нет… Просто все это зря.

— Что зря?

— Мы зря, — сказал Таргитай.

— Все… зря… Мы не те…

Олег спросил настойчиво:

— А кто те?

— Умные, — ответил Таргитай тихо.

— Вон как ты.

Но и ты зря… потому что ты, как и мы… Нет, я останусь, потому мне немножко грустно… а вас… просто не должно быть, так правильно… Люди — неправильные…

— Люди? — переспросил Олег.

— Человечество?

— Да…

— ответил Таргитай вяло.

— Люди исчезнут…

— Исчезнут? — вскрикнул Олег.

— Погибнут?

— Да, — ответил Таргитай так же равнодушно.

— Да… Мрак опешил:

— Ты что? Ты хоть понимаешь, что говоришь? … Ты ж о человечестве говоришь! Ты о нас с Олегом говоришь, гад ты!

Таргитай посмотрел на него остекленевшими глазами. Повторил:

— Важно ли… Смотрите…

Все погасло, исчезло, они зависли в черной пустоте. Мрак проморгался, увидел в этой непроглядной черноте изредка мерцающие блестки. Некоторые вспыхивали и тут же погасали, некоторые успевали продвинуться чуть, словно очень далекие светлячки ползли по очень далекому дереву, но и они гасли. Где-то болезненно вскрикнул Олег. Жуть медленно заползала в Мрака, он еще не понял причины страха, абсолютной безнадежности, безысходности, но сердце холодело, начало стучать медленнее. Он чувствовал, что оно раньше поняло, что он видит, и уже готово остановиться.

И тут в мозгу блеснуло понимание: блестки, которые гаснут сразу, — это дальние галактики, а те, которые успевают проползти чуть, это ближайшие, он успевает увидеть их от рождения до смерти. В этот короткий миг укладывается время в десятки миллиардов лет, вот так видит мир это Сверхсущество, вот так его может видеть… и видит время от времени Таргитай. Наверное, сейчас так смотрел, потому, так…

Все исчезло, он завис в черноте космоса. Настоящей черноте, хотя в невообразимой дали иногда поблескивали мельчайшие искорки. Одна, он видел отчетливо, даже проползла чуть, прежде чем погаснуть, похожая на слабого светлячка на далеком дереве.

Он ощутил прикосновение Таргитая и тут же как будто скакнул на пару сотен килопарсеков. Вдали движется облако звездной пыли, его закручивает, как смерч, незримый ураган, звездная пыль сворачивается в жгуты, там возникают звезды, получается самая обычная спиральная галактика, каких пруд пруди… Олег уверяет, что во Вселенной таких сто миллиардов, галактика вертится с бешеной скоростью, иные звезды вылетают как пули, некоторые становятся спутниками галактик, других выбрасывает… Галактика пронеслась мимо, беззвучно взрываясь множеством сверхновых, на глазах старела. Но, прежде чем скрылась, Мрак увидел, как звезды вылетают из нее все чаще, остальные выгорают, гаснут, превращаются в черные звезды, но и они рассыпаются на элементарные частицы…

Полными ужаса глазами он смотрел на эту черноту, сквозь которую проносились эти блестки, что на самом деле не блестки, а галактики, чья жизнь длится десятки миллиардов лет. Он отсюда видит их рождение и смерть. Так видит Таргитай. Но Таргитай не знал страха, он может смотреть на все это и не моргнуть глазом…

Таргитаю не страшна мысль, что ангстрем — это мало, а мегапарсек — бесконечно много. Его не пугает, что вот эта галактика, что родилась из звездной пыли, успела прожить примерно двадцать-тридцать миллиардов лет… что не в силах представить разум человеческий. И хорошо, что не в силах, ибо когда попытается представить…

Мрак ощутил, что космический холод сковал ноги, оттуда всегда идет смерть, ибо слабеющее сердце в первую очередь перестает подавать кровь в конечности, а вот сейчас похолодел низ живота, холод поднимается выше… сейчас охватит сердце и… все.

В мозгу блеснула слабая искорка, что подобное с ним уже было, тогда еще была женщина, он даже помнит ее лицо…

Жуть была в том, что он понимал. Хуже того — чувствовал.

Он отвел взгляд в сторону, наткнулся на облако блестящей пыли, что вынырнуло светящейся точкой и неслось, увеличиваясь в размерах, прямо на него. В облачке появились комки, начали слипаться, возникли волокна, струи, становились все четче, ярче, выразительнее. В середине появился светящийся комок, самый крупный, а вокруг него все еще блистала заметно поредевшая пыль.

Судорога стиснула Мрака, но он все не мог отвести взор. Светящийся ком — дозвездное ядро галактики, даже не ядро, а вся галактика в этом ядре… Но вот заблистали крохотные точки, ядро начало расслаиваться. Это появились звезды, расходятся, снова появляются рукава, спирали, чуть ли не как кольца у Сатурна, и вот уже настоящая галактика летит, нарядная, как елочная игрушка, сверкает, блестит, вертится с огромной скоростью, как шутиха на новогоднем празднике… Но вот блестки вспыхивают все чаще и чаще сверхновыми, затем превращаются в черные звезды и пропадают из вида, снова туман, только туман, но и тот рассасывается в черноте Вселенной…

Сколько длилась эта жизнь галактики: пять, семь, десять секунд? … В мозгу проступила вялая мысль: а сколько живет в теле человека эритроцит? … Галактика похожа на него даже формой… А где в этой галактике мне место, мне, Мраку? Где там можно поместить вообще человечество?

Холод заползал в сердце глубже, настоящий холод небытия. Мрак все чувствовал, понимал, смирился, ничего уже нельзя сделать… и тут что-то древнее, стыдное, мохнато-звериное, захваченное с собой из бог знает каких пещерных и допещерных времен забарахталось, запаниковало в смертельном слепом ужасе, сердце ему жалко, выставило барьер на пути подступающего холода, подпиталось жаром, затрепыхалось сильнее, спасительное тепло потекло по всему телу.

Мрак увидел рядом бледного как смерть Олега, застывшие глаза, ощутил холод его тела, ухватил за плечи, встряхнул, заорал яростно:

— Очнись, трус! … Ты предаешь Лиску! … Ты предаешь… всех предаешь, гад!

Олег трепыхался в его руках, вялый и безвольный, как тряпичная кукла. И нейтронная шкура куда делась, Мрак чувствовал под пальцами слабую плоть, которую едва не раздавил, как желеобразную медузу. Мрак орал, тряс, даже пинал, и наконец под пальцами тело вздрогнуло, уплотнилось. Лицо чуть ожило, а хриплый голос спросил жалко:

— Лиска? … А Лиска… почему?

— А потому! — выкрикнул Мрак.

— Ты предашь и деда Тараса, и Боромира, и Громобоя… всех, если сейчас вот не скажешь, что все это фигня на постном масле, а нам надо поесть, почистить сапоги и идти дальше!

Олег повернул голову, зеленые глаза встретились с синими глазами Таргитая.

— Тарх, — проговорил Олег мертвым голосом, — нам надо поесть, почистить сапоги… Мрак, какие сапоги?

— Хромовые! — выкрикнул Мрак.

— По сто рублей за сапог!

Олег посмотрел на свои ноги, потом с недоумением на Мрака. Таргитай смотрел на них с восковым лицом, не шевелился, но бесшумно возник стол, запахло жареным мясом с чесноком и луком, на широком блюде появился зажаренный кабанчик, почему-то брюхом кверху, словно какая-то безродная курица. Блеснули, соткавшись из пространства, два длинных ножа. Олег прошептал:

— Как здорово… Кто это сделал? Мрак хмыкнул:

— Кто, кто… Ты же и сделал! Давайте скорее есть, пока не исчезло.

Его цепкие пальцы ухватили кабанчика. Послышался треск, в руках Мрака осталась толстая ляжка. В воздухе потек пряный запах. Желудок Олега нервно дернулся. Таргитай смотрел на стол равнодушно, однако в синих глазах постепенно начал появляться слабый интерес. Олег взял нож и вырезал для себя левый бок с хорошо прожаренными ребрами. Зубы впились в жареное мясо излишне поспешно, а когда сладкий ароматный сок потек в горло, внутри взвыло, он стал пожирать мясо с лихорадочной поспешностью, мысли о вечности и огромности Вселенной как-то отступили, стушевались, ушли на задний план. Они не исчезли, но существовали на далеком фоне. Очень далеком.

Таргитай сидел от стола в трех шагах. Вдруг оказался бок о бок с Мраком, с вялым интересом протянул руку к истерзанному кабанчику. Его синие глаза встретились взглядом с зелеными глазами Олега, тот смотрел неотрывно, жадно, стараясь понять как можно больше, и Таргитай на кратчайший миг опустил ресницы, словно соглашаясь, позволяя, разрешая чуть-чуть прикоснуться к чему-то…

На самый кратчайший миг он стал Таргитаем, да и то лишь «по глиняному комочку, именуемому Землей». Ощутил свое непомерно огромное тело, сложнейший организм, в котором что-то двигалось, зарождалось, умирало, изменялось, переплавлялось и трансмутировалось. Он ощутил и голод в Уганде, и жажду перемен в Австрии, а когда кольнуло в той области, где часть его «я» между острыми пиками гор, он увеличил добычу нефти в Ираке, на рост недовольства порнолитературой ответил засухой в Средней Азии, поспешно вырастил и бросил тучу саранчи на долину Евфрата, после чего ощутил острую нехватку цезия в рудниках Килигарда, но перевести одни металлы в другие не удалось, так как на метеоритный дождь со стороны созвездия Леонид пришлось ответить ростом ваххабизма и выбросом стада китов в Гренландии, что тут же принесло стабилизацию на Мадагаскаре, но ухудшило рост бобовых в бассейне Амазонки…

А еще было непомерно огромное пространство космоса, где Таргитай знал и ведал каждой из двухсот миллиардов галактик, каждой туманностью, каждым шаровым скоплением, каждой звездой, каждой планетой, каждой молекулой, каждым атомом и каждой элементарной частицей. Он знал, кому куда лететь, кому, где и в каком месте пересечься, столкнуться, выбить электрон из ядра или же, напротив, слиться и образовать совершенно новую частицу…

Он направлял космические течения, задавал непонятные таинственные ритмы жизни, создавал законы континуума, лепил новые звезды, а старые превращал либо в сверхновые, либо в белые карлики, нейтронные звезды, черные дыры, а потом и вовсе рассеивал их, словно уже пришла тепловая смерть Вселенной на отдельном участке.

Квазары и квазаги подчинялись его воле, фотоны и нейтрино разлетались по его велению, он знал их путь, он ведал, когда и с кем они столкнутся…

Что-то ударило Олега в лицо. Он увидел прямо перед глазами размытую, словно в тумане, плитку из коричневого дерева. Сильные руки подняли его с непонятно откуда взявшегося паркетного пола, однако ноги были ватными. Мрак усадил в кресло, Олега раскачивало, пальцы Мрака впились в плечи.

ГЛАВА 23

Таргитай сидел на прежнем месте за столом. Пальцы размеренно отрывали сочные волоконца хорошо прожаренного мяса, отправляли в рот. Ел он неспешно, с задумчивым видом, будто прислушиваясь к чему-то давно забытому.

Олег задыхался, кровь грозно стучала в виски, грозя разломать череп.

— Не понимаю, — выдохнул он шепотом, — как он может… Как он может?

— А что? — спросил Мрак.

— Я всего лишь кратчайший миг, — ответил Олег с мукой, — всего лишь кратчайший миг видел то, в чем он живет… Да и то — он зрит Вселенную, а я ухватил лишь крохотнейший участок, который и участком назвать нельзя! Так, пылинка, микроб, атом! … И то…

Мрак прогудел сочувствующе:

— Ты все старался понять. Разложить на полочки. А как разложить то, что непонятно? Наш Тарх просто живет. Ты же помнишь, он никогда ничему не удивлялся. Для него мир таков, каким видит. А ты нас задолбал со своими «почему» и «почему не вот так»! Тарх никогда не рехнется. Вишь, как жреть? … Наконец-то разохотился. Давай скорее за стол, а то одни кости останутся. Ты ж второго кабанчика сделать не сможешь?

Олег ответил слабо:

— Смогу.

— Такого же? — не поверил Мрак.

— С хрустящей корочкой?

— Смогу… Ты только не смотри ему сейчас в глаза. Мрак удивился:

— Кабанчику?

— Мрак…

— Да ладно тебе! Это же наш Таргитай…

За столом Мрак снова ухватился за жареную ногу. Сочное мясо и тонкие косточки исчезали в его пасти, как листья салата. Таргитай ел как-то вяло, но ел. Мрак подмигнул ему дружески и, вопреки запрету Олега, посмотрел Таргитаю прямо в глаза. Ничего не случилось, и тогда Мрак спросил взглядом, что же случилось с Олегом, Таргитай так же взглядом ответил, что не представляет, но это же Олег, он же умный, а у умных бывают припадки от умности. Мрак усмехнулся и сказал взглядом, что это бывает только у чересчур умных…

И вдруг на такой же кратчайший миг сумел увидеть то, что Таргитай видит постоянно. Он увидел ВСЕ, и сам, как и Олег, скорчился от ужаса и боли. Он увидел, как бешено вращаются галактики, разбрасывая по сторонам мириады звезд, и как астрономически медленно поворачивается ядро атома, увидел дивные волны и полосы невиданного света, что идет через Вселенную, странных существ, что кочуют от галактики к галактике, размерами почти превосходя их, увидел, как схлапывается мембрана не то водяного растения, не то межгалактического портала, ощутил сокровенную суть континуума, а когда обратил взор на крохотную невзрачную галактику на краю Вселенной, узрел там Солнце, планету Земля, то разом познал всех живых существ, все движения вод и воздушных потоков, увидел прошлое всего на свете и, увидев умирающего в больнице человека, успел подумать с презрением: что за глупая мысль, будто жизнь — лишь кратчайший миг между двумя вечностями небытия, ведь это же он был легионером в Британии, он водил парусные корабли к неведомым землям, он носил в корзине ил в долине Евфрата, я его использовал часто, он, этот человек — хорош, я его буду посылать снова и снова, он из того, что в себе культивирую, а не то, от чего избавляюсь…

Он упал, катался в аду, его трясли, били, а когда очнулся, над ним нависало перекошенное лицо Олега. Зеленые глаза волхва стали белыми от ужаса.

— Мрак, что с тобой? Что ты увидел? … Мрак, вспомни про Ирму! … Ирма, Ирма ждет!

В черноте, что гасила сознание, вспыхивали искорки, все меньше и меньше. Угасали, как становился все тише голос, что выкрикивал что-то непонятное и ненужное. Мрак умирал и знал, что умирает, последним звуком оставалось это «Ирма», «Ирма ждет», он чувствовал странную боль и одновременно раздражение, что ему умереть не дают, а по щекам били, за плечи трясли, из черноты наконец выступило восково-бледное лицо волхва, красные волосы горели, как закат солнца на полнеба, а зеленые глаза впивались, как боевые лазеры.

— Мрак, — повторял Олег настойчиво.

— Ты обязан вернуться! … Там Ирма — слабый птенчик, понял? Слабый, совсем слабый! Ни крыльев, ни лап…

Мрак застонал, пошевелился. Таргитай сидел за столом, руки его бессильно лежали на столешнице. Синие глаза смотрели на них почти равнодушно. Нет, со слабой симпатией.

Олег встряхнул еще раз, поднял и, придерживая за плечи, усадил за стол. Таргитай замедленными движениями взял в руки толстую зажаренную ляжку кабана. У Олега мелькнуло в памяти, что вроде бы одну ляжку сразу сожрал Мрак, вторую… да, вторую тоже успел Мрак, пока он грыз ребра, так откуда третья… впрочем, какие пустяки лезут в голову, ведь это, может быть, совсем и не ляжка… Конечно, ляжка, но одновременно и не ляжка, ведь каждый видит то, что укладывается в его уровень, так что пусть третья ляжка, а потом четвертая и пятая…

Таргитай лег, закинув руки за голову, веки опустились, но не спал, просто лежал, таким его часто видели и в Лесу, и в разных странствиях, но на этот раз от Таргитая веяло не теплым покоем ласкового теленка, а холодным покоем безучастности.

Мрак покосился в его сторону, Олег молча развел руками.

— Что с ним? — спросил Мрак.

— Ладно, не знаешь, вижу. Можешь не отвечать, а то такую ученую ахинею разведешь…

Олег сказал хрипло:

— Мрак… я знаю и… не знаю! Не знаю… уже жалею, что высунулся… увидел, узрел то, что может вынести только Таргитай! А у меня душа не просто в пятках. Я теперь каждую секунду умираю… по нескольку раз за секунду. Сколько раз увижу или вспомню, столько раз и умираю…

— А ты не вспоминай, — посоветовал Мрак. И добавил ехидно:

— Про белого медведя.

— Вселенная — не для нас, — прошептал Олег.

— Для нас — планета Земля. Может быть, Солнечная система. Хотя и она страшновата, если попытаться ее представить.

Мрак смотрел с жалостью. Повертел пальцем возле виска:

— У тебя здесь как? Как у Чайковского….. тьфу, Чацкого? … Народец ни фига не поймет и не почуйствует. Приедут в космопорт в автобусе, войдут в космический корабль, там в картишки, даже в окно не посмотрят… а потом, усталые и довольные, выйдут уже где-нибудь на Сириусе. Там тоже даже не посмотрят на небо, ибо сразу в отель, снова карты, бабы, пьянка… какие тут страхи? … Большинство — это простые переносчики жизни из прошлого в будущее. А чтобы на самом деле понимали и чувствовали — нужна всего крохотная горстка из нынешних шести миллиардов. И такая же горстка нужна будет из шестидесяти миллиардов. Даже из шестидесяти триллионов, а такое будет, нужна будет только горстка, но горстка всегда наберется! … Набиралась же в старое пещерное время, когда изобретали каменный топор и смотрели на небо? … Один придумал колесо, Олег, один! … Одного достаточно, чтобы потом все начали пользоваться.

Олег слушал сильный мужественный голос, а сам вопреки рассудку вызвал в памяти ту страшную картину, смотрел, смотрел, смотрел, слушал слабеющий голос Мрака, тело все же начало холодеть, но на этот раз не стал выкарабкиваться, уже знал: дремучие инстинкты, которые организм несет из глубин веков… тьфу, миллионолетий, не дадут перестать биться сердцу.

Галактики мчатся со скоростью, близкой к скорости света. Уму не представить, как ни пытайся, эту скорость. Но это этому уму, который принадлежит бактерии по имени Олег… даже в миллиарды раз мельче, чем бактерии, но ежели взглянуть вот так, как он смотрел тогда, у Таргитая, то что это за скорости? … Для самих галактик — черепашья, даже намного меньше, чем черепашья. Если взять галактику, то за какой срок она проползет расстояние, равное ее длине? … То-то же…

Он вынырнул в этом мире, рычащий голос Мрака сразу изменился, встревоженный оборотень старается говорить ласково, прервал:

— Мрак, ты лучше вернись к кабанчику. Мрак опешил:

— Ты это чего?

— Наедайся впрок, — сказал Олег.

— Я чувствую, наша дорога здесь еще не закончилась.

Мрак посмотрел в сторону стола. На блюде белели обглоданные и даже раздробленные их крепкими зубами кости.

— Какой же там кабанчик?

— Посмотри лучше, — посоветовал Олег.

Посреди стола на широком блюде возник, истекая сладким соком, огромный зажаренный кабанчик. Ноздрей коснулся одуряющий запах. Коричневая с янтарным корочка просвечивала, под ней просматривалось нежнейшее мясо.

Олег сел рядом с Таргитаем. Тот ощутил его присутствие, веки приподнялись, но головы не повернул. Взгляд синих глаз был безучастен, но там, куда он падал, стена исчезала, а темный космос был абсолютно без звезд.

Возможно, подумал Олег с холодом, даже не космос. А то, что за космосом…

— Тарх, — сказал Олег. Он запнулся, с трудом собрал в кулак все мужество и продолжил:

— Тарх, как много прошло времени, безумно много, неизмеримо… Или совсем мало, исчезающе мало, это неважно. Давай просто поговорим. Мы ведь друзья…

— Друзья, — ответил Таргитай.

Голос был ровный, безучастный. Головы не поворачивал, взгляд все так же скользил по стене. Темные участки затягивало, словно смыкалась вода за брошенным камнем.

— Поговорим, — повторил Олег.

— Просто так. Поговорим…

Таргитай отвечал вяло, но отвечал, оставалось только правильно строить разговор, информация собирается по крупицам, но все же собирается. Таргитай к тому же говорил коряво, как и всегда, сказывалась бардовость, как теперь бы сказали, метафорический язык и все такое. Олег со своим научным пристрастием к точным формулировкам продирался с трудом, но, когда он сообразил, о чем речь, шерсть дыбом начала подниматься даже на коже из сомкнутых нейтронов.

Если Таргитай прав и если он его чертову поэтичность понял верно, то мир куда страшнее, чем видел даже в самых жутких кошмарах. То, что родилось двенадцать миллиардов лет тому и стремительно развивалось все это время, внезапно заколебалось: а нужно ли, а стоит ли, а не отказаться ли от непротоптанных дорожек, вообще не рисковать, а просто жить, пользоваться тем, что уже есть, а то ведь в неведомом могут быть и неприятности…

Конечно, это могло быть совсем не так, но пока что выглядит именно так, а своим ощущениям приходится доверять, раз уж его быстрый и отточенный разум молчит, как рыба об лед.

Вообще-то это даже не мысль о покое, до мыслей этот звездный Таргитай еще не дорос, а нечто вроде желания. Даже не желания, а на уровне простейшего рефлекса. А может, не рефлекса даже, а чего-то еще ниже, проще, примитивнее. Но оно было. Может быть, это оно, что даже не мысль, вещь здравая, ибо лучшее — враг хорошему, но каким-то образом эта мысль оказалась связанной с той частью Вселенной, где находится одна из ста миллиардов галактик — галактика, названная человеками Млечным Путем. Таргитай при всей его лени окинул оком ту галактику, ничем не примечательную, обычную, спиральную, и там в самом крайнем рукаве обнаружил звездочку, тоже стандартную, не большую и не маленькую, а самую что ни есть среднюю. Вокруг этой звездочки носится с бешеной скоростью крохотный глиняный шарик, и самое дивное, именно из-за этого глиняного шарика и предлагалось… нет, никто ничего не предлагал, а была смутная мысль… нет, даже не мысль, а инстинктивное желание… отказаться от того, что идет с того глиняного шарика. А отказаться в масштабе Вселенной — это просто смахнуть ту звездную систему, как горстку пыли. Взорвать ее в сверхновую, рассыпать на элементарные частицы по галактике, а то и всю галактику…

Он даже не вспомнил, что он сам оттуда, именно с этого самого комочка, но чем-то эта мысль огорчила. Слегка. Самую малость. Возможно, именно в тот момент он слегка простонал сквозь зубы. Непроизвольно. Чуть-чуть, но Мрак услышал.

— А от кого такая мысль? — спросил Олег чужим голосом.

Таргитай смотрел непонимающе:

— Как от кого?

— Ну, откуда к тебе такая мысль? … Она ж тебе самому не понравилась!

— Не понравилась, — признался Таргитай.

— С другой стороны — ведь надо просто жить. А там какое-то мутное беспокойство… Нет, не сейчас! … Сейчас там ничего. Но совсем скоро, всего лет через миллион-другой, оттуда пойдет большое беспокойство.

От стола прекратились на миг звучный хруст, треск, плямканье и смачное сопение. Мрак вытер тыльной стороной ладони рот, сказал саркастически:

— Ага, через миллион лет. А прихлопнуть ту часть космоса, как муху, хочешь прямо щас. Подумаешь, какая-то звездочка!

Таргитай сказал равнодушно:

— Да там не одна. С десяток. Или сотня. Но какая разница? … Это все равно так мало.

Ничтожно мало, подумал Олег. Сотня звезд исчезнет, это все равно что у меня выпадет один волосок. Так что вполне резонно, если от волоска беспокойство, то его можно даже дернуть.

— Тарх, — сказал он, — а здесь есть самые старые и древние цивилизации? Самые мудрые, знающие?

Таргитай беспомощно поморгал, глаза были жалобные.

— Олег, о чем ты? Олег вздохнул:

— Неважно, Тарх. Отдыхай. Набирайся сил. А мы с Мраком пока…

— Закончим кабанчика? — предположил Мрак.

— Я всегда мечтал о кабанчике, который был бы вот так приготовлен и… не кончался.

Олег отступил от Таргитая, тот так и остался на спине, руки под голову, взгляд в противоположную стену, подсел к Мраку. Тот придвинул к нему блюдо, запах в самом деле одуряющий, корочка хрустит под пальцами, аромат бьет в голову, но Олег покачал головой:

— Сколько можно есть?

— Ты же сказал — наедаться в запас! К тому же это какой-то особенный кабанчик.

— Насчет особенного кто спорит? Я не стал бы даже угадывать, что именно ты ешь: вещество, время, пространство — все равно не угадаю. Впрочем, ты прав — это кабанчик. Хорошо прожаренный.

Мрак продолжал трудиться над кабанчиком, но уже без торопливости, а спокойно и размеренно, как работающий угольный комбайн, что может работать в угольном карьере месяцами без перерыва.

— Хороший, — подтвердил он спокойно, без интеллигентных надрывов.

— Так что же делать?

— Пока не соображу. Но, похоже, надо найти тех, кто подал эту мысль… Вообще-то у меня есть абсурдная идея, очень дикая, невероятная… из-за чего, я боюсь, она может оказаться единственно верной…

— Ну-ну, говори. Я какой только дури от тебя не наслушался.

— Такой еще не слышал. Что есть мы, люди? Вообще, разум? … Или даже не люди, а то, что образовалось из мертвой материи, хотя теперь уже знаем, что мертвого ничего нет…

— Как и живого, — добавил Мрак невесело.

— Извини, что перебил.

— Ничего, я к твоим манерам уже привык. Нет, притерпелся. Так вот, мы во Вселенной выполняем функцию… мысли. Если это слишком громко и заносчиво, то — рефлексов. Может быть, инстинктов…

— Низших?

Олег подумал, ответил серьезно:

— Думаю, нет. Может, не самых высших, но…

— И на этом спасибо, — сказал Мрак саркастически.

— Хотя низшие и приятное дело, но быть только низшими — не хочу. Ну, и что дальше?

— А дальше… давай отыщем тех, кому мы не нравимся. Кому не нравимся настолько, что от нас решили отмахнуться, как от надоедливой…

— Мухи?

— Нет, мысли. Все человечество — это мысль… Понимаешь, та самая беспокойная мысль, что мешает почить на лаврах, просто балдеть, оттягиваться, ловить кайф. И хотя у нас таких любителей оттягиваться и балдеть все больше, но, видимо, пока что человечество в целом — мысль беспокойная. Избавиться от этой мысли есть только два варианта…

— Два? Какие?

— Либо поддаться, принять ее, либо… отмахнуться. Отдать предпочтение другой мысли. Или желанию, не знаю, что точнее. В смысле, полежать, оттянуться, понаслаждаться жизнью. В этом случае ты понимаешь, что будет с той, первой мыслью…

Мрак процедил ненавидяще:

— Она исчезнет.

— Она будет стерта, — согласился Олег.

— Вытеснена. Заменена.

Он поднял взгляд на стену. Она растаяла с той же готовностью, что и под взглядом Таргитая. Мрак поежился, словно внезапно оказался под струей ледяного ветра.

— Знаешь… Что-то мне захотелось в тот старый мир. Ну, примитивный, наш. Где все на самом деле такое, каким кажется. Где кабанчик — просто кабанчик, что еще вчера бегал, а сегодня вон на блюде, а не свернутое пространство, сжатое время или ломоть праматерии. И стена — стена. Пусть даже надо поднять задницу и выглянуть в окно, чтобы что-то увидеть.

Олег, не слушая, указал на темное небо:

— Видишь, вон там звездочка?

Мрак поднял голову, долго всматривался.

— Ага, — сказал он наконец.

— Ага, вижу.

— Так вот, — сказал Олег.

— Это не звездочка. Мрак насторожился, даже вроде бы сделал слабую попытку пощупать рукоять всегда выручавшей его секиры.

— Ага, — сказал он понимающе.

— Астероид, что прет в нашу сторону? А то и вовсе грозит Земле? Олег поморщился:

— Нет. Это… словом, это скопление звезд. Шаровое.

Обычное стандартное скопление. Спутник галактики. Они, как мухи, носятся… Ну, как наши планеты вокруг Солнца. Понимаешь, галактика вообще-то в чем-то тоже единое тело. А вокруг этого тела носятся спутники. В один из этих спутников нам и стоит попасть… Опасность, как мне подсказывает спинной мозг, оттуда!

⇐ Предыдущая 16 17 18 19 202122 23 24 25 Следующая ⇒